Как вы поняли что вы трансгендер
Онлайн тест «На трансгендерность» (20 вопросов)
Трансгендерность это довольно распространенное явление, правда немногие могут открыто объявлять о своих чувствах и ощущениях из-за того, что боятся наткнуться на негативную реакцию общества. Это довольно широкое понятие, которое включает в себя не только образ жизни и не всегда определяет сексуальную принадлежность, это желание и потребность индивида идентифицировать себя с определенным полом. Тест на трансгендерность с большой вероятностью определит, насколько вам соответствует пол с которым вы родились.
Трансгендерный человек бывает как гетеросексуалом, так и гомосексуалом. Обнаружить в себе принадлежность к другому полу можно уже в детском возрасте и из-за того, что они не могут поделиться со своей проблемой, и открыто заявить о своих желаниях, трансгендерные люди часто страдают от психологических проблем.
По результатам многих исследований доказано, что гендерная принадлежность закладывается с рождения, а профилактика и лечение этой особенности не возможны.
Прохождение теста на трансгендерность поможет определить наличие или отсутствие у вас гендерных изменений, для получения точного результата вам необходимо давать правдивые ответы.
Эзотерик, таролог, астролог (консультант проекта)
Гендерная самоидентификация у меня не «плавает». Плавает у меня только сомнение в собственной нормальности и том, не пора ли загонять себя в эту самую «норму» пинками.
С этим вопросом Вы на заочной психологической консультации и уж тем более самостоятельно не разберетесь. Здесь нужно очное обследование у врача-психиатра, специальные процедуры оценки, которые проводит только врач-психиатр (даже не психолог).
Вдруг с какой-нибудь 135й попытки мне резко захочется букетов, юбок, замуж и выводок из десяти самостоятельно выношенных младенцев.
Есть ли ещё какие-то вопросы, которые Вы хотели решить самостоятельно (до комиссии специалистов)?
Если, например, через 10 лет, Вы вдруг по какой-то причине станете чувствовать себя одиноко, Вам может захотеться «родную кровиночку», которая станет Вашим продолжением и будет родным человеком
А какие еще возможности есть у женщины, которых нет у мужчины? Мне ничего на ум не идёт, кроме возможности выносить ребёнка.
Между мужчинами и женщинами различия по 6500 генам, каждый из которых отвечает за свой признак. Женщины в разы более чувствительны к запахам, различают гораздо больше цветов и оттенков, у них не такая, как у мужчин кожа, мышцы, строение жировой ткани, есть существенные различия в строении и организации работы мозга, обработке информации и формировании эмоций и тд. Они по разному двигаются, дышат, у них по разному бьется сердце, по-разному устроены гормональные циклы, которые влияют на их активность и поведение, они по разному стареют, по разному реагируют на боль и тд. Так что находясь в женском теле, будучи генетически женщиной и функционируя биологически, как женщина, Вы не можете себе представить, что такое быть мужчиной, воспринимать окружающий мир, как мужчина, думать, как мужчина. Вы можете лишь иммитировать мужское поведение.
И понимание, что именно естественная манера поведения моя больше похожа на мужскую, нежели на женскую, и поставила впервые передо мной вопрос о том, кто я на самом деле.
Вам нужно больше информации о Вас, о Вашей психике, о Вашем теле, и какие риски или даже противопоказания для здоровья у Вас есть для смены пола, но эту информацию в заочной консультации Вы не сможете получить
Ну, это понятно, но как-то никто из прошедших комиссию мне не советует сразу соваться в неё. Советуют для начала пообщаться с психологами и так далее, вне комиссии. Что я и пытаюсь сделать. Я конечно надеялся из этого разговора вынести для себя чуть больше, чем то, что мне уже известно, но видимо не судьба.
В любом случае, благодарю Вас за уделённое время.
Жизнь«А что у них
в штанах?»: 13 ответов
на частые вопросы
о трансгендерности
Что такое деднейминг, почему не существует «смены пола» и как транслюди заводят детей
Судя по дискуссиям в русскоязычном интернете, последняя буква аббревиатуры ЛГБТ для многих остаётся самой непонятной — о трансгендерности массовому читателю известно мало, а то, что известно, скорее всего, не соответствует действительности. Это неудивительно: о знаменитых и успешных транслюдях в СМИ рассказывают мало (разве что о Кейтлин Дженнер), и чаще всего в скандально-провокационном ключе. На самом деле каждый из нас хоть раз встречал трансгендерного человека — возможно, транслюди есть и среди ваших знакомых или коллег. С помощью экспертов и медицинских источников мы собрали ответы на самые частые вопросы о трансгендерности и развеяли распространённые мифы.
