Напев торкватовых октав что это
Торкватовы октавы
В день 475-летия Торквато Тассо мы публикуем несколько октав из его главного произведения, поэмы «Освобожденный Иерусалим», в новом переводе Романа Дубровкина
Текст: Михаил Визель
Фото: Торквато Тассо. Портрет работы неизвестного художника
После чего незамедлительно началась громкая посмертная слава. И, что важнее, слава не только официальная, но и народная: Гёте, посетивший Венецию в конце XVIII века, через триста лет после смерти Тассо, с восхищением заметил, что гондольеры до сих пор ворочают своим веслом, помогая себе ровным ритмом торкватовых октав!
Если разобраться, ничего такого уж сверхъестественного тут нет: «Дубинушка» и другие песни, которые распевали русские бурлаки, тоже имели конкретных авторов. Возможно даже, современников Тассо. Обратил же внимание Пушкин в Михайловском, что разученная его няней молитва «об умилении сердца владыки и укрощении духа его свирепости» сочинена, вероятно, при царе Иване Грозном, который был современником Тассо. Но имена этих авторов до нас не дошли. Имя же Тассо дошло очень хорошо. Им восхищались все последующие поэтические поколения, а русский поэт Константин Батюшков, чувствовавший с ним явное душевное сродство (обусловленное, увы, такой же душевной неустойчивостью), посвятил ему большую элегию «Умирающий Тасс», снабдив ее обширным примечанием, начинающимся так: «Не одна история, но живопись и поэзия неоднократно изображали бедствия Тасса. Жизнь его конечно известна любителям словесности…»
Мы благодарим переводчика за любезное разрешение напечатать несколько октав и надеемся скоро увидеть всю поэму по-русски в подобающем ей книжном виде.
Торквато Тассо, перевод: Роман Дубровкин
Освобождённый Иерусалим
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Ответил царь: «Я голову твою
Берег для подвигов иного свойства,
Но не противлюсь, если ты в бою
Напев торкватовых октав что это
Последний кадр в фильме Тарковского «Ностальгия»
Юрий Визбор «Последний день зимы»
Первую, довольно значительную часть поэмы, занимают металитературные рассуждения о стихотворном размере «октава». Никто из литературоведов внятно не объяснил, зачем Пушкину потребовалось уделять этому так много внимания. Стихотворная октава состоит из шести строк с тремя рифмами и двумя строками окончания, аналогичными окончанию в «онегинской строке». Байрон говорил, что эта пара заключительных строк служит, как правило, ироничным комментарием к тому, что сообщали шесть предыдущих строк. Ко времени Пушкина, октава была известна, прежде всего, по рыцарской поэме Торквато Тассо «Освобождённый Иерусалим», созданной по мотивам исторических событий первого крестового похода под предводительством Готфрида Бульонского «за гроб господень». «Октава» Майкова так описывает этот таинственный стихотворный размер:
Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов:
У брега сонных вод, один бродя, случайно,
Прислушайся душой к шептанью тростников,
Дубравы говору; их звук необычайный
Прочувствуй и пойми. В созвучии стихов
Невольно с уст твоих размерные октавы
Польются, звучные, как музыка дубравы. [2]
О чём может рассказать «шептанье тростников»? Намёк на октаву содержится в структуре «Евгения Онегина». Первые шесть глав произведения несколько отделены и по смыслу, и по времени от последних двух, подводящих всему роману логический итог. Структура «октавы» отображает современную систему основных религий. Три авраамические: иудаизм, христианство и ислам имеют общие рифмы, связанные с античными еврееями и иудейской историей. Восточные религии рифмуются только на самих себя и связаны с ведическим стихотворным наследством древних ариев. Альтернативно, две последние строчки октавы могут быть аналогом вывода или резюме, ожидающего авраамический триплет в будущем.
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
Волею одного человека или законов природы, которые символизирует Медный всадник, на пустынной местности возникли стройные громады дворцов и башен, а Нева оделась в гранит. На эскизе Пушкина шпиль Петропавловской крепости, обозначенный цифрой «4» и каменный берег канала, на который опёрся Онегин, являются символами цивилизации. Небольшая лодочка, обозначенная цифрой «3», противопоставлена всему остальному. Может быть на эскизе Пушкин объясняет Онегину, что-тто в духе поучений Великого Инквизитора. «Чудо», «Хлеба» и «Меч кесаря» способны создать цивилизацию на пустом месте и что будет с цивилизацией без этих принципов? Исходя из нумерации глав «Евгения Онегина», число «4» означает материальные законы нашего мира и в первую очередь «Хлеба», а число «3» означает «чувство» и «веру». В книге Достоевского «Подросток», Аркадий так описывает своё видение:
Мне сто раз, среди этого тумана, задавалась странная, но навязчивая греза: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?»
