Мои черничные ночи о чем о
Рецензия на фильм «Мои черничные ночи»
Трейлер
Каннский фестиваль угостил блюдом вкусным, но приторным
Канн-2007: Кадр из фильма «Мои черничные ночи»
Это вообще характерно для гонконгского режиссера: он не признает кино индустрией и творит как художник – по наитию и вне графиков. Снимает, как правило, без сценариев, все импровизируется на ходу, причем актеры понятия не имеют о своих ролях, и эти роли лепятся на монтажном столе из того сырья, который они наиграли на съемках. В своем первом американском фильме Вонг Кар-Вай наступил на горло собственной песне – написал сценарий, разработанный до деталей, и великолепно существовал в условиях индустриального производства, отстреляв все за два месяца.
Свое желание снимать в Америке он объясняет тем, что это самая далекая по отношению к Гонконгу точка земли, а его интересуют расстояния и способность вписаться в принципиально другую реальность. Кроме того, американское кино и литература оказали большое влияние на его становление как художника, и этот фильм – его дань уважения к великой стране.
Он сменил оператора. Его предыдущие ленты снимал Кристофер Дойл, эту – француз иранского происхождения Дариус Конджи, обеспечивший картинку еще более поэтичную, чувственную, интеллигентную. В общем, все говорит о том, что «Мои черничные ночи» обозначают для Вонга Кар-Вая некий рубеж. Этот фильм, да еще поставленный во главу фестиваля, заставил также думать об окончательном утверждении эры космополитического кино: гонконгский китаец делает фильм в США на английском языке, где один из главных героев – владелец кафе с названием, написанным по-русски, – «Ключ». Картина, таким образом, продолжает намеченную тенденцию: десять лет назад вот так же снял свой первый американский фильм «Брат якудзы» /Brother/ (2000) японец Такеши Китано, обогатив новым опытом обе национальные кинематографии.
Канн-2007: Кадр из фильма «Мои черничные ночи»
Восток дело тонкое, но и Запад – немногим толще. Выбранные Вонгом Кар-Ваем англо-американские актеры играют в его фильме восхитительно, от дебютантки на актерском поприще певицы Норы Джонс до Джуда Лоу, все более набирающего мастерство и обаяние, и неожиданного Дэвида Стрэтэйрна, знакомого нам по фильму «Доброй ночи и удачи» /Good Night, and Good Luck/ (2005). Режиссер подтвердил свою репутацию «мастера настроений»: кадр всегда красив и чувственен, эмоциональный тонус задает музыка.
«Ночи» в чем-то сродни «Изгнанию» (2007) Звягинцева. В обеих лентах каннского конкурса бытовой реализм подчинен воле автора, конструирующего свой поэтический мир. В обеих главный сюжет – душевное состояние человека в крайности, человека перед трагическим выбором. Обе передают высоковольтный «гул жизни».
Героиня Норы Джонс цементирует своим присутствием разнородные новеллы, разделенные расстоянием: пережив некую душевную травму, она путешествует по знаменитой дороге № 66 (помните песню «Route 66»?), все более удаляясь от Нью-Йорка и встреченного там симпатичного хозяина кафе Джереми (Джуд Лоу), угостившего ее черничным пирогом. Пересекая штаты Теннеси и Неваду, она работает то официанткой, то крупье в казино, и новые встречи убедят ее, что ее травмы – только цветочки перед людскими катастрофами. Ведущая тема фильма – «счастье – это когда тебя понимают», и посторонние друг другу персонажи, приникшие друг к другу в ощущении общей боли, – его лейтмотив. Первая половина фильма заставляла думать, что перед нами верный победитель конкурса (лучше, казалось, не бывает), но потом все стало резко проседать, красота кадра – казаться чрезмерной. Красота женщин вызывала воспоминания о подиуме, актеры слишком хорошо знают, что они красивы, и слишком охотно выстраивают из себя композиции. И все выдает иностранца в Америке – восторженно изумленного пришельца.
