Как возродить деревню с чего начать
Россияне своими силами восстанавливают посёлки страны
В России зарегистрировано чуть больше 156 тысяч населённых пунктов, среди которых 96 тысяч деревень, 30 тысяч сёл и 18 тысяч посёлков. С каждым годом их становится всё меньше – в поисках лучшей жизни люди переезжают в мегаполисы. Выделяемых на поддержание инфраструктуры поселений средств недостаточно, и местные жители не спешат исправлять ситуацию. Пока они ждут посторонней помощи для улучшения жизненных условий, появляются энтузиасты, поднимающие деревни и посёлки своими силами. «Октагон» разыскал предпринимателей, изменивших территорию вокруг себя и мышление соседей.
Живая мёртвая деревня
Семья Корепановых полностью возродила деревню Мувыр в Игринском районе Удмуртской Республики. Поселение в 200 жителей ликвидировали, когда Александр Корепанов служил в армии. Людей переселили в деревню Зура в 6 километрах, а то, что осталось от Мувыра, сравняли с землёй. Спустя 10 лет Александр с отцом начали строить дом на прежнем месте, и в 1992 году семья Корепановых вернулась на свою землю. Теперь в деревне живёт 37 человек, в их числе семеро детей. Есть электричество, водоснабжение, собственное фермерское хозяйство, отстроена часовня. Следующим летом откроется база отдыха для городских.
Семья Александра Корепанова полностью возродила родную деревню. Фото: Наталья Мадильян/Octagon.Media
– Отец работал на фермерском хозяйстве неподалёку от Мувыра, вместе здесь построили дом. Года через три вернулся наш сосед. Мой дядя работал электриком, он попросил руководство колхоза, где трудился, протянуть электричество до нас. Проложили дорогу с друзьями, позже с односельчанами построили за свои деньги хорошую гравийную дорогу за 2 млн рублей. В 2016 году мы сами подвели воду из скважины, теперь в каждом доме есть стиральная машина, – рассказывает Александр.
В поселение стали возвращаться прежние жители и приезжать люди из других мест. Строить дома помогал Александр, в том числе и финансово.
Общими силами возвели часовню в честь Георгия Победоносца. Вот только официальный статус и название власти деревне не давали.
– Зря сразу не начал оформлять землю в собственность, не занимался бумагами – я на этом очень обжёгся: построили первый дом в 1992 году, а статус деревни и название Мувыр нам дали только в 2009 году. В 90-е мне областные власти говорили: «Хочешь деревню – давай, но назовём по-другому, ту уже ликвидировали». Но здесь всегда был Мувыр. На то, чтобы называть его именно так, потребовалось 17 лет, – говорит Корепанов.
В 2006 году Александр Корепанов стал главой фермерского хозяйства площадью в 900 гектаров. У него работает 14 человек, в сезон выходит до 30 работников. Живут за счёт продажи молока местному молокозаводу, дневной надой – 2 тонны. Сейчас планируют возвести небольшой завод по переработке молока, деньги на это обещала выделить местная власть.
В следующем году деревенские жители собираются строить столовую и девять домов для приезжих – хотят развивать туризм. Местные рассчитывают покрыть часть расходов, если выиграют грант в миллион рублей от Ростуризма, остальное построят на свои средства:
– Мы хотим, чтобы люди видели, что тут можно жить. Обидно, когда говорят, что в деревне остались только те, кто ничего не достиг и ничему не учился. Все мы, жители Мувыра, работаем, чтобы он развивался.
Арт-резиденция на землях Демидова
Черноисточинский железоделательный завод построил в Свердловской области в 1728 году знаменитый Акинфий Демидов. Тогда же появился и посёлок Черноисточинск. В 1911 году завод был остановлен, до недавнего времени его корпуса стояли пустые, территория зарастала бурьяном. Сейчас предприниматель Александр Быков открыл здесь арт-резиденцию.
– У меня механическое предприятие в другом городе, и это здание я покупал ещё в 2012 году, чтобы расширить производство, – рассказывает Александр. – Но не получилось приобрести необходимое оборудование из-за санкций, которые ввели в 2014 году.