После своей встречи с Пушкиным, Онегин отправляется принимать наследство своего умершего дяди, аналогично тому, что происходит в романе Метьюрина «Мельмот Скиталец». Если Онегин благословляется на крестовый поход, то не вполне понятно, что при этом должен освобождать. Картина с гребцом, поющим торкватовые октавы, появляется у Пушкина ещё в трёх местах. В стихотворении «Кто знает край, где небо блещет. » посреди Италии, нарисована русская Людмила и поэт возносит её над всей итальянской красотой. Стихотворение заканчивается желанием найти «нового Рафаэля», который бы написал совсем другую Марию с другим младенцем на руках. Действительно, неужели на Руси мало своих красавиц?
Где ты, ваятель безымянный
Богини вечной красоты?
И ты, Харитою венчанный,
Ты, вдохновенный Рафаэль?
Забудь еврейку молодую,
Младенца-бога колыбель,
Постигни прелесть неземную,
Постигни радость в небесах,
Пиши Марию нам другую,
С другим младенцем на руках.
В стихотворении «Поедем, я готов; куда бы вы, друзья. » поэт готовый повсюду странствовать за друзьями, спрашивает: неужели его страсть умрёт в странствиях и он опять принесёт свою любовь как привычную дань гордой и мучительной деве?
В кипящий ли Париж, туда ли наконец,
Где Тасса не поет уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом дремлют мощи,
Где кипарисные благоухают рощи,
Повсюду я готов. Поедем. но, друзья,
Скажите: в странствиях умрет ли страсть моя?
Забуду ль гордую, мучительную деву,
Или к ее ногам, ее младому гневу,
Как дань привычную, любовь я принесу?
С темой этого стиха перекликается песня Владимира Высоцкого «Она была в Париже». Поэт преследует свою «любимую», которая бегает от него по всему свету:
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
Что-то похожее есть и у Юрия Визбора в песне «Зайка»:
Но ресниц твоих черные шпаги
Конвоиров имеют талант.
Ты мой лагерь, дружок, ты мой лагерь,
Ты мой лагерь, я твой арестант.
В стихотворении «Когда порой воспоминанье. », из сказочной Италии, где «пел Торквато величавый», Пушкин стремится «по ягоду по клюкву» к студёным северным волнам. Поэт явно предпочитает пышной южной красоте, строгую северную природу печальных островов, усыпанных брусникой. Пушкин никогда не покидал пределов Российской Империи и никогда не видел Италии кроме как на картинах.
Стремлюсь привычною мечтою
К студеным северным волнам.
Меж белоглавой их толпою
Открытый остров вижу там.
Печальный остров берег дикий
Усеян зимнею брусникой,
Увядшей тундрою покрыт
И хладной пеною подмыт.
Сюда порою приплывает
Отважный северный рыбак,
Здесь невод мокрый расстилает
И свой разводит он очаг.
Сюда погода волновая
Заносит утлый мой челнок
Когда я, учась в институте, увлекался спектаклями Театра на Таганке, со мной однажды произошёл интересный случай. Для того чтобы достать билеты в театр, мне приходилось дежурить по ночам со списками стоя всю ночь у дверей театра. Однажды, у входа в театр, ко мне подошёл странный человек. Он был сильно пьян, и ему хотелось поговорить. Я услышал рассказ о том, как незадолго до своей смерти, Высоцкий заперся с ним, чтобы записать некоторые песни. В какой-то момент, Высоцкий резко стукнул по магнитофону, выключил его и сказал, что следующую песню он никогда записывать не будет. Песня была очень сильной и исполнялась с большим надрывом. Судя по рассказу, это было нечто среднее между песнями «райские яблоки» и «Москва-Одесса». Возможно, это была какая-то версия песни «райские яблоки», у которой много вариантов с альтернативной концовкой. Герой песни стремится привезти райские яблоки той, что «его и из рая ждала», однако к ней его не пускают или она его не принимает. в результате он вылетает из рая к той, кто его принимает и ждёт. Незнакомец работал на телестудии Останкино и после этой встречи записал мне толстую бобину с песнями Высоцкого, выбрав почему-то песни с философским содержанием. Насколько я понимаю, эта незаписанная песня, является аналогом стихотворений Пушкина, посвящённых теме Торкватовых октав.