Весь этот проект вырос из 8-минутного фильма, который должен был войти в задуманную Вонгом Кар-Ваем трилогию «Три истории о пище», – от нее остались следы в виде черничного пирога, разговоров о бифштексах и остатков пломбира на губах героини. Самое забавное, что и режиссер и его актеры терпеть не могут черничный пирог – слишком сладкий. Боюсь, что это «слишком» пересластило и сам фильм, и в критических рейтингах он получил двойку.
Канн-2007: Кадр из фильма «4 месяца, 3 недели и 2 дня»
Зато сильным претендентом на призы, думаю, станет румынская картина Кристьяна Мунджу «4 месяца, 3 недели и 2 дня» /4 luni, 3 saptamini si 2 zile/ (2007). Это совершенно бытовая история, развернувшаяся в последние годы социалистического режима: сражают наповал знакомые картинки унылых очередей и усталых теток в убогих гостиничных «ресепшн». Сюжет прост: две студентки, одна из которых забеременела, должны провернуть опасное дельце с нелегальным абортом. Бес здесь, как в любом отличном кино, – в деталях: великолепно прожитые молодым актрисами диалоги, философствующий румынский «дядя Вася», осуществляющий аборты из любви не только к деньгам, но и к женскому телу. Картина продолжает тенденцию почти документальных драм, которые принесли в Канне успех братьям Дарденнам с их фильмом «Дитя» /Enfant, L’/ (2005), где тоже как бы ненароком ставится вопрос об ответственности молодых за удовольствия, которые они себе позволили. Фильм Мунджу содержит добрую дозу натурализма, потребовавшего от актрис немалой отваги, но без него авторское «послание» не прозвучало бы так сильно.
Между тем в фестивальных программах все-таки образовался третий российский фильм – короткометражная работа студента Института кинематографии Александра Кугеля «Неосторожность» с актером театра Романа Виктюка Дмитрием Бозиным («Качели») в главной роли. Обещают достаточно провокационный сюжет с интервью, которое герой фильма по идее некоей газеты должен взять сам у себя. Это приятная новость: наших студенческих работ не было в здешней программе Cinefondation уже несколько лет.
Из первых уст
Вонг Кар-Вай: Десять пирогов в день
— Я взялся за этот англоязычный фильм, в сущности, исключительно из-за Норы Джонс. Впервые услышав ее голос, я понял, что она рождена для кино: в нем было что-то волнующее. Она прирожденная актриса, обладающая редкостным эмоциональным чутьем. Я сразу загорелся идеей поработать с ней, но нельзя же было ее приглашать в китайский фильм! В Нью-Йорке мы встретились в баре за чашкой кофе, и она сразу приняла предложение сняться в моем американском проекте. Вторая причина: семья моей жены живет в Нью-Йорке, и я давно вынашивал идею поработать там некоторое время. А жанр фильма – «дорожное кино» – позволил мне попутешествовать по Америке и лучше узнать эту страну. Я сделал фактически нечто вроде приношения американскому кинематографу.
Канн-2007: Вонг Кар-Вай
Моя встреча с американскими актерами была очень плодотворной. Меня поразила всецелая отданность своему делу, которую они продемонстрировали. И мы очень сблизились за время съемок.
Что же касается еды, о которой много говорят в фильме, то способ ее потребления людьми сам по себе – универсальный международный язык. За весь период съемок мы должны были выпекать до десяти черничных пирогов в день, и в конце концов Нора взмолилась, чтобы в них вообще перестали добавлять сахар.
ОгласКА. Рецензия Киноакадемии на фильм «Мои черничные ночи»
Если в прошлый раз наша команда исследователей наткнулась на просто немного странный фильм («Доброе сердце»), то новый проект едва не потопил их лодку. Этот выпуск мог так и не появится на свет, если бы не ответственность и храбрость доблестных исследователей, которые побороли свои чувства и нашли подходящие слова и время, чтобы описать вам эту почти роковую встречу. Что же, давайте отложим ненадолго свои дела, и ознакомимся с их мнением.
