Не все то золото что блестит фанфик
Не все то золото что блестит фанфик
Не все то золото, что блестит
Посвящается Тэрин Эдлер
– Нет, я просто умру, если не поеду!
Джессика Уэйкфилд обвела сидящих за обеденным столом несчастными, полными слез глазами. Ее нижняя губа подрагивала. Выдержав драматическую паузу, она добавила:
– Я всю жизнь мечтала побывать в Нью-Йорке, а такого случая у меня больше никогда не будет!
– Очень странно, – заметила ее сестра-близняшка Элизабет, – но я только недавно услышала об этой мечте. А может, внезапная страсть к Нью-Йорку возникла, когда папа рассказал нам о звонке мистера Девлина?
Телефонный звонок давнего приятеля отца по колледжу наделал в семействе Уэйкфилдов больше шуму, чем если бы это было оповещение о землетрясении.
Том Девлин – дипломат и по долгу службы живет то в Нью-Йорке, то в Париже, то в Лондоне. Недавно семья Девлинов осела в Нью-Йорке.
Его дочь, шестнадцатилетняя Сюзанна, – ровесница близнецов Уэйкфилд. Ей давно хотелось побывать в Калифорнии, и мистер Девлин предложил мистеру Уэйкфилду обмен: Сюзанна приедет в Ласковую Долину, а кто-то из близнецов погостит в это время у Девлинов. Проблема теперь в том, кто именно полетит в Нью-Йорк – Джессика или Элизабет.
Поначалу обе сестры колебались: что выбрать – поездку в Нью-Йорк или удовольствие принимать у себя блистательную и изысканную Сюзанну, жительницу нескольких столиц. Но соблазн побывать в огромном, городе все же оказался сильнее. По крайней мере, для Джессики.
Мистер Уэйкфилд покачал головой:
– Да, проблема не из легких, как я погляжу. – Он потянулся к салатнице. – Я бы рад отправить вас обеих, девочки, но ведь через год вам поступать в колледж, и надо бы поберечь деньги.
– Могу вообразить, что из этого выйдет. Каждый раз, когда ты будешь видеть в своем хрустальном шаре высокого красивого брюнета, тебе захочется приберечь его для себя.
– Вы обе могли бы неплохо заработать, разыгрывая комедии на улицах, – заметил Стивен, девятнадцатилетний брат девушек, приехавший сегодня из колледжа иа выходные.
Его темные глаза искрились смехом.
– Как два брата-акробата.
– Вот еще! – пренебрежительно фыркнула Джессика. – Во всяком случае, если я не побываю в Нью-Йорке, сердце мое будет разбито, и мне уж точно будет не до колледжа. Я смогу только сидеть дома, печально приближаясь к смерти. – И она завершила свою речь, отправив в рот огромную порцию картофельного пюре.
Элизабет предложила отцу более разумное решение вопроса:
– Можно бросить монету – орел или решка. Когда мы были маленькими, ты всегда так делал, если какая-нибудь вещь была только одна, а получить ее хотели мы обе. Помнишь, после того случая, когда ты выиграл на ярмарке куклу, а Джес…
– А, да! Папа отдал ее мне, но ему стало так жаль тебя, что он пошел и купил другую, гораздо лучше! – закончила Джессика, нахмурившись при этом воспоминании.
Но теперь речь шла не о какой-то там глупой кукле. Решался вопрос о поездке в самый потрясающий город в мире. И Джессика должна непременно добиться своего, во что бы то ни стало! Если судьба отвернется от нее, она все равно найдет возможность поехать. А уж когда она чего-то захочет, мало что может ей помешать.
Воображение уже уносило ее в немыслимые дали. Она видела себя танцующей под ослепительными огнями прожекторов в какой-нибудь умопомрачительно шикарной манхэттенской дискотеке. И вот чья-то рука касается ее плеча. Она оборачивается.
«Прошу прощения, – говорит Мик Джаггер, – могу я надеяться, что следующий танец вы подарите мне?»
Или, может быть, она будет идти между блистающих витрин «Тиффани»[1], и хозяин подойдет к ней, протягивая бесценное изумрудное ожерелье.
«Оно сделано для вас, дорогая, – скажет он. – Взгляните, как изумруды идут к вашим глазам».
И не обратит ни малейшего внимания на ее возражения, что она не может позволить себе такую роскошь.
