Казарскому потомству в пример что означает
volklarson
volklarsonТо, что мы видим, зависит от того, куда мы смотрим
Пиратский рундучок
Все ли мы знаем о жизненном пути этого мужественного человека?
Коротко напомним историю.
18-пушечный российский бриг в продолжение 3 часов сражался с настигшими его двумя огромными кораблями турецкого флота.
Скромный морской офицер, не окончивший даже Морского корпуса, в один день стал национальным героем. Подвиг «Меркурия» вдохновлял художников и поэтов. Лучшие баталисты страны Айвазовский и Чернецов живописали это событие масляными красками на многометровых холстяных полотнах.
Резолюция императора : «Капитан-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2 ранга, дать Георгия 4-го класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет.
Всех офицеров — в следующие чины. И у кого нет Владимира, дать Георгия 4-го класса, всем нижним чинам — знаки отличия военного ордена и всем офицерам — двойное жалованье в пожизненный пенсион.
На бриг «Меркурий» — Георгиевский флаг. Повелеваю по приходе в ветхость заменить его другим, продолжая сие до времен позднейших, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали и, переходя из рода в род, на вечные времена служили примером потомству ».
Вот откуда слова на постаменте памятника, исполненного Брюлловым:« ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР ».
Еще некоторое время после сражения Александр Иванович Казарский командовал «Меркурием», затем принял новейший фрегат. В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма IV как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью.
Весной 1833 года на Черное море для проверки подготовленности к экспедиции тыловых контор флота был откомандирован из Петербурга флигель-адъютант Казарский. Как всегда, Александр Иванович трудился, не покладая рук. Проведя большую организаторскую работу по подготовке Босфорской экспедиции и обеспечению ее всеми необходимыми материалами и продуктами, он принимается за ревизию тыловых контор и складов в черноморских портах. Вначале он работает в Одессе, где вскоре вскрывает ряд крупных хищений и недостач. Затем переезжает в Николаев, где продолжает напряженно работать, но спустя всего лишь несколько дней внезапно умирает.
Произошло это 16 июля 1833 года. Было в то время Александру Ивановичу Казарскому неполных тридцать шесть лет.
Сегодня проверить достоверность публикации Елизаветы Фаренниковой не представляется возможным. Однако она полностью подтверждается всей ситуацией, сложившейся на Черноморском флоте к 1833 году. А то, что статья появилась на страницах журнала только спустя пятьдесят три года после трагических событий, может, вероятно, служить лишним доказательством того, что автор до поры до времени не могла опубликовать свой материал. Возможно, по каким-то личным соображениям, возможно, боясь чьей-то мести.
«Потомству в пример»: Александр Казарский
«Потомству в пример»: Александр Казарский
Эта дата — 14 мая 1829 года — золотыми буквами вписана не только в историю русского флота, но и в русскую историю вообще. Это — праздник доблести, верности долгу, мужества, который достоин быть внесен в календарь России и отмечаться во всенародном масштабе…
Шла русско-турецкая война. 14 мая 1829 года три русских военных корабля — фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» — несли патрульную службу в Черном море. Внезапно на горизонте показались паруса мощной турецкой эскадры. Командир «Штандарта» Сахновский, увидев, что силы неравны, приказал маленькому русскому отряду уходить к Севастополю. Но имевший худшие мореходные качества «Меркурий» вскоре отстал от двух других кораблей. К нему стремительно приближались быстроходные мощные «турки», два линкора — 110-пушечный «Селимие» и 74-пушечный «Реал-Бей»…
Казалось бы, устоять против них у «Меркурия» не было никаких шансов. Это был небольшой корабль, водоизмещением 445 тонн, предназначенный для патрулирования прибрежной зоны. Построенный в Севастополе в 1820 г., «Меркурий» был вооружен всего лишь 18 карронадами — гладкоствольными чугунными пушками. Экипаж брига составлял 115 моряков. Никаких боевых заслуг у корабля пока не имелось: в 1827 г. он действовал у берегов Абхазии, пресекая действия контрабандистов, а в кампанию 1828 г., в основном, конвоировал русские транспорта.
