Мгу 1949 1953 что значит

Памятник сталинского ампира: как строили главный корпус МГУ

67 лет назад, 1 сентября 1953 года, для студентов Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова открылись аудитории нового высотного здания на Ленинских горах. Вместе с Главархивом Москвы вспоминаем, как шло строительство этой легендарной высотки. Долгое время, с 1953 по 1990 год, главное здание МГУ было самым высоким в Европе.

13 января 1947 года было принято постановление Совета министров СССР «О строительстве в г. Москве многоэтажных зданий». В соответствии с этим документом в течение 1947–1952 годов в столице планировалось возвести одно 32-этажное, два 26-этажных и пять 16-этажных строений различного назначения.

Самое высокое, 32-этажное здание изначально планировали отдать под гостиницу и жилые квартиры, но затем решили построить на Ленинских горах (сейчас — Воробьевы горы). Ответственным за его возведение назначили управление строительства Дворца Советов при Совете министров СССР.

Постановление Совета министров СССР о постройке нового здания МГУ приняли 15 марта 1948 года. Проект разрабатывали архитекторы Лев Руднев, Сергей Чернышев, Павел Абросимов, Александр Хряков, Борис Иофан и инженер Всеволод Намонов. Скульптурным оформлением фасадов занимались специалисты мастерской Веры Мухиной. Помимо главного здания университета, проект предполагал строительство учебных и лабораторных корпусов и спортивных объектов, а также обустройство университетского сада. Возведение высотных зданий стало для стройкомплекса столицы шагом на более высокую технологическую ступень.

В Главархиве Москвы хранятся документы о том, как органы исполкома Моссовета участвовали в этом масштабном проекте. Так, согласно решению исполкома Моссовета от 26 июня 1950 года «О мероприятиях по строительству новых зданий Московского государственного университета на 1950 год», город выделял разнообразные стройматериалы и предоставлял транспорт для перевозки грузов, устанавливал для него график движения. В свою очередь управление строительства Дворца Советов предоставляло цемент для шлакобетонных блоков, паровые котлы, а также строило завод железобетонных изделий.

Гигантскую стройку необходимо было обеспечить рабочей силой. К решению проблемы подключились общественные организации Московского университета. Уже 14 апреля 1948 года партийный комитет университета утвердил план помощи строительству. В соответствии с этим документом в июле — августе 1948 года на различных объектах будущей высотки должны были трудиться 1740 студентов и аспирантов.

В середине июля 1948 года, подводя итоги первой трудовой смены, члены парткома МГУ отмечали, что «студенты с порученной работой справлялись хорошо и во многих случаях показывали образцы социалистического отношения к труду». Подобные трудовые семестры повторились и следующим летом: с 24 июня по 31 августа 1949 года на различные объекты направили 1630 студентов университета.

Чтобы ускорить работы, ЦК ВЛКСМ организовал на строительстве комплекса МГУ еженедельные воскресники, в которых участвовала молодежь, в том числе комсомольцы. Первый из них состоялся 29 апреля 1951 года, в нем приняли участие две тысячи человек.

Торжественный митинг в честь открытия нового здания университета состоялся 1 сентября 1953 года. На нем выступили первый секретарь Московского обкома КПСС Николай Михайлов, председатель исполкома Моссовета Михаил Яснов, президент Академии наук СССР Александр Несмеянов и ректор университета Иван Петровский. От имени Совета министров СССР и ЦК КПСС министр культуры Пантелеймон Пономаренко объявил новые здания Московского университета открытыми.

Источник

live_imho

Удивителен каждый день!

В 1948 году сотрудники отдела ЦК партии, курировавшего науку, получили из Кремля задание: проработать вопрос о постройке нового здания для МГУ. Докладную записку они подготовили совместно с ректором Университета – академиком А.Н. Несмеяновым, предложив возвести для «храма советской науки» высотку. Из ЦК бумаги перекочевали к московским властям. Вскоре Несмеянова и представителя «научного» отдела ЦК пригласили в горком партии: «Ваша идея нереальна. Для высотки нужно слишком много лифтов. Поэтому здание должно быть не выше, чем в 4 этажа».

Через несколько дней у Сталина состоялось специальное совещание по «университетскому вопросу», и он объявил свое решение: возвести для МГУ здание высотой не меньше 20 этажей на вершине Ленинских гор – чтоб издалека было видно.

