Местоимения в старославянском языке выполняли те же функции что и

Местоимение в старославянском языке

Местоимение в старославянском языке было представлено значительным числом слов, количество которых постепенно в истории славянских языков уменьшалось (например, в русском языке). Исходная славянская система различала личные и неличные местоимения. Существенным отличием первой группы, представленной местоимениями 1 и 2 лица всех чисел и лично-возвратным местоимением ceáå, является наличие категории лица и отсутствие категории рода, которая характеризовала большинство неличных местоимений. Система древних славянских личных местоимений отражала «речевую» оппозицию: 1 л. – говорящий, 2 л. – слушающий. Личного местоимения 3 л. не было. Его функцию выполняли указательные местоимения (è, «,

; онъ, она, оно). Личные местоимения при склонении отражали древний характер основ – супплетивный, сохраняющийся и в современных славянских языках. При этом в некоторых падежах личные местоимения выступали в двух формах – основной и энклитической (Д.п. ед. и мн.ч., Вин.п. ед.ч.): мънh (ми), намъ (ны); тебh (ти); вамъ (вы).

Указательные местоимения, входившие в группу неличных местоимений, были одной из многочисленных групп. Разнообразие указательных местоимений было связано с семантикой и функцией этих слов. Помимо функции личного местоимения 3-го лица, è, «,

участвовали в процессе создания местоименных (полных) форм имен прилагательных и причастий, полной формы сравнительной степени прилагательных.

К числу указательных относились также сь, с», се, тъ, та, то. Функциональная разница названных местоимений была, вероятно, обусловлена грамматическим значение местоимений: употребление местоимения зависело от степени известности или близости упоминаемого лица, предмета (явления) говорящему и слушающему.

Если лицо или предмет был близок говорящему, а в тексте или повествовании – автору, употреблялись местоимения сь, с», се(этот, эта, это). Если лицо или предмет был близок слушающему, т.е. собеседнику, то в тексте или повествовании употреблялись местоимениятъ, та, то (тот, та, то). В тех случаях, когда лицо или предмет не имели отношения к собеседникам или подчеркивать эти отношения не было необходимости, употреблялись слова è, «,

или онъ, она, оно. Семантическая и функциональная близость этих местоимений предопределили их изменение: в эпоху древнейших старославянских памятников письменности образовали единую форму, взявшую Им.п. от местоимений онъ, она, оно,а парадигму склонения – от è, «,

. Этим и объясняется «супплетивизм» форм этих местоимений. Рано утратившиеся è, «,

сохранялись в относительныхместоимениях èже, «же,

же (который, ко­торая, которое). В число указательных принято включать: овъ, ова, ово; такъ, така, тако.

Группа неличных местоимений, по данным памятников письменности, была представлена также притяжательными, определительными, вопросительными, неопределенными местоимениями.

К притяжательным местоимениям традиционно относились слова, соотносимые с личными местоимениями с точки зрения указания на принадлежность какому-либо лицу (я – мои, мо», мо

; мы – нашь, наша, наше; вы – вашь, ваша, ваше). Обобщенный характер притяжательности реализовывался в местоимениях свои, сво», сво

Перечисленные местоимения изменялись по мягкому варианту склонения, как местоимения è, «,

Достаточно представительной в старославянской морфологической системе была группа определительных местоимений, включавшая следующие слова: дроугъ, дроуга, дроуго; инъ, ина, ино; вьсь, вьс», вс

; вьсакъ, вьсака, вьсако; сиць, сица, сице (так, така(я), тако(е); иже, «же,

же (образованные в результате слияния указательных местоимений è, «,

и частицы же и соответствующие значениям ‘который’, ‘которая’, ‘которое’).

в значении – соответственно – ‘который’, ‘чей’). Изменение этих местоимений соответствовало твердому и мягкому вариантам склонения. При этом следует обратить особое внимание на форму Тв.п. местоимения къто: по закону слоговой гармонии корневой задненёбный согласный перед гласным дифтонгического происхождения менялся на [ц’] и в Тв.п. появлялась форма цhмь. При склонении местоимения чьто в Р.п. образовывалась форма чесо.