Трансгендерность — это когда мужчина переодевается в женщину (или наоборот)?
Нет, переодевание тут ни при чём. Трансгендерными называются люди, которым при рождении был приписан один гендер, но они идентифицируют себя с другим. Это на самом деле довольно просто: если в свидетельстве о рождении написано, что вы девочка, а потом вы выросли и действительно идентифицируете себя как девочку, то вы — цисгендерный человек. Если же вы выросли и идентифицируете как мальчик — скорее всего, вы трансгендерный человек. Ещё есть небинарные персоны — они могут считать себя транслюдьми, а могут и не считать, тут всё зависит от каждой конкретной ситуации.
Трансгендерная идентичность — это не фетиш и не костюм, который можно снимать и надевать, когда захочется. Она не зависит от макияжа и одежды. Не стоит путать трансгендерных людей с дрэг-артистами: последние «примеряют» гипертрофированные атрибуты другого гендера ради веселья и творчества, как маски или сценические костюмы, с их собственной идентичностью это обычно не связано.
Миша был мужчиной, а стал женщиной?
Нет. Скорее всего, эта персона осознавала себя женщиной уже давно — возможно, даже с раннего детства. Просто в какой-то момент вы об этом узнали: она начала стремиться к тому, чтобы и окружающие идентифицировали её как женщину — например, сделала каминг-аут, начала одеваться в женском отделе или пользоваться косметикой, возможно, начала гормональную терапию или запланировала хирургические вмешательства. Это и была, и есть Маша, а не Миша — более того, старое имя упоминать и использовать вообще не стоит.
Ситуацию, когда в отношении трансгендерного человека используют прежнее имя, называют деднеймингом (от английского «dead name» — «мёртвое имя»). Деднейминг оскорбителен и даже опасен: для многих трансгендерных людей старое имя связано с травмами прошлого и несёт однозначно негативную нагрузку. Это гораздо хуже, чем называть Асю Настей или Диму Митей. Более подробно о деднейминге можно почитать здесь.
Трансгендерность и транссексуальность — это одно и то же?
Просто всегда используйте слово «трансгендерность» (или прилагательное «трансгендерный» по отношению к человеку) и не ошибётесь.
Трансгендерность — это психическое заболевание?
Нет, и это признаёт Всемирная организация здравоохранения: в последней редакции Международной классификации болезней (МКБ-11) трансгендерность убрали из списка психических расстройств. Теперь для её описания применяют термин «conditions related to sexual health» («состояния, связанные с сексуальным здоровьем»). «Мы убрали трансгендерность из списка психических заболеваний, потому что поняли: это не болезнь. Оставлять её в этом списке — значит способствовать стигматизации. Чтобы избежать этого, а также упростить доступ к медицинским процедурам, мы решили перенести её в другой раздел», — объяснили изменение эксперты ВОЗ.
Тем не менее совсем абстрагироваться от медицинских вопросов при обсуждении трансгендерности сложно: многие трансгендерные люди сталкиваются с гендерной дисфорией — острым дискомфортом, который возникает из-за несоответствия приписанного и ощущаемого пола, а также депрессией, суицидальными мыслями и тревожностью. Вопросы здоровья трансгендерных людей пока не так хорошо изучены, как цисгендерных. Однако многие исследования указывают, что психические трудности едва ли связаны с самой трансгендерностью — гораздо больше на риск возникновения депрессии влияют травля, издевательства и неприятие со стороны общества.
Например, учёные обнаружили, что с депрессией куда чаще сталкиваются пожилые, одинокие и бедные трансгендерные персоны, у которых нет широкой сети социальных контактов и поддержки. А американские исследователи выяснили, что трансгендерные подростки, которых называют настоящими (а не приписанными при рождении) именами и местоимениями, гораздо реже сталкиваются с депрессией и менее склонны к суицидальному поведению. Это работает и в раннем детстве: другое американское исследование показало, что трансгендерные дети 3–12 лет, растущие в принимающих и понимающих семьях, испытывают не больше психических трудностей, чем их цисгендерные сверстники. В общем, чем спокойнее в обществе относятся к трансгендерным персонам, тем меньше они страдают от депрессии — звучит логично, не правда ли?
Как вообще можно сменить пол?
Какие операции нужно сделать, чтобы совершить переход?
