Как начать ходить в церковь с чего начать

Как начать знакомство с церковью?

Приблизительное время чтения: 3 мин.

Вопрос читателя:

Здравствуйте! У меня вопрос о том, как начать свое знакомство с церковью, или как преодолеть свое стеснение.

Я крещеная, но никогда не ходила в храм одна. За свои 25 лет только сейчас начала «приближаться» к ней и к вере вообще (раньше не верила в Бога). Мне искренне хочется прийти в церковь, но меня смущает, что я не знаю, как там себя вести. Я боюсь из-за своего смущения прийти и сразу убежать. Не знаю, как это в себе «переубедить».

И еще есть вопрос о духовнике. Часто встречаю рекомендации «советоваться с духовником». А кто это? Священник храма, в который я приду? Я могу с ним говорить после службы? Как мне стоит к нему обратиться?

Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:

Добрый день! Во-первых, не бойтесь. Храм — это просто здание, в котором церковная община собирается для совместной молитвы и совершения богослужений и участия в Таинствах. В храме также есть иконы и хранятся святыни, например, мощи святых. Чтобы лучше ориентироваться в храме, можете посмотреть наши материалы об этом:

Зайдите в церковь. Перед входом в храм принято перекреститься. Креститесь — входите в храм. Лучше сделать это днем, когда нет богослужений (расписание богослужений висит при входе в храм или на сайте храма), чтобы никому не мешать и спокойно все осмотреть. Зайдете — обойдите храм, посмотрите, какие там есть иконы. Перед иконами можете помолиться, попросить о чем-то своем. Можно приложиться к иконам — перекреститься и поцеловать образ. Если есть желание, при входе есть свечной ящик — прилавочек, за которым можно купить свечи. Можно купить несколько свечей — одну, две, пять, сколько хотите — и поставить перед иконами. Если Вас заинтересует какая-то книга, которая продается там, можно попросить посмотреть ее и купить.

Можно вскоре прийти и помолиться за богослужением. Если хотите, можно заранее купить в той же церковной лавке книгу о том, как построено богослужение, кое-что есть и у нас на сайте:

Теперь о священниках. Духовник — это священник, которому человек регулярно исповедуется. Исповедь — это одно из Таинств Церкви, во время которого, называя и обличая свои грехи, отказываясь от них перед Богом, человек получает возможность очистить свою душу от греха и его последствий с помощью благодати Божией.

В первое время Вы можете походит по разным храмам, посмотреть, какой священник Вам понравится, и начать исповедоваться ему. Опять же, вначале, как Вы верно сказали, полезно просто поговорить со священником. Для этого можно прийти в храм и спросить за свечным ящиком, как и когда Вы можете поговорить с батюшкой, надо ли это обговорить с ним и когда (например, подойти после службы) или в церкви есть дни и часы дежурства священников, чтобы Вы могли прийти для беседы. Попросите Бога помочь Вам, помолитесь Ему в своей душе и приходите поговорить.

А дальше, Бог даст, уже со священником Вы обсудите, как будет проходить Ваша дальнейшая духовная жизнь. Вот здесь у нас подробно: Духовник: как искать, зачем он нужен и что делать, если его нет.

Дерзайте и не бойтесь, потому что Вы встаете на добрый путь!

Источник

Первые шаги в Православной Церкви: двенадцать фактов, о которых нужно знать

Православное богослужение необычно! Некоторые его отличительные черты заметны, как только вы переступаете порог храма, и могут привести в замешательство. Другие его особенности становятся очевидными со временем. Приведу некоторую справочную информацию, которая может помочь вам почувствовать себя на православном богослужении более уверенно: двенадцать фактов, о которых нужно знать, оказавшись в православном храме впервые.

1. Это что за беспорядок?

В самом начале службы может сложиться впечатление, что в храме неразбериха: люди проходят в переднюю часть храма, молятся перед иконостасом (рядом икон, стоящих перед алтарем), целуют различные предметы, зажигают свечи, несмотря на то, что уже идет служба. Вообще, когда вы вошли, служба уже шла, хотя на дверях было ясно написано: «Начало Божественной литургии в 9:30». Вы явно смутились, что опаздываете, однако эти люди пришли еще позже и теперь перемещаются по храму. Что здесь происходит?

По воскресениям в православной церкви происходит одна Евхаристическая служба* – Божественная литургия, ей предшествует утреня [в греческих и славянских Церквах литургия служится после утрени – ред.]. Между этими службами нет перерыва, как только заканчивается одна, начинается другая, поэтому время начала службы указывается предположительно. В общей сложности во время воскресной службы священнослужитель проводит в алтаре более трех часов, «пребывая в свете», как выразился один священник.

Благодаря тому, что все находятся в постоянном движении, нет такого момента, когда все сидят на скамьях, кротко ожидая начала входного стиха и поглядывая на стрелки часов, приближающихся к 9:30. Православные верующие могут прибывать в разное время утрени или начала литургии, то есть где-то в продолжение часа. Когда бы они ни пришли, служба наверняка уже идет, но это не мешает им исполнить положенные по прибытию в храм личные молитвы.

Это отвлекает новичков и даже может быть воспринято как неуважение, но вскоре вы начинаете понимать, что это не просто формальность, а глубоко личное проявление веры. Конечно, это не оправдывает тех, кто опаздывает, но, к сожалению, в перечне добродетелей многих православных верующих пунктуальность зачастую отсутствует.

2. Стой за Христа!

В православной традиции верующие выстаивают почти всю службу. В самом деле. В некоторых православных храмах даже нет стульев, не считая нескольких, стоящих по краям помещения, для тех, кто в них нуждается.

В любом случае, если вам слишком тяжело постоянно стоять, можете присесть. Никто не станет возражать, да и вряд ли кто обратит на это внимание. Со временем вы привыкнете к длительному стоянию.

3. Сим победиши

Можно без преувеличения сказать, что мы часто крестимся. Мы осеняем себя крестным знамением при упоминании Святой Троицы, когда прикладываемся к кресту или к иконе и еще много раз в течение Божественной литургии.

Но это не значит, что все должны вести себя одинаково.

Некоторые осеняют себя крестом трижды подряд, другие, перекрестившись, касаются правой рукой земли. Войдя в храм, некоторые верующие могут подойти к иконе и сотворить «метания» – перекреститься, коснуться правой рукой пола, и, проделав так дважды, поцеловать икону, а затем еще раз повторить «метание».

