Как вы думаете что сегодня не так с молодежью
«Молодежь воспитана и живет в каком-то другом измерении»
Выросло поколение, которое ничего не умеет и ничего не хочет. При этом у них огромные претензии к жизни. Работодатели не особо довольны молодыми сотрудниками в возрасте 20+, которые сейчас приходят на смену 30- и 40-летним. Больше года на одном месте молодые люди сегодня не работают: чаще всего от нескольких дней до месяцев. Карьера их не интересует, запись в трудовой книжке – тоже. Они увольняются без предупреждения. Например, если хотят в отпуск, а их не отпустили – просто не выходят на работу. Они не могут напрячься и потерпеть, не переносят слово «вкалывать». Конечно, так можно сказать про молодежь вообще в любую эпоху, но в наше время проблему сильно усугубляют иллюзии, подпитанные красивыми картинками из Интернета, рассуждает адвокат по трудовому праву Руслан Конорев.
КОНОРЕВ: Молодежь воспитана и живет в каком-то другом измерении. Они просто не сталкивались еще с серьезными жизненными проблемами. Их в целом окружает более или менее спокойная обстановка, поэтому у них и отношение такое – не всегда серьезное. Люди не понимают, для чего они пришли на работу, какие задачи, что от них требует работодатель. У них в принципе другое отношение к жизни, а не просто к работе.
Это «другое отношение» проявляется в том, что молодые все реже стремятся вступать в официальный брак, позже заводят детей (или вообще предпочитают жить без них). Роль «ребенка» у молодой пары часто выполняет кошка или собака. Они не стремятся иметь собственное жильё, планируя снимать квартиру “до первых седин”. Иначе говоря, живут для себя, а потому могут «соскочить» с работы и начать жизнь заново в любой момент.
Специалисты по кадрам объясняют, что молодежь не то чтобы не хочет работать вообще – она не хочет работать так, как это делали их родители – только ради денег и статуса. Им не приходится бороться за выживание, как это делали предыдущие поколения, они хотят думать о “возвышенном”. Комментирует руководитель молодежного направления hh.ru Ирина Святицкая.
СВЯТИЦКАЯ: Молодые люди сейчас, наоборот, очень сильно “вникают” в проекты. Им очень важны интересные задачи. При этом они все чаще интересуются вопросами экологии, работой в компаниях социальной направленности. Я вижу обратный тренд – молодые не только ответственно относятся к своей работе, но и хотят, чтобы эта работа приносила пользу всему миру.
И это – мировой тренд. Молодежь все чаще ищет работу в компаниях, которые входят во всякие рейтинги экологичности и социальной ответственности. Очень популярны хобби, связанные с благотворительностью. Каждый второй соискатель “борется за справедливость” в какой-то отдельно взятой сфере. Плюс нужно учитывать, что это поколение “непоротых”, которых родители в детстве не били ремнем, а учителя не могли на них повысить голос. Поэтому молодой работник, если на него наорали на работе, просто разворачивается и уходит навсегда. В наше время такая реакция на хамство шефа – это нормально, считает Ирина Святицкая.
СВЯТИЦКАЯ: Ситуация, когда руководитель кричит на сотрудника (и неважно, в каком они возрасте), она неправильная в принципе. Такие примеры даже приводить не стоит. Если подчиненный ушел, потому что на него накричали, то он правильно сделал, потому что рабочие моменты не предполагают подобного обращения.
Руководители компаний и предприятий говорят, что молодежь избалована – в хорошем смысле. В плане работы выбор у них гораздо больше, чем у их родителей был в нулевые и тем более в 90-е. Новое поколение – по уши в “цифровой экономике”, оно понимает ее тренды и умеет там зарабатывать. Поэтому, когда молодые соискатели приходят на собеседования, они торгуются так, будто 10 лет проработали директорами. Да, запросы у них выше, чем у старшего поколения, но это – объективная реальность: молодёжь знает, что ей могут уступить, рассуждает сооснователь агентства Drofa, руководитель московского офиса Мария Полякова.
