Морально правовой аспект что это
Профессиональная этика сотрудников и деловая репутация органов внутренних дел
Высшей ценностью в современном обществе являются человек, а также его права и свободы. К наиболее важным ценностям, принадлежащим человеку, несомненно, относят честь, достоинство, деловую репутацию.
Репута́ция (англ. reputation), реноме́ (фр. renommée) – закрепившееся определённое мнение о человеке или группе людей.
Понятие деловой репутации в различных научных исследованиях определяют по-разному. А.М. Эрделевский считает, что деловая репутация относится к общественно значимой деятельности лица, его оценка обществом, мнение общества о качествах, достоинствах и недостатках этого лица». В то же время М.Н. Малеина считает, что деловая репутация – это набор оценок и качеств, с которыми человек, к которому относятся эти оценки и качества, ассоциирируется в глазах своих клиентов, потребителей, контрагентов, поклонников (для шоу-бизнеса), коллег по работе и персонифицируется среди других профессионалов в этой области деятельности.
Эти нематериальные блага являются особо значимыми и поэтому закреплены на конституционном уровне. В соответствии с частью 1 статьи 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Кроме того, каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ).
Термин «этика» происходит от древнегреческого слова ethos, обозначающее образ мыслей, обычай, характер.
В основе деятельности людей определенной профессии заложены моральные принципы и категории этики, которые являются основой этой деятельности граждан в той или иной области, а также нравственные качества и нормы, которыми должны обладать люди той или иной профессии. К профессиональной этики относятся такие категории, как «служебное достоинство», «профессиональный долг и честь», «честь мундира»
Профессиональная честь каждого сотрудника правоохранительных органов – это и моральный авторитет органов внутренних дел в обществе и достоинство каждого, кто посвятил себя этой профессии. Именно поэтому, не посягательства на честь и достоинство любого сотрудника затрагивают честь всех, кто посвятил себя службе в органах внутренних дел.
Оценка обществом моральных качеств сотрудников органов внутренних дел это признание обществом достоинства личности, которыми она обладает. Так как в основе чести и достоинства лежит единый критерий нравственности и морали, то они имеют между собой тесную и неразрывную связь.
Деловая репутация относится к общественно значимой деятельности гражданина и включает в себя его оценку обществом, мнение общества о его качествах, достоинствах и недостатках. Она сопровождается положительной оценкой общества отражение деловых качеств деятельности органа государственной власти в общественном сознании. Она формируется, главным образом, благодаря его публичной деятельности.
Присуща ли деловая репутация сотрудникам? Для ответа на этот вопрос можно привести сложившуюся судебную практику. Так, в Апелляционном определении Московского городского суда от 26 октября 2015 года по делу № 38996/15 указано: «суд правильно исходил из того, что унижение деловой репутации представителя власти, независимо от занимаемого субъектом статуса неминуемо наносит ущерб нормальному осуществлению властных полномочий, нарушая при этом порядок нормального функционирования федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел».
Частью 6 статьи 9 Федерального закона от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» предусмотрено, что общественное мнение является одним из основных критериев официальной оценки деятельности полиции, определяемых федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел. В настоящее время, в век высоких технологий, деятельность сотрудников органов внутренних дел стала более прозрачной и общественно заметной. Поэтому общественное мнение, которое складывается на основе не только результатов деятельности полиции, но и методов работы сотрудников, является как бы «лакмусовой бумажкой», которая реагирует на процессы, проявляющиеся в деятельности органов внутренних дел.
Многочисленные публикации и видеоролики, размещенные в сети Интернет, зачастую демонстрируют повседневную работу сотрудников правоохранительных органов, а по работе отдельного взятого сотрудника, его морально-деловым и нравственно – профессиональным качествам граждане составляют свое мнение о деятельности органов внутренних дел в целом, о всех ее сотрудниках.
