Мирная экспансия китая что это
Китайская экспансия: вымысел или реальность
В настоящее время Китай, имея развивающуюся ускоренными темпами экономику, становится одной из ведущих мировых держав. Значительное по численности население и дефицит природных ресурсов в этой стране стали источником различных внутренних противоречий, которые руководство КНР пытается решить за счет других государств, включая РФ. При этом ряд экспертов усматривают четко разработанную стратегию постепенной экспансии на российские земли и концентрацию в своих руках средств производства, сбыта ведущих товаров и услуг в стратегически важных для России районах.
В последнее время в российском сообществе все активнее обсуждается тема китайской экспансии, вплоть до сценариев военного конфликта. С одной стороны, наблюдается перенаселенность северокитайских территорий, с другой – полупустые территории Восточной Сибири и Дальнего Востока. В связи с малонаселенностью этих регионов и заселением их легальными, а во многих случаях, нелегальными китайскими мигрантами, Россия может оказаться перед тем фактом, что китайцев в Сибири и на Дальнем Востоке будет больше, чем россиян. Не исключено, что потом, когда китайцев здесь будет больше, чем россиян, фактически эти территории будут контролироваться Китаем, юридически оставаясь за Россией. Речь здесь идет, в первую очередь, о демографической экспансии. При этом западные аналитики приводят угрожающие цифры, не соответствующие действительности. Так, доктор экономики Дипломатической академии мира при ЮНЕСКО Е.Гильбо оценил численность китайцев в России в 8 млн человек.
Миграционная служба периодически задерживает нелегалов и депортирует их обратно на родину. Кроме того, были введены региональные квоты на трудовую деятельность для граждан иностранных государств, ликвидирован Черкизовский рынок в Москве. Китайцы, ассимилирующие в России, также не представляют большой угрозы, так как они не пытаются отстаивать свою национальную идентификацию, а их дети в смешанных браках уже во втором поколении считают себя русскими. Таким образом, при правильной миграционной политике и четкой работе органов контроля над исполнением миграционного законодательства угроза китайской демографической экспансии становится преувеличенной.
В то же время, как показали последние российско-китайские инициативы, жизненно необходимые ресурсы можно получить и без агрессии на взаимовыгодных условиях.Китайское руководство понимает, что в современном мире вариант \»силового захват земель северного соседа\» не реален, поэтому постепенно осуществляется экономическая экспансия.
КНР представляет перспективные шансы для развития мировой экономики, включая соседнюю российскую экономику, особенно ее регионы Сибири и Дальнего Востока с их неразвитой инфраструктурой. При этом Россия, прежде всего, рассматривается Китаем как огромный источник сырьевых ресурсов. Так, в 2009 г. была утверждена программа регионального сотрудничества между Восточной Сибирью и Дальним Востоком со стороны РФ и северо-восточных провинций КНР, предусматривающая реализацию совместных проектов в инфраструктуре и экономике обеих стран. По принятой программе на территории России будет создано множество предприятий с привлечением китайской рабочей силы. При этом большая часть продукция будет уходить в Китай.
На ближайшие годы запланирована масса совместных проектов в гидроэнергетике, лесной, горнодобывающей, нефтегазовой отраслях, выгодных, прежде всего Китаю. Следовательно, все идет к тому, что азиатская часть России будет постепенно переходить в собственность КНР. Так, в 2010 г. компания ОАО \»ЕвроСибЭнерго\» провела необходимую подготовку к публичному размещению и планирует осенью нынешнего года разместить на международной бирже Гонконга, по неофициальным данным, до 25% акций. В результате в число собственников крупных плотин на сибирских реках могут войти и китайские гидрокомпании.
В связи с нарастанием темпов экономического роста в Китае, потребность Китая в сырье будет только нарастать. Таким образом, Россия все теснее и теснее привязывая свою экономику к гигантскому восточному соседу, постепенно окажется его сырьевым придатком. И особенностью данного процесса является невозможность его быстрой остановки. А это создает опасность угрозы экономической экспансии.
Мирная экспансия Китая в Центральной Азии
Стремительное развитие Китая за последние десятилетия привело к поиску рынков сбыта для реализации своего экономического потенциала. В послесоветские годы Китай обратил свое внимание на страны центральной Азии ввиду их географической близости и включил их в свой перечень геостратегического партнерства.
В последнее время особо хорошо прослеживается влияние КНР в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. Растет количество программ «взаимовыгодного» сотрудничества этих стран с Пекином. Нельзя не замечать при этом ничем не прикрытую экспансию в страны центрально-азиатского региона. Во-первых, это покупка акций предприятий по добыче полезных ископаемых и переработке недр, в основном нефте- и газодобывающей отрасли. Во-вторых, развитие транспортной инфраструктуры и логистики. Пекин уделяет большое внимание главной проблеме в этих странах – проблеме орошения и водоснабжения засушливых районов. Естественно, что такие программы продвигаются в основном в приграничных с Китаем регионах.