Немного о сюжете: Элизабет (Нора Джонс) только что пережила горькое разочарование отвергнутой любви. Ища себя, она мечется по стране, подрабатывая на жизнь официанткой в кафе и барах. Перед зрителем проходит череда историй, увиденных Бетти во время путешествия: разбитые сердца, полные несбывшихся надежд и мечтаний, не сложившиеся судьбы. Случай сводит ее с чудесным парнем Джереми (Джуд Лоу). Но, как водится, можно обернуться вокруг земного шара, а найти любовь у собственного подъезда. Начинается «почтовый роман». Ведь бумаге, хоть это и вышло из моды, легче доверить самые сокровенные мысли и чувства, в отличие от телефонных звонков.
Фильм не так прост, как кажется. Там присутствует горькая правда жизни и своеобразная философия: «Мы уходим и от нас остаются только чужие воспоминания». Странные световые решения, как будто всегда находишься рядом с железной дорогой, звуки баров и казино, музыкальные композиции — всё это шумовое оформление создает своеобразную атмосферу суетности жизненных устремлений. Калейдоскоп из новых знакомств, лиц, нарезка впечатлений, серпантин дорог, но притяжение настоящего чувства не обманет никого: ни главных героев, ни зрителя. Второй раз этот фильм вряд ли кто станет смотреть (мне пришлось ради статьи), но одного просмотра фильм явно достоин. Хотя бы ради молодых ещё и прекрасных Джуда Лоу и Рэйчел Уайз.
Та самая любовь, которая делает людей сильными, превращает их в размазню и делает откровенно жалкими. Эта мысль не покидает тебя на протяжении всего фильма, когда смотришь на поступки людей, опьяненных чувством любви и не нашедших в себе силы перенести расставание с любимым человеком. Видимо чувство омерзения и не позволило главной героине впасть в отчаяние на фоне собственной личной драмы?! Хотя подобное зрительское чувство едва просачивается наружу, находясь под толстым слоем сладчайшего черничного пирога (в образе которого и представлен фильм, благодаря своему яркому стилю и душевному настрою). Хотя парадокс в том, что сам Карвай не любит этого пирога, считая его слишком сладким!
Scream 4
Довольно простой, но душевный фильм о поиске себя в этом мире. Мог оказаться чем-то из разряда – кино, с которым приятно скрасить свой вечер, но для это в нем будет многовато печальных моментов, заставляющих задуматься. Какой-то целостной истории здесь нет – просто три коротенькие истории, объединяет которые главная героиня в исполнении Норы Джонс. Больше всего цепляет её сюжетная ветка с героем Джуда Лоу, такая искренняя, такая завораживающая, смотришь на них и душа поет. Джуд вообще здесь словно синоним слова обаяние. Недалеко отстает и Джонс, несмотря на отсутствие актерского опыта она выглядит на экране более чем достойно. Остальная же россыпь актеров лишь очень грамотно все дополняет. Конечно при просмотре появляется ощущение будто с каждой историей фильм выдыхается, но в конце, когда круг начинает замыкаться, у фильма открывается второе дыхание, хоть и ненадолго. При этом фильм не успевает утомлять, т.к. хронометраж составляет каких-то 1,5 часа. Может не самый сильный фильм Вонга Кар Вая, чтобы судить надо, как минимум, посмотреть большего одного его фильма, но на мой взгляд, для знакомства с фильмографией режиссера этот фильм вполне сгодится.
TREADSTONE
Будь этот фильм пирогом, то он был бы не самым привлекательным и примечательным внешне, а его вкус подошел бы далеко не каждому. Скорее, он бы понравился гурману с непростыми предпочтениями. Сложно сказать наверняка, что из себя представляет эта мелодрама. И что она в себе несет. Какие идеи и мысли. Безусловно, что-то интересное можно найти. Некоторые фразы, как только их слышишь, начинаешь проворачивать в голове на повторе, пытаясь распробовать и познать всю глубину заложенной философии, мысли. К примеру: «Некоторые люди для нас словно зеркало, они окружают нас и помогают понять, кто мы. Каждое отражение понемногу примиряет меня с самой собой.»