В высшей математике «октавами» называются элементы алгебры Кэли. Система гиперкомплексных чисел это 8-и мерная алгебра октав, самая общая алгебра, существующая в природе. Октавы используются в общей теории относительности и теории суперструн. С помощью октав сегодня пытаются найти формулировку для общей теории поля, то есть объединить вместе все взаимодействия в природе. А можно ли объединить сегодня на единой основе все религии мира? В стихотворении «Три ключа», реальное и живое пробивается из камня, чтобы оживить печаль и безбрежность мира:
В степи мирской, печальной и безбрежной,
Таинственно пробились три ключа:
Ключ юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча.
Кастальский ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит.
Последний ключ холодный ключ забвенья,
Он слаще всех жар сердца утолит.
Что происходит с миром «Пиров», когда из него уходит жизнь? Студентом, я работал в стройотряде в двух коровниках. Тогда, в первой половине 1980-х годов, они были примерно одинаковы по своей структуре. В начале 2000-х годов, возвратившись из США, мне захотелось освежить память прошлого, и я вновь посетил эти места. Прошло около двадцати лет. Коровник, в котором по-прежнему обитали коровы, практически не изменился. Внешний вид другого или скорее того, что от него осталось, был страшен. Это было похоже на последствия ядерной войны, там не было камня на камне. Что произошло? Почему у этих двух коровников такая разная судьба? Я долго над этим думал и пришёл к выводу, что виной всему простейшие микроорганизмы. Когда в коровнике обитали коровы, то за ними оставалось очень много навоза, и там была высокая влажность и температура. Микроорганизмы живут в любых маленьких трещинках кирпича и бетона, обустраивая «под себя» среду обитания. Сила, благодаря которой маленькая зелёная травинка пробивает асфальт, есть только у живых организмов. Если в коровнике живут коровы, микроорганизмы находятся в равновесии с неживыми элементами конструкции. Когда коровы покидают коровник, вместе с ними уходят и микроорганизмы. Кирпичи и бетон были преобразованы живыми элементами под себя и когда из них «уходит жизнь», существование неживых конструкций становится невозможным. Другая аналогия связана с зубами. Пока зуб жив, он достаточно устойчив, но как только в нём умирает или умертвляется нерв, зуб очень быстро разрушается.
31 Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его.
32 У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его из серебра, чрево его и бедра его медные,
33 голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные.
34 Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их.
35 Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю.
Религия может принять только мёртвого бога. Но если бог или «иной разум» действительно существует и был реальным создателем религиозных учений? Что станет с любой религией, если тот же самый разум проявит признаки жизни, напишет чего-нибудь новенькое и его авторство будет научно доказано? Живая власть для черни ненавистна, они любить умеют только мёртвых. Если бога нет, то всем религиям грош цена в базарный день. Если же он существует, то без сомнения рано или поздно начнет «брить себе бороду»: не всё же ему ходить в услужении. Таинственный гость в книге Достоевского «Братья Карамазовы» так говорит старцу Зосиме:
Да, в этих книгах, говорит, помолчав, ужас что такое встретишь. Под нос-то их легко совать. И кто это их писал, неужели люди?
Дух святый писал, говорю.
Болтать-то вам легко, усмехнулся он еще, но уже почти ненавистно. Взял я книгу опять, развернул в другом месте и показал ему «К евреям», глава X, стих 31. Прочел он: «Страшно впасть в руки бога живаго». Прочел он да так и отбросил книгу. Задрожал весь даже.
Страшный стих, говорит, нечего сказать, подобрали.
В конце поэмы «Домик в Коломне» Пушкин, подводя итог всему сказанному, делает такой вывод:
Вот вам мораль: по мненью моему,
Кухарку даром нанимать опасно;
Кто ж родился мужчиною, тому
Рядиться в юбку странно и напрасно:
Когда-нибудь придется же ему
Брить бороду себе, что несогласно
С природой дамской.
Напев торкватовых октав что это
«Евгений Онегин» печатался вначале отдельными книжками-главами по мере их написания; полностью опубликован в 1833 г., второе издание вышло перед самой смертью поэта, в 1837 г. При печатании романа в стихах Пушкин по разным причинам, в том числе соображениям цензурного порядка, пропустил ряд строф, обозначив их место соответствующими порядковыми цифрами. Равным образом, учитывая чрезвычайно тяжелые цензурные условия, Пушкин, помимо исключения первоначальной восьмой главы романа («Путешествие Онегина»), вынужден был переделать для печати некоторые строфы и отдельные стихи (пропущенные строфы и ранние редакции см. стр. 451—498). Предпосланное роману стихотворное посвящение («Не мысля гордый свет забавить») обращено к близкому приятелю Пушкина, поэту и критику П. А. Плетневу, который помогал Пушкину в издании его сочинений, в том числе и «Евгения Онегина».