Особенности при склонении местоимений наблюдались у слов:

етеръ (‘некий’, ‘один’), которое изменялось по именному склонению;

которыи (котерыи) – по типу полных прилагательных;

кыи – в Им. и Вин. п. имело окончания полных прилагательных, а формы косвенных падежей образовывались от разных основ (коj- или кыj-).

Местоимения (местоименные прилагательные) еликъ ‘какой’, коликъ ‘какой, сколький’, толикъ ‘такой, столький’ в памятниках письменности встречаются как с окончаниями именного склонения, так и местоименного (Р.п.: елика, толика; Дат.п. толикоу и еликомоу, Тв.п. еликомь и елицhмь).

Источник

Неличные местоимения в древнерусском языке

Как уже говорилось, местоимения древнерусского языка можно разделить на две большие группы. В первую входят личные местоимения и возвратное себе, во вторую — неличные. О последних теперь расскажем более подробно.

Основное отличие неличных местоимений от личных и возвратного — то, что почти все они изменялись не только по падежам и числам, но и по родам. По синтаксической роли они сближались с прилагательными и в предложении чаще всего бывали определениями (редко — подлежащими и дополнениями).

Изменялись по падежам, но не изменялись по родам и числам местоимения къто и чьто.

Неличные местоимения делились на несколько разрядов:

Развитие личного местоимения третьего лица из указательных

В праславянском языке и, видимо, на самых ранних этапах развития древнерусского языка отсутствовало личное местоимение 3-го лица. Его функцию выполняло указательное местоимение и (м. р.), ꙗ (ж. р.), ѥ (ср. р.).

Склонение указательного местоимения и, ꙗ, ѥ

Но уже в самых ранних дошедших до нас памятниках письменности старославянского и древнерусского языков отражено замещение форм именительного падежа и, ꙗ, ѥ соответствующими формами другого указательного местоимения — онъ, она, оно. Первой утратилась форма мужского рода и — видимо, из-за созвучия и возможной путаницы с союзом и. Таким образом, произошло сращение, объединение парадигм склонения двух указательных местоимений — и, ꙗ, ѥ и онъ, она, оно. Так из них сложилась парадигма личного местоимения 3-го лица.

У его склонения есть одна особенность, унаследованная еще из дописьменной эпохи развития языка. В косвенных падежах после предлогов формы местоимения и, ꙗ, ѥ начинались на [н]. Это поначалу произошло после предлогов к, в, с, которые изначально имели другой вид: кън, вън, сън. С косвенными формами рассматриваемого местоимения они сочетались так: кън ѥмоу, сън ѥю. Впоследствии внутри этих фонетических слов произошло переразложение, и согласный [н] отошел к местоимению: къ нѥмоу, съ нѥю, откуда современные формы к нему, с ней и т. п. Далее по аналогии начальный [н] появился и после других предлогов: отъ нѥго, по нимъ.

Интересно, что после появления местоимения 3-го лица в древнерусском языке еще долгое время сохранялось соответствующее указательное онъ, она, оно. Отличалось местом ударения. В формах личного местоимения было ударение о́нъ, она́, оно́, как и теперь, а в указательном местоимении — о́нъ, о́на, о́но. Вот откуда непривычное для нас ударение в выражении во время о́но…

В истории русского языка личное местоимение 3-го лица претерпело некоторые изменения. Часть из них была вызвана общеязыковыми процессами (утрата двойственного числа, фонетические преобразования типа падения редуцированных и др.). Но были и особые изменения. Так, в парадигме склонения исчезли маловыразительные и подчас похожие на служебные слова формы винительного падежа единственного и множественного числа. Их заменили формы падежа родительного: и — ѥго, ѣ — ихъ.