Никакого списка обязательных процедур, которые нужны при трансмаскулинном или трансфеминном переходе, не существует. Трансгендерные люди могут вообще не делать операции и не менять внешность, если чувствуют себя комфортно или не имеют такой возможности. Однако многие всё-таки прибегают к тем или иным методам изменения тела: гормональной терапии или хирургическим вмешательствам.
Трансгендерные мужчины часто делают мастэктомию — операцию по удалению молочных желёз, реже — операции на гениталиях (существует несколько разновидностей таких вмешательств, но в целом смысл один — формирование пениса). Трансгендерные женщины могут удалить кадык, сделать феминизирующую маммопластику (операцию по увеличению груди), вагинопластику и много чего ещё. В любом случае наличие или отсутствие «правильных» гениталий или «правильного» лица, кадыка или волос на лице не делает трансгендерного человека менее женщиной или менее мужчиной.
Когда люди понимают свою трансгендерность?
Некоторые осознают свою трансгендерность в раннем детстве — специалисты говорят о 4–5 и даже 3 годах. В то же время многие трансгендерные люди осознают свою идентичность гораздо позже — и это тоже вполне нормально. Родители часто принимают за трансгендерность просто желание ребёнка поиграть в «неправильные» игрушки или надеть одежду «не того» гендера — это не обязательно признак дисфории, однако психологи в любом случае советуют уважать желания ребёнка и не навязывать ему никакие гендерные рамки.
Далеко не все мальчики, обожающие платья и кукол, и не все девочки, которые вдруг говорят о себе в мужском роде, станут трансгендерными взрослыми. Всемирная профессиональная ассоциация трансгендерного здоровья (WPATH) в своих стандартах помощи отмечает, что у большинства детей, которые проявляют признаки гендерной дисфории или гендерного несоответствия, эти явления полностью проходят к пубертату. Если дисфория не исчезает, а лишь усиливается в ходе пубертата, можно начать обсуждать переход — зачастую специалисты советуют начать с социального перехода, а потом уже добавить гормональную терапию. Шансы, что вы «склоните» ребёнка к трансгендерности против его воли, фактически равны нулю.
Как трансгендерность связана с ориентацией?
Трансгендерные люди могут быть любой ориентации и проявлять любое сексуальное поведение. Они могут быть геями и лесбиянками, бисексуалами, асексуалами — в общем, как у всех остальных людей, гендер с ориентацией не связан.
Трансгендерные люди усугубляют стереотипы о «мужском» и «женском»?
Это обвинение часто встречается среди аргументов трансэксклюзивных феминисток. Во времена второй волны феминизма на Западе появилась идея о том, что трансгендерные женщины «апроприируют» тела цисгендерных женщин и формируют мизогинные стереотипы, а трансгендерные мужчины «прогибаются» под патриархат, желая воспользоваться мужскими привилегиями. Сегодня эта точка зрения считается устаревшей: да, многие трансперсоны воспроизводят стереотипы о том, как должны выглядеть и вести себя женщины и мужчины, отыгрывают устоявшиеся гендерные роли. Но этим занимаются и цисгендерные женщины и мужчины, которых гораздо больше. При этом для транслюдей возможность вписываться в нормы, заложенные патриархальным обществом, это часто вопрос выживания: так называемый пасс — возможность быть воспринятым окружающими как персона желаемого гендера — необходим, чтобы избегать трансфобных конфликтов и нападений, а также «мелких» бытовых трудностей вроде невозможности спокойно сходить в подходящий туалет в торговом центре.
Бороться стоит не с трансгендерными людьми, а со стереотипами о «женском» и «мужском» — тогда всем будет легче жить.
Что у них в штанах?
Никогда, ни при каких обстоятельствах не задавайте вопросы о гениталиях трансгендерным людям. Для многих транслюдей это больная тема — не все имеют возможность сделать операции и привести свои гениталии в тот вид, который хочется. К тому же в обществе почему-то считается нормальным проявлять интерес к тому, «как там всё устроено» у транслюдей, на этом часто делают ненужный акцент.
У трансгендерных людей, которые прошли через операции, гениталии могут выглядеть по-разному: например, в результате метоидиопластики из клитора формируют «микропенис», фаллопластики — более крупный пенис (чтобы его сделать, используют ткань с другого участка тела — руки, ноги или живота). Вульва, сформированная в результате вагинопластики, может быть неотличима от вульвы цисгендерной женщины — но у неё есть свои особенности, которые нужно учитывать при сексе (без смазки обойтись не получится). Все эти особенности можно и нужно обсуждать, только если вы состоите в близких отношениях с трансперсоной и планируете заняться сексом по обоюдному согласию. А если вам «просто интересно» — лучше погуглить. Или почитать наш текст, в котором трансгендерные люди сами рассказывают о своей сексуальной жизни.