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Написана в 1823 г.; вышла в свет в феврале 1825 г. с посвящением брату поэта Л. С. Пушкину. Вслед за предисловием был помещен «Разговор книгопродавца с поэтом» (см. т. 2).
Эпиграф — из стихотворения П. А. Вяземского «Первый снег» (1819):
Строфа VI. «Энеида» — эпическая поэма римского поэта Вергилия (I в. до н. э.).
Строфа VII.
Адам Смит — английский буржуазный экономист XVIII в., считал, что деньги (золото) —мертвый капитал (см. также выше статью о «Евгении Онегине»).
Строфа VIII. Назон — римский поэт Овидий Назон (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.), автор поэмы «Искусство любви» (см. прим. Пушкина к строфе VIII в первом издании первой главы «Евгения Онегина» — раздел «Из ранних редакций», стр. 452).
Строфа XII. Фоблас — герой ряда романов французского писателя XVIII в. Луве де Кувре; развращенный молодой дворянин.
Строфа XV. Брегет —карманные часы с боем (по имени французского часовщика Брегета).
Строфа XVI. Вино кометы — славившееся тогда шампанское урожая 1811 г.; на пробках, которыми оно закупоривалось, было изображение кометы, появившейся в этом году.
Строфа XVII. Федра — героиня одноименной трагедии Расина;
Клеопатра — вероятно, героиня какой-то, точно не установленной, переводной пьесы.
Моина — героиня трагедии В. А. Озерова «Фингал».
Строфа XVIII. Там наш Катенин воскресил — на петербургской сцене была поставлена в 1822 г. трагедия Корнеля «Сид» в переводе П. А. Катенина.
Переимчивый Княжнин — Я. Б. Княжнин (1742—1791), автор многочисленных трагедий и комедий, в большинстве своем переделок с французского.
Е. С. Семенова (1786—1849) — знаменитая трагическая актриса, дочь крепостной. Играла в трагедиях Озерова. Пушкин дал ей восторженную характеристику в статье «Мои замечания о русском театре» (1820).
Строфа XXIII. Щепетильный — здесь в старинном значении: торгующий галантерейными товарами.
Строфа XXV. Второй Чадаев. — По воспоминаниям современника, «искусство одеваться Чаадаев возвел почти на степень исторического значения» (М. Жихарев, П. Я. Чаадаев. Из воспоминаний современника, «Вестник Европы», 1871, № 7, стр. 183).
Строфа XXVI. Академический словарь — «Словарь Академии российской», СПб. 1806—1822, в котором отсутствовали иностранные слова.
Строфа XXXIII. Воспоминание поэта о М. Н. Раевской-Волконской, дочери генерала Н. Н. Раевского, с семейством которого Пушкин в 1820 г. путешествовал на Кавказ и в Крым. В «Записках» М. Н. Раевской говорится: «Мне вспоминается, как во время этого путешествия, недалеко от Таганрога, я ехала в карете с Софьей 1 ), нашей англичанкой, русской няней и компаньонкой. Завидев море, мы приказали остановиться, вышли из кареты и всей гурьбой бросились любоваться морем, Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шел за нами, я стала забавляться тем, что бегала за волной, а когда она настигала меня, я убегала от нее; кончилось тем, что я промочила ноги. Понятно, я никому ничего об этом не сказала и вернулась в карету. Пушкин нашел, что эта картина была очень грациозна и, поэтизируя детскую шалость, написал прелестные стихи; мне было тогда лишь 15 лет» («Записки кн. М. Н. Волконской», изд. 2-е, 1914, стр. 62).
Строфа XXXVIII. Child-Harold — герой поэмы Байрона «Странствования Чайльд-Гарольда».
Строфа XLII. Сей (1767—1832) — французский экономист, последователь Адама Смита, автор «Курса политической экономии».
Бентам (1748—1832) — английский писатель-правовед. Оба были популярны среди декабристов.
Строфа XLVIII. С Мильонной — улица в Петербурге, параллельная набережной Невы (ныне улица Халтурина).
Напев Торкватовых октав — стихи из написанной восьмистишными строфами — октавами — поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим» пели венецианские гондольеры.
Строфа XLIX. Брента — река, впадающая в Адриатическое море; близ ее устья расположена Венеция.
По гордой лире Альбиона — имеется в виду описание Венеции в IV песне «Странствований Чайльд-Гарольда» Байрона.
Петрарка (1304—1374) — итальянский поэт, воспевавший свою возлюбленную Лауру. Пушкин упоминает Петрарку также в строфе LVIII первой главы.
Строфа L. Под небом Африки моей —в первом издании к этому месту было дано Пушкиным примечание (см. раздел «Из ранних редакций», стр. 455).
1) Сестра М. Н. Раевской.
