Монистические теории основываются на убеждении что
Монистическая теория международного права
Вы будете перенаправлены на Автор24
Общая характеристика современных теорий соотношения международного и внутригосударственного права
В современных условиях глобализации, развития мирового рынка, и активного надгосударственного взаимодействия участников общественных отношений, особо актуализируется вопрос о соотношении и взаимодействии международного и внутригосударственного права. Актуальность данного вопроса обуславливается также тем, что само по себе осуществление международным правом собственных функций возможно только при тесном взаимодействии с внутренним правом суверенных государств, поскольку по общему правилу, без особых указаний закона, положения международно-правовых источников не могут применяться к регулированию внутригосударственных общественных отношений.
Иными словами, в настоящее время углубление взаимодействия международного и внутригосударственного права приобрело характер объективной закономерности, выступающей логичным продолжением процесса углубления взаимодействия государств-участников мирового сообщества.
При этом в описанной выше ситуации существования двух взаимосвязанных, но, тем не менее, относительно самостоятельных правовых систем – международного и внутригосударственного права, необходимо научно-обоснованное решение вопроса об их соотношении и определении приоритетности применения их отдельных положений.
В качестве ответа на данный вызов в юридической науке разработаны два основных направления, предлагающие собственное видение вопроса о соотношении международного и внутригосударственного права: монистическая концепция и дуалистическая концепция (теория):
Монистическая теория международного права – это самостоятельное направление науки международного права, обосновывающее точку зрения о том, что международное и внутригосударственное право образуют в совокупности единую правовую систему.
В свою очередь под дуалистической концепцией принято понимать:
Дуалистическая теория международного права – это концепция, в рамках которой утверждается, что внутригосударственное и международное право – это две различные, полностью самостоятельные правовых системы, находящиеся в различных плоскостях правового регулирования и не подчиненные в этой связи друг другу.
Готовые работы на аналогичную тему
Теория примата внутригосударственного права
Как видно из приведенного выше определения монистической теории международного права, суть ее содержания состоит в том, что международное и национальное право необходимо рассматривать не в качестве обособленных массивов нормативно-правового регулирования, а в качестве частей единой системы права. Однако при таком подходе к их пониманию возникает закономерный вопрос о том, какая система права в таком случае обладает приоритетным характером. В поисках ответа и логичного научно-обоснованного объяснения характера соотношения рассматриваемых систем права в юридической науке, в рамках монистической теории, сложились два направления:
Рассмотрим подробнее особенности содержания данных теорий.
В рамках первой точки зрения, обосновывающей приоритет международного права над внутригосударственным, получившей широкое распространение во II половине XIX в., предлагается точка зрения о том, что международное право в целом может использовать при непосредственном регулировании внутригосударственных отношении, в том числе в процессе правоприменительной деятельности судов и иных органов государственной власти, их должностных лиц.
Ключевым условием для такого применения сторонники рассматриваемой концепции называют наличие соответствующего намерения у создателей применяемой нормы международного права, либо наличие во внутригосударственном праве допущения использовать положения международного права.
При этом в силу нашедшего свое отражение даже в названии рассматриваемого направления монистической теории, тезиса о приоритете международного права над положениями национальной правовой системы, подчеркивается, что в случае возникновения ситуации расхождения между внутригосударственным и международным правом подлежат применению положения национальной правовой системы.
Логика рассуждения представителей монистической концепции выстраивалась вокруг того, что суверенные государства, принимая на себя международно-правовые обязательств, безусловно, должны их выполнять, ограничивая себя в определенных сферах, однако, в случае возникновения ситуации, в которой выявляется несоответствие положений международного права национальным интересам, государство имеет полное право не соблюдать соответствующие нормы, руководствуясь исключительно внутренним правом.
Теория примата международного права
Согласно данной концепции, международное право в определенной степени воспринимается национальным правом, становясь частью правовой системы конкретного государства, или, как принято говорить в современной науке – инкорпорируется во внутригосударственное право.
В таком случае, закономерно, при возникновении ситуации противоречия положения внутригосударственного и международного права применению полежат нормы последнего.
В качестве примера реализации данной концепции монистической теории международного права, может быть названа норма ст. 15 Конституции Российской Федерации, которой закреплен приоритет ратифицированных международных договоров над внутригосударственным правом РФ.
Теории соотношения внутригосударственного и международного права.
8. Теории соотношения внутригосударственного и международного права.
Существуют различные теории соотношения МП и НацП.