Служебная деятельность сотрудников органов внутренних дел всегда на виду, является публичной и, поэтому всегда является объектом пристального внимания и интереса со стороны отдельных граждан и общества в целом, а честь, достоинство и деловая репутация сотрудников полиции подвергаются постоянным угрозам. Поэтому реагирование государства на любое посягательство на честь, достоинство и деловую репутацию сотрудника и деловую репутацию правоохранительных органов приобретает огромное значение, так как способствует укреплению авторитета государственной власти и не дает формироваться процессам дестабилизации в стране.
В связи с этим закономерно, что основными требованиями к сотрудникам органов внутренних дел являются высокие нравственные и моральные качества, обладать которыми должен каждый сотрудник правоохранительных органов. Безусловно, что самыми важными качествами являются честь, достоинство, справедливость, долг и совесть.
Данные требования нормативно закреплены в Федеральном законе от 30.11.2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», где сказано, что сотрудник органов внутренних дел обязан заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.
Нельзя не отметить, что вопросы чести и достоинства полиции предусмотрены и международными документами. В 1979 году Парламентской ассамблеей Совета Европы была принята Декларация о полиции. В ней прямо указывается, что «профессиональные, психологические и материальные условия, в которых полицейский должен выполнять свои обязанности, в свою очередь должны защищать его честь, достоинство и беспристрастность». Положения, которые изложенны в Декларации о полиции, также закреплены и в Европейском Кодексе полицейской этики, принятом в качестве дополнительного регулятивного документа Совета Европы 19 сентября 2001 года.
После принятия Европейского кодекса полицейской этики произошли значительные изменения в понимании важности таких этико –деонтологических вопросов, как защита чести, достоинства и деловой репутации сотрудников полиции.
Международными организациями была проделана большая работа по обобщению опыта служб полиции. На основе работы международных организаций по обобщению опыта служб полиции Интерполом приняты Кодекс этики сотрудников правоохранительных органов и Кодекс поведения сотрудников правоохранительных органов.
Таким образом, принятые на международном уровне стандарты указывают на необходимость построения взглядов и принципов сотрудников правоохранительных органов в соответствии с морально – правовыми и нравственными ценностями, важнейшими из которых являются честь, достоинство и деловая репутация. Реализация требуемых стандартов должна привести к высокому уровню и профессионализма, этики, культуры сотрудников.
Безусловно, государственные служащие, к которым относятся и сотрудники органов внутренних дел, находящиеся при исполнении обязанностей, подпадают под расширенные границы допустимой критики, чем частные лица. Так, в Постановлении Европейского суда по правам человека по делу «Гринберг против Российской Федерации» отмечено, что государственный служащий «неизбежно и сознательно открывает себя для тщательного наблюдения за каждым своим словом и поступком со стороны журналистов и большей части общества и, следовательно, он должен проявлять большую степень терпимости».
Несомненно, защита чести, достоинства и деловой репутации является предпосылкой более эффективной работы органов внутренних дел. В связи с этим, в настоящее время принятая нормативная правовая база, которая регламентирует механизм защиты чести, достоинства и деловой репутации сотрудников органов внутренних дел, является достаточно эффективной.
Законодательство Российской Федерации уделяет очень пристальное внимание вопросам защиты принадлежащих гражданину нематериальных благ, среди которых присутствует деловая репутация. В статье 150 Гражданского кодекса Российской Федерации деловая репутация отнесена к числу неотчуждаемых нематериальных благ, принадлежащих гражданину, в связи с чем ее защита в установленном законом порядке возможна.
Статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что гражданин имеет право в судебном порядке потребовать опровержения сведений, которые порочат его честь, достоинство или деловую репутацию, при условии, что лицо, распространившее такие сведения не докажет соответствие их действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом.
Верховный суд Российской Федерации в своем Постановлении указал, что право граждан на защиту чести, достоинства и деловой репутации является их конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц – одним из условий их успешной деятельности.
