Назовите известных зодчих xi xv вв что вы знаете об их деятельности

НОВГОРОДСКАЯ АРХИТЕКТУРА XI—XV СТОЛЕТИЙ

XI век в древнерусской архитектуре — это эпоха «трёх Софий». Византий­ская архитектурная традиция, воспринятая русскими мастерами, с наиболь­шей полнотой отразилась в киевском соборе Святой Софии. Однако чем дальше от Южной Руси — Киева, Чернигова, Переяславля — строился храм, тем больше в нём черт оригинального русского зодчества, тем больше соб­ственных находок привносили в строительную практику местные мастера. «Младшие сестры» Софии Киевской — София Новгородская и София Полоц­кая — возводились по образцу «старшей сестры», но северные зодчие твор­чески преобразили его до неузнаваемости.

СОФИЙСКИЙ СОБОР В НОВГОРОДЕ ВЕЛИКОМ

На протяжении нескольких столетий Новгород Великий был «второй столицей» Руси после Киева. Этот го­род славился многолюдностью и богатством. Киевские князья «сажа­ли» на новгородский престол своих старших сыновей. Вплоть до середины XII в. княжеская власть в Новго­роде располагала немалыми права­ми; новгородский князь, используя неисчислимые богатства города, мог возводить огромные величествен­ные храмы.

В 1045—1050 гг. повелением кня­зя Владимира Ярославича, «поса­женного» в Новгороде отцом Яро­славом Мудрым, возвели один из самых известных соборов Древней Руси — Софию Новгородскую. «Где Святая София, там и Новгород», —любили говорить в старину новго­родцы. Храм стал символом города, и даже в бой новгородские ратни­ки ходили с кличем: «За Святую Со­фию!».

Собор построен из плинфы (плоского кирпича) и камня, и, хо­тя кладка грубее и проще, чем в Ки­еве, все арки и своды сооружены в традиционной для того времени манере «с утопленным рядом». Обширные хоры (открытые галереи внутри храма) опирались на мощ­ные столбы, делившие храм на пять частей (нефов) с запада на восток. В середине храма — крестообразное свободное пространство, увенчан­ное куполом. Несмотря на то, что ос­новные архитектурные элементы Софии Киевской и Софии Новго­родской во многом совпадают, они производят совершенно различное впечатление.Внеш­ний облик северного Софийского собора гораздо строже, его стены массивны, почти лишены выступов и лишь изредка прорезаются узкими окнами. В интерьере (внутреннем пространстве) новгородского храма нет единства, рождающегося из взаимосоответствия всех элементов конструкции общему принципу своеобразного «перетекания» пространств, которое присутствует в киевских храмах. Внутреннее ар­хитектурное убранство Софии Нов­городской создаёт впечатление не­обычайной энергии вертикального движения: собор в полтора раза вы­ше Софии Киевской, арки удлинены, крупные высокие столбы «прореза­ют» внутрихрамовое пространство, разделяя его на гранёные кубиче­ские зоны.

Таким образом, Новгород являет самобытный вариант православно­го храма, в меньшей степени, чем в Киеве, связанный с воплощением византийского архитектурного соз­нания, но по выразительности и ла­коничности родственный характеру северной природы.

В XI в. София Новгородская воз­вышалась громадой розоватой плинфы над невысокими деревянными палатами. Фасад украшали бронзовые врата немецкой работы, попавшие в Новгород в 1187 г. как трофей.

Собор изнутри был расписан фресками, от которых до нашего времени дошли лишь немногочисленные фрагмен­ты: изображение святых Константи­на и Елены, пророков, а также неко­торые другие. Позднее храм был оштукатурен, и белые стены его ста­ли в ещё большей степени воспри­ниматься как сплошной, непроница­емый, плотный массив, создающий впечатление бесстрастной и вели­чественной простоты. Один из сов­ременных историков новгородской архитектуры писал: «Даже в наши дни среди многоэтажной застройки Софийский собор не утратил гла­венствующего значения в архитекту­ре Новгорода».