Дуалистическая теория.
Монистическая теория.
Суть монистических концепций состоит в признании единства обеих правовых систем. МП и НацП рассматриваются как части единой системы права. Сторонники этих концепций расходятся в вопросе приматаэтих правовых систем.
— одни из них исходят из примата НацП над МП (нем юр лит-ра2 пол XIX – н. ХХ в.).Представитель этого направления нем ученый А. Цорн писал: «МП юридически является правом лишь тогда, когда оно является государственным правом».
— сторонником другой позиции – примата МП надвнутригосП, является Г. Кельзен.МП занимает верхушку иерархической нормативной пирамиды и определяет юрдействительность остальных правопорядков. Утверждая примат МП, Кельзен отрицает гос суверенитет: «Правопорядок, который исходит из нормы высшего порядка, исключает суверенитет». НоКельзен, тем не менее, сам отмечал, что далеко не все нормы МП являются «полными». Учение Кельзена оказало существенное влияние на формирование правовой системы Европейских сообществ.В настоящее время такой примат норм МП находит свое закрепление в текущем зак-ве РФ.
Реализация международных обязательств на внутригосударственном уровне осуществляется путем вхождения норм МП в нормы внутригосударственного права.
Трансформация м/б общей и индивидуальной.
В РФ в отношении МД применяется индивидуальная трансформация (ГД РФ издается спец закон о ратификации).
В доктрине МП различают несколько способов трансформации:
Монистическое и плюралистическое понимание исторического развития. Формационный и цивилизационный подход
Впервые в истории философской мысли Г. Гегель поставил вопрос о наличии в историческом процессе объективной закономерности. Он нарисовал объективно-историческую картину исторического процесса, где реализуется содержание Мирового Духа. В дальнейшем было предпринято множество попыток объяснить историю.
Результаты титанического труда К. Маркса и Ф. Энгельса по изучению и критическому анализу всемирно-исторического опыта позволили выделить совершенно новое для историографии и социальной философии понятие, понятие «формация». Общественно-экономическая формация есть общество на определенной ступени исторического развития, характеризующееся специфическим экономическим базисом и соответствующими ему политической и духовной надстройкой, историческими формами общности людей, типом и формой семьи[1]. Учение об общественно-экономической формации дало ключ к пониманию единства исторического процесса, что выражено прежде всего в последовательной смене общественно-экономических формаций друг другом, когда каждая последующая формация зарождается в недрах предыдущей. Единство проявляется и в том, что все общественные организмы, имеющие своей основой данный способ производства, воспроизводят и все другие типичные черты соответствующей общественно-экономической формации. Но конкретно-истори-ческие условия существования общественных организмов весьма различны, и это приводит к неизбежным расхождениям в развитии отдельных стран и народов, значительному многообразию исторического процесса и к его неравномерности.
Высокие претензии марксизма на революционное изменение мира вызвали широкую оппозицию по отношению к нему. По степени критического настроя к формационному учению можно условно выделить два основных направления. Представители первого настаивают на необходимости замены марксистского подхода как не выдержавшего проверки историческим опытом новым, в корне отличным подходом. Представители второго отрицают необходимость такой замены, настаивая лишь на обновлении марксистского подхода, т.е. на ликвидации ряда его недостатков. Основным же недостатком формационного подхода к истории является выпадение из исторического познания вообще множества элементов и связей общества как системы, которые не находят в монистическом взгляде на историю своего адекватного объяснения. Прежде всего, как отметил М.А. Барг, при формационном подходе картина социальной структуры настолько объединяется, что вся многоплановая социальная структура так или иначе подтягивается к классам-антагонистам, а духовная культура сводится, несмотря на все свое богатство, к отражению интересов основных классов, к отражению первичной стороны и не рассматривается как самостоятельный, генетически независимый фактор[2].
Cамостоятельное значение приобретает вопрос о «географических» границах применения формационной теории. Эта теория, разработанная на материале истории Западной Европы, верно охватывает некоторые особенности развития западной цивилизации. Применительно к восточным обществам этот подход выглядит менее убедительно. Реальные тенденции и формы развития на Востоке и еще многих регионах мира не укладываются в схему пяти формаций. Это почувствовал еще сам Маркс, выдвинувший проблему азиатского способа производства, но так и не решивший ее.