Таким образом, согласно действующему законодательству, сотрудники правоохранительных органов, а также и юридические лица, к которым относятся и органы внутренних дел, имеют право на защиту чести, достоинства и деловой репутации.
При реализации права на защиту чести, достоинства и деловой репутации имеют значение факт распространения сведений, их порочащий характер и несоответствие действительности. При отсутствии хотя бы одного из данных обстоятельств суд отказывает в удовлетворении иска.
Под распространением сведений, которые порочат честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, понимается публикация этих сведений в печати, трансляция по радио и телевидению, и других средствах массовой информации, а также распространение в сети Интернет, в том числе и с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.
Не соответствующими действительности являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.
Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.
Приведенное определение порочащих сведений особенно актуально для сотрудников и органов внутренних дел в целом. Сотрудники органов внутренних дел призваны стоять на страже Закона и обеспечивают охрану прав и свобод граждан. Они призваны бороться с любым проявлением противоправных действий, а распространение сведений о нарушении сотрудниками правоохранительных органов прав и свобод граждан уже подразумевает совершение ими нечестного поступка, нарушение Закона. Поэтому порочащие сведения, в случае их несоответствия, конечно же, умаляют честь и достоинство сотрудников и подрывают авторитет органов внутренних дел.
Защита чести, достоинства сотрудников и деловой репутации органов внутренних дел является такой же первостепенной задачей, стоящей перед органами правопорядка, которому руководство МВД России уделяет самое пристальное внимание. Об этом свидетельствует издание 19.12.2018 года Приказа № 850 «Об организации защиты чести, достоинства и деловой репутации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, федеральных государственных гражданских служащих и работников системы МВД России в связи с осуществлением ими служебной деятельности, деловой репутации подразделений системы МВД России».
Данным приказом предусмотрен порядок оказания сотрудникам органов внутренних дел правовой помощи по защите чести и достоинства.
Так почему же соблюдение сотрудником требований профессиональной этики и деловая репутация органов внутренних дел взаимосвязаны и являются одной из основ успешной деятельности органов внутренних дел?
Служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, которая призвана обеспечить защиту прав и свобод граждан. Поэтому предъявляя высокие требования к нравственному, профессиональному и морально-этическому облику сотрудника, служба в органах внутренних дел, в тоже время, признает особую ответственность органов внутренних дел перед государством, обществом и каждым гражданином. Ничто не должно порочить авторитет и деловую репутацию, сотрудника, поведение которого всегда и при любых обстоятельствах должно оставаться безупречным и соответствовать высоким стандартам профессионализма и нравственно – этическим принципам стража правопорядка.
Свод нравственно – этических требований сформулирован в Кодексе этики и служебного поведения сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации (Приказ МВД России от 26 июня 2020 г. № 460).
Кодекс принят в соответствии с Конституцией Российской Федерации и соответствует принципам служебного поведения государственных служащих, утвержденных Указом Президента Российской Федерации. При его разработке были учтены принятые нормы поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, принятые ООН, а также рекомендации Европейского Кодекса полицейской этики.
Документ определил нравственный эталон поведения сотрудника органов внутренних дел.
Главный его замысел направлен на формирование деловой репутации деятельности органов внутренних дел, способствующей эффективному выполнению оперативно – служебных и служебно-боевых задач, которая складывается из профессиональной этики, служебного этикета и культуры поведения.
Кодекс является основой для формирования требуемой в условиях современного общества профессиональной морали; он призван помочь сотруднику правильно ориентироваться в сложных нравственных ситуациях, в том числе, и конфликтных, которые складываются из особенностей его службы; он также выступает как инструмент общественного контроля над поведением сотрудников.
