На суше разнообразие живых организмов гораздо больше чем в водной среде почему
The Batrachospermum Magazine
Научно-развлекательный журнал Батрахоспермум (официальный сайт)
Почему на суше больше видов, чем в океане, хотя он классный?
Полмиллиарда лет назад, после кембрийского взрыва, в океане расплодились разнообразные многоклеточные животные – практически все типы, известные сегодня, появились тогда и размножились. Суша в те времена была уныла и пуста – ни зверушки, ни букашки, ни червячка, ни человечечка. Да что животные – даже растений с грибами не сыскать было. Эй, дрожжулька, хвощик, где вы? Нету.
Но оглядитесь вокруг сейчас: суша просто пышет многообразием флоры и фауны – иных аж прихлопнуть хочется, так бесят прям. По некоторым оценкам, наземных видов в пять раз больше, чем морских. А именно: 80% – на суше, 15% – в океане, 5% – в пресной воде. Почему же океан утратил свое доминирующее положение в вопросах биоразнообразия? Он ведь намного огромнее, и так все хорошо начиналось…
Биоразнообразие Гавайских островов. Иллюстрация: John Dawson.
Быть может, дело в том, что мы, наземные создания, просто пока что мало знаем о жителях океана? Авторы вышеуказанных подсчетов отвергают эту мысль. «В морях обитают уймы и уймы всяких видов, но, чтобы компенсировать огромную разницу с сушей, нужно иметь слишком невероятные уймищи», – отмечает профессор Герат Вермей из Калифорнийского университета в Дейвисе (США). Дело не в нашей недооценке океанического биоразнообразия, а скорее в самом океане, в его природных свойствах.
Так уж получается, что наземная среда более фрагментарна и разнообразна, нежели океан. Известно, что острова – это кузницы биоразнообразия: две популяции, живущие на разных островах, в результате естественного отбора и случайных процессов быстро превращаются в новые виды. И на суше мы можем наблюдать великое изобилие таких «островных» местообитаний, отделенных друг от друга всевозможными барьерами. Океан же, напротив, представляет собой огромную толщу воды, в которой практически нет разделителей, чтобы удерживать популяции от взаимного скрещивания.
Кроме того, океан недостаточно «проработан архитектурно», как выразился эколог Роберт Мэй из Оксфордского университета (Великобритания), один из первых, кто озадачился вопросом сравнительно низкого океанического биоразнообразия. Леса, например, покрывают значительную часть земной поверхности, при этом древесные стволы и кроны изобилуют экологическими нишами для множества всяческих видов. Кораллы исполняют ту же экологическую функцию в океане, однако рифы далеко не так обширно представлены в пространстве, как леса.
Растения, определенно, играют ведущую роль в деле биоразнообразия. Неслучайно переход от преимущественно морской к преимущественно наземной жизни случился около 125 миллионов лет назад, в меловом периоде, когда ранние цветковые растения проявили себя как необычайно успешные на суше организмы. Для фотосинтеза необходим солнечный свет, а в океане он доступен для растений лишь в мелководных прибрежных зонах. Вот и получается, что суша попросту более продуктивна, чем холодные глубины океана. На глубине, конечно, тоже есть жизнь, но далеко не в таких количествах, как на литорали и на суше.
Интересно, что наземные растения могут оказывать положительное влияние на биоразнообразие глубокого океана. Пыльца, например, может служить важным пищевым ресурсом для обитателей дна. В недавнем исследовании показано, что пыльца лучистых сосен (Pinus radiata), предположительно с новозеландских плантаций, способна достигать больших глубин – ее довольно много обнаружено в желобах Кермадек (7 км) и Тонга (более 10 км) в Тихом океане, и животные там, надо сказать, процветают. Фото: Kennedy Warne.
Цветковые растения коэволюционно связаны с насекомыми: например, у некоторых развились удлиненные трубчатые цветки, куда могут проникнуть только длинные язычки опыляющих их пчелок. Благодаря коэволюции появилось огромное количество видов: подавляющее число растений на планете сегодня – это цветковые, а подавляющее число животных – насекомые.
Но насекомые – это почти исключительно наземные существа, в морях обитают лишь отдельные маргиналы. Возможно, дело в том, что вода слишком плотная среда для активного перемещения маленьких созданий, поэтому насекомые не чувствуют себя там комфортно. Помимо этого, визуальная и обонятельная информация в воде плохо распространяется, что снижает потенциал для полового отбора – важного фактора биоразнообразия.
Да и как могут выстроиться отношения между растениями и насекомыми в океане, если там живет планктон? Пока гипотетическое морское насекомое будет плыть от одного морского цветка к другому, оно повстречает на своем пути целый пир планктонной вкуснятины. И зачем тогда вообще стремиться к какому-то там цветку с нектаром? Опыления не получается. Чтобы привлечь насекомое, которое лениво парит в водной толще и набивает брюхо халявным планктоном, морской цветок обязан предложить ему так много нектара сразу, что, пожалуй, проще вообще не цвести в океане. Поэтому если цветковые растения и живут в воде, то полагаются в опылении на помощь течений или – как в этом уникальном случае – на зоопланктон, а о морской коэволюции с насекомыми и вытекающем из нее биоразнообразии остается лишь мечтать.
Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Если вы хотите поделиться с друзьями и подписчиками, можно использовать фрагмент и поставить активную ссылку на эту статью – мы будем рады. С уважением, Батрахоспермум.