Если формационный (монистический) подход к истории раскрывается достаточно легко, то с цивилизационным подходом дело обстоит сложнее, поскольку единой цевилизационной теории не существует, как не существует единого понятия «цивилизация». Этот термин весьма многозначен. В настоящее время цивилизация рассматривается в трех аспектах. В первом аспекте понятия «культура» и «цивилизация» трактуются как синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и социально-организа-ционных инструментов, обеспечивающих людям достойную их социально-экономичес-кую организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления комфорта. В третьем аспекте цивилизация рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая за варварством.
Значительный вклад в развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Этот подход базируется не на выделении уровня производительных сил и экономического базиса, а на определении преобладающего вида хозяйственной деятельности и господствующей системы ценностей в жизни общества. Здесь отсутствует абсолютизация социально-экономических законов, господствующих над людьми, принимается во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в реальной деятельности людей, провозглашается право каждого народа на собственный социально-исторический эксперимент, на реализацию своей культурной программы.
Но посвящая анализу культуры все свое внимание и энергию, сторонники цивилизационного подхода часто вообще не обращаются к материальной жизни. Цивилизационный подход представляется именно как противоположность формационного, как отрицающий материально-произ-водственную детерминацию общества и его истории. Но противоположности смыкаются. Выпячивание какой-либо одной формы культуры делает подход монистическим, однотипным формационному.
Цивилизационный подход еще не разработан до конца как общеметодологический подход к анализу общественно-исторического процесса. И он должен быть плюралистическим, принимающим во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в общественно-историческом процессе. Его методология должна находиться в соответствии с современными представлениями о многофакторности и многовекторности развития. Сущность цивилизационного подхода должна усматриваться в многофакторном и многовекторном анализе общественно-исторического процесса. В этом случае насущно необходимым станет использование достижений монистического подхода, результатов анализа места и роли отдельных сторон общественной жизни, смыкание цивилизационного (плюралистического) и формационного (монистического) подходов.
Одной из предпосылок сопряжения формационного и цивилизационного подходов является сложный, спиралевидный характер формационной теории общественного развития (а не линейно-стадиальный, как многие себе представляют). Она может многое дать цивилизационной теории, указывая на единство развития мировой совокупности цивилизаций как целостной системы.
На необходимость сохранения и использования формационного подхода к анализу общества и его истории указывают многие отечественные и зарубежные исследователи. Проведя сравнительный анализ марксистского и плюралистического подходов, английский либеральный социальный мыслитель Г. Макленнан пришел к следующему заключению: «В то время, как плюралисты не стремятся исследовать фундаментальные процессы человеческого общества, вследствие чего их социальная онтология весьма небогата, марксисты, напротив, проявляют интерес именно к процессам, идущим в глубинах общества, к их причинно-следственным механизмам, которые призваны обнаружить как логически рациональное, так и возможное общее направление этой эволюции»[3]. Далее он указывает, что системные аспекты капиталистических обществ невозможно рассматривать, не используя марксистские категории (особенно такие, как способ производства и смена общественных формаций). Анализ же явлений, приводящих к множественности социальных формирований и их субъективных интересов (урбанизация, потребительские субкультуры, политические партии и т.д.), более плодотворен в плоскости плюралистической методологии.
Методологию формационного подхода рано отвергать. Задача состоит как в ее модернизации, так и в сопряжении с цивилизационным подходом. Наметившаяся тенденция по принципу «или-или», формационный или цивилизационный подход, по сути, отвергает принцип соответствия, согласно которому старая теория не отрицается полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой, представляет ее частный случай.
Каждый из рассматриваемых подходов необходим и важен, но недостаточен сам по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизмы перехода от одной фазы цивилизационного развития к другой, а в рамках формационного подхода сложно описывать различие стран Запада и Востока.
Возникшая в исторической науке и обществознании проблема может быть решена через целеустремленное исследование и нахождение такого сопряжения формационного и цивилизационного подходов, которое может быть плодотворно приложено и к задачам крупномасштабного членения исторического процесса, и к анализу исторической деятельности различных народов, протекающей в определенных географических, социально-экономи-ческих и культурных условиях.
Монистические теории основываются на убеждении что
ТЕОРИИ СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО
И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА
Место учебы : ФГБОУ ВПО «МГУ им. Н.П. Огарёва».
Ключевые слова: международное право, внутригосударственное право, общественные отношения, концепция, дуалистическая теория, монистическая теория, верховенство.
THEORIES OF RELATIONSHIP BETWEEN INTERNATIONAL
AND DOMESTIC LAW
Abstract. This article is devoted to topical issues related to the characteristics of the main theories of relationship between international and domestic law.