Кроме того, в именительном падеже множественного числа личное местоимение 3-го лица поначалу имело следующие формы: они (м. р.), она (ср. р.) и оны (ж. р.). Впоследствии для всех трех родов установилась форма они, первоначально относящаяся только к мужскому роду.

Форма именительного падежа женского рода во множественном числе онѣ, существовавшая в русском языке вплоть до реформы 1918 года, возникла под влиянием аналогичных форм других местоимений — тѣ, всѣ. Она довольно легко утратилась, так как ее закрепление в языке носило искусственный характер.

Другие указательные местоимения

В исходной (накануне появления первых письменных памятников) системе древнерусского языка были указательные местоимения: тъ, та, то; онъ, о́на, о́но; сь, си, се (вариант — сей, сиꙗ, сиѥ); и, ꙗ, ѥ. Они выражали три степени пространственной удаленности предмета:

Нейтральное значение, возможно, выражалось местоимением и, ꙗ, ѥ.

Эта система впоследствии разрушилась, поскольку местоимения онъ, о́на, о́но и сь, си, се утратились в живом языке, а формы местоимения и, ꙗ, ѥ перешли в разряд личных. Однако потребность разграничивать ближние и дальние предметы сохранялась, и язык нашел другое решение. Трехчленная система превратилась в двучленную. Значение пространственной удаленности стало выражать местоимение тъ (тот), та, то, а для близко расположенных предметов появились слова этот, эта, это. Последние возникли из сочетания указательной частицы (h)е (ср. современное белорусское гэ) и местоимения тот, та, то. Со временем частица слилась с местоимением, превратившись в его начальный гласный [э].

Склонение указательных местоимений в древнерусском языке

Твердая разновидность

Мягкая разновидность

Указательные местоимения могли состоять из двух слившихся вместе слов. В этом случае вторая часть представляла собой либо то же самое местоимение (тъ — тътъ, сь — сьсь), либо другое указательное, часто и (тъ — тъи, си — сии). Обе части такого слова имели одну и ту же грамматическую форму. Удвоение, вероятно, служило для смыслового усиления или подчеркивания.

Исторические изменения указательных местоимений рассмотрим на примере тъ, та, то.

Оставив в стороне общеязыковые фонетические и морфологические преобразования, первым делом обратимся к форме именительного падежа единственного числа тъ. В силу своей краткости и слабой выразительности она довольно рано стала выступать в удвоенном виде: тътъ. После падения редуцированных это слово приобрело вид тот, до сих пор сохранившийся в литературном языке и большинстве говоров.

Многоэтапные превращения испытала форма родительного падежа того. Первоначально в этой словоформе звучал взрывной согласный [г] (это подтверждается диалектными данными). Затем на месте взрывного звука развился фрикативный [γ]. Постепенно он ослабевал и исчез, так что данная местоименная форма стала произноситься примерно как [тоо́]. Такое произношение зафиксировано в некоторых северных говорах. Но в целом для русского языка не характерно стечение гласных, так что между двумя звуками [о] появился вставной согласный — губной [в]. Словоформа тово фиксируется в памятниках письменности с XV века. В тот же период времени появляются формы с вставным [в] в родительном падеже других местоимений, изначально имевших в составе окончания звук [г]: ево, моево, нашево и т. п.

Произошла унификация форм в именительном падеже множественного числа: если первоначально они были различными для мужского, среднего и женского рода (ти, та, ты соответственно), то позже в литературном языке и части говоров устоялась форма тѣ (современное те) для всех родов. Эта форма возникла под влиянием косвенных падежей: тѣхъ, тѣми и др.

Притяжательные местоимения

Древнерусские местоимения мои, твои, свои, нашь и вашь склонялись подобно указательному и, ꙗ, ѥ (см. выше), по мягкому типу местоименного склонения. На протяжении истории русского языка они претерпели мало изменений. Преобразования их склонения были те же, что у указательного тъ, та, то (появление звука [в] в окончаниях косвенных падежей на месте исконного [г] и установление единой формы в именительном падеже множественного числа).