Ну и наконец, Китай является основным кредитором центральноазиатских государств. Ситуация с ростом внешнего долга перед Пекином развивается все сильнее ввиду относительной бедности стран центральной Азии. Развитость коррупции, значительные денежные вливания Китая приводят к лоббированию проектов Пекина и все новым денежным инвестициям в экономику стран. Таджикистан, например, уже загодя договорился о передаче некоторых месторождений золота и серебра Китаю в счет своего внешнеэкономического долга.
Наибольшую обеспокоенность от действий Китая проявляют страны лидеры региона – Казахстан и Узбекистан. Основным, наиболее болезненным для них проектом Пекина, является строительство водоотводящего канала Черный Иртыш — Карамай. Аналитики считают, что продолжение выполнения этого проекта приведет к существенным изменениям в экосистеме Казахстана.
Помимо этого, Китай рассматривается как основной объект демографической экспансии. В приграничных с Китаем регионах растет количество китайских общин. При этом сам Китай активно способствует миграции своей рабочей силы в соседние с ним страны. Это приводит к тому, что китайцы постепенно вытесняют местное население с рынка рабочей силы.
В контексте геостратегического соперничества с Соединенными штатами, Пекин рассматривает центральноазиатский регион в качестве «стратегического тыла». Усиление противостояния Пекина с США в регионе и осложнения ситуации в Южно-Китайском море может привести к блокированию морских торговых путей Китая со стороны США. В этой ситуации постсоветское пространство стоит рассматривать как идеальное место для развития Пекином логистических и транспортных центров.
Не обладая достаточными ресурсами для проведения независимой политики, региональные державы придерживаются принципа многовекторной политики, поддерживая партнерские отношения со всеми потенциальными союзниками и получая максимум возможных преференций. При этом они фактически становятся «запасной площадкой» для Пекина.
Мирная экспансия: Китай стал одним из крупнейших кредиторов мира
Министр экономического развития Максим Орешкин 7 августа заявил, что Россия может экспортировать в Китай ряд товаров в условиях торговой войны с США. Несколько дней назад, в частности, Пекин объявил о прекращении закупок сельскохозяйственной продукции у американцев. Комитет по тарифам Госсовета КНР также не исключил повышение пошлин на такую продукцию.
«Китайская экономика будет испытывать не самые лучшие периоды, но мы будем надеяться, что на взаимоотношения России и Китая не будет негативного влияния», — отметил Орешкин, говоря о возможном торговом сотрудничестве двух стран.
Однако беспокойство о благополучии китайской экономики кажется как минимум преждевременным, а откровенно говоря – просто смешным. Нищета и разорение пока вряд ли угрожают Пекину, напротив, за последние 10 лет Китай резко нарастил выдачу кредитов развивающимся странам и государствам с переходной экономикой. Причем займы преимущественно выдаются под масштабные проекты, реализацией которых занимаются китайские же компании. И трудятся там преимущественно китайские рабочие. Такая политика приносит новых партнеров. И, конечно, деньги.
Китай настаивает, что не стремится увеличить влияние, а лишь хочет развивать инфраструктуру во всем мире. «Неважно, какой стадии достигнет это развитие. Китай никогда не будет стремиться к гегемонии», – цитировало председателя КНР Си Цзиньпина агентство «Синьхуа».
А в случае невозможности обслуживать долговые обязательства построенные объекты инфраструктуры переходят в пользование Китая – разумеется, не навсегда, а только на время, но речь идет не о паре недель. Например, Шри-Ланка, не сумевшая расплатиться с долгами за строительство нового порта была вынуждена передать его в пользование Китаю на 99 лет.
Так, задолженность Минска перед Пекином составляет 13% ВВП. Президент Белоруссии Александр Лукашенко 6 августа призвал создать для компаний из Китая комфортные условия для реализации инфраструктурных проектов в стране. В частности, речь идет о возведении в Минске бассейна и стадиона, которые на безвозмездной основе согласился профинансировать Пекин. Правда, вряд ли в этой ситуации можно говорить об альтруизме китайских властей и их приверженности идеям развития спорта.
— заявил тогда министр финансов республики Максим Ермолович, подчеркнув, что эти деньги могут стать альтернативой российскому займу.