«Нет-нет, это подарок! Лучшая плата – видеть его на вас», – скажет он.
К тому же ее вполне может заметить агент какого-нибудь престижного модельера. И почему бы ей не стать второй Черил Тигс[2]? А потом ее фото появится на обложке журнала «Космополитэн». При этой мысли по спине Джессики словно прошел электрический ток. Нет, она должна ехать! Просто должна, и все!
– Ну что ты, Стив! Я даже не очень поняла, на что ты намекаешь, – замурлыкала Джессика. – Мы с Лиз вообще никогда не ссоримся. Ни один человек в мире не может похвастаться такой заботливой, такой щедрой сестрой, как у меня.
– Забудь об этом, Джес, – отрезала Элизабет. – Я не настолько щедра, и ты прекрасно это понимаешь. И самым лучшим решением вопроса я считаю бросить монету. По крайней мере, тогда никто не скажет, что решение несправедливо.
– Я поддерживаю предложение, – сказала миссис Уэйкфилд. – И надо сделать это поскорее, Нед, пока разногласия не зашли слишком далеко.
Моложавая, всегда подтянутая и приветливая, Элис Уэйкфилд вполне могла сойти за старшую сестру близняшек. Элизабет и Джессика унаследовали ее солнечно-светлые волосы и сине-зеленые глаза. Девочки поразительно внешне похожи и друг на друга – даже ямочка на левой щеке при улыбке одна и та же. Но на этом сходство заканчивается. Если Элизабет – сама справедливость, то Джессика может гордиться своей ловкостью и изобретательностью. Стивен по характеру напоминает Элизабет, а по внешности – точная копия своего темноволосого, атлетически сложенного отца.
Мистер Уэйкфилд порылся в карманах в поисках монеты.
– Что ж, неплохая идея, – произнес он. – К тому же ничего лучшего никто не предложил.
Джессика считала отца неподкупно справедливым. Ей казалось, это из-за того, что он юрист. Ясно, что и сейчас он не отступит от своих правил. В ущерб Элизабет, например.
– По-моему, лучше установить очередность, – предложила с надеждой в голосе Джессика. – В этот раз пускай поеду я, а в следующий – Лиз.
Приподнявшись со стула, Элизабет шутливо шлепнула ее по плечу.
Мистер Уэйкфилд уложил монету на большой палец правой руки:
– Решка! – крикнула Джессика.
Она держала свою марку – всегда выбирала противоположное.
– Значит, мне остается орел, – сказала Элизабет.
Она почти совсем не испытывала того волнения, которым пылала сестра.
– Господи, скорее, я же не выдержу! Только бы не видеть! Должна выпасть решка, и ничто иное! Джессика уже упивалась завистью подруг, когда они узнают. Девлины – богачи. Наверное, они живут в шикарных апартаментах под крышей небоскреба на Парк-авеню. Она будет обедать в самых шикарных ресторанах, ездить в лимузинах, знакомиться со сказочно богатыми мужчинами.
– Орел, – объявил мистер Уэйкфилд.
Джессика вытаращила глаза. Этого не может быть! Или она не расслышала? Но стоило взглянуть на счастливое лицо сестры, чтобы уже не сомневаться в горькой правде. И Джессика разразилась слезами. Элизабет ласково положила руку на ее вздрагивающие плечи.
– Мне очень жаль, Джес. По-настоящему жаль. Я была бы ужасно рада, если б мы могли поехать вместе. Но я уверена, у тебя еще будет много-много возможностей съездить в Нью-Йорк.
– Никогда в жизни! – рыдала Джессика. – Я теперь буду сидеть в нашем занюханном городишке целый век и еще тридцать семь лет!
– Брось, Джес! Сама знаешь, что преувеличиваешь.
Arkadasio
Авторские истории о любви, дружбе, мечтах.
Не всё то золото, что блестит. Глава 15.
Два дня страха, неизвестности и волнения. К Омеру Дефне больше не пускали, и она не надоедала султану своими просьбами, боясь, что его решение будет не в пользу любимого.
Господин Топал все время был рядом с дочерью. Он уже отчаялся увидеть ее живой, поэтому не отходил от неё ни на шаг. Дефне по нему соскучилась, но сейчас не могла думать ни о чем, кроме судьбы любимого. Отец хоть и не одобрял эти чувства, но смирился и поддерживал дочь.
