Мировой кризис 1873 к чему привел
Мировой кризис 1873 к чему привел
Паника в образе дворника, который очищает улицу Уолл-Стрит. На этой улице расположена Нью-Йоркская фондовая биржа, считающаяся одним из мировых финансовых центров (1873 год)
Первый мировой экономический кризис, снискавший у современников эпитет «великий», разразился в 1873 году и продолжался вплоть до середины 1890-х. Позже великой назвали ещё более тяжёлую депрессию 1929—1933 годов (мы вернёмся к ней позже; см. главу «Великая депрессия»), а за той, что случилась в конце XIX века, в силу продолжительности закрепилось иное название — «Долгая депрессия». Она затронула Северную Америку и наиболее индустриально развитые страны Европы.
Кризису предшествовал биржевой ажиотаж, который наблюдался в США, Великобритании, Франции, Германии и Австрии в конце 1860-х — начале 1870-х годов. Это был период бурного промышленного развития, строительства железных дорог и учреждения новых акционерных обществ. Так, в США с 1870 по 1873 год было построено 237 тыс. миль железных дорог, а в Германии за то же время учредили 958 акционерных обществ (это был пик так называемого грюндерства — массового неупорядоченного учреждения обществ, банков, страховых компаний, многие из которых оказались «дутыми»). Широко распространились также различные виды спекуляций — на фондовой бирже и на земельном рынке (например, скупка земель по маршруту строительства железных дорог для последующей перепродажи).
Картина, показывающая закрытие немецкого банка в период кризиса (1870-е годы)
Начало кризису положила биржевая паника в мае 1873 года на Венской фондовой бирже: спекулянты начали массово продавать имевшиеся у них на руках акции, что привело к падению их стоимости в десятки раз. Чуть позже паника перекинулась на биржевые площадки других европейских столиц. К сентябрю 1873 года кризис дошёл до США: сначала обанкротилась железнодорожная компания Northern Pacific, затем — несколько её конкурентов, потом наступила очередь кредитовавших их банкирских домов и промышленных предприятий, обеспечивавших строительство дорог рельсами, прокатом и т. д. Возникла цепочка банкротств.
Долгую депрессию можно представить как череду следовавших один за другим экономических кризисов, после которых национальные экономики не успевали войти в фазу устойчивого восстановления. Внутри Долгой депрессии историки выделяют кризисные пики 1882 и 1890—1891 годов, когда происходили новые потрясения на бирже и в банковском секторе, за которыми следовал новый спад в промышленности. Её завершением считается 1896 год.
Результатом Долгой депрессии, как и любого другого мирового экономического кризиса, стала структурная перестройка национальных экономик. Тяжёлая промышленность постепенно выдвинулась на первый план, и благодаря её ускоренному развитию в середине 1890-х годов запустился механизм экономического роста.
Реклама бродвейской мелодрамы, рассказывающей о банкротстве банка во время Долгой депрессии (1896 год)
Произошли изменения и в статусе индустриальных держав. В 1870 году Англия была на первом месте в мировом промышленном производстве (32%). С началом Долгой депрессии появились признаки ослабления её экономики: США и Германия стали сокращать отрыв. К 1913 году доля Англии составляла уже 14%. Окончательно она потеряла своё лидерство после Первой мировой войны.
Выходу из депрессии во многом способствовала Вторая промышленная революция. (Первой промышленной революцией считают переход от ручного труда к машинному, от мануфактуры к фабрике, который произошёл после изобретения эффективного парового двигателя в XVII веке.) Она основывалась на научных достижениях в области электричества, химии и металлургии. 1890-е годы стали периодом, когда сумма изобретений, накопленных в этих областях с середины XIX века, вызвала взрывной рост количества новых промышленных технологий. Широкое применение электричества привело к перевороту в моторной технике, созданию силовых машин и средств связи. Влияние Второй промышленной революции на повседневную жизнь людей выразилось в появлении электрического освещения, трамваев, автомобилей, самолётов, телеграфа и телефона.
