Как понять что психотерапевт плохой
Как понять, что перед нами плохой психолог?
Слишком фамильярный, осуждающий или холодный – так иногда описывают своих психотерапевтов разочарованные пациенты. Но правы ли они в своих претензиях? Ведь профессиональную компетенцию психотерапевта оценить сложно. И все же есть явные признаки, указывающие на то, что он не заслуживает доверия.
«С этим психотерапевтом я впервые почувствовала себя умиротворенной, — удивляется 49-летняя Надежда, которая недавно возобновила терапию с новым специалистом. — Раньше после консультаций я всегда была встревожена, раздражена или, наоборот, подавлена. Теперь, похоже, я нашла того, кто мне нужен. Какое облегчение!»
Так что же, Надежде попадались только плохие психологи? Не обязательно. Очень часто терапевтические сеансы действительно вызывают прилив оптимизма, особенно поначалу. Однако ухудшение состояния после сеанса далеко не всегда означает, что мы постучались не в ту дверь.
«Было бы ошибкой ориентироваться только на комфорт и позитивные ощущения, — уверен клиент-центрированный психотерапевт Александр Орлов. — Работа с психологом может потребовать преодоления болезненных, тяжелых переживаний».
Преодолевая болезненные переживания, клиент может почувствовать себя хуже
«Вполне допустимо, что клиент в какой-то момент будет чувствовать себя хуже, — подтверждает юнгианский аналитик Татьяна Ребеко. — Нередко это происходит после самых важных, трансформирующих сеансов. Можно сравнить это с хирургией: после операции нам больно, но сама она приносит исцеление».
«Отличие хорошего психотерапевта от плохого в том, что первый не только вскрывает «гнойник», но и умеет залечить рану», — рассказывает Татьяна Ребеко. Если и есть какой-то критерий, говорят наши эксперты, так это ощущение, что нас понимают и принимают, что нас готовы эмоционально поддержать, что мы, может быть неожиданно для себя, рассказываем психологу то, что не говорили никому другому, в чем не признавались даже себе.
В отношениях между психотерапевтом и пациентом есть некая «химия», это своего рода «история любви». А значит, ни один, даже самый профессиональный и талантливый психолог не может быть хорош для всех клиентов. Тот, кто вытащил нашего знакомого из депрессии, возможно, не подойдет нам.
Он не включен в разговор
Что, если психолог кажется нам слишком сдержанным, холодным или, наоборот, фамильярным, например сразу переходит на «ты»? «Здесь важное слово — «слишком», — подчеркивает Татьяна Ребеко. — Невозможно разговаривать ни когда между нами километр, ни когда мы уткнулись друг другу в лицо.
Нужно найти дистанцию, на которой проходит звук души. И этот процесс взаимной подстройки происходит на всем протяжении терапии». Но многое в манере психотерапевта зависит от того, к какому направлению он принадлежит, предупреждает Александр Орлов: «Целый ряд школ предпочитает работать в отстраненной манере, исключительно за счет препарирования, анализа ситуации клиента».
Мы вправе ожидать от психолога, что во время сеанса его внимание будет принадлежать только нам
«Так что вовсе не обязательно психотерапевт, не проявляющий эмпатии, — плохой, — продолжает Александр Орлов. — Важно, совпадаете вы или нет». Однако в любом случае мы вправе ожидать от психолога, что во время сеанса его внимание будет принадлежать только нам.
Поэтому, например, недопустима ситуация, когда он не отключает телефон, принимает звонки или отвечает на сообщения. «Это нарушение этики, и не только профессиональной, — говорит Орлов. — Конечно, возможна форс-мажорная ситуация, когда психолог не может пропустить важный звонок, но тогда необходимо заранее обговорить это с клиентом».
Он отказывается рассказывать о себе
Бывает, под предлогом сохранения нейтралитета психотерапевты отказываются рассказывать о своей профессиональной биографии, сообщать, к какому направлению они принадлежат. Между тем мы имеем право знать, кому доверяем свою душу.
С другой стороны, и выставленные напоказ дипломы сами по себе не причина для безоговорочного доверия: можно быть дипломированным специалистом, но так и не стать хорошим практиком. А вот нежелание отвечать на личные вопросы уже нельзя трактовать однозначно.
Многое зависит от направления, в котором работает специалист. «Меня не смущают вопросы клиентов, в том числе и личные, — говорит Александр Орлов. — В конце концов, клиент часами рассказывает мне о себе, и если я отказываюсь отвечать на встречный вопрос, ситуация получается несбалансированной. Доверительность в этом случае страдает».
