Мамлеев шатуны о чем
Шатуны
Федор тем временем делает подкоп на фомичевскую сторону, выходит наверх, чтобы осуществить странную идею: «овладеть женщиной в момент её гибели». Лидинька отдаётся ему и в момент оргазма умирает. Федор, довольный своим опытом, сообщает обо всем сестре; из заточения он выходит.
Павла сажают в тюрьму — за убийство жены.
К Клавуше приезжает «жиличка» — Анна Барская. Женщина совсем другого круга, московская интеллектуалка, она с интересом разглядывает Федора; они беседуют о смерти и потустороннем. «Дикий» Федор очень занимает Анну; она решает познакомить его с «великими людьми» — для этого они едут куда-то в лес, где происходит сборище людей, одержимых смертью, — «метафизических», как их называет Федор. Среди присутствующих — трое «шутов», изуверы-садисты Пырь, Иоганн и Игорек, и серьёзный молодой человек Анатолий Падов.
До Клавы доходят слухи, что Федору грозит какая-то опасность. Тот уезжает — «побродить по Расеи».
Алексей, подавленный безумием отца, пытается утешить себя разговорами с Анной, в которую влюблён. Та издевается над его религиозностью, проповедует философию зла, «великого падения», метафизическую свободу. Раздосадованный, Алексей уезжает.
По просьбе Анны в Лебединое, к «русскому, кондовому, народно-дремучему мракобесию», приезжает Анатолий Падов, постоянно мучимый вопросом о смерти и Абсолюте.
Очень тепло встреченный Анной (она его любовница), Падов наблюдает за происходящим в Лебедином. Молодые люди проводят время в беседах с наглой сладострастницей Клавушей, с «куротрупом» Андреем Никитичем, друг с другом. Однажды Клавуша выкапывает три ямки в человеческий рост; любимым занятием обитателей дома становится лежание в этих «травяных могилках». В Лебединое возвращается Алеша — навестить отца. Падов дразнит Алексея, глумится над его христианскими идеями. Тот уезжает.
Сам Анатолий, впрочем, тоже не может долго сидеть на одном месте: он тоже уезжает.
Анна, измученная общением с Падовым, в кошмарном сне видит ещё одного своего «метафизического» приятеля — Извицкого. Она перестаёт ощущать самое себя, ей кажется, что она превратилась в извивающуюся пустоту.
Федор тем временем едет в глубь России, к Архангельску. Соннов наблюдает за происходящим вокруг него; мир раздражает его своей загадочностью и иллюзорностью. Инстинкт тянет его убивать. Федор приезжает в «малое гнездо» — местечко Фырино, к родственнице старушке Ипатьевне, питающейся кровью живых кошек. Она благословляет Федора на убийства — «радость великую ты несёшь людям, Федя!». Федор, бродя в поисках новой жертвы, сталкивается с кастрировавшим себя Михеем. Поражённый его «пустым местом», Федор отказывается от убийства; они становятся приятелями. Михей ведёт Федора к скопцам, на радения. Друзья наблюдают за странными обрядами; Федор, удивлённый, остаётся, впрочем, недоволен увиденным, его не устраивает идея нового Христа Кондратия Селиванова — «своё, своё надо иметь».
В Фырино приезжает полубезумный Падов — познакомиться с Федором. Тот интересует Анатолия своим народным, неосознанным восприятием неправильности мира. В разговоре Падов пытается выяснить, убивает ли Соннов людей «метафизически» или на самом деле, в реальности.
От Федора Анатолий возвращается в Москву, где встречается со своим другом Геннадием Реминым, подпольным поэтом, автором «трупной лирики», приверженцем идей некоего Глубева, провозгласившего религию «высшего Я». Встреча приятелей происходит в грязной пивнушке. Ремин проводит здесь время вместе с четырьмя бродячими философами; за водкой они разговаривают об Абсолюте. Увлечённый рассказами Анатолия о компании, поселившейся в Лебедином, Геннадий с другом едет туда.