Выходу из Долгой депрессии способствовала Вторая промышленная революция, основанная на научных достижениях в области электричества, химии и металлургии
Кризис 1873 года завершил эпоху грюндерства — массового неупорядоченного учреждения обществ, банков, страховых компаний, многие из которых оказались «дутыми»
Kризис 1873 г.– один из самых сильных в мировой истории
Эпоха 1871–1873 гг. во всей Западной Европе была временем необыкновенного торгового оживления, учредительской мании и промышленного подъема, включая и сильный подъем экономики в Англии. Кризис 1873 года стал результатом ничем не сдерживаемой учредительской горячки во многих странах Европы, когда, например, в Пруссии только за три с половиной года было открыто больше предприятий, чем за предшествующие 70 лет. Спекуляции на биржах, особенно в Вене и Берлине, были колоссальными. Очевидец и историк этих событий писал: «История учредительства и эмиссий с 1870 по 1873 г. есть история неслыханно огромного, наглого, рафинированного, интенсивного, ранее невиданного жульничества». Общее мнение выразил другой историк кризисов: «Кризис 1873 г. по размерам причиненных им бедствий был больше и по общим последствиям пагубнее, чем все предыдущие катастрофы». В этой части будет рассказано не только о кризисе 1873 года, но и обобщены итоги развития и кризисов третьей четверти 19 в.
Кризис 1873 г.
Основные изменения, в том числе в связи с предшествующим кризисом. К этому времени большие перемены произошли на политической карте Европы, в центре которой появилась мощная Германская империя, победившая сначала Австрию, а потом Францию. Ее экономическое развитие и политика теперь надолго стали ведущими факторами в жизни Европы и в целом мира. Ближайшим экономическим следствием, однако, стал приток французских миллиардов, выплачиваемых в качестве контрибуции, которые усилили учредительский бум в Пруссии и Германии в целом. Зато ресурсная база Франции, лишенной железных руд Эльзаса и Лотарингии, ухудшилась. Но, впрочем, во Франции именно в 1870-е гг. заметно усиливается роль промышленных инвестиций (см.: Ревякин 1992: 87). Окончание гражданской войны в США, лишение части политической силы бывших плантаторов Юга придали развитию США новый импульс, они стали развиваться еще более динамично.
В Англии кризис 1866 г. способствовал политическому прогрессу, была проведена парламентская реформа 1867 г., которая расширила число избирателей почти до 2,5 млн, однако в Англии в это время жили уже 30 млн человек (Кертман 1979: 331), то есть правом голоса пользовались лишь 8% населения.
Важнейшим экономическим изменением в мире стал окончательный переход к свободной торговле (за исключением позиции США). Снижение таможенных тарифов дополнялось и повсеместным установлением режима наибольшего благоприятствования (Bairoch 1989; Хелд и др. 2004 [англ. 1999]: 183).
Условия. Эпоха 1871–1873 гг. во всей Западной Европе была временем необыкновенного торгового оживления, учредительской мании и промышленного подъема, включая и сильный подъем экономики в Англии. Кстати будет отметить, что это был последний столь ярко выраженный рост английской промышленности, затем подъемы стали менее сильными (об этом еще будет речь в своем месте). Особенно быстрый рост демонстрировали США и Германия, в которых он был связан с вышеуказанными политическими факторами. Стоит отметить, что даже подъем в Англии в начале 1870-х гг. проходил под большим воздействием прогресса экономики в США и Германии и на основе огромного увеличения экспорта капитала, который одновременно расширял и экспорт продукции английской тяжелой промышленности в эти страны (Мендельсон 1959, т. 2: 17–18). Биржевая спекуляция и учредительская горячка имели место и в ряде других стран, в частности Италии и Швеции. Во Франции подъем был слабым, но надо учитывать и то, что Франция проиграла войну с Пруссией и пережила революцию.
В целом в 1870 г. Англия давала 32% мирового производства, США – 23%; Германия – 13%, Франция – 10% (Гинцберг 1960: 46).
Подъем, особенно в Германии и США, но также и в ряде других стран, особенно проявился в железнодорожном строительстве.