Сербия, один из основных европейских партнеров Китая, намерена в ближайшие годы привлечь инвестиции в миллиарды евро для реализации масштабных региональных проектов, заявила в середине июля министр инфраструктуры государства Зорана Михайлович. Как пишет Reuters, на данный момент вклад Пекина в сербскую экономику уже составляет около 5 млрд евро. На китайские деньги планируется реконструировать железнодорожную ветку до Македонии – разработкой проектной документации уже занимается Китайская корпорация по строительству дорог и мостов. Ожидается, что инвестиции в проект составят около 600 млн евро.
Китай также активно участвует в реализации крупнейших инфраструктурных проектов в Африке – как пишет Bloomberg, деньги Пекина составляют 80% от общего объема двустороннего кредитования Нигерии, крупнейшего африканского производителя нефти.
Китай инвестирует в строительство железных дорог, электростанций и аэропортов, причем возведением этих объектов занимаются китайские компании.
Благополучие Китая, таким образом, имеет под собой почти нерушимую основу – десятки крупнейших инфраструктурных проектов и множество стран по всему миру, живущих за счет Пекина. Поэтому в спасительной руке России, даже в условиях торговой войны с США, китайские партнеры вряд ли нуждаются.
Мирная экспансия Китая
https://regnum.ru/news/polit/2299378.html
Китайская экспансия в параллельную реальность без Брюсселя, ЕС и США
Война США с Россией – отвлекающий маневр Москвы и Пекина
Александр Запольскис 11 июля 2017
У человеческой психологии есть такая специфическая черта: столкнувшись с чем-то сложным и малопонятным, люди чаще всего не стремятся понять происходящее, предпочитая заменять реальный смысл эрзацем из чего-то себе привычного. Этот эффект наглядно проявляется при оценке американцами и европейцами китайской экономической экспансии. В отличие от США и Европы, Китай не связывает свои инвестиции в другие страны с политическими условиями, что на западный взгляд выглядит иррационально. В особенности на взгляд национальных элит разных лимитрофов.
Не видя у Пекина какого-либо желания покуситься на политическую власть, они полагают, что чековая книжка китайских инвесторов и есть главный смысл их действий. Тем самым складывается впечатление простоты и понятности китайской стратегии. В Китае есть заводы, в Европе находятся покупатели продукции, вот Пекин и тянет дорогу по быстрой доставке товаров от мест производства к точкам продажи. Так что мудрить здесь нечего, надо, по вековой традиции, придумать, как с проезжающих караванов собрать побольше мзды. Строго говоря, определенная правда в таком подходе есть, но это далеко не вся правда. Точнее, ее смысл заключается совсем в другом.
Китай строит другую реальность
Разве что эта реальность лишь на первый взгляд лишь параллельна текущей. Пока пресса обсуждает детали встречи Трампа с Путиным на G20, Китай тихой сапой расширяет строительство портов, дорог, налаживает удобство логистики, тем самым формируя обширную инфраструктуру, накрепко соединяющую его с самыми отдаленными уголками планеты. Это Трамп или Меркель начинают любое дело с выяснения, кто в проекте будет главный. Китай же просто идет и делает, что задумал, особо в политической плоскости не высовываясь.
Например, совокупный объем прямых американских инвестиций в Африку сегодня составляет порядка 53 млрд долларов, и о том, что с 1993 года их объем вырос в 9,9 раза, в США говорит едва ли не каждый подключенный к интернету тостер. А вот что только в одном 2013 году Китай инвестировал в страны Черного континента 44 млрд долларов, а всего с 2005 года их общая сумма превысила 240,3 млрд, известно значительно меньше. Формально Поднебесная из масштабов своих вложений за рубежом особого секрета не делает, просто не стремится сей процесс как-либо афишировать.
И так — во всем. Стараясь не вступать в открытую конфронтацию с пока еще существующим миропорядком Pax Americana, Пекин неторопливо, но неуклонно, формирует структуры, американскому влиянию неподвластные. Почти незаметно в международном весе прибавил БРИКС. Уже почти десять лет бурно увеличивается международное влияние ШОС, что особенно сильно проявилось после встречи в Астане и вступления в организацию Индии и Пакистана. Хотя КНР прилагает серьезные усилия по закреплению юаня в корзине валют МВФ, вместе с тем Китай активнейшим образом развивает систему прямых расчетов в юанях с Японией, Гонконгом, Макао и странами АСЕАН. Аналогичные соглашения достигнуты с Россией, Великобританией и странами БРИКС. Создается и совершенствуется электронная система банковских коммуникаций, аналогичная SWIFT.