Keywords : international law, domestic law, public relations, concept, dualist theory, monist theory, the rule.
В настоящее время довольно трудно назвать группу общественных отношений, входящую исключительно в компетенцию государств. Обусловлено это тем, что границы сфер международного и внутригосударственного права становятся все более и более расплывчатыми. Отсюда возникает проблема соотношения международного и внутригосударственного (национального) права. Уделять внимание данной проблеме стали с конца XIX в. Первой специальной работой в этом отношении явилась книга известного немецкого юриста X. Трипеля «Международное и внутригосударственное право» 1899 года. Но еще раньше русские ученые Л. А. Камаровский и Ф. Ф. Мартене отмечали несомненную связь и взаимное влияние международного и внутригосударственного права как основную черту их соотношения [3].
Проблема соотношения международного и внутригосударственного права и по сей день вызывает множество дискуссий в кругах ученых-международников, а также специалистов по конституционному праву и общей теории государства и права. Поэтому нам представляется интересным рассмотреть суть теорий соотношения международного и государственного права, выработанных наукой.
Каждая из этих теорий внутренне неоднородна и имеет разновидности. В ряде случаев провести границу между ними практически не представляется возможным.
Монистическая теория исторически была первой в осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный порядок наряду с национальным правом. Основное положение монистической теории заключается в том, что международное и внутригосударственное право соединяются в одну правовую систему. Но и здесь появляется спор, какая часть является преобладающей: внутригосударственное право или же международное, отсюда внутри монистической теории монисты различают примат (верховенство) внутреннего права или примат примат права международного.
Примат внутригосударственного права над международным был выдвинут в конце XIX – первой половине XX в. в трудах немецких авторов М. Венцеля, К. Бергбома, Л. Цорна. Их воззрения восходят к философии Гегеля, который, в свою очередь, считал международное право «внешнегосударственным» правом, что по сути представляет собой нигилистическое отрицание международного права. Их точка зрения фактически определяла международное право как отрасль внутригосударственного права.
Актуальна эта теория была в период между двумя мировыми войнами гитлеровской Германии для оправдания произвола и повсеместного нарушения международного права. Тогда сторонники примата внутригосударственного права полагали, что если государство считает принятые на себя международно-правовые обязательства не соответствующими своим высшим интересам, то оно имеет право их не соблюдать, поскольку, принимая на себя эти обязательства, государство добровольно себя ограничивает. Сейчас же данная концепция практически ушла в небытие.
Второй разновидностью монистической теории является концепция примата международного права над внутригосударственным. Зародилась эта концепция в рамках англосаксонской школы права еще в XVIII в. и связывалась с доктриной Блэкстона 1765 года. Однако наибольшее распространение данная концепция получила к началу XX века в работах В. Кауфмана и Г. Кельзена.
Именно к началу XX века сложилось то «старое» международное право [5], которое включало в себя право на войну, захват территорий, а также вмешательство во внутренние дела других государств. Указанные обстоятельства подготовили объективную материальную базу для провозглашения международного права высшим регулятором и устранения из него категории суверенитета.
Родоначальником примата международного права был В. Кауфман, именно он сформулировал основные принципы теории монизма. Он утверждал, что существует разрыв между правовыми воззрениями, отражающими общие интересы, и взглядами, основанными на односторонних интересах, которые ведут к отрицанию права, вследствие чего, в частности, международные нормы имеют непосредственное применение в национально-правовых системах государств без какой-либо их трансформации в нормы национального права, непосредственно наделяя правами и обязанностями индивидуумов; международно-правовые нормы, обладающие преимущественной силой над нормами национального права, автоматически могут отменять любой национальный закон, если он противоречит им.
Концепция примата международного права впоследствии была развита известным австрийским юристом Х. Кельзеном в его трудах «Чистая теория права» и «Принципы международного права». Он утверждает, что международное право имеет приоритет по отношению к остальным нормам права. Поскольку Кельзен воспринимает государство как юридическое лицо, корпорацию, отсюда следует аналогичное соотношение международного и внутреннего права как соотношение национального правопорядка и внутренних норм корпорации. Утверждая примат международного права, тем самым Кельзен отрицает государственный суверенитет [6].
Необходимо отметить немалое практическое значение монистического подхода, так как на формирование правовой системы Европейских сообществ и затем Европейского союза учение Кельзена повлияло существенным образом.