Внешний фактор. Новым было то, что важнейшими центрами биржевой спекуляции становились не только Лондон и Париж, но и Вена и Берлин, которым принадлежала печальная честь стать детонатором финансового кризиса 1873 г. Спекуляции в Австрии и Пруссии были неимоверно велики. В последней исключительных размеров достигла учредительская горячка, за три с половиной года (с 1870 по 1873 г.) было открыто в 2 раза больше акционерных обществ, чем за предшествующие 70 лет (Мендельсон 1959, т. 2: 35). Естественно, что столь быстрое создание новых предприятий не могло не быть связано с мошенничеством. Отто Глагау, очевидец событий, посвятивший двухтомное произведение детальному описанию бума, пришел к следующему основному выводу: «История учредительства и эмиссий с 1870 по 1873 г. есть история неслыханно огромного, наглого, рафинированного, интенсивного, ранее невиданного жульничества» (см.: там же: 36).
Исключительно велика в мировом подъеме была роль США. Со времени 1857 г. в них, по сути, не было серьезного экономического кризиса, зато после гражданской войны промышленность развивалась очень бурно. Наиболее мощным было железнодорожное строительство. Акции новых железных дорог, особенно американских, и сделались главным предметом биржевых спекуляций как в Новом, так и в Старом свете. Колоссальным был приток капиталов в США (этот фактор оставался важнейшим едва ли не до первой мировой войны).
Усовершенствованные финансовые инструменты. Стоит отметить, что именно 1850-е и особенно 1860-е гг. стали временем масштабного строительства телеграфа, соединившего не только Англию с материком, но и обе части Атлантического океана в 1866 г. Установление прямой связи между финансовыми центрами США и Европы позволило наладить постоянный обмен котировками ценных бумаг на рынках двух стран и способствовало дальнейшей интеграции этих рынков (см.: Доронин 2003: 103).
Телеграфная сеть Европы за 1860–1887 г. выросла со 126 тыс. км до 652 тыс. км, а во всем мире ее длина приблизилась к 1,5 млн км, в том числе 200 тыс. км подводных (Мендельсон 1959, т. 2: 194). В 1856 г. государственная телеграфная сеть России составляла 2 тыс. верст, к 1880 г. – уже почти 75 тыс. верст, не считая железнодорожных и частных телеграфных линий (Брокгауз, Ефрон 1991 [1898]: 488). Это же было время замены старых судов на новые, гораздо более быстроходные. Помимо общего влияния на экономику это вело к значительному прогрессу в финансовой сфере, где скорость передачи информации о ценах, курсах и тарифах возросла неимоверно, где скорость подвоза золота и ценных бумаг, деловой почты существенно выросла. все это сделало возможным также расширить поле для вовлечения публики в акционерные общества и подняло значение бирж, которое продолжало возрастать и далее.
Неудивительно, что именно с середины 1860-х гг. роль рынка ценных бумаг стала возрастать. Важнейшим финансовым инструментом надолго стали акции новых железных дорог[1], хотя в это время они и уступали по объемам государственным и муниципальным займам, которые составили 3/5 всей мировой эмиссии ценных бумаг (см.: Мендельсон 1959, т. 2: 57)[2]. Поэтому нет ничего удивительного, что в Англии по-прежнему были увлечены бумагами иностранных займов, множество которых заключалось в 1870-х гг. на Лондонской бирже, в том числе снова в Латинской Америке, причем многие из этих займов так и не были возвращены. Как это ни удивительно, но Южная Америка в XIX в. по крайней мере 4 раза была источником крахов английских капиталов.
Стоит отметить и рост новых технологий в торговле, в частности расширение продаж дорогостоящих товаров в рассрочку. Очень любопытен в этом смысле факт широкого применения продажи в рассрочку швейных машин американского производства (которые импортировала даже Англия). Швейная машинка была изобретена в 1840-х гг., а в 1872 г. их производили в США уже 851 тыс. шт. (Мендельсон, 1959, т. 2: 24). Хотя я редко указываю на развитие торговых технологий, не следует забывать, что они также играют огромную роль в развитии экономических циклов и кризисов.
Выше, в параграфе, посвященном кризису 1866 г., я говорил о коренном изменении законодательства в отношении акционерных обществ и бурном росте этих обществ. Эти процессы активнейшим образом продолжали развиваться, в частности в 1870 г. был принят соответствующий закон в Германии (Короленко 2005: 125)[3]. Явочный порядок организации акционерных обществ и был правовой основой для грюндерской горячки в Германии и других странах.