У трансгендерных людей могут быть дети?
Да — как и у цислюдей, дети могут появляться на свет разными способами. У некоторых трансгендерных людей есть дети, которых зачали и родили самым привычным методом — с помощью незащищённого гетеросексуального контакта — ещё до начала перехода. Многие трансмужчины менструируют и могут забеременеть — правда, это придётся сделать до начала гормональной терапии или на время прекратить приём тестостерона. Также трансмужчины могут сделать витрификацию ооцитов — заморозить яйцеклетки — и потом использовать их для ЭКО. Так поступил герой одного из наших прошлых материалов: он заморозил яйцеклетки, чтобы в будущем его жена могла родить ребёнка с его генами.
Трансгендерные женщины тоже могут заморозить сперму до начала гормональной терапии. Некоторые исследования показывают, что выработка спермы возможна и после начала перехода. А ещё в обозримом будущем станет доступной трансплантация матки — тогда трансженщины (и цисженщины, перенёсшие гистерэктомию или родившиеся без матки) смогут забеременеть, выносить и родить ребёнка.
Что касается отношений трансгендерных родителей и детей, то тут всё не так сложно, как кажется: психологи отмечают, что гибкая детская психика легче воспринимает «нестандартные» семейные конфигурации, а при должном внимании и бережном отношении ребёнок спокойно переживёт переход родителя. Одно американское исследование показало, что 58 % трансгендерных родителей отметили, что после начала перехода их отношения с детьми улучшились или по крайней мере не стали хуже.
Зачем защищать права транслюдей?
К сожалению, трансгендерные люди до сих пор сталкиваются с дискриминацией даже в тех странах и комьюнити, где в целом соблюдаются права ЛГБТ. Они становятся жертвами трансфобных нападений и убийств, больше подвержены риску заразиться ВИЧ и заболеть СПИД, сталкиваются с трудностями при поиске работы и медицинской помощи. 20 ноября по всему миру отмечают День памяти трансгендерных людей — на церемониях зачитывают имена тех, кто погиб, став жертвой трансфобии. Права трансперсон нарушают даже после их смерти: например, бывают случаи, когда родственники хоронят трансженщин под мужским именем.
Трансгендерные россияне должны проходить обследования у психиатра и получать справку о «транссексуализме», чтобы поменять документы и сделать нужные медицинские процедуры. Сейчас в России процесс смены документов организован значительно проще, чем во многих других странах, где для смены паспорта нужно обязательно начать изменения тела. Однако за прохождение специальной психиатрической комиссии, которая есть не в каждом городе, транслюди платят из своего кармана — что не всем доступно и довольно несправедливо.
Ещё одна проблема — недостаток квалифицированных врачей, которые умеют работать с транслюдьми. «С оскорблениями вы, скорее всего, не столкнётесь, но часто участковый врач не знает, что делать с трансчеловеком, боится вести гормональную терапию, не знает законодательной базы, — объясняет активист трансинициативной группы «Т-Действие» Антон Макинтош. — Врачи боятся какого-нибудь закона о пропаганде или просто не знают, имеют ли они право оказывать помощь таким пациентам (спойлер: имеют и обязаны). Они думают, что есть какие-то специальные врачи, „трансологи“, к которым должны ходить транслюди. Но таких врачей нет, все врачи обязаны уметь работать с транслюдьми». Чтобы обучать и просвещать врачей, «Т-Действие» организует специальные курсы.
Как всё-таки правильно называть трансгендерных людей?
В английском языке уже есть устоявшиеся термины для обсуждения вопросов гендера, а в русском с этим пока сложнее. Впрочем, освоить корректную лексику легче, чем кажется, — нужно всего лишь запомнить несколько терминов и использовать только их. Правильно: трансгендерный человек (мужчина, женщина, персона), трансчеловек (трансмужчина, трансженщина, трансперсона). Неправильно — всё остальное.
