На чем летал буран
Гибель «Бурана»: как под завалами прогнившего здания была потеряна последняя гордость советской космонавтики
Программу «Энергия — Буран» принято считать вершиной и одновременно лебединой песней всей советской космонавтики, на тридцатилетнем пути которой к тому времени было немало триумфальных побед. Многоразовая транспортная система из мощнейшей в истории страны ракеты-носителя («Энергия») и орбитального корабля («Буран»), способного самостоятельно возвращаться на Землю, казалась не просто вынужденным ответом на аналогичный американский проект «Спейс Шаттл», а следующим логичным этапом эволюции отрасли. Однако первый полет «Бурана» ровно 32 года назад, в ноябре 1988 года, оказался и последним. А спустя 13 с половиной лет этот корабль и вовсе погиб под обрушившейся на Байконуре кровлей монтажно-испытательного корпуса. И эта последняя страница истории советского шаттла как нельзя лучше отразила стремительную деградацию, которую претерпела сфера, справедливо представлявшая прежде гордость десятков и сотен миллионов человек.
Последняя программа империи
Тот единственный запуск и полет изделия 11Ф35, под которым у разработчиков из НПО «Энергия» понимался орбитальный корабль «Буран», состоялся 15 ноября 1988 года. Двум виткам вокруг Земли, длившимся 205 минут и успешно завершившимся посадкой на аэродроме Юбилейный космодрома Байконур, предшествовали 14 лет напряженной работы тысячи различных коллективов (научных, инженерных, промышленных) и полтора десятка миллиардов потраченных тогда еще достаточно полновесных советских рублей. Как показало скорое будущее, потраченных, по сути, совершенно впустую.
Среди некоторых специалистов бытует мнение, что сама по себе многоразовая транспортная космическая система (МТКС) «Энергия — Буран» не представляла собой естественный этап эволюции советской космонавтики, а была чуть ли не навязана отрасли извне военно-промышленным лобби, поддавшимся (возможно, даже панически) потокам информации об аналогичном проекте «вероятного противника», известном как «Спейс Шаттл».
После оформления стратегического решения и получения под него исправного финансирования проект «Энергия — Буран» постепенно раскрутился во всю мощь, хотя, естественно, и оказался хлопотным дельцем, растянувшимся почти на полтора десятилетия. Кроме работ по созданию ракеты-носителя и орбитального корабля, под их запуск формировалась и соответствующая инфраструктура, ведь во многих отношениях с ничем подобным советская космонавтика еще не сталкивалась. Важнейшую роль приобретала авиационная составляющая, ведь «Буран» был, по сути, ракетопланом, орбитальным самолетом. Для его нужд на Байконуре в начале 1980-х был построен новый аэродром Юбилейный. Еще два резервных аэропорта (в Крыму и на Дальнем Востоке) подверглись серьезнейшей реконструкции, в том числе с доведением ВПП до требуемой длины. Были соответствующим образом оборудованы и 14 запасных мест посадки на случай форс-мажора: ими стали аэропорты, аэродромы и авиабазы не только в СССР, но и за его пределами (например, на дружественной Кубе).
Под программу спроектировали и построили в единственном экземпляре крупнейший самолет мира Ан-225 «Мрия», который должен был перевозить не только компоненты МТКС, но и сам челнок в полностью собранном виде.
Единственный полет «Бурана»: как испытывали самый сложный космический корабль
Почему космическая машина многоразового использования оказалась одноразовой
15 ноября 1988 года, 30 лет назад, ракета-носитель «Энергия» вывела на околоземную орбиту космический корабль многоразового использования «Буран». Советский челнок стал самой сложной машиной, когда-либо созданной человечеством. Полет «Бурана» происходил в беспилотном режиме с использованием бортового компьютера и бортового программного обеспечения.
Через 205 минут, совершив два витка вокруг Земли, челнок впервые в мире в автоматическом режиме приземлился на полосе аэродрома «Юбилейный» космодрома Байконур. (Американские шаттлы садились только в ручном режиме.)
Увы, этот полет «Бурана» стал первым и единственным. Бурно шла перестройка. Отношения с США потеплели. Успешный инновационный проект, заточенный под военные нужды, в 1992 году закрыли.