«Какое-то время здание стояло, потом я организовал здесь небольшое мебельное предприятие. И совсем недавно решил принципиально пересмотреть формат использования этого здания, сделать акцент на его историческую и культурную составляющую. Возникла идея создать арт-резиденцию – некое постоянно действующее культурное пространство в историческом интерьере».
Александр Быков
предприниматель
Партнёр в лице нижнетагильского фонда поддержки предпринимательства появился после того, как Александр на одной из обучающих программ озвучил свою идею. Специалисты фонда помогли создать проект, в марте этого года о пандемии ещё всерьёз не думали – желание действовать было велико.
– Музей наличников, едва открывшись, вызвал большой интерес у публики, о нём из соцсетей узнал основатель виртуального (единственного в России) музея наличников Иван Хафизов, который приехал к нам в Черноисточинск посмотреть экспозицию, – рассказывает руководитель гончарной мастерской Елена Прошко. – Он был в восторге от нашего проекта, и мы договорились о сотрудничестве.
Сегодня в здании и на территории бывшего демидовского завода действует единое арт-пространство: работают музей наличников, гончарная мастерская, детский театр, мыловарня.
Черноисточинск находится на пути к горнолыжному комплексу на Белой горе, где реализуется проект создания туркластера. Арт-резиденция вошла в схему туристических маршрутов, дополнив спортивно-развлекательную программу для туристов культурной составляющей. Каждые выходные сюда приезжает не по одному автобусу с посетителями.
Отдельное направление в деятельности арт-резиденции – проведение мероприятий: состоялись выставка картин, «Демидов-фест» с рок-концертом. Недавно провели показ мод и круглый стол, посвящённый вопросам творческой реализации, опыту создания успешных арт-проектов. Модератором площадки был Вадим Самойлов, один из основателей рок-группы «Агата Кристи».
На сегодня, по словам Александра, занято около 40 процентов площади здания, и дальнейшие планы связаны с тем, чтобы заполнить его полностью.
– Мы будем привлекать новых резидентов – интерес у многих есть – и одновременно восстанавливать исторический облик заводских строений, – рассказывает он. – Я хочу сохранить исторический демидовский колорит, дух этого места. Конечно, это потребует больших вложений.
Недавно Быков представлял свой проект в Сочи на форуме по подведению итогов всероссийского конкурса «100 городских лидеров», где из 604 проектов черноисточинский занял пятое место. Результатом стало обещание льготных займов на дальнейшее развитие.
Искала цех – нашла музей
Предприниматель Анна Репина из города Усолье-Сибирское Иркутской области подыскивала в 2014 году помещение для швейной фабрики. Она работала байером – закупала товары за рубежом и продавала в России, жила в Китае. Обучаясь в Пекинском институте экономики и менеджмента, девушка задумалась о том, что Россия многое закупает, но мало что производит сама. Анна вернулась на родину с твёрдым намерением создать собственное швейное производство.
История Анны Репиной началась в 2014 году с твёрдого решения открыть собственное швейное производство, для которого она искала помещение. Фото: Наталья Яскевич/Octagon.Media
– В семи километрах от моего города есть посёлок Тельма. Когда искала площадку для работы, заехала и увидела старое здание разорившейся швейной фабрики. Я выкупила её, – рассказывает она.
Обгоревшее здание с обваленной крышей оказалось Тельминской фабрикой 1731 года постройки. Её открыли, чтобы обеспечить сукном экспедицию Витуса Беринга. Также продукцию поставляли армии и продавали за границей. Одеждой из сукна фабричного производства снабжались сибирские части во время Отечественной войны 1812 года и Первой мировой войны. На Тельминской фабрике работали винокуренное, стекольное, кожевенное, свечное, ковровое, клеевое, зеркальное производства – всего от 7 до 10 направлений. Использовать по назначению здание перестали в 2011 году.