Шестнадцать плюс один и минус Брюссель
В отношении Европы Пекин реализует ту же самую стратегию. Не влезая на поле политическое, он формирует параллельные механизмы прямых «деловых» коммуникаций. Например, в Европе с 2012 года действует постоянный форум «16+1», представляющий собой реализацию китайской инициативы по налаживанию сотрудничества с 11 членами ЕС и 5 Балканскими государствами. Сегодня он охватывает Албанию, Болгарию, Боснию и Герцеговину, Венгрию, Латвию, Литву, Македонию, Польшу, Румынию, Сербию, Словакию, Словению, Хорватию, Черногорию, Чехию и Эстонию. Как видно из состава участников, речь идет о формировании отдельных, неподконтрольных Брюсселю деловых (пока еще только чисто деловых) отношений со странами Центральной и Восточной Европы. Официально — только для расширения китайских инвестиций в сфере транспорта, логистики, туризма, культуры, образования, науки и развития межгосударственной договорно-правовой базы.
Фактически речь уже идет о создании своего рода субрегионального формата сотрудничества, не пересекающегося ни с американским, ни с общеевропейским политическими управленческими механизмами. Причем все участники процесса рассматривают проект Китай — ЦВЕ исключительно как двустороннее сотрудничество каждой страны с Пекином персонально, а не как многостороннее, от лица Единой Европы. Важно отметить, что правящие элиты стран ЦВЕ с таким подходом вполне спокойно соглашаются.
Впрочем, не стоит думать, что Красного дракона интересует только Восточная Европа. Если внимательно присмотреться к китайской деловой активности, то легко увидеть множество похожих «китайских региональных деловых проектов» и с другими странами ЕС. С 2004-го, раз в два года проводится саммит Азия — Европа. В июле 2014 года на 6-м форуме в Гамбурге приняли участие более 500 представителей политических, экономических, финансовых и научных кругов Китая и Европы.
А на форуме в Милане вице-премьер Государственного совета КНР представил Программу стратегического сотрудничества КНР и ЕС на предстоящие 20 лет. И в ней тоже вся Европа рассматривается как совокупность отдельных независимых стран, с которыми Китай намерен заключать персональные отдельные соглашения, исключающие политическую и управленческую конструкцию ЕС, хотя об этом и не говорится прямо. А так как любой, даже альтернативный, мир всегда опирается на дороги, то Китай сейчас активно строит новую систему мировых транспортных коммуникаций, в идеале минимально зависящую от каких бы то ни было геополитических рисков.
Китайский взгляд на идеал
Сегодня подавляющее большинство китайских товаров к ключевым рынкам сбыта, прежде всего, в Северную Америку и Евросоюз, доставляются по единственному маршруту морем: из южных провинций Поднебесной, мимо Сингапура, через Малаккский пролив и Суэцкий канал. Мало того, что эта линия сильно перегружена, все ее ключевые точки находятся под плотным американским контролем. В случае серьезного обострения американо-китайских отношений, они относительно легко могут быть перекрыты, что для КНР создает трудно устранимую стратегическую угрозу. Для решения этой довольно серьезной логистической проблемы, в рамках Экономического пояса Шелкового пути КНР формирует сразу три альтернативных маршрута.
Первый мало отличается от традиционного. С той лишь разницей, что вместо узости под старыми британскими фортами Сингапура, караваны судов пойдут по судоходному каналу Кра, соединяющему Южно-Китайское и Андаманское моря через узкую часть суши в южном Тайланде. На данный момент между Китаем и Тайландом подписан межправительственный меморандум о его строительстве. Предварительная стоимость проекта составляет 28 млрд долл. Срок проведения работ — 10 лет. Хотя ширина суши в выбранном месте не превышает 44 километров, из-за гряды холмов высотой до 75 метров общая протяженность судоходного канала с шириной ложа в 500 метров и глубиной в 33 метра составит от 50 до 100 километров.
Несмотря на определенные инженерные сложности и внушительный размер расходов, ввод Кра в эксплуатацию сократит путь между Тихим и Индийским океанами на 1200 километров и как минимум на этом участке выведет логистическую линию из-под контроля США. А с учетом расширения «китайской зоны» в Южно-Китайском море на Парасельские острова и архипелаг Спратли, то и обеспечит легальное сопровождение транспортов от китайского побережья до Сиамского залива боевыми кораблями флота КНР. Кроме того, ведущееся в настоящий момент строительство по маршруту следования кораблей китайских военных баз, в частности на Сейшелах и в Джибути, позволит Китаю сопровождать транспорты практически до Суэцкого залива и компенсирует американское военное присутствие на острове Диего-Гарсия и в Катаре.
Вторым направлением следует считать маршрут через Тихий океан и другой судоходный канал, строительство которого сейчас ведется в Никарагуа. Официально работы по возведению «Великого трансокеанского канала Никарагуа» пока идут очень неспешно, что дает основание некоторым СМИ сомневаться в перспективах его успешного завершения. Но Китаю в этом направлении пока спешить нет нужды: «восточный» маршрут станет эффективным только после прочного включения в китайский глобальный проект как минимум Японии, а как максимум и Южной Кореи.