Сторонники монистической теории (по крайней мере, умеренные) не отрицают того, что международное и внутригосударственное право в принципе действуют в разных областях. Просто они допускают возможность с санкции законодателя автоматического прямого действия и применения в тех или иных границах во внутригосударственной сфере международного права [7].
Дуалистическая теория основывается на существенном различии международного и внутригосударственного права и их неподчиненности одного другому. Возникновению данной теории предшествовал ряд исторических изменений: в конце XIX в. европейские страны принимают новые конституции, где закрепляется принцип верховенства закона и становится необходимым тщательное определение осуществления международных стандартов в национальной сфере. Кроме того, увеличивается количество межгосударственных соглашений, что создавало проблему их имплементации государственными органами.
Акцент в дуалистической теории делается на констатации различий предмета регулирования, субъектах права и источниках права. Так, международное право регулирует отношения между суверенными государствами, а внутригосударственное право действует в рамках конкретного государства и регулирует отношения граждан друг с другом и с исполнительной властью.
Международное и внутригосударственное право согласно Х. Триппелю «не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые не более чем соприкасаются между собой, но никогда не пересекаются» [8].
Другой известный дуалист Д. Анцилотти, продолжая концепцию Г. Трипеля, пишет, что «международное и внутригосударственное право тем самым представляют собой отдельные правопорядки» [9]. Это высказывания не нужно толковать как вывод о том, что дуалисты абсолютизировали независимость правопорядков и не видели или отрицали связи между ними, наоборот, они исследовали взаимосвязи между обоими правопорядками по широкому спектру.
Следует отметить, что большинство советских и российских юристов придерживаются именно дуалистической концепции [11]. Утверждалось, например, что для непосредственного действия и применения международного права во внутригосударственной сфере необходимо санкционирование государством.
Доктрина дуализма предполагает, что международное право не зависит от воли какого-то одного государства, поскольку оно выражает общую волю всех государств [12]. Каждое государство обязано добросовестно выполнять свои международно-правовые обязательства. Но каким образом государство будет реализовывать данные обязательства, оно вольно определять самостоятельно. В своей правовой системе оно может даже устанавливать приоритет своего законодательства по отношению к международному праву, что может повлечь международно-правовую ответственность, но она не будет иметь юридического значения для внутригосударственной правовой системы.
Таким образом, как монистическая, так и дуалистическая теория имеют определенные недостатки. Монистическая теория гипертрофирует субъективную сторону решения вопроса о соотношении международного и внутригосударственного права и в той или иной степени отрицает наличие особого объекта международно-правового регулирования межгосударственных отношений. Дуалистическая теория может привести к преувеличению различия между международным и внутригосударственным правом и тем самым к уменьшению связи между ними и фактически ориентировать на несоблюдение международного права [13].
Мы приходим к выводу, что дуалистическая теория является наиболее приемлемой для современного общества, поскольку она позволяет отграничить внутригосударственное право от международного, а также предлагает механизм взаимодействия международного и внутригосударственного права, который дает возможность их согласовывать для формирования устойчивой правовой системы.
1. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН A/RES/67/97 от 14. 01. 2013 г. «Верховенство права на национальном и международном уровнях».
2. Лукашук И.И. Конституция России и международное право // Московский журнал международного права. – 1995. – № 2. – С. 32.
3. Камаровский Л. А. Основные вопросы науки международного права. – М., 1892. – С. 41; 33 – 34.
7. Международное право: учебник / Б.М. Ашавский, М.М. Бирюков, В.Д. Бордунов и др.; отв. ред. С.А. Егоров. 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Статут, 2014. – С. 902.
8. Triepel H. Vo..lkerrecht und Landesrecht. – Leipzig, 1899.
9. Анцилотти Д. Курс международного права, Т.I. – М., 1961. – С.66.
10. Абдулаев М. И. Примат международного права над внутригосударственным правом: история проблемы и современность (проблемы теории) // Правоведение. – 1992. – №4. – С. 34.
11. Восканов С. Г. Историко-правовой аспект проблемы соотношения международного и национального права. – URL : http://www.yurclub.ru/ docs/pravo/0303/1.html#fn32
12. Азнагулова Г. М. Взаимодействие международного и внутригосударственного права и Конституция Российской Федерации // Lex russica. – 2015. – № 8. – С. 86.
13. Международное право: учебник / Б.М. Ашавский, М.М. Бирюков, В.Д. Бордунов и др.; отв. ред. С.А. Егоров. – 5-е изд., перераб. и доп. – М., 2014. – С. 412.