ПОЛЯКОВА: Очень часто, когда я провожу собеседования, мне задают вопросы о возможности работы из дома. Соискатели хотят “плавающий” график, работать 2 – 3 дня в неделю в офисе, а в остальное время – из дома. К сожалению, такая тенденция есть, и это говорит о том, что сейчас на рынке очень много возможностей – есть и зарубежные проекты, и российские с “гибкими условиями”.
В результате всех этих сдвигов у молодежи сейчас в тренде проектная работа. Карьеру строят не так, как раньше – потихоньку, в одном месте, а «прыжками» – из команды в команду. В резюме молодых работников очень часто можно увидеть, что они соревнуются друг с другом не должностями, а «крутизной» портфолио. Ради своих проектов они готовы жить работой, выполняя ее дома, в отпуске и на выходных. Но – с кучей оговорок: если уверены, что это – их призвание, если считают компанию достойной, если эта работа не мешает личной жизни, способствует путешествиям по миру и многое другое.
Популярное
«На Украине поняли, что их судьба США не волнует»
РОСТИСЛАВ ИЩЕНКО: У США остался единственный вариант – затолкнуть Украину, и не только Украину, в войну. Но за это время украинские элиты, тупые-тупые, но они тоже что-то увидели. Они за это время увидели своего друга Саакашвили. Хорошо, когда ты на него смотришь издалека, и он тебе рассказывает, как его холят и лелеют США. А когда ты видишь, что его практически выбросили на помойку, а потом еще списали в утиль и сдали его врагам в Грузии.
Современный капитализм к рынку не имеет отношения
АЛЕКСАНДР ЛОСЕВ: Мы видим очень странную картину. Появляется информация о новом вирусе, и все эти Pfizer, AstraZeneca и все остальные, которые говорили, что они спасут мир и не нужен им «Спутник V». И вдруг оказывается, что они не работают против этого штамма или работают, но не так. Три триллиона денег из этого пузыря фондовых активов в мире исчезло за три секунды.
«Американская политическая культура исключает компромисс»
МИХАИЛ ЛЕОНТЬЕВ: Понятно, зачем американцам нужен Китай. Они хотят нас развести с Китаем. Простейшая конструкция. Но если вы хотите действительно каких-то соглашений, то нужен компромисс. Американская политическая культура компромисс исключает, то есть моё – это моё, про твоё – мы поговорим. Ровно эта формула. Но есть ситуация, при которой компромисс с ними возможен – когда он построен на реальной силе.
Молодёжи не нужен Владимир Путин
Читая в ведущих телеграмм каналах о том, что Кремль видит в молодёжи угрозу, сразу становится понятно, в Кремле никто с обычными молодыми людьми не встречался и не общался. Скажу больше, в Кремле не знают, как выстроить элементарный диалог с молодежью, который впоследствии мог бы перерасти в новый общественный договор.
На прошлой неделе я много общался с краснодарскими волонтёрами, большинство из которых студенты КубГУ и КубГТУ, и был страшно удивлён. На сытой и благополучной Кубани, если сравнивать её со всей остальной Россией, как это обычно бывает оптимистичные студенты первокурсники, серьёзно «накалены» и не знают, что их ждёт в ближайшем будущем.
Не нужно быть экспертом по молодежной политике в России, чтобы увидеть, молодёжь в нашей стране была брошена «на произвол судьбы». И на сегодняшний день, Кремлю в идеологическом плане совершенно нечего предложить российской молодёжи. Единственное, что в последние 19 лет молодым предлагалось — возможность работать за небольшой доход, позволяющий жить в кредит, вечно оставаясь рабом и бесконечно надеясь, что завтра что-нибудь изменится.
Сегодня, даже этих «крох» у молодёжи нет!
Важно понимать, терпения, уважения к общественным авторитетам и лояльности к власти у молодёжи вы сегодня не найдете и виновна в этом только сама власть. Не нужно было разрушать патриархальный уклад, не нужно было унижать их отцов и матерей, превращая в бесправных рабов. Ведь Кремль до сих пор пользуется манипулятивными рычагами, эксплуатирующими советские ценности и ментальность. Но пришел момент, когда сменились поколения и манипуляции больше не работают.
Чего нам ждать дальше?