– 300 лет – столько же Санкт-Петербургу! Понимаете, какой это пласт истории?! За границей на такие объекты пускают за большие деньги, чтобы потрогать и посмотреть. А у нас здание просто стоит и разваливается, – делится Анна Репина. – Я поняла, что имею вовсе не место для швейного производства, а исторический объект, который должен жить совсем другой жизнью.
Из шести тысяч жителей Тельмы порядка трёх тысяч признаны социально неактивными – они уезжают на заработки в другие города региона, живут за счёт огородов. Фото: Наталья Яскевич/Octagon.Media
Репина в 2017 году провела общегородское собрание и рассказала местным о креативной экономике, мультипроизводствах и историческом комплексе с участием ремесленников для развития туристического бизнеса. В ответ услышала: «Зачем нам это? Отремонтируйте, запустите нашу швейную фабрику, выбейте госзаказ, и мы будем спокойно работать».
– Но это так не работает. Та же Тельминская фабрика всё время меняла деятельность. Не нужно сукно – запускаем швейное производство. Производим стекло, потому что по дорогам его не довезти из-за хрупкости. А тут появляются железная дорога и дешёвое стекло – убираем стекольное производство. Нам тоже нужно несколько способов заработка: ремёсла, туризм, обучение, музей, тогда удержимся, – говорит Репина.
Средняя школа и активисты провели на фабрике субботник – со стройки вывезли 10 КамАЗов с мусором и старым оборудованием.
В 2018 году Анна приступила к восстановлению здания. На ремонт требовалось 2,5 млн рублей, часть средств девушка собирала посредством краудфандинга. К ней присоединились представители Иркутского государственного университета, Иркутского национального исследовательского технического университета и Байкальского государственного университета. В команде 12 человек, все они работают на добровольных началах.
– Я твёрдо убеждена, что в одиночку невозможно ничего восстановить. Время настолько динамичное, что лидеры без команды беспомощны. Требуются компетенции, узкоспециализированные знания. Поэтому необходимо подбирать команду профессионалов, – отмечает Анна.
Этой осенью запустили сайт историко-культурного выставочного комплекса. В скором времени заработает музей. Индустриальный парк заработает после того, как команда уладит вопросы с подводкой коммуникаций.
«Мы разыскиваем местных ремесленников, чтобы они творили на нашей площадке или передали опыт молодым мастерам».
– К сожалению, многие из них – люди в возрасте, иногда мы находим их в крайне удручающем состоянии. Хотелось бы, чтобы в Тельме трудились свои, но и приезжим ремесленникам не откажем. По плану работать мастера будут по модели «Производство за стеклом», когда за работой ремесленника могут наблюдать гости комплекса и тут же приобрести у него готовую работу, – продолжает Анна.
Проект реализуется с использованием гранта президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, его поддерживают областные власти.
– Надо верить в идею и не думать о выгоде, потому что обязательно наступят времена, когда прибыли нет, а руки опускаются. Если идти к цели ради идеи, то разочарования не будет. Нужно везде рассказывать о своей идее, тогда к тебе придут и команда, и средства для реализации, – добавляет предприниматель.
Окультуренная, но забытая Берёзовка
Для Надежды Варлевской восстановление посёлка Берёзовка началось с общественной клумбы. Она убрала крапиву, посадила цветы. Местные удивлялись: зачем ей это, ведь у самой и домашнее хозяйство, дети и внуки? Но вскоре сами стали подтягиваться. Через несколько лет у Надежды был собственный Дом культуры, некоммерческая организация «Ручей жизни», центр сельских инициатив и центр развития крестьянского труда «Кивачские пожни», а также выигранный президентский грант на 2 млн рублей, активная поддержка региональных властей, туристической отрасли и института экономики.
Полтора года назад семейные обстоятельства вынудили Надежду Варлевскую переехать из Карелии в Краснодарский край, проекты пришлось закрыть. В восстановленном Доме культуры без участия хозяйки продолжает работать библиотека.