Во время Великой Отечествен­ной войны (1941 —1945 гг.) храм по­страдал от артиллерийского обстре­ла и был разграблен оккупантами. В послевоенное время его отреставри­ровали с любовью и старанием, но, к сожалению, многие драгоценные фрески погибли безвозвратно.

ГЕОРГИЕВСКИЙ СОБОР ЮРЬЕВА МОНАСТЫРЯ

В началеXII в. новгородским князем был сын Владимира Мономаха Мстислав, крупный политический деятель, получивший впоследствии историческое прозвище Великий. В годы его княжения новгородская архитектура обогатилась нескольки­ми монументальными постройка­ми. В 1113 г. был заложен Николо-Дворищенский собор, а несколько позднее — собор Рождества Богоро­дицы. Однако наиболее известным архитектурным памятником той эпохи является Георгиевский собор Юрьева монастыря, строительство которого началось в 1119 г. Среди многочисленных новгородских церквей разных эпох по размерам его превосходит один лишь Софийский собор.

Древнерусские зодчие издревле руководствовались золотым прави­лом: вписывать архитектуру каждо­го храма в окружающий ландшафт, создавая гармонию рукотворных форм и природы. Место для строи­тельства церкви всякий раз выбира­лось тщательнейшим образом. В от­ношении Георгиевского собора Юрьева монастыря выбор был сде­лан как нельзя более удачно: собор расположен на возвышенном бере­гу реки Волхов в живописной мест­ности, недалеко от озера Ильмень.

По предположению учёных, храм строили южнорусские мастера. Од­нако архитектурные особенности постройки доводят до чистоты и за­вершённости черты, присущие нов­городской традиции. Георгиевский собор отличается лаконичностью форм и строгостью пропорций. Че­тыре мощных столба делят про­странство храма на три нефа. Нео­бычайно высоки арки сводов, хоры также расположены очень высоко; таким образом, интерьер открыт на всю высоту и создаётся впечатление пространственной ясности, тор­жественной простоты композиции. Фасады здания прорезаны многочисленными окнами. Свет, проника­ющий через них, заливает хоры и пространство под куполами.

Стены собора в древности были покрыты фресками так же, как и сте­ны других новгородских храмов времён Мстислава Владимировича, однако до наших дней дошли толь­ко отдельные фрагменты фресок.

Храм увенчан тремя мощными главами разной высоты и размера. Один из куполов завершает при­строенную к основному зданию квадратную башню с лестницей, ве­дущей на хоры. Число глав символи­зирует Святую Троицу, триединство христианского Бога.

После Георгиевского собора бо­лее ни один новгородский храм не славился столь же независимым, гордым характером, выраженным в архитектурных формах. Собор представляет собой завершающую и одновременно высшую точку в раз­витии «княжеской» архитектуры Новгорода. Власть князей постепен­но теряла свои права, подчиняясь вольному нраву независимых новго­родцев. Пройдёт совсем немного времени, и новгородские князья станут наёмными военачальниками и судебными администраторами. Средства городской казны постепен­но уходили из-под контроля князей, и это имело печальные последствия для столь далекой на первый взгляд от политики сферы человеческой деятельности, какой является архи­тектура. Не имея достаточно средств, новгородский князь уже не мог се­бе позволить строительство парад­ных монументальных соборов, при­ходилось ограничиваться более скромными постройками. Послед­ние княжеские храмы в пределах го­рода были возведены в 20—30-х гг. XII в. К ним относятся церковь Ива­на на Опоках (была передана князем Всеволодом Мстиславичем купече­ской корпорации «Иванское сто») и церковь Успения на Торгу. Для хра­мового строительства тех лет ха­рактерно то, что архитектурные формы упростились, объём церков­ных зданий уменьшился и многоглавие сменилось на одноглавие. До конца XII столетия несколько хра­мов было построено новгородски­ми князьями за пределами города. Последней княжеской постройкой стал храм Спаса на Нередице, воз­ведённый в 1198 г.