Если рассуждать здраво, то Кремлю нечего предложить молодым. Экономика как деградировала, так и будет деградировать, потому что в корне система не меняется. А значит, работу и высокие доходы молодёжи Кремль предложить не сможет. Следовательно «градус напряжения» среди молодёжи будет только расти.
В тоже время, молодые обладают высокой адаптивностью и коммуникабельностью, хорошим аналитическим интеллектом, технологической продвинутостью и самое, на мой взгляд, важное, у них отсутствуют идеологические фильтры. В большинстве своём у них нет жёстких политических предпочтений, они беспристрастно будут разбираться в том, как же так получилось, что богатейшая страна планеты оказалась по уровню жизни и развития по соседству со странами Африки.
Как вы думаете, к какому выводу придёт молодежь?
10 вещей, которые раздражают взрослое поколение в молодых людях
В этой статье мы не собираемся затрагивать тему «раньше было лучше», а лишь расскажем о том, что сегодня больше всего бесит взрослое поколение в молодых людях.
1. Обновление соцсетей каждую секунду
Взрослое поколение просто не может понять, как можно залипать в Инстаграме круглые сутки. Их раздражает, что молодые парни и девушки сделали просмотр лент и постов чем-то рефлекторным. Зачем они это делают? Это уже сила привычки, молодые люди просто не могут быть вне событий и боятся своеобразной социальной изоляции, вызванной отсутствием информации. Но, думаем, это намного лучше, чем зависимость от вредных веществ.
2. Постоянное ношение наушников
Когда идёшь по улице или едешь в общественном транспорте, просто обернись вокруг. 70% людей будут идти в наушниках, и это дико бесит многих представителей старшего поколения. Почему? Они считают, что все мы погружены в какой-то свой мир и не реагируем на внешние раздражители, будто зомби. Им сложно понять, что большинство людей в наушниках вовсе не слушают так ненавидимую ими «молодёжную» музыку, а предпочитают аудиокниги, интересные подкасты, что-то, что развивает личность.
3. Пристрастие к голосовым сообщениям
Раньше, когда только появились мобильные телефоны, по ним можно было только звонить, а позже и писать СМС. Когда смартфоны стали заменять обычные телефоны, появилось много отличных решений вроде мессенджеров. Затем добавилась функция голосовых сообщений, и по какой-то неведомой причине именно она сильно раздражают старшее поколение.
Причём непонятна разница между звонком по телефону и записью голосового сообщения, ведь они имеют примерно одинаковый эффект. Справедливости ради мы понимаем старшее поколение в этой неприязни, ведь большинство злоупотребляет этой функцией, записывая сообщения вроде «ну это короче я там пришёл типа эээ туда как его», растягивая фразу, которую можно было записать в виде текста в одном предложении на несколько минут.
4. Жалобы на работу
Старшее поколение привыкло батрачить за копейки с переработками и не дёргаться, оправдывая это аргументами о злых 90-х, о безработице в далёкие времена и тому подобными словами. Но это уже давно осталось в прошлом, и сегодняшний рынок труда не похож на то, что было 30 лет назад.
Видя, как молодые парни и девушки жалуются на то, что их заставляют перерабатывать по 2-3 часа в неделю и недоплачивают за это причитающуюся двойную ставку, старшее поколение расплывается в гневных тирадах о лени нынешней молодёжи. Но это не лень, просто люди стали понимать свою ценность как специалистов и не хотят чувствовать себя рабами, бесплатно обслуживающими интересы бизнеса.
5. Жалобы на отсутствие работы
За этим сразу следует фраза «вот я в твоём возрасте просто пошёл в дворники, на завод, на стройку» или что-то в этом роде. Они искренне не понимают, почему это молодое поколение жалуется на отсутствие работы, ведь требуется так много продажников и других офисных работников, да и в магазинах всегда будут рады взять нового сотрудника на кассу. Конечно, ведь именно ради этого молодые парни и девушки заканчивали магистратуру, чтобы пойти туда, куда возьмут при наличии аттестата о школьном образовании и будут платить копейки.
6. Люди, позирующие для селфи
«В наше время такого не было» – главный аргумент неприязни. Справедливо заметим, что в чём-то они правы, ведь тяга к селфи в необычных местах приводит к весьма печальным последствиям как минимум для репутации. Но в основном это безобидное и весёлое занятие, которое позволяет одним людям делиться с другими эмоциями.