О том, как создавался «Буран», рассказал «МК» Владимир Казаков, курировавший программу от Министерства авиационной промышленности. А заслуженный летчик-испытатель и космонавт-испытатель, Герой России генерал-майор Магомед Толбоев поведал, как сопровождал «Буран» на истребителе-перехватчике МиГ-25 при взлете и посадке, а также как испытывался пилотируемый аналог челнока БТС-02 ОК-ГЛИ.
Транспортировка «Бурана» на Ан-225.
38 тысяч плиток теплозащиты
Предшественником космического корабля многоразового использования «Буран» был воздушно-орбитальный самолет «Спираль».
— Появились спутники, и тут же возникла проблема, как их уничтожать, — в космосе назревала война, — говорит Владимир Григорьевич Казаков, возглавлявший в ту пору в Министерстве авиационной промышленности управление по контролю качества продукции. — Американцы начали строить космический перехватчик-разведчик-бомбардировщик X-20 Dyna-Soar, мы в 1960-х годах в ответ начали разрабатывать авиационно-космическую систему «Спираль». Система состояла из орбитального самолета, который должен был выводиться в космос гиперзвуковым самолетом-разгонщиком, а затем ракетной ступенью на орбиту.
Проект был фантастичен по конструкторской смелости и дальновидности. Но, несмотря на достигнутые успехи, его вскоре сочли морально устаревшим. В 1973 году проект «Спираль» был свернут. В Советском Союзе начались масштабные работы по созданию более современной и казавшейся более перспективной многоразовой авиационно-космической системы «Энергия-Буран». По своим техническим характеристикам она должна была не только сравниться с американской системой «Спейс Шаттл», но и превзойти ее. В процесс были вовлечены 86 министерств и ведомств, около 1300 предприятий со всего Советского Союза.
— Для разработки «Бурана» было создано НПО «Молния», предприятие возглавил опытный конструктор Глеб Лозино-Лозинский, который работал над проектом «Спираль», — рассказывает Владимир Казаков. — У меня с ним сначала сложились непростые отношения. Проведя инспекцию на предприятии, я вручил ему акт проверки, где отметил несколько сотен проблемных моментов. Получив бумаги, он вскочил со стула, велел созвать всех своих заместителей и, когда подчиненные собрались, спросил: «Кто у нас главный конструктор — Казаков или Лозинский? Он же всю нашу работу забраковал». Я вынужден был покинуть кабинет. На следующий день в 9 утра Глеб Евгеньевич мне позвонил, сказал, что ознакомился с актом, признался, что подняты серьезные проблемы, и попросил к нему приехать. В результате было принято решение разработать технические требования ко всем участникам этого проекта. Уже на этапе проектирования в авиационной промышленности была налажена широчайшая кооперация.
— И такие сверхлегкие плитки из теплозащитного материала из особо чистых тонких пустотелых кварцевых волокон с наружным стекловидным покрытием были созданы, — рассказывает Владимир Казаков. — На «Буране» их было около 38 тысяч штук. Плитки точно повторяли контур фюзеляжа и крыла. Они приклеивались к корпусу челнока через особую фетровую подложку.
Программное обеспечение создавалось в Научно-производственном центре автоматики и приборостроения имени академика Пилюгина и в Институте прикладной математики имени Келдыша.
— Для космической программы была создана целая серия управляющих компьютеров. Объем программного обеспечения составил 100 мегабайт. Эта величина в 1988 году казалась сумасшедшей, — говорит Владимир Казаков.
Строили «Бураны» на Тушинском машиностроительном заводе.
— Габариты челнока были внушительные. С завода до Жуковского его везли на барже, тщательно укрыв тентом. А на Байконур отправляли на тяжелом транспортном самолете ВМ-Т «Атлант» опытного конструкторского бюро Мясищева. «Буран» размещался на фюзеляже транспортировщика.
«Мог захватить вражеский спутник»
Сегодня немало тех, кто считает «нырок «Шаттла» над Москвой» не более чем байкой. Тем не менее сотрудники Института прикладной механики АН СССР просчитали тогда, что американский челнок действительно способен делать боковые маневры до двух тысяч километров и выполнять «нырки» с последующим возвращением на орбиту.