МАЛЫЕ ХРАМЫ НОВГОРОДА.

С ХШ в. храмовое строительство полностью переходит от князей к самим новгородцам. Церковные зда­ния возводятся на средства бояр, купеческих объединений и «кон­цов» — районов Новгорода. Во вто­рой половине столетия в городе за­мерло каменное строительство. Новгород избежал монголо-татар­ского нашествия, но вынужден был отбивать натиск немцев и шведов, а затем новгородцам пришлось при­нять на себя изрядную долю выплат ордынской дани. В то время вся ра­зорённая Русь была вынуждена отка­заться от сооружения каменных храмов. В крупнейших городских центрах зодчие оставались без рабо­ты на протяжении нескольких деся­тилетий. Первой возобновила тради­цию каменного строительства Тверь, а вскоре вслед за ней и Новгород. Уже в 1292 г. новгородцы строят церковь Николы на Липне, а в XIVстолетии на Новгородской земле создаётся целый ряд храмов, счита­ющихся ныне замечательными тво­рениями древнерусского зодчества. Среди них церкви Фёдора СтратилатанаРучью (1360 г.) и Спаса на Иль­ине улице (1374 г.); в самом начале XV в. была построена церковь Пет­ра и Павла в Кожевниках, отличаю­щаяся удивительной завершённо­стью и зрелостью архитектурных форм.

Во второй половине ХШ — сере­дине XIV в. новгородские мастера создали особый стиль храмового строительства. В этот период соору­жались небольшие четырёхстолпные одноглавые храмы с почти кубическими пропорциям здани­ями. Малые размеры церквей дик­товались не только тем, что для церковных построек более не ис­пользовались средства общегород­ской казны. Новгород XIV—XV вв. переживал эпоху бурного расцвета, отдельные районы этого города были богаче целых княжеств. Но каждая храмовая постройка была рассчитана лишь на потребности небольшого прихода, а не всей ог­ромной столицы Северной Руси. Прихожане собирали деньги на строительство, учитывая собствен­ные интересы и возможности, их со­седи должны были позаботиться о себе самостоятельно.

Заказчики из числа разбогатев­ших горожан стремились к тому, чтобы их церковь отличалась от других изяществом форм и ориги­нальностью декора. Древние монументальные храмы с их строгими плоскостями стен, подчёркнутой простотой и геометризмом архи­тектурного убранства не знали укра­шательства. Купеческие и боярские церкви послемонгольской эпохи да­леко отошли от сурового по духу зодчества XI—XII вв. Фасады хра­мовых зданий стали покрываться маленькими фигурными нишами, углублениями в форме розеток, крестиками, выложенными из обтё­санного кирпича. Барабаны куполов опоясывались рядами кокетливых арочек и треугольничков. Раньше из восточного фасада во всю высо­ту стены непременно выступали по­лукруглые апсиды (выступы алтар­ной части храма), а сама стена завершалась полукруглыми покрыти­ями — закомарами. Уже при строи­тельстве храма Николы на Липне апсиду опустили до половины высо­ты стены, а от закомар отказались в пользу трёхлопастного покрытия. Стены церкви завершались тремя фигурными лопастями, напоминаю­щими огромный лист смородины или крыжовника с закругленными краями. Трёхлопастное покрытие, подчёркнутое декоративной аркой, со временем превратилось в излюблен­ный приём новгородских зодчих и стало в XIV—XV вв. истинным архи­тектурным символом новгородского стиля храмового строительства.

Киевские и новгородские храмы времён Ярослава Мудрого и Влади­мира Мономаха возводили из камня и кирпича (плинфы). Новгородские зодчие послемонгольской эпохи пе­решли к другим строительным мате­риалам: церковные здания выкла­дывались в основном из грубо обтёсанных известняковых плит и валунов. Это придавало стенам хра­мовых построек волнистую поверх­ность, лишало их геометрической строгости. Новгородские кубические храмы XIV—XV столетий создают двойственное впечатление: с одной стороны, от невысоких кряжистых церквей исходит дыхание грубова­той силы, с другой — изящество де­кора и продуманность форм говорят о высокой культуре зодчества.