7. Попытки выделиться из толпы за счёт внешности
Снова в моде цветные волосы, странная одежда, татуировки, пирсинг и тому подобное. Подчёркиваем – снова. Даже во времена СССР, в 80-х годах, уже можно было встретить неформалов с зелёными волосами в нелепой мешковатой одежде, прямо, как и сейчас. Просто теперь это не боевые металлисты, а безобидные хипстеры.
Когда в очередной раз кто-то из старшего поколения начнёт раздражаться, рассказывая, что в их время такого не было, просто напомни ему о тех неформалах или даже о более ранних стилягах, которые шли против системы в не особо безопасные сталинские времена.
Когда-нибудь и ты повзрослеешь и будешь косо смотреть на людей, которые выглядят не как большинство. Уже сейчас можешь почувствовать себя старым, почитав о событиях, которые произошли 20 лет назад.
8. Желание быть блогерами
Это сильно раздражает многих представителей старшего поколения и вызывает даже опасения за будущее человечества. Если все будут снимать блоги, кто же тогда станет работать на заводах?
Но в реальности стать успешными блогерами получается лишь у немногих. Прямо как раньше многие хотели стать фотографами, а до этого – профессиональными геймерами, а ещё раньше – банкирами и так далее. Да и нет ничего плохого в желании быть блогером, ведь, возможно, молодой парень или девушка будут заниматься полезной просветительской деятельностью.
9. Любовь к современной музыке
Ох уж эти Моргенштерны, Скриптониты и другие музыканты. Они буквально стали лакмусовой палочкой для старшего поколения, показывающей деградацию современной молодёжи. Но, во-первых, о вкусах не спорят, и кому-то по душе именно такая музыка. А во-вторых, в их время было не меньше подобных музыкантов, которых ненавидело старшее поколение, называя это верхом деградации.
Когда кто-то в очередной раз будет раздражён музыкой русских реперов и говорить о максимальной деградации, жалея молодых парней и девушек, просто напомни ему, что его любимые группы когда-то считались мусором для маргиналов.
10. Беспомощность без интернета
Пожалуй, самая главная претензия старшего поколения к молодым. «Они ничего не могут без своего смартфона, не то что мы в их возрасте». Правда, такие люди забывают, что в том же возрасте они и шагу не могли ступить без напутствия более взрослых или без подробной инструкции. Интернет дал нам возможность не держать в голове ненужную в данный момент информацию, сосредоточившись на чём-то более актуальном. Если тебе нужно собрать стол из Икеи, просто включаешь видеоинструкцию, и всё.
Это не беспомощность, а рационализм, с одной поправкой – в большинстве случаев. Изредка всё же встречаются особи, которые не могут делать даже простых действий без гугления, но такое было и во времена до интернета.
Старшее поколение всегда будет недовольно молодёжью, другой вопрос – как это будет проявляться. Нужно помнить, что это лично твоё мнение и не стоит навязывать его другим как единственно верную истину.
«Власть боится молодых, думает, они камня на камне от страны не оставят. Это неправда!»
«Молодежная политика не должна формироваться в кабинетах тех, кому за 60». Зачем государству милитаризация, можно ли предотвратить стрельбу в школах и как не бить молодых по рукам — Елена Омельченко.
В мае 2021 г. новым руководителем Федерального агентства по делам молодежи стала 30-летняя Ксения Разуваева. Эксперты расценили это как начало серьезной работы Кремля над молодежной политикой. Руководитель Центра молодежных исследований ВШЭ в Санкт-Петербурге Елена Омельченко рассказала DK.RU, почему настоящая и эффективная молодежная политика должна рождаться не в высоких кабинетах.
«Молодежь всегда живет в другой ситуации, а не в идеологии»
Главная проблема молодежной политики в России в том, что она устарела. И мысли некоторых чиновников о том, что для воспитания молодежи нужна государственная идеология, давно не выглядят современно.
Елена, должна ли в современных государствах быть молодежная политика и в чем она должна заключаться?