А с точки зрения юнгианского аналитика, о личном клиенту лучше не рассказывать, это мешает терапии. Хотя и абсолютная закрытость тоже ни к чему: это может создать дистанцию, непереносимую для клиента.
«Если у нас возник так называемый терапевтический альянс, то не будет ничего страшного, если я упомяну что-то личное. Но в целом, если клиент задает мне личный вопрос, например сколько мне лет, то меня будет интересовать, почему он об этом спросил, — уточняет Татьяна Ребеко. — Скорее всего, за этим кроется проблема, которая его беспокоит».
Он осуждает нас
«Когда я родилась, ухаживать за мной маме помогала ее ближайшая подруга, — вспоминает 47-летняя Галина. — Я получила очень много любви с двух сторон. Когда я рассказывала об этом психологу, то в ответ услышала: «Как можно было доверить ребенка кому-то другому?! Не представляю, чтобы моя мать так поступила!» Прошло уже лет десять, а я остро помню, как меня ранили эти слова в адрес дорогих для меня людей». Апеллировать к собственному опыту специалист ни в коем случае не может.
«Я не могу ни осуждать, ни хвалить клиента или его близких, — комментирует Татьяна Ребеко. — Я просто свидетель, моя задача, подобно эху, вторить тому, что он говорит, может быть, чуть усиливая, делая более выпуклыми его эмоции: «Я правильно услышала, что вы сейчас испытываете негодование?»
Если психолог раздает оценки, мы вправе усомниться в его профессионализме
Если психолог раздает оценки, мы вправе усомниться в его профессионализме, соглашается Александр Орлов: «Как только появляются оценки, мы оказываемся на территории, условно говоря, педагогики или воспитания, где есть стандарты того, что хорошо и что плохо. В обычной жизни наше общение переполнено оценками. Но это не имеет никакого отношения к психотерапии».
Он пренебрегает конфиденциальностью
«Мой психотерапевт иногда приводил мне примеры из жизни других своих клиентов, — вспоминает 35-летний Павел. — С одной стороны, это мне помогало: я понимал, что кто-то смог успешно справиться с такими же проблемами, как у меня. Но потом всегда возникало опасение: а если терапевт и обо мне рассказывает другим клиентам?»
Здесь тоже очень тонкая грань: что можно и чего нельзя говорить о других. «В некоторых случаях мы можем привести пример, чтобы показать клиенту: смотрите, такое бывает не только с вами, — объясняет Татьяна Ребеко. — А иногда таким образом мы поддерживаем себя: я это уже умею, я с этим уже справлялась. И тогда клиент тоже чувствует себя уверенней».
Но здесь действует жесткое правило: в рассказе не может быть никаких деталей, указывающих на конкретного человека. Право клиента на конфиденциальность незыблемо.
Он нарушает табу
Все знают, что переход от терапии к сексуальным отношениям недопустим. Но это лишь частный (хотя, может быть, и самый вопиющий) случай общего правила: недопустимо использовать клиента в своих целях, трансформировать терапевтические отношения в любые другие.
С клиентом-врачом нельзя консультироваться по поводу болезней, с клиентом-политиком — вести диспут, бизнесмена привлекать в деловые партнеры… Психотерапевт и клиент не могут поддерживать какие бы то ни было отношения вне кабинета, приятельство и дружба между ними исключены.
Он не может закончить терапию
45-летняя Евгения посещает психотерапевта уже 7 лет. Она жалуется, что не видит особого прогресса. На что тот отвечает: «Мы застряли, потому что вы не справились со своей скорбью после смерти матери». Иногда она бунтует и хочет поработать с кем-то еще, но не решается уйти. Отношения психотерапевт–клиент создают зависимость: мы нуждаемся в них для нашего благополучия.
Для самых уязвимых психотерапевт долгие годы служит чем-то вроде костыля, «вспомогательного «Я». Если лечение продолжается дольше, чем предполагалось, это не означает автоматически, что психотерапевт плохой. Но если вы однажды попробуете взлететь на собственных крыльях (даже если потом потребуется вернуться к лечению), а терапевт начнет убеждать вас, что этого делать нельзя, то, возможно, он нуждается… нет, не в деньгах клиента, как может заподозрить кто-то, а в нашей зависимости.