Командиру брига Александру Ивановичу Казарскому был 31 год. Он родился 16 июня 1797 г. в маленьком городке Дубровно Витебской губернии и рано связал свою судьбу с флотом. В 1814-м Казарский получил чин мичмана. Служил он на Дунайской военной флотилии и Черноморском флоте, в 1828-м, будучи командиром брига «Соперник», успешно участвовал во взятии Анапы и Варны, за что получил чин капитан-лейтенанта.
Бой русского брига «Меркурий» с двумя турецкими линкорами. Художник М. Ткаченко
Ввиду стремительно надвигавшихся на «Меркурий» турецких линкоров Казарский собрал военный совет. Он был невелик — по очереди высказывались офицеры брига: поручик корпуса штурманов Иван Петрович Прокофьев, мичман Дмитрий Петрович Притупов, лейтенант Сергей Иосифович Скарятин и лейтенант Федор Михайлович Новосильский.
— Как мы поступим? — спросил Казарский. — Разделим судьбу «Рафаила» или…
Офицеры мрачно переглянулись. Они уже знали о позорной истории, которая приключилась буквально три дня назад, 11 мая. Тогда, окруженный турецкой эскадрой, без боя сдался противнику 36-пушечный русский фрегат «Рафаил». По иронии судьбы его командиром был предыдущий командир «Меркурия» капитан 2-го ранга Стройников.
Слово взял младший по чину, поручик Прокофьев:
В том же духе единогласно высказались и другие. Казарский радостно оглядел сослуживцев — он не ошибся в них.
— Мы русские и мы будем драться, — подвел итог командир «Меркурия». — С Божьей помощью мы победим…
В половине третьего дня турецкие линкоры подошли на расстояние выстрела к русскому бригу. Осколки ядер начали попадать в паруса и такелаж. Чтобы ободрить матросов, Казарский произнес:
— Ничего, пускай пугают. Это они нам «Георгия» везут…
Первым на бриг устремился «Селимие». Он попытался зайти «Меркурию» с кормы, но русский корабль искусно уклонился и сам дал залп правым бортом по противнику.
Но тут к левому борту «Меркурия» подошел «Реал-Бей». Две тени огромных линкоров нависли над маленьким бригом слева и справа. С «Селимие» турки закричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» Ответом было общее «Ура!» команды «Меркурия» и дружный залп из всех пушек и ружей…
Три с половиной часа длился этот беспримерный поединок. Зажатый между двумя линкорами, бриг вел меткий огонь по такелажу «турок» и постоянно маневрировал, не давая противнику прицелиться. В начале шестого вечера выстрел канонира Ивана Лисенко повредил на «Селимие» грот-марс-рею, и турецкий линкор отстал для ремонта. А через полчаса еще один удачный залп русских артиллеристов повредил «Реал-Бей». Оба «турка» беспомощно легли в дрейф, в то время как русские моряки вышли из боя победителями.
В ходе сражения экипаж «Меркурия» потерял 4 человека убитыми и 6 ранеными, причем командир был контужен в голову. На самом бриге насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 повреждений в рангоуте и 148 в такелаже. Но, к счастью, ни одно из повреждений не было серьезным и не привело к потере корабля.
Победа крохотного «Меркурия» над двумя линкорами была настолько фантастической, что многие поначалу считали ее просто морской байкой. Газета «Одесский вестник» писала: «Подвиг сей таков, что не находится другого, ему подобного в истории мореплавания; он столь удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и самоотвержение, оказанные при сем командиром и экипажем “Меркурия”, славнее тысячи побед обыкновенных».
Бриг «Меркурий» вторым (и последним) в русском флоте после линейного корабля «Азов» был удостоен кормового Георгиевского флага. Дальнейшая «биография» героического корабля сложилась довольно обыкновенно: в 1832–1836 гг. «Меркурий» стоял в Севастополе на капитальном ремонте, в 1837–1843 гг. участвовал в высадке десантов и патрулировании кавказского побережья. В дни героической обороны Севастополя изношенный корпус старого корабля использовался в качестве понтона и плавучего склада. 9 ноября 1857 г. бриг «Меркурий» за ветхостью был исключен из состава флота и разобран.
Тем не менее память о легендарном корабле свято береглась на Черноморском флоте. Корвет (1865) и два крейсера (1883, 1907) несли почетное имя «Память “Меркурия”» (им по очереди передавался Георгиевский флаг с «Меркурия»), а бриг (1834) и минный крейсер (1890) именовались в честь А. И. Казарского.