В Новгороде Великом помимо церковной развивалась светская архитектура. Уже в XI в. город распо­лагал каменной крепостью — Де­тинцем. Впоследствии новгородцы неоднократно строили и перестра­ивали городские укрепления. В XV в. повелением властного архиеписко­па ЕвфимияII на Владычном дворе была возведена каменная Гранови­тая палата, в которой собирались на совет родовитые бояре. Однако об­лик города всегда определяли церковные постройки.

В XIV—XV вв. северные зодчие — новгородцы и псковичи — сла­вились своим мастерством на всю Русь. Вплоть до конца XV в. многие могущественные князья приглашали их строить храмы в своих столицах.

Источник

Научно-технический портал «Технарь»

Разделы

Реклама

Реклама

Зодчие Древней Руси

В конце XII —начале XIII в. некоторую параллельность в возведении храмов можно отметить и в Новгороде, но полное совпадение строительных приемов и типов памятников не позволяет достаточно уверенно говорить о наличии двух артелей; при малой величине храмов здесь могла работать и одна строительная артель, достаточно мощная, чтобы временами вести строительство на двух объектах одновременно.

Таким образом, вплоть до монгольского вторжения каменно-кирпичное строительство на Руси продолжало иметь характер достаточно дорогого и далеко не массового явления. Видимо, именно дефицит опытных строительных кадров вызывал в ряде случаев необходимость обращаться за мастерами в соседнее княжество или даже за рубеж.

Основное ядро строительной артели должны были составлять каменщики, т.е. мастера, которые вели кладку фундаментов, кирпичных или каменных стен и сводов. На основании изучения памятников архитектуры древнего Смоленска можно попытаться подсчитать количество каменщиков, работавших при возведении храма. Так, кладку стен одного из самых крупных зданий Смоленска — собора на Протоке — поднимали за один строительный сезон, по-видимому, не более чем на 5 м. Дневная кладка каменщика, равная по высоте примерно 0.6 м, укладывается здесь 8 раз. Таким образом, участок длиной в 1 сажень каменщик мог довести до высоты 5 м за 8 рабочих дней. Поскольку длительность строительного сезона около 120 рабочих дней, каждый мастер мог за сезон сложить примерно 15 таких участков. Общая сумма этих участков составит часть здания, которую за один сезон мог сложить один каменщик. Подобных частей в соборе на Протоке около 15. Следовательно, для возведения на высоту 5 м, т.е. на высоту сезонной кладки, всего здания собора на Протоке при такой производительности должны были работать 15 —16 каменщиков. В этом случае кирпичная кладка могла быть выполнена за четыре сезона.

Конечно, точность такого подсчета очень приблизительна, но она все же позволяет, хотя бы в самых общих чертах, судить о количестве каменщиков, ведших строительство одного из самых крупных древнесмоленских храмов.

Полный перечень специальностей, работу по которым обеспечивала строительная артель, сейчас еще невозможно установить. Очень вероятно, что изготовление оконного стекла или свинцовых листов для кровли не входило в компетенцию артелей, поскольку эти сложные специальности не были неразрывно связаны со строительством. В таком случае стекла для окон и свинцовые листы строители должны были получать со стороны. (Было высказано предположение, что в состав строительной артели не входили также гончары, изготавливающие голосники ( Ставиский В.И., Калюк А.П. О производстве голосников в Киеве в конце X—XII в. // Актуальные проблемы историко-археологических исследований: Тез. докл. Киев, 1987. С. 153 ) Неясно, как было организовано производство поливных керамических плиток для покрытия полов. Их обжиг могли выполнять кирпичники, но в то же время изготовление поливы было тесно связано с производством стеклянных браслетов и других стеклянных изделий.

Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют, хотя и очень приблизительно, установить состав строительной артели и примерное количество входивших в нее мастеров. Артель, по-видимому, состояла из 20 —30 (может быть, 40) специалистов. (Состав западноевропейских средневековых строительных артелей был, видимо, примерно таким же. В 1483 г. в Милан для строительства собора прибыла артель из Страсбурга. Она состояла из руководителя, его помощника, кузнеца, плотника и 13 остальных мастеров, названных «fabriceri» (очевидно, каменщики), т.е. всего из 17 человек ( Swiechowski Z. Czy istnialy strzechy budowlane? // Przeglad historyczny. Warszawa, 1963. T. 54. S. 666 ) Кроме того, в строительстве, конечно, участвовала еще значительная группа подсобных рабочих, вероятно не входивших в состав артели и каждый раз набираемых заново. Судя по своеобразию процесса строительного производства и более поздним аналогиям, количество таких вспомогательных рабочих нередко бывало значительно большим, чем количество членов самой артели. (В 1253 г. при начале строительства Вестминстерского собора (Англия) минимальное количество рабочих было равно 100, из них 47 — каменщики ( Salzman L.F. Building in England down to 1540. Oxford, 1952. P. 35 )

Вообще следует отметить, что изготовители кирпича нередко отделялись от основного состава строительной артели. Об этом можно судить, сопоставляя систему формовки кирпичей, выдающую почерк плинфотворителей, с системой кирпичной кладки, свидетельствующей о традициях мастеров-каменщиков. Так, например, когда в 1139 г. киевская строительная артель переехала в Полоцк, туда переехали не киевские, а черниговские изготовители кирпича. Создание строительной артели в Гродно в 80-х гг. XII в. связано с переездом в этот город группы каменщиков с Волыни, но изготовители плинфы прибыли не с Волыни, а из Полоцка.

Ведущие мастера-зодчие, очевидно, были тесно связаны со своими артелями. Оттого в зданиях, возведенных одной артелью, мы видим совершенно определенный набор архитектурных форм, характерный для творчества зодчего — руководителя данной артели. Однако, находясь вне своей земли, зодчие работали со своей артелью лишь там, где не было собственных кадров строителей. Такая обстановка складывалась далеко не везде, и поэтому (кроме фактов переезда строительных артелей) довольно часты случаи, когда приезжал только зодчий, бравший на себя руководство местной строительной артелью. Так, например, постройка Успенского собора Киево-Печерского монастыря была несомненно исполнена местной, т.е. киевской, артелью, но под руководством приехавших из Константинополя зодчих (судя по Печерскому патерику, их было четверо). Смоленскую церковь архангела Михаила строили смоленские мастера (кроме кладки стен второго строительного сезона, когда работали полоцкие каменщики), но под руководством полоцкого зодчего. Точно так же местные, киевские мастера возвели церковь на Вознесенском спуске под руководством смоленского зодчего, а новгородские мастера — Мирожский собор в Пскове под руководством греческого зодчего. Существенное изменение в развитии владимиро-суздальской архитектуры связано с приездом в середине XII в. мастеров, присланных императором Фридрихом Барбароссой, но очевидно, что приехали только зодчие и скульпторы, поскольку в технике каменной кладки принципиальных изменений не произошло.

Рис. 65. Схема функционирования и передвижений строительных артелей в домонгольской Руси

Изучение строительных материалов и конструкций памятников зодчества дает возможность выявить «почерк» строительных артелей и решить, к какой из них относились мастера, возводившие данное сооружение. Определение «почерка» строительных артелей наряду с анализом архитектурных форм и исторической обстановки позволяет составить схему функционирования и передвижения артелей в домонгольский период (рис. 65). А это является серьезным шагом к раскрытию реальной картины архитектурно-строительной деятельности в Древней Руси.

П. А. Раппопорт.

Строительное производство Древней Руси (X-XIII вв.).

Источник

Культура Руси в XII-XV веках: зодчество

Важной частью культуры Руси в XII-XV вв. является каменное зодчество. До нашествия Батыя русскими мастерами был накоплен богатый опыт деревянного, а затем и каменного строительства. Из камня возводились храмы и княжеские замки. Храмы XII-начала XIII вв. отличались стройностью, устремлением ввысь, изысканностью. Большинство из них были однокупольными, купола строились двух видов – шлемовидные и луковичные. В каждом княжестве имелись свои традиции строительства.