«Вы можете встретить сленговые, стигматизирующие или устаревшие термины, описывающие транслюдей. Не воспроизводите их», — советует авторка Wonderzine Саша Казанцева. Сейчас она готовит руководство для журналистов, редакторов и всех заинтересованных, которое будет распространять трансинициативная группа «Т-Действие». К некорректным терминам, которые стоит навсегда забыть, относятся существительные «транс», «трансгендер», «транссексуал». Также лучше не употреблять медицинские термины MtF и FtM — они описывают направление перехода, а не самого человека. Конечно, сами трансгендерные люди могут называть себя как угодно и даже апроприировать оскорбительные слова — это их право (примерно как вы с подругами можете в шутку называть друг друга «бабоньки»). Но всем остальным важно использовать правильную лексику, это совсем не трудно. Оценить свой уровень транстактичности можно в этом тесте, подготовленном экспертами «Т-Действия».
Если вы сомневаетесь, самый надёжный и правильный способ не облажаться — спросить, какие местоимения человек предпочитает, и использовать только их. А ещё постараться не делать выводы о гендерной идентичности по внешности человека — в 2020 году это уже не очень актуально.
Хороший вопрос«Вырос — не изменился»: Люди о том, как ощутили свою трансгендерность
в детстве
Почему это нельзя «перерасти»
Существование трансгендерных людей принято замалчивать, а трансгендерных детей считать «жертвами пропаганды». Всё это несмотря на научные исследования, доказывающие, что трансгендерные люди с детства знают, кто они и чего хотят. Известно и то, что непринятие этого факта со стороны семьи может приводить к смерти ребёнка или сильно вредить его психике. И тем не менее многие считают трансгендерность чем-то, что можно «перерасти». Мы собрали истории взрослых, которые подозревали о своей трансгендерности с детства — многие, даже не зная этого слова.
В ТЕКСТЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ЛЕКСИКА, которую употребляют в отношении себя сами герои. В тексте также содержится описание насилия.
Интервью: Айман Экфорд
Валерий
Я трансмужчина, мне тридцать семь, я совершил переход четыре года назад. Впервые я ощутил себя мальчиком, когда мне было пять лет. Незнакомая продавщица на рынке обратилась ко мне в мужском роде. Раньше обо мне так никто не говорил. В тот момент я понял, что сейчас мир говорит со мной, а не с тем, кем считают меня родные.
Друзей у меня в детстве не было — я был очень нетерпим к чужим слабостям, поэтому играл сам с собой. Чаще всего это были ролевые игры. Иногда эти роли я отыгрывал с мамой, приглашая её поучаствовать. Я никогда не хотел быть собой. Я был солдатом Красной Армии, принцем, даже собакой — но не собой. Мама считала, что в обилии мужских ролей в играх выражается мой характер, и всерьёз не воспринимала. Никому из родных я не говорил, что я мальчик. Я знал, что это внешне совсем не так, и что у меня нет доказательств своей правоты.
В подростковом возрасте мне всё чаще хотелось, чтобы окружающие люди считали меня парнем. Лет с двенадцати я иногда скрывал растущую грудь, одевался в балахоны и представлялся незнакомым людям парнем. У меня появилась гендерно-неконформная подруга, с которой мы, когда нам было лет четырнадцать, гуляли по городу в свободной одежде и разговаривали как два парня. Верят нам или нет, нам было плевать, мы получали удовольствие. При этом я всё время был в денайле (от английского denial — отрицание, состояние, когда трансгендерный человек отрицает собственную идентичность и пытается жить соответственно приписанному при рождении полу — Прим. ред.). Я был абсолютно уверен, что нет иного выхода, кроме как прожить жизнь женщиной, раз уж я ею родился. Отношение к женщинам в рок-тусовке, где я крутился, было вполне пристойным, никто не считал, что девушки должны вести себя как-то иначе, чем парни, поэтому меня всё более-менее устраивало.
Я бросил попытки вступить в отношения с девушкой, в которую влюбился, потому что считал, что девушки должны встречаться с мальчиками, а не друг с другом. Только в восемнадцать лет я встретил девушку, которая поняла мою ситуацию и рассказала, что можно всё изменить. С тех пор я живу как мужчина. Эта девушка осталась со мной, и мы до сих пор вместе.
Родители сначала восприняли моё решение как очередную игру, но постепенно убедились, что я не шучу. Поначалу мама была очень расстроена, отказывалась принимать меня мужчиной. Большое счастье, что она не отказывалась меня любить. Папа принял почти сразу, и до недавнего времени я не знал, чего ему это стоило. Он переживал не меньше матери, но держал всё в себе. Я очень благодарен родителям, они всегда принимали меня, даже если это было им трудно. Сейчас мы постоянно общаемся, мы по-прежнему семья, я для них сын.