Строфа LV. По почте поскакал — то же, что на почтовых, то есть в экипаже на наемных лошадях.
Строфа LVII. Деву гор — черкешенку в «Кавказском пленнике»,
пленниц берегов Салгира — Марию и Зарему в «Бахчисарайском фонтане».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Написана в 1823 г., вышла в свет в октябре 1826 г.
Первый эпиграф — из VI сатиры римского поэта Горация (65—8 гг. до н. э.).
Строфа VI. С душою прямо геттингенской. — Пушкин подчеркивает вольнолюбие Ленского: в немецком городе Геттингене находился университет, в котором учились многие передовые русские люди того времени — лицейский учитель Пушкина А. П. Куницын, приятель Пушкина, член Союза благоденствия П. П. Каверин, декабрист Н. И. Тургенев.
Строфа XXX. Грандисон и Ловлас — добродетельный и порочный герои романов английского писателя Ричардсона (1689—1761) «Кларисса Гарлоу» и «Грандисон».
Строфа XXXV. Подблюдны песни — старинные народные песни, которые пели девушки, гадая о своем будущем и вынимая из блюда с водой, закрытого платком, опущенные туда кольца: чье кольцо вынется, к тому и относится пропетая песня.
Заря, или зоря, — название травы. По записи в дневнике цензора И. М. Снегирева, Пушкин сказал ему, что «в некоторых местах обычай троицкими цветами обметать гробы родителей, чтобы прочистить им глаза» («Пушкин и его современники», вып. XVI, стр. 47).
Строфа XXXVII. «Poor Jorick». — В примечании (см. стр. 180) Пушкин сослался не только на Шекспира, но и на английского писателя Стерна. Один из персонажей его «Сентиментального путешествия» спутал пастора Иорика (героя этого произведения Стерна) с шутом датского короля Иориком, к черепу которого обращается Гамлет в своем монологе на кладбище в трагедии Шекспира. Это бросает иронический свет на восклицание Ленского.
Очаковская медаль — медаль, полученная за участие во взятии турецкой крепости Очаков в 1788 г.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Написана в 1824 г.; вышла в свет в октябре 1827 г. Эпиграф — из поэмы французского поэта Мальфилатра (1732—1767) «Нарцисс на острове Венеры».
Строфа V. Светлана — героиня одноименной баллады В. А. Жуковского. У Жуковского:
В Вандиковой Мадоне — вероятно, имеется в виду картина выдающегося фламандского художника Ван-Дейка (1599—1641) — «Мадонна с куропатками», находившаяся в Эрмитаже.
Строфа IX. Любовник Юлии Вольмар — Сен-Прё, возлюбленный героини романа Ж.-Ж. Руссо «Новая Элоиза» (1761).
Строфа X. Клариссой, Юлией, Дельфиной — героини романов Ричардсона «Кларисса Гарлоу», Ж.-Ж. Руссо «Новая Элоиза», г-жи де Сталь «Дельфина».
Строфа XII. Корсар — герой поэмы Байрона «Корсар», морской разбойник.
Строфа XIV. У ног любовницы прекрасной — в рукописи: «У ног Амалии прекрасной», то есть Амалии Ризнич (см. прим. к стих. «Простишь ли мне ревнивые мечты. » — т. 2).
Строфа XXII. Оставь надежду навсегда — строка из первой части «Божественной комедии» («Ад») Данте, надпись над входом в ад.
Строфа XXVII. «Благонамеренный» — журнал, издававшийся 1818—1826 гг. А. Е. Измайловым (1779—1831). О нем писал А. Ф. Воейков в своем «Доме сумасшедших» (1814):
Строфа XXIX. Как Богдановича стихи — имеется в виду поэма И. Ф. Богдановича (1743—1803) «Душенька».
Строфа XXX. Певец пиров и грусти томной — Е. А. Баратынский, автор поэмы «Пиры» и многочисленных элегий. Пушкин считал Баратынского одним из лучших русских поэтов (см., например, статью «Баратынский» — т. 6 ). В это время Баратынский служил солдатом в Финляндии.
Строфа XXXI. «Фрейшитц» («Der Freischütz») — опера немецкого композитора Вебера «Вольный стрелок» (1821).
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Писалась с октября 1824 г. по начало января 1826 г., вышла в свет вместе с пятой главой в январе 1828 г.
Эпиграф — слова французского государственного деятеля Неккера, приведенные в книге г-жи де Сталь «Considérations sur la Révolution Française» («Взгляд на французскую революцию»).
Строфа XIX. . Клеветы // На чердаке вралем рожденной. — Враль — Ф. И. Толстой; «чердак» — место встреч петербургской молодежи у кн. Шаховского. См. прим. к эпиграмме «В жизни мрачной и презренной. » — т. 1, стр. 575, а также письмо к П. А. Вяземскому от 1 сентября 1822 г. — т. 9.