Со временем это перестанет быть сложным, но поначалу кажется, что это доступно только посвященным, и вы боитесь сделать что-нибудь не так. Будьте спокойны, вам необязательно немедленно следовать их примеру.

Мы крестимся правой рукой справа налево, в отличие от католиков и протестантов – англикан Высокой церкви. Мы складываем пальцы особым образом: большой палец и два следующих соединяются вместе, а оставшиеся два пальца прижимаются к ладони.

Как и всеми нашими действиями, этим Православие побуждает нас исповедывать свою веру. Попробуйте разгадать, какой символ за этим стоит? (Три пальца, сложенных вместе, символизируют Троицу, два пальца, опущенных к ладони – две природы Христа, а также Его сошествие на землю).

Это тоже требует тренировки. Но если поначалу вы будете не совсем точно складывать пальцы, никто не станет обличать вас в ереси.

4. Коленопреклонение

Как правило, мы не молимся на коленях. Иногда мы падаем ниц. Но не так как падают ниц католики, распластавшись по полу. Мы преклоняем колена, опираемся руками о пол и касаемся его лбом.

Это выглядит как на фотографиях с какого-нибудь среднеазиатского богослужения, и представителям западной культуры это кажется невидалью. Вначале чувствуешь себя неловко, падая ниц, но все остальные делают это естественно и впоследствии неловкость проходит. Женщины замечают, что земные поклоны удобнее делать в широких юбках, а стоять удобнее в обуви без каблуков.

Иногда мы делаем земной поклон и тут же поднимается, как во время молитвы св. Ефрема Сирина, которая часто произносится во время Великого Поста. Бывает, что мы поклоняемся и задерживаемся так на некоторое время, как делают в некоторых общинах в некоторых местах Евхаристической молитвы.

Не все делают земные поклоны. Некоторые верующие преклоняют колена, другие стоят со склоненной головой, сидящие могут наклониться вперед и сидеть согнувшись. Робко стоять также не возбраняется. Никто не обратит внимания, если вы не станете падать ниц. Для православия более свойственны разнообразные формы выражения личной религиозности, чем ощущение, что за тобой наблюдают и могут оскорбиться, если ты делаешь, что-то неправильно.

Один из бывших священников Англиканской церкви в Америке признался, что на его решение стать православным больше всего повлиял вид припадающих в земных поклонах верующих. Он подумал тогда, что именно так следует предстоять перед Богом.

5. Люблю и целую.

Когда мы заходим в церковь, мы целуем иконы (у Иисуса принято целовать стопы, а у святых десницу). Вскоре вы обращаете внимание, что некоторые целуют Святую Чашу, некоторые – край риз священника, когда он приходит мимо, причетники целуют его руку, когда подают ему кадило, в конце службы мы все становимся в очередь, чтобы поцеловать крест.

Когда мы говорим, что «приложились» к чему-либо – это означает, что мы осенили себя крестным знамением и поцеловали этот предмет.

Перед причастием мы целуем друг друга («Приветствуйте друг друга лобзанием любви (1 Петр. 5:14) (сегодня в России целование мира сохранилось среди духовенства – прим.ред.). Когда католики и протестанты Высокой церкви совершают «преподание мира», они обнимаются, пожимают друг другу руки, или слегка касаются друг друга щеками – это обычное приветствие представителей западной культуры. У православных другая культура: греки и арабы целуются в обе щеки, славяне – троекратно. Поддайтесь инициативе близстоящих, и старайтесь не столкнуться носами.

На типичное обращение: «Христос посреди нас» отвечают: «Есть и будет». Не бойтесь, если вы забудете, что отвечать. Здесь не произносят обычного для протестантов приветствия: «Мир Господа да пребудет с вами», неуместно будет также сказать что-нибудь вроде: «Какая замечательная у вас церковь». Целование мира – это литургическое действие, знак мистического единства. Беседы и общение оставьте на потом.

6. Освященный и жертвенный хлеб

К причастию могут приступать только православные, но частички освященного хлеба могут вкушать все.

Это происходит так: кто-то из прихожан печет круглый хлеб для причастия и на нем делается оттиск печатью. Во время подготовительной службы перед литургией священник вырезает из печати сегмент и откладывает его в сторону. Он называется «Агнец». Оставшаяся часть хлеба разрезается на части, кладется в большую корзину и благословляется священником.

Во время Евхаристической молитвы Агнец пресуществляется в Тело Христа, а вино в Чаше в Его Кровь. И тут происходит удивительное: священник опускает Агнца в Чашу с вином. Когда мы причащаемся, мы подходим к священнику друг за другом, широко открывая рты, и он дает нам с золотой ложечки частичку хлеба, пропитанного вином. Он также читает над нами молитву, называя наше имя или имя святого, которое мы получили при крещении или миропомазании (таинство принятия в Церковь через помазание священным маслом).

Пройдя мимо священника, мы подходим к алтарнику, который держит корзину с освященным хлебом. Люди берут частички для себя или своих неправославных знакомых. Если вас кто-то угощает частичкой освященного хлеба, не пугайтесь – это не причастие. Это символ братства.

Случайные посетители иногда обижаются, что их не допускают к причастию. В Православии считается, что Причастие шире личных отношений с Христом. Оно удостоверяет вероисповедание исторического православного учения, подчинение определенному православному епископу, и преданность определенной православной общине. Тут нет каких-то привилегий, стать верным Православной Церкви может каждый. Но Евхаристия – это сокровище Церкви, и оно сберегается для тех, кто связал себя с Церковью. Это похоже на откладывание супружеских отношений до брака.

Еще одна причина того, почему мы оберегаем Евхаристию от всеобщего доступа, в том, что мы относимся к ней серьезнее многих других христианских конфессий. Мы верим, что это воистину Тело и Кровь Христовы. Мы не приступаем к причастию, не исповедовавшись в грехах перед священником и не примирившись с другими членами Церкви. Мы воздерживаемся от еды и питья, даже утренней чашки кофе, с полуночи перед причастием.

Итак, мы подошли к теме поста. Когда новички узнают об этой православной традиции, они обычно с трудом в это верят. Мы воздерживаемся от мяса, рыбы, молочного, вина и растительного масла каждую среду и пятницу, а также на протяжении четырех промежутков года, дольше всего во время Великого поста перед Пасхой. В общей сложности это занимает около полугода.