Для сотрудников органов внутренних дел установлены повышенные требования к их поведению как в служебное, так и во внеслужебное время. В том числе, на них возложены особые обязанности заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не совершать поступков, вызывающих сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящих ущерб его репутации, авторитету органа внутренних дел и государственной власти в целом. Несоблюдение сотрудником органов внутренних дел обязательств, предусмотренных законодательством, приводит к подрыву морального престижа, деловой репутации органов внутренних дел, что в свою очередь приводит к процессам дестабилизации в стране и ослаблению государственной власти.
Таким образом, гражданин, поступающий на службу в органах внутренних дел, должен осознавать, что добровольно принимая на себя обязательства службы в органах внутренних дел, обязан не только добросовестно выполнять свой служебный долг, но и конечно соответствовать высокому званию сотрудника органов внутренних дел, так как репутация отдельного сотрудника формирует и общественное мнение об органах внутренних дел в целом. Именно поэтому профессиональная этика сотрудника и деловая репутация органов внутренних дел тесно взаимосвязаны и являются неотъемлемыми составляющими успешной деятельности органов внутренних дел.
Нормативное регулирование (правовое, техническое, этическое) – что это такое и каким образом его разграничивать?
Закон.Ру – официально зарегистрированное СМИ. Ссылка на настоящую статью будет выглядеть следующим образом: Рожкова М.А. Нормативное регулирование (правовое, техническое, этическое) – что это такое и каким образом его разграничивать? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2020. 21 апреля. URL: https://zakon.ru/blog/2020/4/21/normativnoe_regulirovanie_pravovoe_tehnicheskoe_eticheskoe__chto_eto_takoe_i_kakim_obrazom_ego_razgr
(настоящая работа представляет собой первую часть статьи: Рожкова М.А. О правовых аспектах использования технологий: RegTech и SupTech // Хозяйство и право. 2020. № 6).
Занимаясь разработкой цифрового права[1] и его особенностей, не могу обойти вниманием вопрос разновидностей нормативного регулирования. К сожалению, сегодня не только технические специалисты, но и юристы нередко затрудняются в том, чтобы четко разграничить правовое, техническое и этическое регулирование. Это приводит к горячим спорам там, где они не возникли бы, будь у спорящих более-менее единообразное понимание того, о чем идет речь.
Нормативное регулирование в широком смысле представляет собой установление общеобязательных правил (требований, стандартов) для целенаправленного воздействия на определенную сферу. Причем на сегодняшний день выделяют, прежде всего, две основные разновидности нормативного регулирования – социальное и техническое.
1. Под социальным (нормативным) регулированием принято понимать установление обязательных для применения правил, воздействующих на поведение людей. К средствам такого регулирования относят различные социальные нормы: это не только правовые, но и корпоративные нормы, и нормы морали, и обычаи, и судебные правовые позиции, и т.д.[2]
При этом основная роль в системе социального регулирования традиционно признается за правовым регулированием. Говоря о правовом (нормативном) регулировании, под ним обычно понимают установление общеобязательных правовых норм, которые призваны упорядочить общественные отношения, возникающие между гражданами, юридическими лицами и государством. И ключевыми здесь являются несколько общеизвестных постулатов: во-первых, правовое регулирование рассчитано на неопределенный круг субъектов права (граждан, юридических лиц, государство); во-вторых, это регулирование предназначено для регламентации отношений между субъектами права; в-третьих, они разрабатываются государством, которое обеспечивает их принудительной силой.
Примечательно, что бурное развитие технологий все чаще создает ловушки отступлений от перечисленных постулатов.
Попытки отступления от первого постулата наблюдались на заре становления Интернета вещей (The Internet of Things, IoT), под которым понимается технология объединения сетью физических предметов («вещей»), техническое и программное оснащение которых позволяет им взаимодействовать друг с другом и внешней средой. При описании этой технологии особо отмечалось, что посредством Интернета теперь связываются не только и не столько люди, сколько неодушевленные предметы: можно подключить к сети Интернет любую вещь, «научить» ее отправлять sms-сообщения, электронные письма или твитты. Отсюда делался вывод о том, что в сфере технологий взамен «устаревшего» взаимодействия «человек – человек» приходит новое взаимодействие «человек – физический объект», причем не за горами переход к системе межмашинной коммуникации «физический объект – физический объект», в рамках которой различные устройства будут включаться, выключаться, отслеживаться, контролироваться вовсе без вмешательства человека. Следствием широкого обсуждения техническими специалистами этого заключения стала сумятица в правовой среде, повлекшая утверждения, что физические объекты, включенные в Интернет вещей, становятся таким образом квази-субъектами права.