К сожалению, жизнь Александра Ивановича Казарского, под руководством которого был совершен беспримерный подвиг, оборвалась через несколько лет. 16 июля 1833 г. он, произведенный к тому времени в капитаны 1-го ранга, внезапно скончался в Николаеве во время ревизии черноморских портов. Предполагается, что офицер, славившийся своей честностью и неподкупностью, был отравлен.
В 1839 г. на Мичманском бульваре Севастополя был открыт памятник героическому экипажу «Меркурия». На его постаменте выбита лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Кому и в ознаменование какого события в Севастополе воздвигнут памятник с надписью «Потомству в пример»?
Кому и в ознаменование какого события в Севастополе воздвигнут памятник с надписью «Потомству в пример»? 14 мая 1829 года 18-пушечный бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского принял неравный бой с двумя турецкими линейными
Противоположный пример
Противоположный пример Смещение фокуса внимания на исключения из правила, подразумеваемого этим убеждением.Вопросы: Так было всегда? А как еще бывает? Утверждение: Иногда бывает по-другому… А еще может быть
Противоположный пример
Противоположный пример Смещение фокуса внимания на исключения из правила, подразумеваемого этим убеждением.Вопросы: Так было всегда? А как еще бывает? Утверждение: Иногда бывает по-другому… А еще может быть
Противоположный пример
Противоположный пример Смещение фокуса внимания на исключения из правила, подразумеваемого этим убеждением.Вопросы: Так было всегда? А как еще бывает? Утверждение: Иногда бывает по-другому… А еще может быть
Пример тренировки
Пример тренировки Ниже приводится пример тренировочных заданий в том виде, в каком их записывают на доске в бассейне или (как поступают некоторые тренеры) выдают пловцам на каждой дорожке в распечатанном виде. Я привожу здесь данный пример, чтобы начинающие пловцы
Пример Меню
Пример Меню Пример режима 1—1ВАЖНО! В любой день (нормальный или день ограничений) необходим прием протеинового коктейля ДО и сразу ПОСЛЕ занятий фитнесом. После занятий, в нормальный день его можно сделать слаще, добавив быстрые углеводы или сочетать с протеиновым
Пример
Пример См. также «Воспитание детей» Самый простой пример убедительнее самой красноречивой проповеди. Сенека Не люди нуждаются в правилах, а правила в людях. С. Дюбе Нам нужен кто-нибудь, по чьему образцу складывался бы наш нрав. Ведь криво проведенную черту исправишь
Пример 1
Пример 1 В первом примере отдирок с сухою веткою, которая отрезается прочь, а сбоку ее остается молодая ветка, имеющая в нижней части наиболее крупные ростовые почки, а выше их средние и мелкие, находящиеся также на боковых разветвлениях; у основания молодая ветка обильно
Пример 2
Пример 2 На втором примере (рис. 114) имеем толстую отодранную часть старой ветки, неправильно называемую корнем, слева с двумя большими голыми корнями, непригодными для деления. От толстой части вверху слева отходит сухая ветка с мертвыми почками и без всяких корешков; ниже
Пример 3
Пример 3 На третьем примере (рис. 115) очень толстая часть стебля неправильно считается корнем; на ней рана от отдирки, справа толстая ветка и два толстых корня, на верхнем конце сухие побеги имеют у основания небольшую живую часть с корнями, а молодые побеги совсем лишены
Пример
Пример Самый известный, самый распиаренный и настолько же бесполезный оцилококцинум никак не обоснован, кроме стандартных гомеопатических отмазок и официально не признан сообществом Cochrane. Что нисколько не мешает рекламировать его и продавать на миллиарды, ведь люди-то
Казарскому потомству в пример что означает
Имя этого человека сегодня мало кто вспомнит, а если и вспомнит, то, скорее всего, в связи с одним эпизодом войны. Правда, в этом эпизоде он совершил подвиг, которому нет равных в русской истории военно-морского флота. Принять бой противника, более сильного, чем на порядок, и не достойно погибнуть, а победить!