Перегрев экономики и кризис. Подъем перед кризисом был таков, что, по словам журнала Economist, покупатели «конкурировали между собой при покупке товаров и не обращали внимания на количество затрачиваемых денег». Только одно свидетельство современника скажет о том, насколько исключительно сильным был подъем. «В 1872 г. едва ли был сделан хоть один поступательный шаг в теории и практике машиностроения. Никто не имел времени изобретать, улучшать конструкции, производить опыты. Все усилия были направлены на постройку наибольшего числа машин в наикратчайший срок. Машиностроители напрягали все свои возможности, чтобы удовлетворить спрос на токарные, сверлильные и строгальные станки, и у них не было ни желания, ни возможности производить новые образцы» (Мендельсон 1959, т. 2: 46, 47). Перегрев чувствовался не только в промышленных инвестициях и заказах, но в еще большей степени в учредительстве и спекуляциях акциями и недвижимостью.
В мае 1873 г. произошел крах на бирже в Вене, где спекулянты заигрались бумагами муниципальных займов и увязли в земельных спекуляциях. Количество земельных участков, служивших объектами спекуляций в Вене, было так велико, что реальная их застройка потребовала бы многих десятилетий. За несколько дней паники обанкротилось более 300 фирм, а стоимость акций в итоге упала в два раза (Мендельсон 1959, т. 2: 60, 61). На Венской бирже было завязано много германского капитала, что ускорило биржевой крах в Германии, который чуть позже и произошел. Курс немецких акций упал на 46% (Короленко 2005: 125). Затем последовал и промышленный кризис, который в первую очередь ударил по тяжелой индустрии. В США биржевой крах случился позже, в сентябре 1873 г. Но еще в начале января 1873 г. начались проблемы у крупной фирмы «Джей Кук и К°», образовавшей синдикат для строительства железных дорог. Из-за перенасыщенности ценными бумагами европейских бирж (что свидетельствовало о чрезвычайном перегреве экономики и финансового рынка) этот синдикат даже с помощью Ротшильдов не смог сделать нужный заем под залог своих бумаг. Входившие в синдикат компании попали в трудное положение, в конце концов, среди них начались банкротства. Когда же приостановила платежи и солиднейшая «Джей Кук и К°», на американских биржах началась паника (превосходно описанная, кстати, в знаменитом романе Т. Драйзера «Финансист»). Спад в Америке продолжался довольно долго, в частности четыре года он продолжался в железнодорожном строительстве и три года уменьшалась выплавка стали. Количество банкротств было огромным. В 1876–1878 гг. в среднем банкротилось не менее 9,5 тыс. предприятий в год (Мендельсон 1959, т. 2: 138).
Сфера действия и мир-системный эффект. По своей силе и разрушительности, по своему территориальному распространению кризис 1873 г. был исключительным среди всех кризисов XIX в., что признают все исследователи. «Кризис 1873 г. по размерам причиненных им бедствий был больше и по общим последствиям пагубнее, чем все предыдущие катастрофы… Разразившись сначала в Вене, он захватил всю Австрию и Венгрию, Германию и Италию; с удвоенной силой перекинулся он в Америку, а также распространился на английский и французский, на скандинавский, на русский денежные рынки. Удары “страшного краха” отозвались даже в таких местах, как… Александрия и Южная Америка», – пишет Вирт в Истории торговых кризисов (Вирт 1877: 366). Кризис 1873 г. не только был мировым кризисом, превзошедшим по количеству пораженных им стран все предыдущие, но этот кризис сразу стал развиваться как мировой, что было новым явлением.
В то же время для контраста отметим как важный момент, что хотя биржевые крахи этого кризиса сказались и на Англии, но их последствия были сравнительно невелики (последнее нередко объясняется тем, что Англия еще полностью не отошла от кризиса 1866 г., который в Германии и США был как раз весьма слабым). Сам по себе острый кризис в Англии не разразился, но спад в промышленности был весьма заметным, падение цен и застой в торговле – значительными, а период угнетенного состояния экономики – необычно долгим, он длился практически до конца
1870-х гг., в частности в 1879 г. число банкротств достигает максимума. Наступление кризиса в Англии раньше обычного срока послужило причиной менее острого его протекания, но зато спад и депрессия в Англии затянулись, так что фактически кризис ощущался еще и в конце
1870-х гг., причем в некоторых отраслях, как в хлопчатобумажной, после подъема 1871–1873 гг. наступила сначала не фаза спада, а начался застой, который только в 1877–1878 гг. перешел в кризис.