Между тем возможность подключения физических объектов к сети Интернет и их электронное взаимодействие в сети никоим образом не влияют на правовой постулат, допускающий возникновение правовых отношений только между субъектами права, но никак не объектами прав. Отклонение от этого постулата, исходя только из технической возможности взаимодействия «человек – физический объект», способно привести к абсурдным попыткам возложения деликтной ответственности на объекты прав и, например, взыскания компенсации причиненного вреда непосредственно с «умной» стиральной машины, которая, отвлекшись на отправление sms-сообщений своему владельцу, не уследила за сливом воды, что привело к заливу соседской квартиры[3].
Еще более резонансной попыткой отступления от обозначенного постулата о субъектном составе правоотношения стало предложение признать искусственный интеллект (далее – ИИ) и интеллектуальных роботов самостоятельными субъектами права. В 2017 г. Европейский парламент[4] инициировал разработку нормативных актов, регулирующих использование и создание ИИ, а также наиболее «продвинутых» роботов, озвучив предложение о введении нового субъекта права – «электронной личности» – для обеспечения прав и обязанностей ИИ[5]. При этом было оставлено без внимания то, что ИИ – это информационно-вычислительная система (включающая в свой состав базы данных, решатель (специальную компьютерную программу, призванную разрешать поставленные задачи) и интеллектуальный интерфейс, представляющий собой совокупность средств, позволяющих ИИ общаться с человеком), а интеллектуальный робот – устройство, управляемое все тем же ИИ[6].
2. Под техническим (нормативным) регулированием следует понимать установление технических требований и стандартов, которые предъявляются к продукции, а также к производственным, технологическим, логистическим и иным процессам. То есть в отличие от правового регулирования, рассчитанного на субъектов права, здесь регламентации подвергаются объекты: в технических нормах раскрывается терминология и содержится описание свойств и характеристик продуктов и процессов.
Так, для биометрических технологий на сегодняшний день разработан большой массив регламентирующих документов, включающий более 80 действующих международных стандартов (более 20 проектов находятся в разработке), более 40 действующих национальных стандартов (более 20 проектов находятся в разработке), три действующих межгосударственных стандарта (один проект в разработке)[7]. К областям стандартизации в этой сфере отнесены, в частности, терминология, форматы обмена биометрическими данными, биометрические интерфейсы и проч. И, например, с 1 июля 2017 г. на территории РФ действует стандарт на термины и определения в области биометрии ГОСТ ISO/IEC 2382-37–2016 «Информационные технологии. Словарь. Часть 37.
Биометрия». При этом на уровне федерального законодательства отношения по поводу биометрических технологий урегулированы довольно скромно: в частности, первое упоминание о биометрии содержалось в Федеральном законе от 15 августа 1996 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», где говорилось, что паспорта граждан «могут содержать электронные носители информации с записанными на них персональными данными владельца паспорта, включая биометрические персональные данные»; Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в 2017 г. пополнился ст. 14.1 «Применение информационных технологий в целях идентификации граждан Российской Федерации»; самим биометрическим персональным данным посвящена ст. 11 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных».