Здесь, как и везде, возможны вариации. Посоветовавшись со священником, люди решают, в какой мере они могут держать эти посты, как с физической, так и духовной точки зрения – чрезмерная строгость вскоре может привести к расстройству и подавленности. Пост это личное дело каждого человека. Как сказал св. Иоанн Златоуст в своей пасхальной проповеди, это праздник для всех, кто постился, и кто не постился: «воздержанные и беспечные, равно почтите этот день; постившиеся и непостившиеся, возвеселитесь ныне!»

Важно отметить, что пост – это не жесткие правила, нарушив которые, вы подвергаетесь страшной опасности, и это не наказание за грехи. Пост – это упражнение для нашего роста и укрепления, лекарство для души.

Посоветовавшись со священником, как с духовным врачом, вы можете выработать такую меру поста, которая будет держать вас в тонусе, но не сломает. Возможно, в следующем году вы сможете осилить больше. Со временем, пережив опыт братского поста совместно с любящей общиной, многие люди обнаруживают, что им начинает нравиться постится.

7. Почему нет общей исповеди?

Мы считаем, что у нас нет одинаковых грехов, они все индивидуальны. Во время литургии нет отдельной исповедальной молитвы. Православные должны регулярно исповедоваться священнику лично.

Роль священника более, чем в других конфессиях напоминает роль духовного отца. К нему не обращаются просто по имени, а произносят перед именем «отец». У его жены тоже есть своя определенная роль матери прихода, и ее тоже называют по особенному, в зависимости от культуры: по-арабски «Khouria», по-гречески «Presbytera», и то и другое значит жена священника, а по-русски «матушка», что означает «мать».

Еще одну особенность составляет Символ Веры, который произносится или поется, в зависимости от прихода. Если вы произнесете по привычке или намерено «И от Сына исходящего», вас никто не поддержит. Филиокве появилось в Символе Веры шесть столетий после его составления, а мы придерживаемся оригинальной версии. Посетители из общин Высокой церкви отмечают, что мы не кланяемся и не преклоняем колена на словах «и воплотившегося».

Также мы не перестаем восклицать «Аллилуйа» во время Великого Поста, как делают монахини англиканской общины, более того, великопостная утреня у нас особенно изобилует этим восклицанием.

8. Музыка.

Около семидесяти пяти процентов службы занимает пение прихожан. Православные не используют музыкальных инструментов во время службы. Обычно пение ведет небольшой хор, поющий а капелла, степень участия прихожан в пении отличается в разных приходах. Музыкальный стиль также бывает разным, начиная от одноголосного пения в восточных традициях Арабской церкви и заканчивая европейским звучанием четырехголосной гармонии в Русской Церкви, с множеством вариаций между ними.

Это беспрерывное пение поначалу ошеломляет, кажется, что вы ступаете на стремительно движущийся эскалатор, и вас несет в течение полутора часов, пока вы с него не сойдете. Кто-то справедливо заметил, что литургия – это одна беспрерывная песнь.

Каждую неделю поется почти одно и то же, и это препятствует утомлению. Каждое следующее воскресение служба меняется совсем незначительно, основные молитвы и песнопения идут в одном порядке, и вскоре вы уже будете знать их наизусть. Тогда вы начнете ощущать присутствие Божье, что почти невозможно сделать на том этапе, когда вы переключаетесь, то на чтение молитвослова, то на текст литургии, то на изучение приходского листка.

9. Редакторы бессильны

Разве нельзя сказать это короче? Зачем эти лишние эпитеты? Нельзя ли еще раз ужать этот текст, пусть довольно точный и меткий? Но тогда это будет уже не православное богослужение. Православные всегда постараются выразиться как можно пространнее. В православном вероисповедании, молитвы много не бывает, это относится и к другим его аспектам. Когда священник или дьякон возглашает: «Исполним** молитву нашу Господеви…», будьте уверены, что стоять придется еще минут пятнадцать.

Изначально литургия длилась более пяти часов, это показывает, что люди в те времена горели сердцами к Господу. Св. Василий Великий в своей редакции литургии сократил ее продолжительность до двух с половиной часов, а позднее (около 400 года) св. Иоанн Златоуст еще сократил это время до полутора часов. Обычно по воскресеньям служится литургия св. Иоанна Златоуста, но в некоторые дни (воскресения Великого поста, Крещенский Сочельник), мы служим более длинную литургию св. Василия Великого.

10. Взбранная Воевода

Неизменная черта православного богослужения – почитание Девы Марии, «Непобедимой Воеводы» всех христиан. Мы называем ее также Богородицей или Божьей Матерью. Она способствовала нашему спасению, сделав физически возможным воплощение Бога в человека. Но, несмотря на Ее почитание, как сказано в Евангелии: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди» (Лк. 1:48), это не означает, что мы верим в волшебные силы Ее или других святых или считаем их полубогами. Когда мы поем «Пресвятая Богородица, спаси нас», мы не рассчитываем, что Она дарует нам спасение в вечности, а просим Ее молитв о нашем заступлении и возрастании в вере.

Мы просим молитв Девы Марии и других святых так же, как мы просим молитв друг у друга. Они ведь не умерли, а просто отошли в иной мир. Мы окружаем себя иконами для напоминания о том, что все святые невидимо соучаствуют в нашей молитве.

11. Трое врат.

В каждом православном храме перед алтарем стоит иконостас. Иконостас означает «стойка для икон» и он может элементарно представлять собой большую икону Христа справа и икону Богородицы с младенцем слева. В более обустроенном храме алтарь может представлять собой украшенную иконами перегородку. Некоторые типы иконостасов закрывают алтарь от взоров, кроме тех моментов, когда центральные врата открыты.

В самом простом варианте иконостаса с двумя большими иконами есть три входа. Центральный, непосредственно перед алтарем, называется Святыми или Царскими вратами, потому что во время Евхаристии через них к молящимся выходит сам Царь Славы. Святыми вратами пользуется только священник или дьякон с Чашей в руках.