Если лечение слишком затянулось, возможно, терапевт нуждается… нет, не в деньгах клиента, а в нашей зависимости от него
Перед клиент-центрированным терапевтом вопрос, отпускать ли клиента, не встает. «Для меня клиент — фигура номер один в процессе терапии, — говорит Александр Орлов. — Я согласен ему доверять и не буду перечить, даже если считаю, что ему было бы неплохо еще побыть в контакте со специалистом».
В юнгианской традиции подход иной. «Есть такое понятие, как негативный перенос, — рассказывает Татьяна Ребеко. — Это период, когда клиент начинает атаковать терапевта: вы все не так делаете, ничего не помогает, все ужасно… Наша задача — принимать на себя эти удары.
Это время чрезвычайно продуктивно для клиента: в нем пробуждается его самость, он начинает чего-то хотеть, на чем-то настаивать, возражать. Если на этом этапе он захочет прервать терапию, то желательно его остановить. А вообще, в юнгианском анализе завершение терапии — это процесс. Сколько лет она длилась, столько месяцев и завершается».
Прислушаемся к себе
Каждый способен найти психолога, который принесет нам пользу. Первый вопрос, который мы должны себе задать, — «Хочу ли я на самом деле браться за эту работу?» Чтобы помощь психотерапевта была эффективной, необходимо, чтобы мы были готовы работать вместе с ним. Потому что успех лечения зависит и от нас.
Хорошо бы познакомиться с несколькими специалистами, чтобы найти того, кто лучше всего соответствует нашим потребностям. Если мы замечаем, что нас недостаточно слушают или понимают, ничто не помешает нам поискать кого-нибудь еще. Без колебаний доверяйте своим чувствам: ведь речь идет о вашем благополучии.
Беги, Лола, беги! (как понять, что психотерапевт плохой)
Обновлено 19 июля 2021
Я чуть ранее уже писала о том, по каким признакам можно предположить, что психолог, к которому вы обратились — хороший психотерапевт и профессионал. Сегодня хочется взглянуть с другой стороны и как-то сформулировать «симптомы», которые могут подсказать, что точно пора брать руки в ноги и бегом отсюда.
Это первая часть. Последующее продолжение: 7 признаков того, что ваши отношения с психотерапевтом никуда не годятся.
Существуют ли хорошие психологи?
Особенность в том, что, к примеру, в США и в Европе деятельность психотерапевта или психолога лицензируется, а в России — нет. Может быть, когда-нибудь это случится, но пока у нас любой человек может назвать себя психологом и брать деньги за те услуги, которые он «оказывает».
Образовательные программы в высших учебных заведениях и программы для повышения квалификации не жёстко унифицированы, поэтому также имеет место вопрос качества теоретической и практической подготовки психологов.
И с третьей стороны, все мы — люди, кто-то хорошо учится или работает, а кто-то — плохо. Вовсе не факт и без гарантии, что если у человека имеется диплом психолога — он хорошо учился и хорошо будет работать, не так ли? 🙂 Я, конечно, слегка нагнетаю трагизма, но это всего лишь для того, чтобы сразу избежать вот этой безосновательной, бездоказательной веры в то, что «психолог = профессионал = должен помочь».
И последний аспект, который стоит иметь в виду — это то, что в тех же США, к примеру, это все знают по фильмам и книгам, имеется культура обращения к психотерапевту, это совершенно нормально и поощряемо, это признак того, что человек борется, хочет жить, справляться со своими проблемами, он активен и вообще молодец.
У нас же зачастую происходит наоборот: считается, что обратиться к психологу — это как будто бы признаться в своей слабости и никчёмности, это будто бы даже стыдно, что ли, как будто бы объявить всем о том, что ты не в состоянии справиться сам, как будто бы у тебя много лишних денег, «я тебе без всяких психологов сейчас всё объясню» и так далее. Поэтому в тех же США или Европе большой спрос на услуги психолога, спрос рождает конкуренцию, в результате психологи стараются повысить свою квалификацию, и гораздо меньше шансов встретить какого-то явного шарлатана.
Итак, на какие же признаки стоит обратить внимание, когда вы начинаете общаеться с психотерапевтом или с психологом? Что стоит обдумать?
80+ критериев для оценки качества
Понятно, что по каждому пункту могут быть разные обстоятельства и причины. Иногда бывают форс-мажоры и всякие разные вещи. Но если вы отвечаете положительно на многие критерии, стоит задуматься, всё ли в порядке. Иногда после такой «психотерапии» станет не лучше, а хуже.
Касательно организации бизнеса и приёма клиентов
Вы платите за сессии, которых не было.