В то же время понимаешь, что в жизни никто так не общается. Некоторые фразы столь неестественны, что кажется, что сценаристы на миг представили, что они – прямые потомки Шекспира. Но вся эта интересная начинка тонет в «сыром, толстом и вязком тесте» монтажа, цветокоррекции и постановки. К сожалению, ни одного поистине красивого кадра или подхода к съемке той или иной сцены в фильме нет. Всё разочаровывающе стандартно. Без особых экспериментов и рисков. Как и сама история, которая, несмотря на немалое количество персонажей и отдельные моменты, чувствуется «пустой». Главную мысль фильма сложно уловить, когда к персонажам не знаешь, как относиться. Ведь стоит только появиться на экране яркому образу в исполнении знаменитой актрисы, стоит ему только немного приоткрыться, как он тут же исчезает из кадра, оставляя за собой след удручающей недосказанности. Да-да! Это мой камень в сторону Рэйчел Уайз!
История имеет условный конец, поэтому к нему можно отнестись по-разному. Но чувства завершенности не возникает. Для любого фильма будет приговором то, что после просмотра, ты задаешься лишь одним вопросом: «И зачем я его смотрел?». Возможно, этот пирог был испечен вовсе не для такого, как я. Возможно, кто-то другой его с радостью съест и останется довольным. Но как долго он будет стоять в ожидании своего покупателя? И дождется ли?
Оценки по десятибалльной шкале:
George – 7/10
MiB – 5/10
Scream 4 – 9/10
Angelina – 6/10
brune – 6/10
TREADSTONE – 5/10
Средняя оценка: 6,3 балла из 10
Мои черничные ночи (2007)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме
В нью-йоркском кафе «Ключ» подают всевозможные пироги. Самый важный из них для хозяина заведения Джереми (Джуд Лоу) черничный — его никогда не заказывают, но он всегда должен быть. Все это Джереми объясняет Элизабет, девушке с разбитым сердцем, которая приходит к нему поболтать.
Элизабет(Нора Джонс) путешествует по Америке, в надежде понять, что такое истинная любовь. По пути ей встречается множество разных интересных людей. Будь то мечтательный владелец ночного кафе или невезучая девушка-игрок, делающая Элизабет отчаянное предложение, или несчастный полицейский и его непокорная жена — все эти люди помогают Элизабет изменить свои взгляды на жизнь, на взаимоотношения между людьми и, в конечном счёте, на саму себя. Постепенно Элизабет освобождается от прошлого и открывает новый путь к глубинам своей души — путь к подлинной любви.
Первый англоязычный проект лауреата Каннского кинофестиваля, самого признанного режиссера Гонконга Вонга Кар-Вая («Любовное настроение», «2046», «Чунгкингский экспресс»)
Мои черничные ночи (2007)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме
В нью-йоркском кафе «Ключ» подают всевозможные пироги. Самый важный из них для хозяина заведения Джереми (Джуд Лоу) черничный — его никогда не заказывают, но он всегда должен быть. Все это Джереми объясняет Элизабет, девушке с разбитым сердцем, которая приходит к нему поболтать.
Элизабет(Нора Джонс) путешествует по Америке, в надежде понять, что такое истинная любовь. По пути ей встречается множество разных интересных людей. Будь то мечтательный владелец ночного кафе или невезучая девушка-игрок, делающая Элизабет отчаянное предложение, или несчастный полицейский и его непокорная жена — все эти люди помогают Элизабет изменить свои взгляды на жизнь, на взаимоотношения между людьми и, в конечном счёте, на саму себя. Постепенно Элизабет освобождается от прошлого и открывает новый путь к глубинам своей души — путь к подлинной любви.