— Удар–отскок — есть такой метод по гашению скорости при возвращении из дальнего космоса. Этот маневр можно сравнить с камешком, прыгающим по воде, — объясняет заслуженный летчик-испытатель Магомед Толбоев. — Потом входят в баллистический спуск, следует торможение в атмосфере и посадка.
«Спейс Шаттл» считали реальной угрозой. Поэтому на космоплан «Буран» не жалели никаких средств. Общие затраты на программу составили 16,4 миллиарда рублей.
— Как узнали о программе «Энергия-Буран»? — интересуемся у Магомеда Толбоева.
— Когда учился в школе летчиков-испытателей ЛИИ имени Громова, слышал, что есть некий отряд, связанный с космосом, и к этому причастен Игорь Петрович Волк. Я пошел к нему и прямиком спросил: «Возьмете к себе?» Он посмотрел на меня, а я был спортсменом, за плечами был уже немалый опыт летной работы, и дал «добро». Пройдя медкомиссию в Институте медико-биологических проблем, в 1983 году я был зачислен в отряд космонавтов-испытателей, который негласно называли «волчьей стаей». Это был второй набор. Началась усиленная подготовка. День был расписан по минутам. Общекосмическую подготовку мы проходили в ЦПК. Корабль изучали в НПО «Молния», ракету-носитель — в Королеве. При этом у каждого была еще и своя программа испытательных работ.
Первый раз увидев «Буран» на стапелях, удивился: неужели эта 80-тонная махина, сравнимая с железнодорожным составом, полетит в космос?
— В отряде вы испытывали атмосферный корабль-аналог БТС-002 ОК-ГЛИ. Чем он отличался от «Бурана»?
— Это был орбитальный корабль для горизонтальных летных испытаний. Аббревиатура расшифровывалась как большой транспортный самолет-второй. Из-за режима секретности он также обозначался как изделие 11Ф35. Это был полноразмерный самолет-аналог космического корабля «Буран». На нем отрабатывалась в атмосфере схема захода на посадку и сама посадка, включая автоматический режим. Внешне он ничем не отличался от «Бурана», размеры были один к одному: длина — 36 метров, высота — 16, размах крыла — 24. Только на него навешивались двигатели от Су-37 и Су-27, которые позволяли самолету-аналогу взлетать. Самолеты-аналоги мы назвали «Байкалом», «Амуром», «Севаном»… Всего было выполнено 24 испытательных полета. Крайние пробежку и рулежку мы выполнили вместе с командиром корабля Римантасом Станкявичюсом.
— Предназначение «Бурана» было сугубо военным?
— Предполагалось, что он мог захватить вражеский спутник. Для этого на борту был установлен манипулятор — механическая «рука», которой должен был управлять один из членов экипажа. И потом в грузовом отсеке планировалось доставлять трофей на Землю. Американцам пришлось защищаться. Они придумали самоподрыв. При любом прикосновении к кораблю с внешней стороны он взрывался.
«Шел к «Бурану» на перехват»
А в летной среде между тем стали говорить о злом роке, который преследует космонавтов-испытателей, причастных к «Бурану». Так, в 1977 году во время тренировочного полета на МиГ-25ПУ погиб Владимир Букреев. Через месяц на МиГ-23 сорвался в штопор Александр Лысенко. В 1980 году при взлете с палубы у Олега Кононенко на Як-38 отказали двигатели, летчик не стал катапультироваться, надеясь спасти самолет, и погиб. В 1982 году не стало Владимира Туровца, он погиб при испытании вертолета Ми-8. В 1987 году после космического полета на корабле «Союз-ТМ-4» при приземлении капсулу с космонавтами, где находился в том числе и Анатолий Левченко из «волчьей стаи», ударило о землю. Вскоре врачи обнаружили у него прогрессирующую опухоль мозга. Спасти летчика не удалось. И буквально накануне старта «Бурана», в августе 1988-го, во время полета в подмосковном Жуковском разбился Александр Щукин…
Выдвигались даже версии, что за космонавтами-испытателями охотятся зарубежные спецслужбы. Упоминалось и некое проклятие, которое довлеет над «волчьей стаей».
— Никакой мистики в этом нет, — говорит категорично Магомед Толбоев. — Это реальная жизнь. Работа летчика-испытателя очень опасная. Саша Щукин погиб 18 августа 1988-го на Су-29М на глазах моих коллег. Шла подготовка к празднику. Он вошел в перевернутый штопор, выводил самолет, но ему не хватило высоты, буквально метров 50. Я в это время был уже на Байконуре.