И это не потому что изначально у вас с терапевтом была такая договорённость, что вы оплачиваете сессии, о пропуске которых вы не сообщили, а просто не явились и всё. Подобные изначальные договорённости могут иметь место. В данном пункте речь идёт о том, что вы и не договоривались, и не посещали, но терапевт требует оплаты.
Сессии не заканчиваются вовремя, и терапевт задерживает вас более, чем на полчаса или час. Вы не знаете, сколько продлится данная конкретная сессия. Иногда сессии длятся 20 минут, иногда — полтора часа.
Психотерапевт постоянно отвечает на телефонные звонки и смс во время приёма.
Психотерапевт проводит сессию в кафе во время еды или заказывает доставку еды в кабинет. В течение вашей сессии психотерапевт ест.
Касательно ваших границ
Терапевт предлагает вам или настаивает, что вы должны видеться как можно чаще (несколько раз в неделю), даже если вы не можете себе этого позволить или вы не чувствуете необходимости в этом. Терапевт предлагает или настаивает, что вы должны звонить ему как можно чаще (каждый день или типа того), даже если нет такой необходимости.
Терапевт делится с вами тем, что он делает сейчас для своего личностного развития — и предлагает вам делать то же самое.
Терапевт предлагает вам бросить университет, уволиться с работы, прекратить ходить на какие-то курсы и т.п. Терапевт негативно оценивает и высказывается по поводу вашей учёбы. Терапевт сомневается и негативно оценивает ваши желания развивать карьеру.
Нюанс по курсам. Сами понимаете, какие иногда бывают «курсы»…
Терапевт комментирует ваш стиль одежды, причёску, макияж, советует, что вам носить и какую сделать причёску, предлагает вам купить у него или взять какую-то его одежду.
Терапевт настаивает на том, чтобы вы ни с кем не обсуждали детали терапии.
Вы говорили терапевту, что хотели бы (или планируете) посетить другого терапевта, однако ваш терапевт крайне скептически или негативно относится к этой идее, настаивает, чтобы вы не делали этого (по разнообразным причинам).
Психотерапевт ежедневно звонит вам, интересуясь, как ваши дела, посещает вас у вас дома, сопровождает вас в разных сложных жизненных ситуациях. Когда вам трудно, психотерапевт проявляет особенно глубокое или частое внимание, он становится даже более доступен, чем обычно.
Нюанс: в терапии, например, страха вождения автомобиля, терапевт может построить сессию таким образом, что вы будете пытаться водить автомобиль в его присутствии. Это нормально. В этом пункте речь идёт об остальном времени в вашей жизни.
В общении
Вы посещаете какие-то тренинги, сообщества, наравне с вашим терапевтом, в одинаковых ролях. Вы играете в одной и той же или в конкурирующих спортивных командах.
Терапевт регулярно подвозит вас вечером домой на своей машине или такси.
Вы ночевали у терапевта в кабинете или у него дома.
Вы общаетесь и поддерживаете отношения с членами семьи терапевта или с его друзьями. У вас были интимные отношения с кем-либо из членов семьи терапевта или его друзей. У вас есть с терапевтом общие очень близкие друзья. Терапевт говорил вам, что когда терапия закончится, вы сможете дружить.
Вы принимали алкоголь или наркотики в компании терапевта. Терапевт предлагал вам попробовать наркотики или другие психоактивные вещества. Терапевт предлагал вам это, зная, что у вас сейчас или в прошлом были проблемы с употреблением алкоголя или наркотиков.
Если до сих пор ещё как-то так, то вот после этого пункта мне уже точно не хочется называть этого человека «психотерапевтом» или «терапевтом». Но сами люди-то обращаются к нему за помощью, как к психотерапевту, ну пусть называется так.
Вы видели вашего терапевта в раздевалке спортклуба, в спа-центре, в бассейне и т.п. Вы видели, как терапевт занимается спортом или принимает спа-процедуры и т.п.
У вас много доступной личной информации о терапевте, о его жизни, интересах, пристрастиях, увлечениях, отношениях с другими и т.п., в том числе от общих знакомых или от коллег.
И при этом вы никогда не обсуждали с терапевтом, как такие пересечения и социальные контакты могут повлиять на вашу терапию.
Чувство «особенности»
Терапевт говорил вам, что вы — его любимый клиент.
Терапевт обсуждал с вами или в вашем присутствии других клиентов. Терапевт разговаривает по телефону с другими клиентами во время вашего приёма. Так или иначе, терапевт даёт вам информацию о том, какие конкретно клиенты у него есть, кроме вас.