Родился будущий капитан вдалеке от морей, в захолустной Витебской губернии, в местечке Дубровно, в довольно заурядной шляхетской семье губернского советника в отставке И. Казарского. Семья была бедной, и поэтому, когда Дубровно посетил двоюродный брат Казарского Василий Семенович, получивший небольшую должность на Черноморском флоте, и предложил устроить десятилетнего Сашку в штурманское училище, судьба будущего героя была определена. Отцу было нечего оставить сыну (одному из пяти детей в семье), кроме честного имени и охотничьего ружья; так что делать свою жизнь пришлось самому. (Семьи Казарский больше никогда не увидит: посетив родные места в 1814 г., он нашел лишь заброшенный дом: отца уже не было в живых, сестра погибла в войну, остальная родня разъехалась по разным местам).
«Меркурий» представлял из себя бриг с водоизмещением 445 т, вооруженный 18-ю 24-фунтовыми карронадами (калибра
Полотно Айвазовского, на котором бриг изображен зажатым между турецкими кораблями. Если бы сражение происходило именно так, то от брига бы мало что осталось
Впрочем, у Айвазовского есть еще одна прекрасная картина, на которой израненный, но победивший бриг, идет на встречу с нашей эскадрой.
И более реалистичное изображение боя, картина М.С.Ткаченко
«Пророческий» рисунок Пушкина, Казарский- первый слева в верхнем ряду
Следствие по делу гибели Казарского замяли…
Но в 1839 г. в Севастополе по инициативе небезызвестного адмирала Лазарева был открыт памятник с лаконичной надписью: «Казарскому. Потомству в пример», который, успешно пережив все войны, и ныне стоит в Севастополе и служит немым укором недостойным потомкам.
Подвиг и бесчестье
Крымские события и последующий затем разрыв отношений с Турцией вряд ли можно назвать взаимоувязанными, но они наводят на интересные размышления и вытаскивают из исторической памяти события давно минувших лет.
Как напутствие потомкам в 1839 году в Севастополе в честь капитан-лейтенанта Казарского, командира брига «Меркурий», и его экипажа был воздвигнут памятник (автор – академик архитектуры А.П. Брюллов), прославляющий подвиг во имя России. На пьедестале – лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример».
Так случилось, что с этим именем связаны величайший подвиг, трагическая гибель от рук лихоимцев и бесчестье его флотского сослуживца. История судьбы – в духе трагедий Шекспира.
ПОДВИГ – ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР
Русско-турецкая война 1828–1829 годов шла на Кавказе и Балканах. Одна из главных задач Черноморского флота – не допустить выхода турок из Босфора в Черное море. 14 мая 1829 года на рассвете три русских корабля: фрегат «Штандарт», бриги «Орфей» и «Меркурий» были в дозоре у Босфора. Крейсируя на траверзе Пендераклии, они заметили приближающуюся турецкую эскадру в составе 14 вымпелов.
Дозорные поспешили предупредить командование. Командир «Штандарта» капитан-лейтенант Сахновский подал сигнал: «Взять курс, при котором судно имеет лучший ход». В это время на море был слабый ветер. Два быстроходных русских корабля сразу ушли вперед. «Меркурий» не отличался такой резвостью. На бриге поставили все паруса, в ход пустили и весла, по семь с каждого борта, но развить скорость для отрыва от турок так и не удалось.
Ветер посвежел, и бриг для лучших турецких кораблей представлялся легкой добычей. «Меркурий» имел на вооружении 18 24-фунтовых коронад для ближнего боя и две переносные 8-фунтовые длинноствольные пушки большей дальности стрельбы. В эпоху парусного флота корабли типа бриг использовались в основном на «посылках», для конвоирования торговых судов, дозорной или разведывательной деятельности.
За русским кораблем пустились вдогонку 110-пушечный фрегат «Селимие» под флагом командующего турецким флотом, где находился капудан-паша, и 74-пушечный «Реал-бей» под флагом младшего флагмана. Одного успешного бортового залпа этих мощных линейных кораблей было бы достаточно, чтобы превратить бриг в плавающие обломки или потопить. Перед экипажем «Меркурия» замаячила перспектива гибели или плена и спуска флага. Если обратиться к Морскому уставу, написанному еще Петром I, то его 90-й артикул прямо указывал капитану русского флота: «В случае бою, должен капитан или командующий кораблем, не токмо сам мужественно против неприятеля биться, но и людей к тому словами, а паче дая образ собою, побуждать, дабы мужественно бились до последней возможности, и не должен корабля неприятелю отдать, ни в каком случае, под потерянием живота и чести».