Через два дня, рано утром прибыл гонец от Повелителя с сообщением, что семье Топал необходимо явиться на аудиенцию во дворец к двум часам по полудню. Сердце Дефне выскакивало из груди, и она была готова ехать во дворец прямо сейчас, но отец усмирил ее. И вместо того, чтобы слоняться с волнением по дому, девушка приняла травяную ванну, сделала новую прическу, выбрала наряд… К слову облачаться в платья эти дни было не привычно, Дефне было комфортно в рубахе и брюках, но явиться в таком виде к Повелителю девушка бы точно не посмела.
Ровно в два часа дня господин Топал с дочерью стояли перед тронной залой. От волнения Дефне чувствовала себя так, будто сейчас упадет в обморок. Она вцепилась в руку отца для поддержки – голова кружилось, сердце бешено колотилось в груди, ноги не слушались. Девушка с трудом вошла в открытые двери. На протяжении последних дней голову посещали мысли, что вдруг она приговорила Омера к смерти? Вдруг это была ее ошибка довериться Повелителю? Вдруг… Вдруг… Вдруг… Таких вопросов было много, но они отпали, когда она увидела любимого. Выглядел он намного лучше, чем два дня назад. Дефне хотела, было кинуться к Омеру, но возле него стояли стражники, а султан грозно посмотрела на девушку.
– Итак, я принял решение, – Повелитель встал с трона и спустился по ступенькам с подиума. Юная Топал замерла. – Я выслушал показания нескольких человек…
Он говорил свое мнение о поступке Омера, о лжесвидетельстве Джевджета, о смягчающих обстоятельствах, о своем недовольстве. Дефне стояла в полуобморочном состоянии, пока султан рассказывала все обстоятельства дела. Джевджета арестовали и готовили к казни, но девушку интересовала жизнь Омера. Что Повелитель решил на счет него.
Аллах, пожалуйста, пусть ему сохранят ему жизнь.
В длинной речи Повелителя Дефне уловила такие долгожданные слова:
– … я снимаю с Омера Ипликчи все обвинения.
Не обращая внимания на окружающих, девушка бросилась к Омеру и наткнулась на стражников. Султан махнул рукой, и они отступили. Дефне было все равно, она нежилась в руках любимого пирата, пока Повелитель продолжил свою речь.
– Но у меня есть условие, Омер, ты обязан сыграть свадьбу с госпожой Топал. Эта отважная девушка так рьяно защищала тебя, такой отваги я давно не встречал, береги её.
Омер, обнимая за талию любимую, поклонился султану.
– Благодарю Вас, Повелитель. Я не мог рассчитывать на такое благословение…
– Идите уже, пока я не передумал, – султан в очередной раз махнул рукой, и все стали покидать тронный зал, – Ипликчи, я надеюсь, ты пригласишь меня на свадьбу.
Это прозвучало больше как вызов старого друга.
Омер был до этого напряжен, что Дефне хорошо чувствовала, но после слов султана, мужчина заметно расслабился. Он посмотрел на друга, улыбнулся и ответил:
Дефне была в эйфории от происходящего и позволила себе сделать то, что делать было нельзя. Она подбежала к Повелителю и обняла его.
– Спасибо! – прошептала девушка.
Дефне не могла оставить любимого ни на секунду, поэтому, несмотря на недовольство отца, она убедила Омера ехать с нами. Господин Топал был не очень рад, но решил воспользоваться случаем устроил допрос жениху дочери…
Жених… Девушка до сих пор не верила. Она уже была невестой, но те чувства не шли ни в какой сравнение с сегодняшними. Ее переполняла любовь и нежность, и ей хотелось остаться наедине с любимым мужчиной.
Когда же они приехали домой, и она потянула Омера в свою комнату, чтобы уединиться, ее отец остановил их.
– Господин Ипликчи, я могу только догадываться, что произошло между Вами и моей дочерью на корабле, но я попрошу Вас сохранять хотя бы видимость приличий и не далее как сегодня вечером сообщить мне о ваших намерениях.
– Господин Топал, смею Вас заверить, мои намеренья самые чистые и искренние. Как только мы, с Вашего позволения, с моей невестой всё обсудим, я непременно поговорю с Вами.
Дефне боялась, что отец будет против, поэтому умоляюще смотрела на него. Тот сдался.