Проект нового здания университета готовил известный советский архитектор Борис Иофан, придумавший небоскреб Дворца Советов. Однако за несколько дней до утверждения «в верхах» всех чертежей зодчего от этой работы отстранили. Создание крупнейшей из сталинских высоток было поручено группе архитекторов, возглавляемой Л.В. Рудневым.

Причиной столь неожиданной замены считают неуступчивость Иофана. Он собирался строить главный корпус прямо над обрывом Ленинских гор. Но к осени 1948-го специалисты сумели убедить Сталина, что такое расположение огромного сооружения чревато катастрофой: район опасен с точки зрения возникновения оползней, и новый Университет попросту сползет в реку! Сталин согласился с необходимостью переноса главного корпуса МГУ подальше от кромки Ленинских гор, а вот Иофана такой вариант совершенно не устраивал, и его отстранили. Руднев перенес здание на 800 метров вглубь территории, а на месте, выбранным Иофаном, создал смотровую площадку.

В первоначальном эскизном варианте предполагалось увенчать высотку скульптурой внушительных размеров. Персонаж на листах ватмана был изображен абстрактный – фигура человека с задранной к небу головой и широко раскинутыми в стороны руками. Видимо, такая поза должна символизировать тягу к знаниям. Хотя архитекторы, показывая чертежи Сталину, намекнули, что скульптура может получить портретное сходство с вождем. Однако Сталин распорядился соорудить вместо статуи шпиль, чтобы верхняя часть здания МГУ была похожа на остальные шесть высоток, строящихся в столице.

Торжественная церемония закладки первого камня высотного здания МГУ состоялась 12 апреля 1949 года, ровно за 12 лет до полета Гагарина.

В репортажах с ударной стройки на Ленинских горах сообщалось, что высотку возводят 3000 комсомольцев-стахановцев. Однако в действительности здесь работало гораздо больше людей. Специально «под университет» в конце 1948 года в МВД был подготовлен приказ об условно-досрочном освобождении из лагерей нескольких тысяч заключенных, имевших строительные специальности. Этим зэкам предстояло провести остаток срока на сооружении МГУ.

В системе ГУЛАГа существовало «Строительство-560», преобразованное в 1952-м в Управление ИТЛ Особого района (так называемый «Стройлаг»), контингент которого занимался сооружением университетской высотки. Курировал стройку генерал Комаровский, начальник Главного управления лагерей промышленного строительства. Численность заключенных в «Стройлаге» достигала 14290 человек. Практически все они сидели по «бытовым» статьям, «политических» везти в Москву побоялись. Зону со сторожевыми вышками и колючей проволокой построили в нескольких километрах от «объекта», рядом с деревней Раменки, в районе нынешнего Мичуринского проспекта.

Когда возведение высотного здания подходило к концу, было решено «максимально приблизить места проживания и работы заключенных». Новый лагерный пункт был оборудован прямо на 24-м и 25-м этажах строящейся башни. Такое решение позволяло сэкономить и на охране: нет необходимости ни в сторожевых вышках, ни в колючей проволоке – все равно некуда деваться.

Как оказалось, охранники недооценили свой подшефный контингент. Нашелся среди узников умелец, который летом 1952 года соорудил из фанеры и проволоки некое подобие дельтаплана и… Дальнейшие события молва трактует по-разному. По одной версии, он сумел перелететь на другой берег Москвы-реки и благополучно скрылся. По другой – его еще в воздухе расстреляли охранники. Есть вариант с счастливым завершением этой истории: якобы «летуна» уже на земле схватили чекисты, но, когда о его поступке стало известно Сталину, тот лично велел отважного изобретателя отпустить… Возможно даже, что крылатых беглецов было двое. По крайней мере, так утверждал вольнонаемный строитель высотки, который сам видел двух людей, планирующих с башни на самодельных крыльях. По его словам одного из них подстрелили, а второй улетел в сторону Лужников.

Главное здание МГУ сразу же побило многие рекорды. Высота 36-этажного высотки достигает 236 метров. Для стального каркаса здания потребовалось 40 тысяч тонн стали. А на возведение стен и парапетов ушло почти 175 миллионов кирпичей. Шпиль имеет высоту около 50 метров, а венчающая его звезда весит 12 тонн. На одной из боковых башен установлены часы-чемпионы – самые большие в Москве. Циферблаты сделаны из нержавеющей стали и имеют диаметр 9 метров. Стрелки часов тоже весьма внушительны. Минутная, например, вдвое длиннее минутной стрелки кремлевских курантов и имеет длину 4,1 метра, а весит 39 килограммов.