Основные проблемы с принятием окружающих были не у меня, а у моей девушки. Именно ей наши друзья, которые знали меня ещё как женщину, высказывали, что у меня «не всё в порядке с головой», что мы с ней просто лесбиянки, которые пытаются обмануть всех, и прочее в том же духе. Мне никто ничего не высказывал, и я долгое время был в неведении. Узнав, я попробовал объяснить им, что происходит. Один человек всё же понял меня, и мы сейчас общаемся, как и раньше. С остальными я без сожаления прервал отношения.
Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливым человеком. У меня хорошая, любящая семья, прекрасные принимающие друзья. Когда-то я бросил учиться из-за дисфории, а сейчас продолжил обучение, и мне очень нравится. Моя жизнь теперь действительно моя. Не представляю, каким кошмаром она бы стала, если бы я продолжил убеждать себя, что я женщина.
Айман
Я поняла, что я небинарный трансгендер, когда мне было года три, когда я и слов-то таких не слышала. Воспоминания о том времени остались довольно смутные. По иронии, всё началось с персонажей — ими всё и закончилось. В детстве я обожала рассказы Киплинга о Маугли, и всё, что с ними связано. Я хотела, чтобы меня называли Маугли и исключительно в мужском роде. Но когда родственники решали, что я «заигралась», они начинали вести себя очень странно. Я уже не могу вспомнить их слова, их насмешки, но помню свой страх, потому что мне казалось, что они в буквальном смысле теряют рассудок.
Ещё помню, какой глупой я себя чувствовала оттого, что не могла понять, что значит «быть девочкой» — разве я уже не родилась с женскими половыми органами между ног? Что это может ещё значить кроме физиологии? Но тогда я даже была не в состоянии сформулировать этот вопрос.
Я могла только пойти на компромисс. Лет с пяти я сознательно стала говорить о себе исключительно в женском роде и старалась интересоваться вещами, которые называли «девчачьими». Но ни о какой женской гендерной идентичности по-прежнему не могло быть и речи. Для меня гендер был всего лишь грамматическим конструктом, окружённым странными предрассудками.
Родители были верующими православными, и с каждым годом становилось всё хуже. Я знала, что бог создал Адама и Еву, знала, что на женщине лежит грех за совращение Адама, и что она должна подчиняться мужу. Ещё я знала, что если не буду «правильной христианкой», то попаду в ад. Я так боялась, что лет в семь даже некрасиво написанное слово «бог» могло вогнать меня в ступор до конца дня, а к окончанию школы я потеряла дееспособность из-за цикла обсессивно-компульсивного расстройства, основанного на религиозных страхах.
Всё это время мне казалось, что я живу не своей жизнью. В двенадцать лет я уже знала, что «правильной христианкой» полностью мне быть не дано — я не могла стать хорошей «степфордской женой» и врать себе настолько, чтобы отказаться от интереса к бизнесу и политике. Так что мне пришлось стать феминисткой. Именно пришлось — если бы я могла отказаться от своих убеждений, чтобы не бояться вечных мучений, я бы это сделала. Я придумала для себя убедительную трактовку ощущений: я не хочу быть девочкой из-за того, что у женщин в культуре второстепенная роль. Лет в двадцать я узнала, что «изобретённую» мною лет в двенадцать теорию трансгендерности разделяют многие радикальные феминистки.
Но появление хоть какой-то гендерной идентичности не лишило меня страха. Хотя быть «неправильной» женщиной было лучше, чем быть «извращенцем», это все равно было грехом. К тому же в подростковом возрасте я стала чувствовать, что в сексуальном плане меня привлекают женщины, так что роль «содомита» была неизбежна.
Ситуация улучшилась, когда я наконец-то свалила от своей семейки. Я решилась стать ЛГБТ-активистом: вначале как союзник, потом как «открытая лесбиянка». Я стала писать статьи о гомосексуальности и христианстве и параллельно занималась аутичным активизмом. Среди аутистов в процентном отношении больше трансгендеров, так что благодаря активизму я стала встречать много трансгендерных людей, похожих на меня, в том числе небинарных трансгендерных людей.
Но принятие трансгендерности пришло не сразу. Вначале я поняла, что гендер и гендерные стереотипы — разные вещи. А потом мне помогли изображения мужских персонажей из фильмов, которых мы обсуждали с женой — как я говорила, всё началось с персонажей, ими и закончилось. Я поняла, что небинарна, что никогда не смогу вписаться в узкие рамки гендерной бинарности, да мне это и не надо. Дома в речи я обычно использую мужской род, на консультациях с психотерапевтом чередую гендер, при письме использую женский род, а в английском языке и вовсе пользуюсь местоимением they, и меня это устраивает. Я не парень и не девушка: я — это я, и мне это нравится.