В Лебедином «творилось черт знает что» — здесь сходятся все: шуты-садисты, Анна, Падов, Ремин, Клава, остатки семьи Фомичевых. Анна спит с Падовым; ему кажется, что он совокупляется «с Высшими Иерархиями», ей — что она уже умерла. Падова начинают преследовать видения, он пытается убежать от них.
В Лебединое является Извицкий — человек, про которого ходят слухи, что он идёт к Богу путём дьявола. Он — большой друг Падова и Ремина. Выпивая, товарищи ведут философский разговор о Боге, Абсолюте и Высших Иерархиях — «русский эзотеризм за водочкой» как шутит кто-то из них.
В дом приезжают и Федор с Михеем. Алеша Христофоров, навещающий отца, с ужасом наблюдает за собравшимися здесь «нечеловеками».
Мальчик Петя, питающийся собственной кожей, доводит себя до полного изнеможения и умирает. На похоронах выясняется, что гроб — пустой. Оказывается, Клавуша вынула труп и ночью, усевшись поперёк него, пожирала шоколадный торт. Кудахчущий куро-труп Андрей Никитич мечется по двору; дед Коля собирается уехать. Девочка Мила влюбляется в Михея — она вылизывает его «пустое место». Все трое уходят из дома.
Оставшиеся проводят время в нелепо-безумных разговорах, диких плясках, надрывном хохоте. Падова очень привлекает Клавуша. Напряжение нарастает, в Клавуше что-то происходит — «точно взбесились, встали на дыбы и со страшной силой завертелись её клавенько-сонновские силы». Она выгоняет всю компанию из дома, запирает его и уезжает. В доме остаётся только куротруп, становящийся похожим на куб.
Алеша Христофоров тем временем, убеждённый в безумии отца, тоже едет к Падову, где обвиняет его и его друзей в том, что они довели Андрея Никитича до сумасшествия. «Метафизические» упрекают его в излишнем рационализме; сами они единодушно пришли к религии «высшего Я». Это — тема их надрывных, истерических разговоров.
Федор с топором в руке подслушивает разговоры Падова и его приятелей, ожидая удобного момента для убийства. В это время Федора арестовывают.
В эпилоге двое молодых поклонников Падова и его идеи, Сашенька и Вадимушка, обсуждая бесконечные метафизические проблемы, вспоминают о самом Падове, говорят о его состоянии, близком к безумию, о его «путешествиях в запредельности». Выясняется, что Федор приговорён к расстрелу.
Друзья едут навестить Извицкого, но, испуганные его выражением лица, убегают. Анатолий Падов валяется в канаве, истерически крича в пустоту от неразрешимости «главных вопросов». Вдруг почувствовав, что «все скоро рухнет», он подымается и идёт — «навстречу скрытому миру, о котором нельзя даже задавать вопросов. ».
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Юрий Мамлеев «Шатуны»
Книга «Шатуны» написана в жанре гротескного романа. Федор, являющийся главным героем – убийца, который совершает преступления для того, чтобы узнать тайну смерти, понять, что чувствует душа человека. Автору много раз отказывали в публикации, и только через двадцать лет книга увидела свет. Критики не приняли произведение и считают его героев чудовищами и ненормальными, по их мнению, мир не готов читать такое. Мы предлагаем вам самим сформировать собственное мнение о прочитанной книге.
Об авторе
Юрий Мамлеев – знаменитый советский и русский писатель, философ. Уроженец Москвы, начинал работать учителем математики в школе после окончания института. Писал подпольно. Произведения издавались самиздатом. Позже уехал в Америку, работал в разных университетах, читал лекции, а через десять лет перебрался во Францию, где в институте обучал студентов русскому языку и литературе.
Только в Париже начали печатать его романы и рассказы, они были переведены на многие европейские языки. С 1990-го книги начали печатать и на родине, куда он вернулся. Мамлеев получил много литературных премий.