Не будучи правовыми, технические нормы, содержащиеся в требованиях или стандартах, разрабатываются и утверждаются в соответствующих случаях государственными органами (обязательные стандарты и технические регламенты) или неправительственными организациями (причем нередко добровольные отраслевые стандарты применяются в качестве обязательных). В современных публикациях специально отмечается, что требования и стандарты для продуктов и процессов имеют различные функции – это может быть безопасность окружающей среды, здоровье человека, взаимозаменяемость и совместимость продуктов и программ, распространение и передача технологий, улучшение управлением процессами и проч.[8], но «фактически речь идет об установлении минимально необходимых требований, обеспечивающих различные виды безопасности продукции и процессов»[9].
В качестве классического примера можно привести упоминаемые в статье «100-летие Правил устройства электротехнических установок» первые технические стандарты, касающиеся электрической энергии, – «Правила для безопасного общественного и частного пользования электричеством» (1883). В статье указывалось: «Правила состояли из 28 пунктов, разделенных на четыре части. В первой части приведены указания о помещениях (ширина проходов, вентиляция) электрических установок, во второй части – меры пожарной безопасности и защиты людей, в третьей – технические требования к нагреванию и изоляции проводников, к способам их прокладки, в четвертой – требования к «коммутаторам», выключателям, приборам, а также к шкафам, ящиками и колодцам, в которых они размещаются» [10]. Причем нормативные разработки в данной области предполагали создание не только правил безопасности и правил устройств для электротехнических сооружений, но и технических правил и норм для взаимосвязанных сфер (например, правила об измерениях в метрических единицах, в том числе времени, электрических величин, света, температуры; нормы на изоляционные масла и на трансформаторы – выключатели, магнитную сталь), а также поправки и добавления к уже разработанным нормам и правилам.
В то же время является очевидным, что техническое регулирование в целях его соблюдения и исполнения нуждается в обеспечении правовыми нормами. Потребность в законодательной регламентации возникает применительно к отношениям:
– во-первых, по поводу принятия, изменения, отмены, вступления в силу технических стандартов, требований, правил (компетентные органы, сроки действия, порядок принятия, внесения изменений, отмены, вступления в силу, переходные периоды и проч.);
– во-вторых, ответственности за несоблюдение установленных технических стандартов, требований, правил (определение мер и круга субъектов ответственности, контролирующих органов, порядка возложения ответственности и проч.).
И вот тут возникает вероятность смешения собственно технического регулирования с правовым и подмены правовых норм техническими.
Это обстоятельство, к сожалению, было упущено при проведении реформы технического регулирования. И в результате в ст. 1 Федерального закона от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (далее – Закон о техническом регулировании) четко очерчен круг отношений, подпадающих под действие этого закона. Это отношения, возникающие: (1) при разработке, принятии, применении и исполнении обязательных требований к продукции или продукции и связанными с ней процессами (производства, эксплуатации, хранения и т.д.); (2) при применении и исполнении на добровольной основе требований к продукции и процессам, а также к выполнению работ или оказанию услуг в целях добровольного подтверждения соответствия; (3) в области оценки соответствия. В то же самое время в ст. 2 Закона о техническом регулировании закреплено, что техническое регулирование – это и есть правовое регулирование обозначенных общественных отношений[11]. Таким образом, по смыслу Закона понятием «техническое регулирование» охватываются и собственно техническое регулирование, и обеспечивающее его исполнение правовое регулирование.
Результатом неразграничения технического и правового регулирования становится то, что многие носящие технический характер вопросы внедрения и использования цифровых технологий в настоящее время стремятся урегулировать в законодательном порядке. Иными словами, технические нормы, в которых раскрывается терминология или описываются свойства и характеристики продуктов и процессов, теперь встраиваются в законодательные акты (причем нередко без учета уже обозначенных в технических регламентах и стандартах определений, свойств и характеристик). Тем самым нарушается второй из названных постулатов правового регулирования, согласно которому правовой регламентации подвергаются общественные отношения субъектов права, но никак не свойства и характеристики объектов.