Вид со здания МГУ, 1952 г.:

Частный сектор в окрестностях стройки.

Местные жители подлежали переселению.

До торжественного открытия «храма науки» 1 сентября 1953 года Сталин не дожил несколько месяцев. Проживи он еще немного, и Московский государственный университет стал бы вместо «имени М.В. Ломоносова» – «имени И.В. Сталина». Планы подобного переименования имели место. Смену Васильевича на Виссарионовича собирались приурочить как раз к вводу в действие нового корпуса на Ленинских горах. А зимой 53-го уже были подготовлены буквы для нового названия университета, которые предполагалось установить над карнизом главного входа в высотное здание. Но Сталин умер, и проект остался неосуществленным.

Существует немало мифов о главном здании МГУ. Так существует версия, что перед залом заседаний Учёного совета (кабинетом ректора) на 9 этаже размещены четыре колонны из цельной яшмы, якобы уцелевшие при сносе Храма Христа Спасителя, что является мифом, так как в разрушенном Храме яшмовых колонн не было.

Иногда упоминается слух, что при отделке интерьеров здания использовались материалы разрушенного Рейхстага, в частности редкий розовый мрамор. В действительности в ГЗ встречается либо белый, либо красный мрамор. Однако известен факт, что корпус Химического факультета оснащен трофейными немецкими вытяжными шкафами, что косвенно подтверждает использование в строительстве материалов германского происхождения.

Внешне кажется что шпиль, а также венчающая его звезда и колосья покрыты золотом, но это не так. Шпиль, звезда, и колосья не покрыты золотом – под действием ветра и осадков, позолота быстро придёт в негодность. Шпиль, звезда, и колосья облицованы пластинами из желтого стекла, внутренняя сторона стеклянных пластин покрыта алюминием. В настоящее время часть стеклянных деталей разрушилась и осыпалась, если посмотреть в бинокль, видно что в различных местах зияют дыры.

Источник

Текст и иллюстрации Главное здание МГУ

Как сталинская высотка объединила в себе американский небоскреб и русскую средневековую башню

Один из самых ярких образцов сталинской архитектуры — главное здание Московского государственного университета на Воробьевых горах, которое было построено в 1948–1953 годах под руководством Льва Руднева коллек­тивом архитекторов. Кроме Руднева в него входили Сергей Чернышев, Павел Абросимов и Александр Хряков. На всякий случай напомню, что здание — одна из сталинских высоток высотой 235 метров пирамидальной композиции с распластанными крыльями, расположившаяся в центре излучины Москвы-реки на Воробьевых горах.

Здание МГУ на Воробьевых горах. 1958 год © РИА «Новости»

Прежде чем более подробно поговорить об архитектуре здания, обсудим стиль и эпоху. Что вообще такое сталинская архитектура? После курса на коллекти­визацию и индустриализацию, после отчетов об успешном ходе первой пяти­летки, после централизации партийной власти в руках Сталина, что касалось и архитектурно-строительной сферы, сформировалось понимание, что стране нужна архитектура, способная выражать идеи процветания государства и величия вождя.

В прошлой лекции мы говорили о том, что во второй половине архитектурный авангард стал едва ли не главенствующим направлением. Нельзя сказать, что все строили авангардистские сооружения: появлялись и здания, выполненные в духе неоклассицизма, эклектики и ар-деко, но голос авангарда звучал громче всего.

В начале же 1930-х, авангард подвергся жесткой критике. Например, в 1934 году член оргкомитета Союза советских архитекторов Александров заявил в своем итоговом докладе на Всесоюзном совещании архитекторов:

«Сознание того, что рабочий класс не для того в великих муках свергал капитализм, чтобы замкнуться в бездушной „коробочной“ архитектуре и построить безрадостную, скучную жизнь, стало проникать в самые широкие круги архитекторов. Конструктивизм в архитектуре, сыграв свою известную положительную роль, обнажил всю оши­бочность важнейших принципиальных моментов своей системы творчества».

С начала 1930-х на передний план выдвинулась архитектура, которая следовала классической традиции, но перерабатывала ее в духе современности, придавая ей больше геометрии, линейности и плоскостности. Яркие примеры, спроекти­рованные еще в 1920-е годы, — Мавзолей Ленина работы Алексея Щусева или Библиотека имени Ленина работы Владимира Щуко и Владимира Гельфрейха. Такую архитектуру исследователи называют : ар-деко, посткон­структивизм, монументальный ордер. Мы будем использовать понятие ар-деко.