В этом случае у США на Тихом океане останется единственный пункт базирования морских сил — морская база «Перл-Харбор» на Гавайях, которой для контроля всей территории Тихого океана явно недостаточно. В случае же самого неблагоприятного развития событий эта база достаточно легко, если не нейтрализуется полностью, то надежно блокируется. Процесс японо-китайского сближения уже начался, но находится еще лишь в начальной стадии, что создает для Пекина изрядную фору по времени для реализации подготовительного этапа строительства.
Кроме того, у китайского Шелкового пути есть еще и третье направление — морем, вдоль северной части суши Российской Федерации. Хотя текущая пропускная способность Севморпути составляет всего около 500 тыс. стандартных морских контейнеров в год, что на фоне 9,5 млн TEU ежегодно перевозимых по «южному» маршруту выглядит несколько бледно, однако Пекин уже ведет переговоры с правительством РФ по расширению пропускной способности Северного морского пути до 3−4 млн TEU. Временной горизонт реализации проекта также составляет около 7−10 лет. На первый взгляд, не быстро, но Китай никуда и не торопится.
Коридор, являющийся сетью
Для уравновешивания морских логистических линий, Пекин активно строит сухопутную, известную как железнодорожный коридор Китай — Европа. И тоже сразу в нескольких вариантах. Сейчас они пока в известной степени условны, так как Китай старательно поддерживает интригу, извлекая из нее довольно существенные преференции. Однако, не сильно погрешив против истины, их можно условно свести к нескольким концептуальным направлениям.
Самый северный вариант простирается через Центральный Китай, Монголию и далее по Транссибирской магистрали на запад, до Москвы. Там возможны два ответвления. Одно — к балтийским портам в Ленинградской области, из которых контейнеры пойдут морем в Германию (порт Куксхафен). Другое — тоже в Германию, но по суше, через Беларусь и Польшу. По сравнению с альтернативными, этот вариант обеспечивает минимальное число пограничных переходов, к тому же создает Китаю возможность для развития собственных малоразвитых территорий.
На данный момент больше всего обсуждается центральный маршрут, проходящий через Казахстан, Россию и дальше также заворачивающий к Беларуси и Польше с окончанием в Германии. Из всех обсуждающихся он самый короткий и тоже предусматривает всего три пограничных перехода.
Кроме того, Китай периодически «засвечивает» два вида «южных направлений». Самый «простой», через Пакистан до порта Карачи, где контейнеры должны будут перегружаться на корабли и следовать через Суэцкий канал морем до Италии. Более сложный — тоже через Пакистан, но дальше по суше через Иран до Турции, по железнодорожному тоннелю под Босфором и Дарданеллами с выходом в ЕС в Южной Европе. Наиболее часто точкой вхождения «южной транспортной линии» называется Болгария. Еще более сложные версии южного направления предусматривают выход в Иран через Таджикистан, Узбекистан и Туркмению, а также прокладку железнодорожного пути через Афганистан.
Существуют и совсем фантастические идеи, вроде маршрута «любой ценой совсем в обход России» (Таджикистан — Узбекистан — Туркмения — паром через Каспий — Азербайджан — Грузия — паром через Черное море, мимо Крыма в Одессу), которые пытаются реализовать совместно Грузия и Украина, однако эксперимент с тестовой отправкой пробного поезда наглядно показал откровенную утопичность такого варианта.
Будущее в многовариантности
При всем кажущемся многообразии выбора, по мнению Пекина, речи о выборе какого-либо одного «основного и главного» маршрута Шелкового пути не идет. КНР одновременно ведет работы по никарагуанскому и тайландскому судоходным каналам и разворачивает работы по технической модернизации Транссиба, и в развитие Севморпути вкладывается, и греческий порт Пирей за 368,5 млн евро в апреле 2017 года купила, и в расширение пакистанских портов вложилась.
Идеальный логистический механизм будущего альтернативного мира должен основываться на наличии многочисленных альтернатив, гарантирующих надежную и бесперебойную доставку грузов от китайских заводов европейским потребителям при максимально широком спектре геополитических пертурбаций. Заодно уже сегодня инвестиции в «Шелковый путь» существенно стимулируют сбыт китайского оборудования и полуфабрикатов. Например, конструкционных сталей и строительных материалов.
А все вместе, не спеша и без ненужной рекламной шумихи, формирует будущий альтернативный мир, который придет на смену Pax Americana, в котором Россия точно будет, США — может быть, будут (не исключается), а ЕС, как политической и экономической общности, не будет совершенно точно. Во всяком случае, если судить по нынешним шагам Китая.