— Недавно мы провели одно исследование, в котором сравнивали молодежную политику России с европейскими странами. Политика в отношении молодежи везде разная: где-то жесткий контроль, где-то мягкий — то есть открыто пространство для развития самостоятельной и низовой молодежной инициативы, а где-то — как в России: в основном идеологизированный контроль над периодом взросления.
Но интерес государства к молодежи поддерживается везде, и это очень важно, потому что время взросления — период в наше время достаточно сложный, в России особенно — мы живем в противоречивом информационном пространстве, где сталкивается много разных идеологий, где политика в отношении молодежи за последние 25 лет постоянно менялась. А сейчас она, по сути, вообще милитаризуется.
Если все же говорить конкретно о молодежной политике в России, то наше исследование показало, что, как и во всех областях российской жизни, центр очевидно оторвался от периферии.
А именно — на местах власти могут позволять молодежи определенную активность, и потому в регионах у нее возможностей больше — она может заниматься городским благоустройством, досугом и так далее. А вот политика центра бюрократизирована и ориентирована в основном на молодежную элиту, остальные же не имеют доступа к разного рода форумам, встречам и фестивалям, оставаясь за пределами внимания властей.
За последние годы среди молодежи усилились оппозиционные настроения, можно услышать мнения, что тут и до радикальности недалеко. А тут еще и трагические события в Казани случились, и главу Росмолодежи заменили. Можно ли сказать, что молодежная политика к 2021 г. в России провалилась, и если так, то в силу чего?
— Молодежная политика не столько провалилась, сколько оказалась зависимой от административного ресурса, ориентированной на какие-то советские практики воспитания — причем не в лучшем варианте. Возьмем нынешнее излишнее внимание к патриотическому воспитанию — государство поддерживало (в том числе и финансово) в первую очередь патриотические организации, а проекты городской жизни, культурные и досуговые практики молодежи, включая малый молодежный бизнес, оказывались неинтересными. Получилось, что российская молодежь в целом осталась за рамками внимания, интереса и помощи государства.
Кроме того, важно помнить — если мы хотим воспитать сознательных, достойных граждан России, людей, которые любят Родину по-настоящему — без всяких публичных манифестаций, а через заботу о нуждающихся людях — лучше не мешать каким-то низовым, самостоятельным инициативам, где молодежь проявляет свою индивидуальность. Их нужно слышать, разговаривать с ними, а не строить и контролировать их активность, как это часто происходит. Ведь один из важных принципов молодежной политики — не мешать молодежи.
Может, казанская история со стрельбой в школе — это тоже прокол молодежной политики?
— Не думаю. Этот трагический инцидент скорее требует публичного рассмотрения с привлечением психологов, философов, социологов, и, конечно же, педагогов. А молодежная политика не должна держать в поле зрения всех молодых людей и ставить цель решить их проблемы. То, что случилось в Казани, — это все же отдельный феномен, отчасти связанный с какими-то болезненными проявлениями, отчасти с буллингом и его последствиями, и вот эти явления нужно изучать.
Я всегда после таких историй говорю и педагогам, и специалистам в сфере молодежной политики: «Пустите социологов в школу!» — ведь, по сути, российская школа остается очень закрытым институтом, работающим по принципу «не выносить сор из избы», и социологов туда пускают только по очень большому блату, по договоренности.
Получается, что ценностный мир молодых, мир дружбы и любви, мир новых интересов остаются для исследований закрытыми, и, таким образом, мы о молодых знаем очень мало.
Да, конечно, какие-то исследования есть — мои коллеги из ВШЭ занимаются немного вопросами буллинга, но это тема очень сложная. А сейчас, после пандемии, мы замечаем, что изоляция вообще породила у молодых людей новые формы кризиса, депрессивных состояний, и резко возросла потребность в профессиональных психологах не только в школах, но и у студентов.
Изоляция для молодежи — это очень рисковая ситуация: сама молодость предполагает развитие, движение, общение, физическую активность, а изоляция этого не давала, и тут многое предстоит изучить. И если мы, социологи, не получим возможность изучать молодежь и получать о ее жизни реальные данные, мы можем и дальше сталкиваться с историями, подобными казанской. Ведь у этого казанского молодого человека все эти мысли как-то зрели, копились, готовились, и с этим нужно работать. Но это не вопрос молодежной политики.