Строфа XXVIII. Стихи без меры — без соблюдения стихотворного размера.
Строфа XXX. Толстого кистью чудотворной — Пушкин высоко ценил работы художника, гравера, медальера Ф. П. Толстого. О «волшебной кисти» Толстого он говорит и в письме к брату и П. А. Плетневу от 15 марта 1825 г.
Строфа XXXII. . критик строгий — имеется в виду В. К. Кюхельбекер, призывавший в статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической» (опубликована в альманахе «Мнемозина», 1824, кн. II) вернуться от «унылых» элегий к одному из основных стихотворных жанров XVIII в. — оде.
Труба, личина и кинжал — эмблемы трагедии.
Строфа XXXIII. Припомни, что сказал сатирик — И. И. Дмитриев, высмеявший в сатире «Чужой толк» (1795) хитрого лирика — поэта-одописца конца XVIII в., писавшего свои хвалебные оды с целью приобрести благосклонность сильных мира сего.
Строфа XXXVII. Певцу Гюльнары подражая, // сей Геллеспонт переплывал. Гюльнара — героиня поэмы Байрона «Корсар». Во время путешествия на Восток Байрон переплыл Дарданеллы — пролив между Мраморным и Средиземным морями, который в древности назывался Геллеспонт.
Строфа XLIII. Прадт, аббат — французский публицист, придворный священник Наполеона, автор политических брошюр и мемуаров.
Строфа XLVII. Пора меж волка и собаки — французское выражение, обозначающее вечерние сумерки.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Написана в 1826 г.; вышла в свет в 1828 г. Эпиграф из баллады Жуковского «Светлана».
Строфа XXIII. «Мальвина» — многотомный роман французской писательницы Коттен.
Петриады — эпические поэмы о Петре I, написанные в духе классицизма XVIII в.
Строфа XXVI. Буянов — герой поэмы «Опасный сосед», написанной дядей Пушкина (отсюда — «мой брат двоюродный»), В. Л. Пушкиным.
Строфа XXVII. Réveillez-vous, belle endormie — одно из популярных произведений Дюфрени (1648—1724), французского драматурга и автора нескольких известных в свое время романсов и куплетов.
Строфа XXXVI. Роберт (роббер) — партия в карточной игре в вист.
Строфа XL. Альбан — итальянский художник Альбани; о «нежной» кисти «пламенного Альбана» Пушкин неоднократно упоминает в своих лицейских стихах.
Строфа XLIV. Котильон — старинный танец, которым заканчивался бал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Написана, как и предыдущая, в 1826 г.; вышла в свет в марте 1828 г.
Строфа V. Регул — древнеримский полководец, прославившийся своим героическим поведением в плену у карфагенян.
Строфа XXIV. Becnep — Венера, которая дольше всех горит на утреннем небе.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Начата осенью 1827 г., закончена в ноябре 1828 г.; вышла в свет в марте 1830 г.
Строфа IV. Деревенские Приамы — легендарный царь Трои Приам имел многочисленное семейство.
На долгих — на своих лошадях, которые не сменялись во все время пути и тащились очень медленно.
Строфа XIX. Столбик с куклою чугунной — статуэтка Наполеона.
Строфа XXII. Певца Гяура и Жуана — имеется в виду Байрон, автор восточной поэмы «Гяур» и романа в стихах «Дон-Жуан».
Да с ним еще два-три романа. — В № 1 «Литературной газеты» за 1830 г. Пушкин писал, что «славный роман Бенжамена Констана «Адольф» принадлежит к числу двух или трех романов, в которых отразился век. » (см. т. 6 — «О переводе романа Б. Констана „Адольф”» ). Затем следует характеристика этих романов из тогда еще не напечатанной, главы седьмой «Евгения Онегина».
Строфа XXXIII. Философических таблиц — в черновиках: «Дюпеновых таблиц». Имеется в виду книга французского математика и экономиста Ш. Дюпена (1784—1873) «Производительные и торговые силы Франции» (1827), в которой содержатся статистические таблицы, показывающие сравнительную экономику различных европейских стран, в том число и России.
Строфа XXXIV. Циклопы — здесь: кузнецы.
Строфа XXXV. Автомедоны — здесь: ямщики (Автомедон — имя возницы Ахиллеса в «Илиаде» Гомера).
Строфа XL. У Харитонья в переулке — близ церкви св. Харитония, то есть в Харитоньевском переулке, у Чистых прудов. Там в раннем детстве жил и Пушкин (в следующей строфе: «у Симеона» — близ церкви св. Симеона).