Например, законопроект об использовании и хранении электронных документов[12] предполагает введение в Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации) таких положений: «21) реквизит документа – элемент оформления документа, позволяющий отличить документ от другого документа… 22) метаданные электронного документа – данные, которые обеспечивают управление электронными документами, в том числе их учет, хранение и использование, и могут содержать информацию о реквизитах электронного документа. Конвертацией электронного документа является его преобразование из одного формата в другой формат…».
Критически оценивая названный законопроект, нужно отметить, что термин «реквизиты документа» – общеизвестный термин, издавна используемый в делопроизводстве. При этом в п. 36 Национального стандарта РФ ГОСТ Р 7.0.8-2013 «Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения»[13] (далее – ГОСТ Р 7.0.8-2013) реквизит документа определен как «элемент оформления документа». Предложение о введении данного понятия в Закон об информации лишено смысла в силу отсутствия какой-либо специфики реквизитов применительно к электронным документам.
Понятие «метаданные документа» определено в п. 79 ГОСТ Р 7.0.8-2013 как «данные, описывающие контекст, содержание, структуру документов, обеспечивающие управление документами в информационной системе». Как и в первом случае, нельзя не усомниться в необходимости введения дефиниции этого понятия в законопроект об использовании и хранении электронных документов.
Применительно к предложенному законопроектом пониманию конвертации электронных документов надо заметить, что согласно п. 80 ГОСТ Р 7.0.8-2013 под конвертированием (конвертацией) электронных документов понимаются, во-первых, процесс перемещения электронных документов с одного носителя на другой, и, во-вторых, процесс преобразования электронных документов из одного формата в другой. В законопроекте же необоснованно учтен только один из названных аспектов (в условиях существования серьезных сомнений в его надобности в законопроекте).
3. Для большинства отечественных юристов этическое регулирование – не слишком понятное, малозначимое явление. И в отечественном правосознании превалирует, в частности, понимание кодексов этики как неких сводов моральных норм, в которых закреплены представления о справедливости, добре, зле и т.п.
Между тем в зарубежных юрисдикциях практика разработки и использования кодексов этики получила широкое распространение, а само этическое регулирование в системе социального регулирования занимает теперь место, если не равное правовому регулированию, то весьма к нему приближенное. Наибольшее применение получили профессиональные кодексы этики, регулирующие отношения внутри профессиональных сообществ и закрепляющие правила (стандарты) поведения специалистов (известны кодексы бухгалтеров, аудиторов и др.), а также корпоративные кодексы этики, характеризуемые нередко в качестве «конституции» той или иной компании и устанавливающие принципы деятельности компании, стандарты корпоративного поведения сотрудников и т.д. Такие кодексы не дублируют законодательство, но не противоречат ему, устанавливая необходимые регламентирующие правила, далеко не все из которых вообще могут стать правовой нормой.
Таким образом, этическое регулирование сегодня представляет собой установление правил поведения для определенного сообщества, соблюдение которых обеспечивается не государством, а соответствующим сообществом (социальным, профессиональным и др.). При этом средствами такого регулирования становятся различные нормы, кроме действующих правовых, то есть это могут быть упомянутые корпоративные нормы, нормы морали, обычаи и т.д.
Такое регулирование, осуществляемое нередко в виде в виде закрепления основополагающих принципов и общих правил, рассчитано на определенное сообщество граждан и (или) юридических лиц; оно может регламентировать отношения как между участниками этого сообщества, так и вне его, а также иные вопросы, включая технические; оно разрабатывается и принимается соответствующим сообществом.