Первый англоязычный проект лауреата Каннского кинофестиваля, самого признанного режиссера Гонконга Вонга Кар-Вая («Любовное настроение», «2046», «Чунгкингский экспресс»)
Мои гонобобелевые ночи. «Мои черничные ночи», режиссер Вонг Карвай
«Мои черничные ночи» (My Blueberry Nights)
 |
Авторы сценария Лоренс Блок, Вонг Карвай
Режиссер Вонг Карвай
Оператор Дариус Хонджи
Художник Уильям Чан
Композитор Сигеру Умебайяси
В ролях: Нора Джонс, Джуд Лоу, Дэвид Стрэтхерн, Рейчел Уайз, Натали Портман
Block 2 Pictures, Jet Tone Production, Lou Yi Ltd., Studio Canal
Гонконг — Китай — Франция
I love that man like a schoolboy loves his pie.
На самом деле пирог был не черничный. Ягода, давшая название первому американскому фильму гонконгского меланхолика Вонг Карвая, называлась иначе.
Девушка по имени Элизабет (Нора Джонс), расставшись с возлюбленным и все еще надеясь, что это не навсегда, приходит в тоске каждый вечер в одну нью-йоркскую забегаловку есть blueberry pie, пирог с ягодами и взбитыми сливками. Этот пирог никто никогда не заказывает, он всегда остается в конце дня. Возможно, девушке кажется, что пирог, как и она сама, чувствует себя покинутым и никому не нужным. Сладкий, вязкий, горячий, сливки на нем тают от страсти, сок вытекает из ягод.
Но это была не черника. Черника растет в Европе, ее ягоды на срезе пурпурные. В Америке же пироги делают из голубики, ее ягоды на срезе блекло-зеленые. По-русски голубику когда-то называли гонобобель.
Дурацкое слово «гонобобель» идеально описывает ощущения от первого американского фильма Вонг Карвая, название которого у нас уже принято переводить как «Мои черничные ночи». Вонг Карвай сам написал сценарий в соавторстве с известным американским детективщиком Лоренсом Блоком. Весь «недонуар» в фильме — от Блока, вся романтика, видимо, от Вонга.
Но гонобобель дивной, надо признать, красоты. Вонг Карвай поменял своего «фирменного» оператора Кристофера Дойла на Дариуса Хонджи, работавшего с Жене и Каро («Деликатесы», «Город потерянных детей» и «Чужой-4»), Финчером (в частности, «Se7en») и Полански («Девятые врата»). И при этом никуда не делась вонг-карваевская влажная атмосфера недопроявленного желания, медленный уход под воду без надежды когда-либо всплыть.
Вонг Карвай почти никогда не рассказывает истории впрямую. Он предлагает зрителям не сюжеты, а атмосферу, не любовь, а настроение, не слова, а неоновый отсвет вывесок. Изучает психологию не людей, а мест. Его фильмы кажутся полностью открытыми для западного зрителя: кислотные цвета, сияние огней, одиночество в большом городе, сдержанные эмоции, легкость чувств, но при этом гонконгский зритель считывает в них совершенно другие месседжи. «Любовное настроение» — фильм не столько о любви, сколько о шанхайской эмиграции. «2046» — фильм не только о комнате в отеле, но и о 2046 годе, когда Гонконг, формально переданный Китаю в 1996-м, утратит привилегии «особого административного района».
«Черничные ночи», снятые в Америке, устроены по-другому. Вонг Карваю не близки ни эти люди, ни эти места. Здесь уже сам он выступает в той роли, в какой раньше были его западные зрители: ему все очень нравится, но он не понимает до конца, что именно он видит и что все это может означать.
На пресс-конференции, посвященной показу фильма в Канне, режиссер объяснял, насколько был важен для него центральный эпизод, поцелуй героев: Элизабет спит, Джереми слизывает с ее губ белую каплю сливок. Прежде всего, Вонг Карвай боялся оказаться смешным: он понимал, что подобный поцелуй имеет совершенно разный смысл для китайца и для американца. Но ведь если режиссер и про поцелуй ничего толком не знал, истинное значение всех прочих эмоций и действий, очень штампованных и очень американских, тем более должно было от него ускользать. Может быть, поэтому он во время съемок то и дело спрашивал у актеров, правильно ли он все понимает.