Определительные местоимения

Местоимение вьсь, вьсꙗ, вьсе еще в раннем периоде развития языка попало под влияние твердого склонения (по которому изменялось, например, указательное тъ, та, то). Вот как оно склонялось в древнерусском языке:

Исторические изменения те же, что у притяжательных местоимений и указательного тъ, та, то.

Вопросительные местоимения

Местоимения кои, коꙗ, коѥ и чеи, чьꙗ, чьѥ появились в результате сложения основ къ- и чь- с указательными местоимениями и, ꙗ, ѥ. Соответственно, склонялись они так же, каки, ꙗ, ѥ.

Интереснее рассмотреть вопросительные местоимения къто и чьто. Исторически они происходят от одной и той же праславянской основы с чередованием гласных *kŏ-/kĭ-, к которой добавилась частица *to. Фонетические процессы в языке привели к преобразованиям получившихся слов:

Во втором случае переход заднеязычного согласного *k в *č был вызван действием первой палатализации (первого переходного смягчения) в позиции перед гласным переднего ряда.

Склонение местоимений къто и чьто

Формы родительного падежа пережили замену согласного [г] на [в], о чем мы уже писали выше на примере словоформы того.

Значительные изменения наблюдаются в творительном падеже. Форма цѣмь происходит от праславянской *koimь. В ее составе был дифтонг [oi], впоследствии преобразовавшийся в [ě]. Перед получившимся гласным переднего ряда заднеязычный согласный [k] изменился в [c’] в результате второй палатализации. Но словоформа цѣмь в парадигме склонения местоимения къто оказалась изолированной, поскольку все остальные словоформы начинались с согласного [к]. Под их влиянием в слове цѣмь произошла замена звука [ц’] на [к’]: кем.

Форма творительного падежа чимь развилась из праславянской *keimь, где [k] изменился в [č’] перед гласным переднего ряда в результате первой палатализации, а дифтонг [ei] перешел в гласный [i]. Гласный [э] в современной форме чем возник по аналогии с местоименными формами кем, тем.

В форме местного падежа чемь после утраты конечного редуцированного и последующего отвердения согласного [м] гласный [э] перешел в [о] в результате третьей лабиализации в позиции после мягкого согласного перед твердым. Так получилась современная форма предложного падежа чём [ч’о́м].

Относительные местоимения

В древнерусском языке, как и в современном русском, относительное и вопросительное значение выражалось одними и теми же словами. Местоимения къто, чьто, которыи, колико, куда, къде и др. могли выполнять как относительную, так и вопросительную функцию. В роли относительных местоимений они выступали тогда, когда служили союзными словами для присоединения придаточного предложения к главному.

При этом нередко, особенно если в сложном предложении придаточная часть стояла после главной, относительное местоимение употреблялось вместе с частицей то или же. Эти частицы в данном случае не выражали собственного (противительного, усилительного или присоединительного) значения, а лишь служили для «маркировки» относительного местоимения. Частицы в этой функции академик А. А. Зализняк обозначил термином релятивизаторы.

«Сѣдяще Кии на горѣ, гдѣ же ныне оувозъ Боричевъ, а Щекъ сѣдяще на горѣ, гдѣ же ныне зовется Щековица» (сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица)

«Повесть временных лет» по Лаврентьевскому списку

В данной цитате частица же выступает в роли релятивизатора: она не имеет своего значения и лишь показывает, что местоимение гдѣ является не вопросительным, а относительным.

Впрочем, уже в самых ранних памятниках древнерусской письменности употребление релятивизаторов не было обязательным. С течением времени они использовались все реже, пока совсем не исчезли из языка.

Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — М., 1990.

Борковский В. И., Кузнецов П. С. Историческая грамматика русского языка. — М., 2006.

Зализняк А. А. Противопоставление относительных и вопросительных местоимений в древнерусском // Балто-славянские исследования 1980. — М., 1981.

Иллюстрация: Н. К. Рерих «Город строят» (1902).

Источник