Мирная экспансия Китая в Центральной Азии
Стремительное развитие Китая за последние десятилетия привело к поиску рынков сбыта для реализации своего экономического потенциала. В послесоветские годы Китай обратил свое внимание на страны центральной Азии ввиду их географической близости и включил их в свой перечень геостратегического партнерства.
В последнее время особо хорошо прослеживается влияние КНР в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. Растет количество программ «взаимовыгодного» сотрудничества этих стран с Пекином. Нельзя не замечать при этом ничем не прикрытую экспансию в страны центрально-азиатского региона. Во-первых, это покупка акций предприятий по добыче полезных ископаемых и переработке недр, в основном нефте- и газодобывающей отрасли. Во-вторых, развитие транспортной инфраструктуры и логистики. Пекин уделяет большое внимание главной проблеме в этих странах – проблеме орошения и водоснабжения засушливых районов. Естественно, что такие программы продвигаются в основном в приграничных с Китаем регионах.
Ну и наконец, Китай является основным кредитором центральноазиатских государств. Ситуация с ростом внешнего долга перед Пекином развивается все сильнее ввиду относительной бедности стран центральной Азии. Развитость коррупции, значительные денежные вливания Китая приводят к лоббированию проектов Пекина и все новым денежным инвестициям в экономику стран. Таджикистан, например, уже загодя договорился о передаче некоторых месторождений золота и серебра Китаю в счет своего внешнеэкономического долга.
Наибольшую обеспокоенность от действий Китая проявляют страны лидеры региона – Казахстан и Узбекистан. Основным, наиболее болезненным для них проектом Пекина, является строительство водоотводящего канала Черный Иртыш — Карамай. Аналитики считают, что продолжение выполнения этого проекта приведет к существенным изменениям в экосистеме Казахстана.
Помимо этого, Китай рассматривается как основной объект демографической экспансии. В приграничных с Китаем регионах растет количество китайских общин. При этом сам Китай активно способствует миграции своей рабочей силы в соседние с ним страны. Это приводит к тому, что китайцы постепенно вытесняют местное население с рынка рабочей силы.
В контексте геостратегического соперничества с Соединенными штатами, Пекин рассматривает центральноазиатский регион в качестве «стратегического тыла». Усиление противостояния Пекина с США в регионе и осложнения ситуации в Южно-Китайском море может привести к блокированию морских торговых путей Китая со стороны США. В этой ситуации постсоветское пространство стоит рассматривать как идеальное место для развития Пекином логистических и транспортных центров.
Не обладая достаточными ресурсами для проведения независимой политики, региональные державы придерживаются принципа многовекторной политики, поддерживая партнерские отношения со всеми потенциальными союзниками и получая максимум возможных преференций. При этом они фактически становятся «запасной площадкой» для Пекина.
Кто девушку поет, тот её и танцует. Посмотрите, что у нас в приграничых регионах с Китаем творилось и творится, только без всяких «програм по орошению». А так Китай всё правильно делает.
Желаю всем этим республикам просрать свои земли и недра китаю.
Китай выделит Кыргызстану 100 млн долларов. Что в этот раз отдадут за долги?
На днях в рамках саммита ШОС в Душанбе, столице Таджикистана, состоялась встреча главы МИД Китая Ван И с президентом Кыргызской Республики Садыром Жапаровым. В ходе встречи стороны полюбезничали о дружеских отношениях между государствами и добрососедстве, поговорили о развитии сотрудничества в разных сферах, в вопросах безопасности, торговле и т.п, в общем, провели типовую дипломатическую встречу.
Из интересного – Ван И заявил о готовности Поднебесной выделить 100 млн долларов (650 млн юаней) Бишкеку чтобы поддержать развитие страны в социально-экономическом плане. Кроме того, китайские коммунисты приправят данную сумму миллионом доз вакцин против коронавируса, чтобы предложение стало и впрямь безотказным. Многие, незнакомые с кыргызско-китайскими отношениями спросят: «С какой стати вообще Кыргызстану отказываться от китайских денег?», – ответ прост – долги.
Китай – это не та страна, которая даёт и прощает. Китай как Север и слоны: Китай помнит.
В рамках своей программы «Один пояс, один путь», Пекин вкладывает огромные деньги в страны Центрально-Азиатского региона. Проблема заключается в том, что, как правило, большинство финансов расходуется неэффективно, половина из них уходит коррумпированным чиновникам, другая половина уходит на строительство заведомо проигрышных проектов. Выделяя деньги, Пекин не просто безвозмездно передаёт их главам регионов. Есть условия. Вы должны нанять на эти деньги именно китайских рабочих, использовать исключительно китайское оборудование, с которым не умеют работать местные специалисты. Более того, их даже учить никто не будет. Коммунистическая партия работает в долгий срок и создаёт условия для постепенной экономической экспансии при поддержке мягкой силы. В результате, во многих районах Кыргызстана, Узбекистана, и Казахстана появляются целые китайские города, где местные жители превращаются в меньшинство, теряют свою идентичность и притесняются.