По обе стороны от икон, если это упрощенный иконостас, находятся двери с изображенными на них ангелами, они называются Дьяконские врата. Ими пользуются алтарники и другие служители, однако без особой надобности заходить и выходить из алтаря не разрешается. Служителями алтаря – священниками, дьяконами, алтарниками могут быть только лица мужского пола. Женщины могут участвовать во всех остальных сферах церковной жизни. Женский вклад ценится наравне с мужским еще со времен первых мучеников; взглянув в сторону алтаря, всегда можно увидеть Богоматерь и других святых жен. Во многих православных храмах женщины трудятся наравне с мужчинами: управляют хором, пишут иконы, ведут уроки, читают Апостол и участвуют в приходском совете.

12. Куда податься американцу?

Перелистывая Желтые страницы любого мегаполиса, можно обнаружить большое количество православных церквей: Греческую, Румынскую, Русскую, Антиохийскую, Сербскую и множество других. Неужели Православие настолько национально ориентировано? Не являются ли эти разделения свидетельствами богословских распрей и расколов? Отнюдь нет. Все эти православные церкви это одна Церковь. Национальная принадлежность указывает на то, к чьей юрисдикции относится приход и какому епископу подчиняется.

В Северной Америке 6 миллионов православных, а по всему миру их 250 миллионов, поэтому православная община занимает среди всех христиан второе место по величине.

Несмотря на такое национальное многообразие, поразительно, что православие едино в богословских и нравственных вопросах. Православные по всему миру единодушно придерживаются проповеданных апостолами фундаментальных христианских принципов, которые передаются из поколения в поколение епископами – апостольскими преемниками. Кроме того, они верны апостольским устоям морали: аборты, половые отношения вне семьи так же считаются грехом с православной точки зрения.

Кто-то, возможно, объяснит это единство исторической случайностью. Однако, мы объясняем это воздействием Святого Духа.

К чему тогда такое многообразие национальных церквей? Эта национальная принадлежность наглядно отражает географические особенности. Северная Америка тоже представляет собой географическое единство, когда-нибудь у нас также будет единая национальная церковь: Американская Православная Церковь. Так должно было быть изначально, но ввиду сложных исторических предпосылок этого не произошло. Вместо этого, каждая эмигрировавшая в США православная этническая группа произвела свою собственную церковную структуру. Подобное многообразие православных юрисдикций это не более чем временное недоразумение, для преодоления этих ненужных преград ведутся усиленные молитвы и большая работа.

В настоящий момент крупнейшими юрисдикциями в Америке являются Греческая Православная Митрополия, Православная Церковь в Америке (русского происхождения) и Антиохийская Митрополия (арабского происхождения). Литургии во всех них в основном одинаковые, возможно, с некоторыми особенностями в языке и музыке.

Поначалу православие поражает своей необычностью, но со временем это чувство проходит. Все больше и больше начинаешь себя чувствовать в нем как дома, и постепенно оно вас приведет в ваш истинный дом – в Царство Небесное.

Перевела с английского специально для портала «Православие и мир» Марина Леонтьева

Источник

Путешествие к храму

Как правильно перекреститься? Как войти в храм? Как себя в нём вести? Зачем нужны свечи и иконы? На все эти вопросы Вы найдёте ответ в данной статье!

Как приготовиться к посещению храма

«Если понять, что содержание храма — это та тишина, та глубина, в которой находится Бог, то понятно делается, почему человек, идущий в храм, еще только пускаясь в путь, настроен так, как он не бывает настроен, когда идет на работу или в гости. В храм собираешься с того момента, когда просыпаешься и знаешь: я иду на встречу с Живым Богом. И одеваешься по-иному, и готовишься по-иному, и стараешься, чтобы разговоров лишних не было, чтобы ничто недостойное не рассеивало той глубины, в которой только и можно пережить содержание храма. И по дороге идешь серьезно; идешь, как на встречу с очень значительным или с очень любимым человеком, не рассеиваясь пустыми мыслями…

Когда доходишь до самого храма, останавливаешься на мгновение: это дом Божий, это Божий удел. И крестишься перед ним не только на икону, которая видна, но и на самый храм: это место селения Божия. Вступая в него, мы говорим: Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему во страсе Твоем. И, переступив порог, останавливаешься, не спешишь никуда, стоишь мгновение, потому что ты вошел в удел Божий. Всё это пространство, всё это место посвящено Богу в мире, который Его отрицает, который Его не знает, в мире, где у Него нет ни места, где главу преклонить, ни гражданства, ни права жительства. В храме Он дома; это место, где Он у Себя и принимает нас как хозяин; это святое место, куда можно вступить только с такими чувствами, которые достойны и самого человека, и Бога, на встречу с Которым идешь. И поэтому человек кладет на себя крест: Во имя Отца и Сына и Святого Духа… Я вошел в Божий удел во имя Божие, я не принесу в этот удел ничего недостойного Его. Вернее, все, что недостойно, должно быть здесь очищено, омыто покаянием и обновлением души». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Внешний вида пришедшего в храм должен соответствовать и времени, и месту. Главное в одежде — чтобы она не смущала никого и не привлекала к себе пристального внимания. Мужчины должны быть без головного убора, а женщины с покрытой головой (в сельском или провинциальном храме лучше быть в платке, в большом городском приходе допустимы и шляпки, шапочки, но ни в коем случае не экстравагантные). Недопустимы шорты, очень нежелательна спортивная одежда у мужчин (вы же не придете в такой на официальный прием и или на работу в офис — почему же допускать это в доме Божием?). Женщинам надо надеть юбку или платье, причем по возможности ниже колен и без вызывающих разрезов, благодаря этому вы будете себя чувствовать свободнее и избежите нареканий со стороны, лучше впишетесь в среду. Это довод для начала, а позже придет ощущение органичности такой одежды и ее красоты.

Приходя в храм, женщины должны свести к минимуму декоративную косметику, а губную помаду вообще не использовать — иначе вам просто нельзя будет приложиться к иконам, на которых помада оставляет следы, катастрофически разрушающие красочный слой. Возможность поцеловать икону или иную святыню — это ведь тоже свобода для вас.

«Человек, который внимательно смотрит за состоянием своей души, обязательно заметит, что и от одежды зависит его поведение, мысли, пожелания. Строгая одежда ко многому обязывает. Это отмечали многие святые отцы. К тому же ваш неприличный внешний вид может вызвать нарекание и соблазн со стороны окружающих. А вам известно, что «горе тому человеку, от которого приходит соблазн». Есть вещи, которые подчас не стоит доказывать, как не стоит доказывать в математике аксиому. Впрочем, если вы просто не хотите принимать эту аксиому, убедить в ее истинности вряд ли представляется возможным. И тогда человек будет продолжать убеждать себя в том, что в храме можно быть и голым». (Иеромонах Амвросий (Ермаков), Сретенский монастырь. Москва).