Всеми исследователями отмечается, что в отличие от предыдущих кризисов, которые наступали обычно через 10–11 лет, кризис 1873 г. в Англии наступил раньше, через 7 лет после кризиса 1866 г. Это объяснялось тем, что в этот раз кризис происходил не в результате английской ситуации на финансовых рынках и экономики, а исходил из Европы и США (где кризис 1866 г. был весьма слабым, а потому цикл там шел иначе, чем в Англии). Таким образом, налицо был факт смены центров возникновения экономических кризисов. С этого времени также происходит сокращение длительности экономических циклов. Последующие циклы в конце XIX в. продолжались 8–10 лет, а в ХХ в. некоторые циклы сократились до 7 лет. Так что среднесрочный цикл становится необходимым помещать в интервал 7–11 лет. Мендельсон также добавляет (1959, т. 2: 136), что в 1870-х гг. совершился переход от кризисов, начинающихся в пятые – седьмые годы, к кризисам, начинающимся в первые годы каждого десятилетия. Однако это продолжалось только до кризиса 1907 г. Правда, затем случился кризис 1920–1921 гг., опять в первые годы десятилетия, но далее «традиция» окончательно нарушилась.
Наступление мирового экономического кризиса 1873 г. сопровождалось внезапным и резким падением цен, которое, однако, позже не сменилось их стабильным ростом, напротив, дефляционная тенденция стала постоянной, лишь иногда сменяясь временным ростом цен.
Общие черты циклов и кризисов третьей четверти XIX в.
Табл. 1.6. Экономические кризисы третьей четверти XIX в.
(повышательная фаза второй длинной волны)
ПЕРИОД
Основные государства, сильно затронутые кризисом
Кризис 1873 г.– один из самых сильных в мировой истории
Эпоха 1871–1873 гг. во всей Западной Европе была временем необыкновенного торгового оживления, учредительской мании и промышленного подъема, включая и сильный подъем экономики в Англии. Кризис 1873 года стал результатом ничем не сдерживаемой учредительской горячки во многих странах Европы, когда, например, в Пруссии только за три с половиной года было открыто больше предприятий, чем за предшествующие 70 лет. Спекуляции на биржах, особенно в Вене и Берлине, были колоссальными. Очевидец и историк этих событий писал: «История учредительства и эмиссий с 1870 по 1873 г. есть история неслыханно огромного, наглого, рафинированного, интенсивного, ранее невиданного жульничества». Общее мнение выразил другой историк кризисов: «Кризис 1873 г. по размерам причиненных им бедствий был больше и по общим последствиям пагубнее, чем все предыдущие катастрофы». В этой части будет рассказано не только о кризисе 1873 года, но и обобщены итоги развития и кризисов третьей четверти 19 в.
Кризис 1873 г.
Основные изменения, в том числе в связи с предшествующим кризисом. К этому времени большие перемены произошли на политической карте Европы, в центре которой появилась мощная Германская империя, победившая сначала Австрию, а потом Францию. Ее экономическое развитие и политика теперь надолго стали ведущими факторами в жизни Европы и в целом мира. Ближайшим экономическим следствием, однако, стал приток французских миллиардов, выплачиваемых в качестве контрибуции, которые усилили учредительский бум в Пруссии и Германии в целом. Зато ресурсная база Франции, лишенной железных руд Эльзаса и Лотарингии, ухудшилась. Но, впрочем, во Франции именно в 1870-е гг. заметно усиливается роль промышленных инвестиций (см.: Ревякин 1992: 87). Окончание гражданской войны в США, лишение части политической силы бывших плантаторов Юга придали развитию США новый импульс, они стали развиваться еще более динамично.