Более того, не редки случаи, когда чтобы выйти из долговой кабалы главам государств приходится принимать волевое решение и отдать китайцам часть земли, природные ресурсы и месторождения, и другие национальные богатства. Ярким примером является кыргызское месторождение Жетим-Тоо. Его собирались передать Китаю в счёт безмерного долга (более 2 млрд долларов). Однако новость просочилась в СМИ и народ взбунтовался. Официальному Бишкеку пришлось отказаться от данной затеи.
Брать или не брать, вот в чём вопрос? Разумеется, Бишкек примет подношение, однако будет ли от этого польза простому люду, даже от вакцин? Учитывая, что переданные Россией ПЦР тесты до сих пор хранятся на складах, выделенные Исламским банком развития (ИБР) в 2020-ом 15 млн долларов на покупку респираторов и 30 медицинских машин скорой помощи были на половину разворованы: купили лишь 15 автомобилей, которые до сих пор стоят на стоянках и ждут пока пройдут бюрократические проволочки с проверками. Таких случаев сотни, и десятки тысяч ещё на подходе. Кыргызстан, тем не менее, становится должен Китаю. А долги придётся возвращать.
«Талибан»: Китай будет «главным партнером» в восстановлении Афганистана
Очередное подтверждение о том, Китай – главный выгодоприобретатель от победы талибов в Афганистане. Движение «Талибан» (запрещено в РФ) заявило, что Китай будет поддерживать дипломатические отношения с Афганистаном, а новое руководство в Кабуле будут полагаться на Пекин в вопросе экономической поддержки после вывода сил международной коалиции под руководством США.
Так, представитель движения Забиулла Муджахид рассказал итальянской газете La Repubblica, что Китай — «главный партнер» движения в предотвращении экономического коллапса и восстановлении Афганистана.
Китаю «Талибан» выгоден в первую очередь как сила, вытеснившая американцев из Центральной Азии. Более того, КНР совместно со своим союзником Пакистаном имеет масштабные планы по развитию инфраструктурных экономических проектов в Средней и Южной Азии. Кроме этого, имея под рукой контролируемый «Талибан», можно не допускать к власти более радикальные элементы, способные дестабилизировать обстановку в Синьцзянь-Уйгурском автономном округе, населенном уйгурами-мусульманами, которых Пекин активно притесняет. Ко всему прочему, стоит добавить то, что Афганистан в его нынешнем состоянии представляет для Китая «непаханое поле» в плане восстановления разрушенной и создания новой инфраструктуры для жизни.
Зачем идти дольше, если можно ехать быстрее? О том, как сухопутные транспортные пути стали предпочтительнее. Внезапно
Еще совсем недавно Китай практически не использовал сухопутные коридоры, располагающиеся на территории ЕАЭС для транспортировки своих грузов в Европу. Однако с объявлением в 2015 году китайским правительством стратегии «Один пояс – один путь» ситуация с каждым годом все больше стала меняться. В КНР выделили два основных пути транзита своих товаров: через Казахстан и Россию в Европу и через Афганистан, Иран и Пакистан к Персидскому заливу. В рамках этих основных направлений появилось множество различных маршрутов, на которых Китай отрабатывал наиболее быстрые и дешевые для себя пути транзита.
Именно Казахстан, Белоруссия и Россия стали одними из главных партнёров Пекина в данном вопросе, а события последнего года только усилили их значение в китайском проекте. Особую роль в данном случае играют перевозки железнодорожным транспортом, которые в условиях пандемии оказались наиболее стабильным способом транспортировки грузов.
Дело в том, что пандемия коронавирусной инфекции и последовавший за ней кризис серьезным образом изменили всю мировую торговлю. Из Европы в страны Азии перестали поступать сырье и комплектующие, а потоки товаров в обратном направлении сократились в разы. В этих условиях евразийские транспортные коридоры, которые еще десятилетие назад казались перспективными проектами, превратились в настоящее спасение для мировой логистики. Сегодня контейнерные поезда формируются в Центральном Китае, после чего за 15 суток пересекают Казахстан, Россию, и Белоруссию и заканчивают свой маршрут в Польше, Германии или Австрии. При том, что иорской маршрут занимает в среднем 35–45 дней без учета задержек из-за природно-климатических и других факторов. Разница очевидна.