Как правильно перекреститься

Еще на подходе к храму принято налагать на себя крестное знамение — креститься.

Крестное знамение — наше свидетельство о распятии Христовом; оно во всех обстоятельствах жизни употреблялось еще первыми христианами. Этот священный и страшный знак исполнен великой силы, и употреблять его следует четко, внимательно, без малейшей небрежности.

Три первых пальца правой руки (большой, указательный и средний) складывают вместе, в знак нашей веры в Единую и Нераздельную Пресвятую Троицу. Безымянный палец и мизинец пригибают к ладони, что знаменует два естества Господа Иисуса Христа (что он есть истинный Бог и ис­тинный Человек).

Теперь тремя сложенными пальцами со словами «Во имя Отца…» мы прикасаемся ко лбу, в знак освящения ума, затем, со словами «…и Сына…» — к низу груди (и даже чуть ниже груди, к области пупка, чтобы начертанный на теле крест получился пропорциональным, а не «перевернутым») в знак освящения сердца, затем, со словами «…и Святаго Духа!» — к правому и левому плечу, в знак освящения дел рук наших и всех телесных сил. Наконец, опустив руку и поклонившись, говорим: «Аминь».

Налагать на себя крестное знамение следует так, чтобы чувствовать прикосновение собственной руки (а не «крестить воздух»), а поклон полагать лишь после того, как прикоснулись к правому и левому плечу (не «ломая крест» до того, как он начертан). Опустив руку, совершаем поясной поклон, потому, что только что изобразили на себе Голгофский Крест, и поклоняемся ему.

Крестное знамение сопровождает верующего повсюду. Мы крестимся, вставая в постели и ложась спать, выходя на улицу и входя в храм; перед едой крестимся сами и осеняем крестным знамением пищу. Крест Христов освящает собой всё и вся, и поэтому изображение его верующим на себе спасительно и душеполезно.

«Крестное знамение надо совершать сознательно, с благоговением. Это не просто пустой привет, который ты отдаешь Богу, это исповедание твоей веры. Если бы немой человек оказался перед опасностью смерти от гонителя и ничего не умел сказать о своей вере, он мог бы поднять руку над головой, показывая крест: вот во что он верит. Поэтому класть на себя крест надо благоговейно, сознательно: я действительно верю и прошу Бога освятить и ум, и нутро мое, и Свою крепость дать моей немощи. Одновременно я верю в Его помощь и как бы держу знамя Его войска, открыто заявляю, что я Христов, что я верующий.

Перекрестившись, мы кланяемся. Мы все знаем, что значит поклониться: склонить голову или стать перед кем-нибудь на колени и до земли поклониться. Когда мы просим у кого-нибудь прощения от всего сердца, когда мы не можем слов найти, когда разрывается душа о том, что — ох, как бы я хотел выразить до конца свою скорбь о том, что я человека унизил, оскорбил! — мы становимся перед человеком на колени и кланяемся ему земно. И так мы кланяемся перед Богом; и не обязательно только прося прощения: мы как бы повергаемся ниц, падаем на колени перед Его величием… Этот поклон до земли — не раболепное движение, это движение предельной любви, предельного преклонения перед Кем-то, Кто так велик, так свят, так любим, так дивен и прекрасен». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Как войти в храм

Спас Вседержитель — монастырь св. вмц. Екатерины, Синай

Перед входом в Храм находится икона Иисуса Христа, которая говорит о том, что место это — свято. Оно, — по слову Господа нашего Иисуса Христа, — есть дом молитвы. Поклонившись перед ней и, не спеша, трижды осенив себя крестным знамением, человек входит внутрь храма и попадает в область, в которой живет и действует Живой Бог. Здесь нужно повторить то же самое, то есть трижды осенить себя крестным знамением со словами: «Боже, милостив буди мне грешному» (по возможности чувствуя и понимая произносимые про себя слова). Затем, не нарушая глубокой тишины, мы проходим к иконе, которая находится посередине храма (это либо икона Христа, либо икона празднуемого события). Подойдя к иконе, и снова трижды перекрестившись, ее целуют. Но для многих людей, особенно вновь пришедших, эти действия непривычны и потому неестественны. При отсутствии живого чувства внешние знаки почтения иконе могут быть отложены на более поздний срок.

«В храм человек входит через притвор. Притвор — это не только дверь, но и небольшое пространство между ней и самым храмом. Теперь это место стало проходным; но в древности притвор играл громадную роль. В притворе стояли те люди, которые еще не были крещены (их называли оглаше/нными), и те, кто был исключен из церковного общения: кому нельзя было причащаться, потому что они нарушили какие-то основные правила христианской жизни…

Я употребил слово оглашенные. Оглашенные — это люди, которые услышали проповедь, услышали о Христе, до которых дошла эта весть, дошел голос (откуда и слово “оглашенные”) и которые зажглись интересом или верой. В этом отношении притвор тем архитектурно интересен, что он закрыт в сторону церкви и открыт в сторону улицы, то есть он открыт всему миру. Все, кто только услышат о Христе, все, у кого дрогнет сердце, у кого вдруг появится живой интерес, могут туда прийти; но там они должны были бы оставаться. Теперь мы этого не делаем, но в древности это соблюдалось строго. В храм вступали не через дверь, а через крещение, и пока человек не был крещен, он оставался в притворе. Но для того, чтобы люди могли молиться, часть службы совершалась при открытых дверях, так что стоявшие в притворе могли слышать ту часть богослужения, которая была поучением.

На стенах притвора часто изображались сцены Страшного суда, суда Божия над грешной душой; притвор был местом, где человек стоял перед судом своей совести. Чтобы сказать: Да, я каюсь во всем, в чем я недостоин и себя, и ближнего, и надежды, которую люди на меня возложили, и той красоты, которую Бог создал во мне, и Самого Бога; люди стояли и осознавали это. И когда их покаяние созревало, когда они были готовы, они могли вступить в храм через крещение.