Нюанс: терапевт может приводить какие-то примеры в целях вашей терапии, но без персональных подробностей. Эти примеры не должны создавать у вас ощущение того, что ваш случай — особенный, крайне интересный, важный для психотерапевта; или что только с этим терапевтом все эти люди могли получить помощь.
Терапевт дарит вам подарки и сувениры, говоря, что эти подарки — это отражение того, насколько вы важны для терапевта. Также «подарки» можно рассматривать и в переносном смысле.
Так или иначе, но у вас есть ощущение, что вы — особенный, важный, крайне интересный клиент у данного терапевта.
Признаки возможного «сектантства»
У терапевта очень много клиентов, и вы встречались с некоторыми из них, или слышали о них.
Среди своих клиентов, терапевт культивирует чувство «общности, семейности», и вы являетесь частью этого сообщества.
Терапевт организовывает у себя дома или где-то ещё какие-то мероприятия для своих клиентов. Эти мероприятия не имеют никакого отношения к вашей терапии.
Терапевт принимает своих бывших клиентов себе в ученики в любом смысле.
Терапевт пытается играть роль «гуру» или является «гуру» для своих клиентов, пытаясь привить им те же ценности в отношении мира, какие разделяет сам; группа его клиентов напоминает последователей или учеников духовного лидера.
Терапевт привлекает вас к планированию того, как будет развиваться это сообщество, что вам делать всем вместе, чем заняться.
Терапевт обсуждает с вами или в вашем присутствии других его клиентов как участников этого сообщества, причём обсуждает их в негативном смысле или не заботится о сохранении персональной информации.
В сообществе клиентов данного терапевта приняты какие-то «церемонии», «ритуалы» (приветствия нового члена сообщества и т.п.), и вы принимали участие в этих церемониях, или были приглашены. Ритуальные действия имеют оттенок насилия или садизма, в том числе не только физического, но и психологического.
Нюанс: это происходит не в ограниченных, символических формах, в рамках групповой психотерапии.
Контролирование вашего разума
Если терапевт использует на вас гипноз, а вы не знаете, что он делает с вами в этом состоянии и зачем. Если вы спрашиваете, терапевт уходит от ответа или прямо отказывается отвечать на ваши вопросы.
По окончании сессии или по прошествии времени, вы вдруг вспоминаете какие-то слова или действия, которые вроде бы применял к вам терапевт, пока вы были в каком-то «загипнотизированном» состоянии, и эти слова или действия кажутся вам неприятными, насильственными и т.п.
Терапевт высказывал идеи, что лучшее решение всех проблем — самоубийство, в том числе для вас. В том числе фразы вроде «лучше умереть, чем смириться с тем-то или согласиться на то-то».
Терапевт не принимает всерьёз ваши суицидальные намерения или мысли.
Терапевт культивирует зависимость от него, а также пытается заставлять вас делать вещи, которые вам не нравятся.
Терапевт обесценивает, принижает, негативно критикует, нападает, оскорбляет ваши свойства и качества, которые вы считали своими сильными сторонами.
Когда началась терапия, ваша жизнь начала разваливаться, в семье и на работе появились проблемы. Терапевт не придаёт этому никакого значения. Наоборот, создаётся впечатление, что он больше заинтересован в зависимости вас от него.
Интимные отношения
Терапевт принуждает вас вступать в сексуальные отношения без вашего на то желания.
Терапевт вступает в отношения с вами, требуя, чтобы вы держали это в секрете: если кто-либо узнает о ваших отношениях, то ваша жизнь или ваша семья будет разрушена. Или наоборот — его семья и его жизнь будут разрушены. Или он говорит что-то подобное после того, как вы уже вступили в отношения.
Терапевт угрожает вам, что если вы кому-либо когда-либо расскажете о том, что у вас были отношения интимного характера с ним, то он расскажет о вас самые постыдные и личные детали, которые вы хотели бы скрыть.
Терапевт уверяет вас, что если вы не будете работать над своей «подавленной сексуальностью» (или что-нибудь в этом роде), в форме интимных отношений с ним, то вам никогда не станет лучше.
Терапевт разговаривает с вами, смотрит на вас, прикасается к вам, поступает с вами таким образом, что вы ощущаете себя сексуально привлекательным объектом для терапевта. В том числе: терапевт делает комплименты вашему телу; обсуждает с вами его сексуальную привлекательность для вас; проявляет излишний интерес к вашей сексуальной жизни с вашим партнером; пишет вам романтические письма и смс, даёт вам попользоваться какими-то игрушками для секса, разъясняет, как ими пользоваться, интересуется, что получилось; терапевт произносит фразы вроде «ах, если бы у вас не было бы мужа/жены…» или «из нас могла бы получиться прекрасная пара…» и т.д.