В Англии кризис 1866 г. способствовал политическому прогрессу, была проведена парламентская реформа 1867 г., которая расширила число избирателей почти до 2,5 млн, однако в Англии в это время жили уже 30 млн человек (Кертман 1979: 331), то есть правом голоса пользовались лишь 8% населения.
Важнейшим экономическим изменением в мире стал окончательный переход к свободной торговле (за исключением позиции США). Снижение таможенных тарифов дополнялось и повсеместным установлением режима наибольшего благоприятствования (Bairoch 1989; Хелд и др. 2004 [англ. 1999]: 183).
Условия. Эпоха 1871–1873 гг. во всей Западной Европе была временем необыкновенного торгового оживления, учредительской мании и промышленного подъема, включая и сильный подъем экономики в Англии. Кстати будет отметить, что это был последний столь ярко выраженный рост английской промышленности, затем подъемы стали менее сильными (об этом еще будет речь в своем месте). Особенно быстрый рост демонстрировали США и Германия, в которых он был связан с вышеуказанными политическими факторами. Стоит отметить, что даже подъем в Англии в начале 1870-х гг. проходил под большим воздействием прогресса экономики в США и Германии и на основе огромного увеличения экспорта капитала, который одновременно расширял и экспорт продукции английской тяжелой промышленности в эти страны (Мендельсон 1959, т. 2: 17–18). Биржевая спекуляция и учредительская горячка имели место и в ряде других стран, в частности Италии и Швеции. Во Франции подъем был слабым, но надо учитывать и то, что Франция проиграла войну с Пруссией и пережила революцию.
В целом в 1870 г. Англия давала 32% мирового производства, США – 23%; Германия – 13%, Франция – 10% (Гинцберг 1960: 46).
Подъем, особенно в Германии и США, но также и в ряде других стран, особенно проявился в железнодорожном строительстве.
Внешний фактор. Новым было то, что важнейшими центрами биржевой спекуляции становились не только Лондон и Париж, но и Вена и Берлин, которым принадлежала печальная честь стать детонатором финансового кризиса 1873 г. Спекуляции в Австрии и Пруссии были неимоверно велики. В последней исключительных размеров достигла учредительская горячка, за три с половиной года (с 1870 по 1873 г.) было открыто в 2 раза больше акционерных обществ, чем за предшествующие 70 лет (Мендельсон 1959, т. 2: 35). Естественно, что столь быстрое создание новых предприятий не могло не быть связано с мошенничеством. Отто Глагау, очевидец событий, посвятивший двухтомное произведение детальному описанию бума, пришел к следующему основному выводу: «История учредительства и эмиссий с 1870 по 1873 г. есть история неслыханно огромного, наглого, рафинированного, интенсивного, ранее невиданного жульничества» (см.: там же: 36).
Исключительно велика в мировом подъеме была роль США. Со времени 1857 г. в них, по сути, не было серьезного экономического кризиса, зато после гражданской войны промышленность развивалась очень бурно. Наиболее мощным было железнодорожное строительство. Акции новых железных дорог, особенно американских, и сделались главным предметом биржевых спекуляций как в Новом, так и в Старом свете. Колоссальным был приток капиталов в США (этот фактор оставался важнейшим едва ли не до первой мировой войны).
Усовершенствованные финансовые инструменты. Стоит отметить, что именно 1850-е и особенно 1860-е гг. стали временем масштабного строительства телеграфа, соединившего не только Англию с материком, но и обе части Атлантического океана в 1866 г. Установление прямой связи между финансовыми центрами США и Европы позволило наладить постоянный обмен котировками ценных бумаг на рынках двух стран и способствовало дальнейшей интеграции этих рынков (см.: Доронин 2003: 103).
Телеграфная сеть Европы за 1860–1887 г. выросла со 126 тыс. км до 652 тыс. км, а во всем мире ее длина приблизилась к 1,5 млн км, в том числе 200 тыс. км подводных (Мендельсон 1959, т. 2: 194). В 1856 г. государственная телеграфная сеть России составляла 2 тыс. верст, к 1880 г. – уже почти 75 тыс. верст, не считая железнодорожных и частных телеграфных линий (Брокгауз, Ефрон 1991 [1898]: 488). Это же было время замены старых судов на новые, гораздо более быстроходные. Помимо общего влияния на экономику это вело к значительному прогрессу в финансовой сфере, где скорость передачи информации о ценах, курсах и тарифах возросла неимоверно, где скорость подвоза золота и ценных бумаг, деловой почты существенно выросла. все это сделало возможным также расширить поле для вовлечения публики в акционерные общества и подняло значение бирж, которое продолжало возрастать и далее.