Поэтому притвор широко открыт на улицу. Оттуда, из мира может прийти всякий, кого коснется сознание своего недостоинства, кто услышит голос Божией любви. Раньше люди стояли в притворе, ожидая, что откроются врата самого храма и они вступят в область, которая является домом Божиим, уделом Божиим. В этом заключается смысл притвора, который, к сожалению, сейчас представляет собой только проходное пространство.

Говоря о том, что сейчас притвор не играет той богослужебной, литургической, молитвенной роли, которую он играл вначале, я употребил слово “к сожалению”. Неужели нам, верующим, жалко, что люди, только-только коснувшиеся края ризы Христовой, имеют возможность стоять в храме и присутствовать на всем богослужении? Конечно, нет; это и не зависть, и не чувство какого-то своего превосходства. Дело в том, что постепенное духовное вырастание начиналось именно слышанием слова Божия, от которого разгоралось сердце, светлел ум, которое двигало волю на то, чтобы переменить всю свою жизнь, сделать ее достойной своего собственного человеческого величия, достойной своего ближнего. И человек, переживший это, приходил и знал, что ему надо еще что-то пережить, что он не может просто перейти из состояния одичания в приемлемое состояние. Человек знал, что надо пройти через кризис, пережить нечто почти трагичное, — потому что когда стоишь перед судом своей совести всерьез, то страшнее ничего нет. Суд человеческий, даже гражданский суд, даже полевой суд не может быть таким страшным, как суд совести, когда человек стоит перед своей совестью и вдруг сознает, что он недостоин, что он не имеет права называть себя человеком, а не то что христианином.

И то, что сейчас можно пройти с улицы в храм просто, почти что из любопытства, лишает людей этой постепенности и сознания, что духовное вырастание дается подвигом. Подвигом человек движется вперед. Когда человек должен был стоять в притворе перед судом совести, зная, что он еще не готов, — не то что не достоин, но не готов войти в область Божию, — ему приходилось день за днем, воскресенье за воскресеньем произносить над собой новый и новый суд. То есть все глубже и глубже он уходил в свою душу и все больше и больше сознавал то, чего сначала не сознавал в себе, но что постепенно ему открывалось этим стоянием перед закрытой дверью. Так же бывает, что мы осознаем свою вину перед человеком только в том случае, если он нам скажет: нет, ты не имеешь права называться моим другом. Предатель, человек, который меня предал в момент моей крайней нужды, не может быть моим другом; ты должен мне сначала доказать, что ты снова стал верным другом… — Вот почему, мне кажется, так важен был этот момент: стояние вне, перед закрытой дверью.

В Евангелии нам сказано: стучись в дверь, стучись, стучись — она тебе откроется. И действительно, люди стучались — не кулаками, конечно, а молитвой, покаянием, тоской по обновлению. И в это же время (разумеется, не во время богослужения, а в этот же период) их обучали, их учили тому, что значит быть христианином. Причем тогда больше, может быть, чем теперь, настаивали на том, что быть христианином значит не только верить в Бога, верить во Христа как своего Спасителя, Сына Божия, но и знать: если я поверил Христу, то вся моя жизнь должна перемениться. Моя естественная жизнь кончится в момент, когда меня будут крестить; моя животная жизнь, моя жизнь просто человеческая придет к концу; начнется другое измерение. Люди говорили: жить во Христе, или: Христос живет во мне. Это значило, что в каком-то отношении человек чувствовал: прошлая жизнь кончилась, началась новая жизнь, которая уже принадлежит и времени, и вечности, потому что вечность — Бог — вошла в мою жизнь…

…В течение целой недели мы, может быть, не жили достойно себя. И вот когда в воскресный день мы входим в храм, кладем крест на себя, мы должны остановиться и, как мытарь, сказать: Господи, будь милостив мне, грешному! Я пришел в место, где Твоя сила меня может обновить, где Твоя любовь меня может обнять, где Ты можешь меня научить Своим словом, очистить Своим действием, изменить, обновить до конца… вот с чем мы должны входить в храм — все, не только те, которые крещением в него входят, но и те, кто вступает в него каждое воскресенье или даже каждую службу. Даже священник должен приходить, останавливаться и говорить: Господи, будь милостив мне, грешному! Я вхожу в область, которая словно огнем горит; как бы мне не сгореть! Я буду произносить слова такие святые, что они могут обжечь мои уста, зажечь мою душу — или испепелить ее, если я их произношу недостойно, с ложью и лицемерием, с отсутствием правдивости… Я встречу Христа в этом храме: подойду к иконе, поцелую эту икону, — как я ее поцелую? как Иуда поцеловал Христа, когда хотел Его предать? или как ребенок целует мать? или как в благоговении мы целуем руку человека, которого уважаем больше всех на свете.

Вот в какую область мы входим; вот с каким чувством, с каким трепетом, внутренним страхом мы должны вступать в храм». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Пространство храма

Весь храм построен вокруг Престола, находящегося за Царскими вратами. Пространство, открывающееся за этими вратами, когда они распахнуты — это Горний мир, Царство Небесное. В храм вы приходите прежде всего как в дом Бога Живого, и Ему, и через святых Его в том числе, молитесь и о здравии, и о упокоении. И Он — не далеко, а здесь, Он только ждет Вашего движения к Нему, Вашего сердца.

«Мы увидим (может быть, с удивлением), что храм разделен на две области, на две части. В одной части стоит весь народ, а где-то впереди — преграда, за которую народ не входит. За преградой — алтарь. Что же это значит? Это значит, что мы все — на пути ко спасению, но еще не достигли той полноты, которая является Царством Божиим. Как бы в глаза бросается то, что Бог пришел в мир, что мы стоим там, куда пришел Христос, что в эту область сошел Святой Дух, что Бог нас любит,— но что есть область, в которой Он живет полнотой Своей жизни, и куда мы устремлены, но до которой мы еще не дошли.

Церковь иногда сравнивают с кораблем и самую центральную часть храма даже называют кораблем. Этот образ взят из Ветхого Завета. Некоторые из вас помнят, что в Ветхом Завете рассказывается о потопе и о том, как малая часть человечества, еще сохранившая в себе подлинные человеческие черты, была спасена вместе с животными в ковчеге. Вот этот образ небольшого числа людей, которые спаслись, потому что остались вместе во имя Божие и в единстве своего человечества, перенесен и на Церковь… Храм — это малая область, посвященная Богу, которая действительно была как корабль; это место, где они с Богом были спокойны, уверены в своей судьбе. Вот почему так дорого это название корабля. Это не только место, где люди в безопасности. Это место, где люди и Бог вместе, но где — вместе с Богом, Который стал человеком, чтобы жить для спасения людей и умирать ради спасения людей — Его ученики готовы и жить, и умирать в Его имя для спасения других.