— Как готовили полосу для посадки челнока на аэродроме «Юбилейный» на Байконуре?
— Когда строители сдали усиленную ВПП, на ней были такие шероховатости, что, когда мы сели туда на Ту-154, колеса у самолета были практически порваны. И началась шлифовка полосы. Благодаря «Бурану» было создано 4 шлифующие установки с алмазными дисками. Они шли параллельным курсом по полосе туда и обратно. Полосу длиной 4500 километров и шириной почти 100 метров шлифовали два месяца беспрерывно. Главный конструктор «Бурана» Глеб Лозино-Лозинский лично проверял качество полосы. Разогнавшись на ВПП на служебной «Волге» до скорости 100 километров в час, он смотрел на выставленный на приборную панель стакан с водой. В том месте, где вода выплескивалась из стакана, бетонные плиты вновь подвергались шлифовке.
— Кроме аэродрома «Юбилейный» были подготовлены еще два запасных аэродрома для посадки «Бурана»?
— В Симферополе, в Крыму, и в Хороле, в Приморском крае. На случай вынужденной посадки были также усилены ВПП еще на четырнадцати аэродромах, в том числе на Кубе, в Анголе и в Ливии. На все эти аэродромы по трассе мы летали на самолете Ту-154, который был оборудован под летающую лабораторию и имитировал «Буран». На нем мы отрабатывали систему автоматического управления и посадки челнока. Все служащие аэродромов выходили смотреть на посадку, которая точно повторяла траекторию снижения «Бурана». По сути, это было падение с высоты 12 тысяч метров. Боковые двигатели мы переводили в режим реверса. Самолет шел по крутой глиссаде практически вертикально, и только на высоте 450 метров, перед самым касанием ВПП, мы его выравнивали, переводили в горизонтальный полет и шасси касались бетона.
— Первый старт был запланирован на 29 октября, но был отменен на последних секундах предстартового отсчета?
— Отмена пошла не по кораблю, а по наземным системам. Не отошла площадка с приборами прицеливания. Все были разочарованы, потому что погода стояла просто великолепная, на небе не было ни облачка, тишина. Старт был перенесен на ноябрь.
— Вспомните события 15 ноября 1988 года, когда вам пришлось сопровождать на МиГ-25 «Буран».
— Мы жили в Ленинске, в городке космонавтов. 15 ноября нас подняли в два часа ночи, ехать до старта надо было 120 километров. В пять утра уже были на аэродроме. Там еще ничего не было построено. В палатках стояли только солдатские койки с матрацами и подушками. Попили чаю с галетами из пайка. Все шло по графику. В 5.40 я сел с оператором в самолет, запустил двигатели. Мне подтвердили, что на шесть часов намечается старт. Мне нужно было десять минут, чтобы выйти на рубеж, встать и начать разгон по циклограмме. Когда увидел зарево, начал разгон. Увидел, как «Буран» встал передо мной, развернулся на спину и пошел. Я за ним как мог шел на форсаже. У оператора Сергея Жадовского была хорошая японская аппаратура. Он приближал с помощью объектива челнок. Наша задача была снять отделение блоков, на каждом из которых стояло по 4 двигателя. Решалась задача, как можно было спасти эти дорогие двигатели с помощью парашютной системы. Мы убедились, что это возможно. Они все отлично отделились, встали, парашюты не закрутились в воздухе. Методика работала.
— Сделав два витка вокруг Земли, «Буран» при посадке преподнес сюрприз. Получив информацию о погоде, он неожиданно для всех развернулся на 180 градусов, связь с ним прервалась. Звучали даже предложения задействовать аварийную систему подрыва корабля.
— Когда я, выполняя циклограмму — придерживаясь посекундно рассчитанного графика, шел к «Бурану» на перехват, он был еще над Кизляром. Это была контрольная точка. Над Аральским морем он начал притормаживать. Штурман корректировал мой полет по телеметрии. Когда наши курсы стали параллельными, я заметил серую точку. Увидел «Буран» с хвоста. Скорости у нас одинаковые, примерно 1100 километров в час. С этого момента начал его сопровождение. Сообщил, что система управления активизирована, «Буран» работает рулями, он открыл тормозные щитки, все проходит в штатном режиме. Для Земли эта была бесценная информация.