– Хоть это и не по правилам, но я вижу, что Дефо не терпится пообщаться с Вами. Идите уже, но помните – сохраняйте приличия, – отец удалился на кухню, чтобы распорядиться на счет ужина, а влюбленные отправились в комнату девушки.
Как только дверь закрылась, Дефне бросилась в объятья Омера, целуя его и расстегивая камзол. Мужчина прервал этот порыв, заведя тонкие руки за голову девушки и прижимая ей к стене.
– Дефо, детка, я дал слово твоему отцу и не хочу его нарушать.
– Я так боялась, я так соскучилась, я так хочу тебя…
Девушку как будто холодной водой окатили. Ей было грустно, что Омер не поддержал её порыва и что он был немного холоден. Она даже испугалась, что возможно теперь здесь, на континенте, их отношения закончатся.
– Я больше не нужна тебе? – Дефне смотрела в любимые глаза, пытаясь найти там ответ. Омер тут же сгреб любимую в охапку.
– Что ты такое говоришь, Дефо? Какие глупые мысли посетили столь умную голову?
– А что мне думать? Ты холоден, ты отстранен. Я так соскучилась. Эти дни показались мне вечностью. Вечностью без тебя. – По щекам девушки потекли слезы, копившееся напряжение последних дней больше невозможно было сдерживать. Она уткнулась в широкую грудь мужчины. – Повелитель и отец заставляют тебя жениться на мне, но я… ты… может быть, ты не хочешь это?
– О, Аллах! – Омер поцеловал любимую. – Я мечтаю об этом. За эти дни слишком многое произошло. И если честно, вчера я готовился к казни, но не как ни к тому, что сегодня мне вернут жизнь и мою любимую. Я просто немного дезориентирован. К тому же твой папа весьма ясно выразился на счет приличий, и я не могу ослушаться его. – Он вытер слезы со щек девушки, и продолжил, – сегодня замечательный день, давай не будем грустить и поговорим о свадьбе. Я готов жениться на тебе прямо сейчас, но я подозреваю, что от нас ожидают торжество. Может быть через месяц? Успеешь подготовиться?
Теперь уже Дефне улыбалась и кивала на каждое предложение Омера. Ей было всё равно как пройдет свадьба. Она была готова пожениться хоть завтра, без белого платья и гостей, но султан потребовал приглашения, а это значит, что им необходимо спланировать банкет.
Они обсуждали детали свадьбы и поняли, что месяца будет мало. В итоге после споров парочка остановились на дате через два месяца.
– Итак, будущая госпожа Ипликчи, пойдем к твоему отцу? – Омер поднялся с кровати и потянул девушку за собой.
Они нашли его в кабинете и когда вошли, мужчина критично осмотрел дочь и будущего родственника. Дефне покраснела, так как поняла, что отец искал признаки нарушения приличий, и когда ничего неподобающего не увидел, смог расслабиться и улыбнулся.
Господин Топал полностью поддержал молодых в том, что они не торопятся и берут время на подготовку. Два месяца ему показались вполне разумным сроком. Когда обсуждение будущей свадьбы закончилось, отец обнял свою дочь и пожал руку Омеру.
– Будьте счастливы, дети мои. Береги мою девочку, господин Ипликчи, никакое золото мира не стоит её.
– Я любою Дефне больше жизни, господин. У меня наконец-то появилось то что, что дороже золота.
Не все то золото что блестит фанфик
Что является подлежащим этого суждения? О чём в суждении говорится?
Чтобы ответить на эти вопросы, изменим внешнюю (словесную) форму суждения, не меняя его смысла: «То, что блестит, бывает не золотом», или: «Не всё блестящее есть золото», «Не всякая блестящая вещь есть золото».
Очевидно, подлежащим будет «блестящее», «то, что блестит». Но так как речь идёт не о всех блестящих вещах, то мы имеем, следовательно, частное суждение: «Некоторые блестящие вещи не суть золото».
Употребляются и такие сложные предложения, в которых выражено не одно, а несколько суждений.
К таким предложениям относятся, в частности, сложно-сочинённые. Например:
12 председателей колхозов нашего района имеют среднее агрономическое образование, а 18 председателей колхозов — высшее агрономическое образование.
Это сложно-сочинённое предложение выражает два суждения.
Утвердительные и отрицательные суждения. В отрицательных суждениях отрицание «не» относится к связке, например: «Путь не был долог».