Главная заслуга Вонг Карвая: он не стал снимать историю настоящих человеческих отношений, предпочтя набор культурных штампов. В «Черничных ночах» есть и то, что всегда завораживало режиссера: кажущееся безразличие («Эмоции так трудно контролировать…» — говорит персонаж «Падших ангелов»), медленный огонь несовпавших, невзаимных чувств, тоска по чему-то, что давно прошло или так и не началось. Но название фильма идеально соответствует содержанию: родина голубики, blueberry — Соединенные Штаты. То есть My blueberry nights — это почти «Мои американские ночи». А главное, что азиатский режиссер знает об Америке, — это американские культурные штампы, стереотипы восприятия этой «всем понятной страны» чужаками. «Ночи» сняты чужаком, разглядывающим американские открытки и киноплакаты. Героиня переезжает не из штата в штат, а из любовного романа в нуар, из «Ночных ястребов» великого американского художника Эдварда Хоппера в какую-нибудь «Тельму и Луизу» Скотта, из одной строчки старого блюза в другую (не зря Мемфис, родина блюза, становится одним из мест действия фильма).
Нора Джонс, блюзовая певица, сыгравшая у Вонг Карвая свою первую роль, в фильме вообще не поет. «Мои черничные ночи» и без того оказываются ее песенкой, be my somebody tonight, be the one who?ll hold me tight. Все сюжетные ходы фильма можно спеть под грустную музыку красивым низким голосом: возлюбленный ушел, жена изменила, денег нет, baby please don?t go. Есть даже еще более подходящая «Черничным ночам» строчка из самого, наверное, известного блюза на свете, St. Louis Blues, который исполняли и Бесси Смит, и Луи Армстронг: I love that man like a schoolboy loves his pie. («Я люблю этого человека, как школьник любит пирог»).
В блюзах сладости всегда являются метафорой любви. В «Моих черничных ночах» — тоже. Герои не занимаются сексом, вместо этого на пироге тают сливки. Еда — это вообще очень важно, а для Вонг Карвая это едва ли не важнее всего. Еда — это такая же часть мегаполиса, как неоновые вывески и размытые огни, как невидимое темнеющее небо где-то там наверху, как мотоциклы, поезда и прочая техника, создающая ровное гудение большого мира. Вермишель в забегаловке на углу из «Любовного настроения», просроченные консервированные ананасы, которые собирает герой «Чункингского экспресса», фирменный салат, который полицейский в том же «Экспрессе» покупает для своей девушки, и рыба с жареной картошкой, блюдо, которое он винит в своем разрыве с любимой. Жители Шанхая, Гонконга, Англии, Америки едят разную пищу, но сам процесс ее поглощения никак у них не различается. Как и все физиологические процессы. Но еда — процесс, который может происходить на людях, — самое интимное из общественных переживаний жителя мегаполиса. И самое кинематографичное. Не зря во многих забегаловках стеклянные витрины: прохожие взглядывают на жующих людей, сидящих внутри, как будто смотрят фильм о жующих людях. А люди изнутри смотрят сквозь стекло наружу, как будто им показывают фильм о прохожих.
В «Моих черничных ночах» Вонг Карвай старается, чтобы между камерой и героями как можно чаще оказывалось стекло витрины: еще одна степень отчужденности, еще одно признание режиссера в том, что он очень далеко от своих героев и их слова еле слышны сквозь прозрачную стену. Забегаловки, помимо прочего, еще и отмечают туристические тропы: для туристов чужой город состоит не из достопримечательностей, а в первую очередь из кафе и ресторанов. Вонг Карвай и не скрывает, что он всего-навсего турист, приехавший в Америку не так, как какой-нибудь Ан Ли, навеки поселиться, а просто побродить, посмотреть, покататься на красивой машинке, сесть на пенек, съесть пирожок. Вкусная ягода гонобобель, но вермишель в угловой забегаловке все-таки гораздо вкуснее.