Уполномоченный по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец заявила, что предотвращать подобные замыслы у молодых могла бы государственная идеология, а ее у нас нет. Честно говоря, заявление удивительное. Это эмоции или в этих словах есть какое-то рациональное зерно?
— Я прекрасно понимаю, какие эмоции в этой ситуации переживали люди, занимающие ответственные государственные посты, — наверное, всем им так или иначе были предъявлены претензии, и слова Волынец об идеологии — это скорее сиюминутная реакция.
Что такое идеология? Это, как говорили классики, определенная система ценностей, данная верхушкой в интересах поддержания господства того или иного класса, той или иной власти, то есть это идеологическая надстройка для поддержания статус-кво. Но молодежь всегда живет в другой ситуации, а не в идеологии! Мы можем говорить о жизненных стратегиях молодежи, карьерных планах, проблемах, и они всегда будут параллельны разрабатываемым идеологическим посылам.
«Молодым важно знать — слышат ли их»
Елена Омельченко уверена, что в России настало время большой коммуникации молодого и старшего поколений, а также время поддержки многих идей нынешних молодых россиян.
Часто мы слышим, что нужна все же не идеология, а диалог власти с молодежью, чтобы наверху понимали ее проблемы, обращали внимание на инициативы и стремления, полезные и обществу, и экономике, и культуре. Каким вам видится такой диалог?
— Это не может быть какой-то один диалог, это всегда комплексная работа. Например, администрациям нужно плотнее работать с учителями. Нужна определенная система переподготовки или переориентации людей, работающих с молодежью: активное коммуницирование с 10-, 12-, 15, и 16-летними должно быть частью их профессиональной компетенции.
Важно не вставать в позу диктата, а выслушивать подростков, уважать их человеческое достоинство. Нынешние ребята очень восприимчивы к экологическим проблемам, в большей степени заботятся о природе, здоровье близких и своем здоровье. В силу такой чувствительности то, о чем с ними говорят, важно, но важнее знать — а слышат ли их? Диалог — важный показатель того, что дети имеют голос. Это не решается через нынешний «загон» молодых в массовые организации.
То есть, как понимаю, разные «Наши» и прочие централизованные молодежные организации — это уже прошлое для России?
— Да, прошлое, потому что молодежь изменилась. Взрослые часто сетуют, что молодежь стала более атомизированной, но почему? Да потому что на них ложится больше ответственности — жизнь этого требует, рынок требует, конкуренция! Молодые ощущают возросшие требования со стороны социума и понимают, что нужно формировать в себе собственную личность, нужно выделяться.
Уже в детском саду начинаются бесконечные соревнования, конкуренция за отметки, медальки, кубки. Родители много инвестируют в детей — в кружки, секции, зачастую растят «олимпийских чемпионов». Все это, естественно, усиливает индивидуалистические тенденции, ребенок рано начинает воспринимать себя как человека, имеющего голос.
И вдруг этот человек сталкивается с запретами — на высказывания, на участие в протестах или инициативах, не связанных с формальными организациями. К сожалению, я вижу, что и в просветительских, и в образовательных практиках власть больше ориентируется на советский опыт мобилизации, то есть массовое участие молодежи в той или иной деятельности, нежели на личность.
А какова правильная модель в рамках диалога активной молодежи и взрослых поколений?
— Школы и вузы обязательно должны вести внеучебную деятельность — будь то спортивные, театральные, волонтерские или активистские вещи. После вуза, конечно, это делать труднее, и это проблема.
Почему возникла такая проблема? Вот, допустим, какие-то ребята преуспели в социальных проектах и хотят развиваться дальше, а им говорят — нет, к более серьезным делам, тому же депутатству, вы вас не допустим.
— Потому что, к сожалению, такая молодежь сейчас нужна только как электоральная сила, а все остальное, считается, можно решать без нее.