Терапевт назначает вам свидание. Во время или после окончания терапии.
Вы вступаете в близкие отношения с терапевтом после окончания терапии.
Процесс терапии:
Нюанс: существуют более директивные и менее директивные направления в психотерапии, то есть где-то вам вообще никогда никто ничего не скажет «направляющего», а где-то подобные вещи могут иметь место. И это нормально. В этом пункте говорится о ситуации, когда терапевт слишком часто говорит вам об этом; или у вас складывается впечатление, что «или делать, что он говорит — или катастрофа»; или вы не видите связи с вашей терапией, не понимаете почему; или его указания не касаются терапии.
Проблемы с ролями
По материалам The American Psychiatric Association’s committee on Ethics, Boston Association to Stop Treatment Abuse и др. Между прочим, все эти пункты можно отнести также к представителям любых других помогающих профессий.
16 признаков плохого психолога, к которому лучше не ходить
Прочитайте, прежде чем обращаться к психотерапевту!
Психотерапия — отличный и работающий способ избавиться от многих проблем, но психолога нужно выбирать очень ответственно. Бывает, что непрофессиональный терапевт умудряется сделать все только хуже — и заодно отбить у пациента желание еще когда-либо обращаться за помощью. Мы собрали четыре истории о том, как люди попали к непрофессионалам, а также составили список признаков, которые точно должны насторожить.
Элина Петрова
В период материнства я столкнулась с тяжелыми для меня обстоятельствами и трудно переносимыми чувствами. Родительство просто изматывало меня и отнимало абсолютно все физические и эмоциональные силы. Тогда я решила прибегнуть к услугам психолога.
Специалиста, о котором пойдет речь, посоветовала знакомая. Она сама посещала ее и была в восторге. Мол, опытный специалист, стоит 10000₽ за консультацию, при ценах в городе 2000-5000₽.
Я пошла к психологу со своей болью. В ответ услышала, что: «это ерунда», «не верю, что из-за этого можно плакать», и «вы специально придаете значимость ситуации, для своей выгоды».
В итоге я пошла к другому специалисту, и через некоторое время начала, наконец, наслаждаться материнством и другими сторонами моей жизни. И теперь я точно знаю, каким не должен быть психолог, если его услуги вдруг понадобятся моим детям.
Это было давно, мне тогда было всего 20 лет. Я пошла к психологу, чтобы прояснить тяжелые отношения с матерью — мы все еще жили вместе и постоянно ругались. В итоге через какое-то время оказалось, что моя мать также ходит к этому психологу. Причем маме она рассказывала о том, что я — ужасная дочь, а мне о том, что моя мать — монстр. В итоге наше общение с этим психологом прекратилось.
Алина
Я жила в маленьком городе, где все друг друга знают. На сеансе специалистка говорит мне, что ей обо мне рассказывал клиент на другом сеансе. Сказала его имя и фамилию. Этим клиентом оказался мой приятель. Не сказала, что именно говорил, но осадок остался. Больше я к ней не ходила, потому что не хочу, чтобы информация, которую говорю ей я, выходила за рамки нашего сеанса.
Светлая
У меня была глубокая психологическая травма, посттравматический синдром на фоне шокирующего события моей жизни: я потеряла близкого человека, не могла есть, спать, кошмары, вплоть до галлюцинаций. И мое решение обратиться к психологу было уже от безвыходности.
Первые консультации все было прекрасно, человек мне помогал, выслушивал, иногда выдавал сочувственные комментарии. Когда бесплатные консультации закончились, пошли платные.
Где-то на 8 консультации мой психолог, которому я уже доверилась, подошёл ко мне сзади и положил руки на плечи. Я напряглась, но подумала, что это возможный терапевтический прием. Далее его руки стали спускаться на мою грудь. Я громко спросила, что он делает. Мне в ответ было сказано: я пытаюсь вас расслабить. Я подскочила и начала кричать от шока, на что психолог сказал, что я чокнутая и чтобы я не орала.
В итоге я быстро схватила сумку, оставила там куртку и убежала прочь.
Как определить, что от психолога лучше держаться подальше:
Рассказывает Ирина Катин-Ярцева
клинический психолог, игротерапевт, член Ассоциации игровой психотерапии