Дом на Моховой улице. Архитектор Иван Жолтовский pastvu.com

Усилились и позиции неоклассики. В 1934 году Иван Жолтовский построил жилой дом на Моховой в духе дореволюционного неоклассицизма. Дом получил большую известность и одобрение архитектурного сообщества. На Всесоюзном совещании архитекторов в том же году с легкой руки Виктора Веснина, одного из лидеров авангарда, дом получил прозвище «гвоздь в гроб конструктивизма». Но особенное положение неоклассика приобрела после Великой Отечественной войны, когда архитектура была призвана выражать идеи триумфа. Хороший пример — реконструкция Всесоюзной сельско­хозяй­ственной выставки, сегодня мы знаем ее под названием ВДНХ. После рекон­струкции многие павильоны, например Центральный и павильон РСФСР, приобрели черты классицизма, а генеральный план выставки стал походить на планы дворцово-парковых ансамблей.

Всесоюзная сельско­хозяй­ственная выставка. 1954 год © РИА «Новости»

Комсомольская площадь. 1975 год © РИА «Новости»

В общем, сталинская архитектура была плавильным котлом. Почему же мы выбрали именно главное здание МГУ? Во-первых, после Дворца Советов, который так и не был построен из-за Великой Отечественной войны, сталин­ские высотки стали, пожалуй, самым крупным и широко разрекламированным архитектурным проектом сталинского времени. А во-вторых, в главном здании МГУ в некоторой степени продолжились традиции довоенного зодчества, но в то же время оно наилучшим образом воплотило в себе принципы уже послевоенной архитектуры.

Для начала обратимся к истории здания. 13 января 1947 года выходит поста­новление Совета министров о строительстве восьми высоток. Интересно, кстати, что первый пункт постановления говорит: «принять предложение товарища Сталина о строительстве» восьми высоток. Наверное, именно поэтому высотки и называют сталинскими: судя по всему, это была его личная идея — или это представили так в правительственных кругах и в СМИ. Однако сначала здание на Воробьевых горах выделили под гостиницу и жилье. 15 марта 1948 года выходит еще одно постановление Совета министров о том, что здание на Ленинских, как их тогда называли, горах будет отдано под Мос­ковский государственный университет.

Первым архитектором здания был Борис Иофан — крупный мастер еще довоенного ар-деко. Как раз он был автором нереализованного Дворца Советов или, например, довольно известного Дома на набережной. Однако 3 июля все того же Иофана снимают и заменяют на Льва Руднева, тоже архитек­тора 1920–30-х годов, но, видимо, более сговорчивого. Руднев переработал проект Иофана. У здания сохранилась пирамидальная, уступчатая композиция, но вместо очевидно строгих геометрических черт ар-деко оно приобрело черты неоклассические. Кроме того, по проекту Иофана здание должно было распола­гаться на самой кромке Воробьевых гор — там, где сейчас смо­тровая пло­щад­ка — и огромная парадная лестница соединяла бы его с набе­режной Москвы-реки. А Лев Руднев, следуя логике инженеров-строителей, которые не хотели работать со сложными грунтами на кромке холма, сдвинул здание вглубь Воробьевых гор.

Здание МГУ. 1959 год © РИА «Новости»

Высотка строилась достаточно долго — это был очень мощный, сложный строительный проект. СМИ в те времена писали о том, что вся страна строит это здание, потому что мрамор привозили с Урала, светильники — из Риги, металл — с Украины, и так далее. 1 сентября 1953-го, к началу очередного учебного года, здание было торжественно открыто. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это было самое широко разрекламированное здание послевоенной или по крайней мере сталинской эпохи. Опубликовали огромное количество журнальных статей и книг, вышла и отдельная, освеща­ющая строительство этого здания книга «Дворец науки» — так иначе называли это здание. Сняли полнометражный документальный фильм. Так что это здание стало квин­тэссенцией послевоенной сталинской архитектуры.

Теперь давайте разберемся с его обликом, чтобы понять, какие принципы находились в основе сталинской — не только военной, но и довоенной — архитектуры вообще.

