Наука страсти нежной что это
Наука страсти нежной
Смотреть что такое «Наука страсти нежной» в других словарях:
Наблюдение за птицами — Шотландские «бёрдвотчеры» наблюдают за пигалицей белохвостой. 6 июня 2007 года. Наблюдение за птицами («бёрдвотчинг» … Википедия
СТРАСТЬ — 1. СТРАСТЬ1, страсти, мн. страсти, страстей, жен. 1. Сильное чувство, увлечение, создаваемое побуждениями инстинкта. У спорящих разгорелись страсти. «Ведь страсть значит, когда чувство, влечение, привязанность или что нибудь такое достигло до той … Толковый словарь Ушакова
СТРАСТЬ — 1. СТРАСТЬ1, страсти, мн. страсти, страстей, жен. 1. Сильное чувство, увлечение, создаваемое побуждениями инстинкта. У спорящих разгорелись страсти. «Ведь страсть значит, когда чувство, влечение, привязанность или что нибудь такое достигло до той … Толковый словарь Ушакова
Эротология — (erotology) гуманитарная наука о любви, эросе, о культурных и созидательных аспектах полового влечения и о связанных с ним психо социальных категориях (желание, ревность, соблазн, наслаждение и т.д.). В отличие от сексологии, которая… … Проективный философский словарь
ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН — I Главный герой романа в стихах А.С. Пушкина* «Евгений Онегин»*, молодой аристократ, ведущий светский образ жизни, петербургский денди. Онегин представитель дворянской (см. дворянин*) молодежи 20 х годов ХIХ в. с характерным для нее критическим… … Лингвострановедческий словарь
ге́ний — я, м. 1. Высшая степень творческой одаренности, талантливости. Художнический гений Пушкина так велик и прекрасен, что мы доселе не можем не увлекаться дивною художественною красотою его созданий. Чернышевский, Сочинения Пушкина. Суворов не… … Малый академический словарь
назон — певец науки любить (прозвище Овидия) Ср. Но в чем он истинный был гений, Что знал он тверже всех наук. Была наука страсти нежной, Которую воспел Назон. А.С. Пушкин. Евг. Онегин. 1, 8. Ср. Ovid. Nason. Ars amandi … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Дышаленкова, Римма Андрияновна — Римма Дышаленкова фото 2006 г. Имя при рождении: Римма Андрия … Википедия
Дышаленкова Римма Андрияновна — Римма Дышаленкова фото 2006 г. Имя при рождении: Римма Андрияновна Черепанова Дата рождения: 11 января 1942 Место рождения: с. Дуван (Дуванский район, Башкортостан) Гражданство … Википедия
Сочинение на тему «Наука страсти нежной и подлинная любовь в жизни Онегина» по произведению А.С. Пушкина «Евгений Онегин».
Данная статья посвящена роману в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин», а в частности мы предлагаем Вам сочинение по данному произведению на тему «Наука страсти нежной и подлинная любовь в жизни Онегина».
Обратите внимание, что на сайте есть и другие сочинения по данному произведению, а также краткое содержание романа «Евгений Онегин».
Ну что же, приступим к делу.
Наука страсти нежной и подлинная любовь в жизни Онегина
В первой главе романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» мы знакомимся с главным героем, узнаем о его жизни — пустой и бессмысленной. Встречи с друзьями в ресторане, посещение театра, балы, ухаживания за женщинами составляют содержание едва ли не каждого дня жизни молодого героя, пользующегося, однако, явной симпатией автора.
Одной из первых характеристик героя является выражение «молодой повеса», достаточно ясно, на мой взгляд, отражающее одну из основных черт натуры Онегина. Лучше всего Евгений владел «наукой страсти нежной»:
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать…
Любовь для Онегина, каким предстает он в начале произведения, была действительно всего лишь «наукой», которую, постоянно вращаясь в высшем петербургском обществе, при желании не так уж и трудно освоить. Для этого не нужно быть обладателем сказочного богатства или блестящей внешности, хотя и то, и другое ценилось искушенными в любви и страсти светскими львицами, безо всякого стыда и смущения изменявшими своим сановитым мужьям. Главное — умение «играть», подражать знаменитым героям модных в то время романов, иметь хорошие актерские способности. Для Онегина не существовало настоящей любви, он всего лишь лицедействовал — и потому не принимал близко к сердцу ни любовные неудачи, ни победы.