Школы зодчества

В XII-XIII вв. на Руси выделялись две архитектурные школы:

Успенский собор во Владимире (1158-1160 гг.)

Собор, построенный при князе Андрее Боголюбском, был главным храмом Владимиро-Суздальского княжества до возвышения Москвы. Строился он как русскими мастерами, так и иноземцами. На тот момент он стал самым высоким храмом Руси, превзойдя Киевский и Новгородский Софийский собор. После пожара 1185 г. собор был восстановлен и значительно расширен князем Всеволодом Большое Гнездо. Собор стал пятиглавым, были пристроены боковые галереи. В северной галерее находятся усыпальницы Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо.

В 1238 г. после взятия города войском Батыя собор был сожжен вместе с запершимися в нем горожанами. Позже храм не раз разрушался и вновь восстанавливался. Сегодня он является действующим храмом и музейным объектом, находящимся под эгидой ЮНЕСКО. Во внутренней росписи сохранились фрагменты фресок мастеров XII в., а также фрески кисти Андрея Рублева и Даниила Черного начала XV в.

Дмитриевский собор во Владимире (1194-1197 гг.)

Дмитриевский или Дмитровский собор был возведен на княжеском дворе по велению Всеволода Большое Гнездо, в честь небесного покровителя князя великомученика Дмитрия Солунского. Одноглавая четырехстолпная церковь была выстроена из белого известняка русскими зодчими, и изукрашена в верхней части изумительной орнаментальной резьбой. Небольшие размеры храма объясняются тем, что он строился как домовая церковь князя.

Собор знаменит своей резьбой, из-за которой его называют «белокаменной книгой». На нем около 600 рельефов с фигурами святых, а также с изображениями реальных и мифических геральдических животных – львов, грифонов, кентавров и прочих.

В 1238 г. собор был разорен, как и весь город, кочевниками Батыя. В последующем он пережил еще три серьезных пожара, но каждый раз возрождался. Сегодня это действующий храм и музей, включенный в список памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Церковь Покрова на Нерли (1165 г.)

Этот небольшой храм стал выдающимся творением владимиро-суздальской архитектурной школы. Он был выстроен по велению князя Андрея Боголюбского в память о сыне Изяславе, умершим в 20 лет от ран, полученных в походе на Волжскую Булгарию.

Храм возвели в устье реки Нерли. В те времена место впадения Нерли в Клязьму было перекрестком речных торговых путей, воротами во владимирскую землю. Отсюда разворачивалась панорама Боголюбова и Владимира. Церковь должна была стать символом, предвратным монументом княжества. Выбранное место располагалось в заливаемой пойме, поэтому пришлось насыпать искусственный холм вокруг четырехметровых стен и обложить его каменными плитами с водосточными желобами. И уже на этом пьедестале была выстроена одноглавая четырехстолпная церковь. Купол вначале был шлемовидным, позже его заменили луковичным.

Знатоки архитектуры отмечают совершенство пропорций храма, его изящество и гармоничность, в литературе встречается термин «лебедь-храм». Внутри храм был украшен богатой росписью, но первоначальные фрески полностью утрачены. Уникальные резные барельефы, украшающие стены снаружи, также пострадали, но их удалось реставрировать. Центральная фигура – царь Давид-псалмопевец с поднятой для благословения рукой. Церковь, внесенная в список наследия ЮНЕСКО, является одновременно действующим храмом и музейной экспозицией.

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1234-1236 гг.)

Этот собор, возведенный в детинце Юрьева по приказу князя Святослава, стал последним большим белокаменным храмом Руси, выстроенным перед нашествием Батыя. Князь лично разрабатывал проект и руководил строительством. И соорудил он «церковь чудну зело, вельми украси ю резным камением от подошвы и до верху», как сказано в летописи. По количеству резьбы по камню, украшавшей наружные стены, он превосходил все соборы древнерусского зодчества.