Корабль церковный, то есть та часть, в которой стоит весь народ, представляет собой человеческий мир, тех людей, которые уверовали во Христа, отдали Ему свою верность и свою жизнь и которые — на пути к полному духовному возрастанию, до момента, когда сами войдут в глубины Божии, когда, по слову апостола Петра, они станут причастниками Божественной природы, приобщатся вечности Самого Бога, жизни Самого Бога. А алтарь нам говорит о том, что путь наш еще не кончен, что в нас еще не все принадлежит подлинному человечеству и обоженному человечеству, что за пределом земли есть тайна Божия, которой мы еще не постигли, которую мы можем только видеть иногда издали, иногда очень близко, иногда мельком, но которая нас зовет.

Иконостас. Царские врата

…Когда раскрываются царские врата, то есть двери посередине иконостаса, закрывающие нам центральную часть алтаря, мы видим перед собой две вещи. Мы видим квадратный стол, который называется престолом, потому что на нем восседает Бог, и дальше, в глубине алтаря — икону Воскресения Христова: это то, к чему мы призваны. В некоторых храмах стоят другие; но в любом случае они говорят о том же: эта икона нам являет, чем может стать человек, если он станет подобным Христу Спасителю1.

Но перед нами стоит иконостас. Почему? О чем он говорит? Иконостас не отделяет нас от алтаря, он, наоборот, нас с алтарем соединяет. В западных храмах иногда бывает просто легкая преграда; если была бы только запретная черта — и этого было бы достаточно, чтобы указать на то, что мы в Божией области, но еще не вошли в тайну вечной жизни. Иконостас перед нами ставит образы нашего спасения. По одну сторону царских врат — икона Спасителя Христа, именно Спасителя, Бога, ставшего человеком для того, чтобы человек мог приобщиться Божеству и войти в полноту, в самые глубины Божественной тайны. Святой Иоанн Златоуст говорит о том, что если мы хотим познать, как велик человек, то должны не взирать в сторону престолов царских, а просто поднять глаза к небу, чтобы увидеть Человека Иисуса Христа, Который одновременно является и Богом нашим, сидящего по правую руку Бога и Отца. По другую сторону святых врат — икона Божией Матери, которая говорит нам о том, что действительно от Девы родился Спаситель мира Христос; но не только: она говорит и о том, что это стало возможным, потому что в лице Божией Матери все человечество отозвалось на Божию любовь, отозвалось на то, что Бог сказал нам: Я хочу стать одним из вас для того, чтобы все вошли в вечность и в радость Мою.

А по правую и левую стороны — иконы разных святых, которые говорят нам о том, что это не пустое обещание, что тысячи людей прежде нас прошли этим путем и действительно дошли до такой меры богопознания, до такой изумительной красоты человечества, которая и нам возможна. Верхние ряды иконостаса нам представляют образы пророков, дальше — апостолов, дальше — святых, и все они говорят о том же. И восходит весь этот путь к Кресту Господню: это путь. Христос нам сказал: кто Меня любит, пусть за Мной последует, и в другом месте Он говорит, что мы должны отказаться от себя, отвернуться от себя, потерять к себе интерес и взять на себя крест, то есть подвиг жизни, и следовать за Ним, куда бы Он ни пошел. А куда Он пошел? — Сначала на крест, но затем — в вечную славу.

Средние двери иконостаса называются царскими вратами, потому что через них входит Тот, Кого мы называем Царем славы. Господь Иисус Христос входит образно, в виде Евангелия, которое вносится через эти врата, и в виде приготовленного хлеба и вина, которые потом будут освящены и розданы верующим. Когда открываются эти врата, первое, что мы видим, это престол. На престоле лежит Евангелие, которое представляет собой не только слово Христово, но и личность Христа; это Благая Весть о том, что Бог пришел в мир, стал человеком, и что спасение теперь внутри человеческого рода, а не где-то за его пределами. Лежит там и крест, который говорит о том, какой ценой наше спасение нам дается…

По левую сторону стоит другой стол, который называется жертвенником. Там содержатся сосуды, которые будут употребляться во время литургии…

Кто имеет право входить в алтарь? По древнему церковному уставу — только те люди, которые посвящены на служение алтарю, на служение Церкви; то есть не всякий туда входит полноправно. Входят туда епископ, священник, диакон и поставленные священнослужители и церковнослужители, те, которые Церковью избраны для того, чтобы совершать это служение». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Церковная свеча

«Что делает сначала человек, переступивший порог храма? В девяти случаях из десяти — подходит к свечному ящику. С маленькой восковой свечки начинается наше практическое христианство, приобщение к обряду. Невозможно представить себе православный храм, в котором не зажигают свечей…

Толкователь литургии блаженный Симеон Солунский (XV век) говорит, что чистый воск означает чистоту и нескверность людей, его приносящих. Он приносится в знак нашего раскаяния в упорстве и самоволии. Мягкость и податливость воска говорит о нашей готовности послушаться Богу. Горение свечи означает обожение человека, его превращение в новую тварь действием огня Божественной любви.

Кроме того, свеча — это свидетельство веры, причастности человека к Божественному свету. Она выражает пламень нашей любви к Господу, Матери Божией, ангелам или святым. Нельзя ставить свечку формально, с холодным сердцем. Внешнее действие должно быть дополнено молитвой, хотя бы самой простой, своими словами.

Возжженная свеча присутствует на многих церковных службах. Ее держат в руках новокрещеные и сочетающиеся таинством брака. Среди множества горящих свечей совершается чин отпевания. Прикрывая огонек свечки от ветра, богомольцы идут на крестный ход.

Нет обязательных правил, куда и сколько ставить свечей. Их покупка — малая жертва Богу, добровольная и необременительная. Дорогая большая свеча вовсе не благодатнее маленькой.

Те, кто исправно посещают храм, стараются каждый раз поставить несколько свечей: к праздничной иконе, лежащей на аналое посреди церкви; к образу Спасителя или Богородицы — о здравии своих близких; к Распятию на прямоугольный столик-подсвечник (канун) — о упокоении усопших. Если желает сердце — можно поставить свечку любому святому или святым.