Казарский хорошо знал свой корабль – он был тяжел на ходу. Спасти людей и «Меркурий» могли искусное маневрирование и меткая стрельба. Умело маневрируя и употребляя для этого паруса и весла, он не давал противнику воспользоваться многократным превосходством в артиллерии и затруднял противнику ведение прицельного огня. Бриг избегал попадания под бортовые залпы турецких кораблей, что было бы для него смерти подобно. Но туркам все-таки удалось обойти его с двух сторон и взять в клещи. Каждый из них сделал два бортовых залпа по «Меркурию». Помимо ядер в бриг в залпе полетели книппели – цепные ядра для уничтожения такелажа и парусов, а также брандскугели – зажигательные снаряды. Тем не менее мачты оставались невредимыми, и «Меркурий» сохранял подвижность, а возникающие пожары тушились. С корабля капудан-паши прокричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» В ответ на бриге раздалось громогласное «ура» и был открыт огонь из всех орудий и ружей. В результате туркам пришлось убрать с марсов и реев уже готовые абордажные команды. Одновременно Казарский, используя весла, ловко увел бриг из-под бортовых двойных залпов. Этот момент боя как раз запечатлел на одной из своих картин художник Айвазовский. Маленький «Меркурий» – между двумя гигантскими турецкими кораблями. Правда, многие исследователи парусного флота подвергают этот эпизод большому сомнению, поскольку в этом случае уцелеть маленькому бригу было бы практически невозможно. Но недаром Горький воспел: «Безумству храбрых поем мы славу».
В ходе боя, с первых минут, Казарский был ранен в голову, но оставался на посту и руководил командой. «Мы должны лишить неприятеля хода! Посему целить всем в такелаж!» – командовал он артиллеристам. Вскоре канонир Иван Лисенко метким выстрелом повредил на «Селемие» гротовый рангоут и перебил удерживающие снизу бушприт ватер-штаги. Лишенные опоры, зашатались мачты, вызывая крики ужаса у турок. Чтобы они не рухнули, на «Селемие» убрали паруса, и он лег в дрейф. Другой корабль продолжал действовать, меняя галсы под кормой брига, и бил его ужасно продольными выстрелами, от которых трудно было уклоняться движением.
«Мы не могли принудить его сдаться, – писал подин из турецких офицеров. – Он сражался, отступая и маневрируя, со всем военным искусством, так, что мы, стыдно признаться, прекратили сражение, между тем как он, торжествуя, продолжал свой путь. Если древние и новые летописи являют нам опыты храбрости, то сей затмит все прочие, и свидетельство о нем заслуживает быть начертанным золотыми буквами в храме славы. Капитан сей был Казарский, а имя брига – «Меркурий».
Ранее, 12 мая 1829 года находившийся в дозоре неподалеку от турецкого порта Пендераклия фрегат «Рафаил» под командованием капитана 2-го ранга Стройникова был застигнут врасплох турецкой эскадрой и, даже не предприняв попытки вступить в бой, спустил перед турками Андреевский флаг. Над неповрежденным русским кораблем взвился алый османский флаг со звездой и полумесяцем. Вскоре корабль получил новое имя «Фазли Аллах», что значит «Дарованный Аллахом». Случай с «Рафаилом» – для русского флота небывалый, а потому особенно чувствительный.
Самое интересное в том, что сдача в плен новейшего фрегата «Рафаил» произошла всего за три дня до подвига «Меркурия». К тому же командир «Рафаила» Стройников и остальные офицеры фрегата во время боя «Меркурия» находились на борту линейного корабля капудан-паши «Селимие» и были свидетелями этого сражения. Вряд ли можно описать, какие чувства испытывал Стройников, когда на его глазах бриг под началом его старого сослуживца, значительно уступающий в мореходных и боевых качествах фрегату «Рафаил», имевшему 44 пушки, в самой отчаянной ситуации сумел выйти победителем? Всего год назад, командуя бригом «Меркурий», Стройников захватил в плен турецкое десантное судно, готовившее высадку 300 человек у Геленджика. Тогда никто не посмел бы назвать его трусом. Он был кавалером боевых орденов, в том числе ордена Св. Владимира 4-й степени с бантом за храбрость.