К сожалению, первоначальный облик храма не дошел до нас даже в зарисовках. В XV в. произошло серьезное обрушение. Великий князь Иван III лично распорядился восстановить церковь. Мастера постарались сохранить первоначальный облик здания. Все уцелевшие резные блоки были собраны и использованы при восстановлении стен. Но из-за отсутствия плана и изображений собора он после восстановления потерял первоначальные пропорции, став более приземистым. Было нарушено и расположение барельефов, которые из-за отсутствия зарисовок вставлялись в стены в произвольном порядке.

Собор еще не раз подвергался перестройкам и реконструкциям. Сегодня это памятник федерального значения, ведутся работы по его восстановлению, так как собор требует серьезной реставрации.

Упадок и возрождение каменного зодчества

Разорительное нашествие кочевников оказалось губительным не только для экономики, но и для культуры Руси, в том числе архитектуры. Кочевые народы стояли на более низкой ступени культурного развития, варварам было недоступно понимание ценностей, которые нельзя превратить в деньги. Множество прекрасных строений было разрушено, зодчие были убиты или угнаны в рабство. Оставшимся мастерам, как и всему народу, было не до храмов – нужно было выплачивать грабительскую дань и прокормиться самим. Каменное зодчество на Руси прекратилось на 50 лет. После его возрождения в конце XIII в. техника строительного дела стала гораздо примитивнее, так как были утрачены многие секреты мастеров,

Центром возрождающегося зодчества стала Москва, где со 2-й четверти XIV в. активно велось каменное строительство. Сформировавшаяся в XIV-XV вв. Московская архитектурная школа вобрала в себя традиции как владимирского, так и северо-западного зодчества. Будучи во многом похожи на владимирские соборы, храмы Москвы отличались от них приземистостью и гораздо меньшим количеством резьбы. С конца XIII в. возрождается и новгородское зодчество. В основном там строились небольшие мощные храмы, одноглавые, с богатой декоративной отделкой фасадов.

Белокаменный Кремль в Москве (1366-1367 гг.)

В деревянной Москве пожары не были редкостью. В летописях говорится о страшных бедствиях 1343, 1354 и 1365 гг., когда выгорал едва ли не весь город, в том числе и укрепления дубового Кремля, возведенного при Калите. Возможно, эти пожары возникали не стихийно, а в результате поджогов-диверсий. Поэтому решение князя Дмитрия Донского о постройке каменного Кремля, принятое в начале зимы 1366 г., было продиктовано заботой не столько о красоте города, сколько о его защите. «Toe же зимы повезоша камение к гордоу» из каменоломен подмосковного села Мячкова. К весне 1367 г. запасы камня были достаточны, чтобы начать возведение белокаменной крепости. Кремль строился в очень быстром темпе, без перерывов – «начаша делати безпрестани». К 1368 г. из камня были возведены башни и наиболее уязвимые при нападении части стены. Достройка продолжалась еще много лет, заменялись оставшиеся деревянными участки, наращивались первоначально невысокие стены.

Это был первый на Руси белокаменный Кремль. При постройке его площадь была значительно расширена, периметр стен составлял около 2000 м. В крепости было 8 башен (по некоторым источникам, 9). Для дополнительной защиты ее окружал ров от Неглинной до Москвы-реки. Уже в 1368 г. каменный Кремль защитил город от литовских войск. Надежной защитой он оставался до 1382 г., когда хан Тохтамыш сумел взять Москву штурмом. После ухода Тохтамыша Кремль был восстановлен.

Кроме Кремля, при Дмитрии Донском были возведены и другие великолепные образцы каменного зодчества – каменные храмы в московских монастырях и Подмосковье. Белокаменным Кремль оставался до правления Ивана III, когда по приказу князя поврежденные стены были полностью разобраны. Кремль выстроили заново из кирпича, каким он и сохранился до наших дней.

Успенский собор Московского Кремля (1475-1479 гг.)