Писатель создал такие произведения как:
Сюжет книги «Шатуны»
В романе рассказывается о Фёдоре Соннове, который живёт в небольшом городке Лебединое. Начинается книга с того, что Фёдор едет на электричке и сходит на незнакомой станции. Он бродит по городу и, увидев молодого человека, бросается на него с ножом и убивает.
Фёдор, которого недолюбливают жильцы дома, однажды ест суп, приготовленный для Пети из прыщей. Чтобы его не убили, Клава прячет брата в подпол. Фёдор не может не убивать, поэтому рубит там табуреты, так как людей в подполе не найти. А на верху над ним разыгрываются страсти – Лида собралась оставить ребенка, Паша делает всё, чтобы ребенок вышел из неё, однако Лида перечит мужу, за что тот её избивает до полусмерти.
Фёдор подкапывается на сторону соседей и вступает в связь с Лидой, которая во время оргазма умирает. Клаве всё известно, а Федор радуется приобретенному опыту. Краснорукова обвиняют в том, что он виноват в смерти Лиды, и садят.
Тем временем она принимает на постой Андрея Никитича Христофорова с сыном по имени Алексей, очень религиозных людей. Христофоров-старший скоро умрет, но прежде трогается умом, всем рассказав, что уже мертвец и чувствует себя курицей…
Читайте в нашей виртуальной библиотеке в удобном онлайн-формате роман Юрия Мамлеева «Шатуны», а также другие произведения современной прозы.
Юрий Мамлеев «Шатуны»
Шатуны
Роман, 1986 год (год написания: 1966)
Язык написания: русский
Этот роман, написанный в далекие 60-ые годы, в годы метафизического отчаяния, может быть понят на двух уровнях. Первый уровень: эта книга описывает ад, причем современный ад, ад на планете Земля без всяких прикрас. Известный американский писатель, профессор Корнельского университета Джеймс МакКонки писал об этот романе: «. земля превратилась в ад без осознания людьми, что такая трансформация имела место».
Второй уровень — изображение некоторых людей, которые хотят проникнуть в духовные сферы, куда человеку нет доступа, проникнуть в Великое Неизвестное. От этого они сходят с ума, как будто становятся монстрами.
Первый уровень прежде всего бросается в глаза. Вместе с тем, МакКонки пишет, что «виденье, лежащее здесь в основе — религиозное; и комедия этой книги — смертельна по своей серьезности». Очевидно, имеется в виду, что описание ода всегда поучительно с религиозной точки зрения. Вспомним, Иеронима Босха. Кроме того, изображение духовного кризиса неизбежно ведет к контреакции и осмыслению. Иными словами, происходит глубинный катарсис. Поэтому мне не кажется странным, что этот роман спас жизнь двум русским молодым людям, которые рели покончить жизнь самоубийством. Случайно они вместе прочли за одну ночь этот роман — и отказались от этого решения, осуществить которое они уже были готовы.
Тем не менее, не рекомендую читать этот роман тем, кто не подготовлен к такому чтению.
Позиция автора (во всех моих произведениях) одна: это позиция Свидетеля и Наблюдателя, холодная отстраненность. Это ситуация бесстрастного Исследователя. Герои могут безумствовать сколько угодно, но автор остается Исследователем и Свидетелем в любом случае. Если угодно такой исследовательский подход, можно назвать научным.
Роман «Шатуны» написан в 1966-68 годах. Впервые «Шатуны» вышли в издательстве Taplinger (New York, 1980), сокращённые в объёме практически на треть. В полном виде роман был издан несколько позже, во Франции, в издательстве Editions Robert Laffont (Paris, 01/04/86, 200 pages, ISBN : 2-221-04561-0).
Издания на иностранных языках:
Роман эпатажный и метафизический. Про метафизику я, уверен, что ничего не знаю. И на счет эпатажа сомнительно. Т.е., вопрос:«Почему Мамлеева выпустили из страны, а не пытали в застенках КГБ, пока всех не сдаст?» — у меня есть. Но эпатаж, я думаю, — это нечто другое. Велика ли смысловая нагрузка столь сложного произведения? Или всем достаточно разговоров о том, что это сложное произведение?