Но если отрицание относится к сказуемому, а перед связкой отрицания нет, то это будет утвердительное суждение: «Путь был недолог».
Общие и частные суждения. Грамматическая форма общих и частных суждений иногда совпадает.
Но такую же форму (без слова «все») может иметь и общее суждение.
Это суждение общее потому, что оно относится ко всем грачам. Различать общие и частные суждения в таких случаях можно только по смыслу, используя слово «все». Если это слово можно в данном случае применить («Все грачи вьют гнёзда»), то, значит, суждение общее, если нельзя — то суждение частное.
К частным суждениям относятся и такие, которые перед словом «все» имеют отрицание.
Например: «Не все писатели — классики» равнозначно суждению «Некоторые писатели не суть классики».
Все суждения такого типа являются частноотрицательными.
Если же в таком суждении имеется второе отрицание («Не все дни не были тёплыми»), то это будет суждение частноутвердительное («Некоторые дни были тёплыми»).
Единичные и общие суждения. Единичные суждения не всегда выражаются в форме единственного числа, а общие — не всегда в форме множественного числа. Суждение будет единичным, если оно относится к единичному факту или предмету.
Три моих товарища катались сегодня на лыжах.
Все книги нашей школьной библиотеки весят две тонны.
Но если в суждении не имеются в виду определённые лица, определённые (единичные) факты, то такое суждение будет общим.
Это суждение общее, так как оно относится ко всякой совокупности трёх полков, составляющих дивизию.
Общими будут также такие суждения:
Ученик, который учится на «отлично» и «хорошо», добросовестно относится к своей первой обязанности.
Рабочий, перевыполняющий норму, является передовым человеком нашего времени.
В этих суждениях имеется в виду каждый ученик-отличник, каждый рабочий, перевыполняющий норму.
Выделяющие суждения. В практике нашего мышления нередко встречается особая разновидность суждений, отличительным признаком которых является слово «только» (или «лишь»). Это слово придаёт суждению дополнительное значение.
Рассмотрим такой пример:
Победы достигает только тот, кто упорно и самоотверженно трудится.
В этом суждении выражена не одна мысль (как это свойственно обычному суждению), а две:
1) чтобы достигнуть победы, надо упорно и самоотверженно трудиться;
2) никто не достигнет победы, если не будет упорно и самоотверженно трудиться.
Таким образом, с помощью слова «только» суждение получило второе, дополнительное значение, которое не менее важно, чем первое.
В нашем примере (и в других сходных случаях) слово «только» относится к сказуемому и находится в конце предложения. Иногда слово «только» стоит в начале предложения.
Только металлы обладают наилучшей теплопроводностью.
Изменим порядок слов, не изменяя смысла суждения: «Наилучшей теплопроводностью обладают только металлы». Придадим этому суждению логическую форму: «Все тела с наилучшей теплопроводностью являются металлами». Таким образом, утвердительное выделяющее суждение равнозначно общеутвердительному суждению.
Б. Условные суждения
Одним из признаков условных суждений являются слова «если. то». Однако наличие этого признака не является обязательным.
Взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Любишь кататься — люби и саночки возить.
В этих суждениях, как и во всех условных, имеется основание и следствие; эти суждения можно высказать с союзом «если. то» («Если взялся за гуж, то не говори, что не дюж»).
Вместо союза «если» может употребляться союз «когда»:
Когда разрушается гранит, то образуются песок и глина, в которой содержится вода, глинозём и кремнезём.
Условные суждения нередко начинаются со следствия, а основание переносится на конец:
Саженцы погибнут, если лишить их необходимого ухода.
Могут быть такие суждения, которые имеют союз «если. то», но условными не являются, так как не содержат в себе основания и следствия. В таких суждениях даётся сравнение двух фактов,
Не все то золото, что блестит
Популярнейшая серия «Школа в Ласковой Долине» рассказывает о приключениях сестер-близнецов Уэйкфилд из маленького американского городка. Сестры Элизабет и Джессика ссорятся и мирятся, влюбляются в одноклассников и мучаются от неразделенной любви, участвуют в веселых мероприятиях и попадают в опасные ситуации.
Пока Джессика гостит в Нью-Йорке, в ее семье живет красавица Сюзанна. Все мальчишки без ума от нее. Но стоит ли так слепо доверять внешности?