В качестве примера изложенному можно привести недавно принятый Кодекс этики использования данных[14] (далее – Кодекс данных), в разработке которого я принимала участие в качестве руководителя рабочей группы от Института развития Интернета (ИРИ). Этот Кодекс отличается от упомянутых выше кодексов тем, что он устанавливает общие правила для всей отрасли данных в целом, а не какого-либо профессионального сообщества, осуществляющего деятельность на рынке данных, или отдельных участников рынка данных, агрегирующих, обрабатывающих и иным образом использующих данные при осуществлении своей деятельности. Кодекс закрепляет общие принципы, а также ряд принципов профессиональной этики при сборе, хранении, аналитике и коммерческом использовании данных, в том числе в рекламе и маркетинге. Также Кодекс данных включает положения о порядке присоединения к нему и ответственности за несоблюдение его требований, порядок обобщения лучших практик (Белая книга), порядок изменения и толкования Кодекса. Названные положения были предложены самой отраслью и тщательно проработаны экспертами с целью исключить возможность противоречия / несоответствия предлагаемых правил законодательству, равно как и вероятность их двойного толкования.
Подводя итоги, следует признать, что для адекватного и эффективного применения новых технологий далеко не во всех случаях срочно требуется новое правовое регулирование. Современные технологии прежде всего нуждаются в техническом регулировании (в свою очередь обеспечиваемом правовыми нормами), что позволяет внедрить и полноценно использовать эти технологии. Кроме того, целесообразно обращение и к этическому регулированию – оно способствует тому, чтобы участники того или иного рынка, использующего цифровые технологии, могли выстраивать взаимоотношения с государством, с гражданами, между собой, в том числе и в условиях, пока ведется разработка и принятие соответствующего и необходимого законодательства.
P.S. лента новостей IP CLUB в сфере права интеллектуальной собственности и цифрового права (IP & Digital Law) в:
[1] Рожкова М.А. Цифровое право (Digital Law) — что это такое и чем оно отличается от киберправа / интернет-права / компьютерного права? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2020. 15 марта. URL: https://zakon.ru/blog/2020/3/15/cifrovoe_pravo_digital_law_-_chto_eto_takoe_i_chem_ono_otlichaetsya_ot_kiberpravainternet-pravakompy
[2] Как известно, изначально правила и образцы должного поведения людей складывались на основе обычаев, традиций и заповедей (норм морали), а только затем стали возникать собственно правовые нормы, специально предназначенные для упорядочивания отношений между людьми, а потом и юридическими лицами, государством.
[3] См. об этом: Рожкова М.А. Найти отличия: технические и правовые аспекты Интернета [Электронный ресурс] // сайт Журнала Суда по интеллектуальным правам. 2015.
[5] Активное обсуждение этой идеи привело к созданию прецедента признания за роботом, управляемым ИИ, правосубъектности – речь идет о известном человекоподобном роботе Софии, получившей гражданство Саудовской Аравии (Morby Alice. Saudi Arabia becomes first country to grant citizenship to a robot // URL: https://www.dezeen.com/2017/10/26/saudi-arabia-first-country-grant-citizenship-robot-sophia-technology-artificial-intelligence-ai/
[6] Подробнее см.: Рожкова М.А. Искусственный интеллект и интеллектуальные роботы – что это такое или кто это такие? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2019. 23 ноября. URL: https://zakon.ru/blog/2019/11/23/iskusstvennyj_intellekt_i_intellektualnye_roboty__chto_eto_takoe_ili_kto_eto_takie
[9] Крючкова П.В. Система технического регулирования в РФ: формирование, возможное и ожидаемое воздействие на конкуренцию // https://iq.hse.ru/data/342/610/1233/file3758.pdf
[10] Грудинский П. Г., Фаерман А. Л. 100-летие Правил устройства электротехнических установок // Журнал Электричество. 1983. № 12. С. 64. Данные правила были направлены для утверждения в министерство внутренних дел, которое перенаправило их в министерство почт и телеграфов, которое в свою очередь вместо утверждения разработала свою редакцию правил (так и не получившую поддержку). В итоге названные правила начали действовать в качестве утвержденных Советом Русского технического общества (РТО).
[12] Проект федерального закона № 657361-7 «О внесении изменений в Федеральный закон “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма” и иные законодательные акты Российской Федерации» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/657361-7
[13] Утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 17 октября 2013 г. N 1185-ст.