На высоте 6000 метров мы ушли в облака. По приборам определил, что идем перпендикулярно полосе, осталось развернуться и сесть. В это время «Буран» отвернул в сторону. Слышу: «Мы потеряли корабль». Я передал: «Он ушел от меня» — и, как положено, продолжил свою циклограмму. В голове было одно: лишь бы он не стукнул меня, лишь бы мы с ним не встретились. И вдруг он опять встал передо мной с большей скоростью, чем у меня. Потом выяснилось, что из-за сильного ветра автоматика «Бурана» приняла решение дополнительно погасить скорость и выбрала самый безопасный алгоритм посадки. «Буран» точно сел на полосу. Я сделал три-четыре прохода над ним и ушел в Ленинск. Но успел заметить, что к челноку уже подъезжали пожарные машины. Космическому кораблю требовалась дезактивация от радиации, нужно было также удалить остатки топлива.
Но, нарушая все инструкции, к «Бурану» уже мчались десятки машин с теми, кто работал над этой программой. По воспоминаниям очевидцев, эмоции у всех били через край. Началось всеобщее братание. Штормовой ветер срывал с голов шапки. Даже спустя несколько дней в степи находили генеральские фуражки, полковничьи папахи, ушанки.
— Это был апофеоз. Все поздравляли друг друга, невзирая на звания и чины, — говорит Владимир Казаков. — Свалился груз ответственности со всех руководителей, которые участвовали в реализации этого проекта.
По приезде в Москву начали составлять списки о награждении.
— Мне предложили орден Трудового Красного Знамени или машину «Волга», — рассказывает Магомед Толбоев. — Я сказал: «Машина заржавеет, а орден детям и внукам останется». Спустя два года, в 1990 году, мне вручили награду.
Звезда Героя была выделена одна. Ее получил заместитель главного конструктора НПО «Молния» Геннадий Петрович Дементьев. Все помнили его отца, министра авиационной промышленности Петра Васильевича Дементьева. На Звезду Героя претендовал также директор Тушинского машиностроительного завода Сурен Арутюнов, который отвечал за реализацию проекта. Когда стало известно, кому досталась высшая награда, Сурен Григорьевич поругался с Глебом Лозино-Лозинским и перестал с ним общаться, считая, что главный конструктор «Бурана» должен был отстоять его кандидатуру.
После запуска советского челнока в космос все с уверенностью говорили о предстоящих пилотируемых полетах. Но «Буран» больше в воздух так и не поднялся. Глава государства Михаил Горбачев отстаивал политику разрядки в международных отношениях. Программа «Энергия-Буран», ориентируемая на военные нужды, была свернута. С многоразовым орбитальным кораблем, над которым трудились миллионы человек 12 лет, было покончено.
Одни создатели челнока до сих пор считают это предательством властей, другие говорят, что «Буран» погиб вместе с Советским Союзом. После перестройки экономика страны уже не могла тянуть столь масштабный и дорогой военно-космический комплекс.
Когда спрашиваю у Магомеда Толбоева, что ему напоминает стоящий в Жуковском один из летных образцов орбитального корабля «Буран», слышу: «Могильную плиту».
«Буран» раздора. Как советский космический корабль соревновался с США, а затем рассорил Россию и Казахстан?
В сентябре 2021 года на сайте НПО «Молния» появилось сообщение о планах вернуть орбитальный корабль «Буран» в Россию. Позже сообщение удалили и планы вывезти советский шаттл опровергли в «Роскосмосе», но оно запустило очередную волну обсуждений о передаче корабля. «Лента.ру» рассказывает историю «Бурана», который лишь единожды побывал в космосе: от гордости советской космонавтики — до судебных разбирательств.
Не гонка, а защита
15 ноября 1988 года с площадки 110 космодрома «Байконур» стартовала ракета-носитель «Энергия», которая вывела на околоземную орбиту космический корабль «Буран». Первый полет многоразового корабля происходил в автоматическом режиме. За 205 минут полета аппарат сделал два витка вокруг Земли и сел на аэродроме «Юбилейный». Так началась история советского «космического челнока», включающая один полет, сомнительные операции и долгие разбирательства.