Фрэнсин Паскаль
Не все то золото, что блестит
Посвящается Тэрин Эдлер
– Нет, я просто умру, если не поеду!
Джессика Уэйкфилд обвела сидящих за обеденным столом несчастными, полными слез глазами. Ее нижняя губа подрагивала. Выдержав драматическую паузу, она добавила:
– Я всю жизнь мечтала побывать в Нью-Йорке, а такого случая у меня больше никогда не будет!
– Очень странно, – заметила ее сестра-близняшка Элизабет, – но я только недавно услышала об этой мечте. А может, внезапная страсть к Нью-Йорку возникла, когда папа рассказал нам о звонке мистера Девлина?
Телефонный звонок давнего приятеля отца по колледжу наделал в семействе Уэйкфилдов больше шуму, чем если бы это было оповещение о землетрясении.
Том Девлин – дипломат и по долгу службы живет то в Нью-Йорке, то в Париже, то в Лондоне. Недавно семья Девлинов осела в Нью-Йорке.
Его дочь, шестнадцатилетняя Сюзанна, – ровесница близнецов Уэйкфилд. Ей давно хотелось побывать в Калифорнии, и мистер Девлин предложил мистеру Уэйкфилду обмен: Сюзанна приедет в Ласковую Долину, а кто-то из близнецов погостит в это время у Девлинов. Проблема теперь в том, кто именно полетит в Нью-Йорк – Джессика или Элизабет.
Поначалу обе сестры колебались: что выбрать – поездку в Нью-Йорк или удовольствие принимать у себя блистательную и изысканную Сюзанну, жительницу нескольких столиц. Но соблазн побывать в огромном, городе все же оказался сильнее. По крайней мере, для Джессики.
Мистер Уэйкфилд покачал головой:
– Да, проблема не из легких, как я погляжу. – Он потянулся к салатнице. – Я бы рад отправить вас обеих, девочки, но ведь через год вам поступать в колледж, и надо бы поберечь деньги.
– Могу вообразить, что из этого выйдет. Каждый раз, когда ты будешь видеть в своем хрустальном шаре высокого красивого брюнета, тебе захочется приберечь его для себя.
– Вы обе могли бы неплохо заработать, разыгрывая комедии на улицах, – заметил Стивен, девятнадцатилетний брат девушек, приехавший сегодня из колледжа иа выходные.
Его темные глаза искрились смехом.
– Как два брата-акробата.
– Вот еще! – пренебрежительно фыркнула Джессика. – Во всяком случае, если я не побываю в Нью-Йорке, сердце мое будет разбито, и мне уж точно будет не до колледжа. Я смогу только сидеть дома, печально приближаясь к смерти. – И она завершила свою речь, отправив в рот огромную порцию картофельного пюре.
Элизабет предложила отцу более разумное решение вопроса:
– Можно бросить монету – орел или решка. Когда мы были маленькими, ты всегда так делал, если какая-нибудь вещь была только одна, а получить ее хотели мы обе. Помнишь, после того случая, когда ты выиграл на ярмарке куклу, а Джес…
– А, да! Папа отдал ее мне, но ему стало так жаль тебя, что он пошел и купил другую, гораздо лучше! – закончила Джессика, нахмурившись при этом воспоминании.
Но теперь речь шла не о какой-то там глупой кукле. Решался вопрос о поездке в самый потрясающий город в мире. И Джессика должна непременно добиться своего, во что бы то ни стало! Если судьба отвернется от нее, она все равно найдет возможность поехать. А уж когда она чего-то захочет, мало что может ей помешать.
Воображение уже уносило ее в немыслимые дали. Она видела себя танцующей под ослепительными огнями прожекторов в какой-нибудь умопомрачительно шикарной манхэттенской дискотеке. И вот чья-то рука касается ее плеча. Она оборачивается.
«Прошу прощения, – говорит Мик Джаггер, – могу я надеяться, что следующий танец вы подарите мне?»
«Оно сделано для вас, дорогая, – скажет он. – Взгляните, как изумруды идут к вашим глазам».
И не обратит ни малейшего внимания на ее возражения, что она не может позволить себе такую роскошь.
«Нет-нет, это подарок! Лучшая плата – видеть его на вас», – скажет он.
– Ну что ты, Стив! Я даже не очень поняла, на что ты намекаешь, – замурлыкала Джессика. – Мы с Лиз вообще никогда не ссоримся. Ни один человек в мире не может похвастаться такой заботливой, такой щедрой сестрой, как у меня.