Неудивительно, что именно с середины 1860-х гг. роль рынка ценных бумаг стала возрастать. Важнейшим финансовым инструментом надолго стали акции новых железных дорог[1], хотя в это время они и уступали по объемам государственным и муниципальным займам, которые составили 3/5 всей мировой эмиссии ценных бумаг (см.: Мендельсон 1959, т. 2: 57)[2]. Поэтому нет ничего удивительного, что в Англии по-прежнему были увлечены бумагами иностранных займов, множество которых заключалось в 1870-х гг. на Лондонской бирже, в том числе снова в Латинской Америке, причем многие из этих займов так и не были возвращены. Как это ни удивительно, но Южная Америка в XIX в. по крайней мере 4 раза была источником крахов английских капиталов.
Стоит отметить и рост новых технологий в торговле, в частности расширение продаж дорогостоящих товаров в рассрочку. Очень любопытен в этом смысле факт широкого применения продажи в рассрочку швейных машин американского производства (которые импортировала даже Англия). Швейная машинка была изобретена в 1840-х гг., а в 1872 г. их производили в США уже 851 тыс. шт. (Мендельсон, 1959, т. 2: 24). Хотя я редко указываю на развитие торговых технологий, не следует забывать, что они также играют огромную роль в развитии экономических циклов и кризисов.
Выше, в параграфе, посвященном кризису 1866 г., я говорил о коренном изменении законодательства в отношении акционерных обществ и бурном росте этих обществ. Эти процессы активнейшим образом продолжали развиваться, в частности в 1870 г. был принят соответствующий закон в Германии (Короленко 2005: 125)[3]. Явочный порядок организации акционерных обществ и был правовой основой для грюндерской горячки в Германии и других странах.
Перегрев экономики и кризис. Подъем перед кризисом был таков, что, по словам журнала Economist, покупатели «конкурировали между собой при покупке товаров и не обращали внимания на количество затрачиваемых денег». Только одно свидетельство современника скажет о том, насколько исключительно сильным был подъем. «В 1872 г. едва ли был сделан хоть один поступательный шаг в теории и практике машиностроения. Никто не имел времени изобретать, улучшать конструкции, производить опыты. Все усилия были направлены на постройку наибольшего числа машин в наикратчайший срок. Машиностроители напрягали все свои возможности, чтобы удовлетворить спрос на токарные, сверлильные и строгальные станки, и у них не было ни желания, ни возможности производить новые образцы» (Мендельсон 1959, т. 2: 46, 47). Перегрев чувствовался не только в промышленных инвестициях и заказах, но в еще большей степени в учредительстве и спекуляциях акциями и недвижимостью.
В мае 1873 г. произошел крах на бирже в Вене, где спекулянты заигрались бумагами муниципальных займов и увязли в земельных спекуляциях. Количество земельных участков, служивших объектами спекуляций в Вене, было так велико, что реальная их застройка потребовала бы многих десятилетий. За несколько дней паники обанкротилось более 300 фирм, а стоимость акций в итоге упала в два раза (Мендельсон 1959, т. 2: 60, 61). На Венской бирже было завязано много германского капитала, что ускорило биржевой крах в Германии, который чуть позже и произошел. Курс немецких акций упал на 46% (Короленко 2005: 125). Затем последовал и промышленный кризис, который в первую очередь ударил по тяжелой индустрии. В США биржевой крах случился позже, в сентябре 1873 г. Но еще в начале января 1873 г. начались проблемы у крупной фирмы «Джей Кук и К°», образовавшей синдикат для строительства железных дорог. Из-за перенасыщенности ценными бумагами европейских бирж (что свидетельствовало о чрезвычайном перегреве экономики и финансового рынка) этот синдикат даже с помощью Ротшильдов не смог сделать нужный заем под залог своих бумаг. Входившие в синдикат компании попали в трудное положение, в конце концов, среди них начались банкротства. Когда же приостановила платежи и солиднейшая «Джей Кук и К°», на американских биржах началась паника (превосходно описанная, кстати, в знаменитом романе Т. Драйзера «Финансист»). Спад в Америке продолжался довольно долго, в частности четыре года он продолжался в железнодорожном строительстве и три года уменьшалась выплавка стали. Количество банкротств было огромным. В 1876–1878 гг. в среднем банкротилось не менее 9,5 тыс. предприятий в год (Мендельсон 1959, т. 2: 138).