Начнем с разговора о композиции здания. Как мы уже говорили, композиция пирамидальная, ступенчатая. Откуда она берется? Первым делом, конечно, вспоминаются американские небоскребы времен ар-деко. Не думаю, что можно найти конкретные прототипы — скорее тот образ высотного пирамидального, уступчатого здания, который американцы придумали и ши­роко разрекламировали в 1920–30-е годы, владел умами в целом. Неслучайно и высотные здания 1930-х годов, на которые, наверное, в первую очередь равнялись сталинские высотки, тоже были пирамидальными — тот же Дворец Советов. Ведь в послевоенное время еще не было мысли отменять его строи­тельство — проект был заморожен. Но если мы посмотрим на публикации тех времен, скажем на обложку одного из номеров журнала «Техника — моло­дежи», который мне очень нравится, за 1952 год, то увидим, что там изобра­жена панорама Москвы как бы ближайшего будущего, потому что все сталин­ские высотки уже построены и в то же самое время там есть Дворец Советов: он, как своего рода главная сталинская высотка, стоит в центре, а остальные — ожерелье вокруг него. Так что эта уступчатая композиция, которая характерна для всех сталинских высоток и особенно хорошо заметна в главном здании МГУ, приходит сюда из этого самого сталинского ар-деко годов.

Еще интересно то, что в первоначальных проектах и Иофана, и Руднева пред­полагалось увенчать здание скульптурой. У Иофана это была символическая скульптура, изображающая студентов, которые поднимали над своими головами огромные раскрытые книги. Лев Руднев предложил более понятную скульптуру — огромного Ленина. Тут мы тоже видим перекличку с годами, потому что именно огромной скульптурой Ленина должно было увенчаться здание Дворца Советов. Таким образом, главное здание МГУ можно считать как бы компенсацией, уменьшенной копией Дворца Советов — по край­ней мере, в первоначальных его вариантах.

Итак, мы увидели, что в композиции главного здания МГУ соединились черты сталинского ар-деко годов и сталинского романтизма послевоенного времени. Теперь обратимся к фасадам. Фасады довольно лаконичны. Они украшены лишь упрощенными ордерными элементами: небольшими лопатками, фризом, который выделен красным цветом, довольно скромным карнизом. И это упрощение ордерных элементов опять же напоминает эсте­тику ар-деко. Вспоминается, скажем, здание Библиотеки имени Ленина, спроектированное еще в конце 1920-х годов, где стена тоже расчленена лопатками, но очень простыми, где тоже есть карниз, но очень простой.

Главный вход МГУ. 1980 год © РИА «Новости»

Еще, как я думаю, немногие обращают внимание на то, что с двух сторон от па­радного входа в главное здание МГУ установлены ростральные колонны Ростральная колонна — трофейный памят­ник, колонна, украшенная рострами, то есть фигурами с носовых частей кораблей. На колон­нах у здания МГУ их заменяют социалистические знамена. — примерно такие же, как на стрелке Васильевского острова в Петербурге. Это еще одна отсылка к архитектуре русского классицизма, ведь Биржа и стрелка Васильевского острова были построены именно в начале XIX века.

Кроме того, как и многие здания эпохи классицизма, главное здание МГУ имеет развитую скульптурную программу. Например, с двух сторон от глав­ного входа около тех самых ростральных колонн нас встречают скульптуры юноши и девушки с книгами, символизирующие вечную молодость науки. Автор этих скульптур — Вера Мухина. Еще скульптуры есть на вершине аттика, а на вершине первого ступенчатого объема этого здания стоят восьмиметровые бетонные скульптуры, и так далее. Более мелкие элементы, скажем небольшие башенки на боковых крыльях, украшены уже не скульптурой, а керамическими вазонами, которые на поверку оказываются снопами пшеницы. Так что декор у здания достаточно проработанный и так или иначе отсылает нас к классиче­ской архитектуре.

Скульптура Веры Мухиной у входа в МГУ © ТАСС

В заключение надо сказать, что главное здание МГУ, как и все сталинские высотки, было закончено уже после смерти Сталина. Совсем скоро Хрущев будет громить сталинскую архитектуру за излишества. Тем не менее мне кажется, что она прошла проверку временем и сегодня форми­рует облик центра города и его юго-запада. Квартиры-сталинки стоят дорого и считаются престижными; высотки, метро, ВДНХ и Тверская улица стали ключевыми достопримечательностями города, а не искушенные искусство­ведческими познаниями москвичи и туристы любуются именно сталинской архитектурой, отмечая ее праздничный, нарядный, радующий глаз облик. Сталинская архитектура — будь то ар-деко, неоклассика, эклектика или романтизм — преподала нам интересные уроки. Во-первых, архитектура не обязана быть новаторской, не обязана всегда идти вперед. Можно сделать ставку на крепкий консерватизм и не проиграть. А во-вторых, большие инвестиции в архитектуру действительно окупаются сторицей.

Источник