Строфа XLIX. Архивны юноши — шутливое прозвище московской дворянской молодежи, служившей в архиве министерства иностранных дел.
Строфа L. Мельпомена, Талия, Терпсихора —музы трагедии, комедии, танцев.
Строфа LI. Собранье — московское Благородное собрание, дворянский клуб, где происходили публичные балы и спектакли.
Строфа LV. . классицизму отдал честь. — Эпическая поэма по правилам классицизма должна была начинаться словом «пою» и указанием предмета воспевания (например, в «Россияде» Хераскова: «Пою от варваров Россию свобожденну, попранну власть татар. » и т. д.).
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Начата в конце 1829 г., в основном закончена 25 сентября 1830 г.; вышла в свет в январе 1832 г.
Эпиграф-начало стихотворения Байрона «Прости» (1816), написанного в связи с разводом с женой.
Строфа I. Читал охотно Апулея — имеется в виду роман римского писателя Апулея (I в. до н. э.) «Золотой осел», в котором описываются похождения героя, превращенного в осла; в беловой рукописи: «читал охотно Елисея», то есть так называемую ироикомическую поэму Василия Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх».
. а Цицерона не читал. — Сочинения знаменитого римского писателя, оратора и государственного деятеля Цицерона обычно изучались для упражнения в латинском языке.
Строфа II. Старик Державин нас заметил. — Лицейский товарищ Пушкина, декабрист И. И. Пущин, вспоминал: «Державин державным своим благословением увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои «Воспоминания в Царском Селе». В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегает у меня. Когда же патриарх наших певцов, в восторге, со слезами на глазах, бросился целовать его и осенил кудрявую его голову, — мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, — его уже не было, он убежал!» ( И. Пущин, Записки о Пушкине, М. 1956, стр. 60). Ср. рассказ самого поэта об этом эпизоде (т. 7).
Строфа IV. Ленора — героиня романтической баллады немецкого поэта Бюргера, переведенной на русский язык Жуковским. В этой балладе рассказывается, как Ленора скачет на коне, увозящем ее с мертвым женихом.
Строфа VII. Олигархические беседы — беседы избранного круга общества.
Строфа XII. . демоном моим — Пушкин имеет в виду свое стихотворение «Демон» (см. т. 2).
Строфа XXV. Вензель — золотой, осыпанный бриллиантами знак, выдававшийся в награду фрейлинам.
Строфа XXVI. Сен-При (1803—1828) — сын французского эмигранта; был популярен в светском обществе как талантливый карикатурист.
Строфа L. Магический кристалл — стеклянный шар, употреблявшийся при гадании.
ОТРЫВКИ ИЗ ПУТЕШЕСТВИЯ ОНЕГИНА
«Путешествие Онегина» было начато 2 октября 1829 г., закончено 18 сентября 1830 г. Ряд строф, введенных в эту, первоначально восьмую, главу, был написан ранее (строфы об Одессе — в 1825 г.). (См. все сохранившиеся строфы в разделе «Из ранних редакций», стр. 490 и сл.)
Стр. 185. Макарьев — название ярмарки, которая до 1817г. устраивалась в г. Макарьеве; позднее была перенесена в Нижний Новгород.
Заводчик — здесь: владелец конного завода.
Стр. 186. С Атридом спорил там Пилад — имеется в виду миф об Оресте и Пиладе (см. прим. к стих. «Чаадаеву» — «К чему холодные сомненья. »; т. 2, стр. 672).
Там пел Мицкевич вдохновенный (в ранней редакции — см. стр. 495 — «изгнанник вдохновенный») — имеются в виду «Крымские сонеты» (1826) Адама Мицкевича.
Стр. 188. Фламандской школы пестрый сор — изображение обыденной, «низкой» действительности (голландские и фламандские живописцы XVI—XVII вв. — наиболее известны Тенирс, или Теньер, Ван Остаде, Поттер — изображали на своих картинах быт крестьян и горожан).
Морали (мавр Али) — одесский знакомый Пушкина, родом из Египта; ходили слухи, что ранее он занимался морским разбоем.
Стр. 189. Наш друг Туманский описал — имеется в виду стихотворение «Одесса», написанное поэтом В. И. Туманским, служившим в Одессе вместе с Пушкиным.
Стр. 192. Авзония — древнее название Италии (авзоны — одно из древних итальянских племен).
Фора закричит — фора — требование повторения арии.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Помета Пушкина в рукописях болдинской осени 1830 г. о том, что им-в день очередной лицейской годовщины — «19 октября сожжена Х песнь», определяет дату, позднее которой работа Пушкина над десятой главой, видимо, не продолжалась. Началась она, надо думать, после 26 сентября 1830 г. (дата под набросанным Пушкиным общим планом-оглавлением романа, рассчитанным на то, что он будет состоять всего из девяти глав).