20 мая от датского посла в Турции барона Гибша (который представлял интересы России) была получена депеша о захвате турецким флотом у Пендераклии фрегата «Рафаил». Сообщение было столь невероятным, что в него вначале не поверили. В ответном послании командующий Черноморским флотом адмирал Грейг попросил Гибша, чтобы Стройников, старший офицер фрегата капитан-лейтенант Киселев и поручик корпуса флотских штурманов Поляков представили подробные объяснения об обстоятельствах сдачи ими фрегата.
В конце июля на Черноморском флоте были получены переправленные бароном Гибшем рапорта Стройникова, Киселева и Полякова. Приведем основные выдержки из рапорта командира «Рафаила» о сдаче в плен своего фрегата.
«Вы увидите из сей бумаги, какими обстоятельствами офицер этот оправдывает позорное пленение судна, ему вверенного; выставляя экипаж оного воспротивившимся всякой обороне, он считает это достаточным для прикрытия собственного малодушия, коим обесславлен в сем случае флаг Российский, – писал в указе от 4 июня 1829 года император Николай I. – Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата «Рафаил», не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен в власть нашу, то, почитая фрегат сей впредь недостойным носить флаг русский и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню».
Вывод комиссии был следующим: «…Каковы бы ни были обстоятельства, предшествовавшие сдаче, экипаж фрегата должен подлежать действию законов, изображенных: Морского устава, книги 3, главы 1, в артикуле 90 и книги 5, главы 10, в артикуле 73… Обращаем внимание на положение нижних чинов, которые… не имели совершенно никакой возможности исполнить поставленного в последнем артикуле правила относительно арестования командира и выбора на его место достойнейшего. Кроме того, что подобного рода действие превышало понятия нижних чинов и не согласовывалось с привычкою их к безотчетному повиновению начальству… Что касается до объявления нижних чинов, что они не допустят сжечь фрегат, то комиссия полагала, что командир не был вправе и требовать такой жертвы».
Для восприятия выводов комиссии представим толкование артикула 90: «Однако ж, ежели следующие нужды случатся, тогда, за подписанием консилиума от всех обер- и унтер-офицеров, для сохранения людей можно корабль отдать: 1. Ежели так пробит будет, что помпами одолеть лекажи или теки невозможно. 2. Ежели пороху и амуниции весьма ничего не станет. Однако ж, ежели оная издержана прямо, а не на ветер стреляно для нарочной траты. 3. Ежели в обеих вышеописанных нуждах никакой мели близко не случится, где б корабль простреля, можно на мель опустить».
Стоит также напомнить одно общее требование всех уставов – беспрекословное подчинение младших по званию старшим. Вместе с тем в рассматриваемую эпоху в русском уставе на этот счет существовала оговорка: «Кроме тех случаев, когда приказ сверху является противным пользе государевой».
Война вскоре закончилась выгодным для России Адрианопольским договором о мире в 1829 году, и команда фрегата вернулась из плена домой. Последний выход в море на «Меркурии» для Казарского был знаменателен. На траверзе Инады сошлись два корабля. С борта «Меркурия» 70 пленных было передано туркам. А с борта турецкого корабля 70 пленных русских перешло на «Меркурий». Это были все, кто к моменту заключения мира остались в живых из команды фрегата «Рафаил», составлявшей 216 человек. Среди них – и бывший командир «Рафаила» С.М. Стройников. В России весь экипаж корабля, включая его капитана, был приговорен к смертной казни. Император смягчил приговор для нижних чинов, повелел разжаловать офицеров в матросы с правом выслуги. Стройников был лишен чинов, орденов и дворянства. Как гласит легенда, Николай I запретил ему до конца его дней жениться и иметь детей, сказав при этом так: «От такого труса могут родиться только трусы, а потому обойдемся без оных!»
Выполнение воли императора об уничтожении фрегата затянулось на длительное время. Еще до окончания войны турки, зная, как русские охотятся за фрегатом, перевели его на Средиземное море. 24 года бывший русский корабль состоял в рядах турецких военно-морских сил. Его берегли и особенно охотно показывали иностранцам. Этот позор прекратился лишь 18 ноября 1853 года, когда русская черноморская эскадра уничтожила в Синопском сражении весь турецкий флот.
«Воля Вашего Императорского Величества исполнена, фрегат «Рафаил» не существует», – с этих слов адмирал Павел Нахимов начинал свой рапорт о сражении, особо оговаривая, что ключевую роль в сожжении фрегата сыграли флагманский линкор «Императрица Мария» и линкор «Париж».