Иногда случается так, что в подсвечнике перед иконой нет свободного места, все заняты горящими свечами. Тогда не стоит ради собственной свечи гасить другую, уместнее попросить служителя поставить ее в благое время. И не надо смущаться, что вашу недогоревшую свечку погасили по окончании службы — жертва уже принята Богом.

Незачем слушать разговоры о том, что свечку следует ставить только правой рукой; что, если она потухла значит, будут несчастья; что оплавлять нижний конец свечи для устойчивости в лунке — смертный грех, и т.д. Околоцерковных суеверий много, и все они бессмысленны.

Богу приятна восковая свеча. Но горение сердца Он ценит больше. Наша духовная жизнь, участие в богослужении не ограничиваются свечкой. Сама по себе она не освободит от грехов, не соединит с Богом, не даст сил к невидимой брани. Свеча полна символического значения, но нас спасает не символ, а подлинная сущность — Божественная благодать.

Свечи следует ставить до начала службы, потому что как символ молитвы и как светильник свеча должна гореть именно во время богослужения, а хождение по храму в это время недопустимо. На ближний к вам подсвечник Вы сможете поставить свечу и в какой-то ненапряженный момент службы, но передавать свечи к дальним иконам во время службы также нежелательно (это создает целую цепочку людей, хоть немного отвлеченных от участия в богослужении)». (Священник Константин (Слепинин). Азы Православия. СПб.: Сатисъ, 2002).

Иконы

«И, постояв несколько мгновений, идешь, как в любом доме, к Хозяину — к той иконе, которая стоит посередине храма и представляет собой образ Христа Спасителя. К Нему-то мы и идем первым делом с поклоном, становимся на колени, кланяемся до земли в знак глубочайшего нашего почтения, благоговения, трепета внутреннего; ставим свечу, которая символизирует наше горение. Пламя чисто, мы нечисты; оно — чистота, которая горит перед Богом, как свеча, которая привела нас на встречу с Ним. И мы целуем эту икону. На церковном языке это называется прикладываться: человек губами прикладывается к образу, целует его. Некоторые люди (я в том числе), целуя икону, всегда говорят: Да не лобзания Ти дам, яко Иуда. Дай мне поцеловать Тебя, как ребенок целует мать, как целуешь любимого, почитаемого человека, без обмана, без неправды. Причем в русской традиции Спасителя Христа, Божию Матерь, святых — в лицо не целуют. Целуют либо руку, либо Евангелие, которое держит Христос, но к лицу не прикасаются; так же как в обычной жизни мы целуем в лицо только людей очень нам близких». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Для человека, редко или тем более впервые входящего в храм, лики по его стенам — собрание незнакомых, путь образ красоты (а иногда просто и странности, потому что к языку иконы надо тоже привыкнуть, понять его), но все же буквально не знаешь, к кому обратиться.

Когда мы подходим к иконе с тем, чтобы выразить свое отношение к изображенному на ней святому, Матери Божией или Самому Господу Иисусу Христу, мы, по слову Иоанна Дамаскина, обращаемся не к дереву и краскам, а к Первообразу. Мы, касаясь губами досок, адресуем поцелуй Самому Христу, Пресвятой Богородице и святым, изображенным на иконах.

Вы можете поставить свечу или молитвенно постоять даже перед иконой совершенно незнакомого Вам святого и из души сказать: «угодник Божий, не знаю тебя, не знаю кто ты, но помолись о моей беде, чтобы Господь помог». Почему не прямо Господу? Можно и прямо — когда сердце может прямо кричать к Богу, пусть прямо к нему и кричит! — но когда мы просим святых, мы привлекаем и их любовь, они нам становятся родными, а мы им, образуется некий хоровод любви.

Если для Вас еще непривычно, трудно прикладываться к иконам, не насилуйте себя. Лучше постойте молча перед образом — это даже важнее, чем поставить свечу. Посмотрите на него, а он, образ, пусть посмотрит на Вас. Это не художественное преувеличение. Икона — окно в Небесный мир, окно в вечность. Вот, кстати, и ключ к характеру древних иконных изображений, их непохожести на «реализм»: они изображают не земную, а небесную реальность, изображают события и личности святых в вечности.

Прикладываться к иконам нужно до начала службы или по ее окончании, чтобы хождением по храму не нарушать общего строя богослужения и не мешать людям молиться. Когда ты бродишь по всему храму, ты мешаешь молящимся, им трудно сосредоточиться. Твое почитание икон становится для них соблазном. К остальным иконам подойдешь в другое время. «Все да будет у вас благопристойно и по чину», — наставляет Писание.

«В Церкви существует свой, говоря светским языком, этикет. Воздавая перед святыми иконами поклонение Богу и прославленным Им святым, принято лобызать иконы, прикладываясь к изображениям рук, ног и одежды. Тем самым христианин призван осознать свою греховность и недостоинство поступать иначе, упражняться в смирении и благоговейном отношении к изображаемым святым». (Иеромонах Амвросий (Ермаков), Сретенский монастырь. Москва).

«Существуют определенные канонические требования в иконографии Господа нашего Спасителя.

1. Надписание имени: IC XC. Над каждой парой букв ставится титло (в церковно-славянском языке — знак над сокращением слова).

2. Крестчатый нимб, указывающий на голгофский Крест, на котором Спаситель мира принес Искупительную Жертву.

3. На нимбе справа, слева и сверху стоят три греческие буквы — O (омикрон), W (омега) и Н (ню), образующие слово Сущий. Это надписание имеет принципиальный характер, поскольку указывает на Божество Иисуса Христа. Сущий — одно из имен Божиих (Исх. 3, 14). В греческой традиции буквы располагаются так: слева O (омикрон), вверху — W (омега), а Н (ню) справа. На русских иконах омега иногда заменяется церковно-славянской буквой Oт, и порядок расположения букв иной, чем на греческих иконах: слева Oт, вверху О (он), а справа — Н (наш)». (Иеромонах Иов (Гумеров), Сретенский монастырь. Москва).

По книге Елены Тростниковой «Первые шаги в православном храме (двенадцать совместных путешествий)».

Вы прочитали статью Как правильно перекреститься? Как войти в храм? Читайте также:

Источник