Неизвестно, как далеко продвинулась работа Пушкина над десятой главой. До нас дошел текст только начальных четверостиший первых шестнадцати строф, тщательно зашифрованных Пушкиным, и недоработанный черновой текст XV, XVI и XVII строф. Замысел создать десятую главу поэт не оставлял и в дальнейшем: наброски, относящиеся к десятой главе, встречаются даже в пушкинских рукописях 1835 г. Из этого видно, какое большое значение придавал он этому замыслу.
Строфа I. Властитель слабый и лукавый — Александр I.
Строфа II. Его мы очень смирным знали — имеются в виду поражения, нанесенные Александру Наполеоном при Аустерлице в 1805 г., и заключенный Александром в 1807 г., после поражения при Фридланде, невыгодный для России Тильзитский мир.
Строфа IV. Мы очутилися в Париже — в марте 1814 г. союзные русско-прусско-австрийские войска заняли Париж, Наполеон отрекся от престола.
Строфа VI. Шиболет — отличительный признак данной национальности.
Стихоплет великородный — поэт кн. И. М. Долгорукий (1764—1823), автор стихотворения «Авось».
Строфа VII. Авось, по манью Николая. — Пушкин иронизирует по поводу своих надежд на то, что Николай I возвратит из сибирской ссылки декабристов.
Строфа VIII. Сей муж судьбы — Наполеон.
Сей всадник, папою венчанный. — Объявив себя французским императором, Наполеон принудил римского папу короновать себя, по обычаю средневековых императоров Римской империи.
Измучен казнию покоя — ссылкой на остров св. Елены.
Строфа IX. Тряслися грозно Пиренеи — речь идет о национально-освободительных движениях начала 20—х гг. XIX в.: испанской революции, революции в Неаполе, греческом восстании.
Безрукий князь — глава греческого восстания князь Александр Ипсиланти, потерявший руку в сражении под Дрезденом.
Морея — южная часть Греции. Восстание Ипсиланти подготовлял в Кишиневе.
Строфа X. Наш царь в конгрессе говорил — имеются в виду выступления Александра I в конгрессах реакционного Священного союза, созывавшихся для подавления революционных движений в Европе.
Строфа XI. Потешный полк Петра титана — Семеновский полк, сформированный Петром I. В ночь убийства Павла I семеновцы несли караул у дворца и пропустили в него заговорщиков (последние две строки полностью соответствуют трактовке убийства Павла, данной молодым Пушкиным в его оде «Вольность»). В следующих утраченных стихах речь шла, надо предполагать, о восстании Семеновского полка в сентябре 1820 г., жестоко подавленном правительством.
Строфы XII—XV посвящены описанию первых тайных обществ — Союза Спасения и Союза Благоденствия.
Строфа XIV. У беспокойного Никиты — имеется в виду декабрист H. M. Муравьев (1796—1843), один из наиболее активных деятелей Северного общества, был сослан на каторгу в Сибирь, где и умер.
У осторожного Ильи — имеется в виду член Союза Благоденствия И. А. Долгоруков (1797—1848). В дальнейшем устранился от участия в тайных обществах и не понес никакого наказания.
Якушкин И. Д. (1793—1857) — декабрист, предлагал взять на себя убийство царя. Был сослан на каторгу в Сибирь.
Хромой Тургенев — декабрист Н. И. Тургенев (1789—1871). Был особенно горячим поборником уничтожения крепостного права. Автобиографическая точность слов:
Читал свои ноэли Пушкин подтверждается показанием декабриста И. Н. Горсткина, который писал о времени конца 10—х гг.: «. Я был раза два-три у князя Ильи Долгорукова. у него Пушкин читывал свои стихи, все восхищались остротой. » («Литературное наследство», т. 58, M. 1952, стр. 159).
Строфа XVI. Над Каменкой тенистой — в Каменке, имении декабриста В. Л. Давыдова (1792—1855), находился один из центров («управ») Южного общества декабристов.
Над холмами Тульчина — в местечке Тульчине, неподалеку от реки Буга, был расположен штаб 2-й армии, главнокомандующим которой был генерал Витгенштейн, и находился центр Южного общества во главе с П. И. Пестелем.
Холоднокровный генерал — декабрист А. П. Юшневский;
Муравьев — декабрист С. И. Муравьев-Апостол (1796—1826), поднявший в конце 1825 г. восстание в Черниговском полку, на юге. Был повешен в число пяти главных участников восстания декабристов.