Страны ЕАЭС сумели встроиться в новую китайскую транспортную схему, получив при этом значительную выгоду от перераспределения транзитных потоков. В частности, в кризисный 2020 год объем контейнерных перевозок по маршруту Китай – Европа через содружество вырос почти на 65%. В Казахстане по итогам 2020 года объём перевозок грузов железнодорожным транспортом из Китая здесь вырос на 13% (7,6 млн тонн), а в обратном направлении увеличился на 30% (14 млн тонн).
Начавшееся в третьем квартале 2020 года восстановление азиатской экономической активности вместе с нехваткой контейнеров, увеличением срока и стоимости поставок грузов по морю сделали железнодорожную транспортировку для КНР через территорию ЕАЭС крайне привлекательной. Также вырос спрос не только со стороны Китая, но и со стороны Европы. Так, от 20 до 30% европейских компаний, закупающих товары из Поднебесной, отказались от морских перевозок в пользу железнодорожных транспортировок через территорию ЕАЭС.
Более того, именно сухопутный путь по территории ЕАЭС стал первым в истории, по которому из Китая в Европу направились товары из Японии. 12 декабря в порту Уцзяшань Уханьской железной дороги отправился состав в сторону Германии, тем самым ознаменовав открытие нового международного транзитного канала комбинированных перевозок «ж/д + море» Япония–Ухань–Европа. По подсчётам специалистов, теперь время перевозки грузов из Страны восходящего солнца в Европу будет сокращено с первоначальных 45 дней примерно до 22 дней.
Происходящие изменения оказали самое благоприятное влияние на страны ЕАЭС и Казахстан, в частности. Всего же, как рассчитывают специалисты, в нынешнем году по территории РФ, а также Казахстана и Белоруссии будет перевезено более 1 миллиона условных контейнеров из Китая в Европу и обратно. Это означает, что страны-основатели ЕАЭС смогут удержать 12-13% рынка грузоперевозок между КНР и европейскими странами.
Когда Китай потребует вернуть долги, Кыргызстана не станет
Тем временем, вопреки тяжёлому положению Кыргызской Республики, Китай не желает давать отсрочку для погашения суммы основной задолженности, несмотря на многочисленные просьбы правительства рассмотреть такую возможность.
Стоит отметить, что специалисты кыргызского Центра исследований внутриполитических процессов считают, что Пекин заинтересован не только в выплате ему долга, но и в том, чтобы иметь возможность контролировать политические процессы в стране.
В целом, тревожные настроения во всех центральноазиатских государствах имеют более глубокие корни. Эксперты высказывают опасения, что обретенная после распада СССР независимость может продлится не долго, ввиду того, что крупные месторождения природных ресурсов и приграничные территории скорее всего придется «продать китайским инвесторам» в том случае, если страны Центральной Азии не смогут погасить свои долговые обязательства перед Пекином.
К примеру, в 2011 году Таджикистан передал КНР более тысячи квадратных километров Памирской территории в качестве выплаты «нераскрытой суммы долга». А в 2016 году предложил китайцам открыть военную базу на таджикском Памире.
В свою очередь Кыргызстан уже потерял огромную часть своей территории в 1996 и 1999 годах в результате двух соглашений с Китаем о делимитации границы. Кыргызстан потерял около 1250 квадратных километров земли. Позже, 161 квадратный километр перешел к Китаю по дополнительному соглашению.
В китайских СМИ временами появляются статьи, в которой историки-националисты проводят псевдо-исследования и утверждают, что значительная часть приграничных территорий стран Центральной Азии исторически принадлежат Китаю и должны быть возвращены Поднебесной. Не исключено, что подобного рода высказывания, могут являться завуалированным намеком со стороны Компартии, однако сейчас Китаю не так нужны приграничные земли, как кыргызские природные ресурсы в виде углеводородов и других полезных ископаемых. В любом случае китайская долговая зависимость представляет реальную угрозу для Кыргызской независимости.
Коррупционные схемы по отмыванию денег, выделяемых на модернизацию ТЭЦ в городе Бишкек.
Напомню, что вопросы к модернизации возникли после аварии на ТЭЦ Бишкека, тогда депутаты парламента создали комиссию для изучения причин аварии и затрат на модернизацию станции. Позже вопрос о завышении стоимости модернизации поднял и уволенный из-за аварии директор ТЭЦ Нурлан Омуркул уулу.
И таких примеров множество, уверен, все случаи не знает даже прокуратура. Но бросается в глаза, что все грязные деньжищи приходят из Китая. Киргизско-Китайские отношения характеризуются как дружественные, деловые, но какая-то дружба выходит странная: не со всей страной и её гражданами, а с кучкой высокопоставленных чинов, которые при малейшей возможности берут у «друга» деньги на любых условиях и не беспокоятся о том, как же им отдавать. Действительно, зачем беспокоится, если отдавать будет народ, а народ всё стерпит…