Советский «Буран» стал ответом на американскую систему Space Shuttle. Только дело было не в престиже космической державы, а в безопасности. После заявления президента США Ричарда Никсона о начале работ над Space Shuttle советские ученые и военные внимательно следили за развитием американской программы.
В СССР предположили, что американский космический корабль создан прежде всего для военных целей. Это укладывалось в логику холодной войны, когда большинство передовых разработок были направлены на гонку вооружений. Считалось, что шаттл предназначен для орбитальной бомбардировки территории СССР. А после раскрытия американскими разработчиками характеристик космического аппарата, — включая габариты грузового отсека, — советские специалисты предположили, что корабль может использоваться для похищения советских спутников и станций.
В 1975 году советским спецслужбам удалось получить первые чертежи и фотографии американской системы. Полученные материалы проанализировали специалисты Института прикладной математики АН СССР и нескольких военных НИИ.
При этом корабль мог оставаться невидимым для советских средств предупреждения о ракетном нападении.
Это стало решающим фактором в истории будущего «Бурана». Министр обороны СССР Дмитрий Устинов подготовил решение о создании многоразовой космической системы (МКС), которое Л. И. Брежнев утвердил и подписал после обсуждения в Политбюро. 8 ноября 1976 года Дмитрий Устинов утвердил тактико-технические задания на разработку многоразовой космической системы 1К11К25, поставив подпись под ТЗ. Головным разработчиком корабля сделали специально созданное НПО «Молния» под руководством Глеба Евгеньевича Лозино-Лозинского.
Полноразмерный испытательный стенд ОК-КС. Испытания на стенде велись с 1984 года до первого запуска «Бурана»
Задание предполагало постройку пяти кораблей, которые обеспечат частоту до 30 полетов в год. Помимо противодействия потенциальному противнику корабль предназначался для транспортировки грузов, космонавтов и спутников, а также для проведения научных экспериментов.
Рождение «Бурана»
Идея многоразовых орбитальных полетов прорабатывалась в СССР задолго до «Шаттла». Так, в 1960-х в СССР инициировали проект «Спираль», предполагавший создание орбитального самолета. К этому времени в ОКБ-23 В. М. Мясищева вели работу над воздушно-космическим аппаратом ВКА-23, который объединил несколько наработок по нескольким проектам крылатых ракет и орбитальных кораблей. Этот задел помог ускорить работу над «Бураном».
В 1975 году был предложен первый вариант будущего корабля — ОС-120. Первая концепция практически полностью повторяла «Шаттл». В хвостовой части размещалось три маршевых кислородно-водородных двигателя и два двигателя для орбитального маневрирования. Такая концепция ограничивала возможности посадки корабля, который мог приземлиться на ограниченное количество аэродромов. Так появился вариант корабля ОК-92. В нем маршевые двигатели переместили на ракету-носитель, а их место заняли два воздушно-реактивных двигателя, которые обеспечивали атмосферный полет. В этом было главное отличие будущего «Бурана» от Space Shuttle, который взлетал за счет твердотопливных ускорителей и собственных маршевых двигателей.
Уже в 1980 году на Тушинском машиностроительном заводе началось строительство первого прототипа космического корабля, который был готов к 1984 году. Длина «Бурана» составила 34,5 метра, размах крыла — 24 метра, а высота космоплана с шасси — 16,5 метра. При этом взлетная масса изделия достигала 105 тонн с учетом максимальных 30 тонн груза. С орбиты корабль мог доставить 20 тонн груза.
«Буран»: первый и единственный
В этот день в 1988 году состоялся первый полет уникальной космической системы: ракета-носитель «Энергия» вывела на орбиту многоразовый корабль «Буран». Крылатый космоплан два раза обогнул Землю и совершил посадку в автоматическом режиме.
Программа «Энергия-Буран» стала самой масштабной за всю историю советской космонавтики: над ее осуществлением более 10 лет работало около 1200 организаций, в том числе и предприятия, ныне входящие в Ростех. О судьбе легендарного корабля и его ярком следе в истории покорения космоса – в нашем материале.
В космос на самолете
Проект многоразовой космической системы «Энергия-Буран» стал вершиной развития советской космонавтики, итогом десятилетий работы космической отрасли целой страны. И если в других этапных событиях в покорении космоса две супердержавы США и СССР шли, что называется, «ноздря в ноздрю», то автоматическую авиационную посадку многоразового корабля американцы смогли повторить только в 2000-е годы и то в гораздо меньших масштабах.