Вот только мне до сих пор иногда снятся кошмары об отце, который заставляет жить с ним под одной крышей и называть себя женщиной. Я не общалась с отцом больше года, но не уверена, что когда-нибудь перестану его бояться.
Диана
Моя идентичность — следствие ощущения неправильности тела. Сколько себя помню, всегда было чувство, что что-то не так. В детстве в меньшей степени — детские тела очень похожи, но чем старше я становилась, тем сильнее был диссонанс. Это было физическое ощущение, сравнимое с неудобством от слишком маленького ботинка или затёкшей конечности. Моё тело было не таким, каким должно быть, мне в нём словно было тесно. И чем старше я становилась, тем больше было несоответствий. Каждый человек примерно знает, как выглядит его тело, из каких частей состоит, и даже лёжа с закрытыми глазами ощущает, где в его теле что находится. Я тоже, но моё тело не соответствует ощущениям.
В детстве я не знала, как это выразить. Я была тихим любознательным ребёнком. Мне всё было интересно: я понимала, что мне не хватает знаний, чтобы понять, что не так, и я стремилась к ним. Эта социальная роль забитого ребёнка-ботаника в сочетании с постоянным дискомфортом в теле превратили меня в объект травли в детском саду и школе. Я очень рано почувствовала, что бывает, когда ты отличаешься от других людей, и уже не стремилась рассказывать окружающим ещё и о своих трудностях с телом.
Проблем добавляло и то, что окружающие считали меня не той, кем я себя ощущала. Каждый раз, когда ко мне обращались в мужском роде или навешивали на меня мужскую социальную роль, это причиняло мне боль. Даже не из-за стереотипов, а просто из-за того, что это бередило моё ощущение, что что-то не так, напоминало о нём.
Я впервые смогла выразить, что со мной, лет в шестнадцать. По иронии судьбы, благодаря жёлтой прессе, в которой была заметка о других таких людях. Так многое сразу встало на свои места! Я молчала об этом до девятнадцати, после чего попыталась впервые пройти диагностику. Закончилось это плохо: врачи придумывали мне диагнозы, которые впоследствии ни один специалист не подтвердил, удерживали меня на лечении, общались с семьей и убеждали моих родителей, что всё это — то ли придурь, то ли бред. Родители до сих пор меня не принимают. Даже несмотря на то, что сами не доверяют тем врачам. Это посадило в них стойкое семя надежды, что всё пройдет, что если я постараюсь, то смогу быть такой, какой они хотели бы меня видеть, и жить тем, что в обществе считается «нормальной» жизнью. Они не верят, когда я говорю, что не смогла бы так жить и что это свело бы меня в могилу.
Спустя годы, мне удалось совершить социальный переход: сменить внешность и документы. Я всё ещё не чувствую себя в достаточной степени собой, потому что не могу позволить себе необходимые операции, но я как минимум жива. Это вряд ли было бы так, если бы я не совершала трансгендерный переход. Спустя годы и десятки врачей ничего не изменилось — такое не проходит само, это не перерастают.
Сейчас в моей жизни не всё гладко: общество ставит палки в колеса таким людям, как я, у меня было много конфликтов и бед, из которых мне не удалось выйти психологически и финансово без повреждений. Я всё ещё не выгляжу так, как должна. Но по крайней мере, я приближаюсь к своей цели. Надеюсь только, мне не придётся идти до старости.
Евгений
Думаю, осознание, что ты не тот, кем тебя считают — это не резкий и неожиданный процесс. Осознание скорее похоже на длинную дорогу, на которой рассыпаны кусочки паззла, который тебе приходится собирать. Но картина становится ясной, даже когда ты получил только треть полного рисунка.
Я отчётливо помню первый случай, когда я сильно разозлился. Мне было где-то лет пять или шесть, это было в детском саду. Девочки и мальчики у нас всегда играли раздельно, у девочек были куклы, у мальчиков конструктор и машинки. Я, в общем-то, никогда не был против того, чтобы играть с куклами, но мне не нравился сам факт того, что мне нельзя играть со всеми игрушками. Как ни странно, я понимал, почему другим девочкам не разрешали играть на территории мальчиков, но не понимал, почему нельзя было и мне.