В 1326-1327 гг., при Иване Калите, был построен первый московский каменный храм – Успенский собор, образцом для которого послужил Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Храм серьезно пострадал при пожаре в 1470 г., и его было решено перестроить. Строительство началось в 1472 г., но закончить его помешало землетрясение 20 мая 1474 г. Достроенный до сводов храм рухнул.

В 1475 г. строительство возобновилось под руководством итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти. По его проекту был построен величественный собор из кирпича и тесаных блоков белого камня, причем кирпичи были вложены в кладку так, что в целом создавалось впечатление белокаменного храма. Стены укрепили железными сваями.

Фасад пятиглавого собора гармонично украшен декоративным поясом из маленьких колонн и арок, пилястрами, фресками. Купола имеют шлемовидную форму. Для росписи храма пригласили знаменитого иконописца Дионисия, продолжателя традиций Андрея Рублева. Кафедральный патриарший собор Успения Пресвятой Богородицы и сегодня поражает своей красотой и величием. Он является экспозицией музея-заповедника «Московский Кремль», иногда в нем проводят богослужения.

Благовещенский собор Московского Кремля (1484-1489 гг.)

Первая московская церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы была построена в 1291 г. В конце XIV в. в летописях упоминается уже каменный одноглавый храм, ставший домовой церковью для княжеской семьи. В 1416 г. его разобрали и выстроили собор с тремя куполами, увеличив его площадь. В 1484 г. по указу Ивана III храм вновь был полностью перестроен. Через пять лет был возведен самый маленький из трех соборов центрального Кремля, который и сегодня изумляет своей красотой.

Строительством руководили мастера из Пскова Кривцов и Мышкин. Храм строился из кирпича. Его венчают девять позолоченных куполов. Фасад украшен типичными для псковской школы зодчества полукруглыми нишами и поясками, от московской школы добавлены выразительные кокошники. Окружающие здание крытые галереи-паперти украсили белокаменными столбами с резными розетками.

Особого внимания заслуживает внутреннее убранство. Сюда были перенесены иконы из старого храма, среди которых и работы знаменитого Андрея Рублева. В 1508 г. собор расписали Феодосий, сын знаменитого иконописца Дионисия, и Федор Едикеев, имевший репутацию лучшего художника русских земель. Среди других изображений на стенах появились портреты древнегреческих мудрецов – Платона, Сократа, Аристотеля и других, а также их изречения, близкие к христианскому учению.

Сегодня Благовещенский собор внесен в список объектов всемирного наследия, и совмещает функции действующего храма и музейной экспозиции.

Грановитая палата (1487-1491 гг.)

Одно из старейших гражданских зданий столицы было заложено в 1487 г. итальянским архитектором Марко Руффо. Заканчивал строительство в 1491 г. другой итальянец, Пьетро Антонио Солари. Великому князю Ивану III нужен был парадный тронный зал для торжественных приемов, и Грановитая палата играла эту роль несколько столетий.

Двухэтажное здание выстроено из кирпича. Огромный тожественный зал квадратной формы расположен на втором этаже. Система крестовых сводов опирается на один мощный столб в центре зала. Для освещения были прикреплены четыре массивные бронзовые люстры. Входные порталы украшены белокаменной резьбой и позолотой. Стены и свод покрыты фресками на библейские темы. Позолоченная кровля вначале была высокой и четырехскатной, в XIX в. ее заменили на более низкую трехскатную. Изначально палата называлась Большой. Название «Грановитая» она получила позже, из-за оформления фасадной стены, выходящей на Соборную площадь. Стена была отделана граненым каменным рустом – белокаменными блоками с четырьмя гранями.

В Грановитой палате происходили важнейшие для русской истории события. Здесь проходили заседания земских соборов, здесь Иван Грозный праздновал взятие Казани, а Петр I – победу над королем Швеции Карлом XII. Сегодня она функционирует как представительский зал при Резиденции Президента РФ, и является памятником культуры мирового наследия.

Источник