Нет ничего странного, что в итоге Евгений оказался пресыщенным и «зараженным» широко распространенной среди «золотой» молодежи того времени хандрой:
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум…
Казалось бы, такой человек вряд ли способен когда-либо проникнуться настоящим, сильным чувством. И действительно, поначалу, узнав о любви Татьяны, Онегин способен ответить лишь неким жалким подобием высокого чувства:
И, может быть, еще нежней…
Однако это уже «что-то» для человека, привыкшего воспринимать любовь как актерство, как источник удовольствий, После встречи с Татьяной период «театральной» жизни Онегина заканчивается.
В восьмой главе романа мы видим его двадцатишестилетним, измученным бездельем и одиноким «странником». Он встречает Татьяну. Ее превращение в блестящую светскую даму, пленяющую всех безупречным вкусом, простым обхождением, такую «равнодушную» к нему самому и «смелую», заставляет Онегина позабыть о «страсти нежной» и почувствовать истинную пламенную любовь. Он потрясен и пишет в письме Татьяне, так похожем на ее собственное:
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.
В восьмой главе «сердечное страданье уже пришло ему невмочь», и Онегин готов к гибели, как когда-то Татьяна желала заплатить жизнью за любовь. Но если Татьяна добровольно отдается любовному порыву, она рада новому для нее чувству, то Онегин «свое безумство проклинает». Но в «безумстве» героя мы, равно как и автор романа, видим результат его перерождения, мы понимаем, что никогда уже он не будет прежним Онегиным — «актером» и повесой. И вместе с болью и состраданием к лишенному последней надежды на счастье герою чувствуем тихую радость: любовь — подлинная и высокая—победила.
Вот такое прекрасное сочинение на тему «Наука страсти нежной и подлинная любовь в жизни Онегина», которое, мы надеемся, вдохновит вас на написание собственного сочинения.
Наука страсти нежной
Цитата из романа в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837), о главном роде занятий Евгения Онегина (глава 1, строфа 8):
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада [ 1 ]
И труд и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, —
Была наука страсти нежной,
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Примечания
↑ 2) (лат. Publius Ovidius Naso) (43 года до н. э. – 17 или 18 год н. э.) — древнеримский поэт, автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также элегий — «Любовных элегий» и «Скорбных элегий». По одной из версий, из-за несоответствия пропагандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние годы жизни. Пушкин в 1821 году посвятил Овидию обширное послание в стихах.
Евгений Онегин в кабинете (художник Е. П. Самокиш-Судковская) 
Примеры
«Присяжные заседатели», Собрание сочинений в восьми томах. Том 1 «Из записок судебного деятеля» (Издательство «Юридическая литература», Москва, 1966 г.) :
«Товарищ председателя, допустивший защитника подсудимого безвозбранно сказать по адресу потерпевшей, что хотя она и говорит, что училась играть на арфе, «но всем ясно, на каком инструменте играла эта госпожа», со своей стороны в руководящем напутствии позволил себе выразиться: «Вы, быть может, господа присяжные заседатели, скажете себе, что наука, которую она хотела себе усвоить, была наука не в сфере искусства, а наука страсти нежной, о которой упоминает поэт, но только на денежной подкладке».»
«Наука страсти нежной»
Истина — вот мой предмет; благослови нас Любовь!
Прочь от этих стихов, целомудренно узкие ленты,
Прочь, расшитый подол, спущенный ниже колен!
О безопасной любви я пишу, о дозволенном блуде,
Нет за мною вины и преступления нет.
Почему, создавая одно из своих главных произведений, римский поэт Публий Овидий Назон остерегался, что его обвинят в преступлении? Ведь тогда не было цензуры, оберегающей нравственность, с горящими глазами выискивающей распутство в литературных произведениях, не было ни христианской инквизиции, ни какого-либо подобия пуританства викторианской Англии или американского кодекса Хейса.
Да, нравы в огромной империи, раскинувшейся от Египта и Сирии на востоке до Атлантики на западе и до Германии на севере, оставались довольно свободными, но в последние два десятилетия I века до нашей эры император Октавиан Август провозгласил политику восстановления общественной морали в том виде, в котором она существовала во времена начала возвышения Рима. Сторонниками императора в проведении нравственных реформ стали поэт Квинт Гораций Флакк, а также историки Тит Ливий и Гай Саллюстий Крисп. Они утверждали, что все внутриполитические раздоры и гражданские войны вызваны ни чем иным, как развратом, супружескими изменами, распущенностью в сексуальных отношениях.
Вот почему Овидий опасался, что его обвинят в создании поэмы, направленной против новых брачных законодательств. И всё же, писал эту поэму вопреки собственным страхам.