В восстановленном Доме культуры без участия хозяйки продолжает работать библиотека. Фото: Мария Смирнова/Octagon.Media
К тому моменту, как в 2013 году Варлевская заметила неухоженную клумбу, в посёлке на 600 человек остались лишь школа, совмещённая с детсадом, и фельдшерский пункт, который работал по несколько часов два-три раза в неделю. Напротив дома Надежды стоял полуразрушенный Дом культуры, оставшийся от успешного зверосовхоза. После его разорения жизнь в посёлке увядала, а Дом культуры стал маргинальным местом. Варлевская обратилась к местным властям с просьбой восстановить здание или снести постройку. Те в ответ предложили ей поучаствовать в аукционе по продаже объекта.
– Стоил дом 800 тыс. рублей, взяла в кредит. Стала думать, что с ним делать. Первую зиму хранили там сено, а потом захотелось восстановить. Семьёй начали ремонтировать, и вдруг к нам стали присоединяться соседи по посёлку. Те ребята, которые его крушили, первыми пришли помочь, – говорит Варлевская.
К ремонту присоединились местные бизнесмены, они помогли с установкой стеклопакетов. Были проведены электричество, водопровод и канализация. Миллион «народных» денег удалось собрать на газификацию объекта. В 2015 году у ДК появилась спортплощадка с тренажёрами, установленная за счёт Фонда Тимченко; Федеральное агентство по делам молодёжи закупило оборудование для игры в футбол, волейбол и карельский вариант городков – кююккя.
Жители посёлка вместе высадили яблоневый сад и добровольно за ним ухаживали, а рядом предприниматели построили храм. Фото: Мария Смирнова/Octagon.Media
Общественница разработала проект центра «Кивачские пожни» для развития агротуризма. Гости могли пожить в кемпинге, покататься на лошадях, сходить на экскурсию и попробовать себя в качестве начинающих фермеров. За один год площадка приняла 5 тысяч туристов. Дальше – больше: институт экономики предложил Варлевской стать партнёрами проекта, вместе они победили в конкурсе по приграничному сотрудничеству. Проект «Калитка» в сотрудничестве с Финляндией должен был организовать гастрономическое путешествие по Карелии. Угощения для иностранцев планировали готовить в будущей кулинарной студии «Новый вкус Карелии» в Берёзовке.
И тут супруги Варлевские решили развестись. Надежда вместе с детьми отправилась на постоянное место жительства в Краснодарский край. Все проекты она закрыла, остался лишь самый первый – сельский Дом культуры. Местные жители говорят, что после отъезда активистки развитие Берёзовки остановилось. Совет ветеранов там проводит занятия для людей пенсионного возраста, но из-за пандемии коронавирусной инфекции встречи пришлось прекратить, а праздничные мероприятия и концерты – отменить. В итоге в библиотеке ДК проводят лишь дополнительные занятия для детей посёлка.
Тем, кто решится восстановить свою деревню или городок, Надежда Варлевская советует начинать со сбора команды единомышленников. Фото: Мария Смирнова/Octagon.Media
Сейчас предприниматель оформляет трёхлетний договор с местными властями о безвозмездной аренде ДК в счёт погашения коммунальных платежей. Женщина живёт в 3 тысячах километров от Берёзовки, на таком расстоянии она не может координировать работу Дома культуры и оплачивать коммунальные услуги за счёт своей пенсии.
– На меня выходили покупатели и просили отдать им здание для особняка. Но не нужен там особняк. Там нужен социальный объект. Мы столько в него вложили, и я не готова продать его под жилой дом или магазин, – объясняет Надежда.
Тем, кто решится восстановить свою деревню или городок, Надежда Варлевская советует начинать со сбора команды единомышленников:
– Самая большая моя ошибка – это то, что я считала, что сама справлюсь, сильная, крепкая. Я чувствовала ответственность за посёлок и брала на себя огромный объём работы. Но кто-то должен перехватить твою работу. Нужна большая команда единомышленников, причём не столько семья и близкие друзья, сколько посторонние, но горящие делом люди.