Сфера действия и мир-системный эффект. По своей силе и разрушительности, по своему территориальному распространению кризис 1873 г. был исключительным среди всех кризисов XIX в., что признают все исследователи. «Кризис 1873 г. по размерам причиненных им бедствий был больше и по общим последствиям пагубнее, чем все предыдущие катастрофы… Разразившись сначала в Вене, он захватил всю Австрию и Венгрию, Германию и Италию; с удвоенной силой перекинулся он в Америку, а также распространился на английский и французский, на скандинавский, на русский денежные рынки. Удары “страшного краха” отозвались даже в таких местах, как… Александрия и Южная Америка», – пишет Вирт в Истории торговых кризисов (Вирт 1877: 366). Кризис 1873 г. не только был мировым кризисом, превзошедшим по количеству пораженных им стран все предыдущие, но этот кризис сразу стал развиваться как мировой, что было новым явлением.
В то же время для контраста отметим как важный момент, что хотя биржевые крахи этого кризиса сказались и на Англии, но их последствия были сравнительно невелики (последнее нередко объясняется тем, что Англия еще полностью не отошла от кризиса 1866 г., который в Германии и США был как раз весьма слабым). Сам по себе острый кризис в Англии не разразился, но спад в промышленности был весьма заметным, падение цен и застой в торговле – значительными, а период угнетенного состояния экономики – необычно долгим, он длился практически до конца
1870-х гг., в частности в 1879 г. число банкротств достигает максимума. Наступление кризиса в Англии раньше обычного срока послужило причиной менее острого его протекания, но зато спад и депрессия в Англии затянулись, так что фактически кризис ощущался еще и в конце
1870-х гг., причем в некоторых отраслях, как в хлопчатобумажной, после подъема 1871–1873 гг. наступила сначала не фаза спада, а начался застой, который только в 1877–1878 гг. перешел в кризис.
Всеми исследователями отмечается, что в отличие от предыдущих кризисов, которые наступали обычно через 10–11 лет, кризис 1873 г. в Англии наступил раньше, через 7 лет после кризиса 1866 г. Это объяснялось тем, что в этот раз кризис происходил не в результате английской ситуации на финансовых рынках и экономики, а исходил из Европы и США (где кризис 1866 г. был весьма слабым, а потому цикл там шел иначе, чем в Англии). Таким образом, налицо был факт смены центров возникновения экономических кризисов. С этого времени также происходит сокращение длительности экономических циклов. Последующие циклы в конце XIX в. продолжались 8–10 лет, а в ХХ в. некоторые циклы сократились до 7 лет. Так что среднесрочный цикл становится необходимым помещать в интервал 7–11 лет. Мендельсон также добавляет (1959, т. 2: 136), что в 1870-х гг. совершился переход от кризисов, начинающихся в пятые – седьмые годы, к кризисам, начинающимся в первые годы каждого десятилетия. Однако это продолжалось только до кризиса 1907 г. Правда, затем случился кризис 1920–1921 гг., опять в первые годы десятилетия, но далее «традиция» окончательно нарушилась.
Наступление мирового экономического кризиса 1873 г. сопровождалось внезапным и резким падением цен, которое, однако, позже не сменилось их стабильным ростом, напротив, дефляционная тенденция стала постоянной, лишь иногда сменяясь временным ростом цен.
Общие черты циклов и кризисов третьей четверти XIX в.
Табл. 1.6. Экономические кризисы третьей четверти XIX в.
(повышательная фаза второй длинной волны)
ПЕРИОД
Основные государства, сильно затронутые кризисом