Идея многоразового использования самолетоподобных космических кораблей появилась практически сразу с первыми полетами в космос. Начиная с конца 1950-х годов несколько КБ разрабатывали крылатые аппараты классической самолетной схемы, способные подниматься на большие высоты и выходить в космос. Развивались как управляемые пилотами, так и беспилотные направления. Безусловно, особенный интерес вызывало военное применение космопланов, так как предполагалось, что противостояние США и СССР в скором времени распространится и на космическое пространство.
Самыми близкими отечественными предшественниками «Бурана» стали разработки ОКБ Микояна: воздушно-орбитальный самолет «Спираль» и беспилотные орбитальные ракетопланы «БОР».
ОК «Буран» и ракета-носитель «Энергия» перед стартом. Космодром «Байконур». Ноябрь 1988 г.
В 1972 году правительство США объявляет о начале масштабной национальной программы «Спейс шаттл» («Космический челнок»). Проанализировав параметры будущего корабля, советское руководство предположило, что он готовится для военного использования. Мощность и размеры «Шаттла» позволяли ему выводить в космос ядерные боеголовки и другие грузы, угрожающие безопасности СССР.
Таким образом, основными целями создания «Бурана» стали сдерживание США в военно-космической сфере, вывод на орбиту и возвращение с нее космонавтов и полезных грузов, а также проведение военных и гражданских научных исследований. Для этих целей планировалось построить минимум пять кораблей, чтобы обеспечивать около 30 полетов ежегодно.
Космическая стройка для всей страны
Работа над комплексом «Энергия-Буран» велась около десяти лет. Головным разработчиком орбитального корабля «Буран» стало НПО «Молния», специально созданное в 1976 году на базе трех КБ для реализации программы. Генеральным директором и главным конструктором «Молнии» был назначен Г.Е. Лозино-Лозинский, до этого занимавшийся проектом «Спираль» и истребителями «МиГ». Основной площадкой для сборки и испытаний кораблей были выбраны цеха Тушинского машиностроительного завода.
В период 1975-1976 годов рассматривались различные варианты исполнения «Бурана» и системы, которые должны были выводить его на орбиту. В итоге для корабля был выбран планер, максимально близкий по схеме к тому, который разрабатывали американцы, как наиболее перспективный.
«Буран» в сборочном цехе
Первый полномасштабный «Буран» был изготовлен в 1984 году. Этому моменту предшествовал гигантский объем научных работ и испытаний. Кроме разработки непосредственно самого корабля решались смежные вопросы: как защитить корабль от перегрева, как транспортировать его к месту старта, как организовать автоматическую посадку и другие. За время работы были созданы тысячи новых материалов и технологий, которые продвинули космическую отрасль далеко вперед. В разработке системы «Энергия-Буран» приняли участие более 1000 предприятий и около 2,5 миллионов специалистов, а расходы на программу составили 16,4 миллиарда рублей. Это был самый крупный космический проект в истории страны.
Как уже говорилось, головным разработчиком «Бурана» стало НПО «Молния». С 2018 года объединение входит в группу компаний «Калашников» и является единственным предприятием концерна с компетенциями в космической отрасли. Сегодня «Молния» занимается созданием ракет-мишеней и продолжает работы по авиационно-космической тематике.
Г.Е. Лозино-Лозинский (третий слева) показывает процесс сборки «Бурана» правительственной делегации
Кабина «Бурана» разрабатывалась силами Экспериментального машиностроительного завода им. В.М. Мясищева. Также по инициативе самого Мясищева для транспортировки «Энергии» и «Бурана» конструкторами ЭМЗ был создан самолет ВМ-Т «Атлант». Сегодня завод входит в Объединенную авиастроительную корпорацию Ростеха.
Специалистами НИИ авиационного оборудования ( концерн «Радиоэлектронные технологии» ) были разработаны приборные комплексы для оборудования рабочих мест экипажа корабля «Буран», а также тренажеры для обучения пилотов.
Безупречную посадку «Бурана» обеспечили системы производства КБ «Аэроприбор-Восход» (концерн «Радиоэлектронные технологии»). На предприятии была создана система измерения высотно-скоростных параметров полета «Бурана» на этапе аэродинамического спуска и посадки.