«Герои романа условно делятся на две категории: категория «простых людей», живущих в постоянном бреду, которые не в состоянии чётко сформулировать свою внутреннюю веру, и категория «интеллигенции» — это метафизические гости из Москвы, которые также ведут абсурдный способ жизни, но постоянно концептуализируют и обсуждают свой бред и абсурд, отстаивают свои ценности как религиозную необходимость.»
Кто-нибудь заметил насколько смешно и жалко выглядит это объяснение (не считая, что оно взято с Википедии). Автор прикрывается какой-то метафизикой и философией, чтобы никто не обращал внимания на то, что он представитель прогрессирующей интеллигенции и гордится этим. Эти люди смысла жизни не ищут — они рассказывают о нем другим. Потому, что считают себя умнее. Что касается жизни простого народа (здесь у нас вездесущий конфликт города и деревни), то об этом они знают по «Путешествия из Петербурга в Москву», учебнику Всеобщей Истории и обсуждениям личного общения с обделенными Разумом. Мамлеев лишь использует деревню, как удобный и понятный для себя антураж — не важно реальный ли. Деревенские жители, если исключить опошливание низкого сословия, всего лишь ходячие философские термины. И ладно бы, они отражали личное мнение автора. Но, нет. Такое ощущение, будто пересказывают энциклопедию своими словами. Как будто студент-философ на последнем курсе понял, что все изученное можно применить к реальной жизни, — и радуется первому удачно подобранному примеру. Над чем тут размышлять? Особенно, если пример Вы уже поняли. Что дальше? И в противовес этому — городские интеллектуалы. И был бы конфликт, если бы сталкивались идеи. Но городские едут в деревню наблюдать неведомое. И эти то персонажи прописаны — живыми людьми. Явно Мамлеев списывал с того, что видел (что характерно типажи до сих пор понятны по тому, что не меняются, как бы не менялось общество). Их характеры четки и поведение укладывается в логику этих характеров. Они настолько реальны, что, если нормальному взрослому человеку перечислить их черты, — он со стопроцентной уверенностью скажет, что так поступают ljk,jt,s. Здесь необходимость поиска глубинных смыслов исчезает абсолютно. Иначе Вы перестанете себя уважать. Они же, городские, являются и главной целью романа. Роман написан посредственно. Написан самовлюбленной посредственностью. И для самолюбования посредственности. Нет ощущения абстрагирования от реальности. Нет видения реальных проблем. Нет понимания авторского посыла. Мамлеев, видимо, умеет симулировать бред. Но погружение ему не грозит по тому, что этого он считает достаточно, — ведь ему еще не объясняли, что он дурак (или объяснили?). Присутствует шок-контент. Видимо, его публика включит мозги, только увидев предельные величины — главное, чтобы непосвященные не понимали. Сцены насилия показаны поверхностно и сухо. Они здесь лишь по тому, что автор их сюда вставил. Ничего они не способны вызвать, кроме раздражения и злобы. Вот она — русская метафизика! Стоит только забыть, что у России — две беды. И начинается.
Адская книга, и в том смысле, что автор описывает земной ад человека недовольного своей жизнью, и в том смысле, что в голове у автора явно плясали черти со сковородками. Отчасти я могу понять, почему автор ударился в метафизику и для него все так плохо в окружающем мире – не очень хорошо ему, эмигранту, было на чужбине, да и родину он свою не любил, куда впрочем, вынужденно все равно вернулся в неспокойные 90-е годы.
Язык произведения мне не понравился, коряво написано, наверное, потому и «высокий смысл», который автор пытался вложить в свой опус, от меня ускользнул. А по сюжету – абсурд, обскурантизм и банальный, пардон за мой французский, выпендрёж, к тому же со всеми симптомами инфекционной либерастии.