Так сложилась судьба, что среди офицеров «Парижа» был младший сын бывшего капитана «Рафаила» Александр Стройников, родившийся в 1824 году от первого брака. Позднее он и его старший брат Николай участвовали в славной обороне Севастополя, получили боевые ордена и достигли званий контр-адмиралов русского флота. Хотя тень фрегата «Рафаил» легла на них, они своей жизнью сполна заплатили за позор и бесчестье своего отца.
СМЕРТЬ ГЕРОЯ
Александр Иванович Казарский после своего подвига сделал блестящую карьеру: был произведен в капитаны I ранга, стал флигель-адъютантом его императорского величества, и царь доверял ему важные поручения. Известен герой был и тем, что «не брал на лапу».
При Николае I впервые проблема коррупции была поднята на государственный уровень. При нем был разработан Свод законов, регулирующий ответственность за взяточничество. Николай I с иронией относился к успехам в этой области, говоря, что в его окружении не ворует только он сам и его наследник. Английский журналист Джорж Меллоу, регулярно посещавший Россию, в 1849 году пишет: «В этой стране все любыми способами пытаются проникнуть на службу к государю, чтобы не работать, а воровать, брать дорогие подарки и жить безбедно».
Не был исключением из общего устоя жизни в 20–30-х годах XIX века и Черноморский флот, в особенности же его береговые службы. Дело в том, что командующий Черноморским флотом в то время одновременно являлся и главным командиром черноморских портов. Ему подчинялись все порты, в том числе и торговые, Черного и Азовского морей, со всеми службами: портовым хозяйством, причалами, складами, таможней, карантином, торговыми судами. Именно через порты Черного и Азовского морей шел в то время основной грузооборот внешней торговли, и прежде всего ее главной составляющей – пшеницы. Трудно представить, какие капиталы наживались теми, кто имел хоть какое-то отношение к бездонной черноморской кормушке. Достаточно сказать, что в 1836 году чистый доход одесского бюджета превышал валовую выручку всех российских городов, за исключением Петербурга и Москвы. Одессе был дарован в 1817 году режим «порто-франко» (свободного порта). Режим беспошлинной торговли способствовал быстрому превращению Одессы в центр внешней торговли.
2 апреля 1833 года Лазарев производится «за отличие» в вице-адмиралы и через месяц назначается на должность главного командира Черноморского флота и портов. Тем временем Казарский завершает ревизию Одесского порта. Масштабы размеров вскрытых хищений потрясают. После этого Казарский переезжает в Николаев, чтобы разобраться с состоянием дел в центральных управлениях Черноморского флота. В Николаеве он продолжает напряженно работать, но спустя всего лишь несколько дней внезапно умирает. Комиссия, разбиравшаяся в обстоятельствах смерти Казарского, сделала вывод: «По заключению члена сей комиссии помощника флота генерал-штаб-лекаря доктора Ланге, Казарский помер от воспаления легких, сопровождавшегося впоследствии нервною горячкой».
Смерть наступила 16 июля 1833 года. Казарскому было неполных тридцать шесть лет. Наиболее полное исследование его жизни можно найти в книге Владимира Шигина «Тайна брига «Меркурий». К чести Николая I, он предпринял все возможные усилия, чтобы разобраться с таинственной смертью своего флигель-адъютанта. Расследование он поручил шефу корпуса жандармов генералу Бенкендорфу. 8 октября 1833 года Бенкендорф представил императору записку, где говорилось следующее: «Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тысячами рублей, которая при смерти разграблена при большом участии николаевского полицмейстера Автамонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных. Автамонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера; у ней главной приятельницей была некая Роза Ивановна (в других бумагах она проходит как Роза Исаковна), состоявшая в коротких отношениях с женой одного аптекаря, еврея по национальности. Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смываемы, но остались черными. Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули, и ноги по ступни отвалились в гробу. Все это произошло менее чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего не обещает, ибо Автамонов – ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева».
Казарского похоронили в Николаеве. Впоследствии из Петербурга прибыла комиссия, труп эксгумировали, внутренности извлекли, увезли в столицу, и больше о случившемся не было «ни слуху ни духу». Могила его находится в ограде Всехсвятской церкви. Там же находятся могилы штурмана Прокофьева и некоторых матросов брига «Меркурий», завещавших захоронить их после смерти рядом со своим командиром.