И ведь был он к тому времени уже не мальчик, ему перевалило за сорок, в третий раз состоял в браке. Первые две жены развелись с ним именно из-за его разгульного образа жизни. Молодой Овидий больше всего любил проводить время с друзьями в компании женщин лёгкого поведения. Но ко времени написания им «Науки любви» он уже давно жил с третьей женой по имени Фабия, о которой написал:
Ты, как опора надёжная, дом мой спасла от падения,
Что не погиб я совсем, тем я обязан тебе.
В отличие от двух предыдущих жён, Фабия высоко ценила поэзию мужа, став для него лучшей собеседницей, и он забыл о приятелях и разгульных кутежах с доступными женщинами. Всё, что выходило из-под его пера, он сразу читал Фабии, и вряд ли ей не нравилась поэма «Наука любви», хоть она и писалась заведомо как фривольное произведение.
Почему-то переводчики предпочли именно такое название, хотя «Ars amatoria» скорее переводится как «Искусство любви». Но что делать, если даже Пушкин в своём «Евгении Онегине» озаглавил поэму «Наука», посвятив Овидию целую строфу:
Всего, что знал ещё Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чём он истинный был гений,
Что знал он твёрже всех наук,
Что было для него измлада
И труд, и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его скучающую лень,
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон,
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.
Вообще-то, если правильно, то не в Молдавии, а всё-таки в Румынии, в городе, который сейчас носит наименование Констанца, а тогда это были Томы — Tomis. Те, кто жил в советские времена, помнит такую обувную румынскую фирму. В начале I века нашей эры ещё только шло завоевание Дакии римлянами, а город Томы, расположенный на берегу моря, был завоёван Лукуллом в 72 году до Рождества Христова и являлся северо-восточным форпостом империи. Ссылка сюда считалась не безопасной. И климат отчего-то отличался холодом, хотя по широте Томы не намного севернее Рима.
Гром грянул не сразу, а спустя целых десять лет после написания крамольной поэмы. Но такой уж ли она была безнравственной, чтобы наказывать поэта? Прочитав её внимательно, мы не найдём ничего особо скабрезного, развратного, бесстыжего. В первой её части автор учит мужчин искусству соблазнения женщин, во второй — тому, как удержать при себе ту, которую завоевал, а в третьей идут поучения женщинам, как быть привлекательными. Приводятся красивые эпизоды, рассказывающие о том, как соблазняли возлюбленных герои мифологии. Написаны они в яркой и сочной манере Овидия и могут соперничать с эпизодами из его же «Метаморфоз», главного сочинения великого римского поэта. Нет в «Науке любви» и изображения извращений, всё в пределах здравой эротики.
Я ненавижу, когда один лишь доволен в постели,
Вот почему для меня мальчик-любовник не мил.
Я ненавижу, когда отдаётся мне женщина с виду,
А на уме у неё недопрядённая шерсть.
Любо мне слышать слова, звучащие радостью ласки,
Слышать, как стонет она: «Ах, подожди, подожди!»
Нигде Овидий не переходит грань дозволенного. Поучая женщин, он не призывает их быть нарочито вульгарными, дабы привлечь внимание мужчин своей откровенной доступностью. Иной раз приходится встречать сравнение «Науки любви» с «Камасутрой», но о самом по себе сексе говорится лишь в конце, и тоже в качестве добрых советов:
Женщины, знайте себя! И не всякая поза годится —
Позу сумейте найти телосложенью под стать.
Та, что лицом хороша, ложись, раскинувшись навзничь;
Та, что красива спиной, спину подставь напоказ.
Всадницей быть — невеличке к лицу, а рослой — нисколько:
Гектор не был конём для Андромахи своей.
Тысяча есть у Венеры забав, но легче и проще,
Выгнувшись, пролулежать телом на правом боку.
Пусть не смолкают ни сладостный стон, ни ласкающий ропот:
Нежным и грубым словам — равное место в любви.
Пусть об отраде твердят и содроганье, и взор,
И вылетающий вздох, и лепет, свидетель о счастье, —
У наслаждения есть тайных немало примет.
Пусть же юношам вслед напишут и нежные жёны
На приношеньях любви: «Был нам наставник Назон!»
Вот, собственно, и последние слова поэмы, полной не стремления растлить мужчин и женщин, юношей и девушек, а показать, что природа телесной любви прекрасна, если соблюдать её не в животных, а человеческих формах, если поэтизировать её, а не превращать в грубый разврат. Куда более грубое отношение к чувственной любви встречается в «Золотом осле» Апулея, не говоря уж о более поздних памятниках эротической литературы, к примеру, о романе «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех» представителя английской сентиментальной литературы Джона Клеланда. Или о пакостных и откровенно грубых сочинениях Генри Миллера.