Но все-таки некоторые изменения происходят — от идеи центровой, общероссийской мобилизации молодежи власти все же отказались, потому что это неактуально и немодно — молодежь вполне умеет самоорганизовываться. Мы, к примеру, изучали жизнь молодежи внутри волонтерского движения и увидели две параллельных стороны — волонтерство «сверху» и волонтерство снизу. Да, низовое волонтерство не всегда поддерживается финансовыми ресурсами, зато оно доставляет удовольствие юношам и девушкам. Практики заботы о стариках, бездомных животных, о парках, скверах и дворах сейчас очень актуальны.
Но власть такую активность не особо приветствует.
— Потому что она не связана с формальными организациями. Беда в том, что низовые инициативы у нас часто подозревают в политической подоплеке и начинают их душить, а это очень плохо.
Наверху важно понимать, что современные молодые люди хотят быть не только политически активными, но и ощущать свою гражданскую принадлежность, ответственность за место, где они живут, и без всякой идеологии участвовать в улучшении этого места. Государству, наоборот, нужно поддерживать это стремление, и если от молодых, скажем, поступает заявка на проведение концерта какой-то местной рок-группы, наверное, ее стоит поддержать, а не закрывать улицу, где идет концерт, от горожан.
Какие решения были бы правильными в качестве первых шагов нового руководства Росмолодежи?
— Прежде всего нужно увеличить число молодежных центров, где будут развиваться современные форматы активности: встречи по интересам, лектории, обсуждение книг, просмотры фильмов, записи музыкальных треков, причем это должно быть бесплатно. Если такие пространства начнут появляться, уверяю вас — молодые найдут, чем там заняться.
Недавно с коллегами были в Хельсинки и видели, что такие центры есть даже в самых неблагополучных районах — где много мигрантов, детей из семей, скажем, несреднего класса. Молодежь туда приходит, чтобы тусоваться, заниматься чем-то полезным, общаться с психологами, изучать языки. У нас, к сожалению, подобные вещи свернулись после распада СССР, а многое стало платным и недоступным. Кроме того, многие дворы стали закрытыми, соответственно, ушли в прошлое дворовые площадки, где создавались дружеские компании.
Зато расширяется пространство для «Юнармии», многие, наверное, видели, как они маршировали на параде. Я не понимаю, зачем нужна милитаризация молодежи, зачем уже с детского сада детей наряжают в военную форму?
«Нужна гуманизация повестки»
Елена Омельченко приходит к выводу, что если в России считают молодежь будущим страны, то молодежная политика должна вестись без кабинетных указаний.
Кроме создания центров, что еще необходимо, чтобы люди, принимающие решения, избавились от тревог и сомнений в отношении современной молодежи?
— Прежде всего должна появиться сменяемость — необязательно власти, а каких-то властных повесток, то есть возникать принципиально новые идеи для развития страны — в том числе молодежи. Иначе в стране возникает ощущение стагнации, застывшей реальности, а это вынуждает молодых уезжать. Понимаете, молодость — это движение, перемены, ожидание перспективы, не похожей на сегодня. Старые, советские методы для работы с молодежью не годятся — они не про будущее и не про настоящее.
Молодежная политика не должна формироваться в кабинетах тех, кому за 50 и за 60, ее должна создавать сама молодежь: через творчество, инновации, технологии. Но пока молодежи определили какую-то черту, за которой столкновение с властью становится опасным. Чтобы опасность ушла, нужна гуманизация политической повестки, а не репрессии.
Конечно, власть хочет сохранить статус-кво, она тревожится за свое настоящее и будущее, отсюда формируются все эти паники вокруг молодежи, которая якобы все сметет и не оставит в стране камня на камне. Но это же неправда.
Вспомним — в раннюю советскую эпоху государство позиционировало молодых как будущее страны, верило, что молодые сделают мир лучше и гуманнее. Это был эмоционально нагруженный и передающийся нерв — молодежь чувствовала, что ей принадлежит будущее. А сейчас практики внедряются, а сигнала, что молодежь — это будущее — нет. Но как же так, если молодежь — это все же будущее страны, то почему ей постоянно бьют по рукам?
Конечно, ничего нельзя гарантировать в случае гуманизации повестки — какие-то катаклизмы и трагические вещи, подобные казанской, могут еще случаться. Но если мы еще и закрываемся для молодежи, многое ей запрещаем, это ударит по всем нам.