И если это «прогрессивная» литература, то подобным «прогрессивным» авторам не мешало бы периодически отдыхать в каких–нибудь санаториях, да прокалывать курс антипсихотиков, вроде галоперидольчика, может тогда шиза поутихнет и мир их снова станет цветным.
Для себя делаю вывод, что ад некоторые люди создают себе сами, а потом некоторые извращенные особи еще и с мазохистским удовольствием смакуют его. А если человеку всё не по нраву (ну как в данном случае, автор вроде той Бабы Яги, которая все время против), то и рай покажется адом. Короче, надо меньше маяться дурью и ныть, а заниматься делом, тогда и безнадега беспросветная исчезнет, и в «шатунах» не будет необходимости.
Книга, которая изменит вашу жизнь на «до» и «после». Это гротескный роман, в сюжете которого истории, казалось бы, немотивированных убийств, совершаемых главным героем «Шатунов» Фёдором Сонновым. Однако Фёдор, совершая эти бессмысленные преступления, преследует определённую цель: познать извечную тайну смерти «эмпирическим» путём.
Гейдар Джемаль (философ, соратник по «Южинскому кружку») сказал о литературе Мамлеева — это люди в экстремальных ситуациях, часто не совсем люди. Отгадку стоит искать в том, что герои «Шатунов» не совсем люди — в том отношении, что их душа пролонгируется в иной мир. Он ищут ответа на то, на что немыслимо ответить. Там все смешано. И психологические моменты, и метафизические.
Тема романа «Шатуны» — убийство ради проникновения в тайну души убиваемого и тем самым в потусторонний мир, автор показывает глубину философских поисков в жестокой, часто мучительной прозе, которая при перечитывании иногда ужасает. При этом устремления Мамлеева имеют позитивную основу: погружаясь во тьму, он стремится к проявлению света человеческой души, хочет способствовать её росту.
Герои «Шатунов» непредсказуемы и чудовищны в своих поступках, они представляются совершенными монстрами. Большинство героев романа объяты всепоглощающей тьмой, хотя и не являются воплощениями зла, греха и преисподней. Критики, журналисты считают героев романа монстрами насилия, секса и безумия. Юрий Мамлеев сказал, что герои «Шатунов» «имеют в анамнезе человека из подполья Достоевского с его стремлением к запредельному».
Герои романа условно делятся на две категории: категория «простых людей», живущих в постоянном бреду, которые не в состоянии чётко сформулировать свою внутреннюю веру, и категория «интеллигенции» — это метафизические гости из Москвы, которые также ведут абсурдный способ жизни, но постоянно концептуализируют и обсуждают свой бред и абсурд, отстаивают свои ценности как религиозную необходимость. Вторая категория — это явные герои романа «Московский гамбит».
Все действия романа происходят в нелепом и неадекватном мире, где слабоумие и безумие рассматриваются как знак причастности к её пределам. Весь мир задуман как царство смерти. В этом мире и происходит столкновение «народного мракобесия» и «интеллектуальной мистики». Не стоит удивляться, что в России роман был напечатан лишь в 1996 году, спустя 30 лет после написания.
Те, кто активно ругают данный роман за непристойность, мерзость и т.п. изображение всякой чернухи должны представлять, что создавался он в период глубочайшего духовного кризиса у людей. Это гротескное, метафорическое произведение о той действительности (хотя она никуда не ушла, она осталась в своей первобытной нетронутости) с ссылками на философские школы и методы. А суть заключается в духовных поисках и попытках познать непознаваемое, объяснить необъяснимое, куда закрыт доступ людям по очевидным причинам.
Роман Шатуны мне напомнил то самое произведение Маркеса. Русифицированный вариант ста лет одиночества с мерзостью и чернухой возведенной в энную степень, да еще и перенесенную на любимые автором помойки и загаженные дворики.