И я всё-таки перелез на сторону мальчиков. Они очень разозлились, кричали, чтобы я вернулся. Я им не ответил и, хмурясь, начал один молча играть с конструктором — они смотрели на меня, как коты на собаку, сорвавшуюся с цепи. Помню, воспитательница заметила это: «Ты девочка, поэтому должна играть с остальными девочками». Тогда-то я и разозлился, попытался с ней поспорить, но ничего дельного и убедительного не выходило. Тогда я бы не сказал, что я мальчик, но и уверенно назвать себя девочкой тоже не смог бы. Я чувствовал себя чем-то «другим», «странным».
Лет в шесть-семь я сказал матери: «Я хочу быть мальчиком». Она ответила: «Девочкой тоже быть хорошо». Я покачал головой и сказал: «Да, но это другое». Она лишь посмеялась и попыталась объяснить, что я не могу стать кем-то другим. Она не злилась, спор продлился недолго, но я чувствовал, что должен сказать что-то ещё. Проблема была в том, что у меня не было нужных слов.
Оглядываясь, я вспоминаю ещё одну вещь. Я с детства очень люблю мультфильмы. У меня было много любимых персонажей, и многие из них были довольно феминными парнями. От таких я до сих пор прихожу в восторг. Помню, если в мультфильме появлялся парень с феминной внешностью или феминным стилем движений, я улыбался во все зубы и думал: «Я хочу быть, как он!». Когда же на экране были девушки с похожей внешностью и движениями, я был равнодушен. Да, они были милыми, но мне они казались кем-то другим и имели меньшее значение.
Где-то в одиннадцать лет я познакомился с одной девушкой во «ВКонтакте». Она разбиралась во многих вещах лучше, чем я, и знала термины, которых я не знал. Думаю, она сильно повлияла на меня. До встречи с ней я даже особенно не думал о многих вещах. Как-то она рассказывала мне об игре и упомянула, что одна из её героинь — томбой. Я спросил у неё, что это значит. Она как-то странно это объяснила — было больше похоже на описание трансгендерности. Я всполошился и обрадовался, ведь я думал раньше, что такой единственный в природе, и пошёл искать больше информации. Долгое время я называл себя томбоем, но потом все-таки узнал, что это не тот термин, которым мне следует себя описывать. Я узнал о трансгендерности в комментариях под каким-то комиксом, почитал больше. Никакого: «Эврика! Я трансгендер!» на этот раз не испытал, просто принял как должное. Единственное — стало стыдно, что так долго называл себя неправильно.
Помню, как рассказал, что я трансгендер, одноклассницам. Они меня проигнорировали. На следующий день я пришёл в школу в юбке. Они сказали: «Ага! А ты говорила, что чувствуешь себя парнем! А юбку надеваешь!». Я тогда очень разозлился. Вспоминал о феминных парнях из аниме или мультфильмов, по которым понять, что они не девушки, можно, только когда они это скажут. Почему их не называли девушками, когда они надевали юбки? Я что тогда, что сейчас считаю это двуличием.
Потом я совершил каминг-аут перед матерью, примерно лет в тринадцать с половиной. Она меня за это избила. Она меня вообще часто за всякую чепуху била, вместо того чтобы спокойно поговорить, поэтому я в какой-то степени привык. Раньше, когда она делала это, я пытался притворяться, что изменился, но в тот раз перешёл в другой режим: чем больше ты меня будешь бить, тем громче я буду говорить, что я не тот ребенок, каким ты меня считала. Когда она била меня, я кричал ей: «Сильнее!» и специально, назло смеялся над ней. Иногда, когда она прекращала, я продолжал смеяться и говорил: «Это ты называешь битьем? Думаешь, ты хоть что-то этим изменила?».
Был период, когда она прекратила меня бить за трансгендерность, и я даже подумал, что она меня приняла, однако нет. Я расслабился и как-то сказал ей что-то, используя по отношению к себе мужской род. Она взбешённо на меня посмотрела и сказала: «Ты специально меня выводишь?». Я спросил, что она имеет в виду, она сказала: «Ты девочка. Зачем ты делаешь мне больно?». Я закричал, выругался матом, и она меня опять побила. Биологический отец знал, что она меня била, но ничего с этим не делал, лишь иногда говорил: «Тань, ну прекрати уже, ты этим ничего не изменишь. Она вырастет и изменится». Прошло несколько лет. Сейчас мне почти семнадцать. Мое осознание, что я трансгендер, никуда не ушло. Вырос — не изменился.