– Забудь об этом, Джес, – отрезала Элизабет. – Я не настолько щедра, и ты прекрасно это понимаешь. И самым лучшим решением вопроса я считаю бросить монету. По крайней мере, тогда никто не скажет, что решение несправедливо.
– Я поддерживаю предложение, – сказала миссис Уэйкфилд. – И надо сделать это поскорее, Нед, пока разногласия не зашли слишком далеко.
Моложавая, всегда подтянутая и приветливая, Элис Уэйкфилд вполне могла сойти за старшую сестру близняшек. Элизабет и Джессика унаследовали ее солнечно-светлые волосы и сине-зеленые глаза. Девочки поразительно внешне похожи и друг на друга – даже ямочка на левой щеке при улыбке одна и та же. Но на этом сходство заканчивается. Если Элизабет – сама справедливость, то Джессика может гордиться своей ловкостью и изобретательностью. Стивен по характеру напоминает Элизабет, а по внешности – точная копия своего темноволосого, атлетически сложенного отца.
Мистер Уэйкфилд порылся в карманах в поисках монеты.
– Что ж, неплохая идея, – произнес он. – К тому же ничего лучшего никто не предложил.
Джессика считала отца неподкупно справедливым. Ей казалось, это из-за того, что он юрист. Ясно, что и сейчас он не отступит от своих правил. В ущерб Элизабет, например.
– По-моему, лучше установить очередность, – предложила с надеждой в голосе Джессика. – В этот раз пускай поеду я, а в следующий – Лиз.
Приподнявшись со стула, Элизабет шутливо шлепнула ее по плечу.
Мистер Уэйкфилд уложил монету на большой палец правой руки:
– Решка! – крикнула Джессика.
Она держала свою марку – всегда выбирала противоположное.
– Значит, мне остается орел, – сказала Элизабет.
Она почти совсем не испытывала того волнения, которым пылала сестра.
– Господи, скорее, я же не выдержу! Только бы не видеть! Должна выпасть решка, и ничто иное! Джессика уже упивалась завистью подруг, когда они узнают. Девлины – богачи. Наверное, они живут в шикарных апартаментах под крышей небоскреба на Парк-авеню. Она будет обедать в самых шикарных ресторанах, ездить в лимузинах, знакомиться со сказочно богатыми мужчинами.
– Орел, – объявил мистер Уэйкфилд.
Джессика вытаращила глаза. Этого не может быть! Или она не расслышала? Но стоило взглянуть на счастливое лицо сестры, чтобы уже не сомневаться в горькой правде. И Джессика разразилась слезами. Элизабет ласково положила руку на ее вздрагивающие плечи.
– Мне очень жаль, Джес. По-настоящему жаль. Я была бы ужасно рада, если б мы могли поехать вместе. Но я уверена, у тебя еще будет много-много возможностей съездить в Нью-Йорк.
– Никогда в жизни! – рыдала Джессика. – Я теперь буду сидеть в нашем занюханном городишке целый век и еще тридцать семь лет!
– Брось, Джес! Сама знаешь, что преувеличиваешь.
Все слова утешения Элизабет утонули в новом приступе рыданий. Джессика явно не собиралась успокаиваться.
Вечером, готовясь ко сну, Элизабет предложила:
– Если захочешь, можешь надевать мои новые шорты, пока меня не будет. Тебе они как-то больше идут, чем мне.
Джессика лежала на постели сестры, уткнувшись носом в подушку. Приподняв свое страдающее, покрасневшее от слез лицо, она выдавила:
– Нечего ко мне подлизываться! Элизабет вздохнула:
– Ну что ты обижаешься? Разве это зависело от меня? Жребий вполне мог выпасть и в твою пользу.
– Но в том-то и дело, – огрызнулась Джессика, – что он не выпал в мою пользу.
– Не выпал. Вот я и хочу хоть чуть-чуть утешить тебя.
– Разве пара штанов идет хоть в какое-нибудь сравнение с поездкой в Нью-Йорк?
– С чего ты взяла, что здесь тебе будет плохо? Во-первых, не забывай, что скоро школьный пикник. Потом – день рождения Лилы Фаулер в загородном клубе. Будет чуть ли не вся школа. В общем, забот тебе хватит.