Тут ругаются на язык Мамлеева, но на мой взгляд он не плох, если относиться к нему как к инструменту которым автор подчеркивает вымученность и безысходность, стараясь максимально лишить читателя комфорта (чего он успешно добивается), хотя есть перегибы, особенно во второй половине произведения, где появляются россыпи метафизики, трансцендентности, «солипсизьму» и прочей философской терминологии, больше подходящей для псевдонаучных трудов. Если бы Мамлеев придерживался бытовых и обывательских описаний и определений, было бы намного страшнее и тяжелее.
prouste, 28 сентября 2015 г.
Отдаю должное Мамлееву, который прямо уж так изложил, что читать бросил скоро и эмоции испытал. Мало кому удается вот прямо вызывать отвращение описываемым и манерой описания. Ну все дерьмо в кучу собрал. У Сорокина и Елизарова все много искусней, игроцки и во всяком случае литературные игры, стилизации, а «Шатуны» — дикое скопление извращений с фекалиями. Отказываюсь видеть здесь метафизическую глубину — страшилка, написанная с участием дегенеративных и агрессивных психов аутентичным материалу языком. Вымыть руки и вычеркнуть Мамлеева из списка персонажей, за которыми стоило следить, а уж тем паче что-то читать.
Но, расставив точки над «и», нельзя не сказать и о другом. Эпатажная литература — тоже направление искусства. И здесь Мамлеев молодец. Пишет хорошо, в грязь кунает на очень качественно. Настолько качественно, что нашлись люди, которые стали искать в этой грязи смысл. Так что Малеев молодец, подача на отлично.
Есть слова, точно и ёмко характеризующие такую литературу (да и подобное кино тоже) — ЖЕСТЬ и ТРЭШ. Данный роман балансирует между двумя этими терминами.
Отдельно умиляет ХВАЛЕБНОЕ введение, написанное САМИМ АВТОРОМ (а это уже о многом говорит. невольно снова вспомнился его же рассказ «Золотые волосы»).
Оценить сложно. Если бы передо мной положили пачку чернухи и трэша разных авторов — я бы «Шатунов» оценил очень высоко. Но личная оценка вообще и с точки зрение литературы в частности выше четвёрочки рука ставить не поднимается.
—-Цитаты из книги: (и даже этими цитатами уже всё сказано) :
«Старуха-мешочница почему-то отнесла свой мешок к тёмному забору и, присев, нагадила в него».
«Тот, с весёлой оживлённой мордочкой, пошарил в карманах, как в собственном члене.»
ДЛЯ ТЕХ, КТО СВАЛИЛСЯ С ЛУНЫ
Роман, созданный аж в 60-х годах прошедшего столетия, прошёл длинный путь от ящика Мамлеевского стола до, пусть и опосредованного, но всё же всемирного признания.
Помню, мы с Хэз тёмной безлунной ночью смеялись и шутили над упадком Мамлеева, взяв эталоном именно «Шатунов», и удивляясь, как автор мог настолько деградировать, увлёкшись самоповторениями. Собственно, «Шатуны» с литературной точки зрения – вещь также сомнительная: Мамлеев оперирует, пусть и абсолютно осознанно, достаточно узким набором слов, повторяя их раз за разом — читатель погружается в особое пространство мамлеевского текста. Текст этот весьма узнаваем, и Мамлеева, как Сашу Соколова или Максима Кантора, прочтя однажды, невозможно спутать ни с кем иным. И вроде бы всё хорошо, но…
Автор в «Предисловии» прямо указывает, что Ш. писались «в ситуации отчаяния, когда, казалось, все надежды рухнули (в том числе и вера в бессмертие, вера в Бога)». То есть, всё серьёзно. Однако Мамлеев сам же, бесконечными повторениями обессмысливающихся от этого слов и постоянным упором на некую «подпольность» (всплывают непроизвольные ассоциации с «подземным смехом», подкреплённые сценой в морге, когда Падов читает стихи Блока мёртвой девушке) и «запредельную глубину» происходящего вызывает лишь желание рассмеяться. Если бы не роковая фигура Фёдора Соннова, перед нами оказался бы обыкновенный декадентский романчик средней руки, похожий на очень серьёзного молодого гота, чья гротескность вместо трепета вызывает здоровый смех.