Таких найти непросто, но Варлевская уверена: в каждом селе есть хотя бы пара человек, желающих изменить жизнь вокруг себя. На них и можно положиться в трудной ситуации.
Чем ты ближе к земле: как приехать в деревню и вернуть туда жизнь
Закрытые на карантин города перестали быть привлекательным местом для жизни — все больше людей задумываются о переезде в сельскую местность. Но готовы ли к этому села и деревни? «Афиша Daily» поговорила с предпринимательницей Гузель Санжаповой и основательницей проекта «Село оно мое» Надеждой Артес о том, как повысить уровень жизни в деревне.
Чего не хватает для комфортной жизни в селе
Есть два основных фактора для комфортной жизни в селе: бытовой и социальный. Чтобы в деревне захотелось жить постоянно, там должны быть удобства на уровне города. У меня были попытки переехать в село надолго, но после полугода жизни понимаешь, что сложно смириться с тем, что не получается нормально приготовить еду, есть проблемы с водой и нет быстрого интернета, чтобы работать удаленно. Но есть и плюсы, которые нельзя отрицать: когда живешь в селе, лучше чувствуешь связь с землей и природой, улучшается здоровье, пропадает тревожность, которой много в мегаполисе. Наверное, все это благодаря свежему воздуху и возможности купить продукты у фермера, только что подоившего корову. Кроме того, всегда комфортнее находиться вокруг соразмерных тебе зданий, среди малоэтажной застройки и простора, где на тебя ничего не давит.
Но еще важнее — привычное для тебя сообщество вокруг. Люди, с которыми можно обсудить любую тему и быть понятым, в радость пошутить и узнать что‑то новое. В деревнях уклад жизни и менталитет не хуже и не лучше городского — просто совсем другие. Попадая в эту среду, через пару месяцев ты начинаешь ощущать одиночество, сильную и давящую изоляцию. Это напоминает замкнутый круг: сообщество не появляется, так как жить в селе все еще неудобно, а удобнее не становится, потому что объем аудитории, способной катализировать качественные улучшения в селе, пока мизерный.
Гузель: Отток людей из деревень — общемировая проблема, и российские реалии ей соответствуют. При этом я наблюдаю и обратную тенденцию: многим людям, которые родились в селах, становится сложно жить в городе на небольшую зарплату и конкурировать за рабочие места с горожанами, поэтому они возвращаются в деревни.
Среда, подходящая для переезда, уже есть, но нужна минимальная инфраструктура: электричество и дороги. А дальше все упирается в вопрос «что делать?». В деревне должна быть работа для населения, тогда она сможет развиваться и людям не придется переезжать в город за комфортными условиями. Поэтому в вопросах развития я бы ориентировалась на тех, кто уже живет в деревнях.
В последнее время есть тренд на переезд в небольшие населенные пункты, но у городских планка «куда переехать» гораздо выше, чем у людей, которые уже живут на этих территориях. Всегда есть ощущение, что город и деревня — два разных мира. Горожане живут в одном темпе, деревенские — в другом. И проблемы у них тоже разные.
Почему нельзя навязывать местным изменения
Надежда: Важная вещь, которую хочется донести, — только местные жители могут привлечь людей к развитию села своим живым интересом. Нет внешнего специалиста, который приедет и сделает их жизнь раем, спасет деревню, село или городок. Местные часто забывают об этом и ждут людей из столицы: кто‑то приезжает, но результата нет. Развитие же начнется, когда тетя Галя скажет: «Ребята, сколько можно так жить? Давайте что‑то с этим делать». А после нее придет тетя Люба с подобным запросом, они объединятся, приедет специалист из города, у которого родня жила в этом селе, — и все это станет общим делом. Только подобным образом что‑то может измениться и улучшиться. Роль специалиста из столицы заключается в том, чтобы корректно услышать этих людей и помочь решить запрос инструментарием, который селу пока недоступен, но имеется в городе. А если нужно чему-то обучать людей на месте — то делать и это. Гораздо ценнее специалисты с актуальными навыками на месте, чем столичные, кочующие в село.