При всём своём эротизме «Наука любви» не вызывает стыда за её автора. Так что же стало истинной причиной скандальной известности римского гения? Это до сих пор не известно. «Ars amatoria» оказалась лишь поводом для ссылки. Бедный поэт провёл в своей ссылке десять лет и скончался в Томах. В 1887 году в центре Констанцы ему установлен красивый, задумчивый и печальный памятник на площади, носящей его имя. Автор — итальянский скульптор Этолле Феррари.
Фабия не оказалась «женой декабриста» и за мужем, увы, в ссылку не последовала, осталась в Риме. Находясь в Томах, Овидий писал «Скорбные элегии» и не менее скорбные «Письма с Понта», поэмы, в которых звучит непрестанная тоска об утерянном римском рае. И лишь два упоминания за что. В одном он пишет о каком-то преступлении, невольным свидетелем коего стал и виновен лишь тем, что имел глаза. Иными словами, оказался в ненужный момент в ненужном месте и стал не Овидием, а Увидием. В другом, всё же, сетует, что в своих стихах был слишком раскован. Истинная причина изгнания до сих пор учёными не выяснена, и остаётся лишь уповать, что когда-нибудь она раскроется. Но вероятнее всего, кто-то из высших кругов римского общества был уличён в разврате, а на поэта просто перевели стрелки, якобы он своими стихами подбивал развратников, и если бы не «Наука любви», всё в Римской империи Октавиана Августа было бы чинно и благородно. Как говорится, «Не виноват Игнат, и Ирина не виновата, а виновата хата, что впустила ночью Игната».
«Наука страсти нежной и подлинная любовь в жизни Онегина»
В первой главе романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» мы знакомимся с главным героем, узнаем о его жизни — пустой и бессмысленной. Встречи с друзьями в ресторане, посещение театра, балы, ухаживания за женщинами составляют содержание едва ли не каждого дня жизни молодого героя, пользующегося, однако, явной симпатией автора.
Одной из первых характеристик героя является выражение «молодой повеса», достаточно ясно, на мой взгляд, отражающее одну из основных черт натуры Онегина. Лучше всего Евгений владел «наукой страсти нежной»:
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать.
Любовь для Онегина, каким предстает он в начале произведения, была действительно всего лишь «наукой», которую, постоянно вращаясь в высшем петербургском обществе, при желании не так уж и трудно освоить. Для этого не нужно быть обладателем сказочного богатства или блестящей внешности, хотя и то, и другое ценилось искушенными в любви и страсти светскими львицами, безо всякого стыда и смущения изменявшими своим сановитым мужьям. Главное — умение «играть», подражать знаменитым героям модных в то время романов, иметь хорошие актерские способности. Для Онегина не существовало настоящей любви, он всего лишь лицедействовал — и потому не принимал близко к сердцу ни любовные неудачи, ни победы.
Нет ничего странного, что в итоге Евгений оказался пресыщенным и «зараженным» широко распространенной среди «золотой» молодежи того времени хандрой:
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум.
Казалось бы, такой человек вряд ли способен когда-либо проникнуться настоящим, сильным чувством. И действительно, поначалу, узнав о любви Татьяны, Онегин способен ответить лишь неким жалким подобием высокого чувства:
«Я вас люблю любовью брата —
И, может быть, еще нежней. »
Однако это уже «что-то» для человека, привыкшего воспринимать любовь как актерство, как источник удовольствий. После встречи с Татьяной период «театральной» жизни Онегина заканчивается.
В восьмой главе романа мы видим его двадцатишестилетним, измученным бездельем и одиноким «странником». Он встречает Татьяну. Ее превращение в блестящую светскую даму, пленяющую всех безупречным вкусом, простым обхождением, такую «равнодушную» к нему самому и «смелую», заставляет Онегина позабыть о «страсти нежной» и почувствовать истинную пламенную любовь. Он потрясен и пишет в письме Татьяне, так похожем на ее собственное:
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан!
В восьмой главе «сердечное страданье уже пришло ему невмочь», и Онегин готов к гибели, как когда-то Татьяна желала заплатить жизнью за любовь. Но если Татьяна добровольно отдается любовному порыву, она рада новому для нее чувству, то Онегин «свое безумство проклинает». Но в «безумстве» героя мы, равно как и автор романа, видим результат его перерождения, мы понимаем, что никогда уже он не будет прежним Онегиным — «актером» и повесой. И вместе с болью и состраданием к лишенному последней надежды на счастье герою чувствуем тихую радость: любовь — подлинная и высокая— победила.