Что скрывается за текстом? «Метафизические», а через них и Соннов, задаются вечным вопросом дуализма Бытия: им всё мерещится, что сорвать покров возможно, хотя взрослый читатель легко разглядит в этих метаниях нежную юношескую браваду. Недаром интеллектуал Мамлеев не раз косвенно указывает, что возможные ответы скрываются в индуизме. Его персонажи, правда, отрицают опыт предыдущих поколений, требуя «радикальный переворот, вплоть до уничтожения старых понятий и появления новых — может быть еще более «абсурдных» — но тем не менее символизирующих наше состояние духа; и именно она — сама метафизика, сама религия — должна сделать этот переворот».
Они приходят к солипсизму чрезвычайно нарциссического толка — «глубевщине». И рок, орудие Танатоса Фёдор отступает перед единственным, кто смог замкнуться в идеальной рекурсии самого себя, Извицким. Впрочем, это не тот ответ, что нужен «метафизическим». Настоящего ответа не может быть, выхода нет, и в конце автор прямо призывает «не задавать вопросов о мире».
Исходя из вышесказанного, полагать глубокомысленным и высокоинтеллектуальным произведением «Шатунов», разумеется, нельзя. Этот роман ценен другим.
Цитируя «Сердце Пармы» А.Иванова «Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру — в людей. Они сидят в ямах, как в домах, ходят в гости, роют землю, таскают бревна, но потом забывают смысл игры и дико скачут по обвалившимся частоколам, вылезают в окна, прыгают с крыши на крышу, висят гроздьями на ветвях и оголившихся стропилах. ».
Эта цитата — лучшее описание «Шатунов» — романа о том, как бесы играют в людей. Мамлеев будто подсмотрел эту поистине тайную и скрытую от посторонних глаз игру, сумел донести до нас её чуждый, потусторонний и жуткий аромат. Именно из-за своей атмосферы «Шатуны», безусловно, заслуживают самого пристального внимания.
Грязная и скучноватая поэма о своеобразных наркоманах духа. И если первая часть книги ещё что-то может предложить в философском плане, то вторая написана совсем уж без вдохновения, банально. Автор нещадно сгущает краски, пестрит навороченными наречиями в худших традициях Платонова, беззастенчиво населяет выдуманный мир маньяками и безумцами, некоторые из которых, несомненно, списаны «с натуры». Местами, впрочем, проглядывает неплохой юмор, который однако трудно назвать даже «чёрным» — скорее потустороннемёртвым (если уж выражаться словами автора):
Дюже забавно, так ведь? От неожиданности подобных зарисовок иногда пробивает на смех, а точнее на хохот. Как вам история, к примеру, о набожном старичке, который после общения с «метафизическими» превратился в курицу? Нет, разумеется, не в прямом смысле; просто его благочестивое и абстрактное сознание погибло, не выдержав страха перед реальностью физической смерти, деформировалось в нечто по-звериному тупое. Несмотря на явный сарказм, этот момент, вероятно, является одним из самых удачных в книге. Отдельный разговор — персонажи. Герои романа — целый сонм юродствующих и безумствующих образов, каждый одержимый собственной манией: мальчик Петенька, отказавшийся от контакта с внешним миром и по этой же причине пожирающий сам себя; Фёдор — молчаливый убийца, стремящийся познать непознаваемое, заглядывая в глаза своих жертв в момент их гибели; общество «метафизиков» — отмороженных субъектов, рвущихся в потусторонние сферы, но не способных разобраться даже в самих себе.
говорит героиня романа, и, по сути, это объяснение подходит для каждого из общества «метафизиков». Их сознание одержимо идолом мистики, поэтому всё, что имеет логическую/эмпирическую формулу им не подходит по определению. И при этом они хотят быть выше общества, выше этики, морали и так далее. А на деле, получается следующим образом:
— Вот он: русский эзотеризм за водочкой! — проговорил кто-то под конец».
Надеюсь, этот роман действительно спас кому-то там жизнь.