Устройство «Бурана»
«Буран» был выполнен по самолетной схеме с крылом двойной стреловидности. В носовом отсеке корабля располагалась цельносварная кабина для экипажа из 2-4 человек и 6 пассажиров. Здесь же была размещена большая часть бортового оборудования «Бурана».
Старт 15 ноября 1988 г. Космодром Байконур
В средней части корабля был сделан грузовой отсек с открывающимися створками. В нем располагались манипуляторы, с помощью которых можно было производить погрузку-разгрузку и другие операции. В отсеке 4,7 на 18,55 метра и объемом 350 кубометров можно было выводить на орбиту до 30 тонн и спускать на землю до 20 тонн груза, что в 1,5 раза больше, чем у «Шаттла».
Объединенная двигательная установка «Бурана» включала в себя два двигателя орбитального маневрирования и 46 двигателей газодинамического управления. Для управления кораблем и поддержки его работы использовалось более 50 бортовых систем. На случай аварии компьютерные системы управления были дублированы четырехкратно. Объем программного обеспечения составлял гигантские по тем временам 100 мегабайт. Все это обеспечивало возможность пребывания «Бурана» на орбите в течение 30 суток.
Основным отличием «Бурана» от «челнока» стала система автоматического управления, с помощью которой корабль мог выполнять весь полет и посадку без участия человека. Ручное управление посадкой было добавлено по просьбе космонавтов.
Длина «Бурана» составляла 36,4 метра, размах крыла − около 24 метров, высота корабля на шасси − более 16 метров. Стартовая масса корабля − более 100 тонн, из которых 14 тонн приходилось на топливо.
Ан-225 «Мрия» перевозит «Буран»
Такие параметры не позволяли перевозить корабль наземными средствами. Поэтому специально для транспортировки «Бурана» и элементов ракеты-носителя к месту сборки и старта по воздуху был модифицирован самолет ВМ-Т «Атлант», бывший стратегический бомбардировщик 3М. Позже для перевозки «Бурана» был создан самый большой в мире транспортник Ан-225 «Мрия».
Выводить «Буран» на орбиту должна была двухступенчатая ракета-носитель «Энергия», которая могла применяться для запуска и других космических аппаратов. Спуск корабля осуществлялся с помощью газодинамического и аэродинамического управления, в конце использовался тормозной парашют. Для посадки была доработана отдельная полоса на Байконуре и на двух запасных аэродромах в Приморье и в Крыму. Кроме того, в резерве имелись еще 14 аэродромов, в том числе в Ливии и на Кубе.
Всего по программе было построено три корабля, последний из которых не был закончен. Также была заложена основа для второй серии.
205 минут триумфального полета
Первый полет «Бурана» должен был состояться 29 октября 1988 года, но на последней минуте старт был отменен из-за неполадки. Еще 17 дней ушло на поиск и исправление недочета. Несмотря на надвигающиеся на космодром дождь с ветром старт 15 ноября прошел успешно. С помощью ракеты-носителя в штатном режиме космоплан вышел на орбиту, совершил два витка вокруг Земли и с высокой точностью приземлился на посадочную полосу.
Приземление «Бурана» на аэродроме Юбилейный 15 ноября 1988 г.
Автоматический полет «Бурана» был занесен в Книгу рекордов Гиннесса и является непревзойденным до сих пор. К сожалению, этот полет оказался единственным. Наступили перестроечные времена, и на дорогостоящий проект не осталось средств. Полеты как на «Буране», так и на «Шаттлах» оказались нерентабельными. К тому же носившая военный характер программа уже была не актуальна в эпоху разрядки международных отношений. В 1993 году программа «Буран» была полностью свернута.
Сегодня еще живы те, кто работал над «Бураном», и они передают знания молодым. Заделы по «Бурану» не растрачены окончательно. Системы автоматического пилотирования, разработанные для космоплана, используются в современных истребителях и беспилотниках. Сотни других технологий, появившихся благодаря «Бурану», используются в различных сферах. А тема многоразовых космических кораблей продолжает развиваться, и, возможно, когда-то в космос полетит новый «Буран».
События, связанные с этим
Кардиостимулятор: сердце в правильном ритме