Как вы представляете себе что такое государство как платформа
Государство как платформа. (Кибер)государство для цифровой экономики. Цифровая трансформация.
С 2017 года со стороны Центра стратегических разработок впервые прозвучала идея «Государства-как-Платформы». Указанная идея предполагает трансформацию государственного управления с использованием возможностей, которые предоставляют новейшие технологии. Метафора «Государства-как-Платформы» значимо не только в технологическом аспекте, которому в большей мере посвящен настоящий доклад. В контексте рассматриваемой работы было важно предложить видение образа будущего государства, в котором государственный аппарат малочисленный, решения принимаются быстро, а также не имеется посредников между человеком и его данными в лице государственных органов. При подобном подходе возрастает возможность построения индивидуальных решений в развитии и решении жизненных ситуаций, с которыми сталкивается человек как в бытовой жизни, так и в работе.
Новая цифровая реальность делает неизбежной трансформацию государственных сервисов. В фокусе концепции «Государство-как-Платформа» находится человек. Идентифицируясь в государственной платформе с помощью своего «цифрового двойника» человек будет взаимодействовать с цифровой экосистемой и получать от нее цифровые сервисы в соответствии со своими потребностями.
По мнению авторов доклада, России необходимы следующие изменения:
Государство как платформа: люди и технологии
Данный доклад Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС) его авторы предлагают рассматривать как практическое пособие, развивающее идеи доклада Центра стратегических разработок «Государство как платформа». Исследование подготовлено с учетом опыта, полученного от реализации на базе РАНХиГС программы переобучения «Руководитель цифровой трансформации». Вкладывая в роль государства как цифровой платформы несколько пониманий, РАНХиГС уделяют ключевую роль вопросу о том, к чему в будущем приведут новые технологии и какие новые вызовы они принесут российскому обществу и государству. А сама цифровая трансформация представляется уже третьей волной цифровизация, которая спровоцирует появление новых моделей деятельности и новых продуктов и процессов.
Продолжая свои рассуждения, эксперты РАНХиГС перечисляют мировые тренды в цифровой трансформации государства, такие, как открытые данные, машиночитаемые законы, «гособлака» и т.д. Кроме этого в качестве основных технологий, наиболее актуальных для системы государственного управления, называются и подробно раскрываются большие данные, нейросети, интернет вещей, системы блокчейн и цифровой прослеживаемости.
Авторы доклада представляют основной набор инструментов, необходимых для реализации задачи по внедрению цифровых и платформенных решений, признавая, что время, когда можно было решать трансформационные задачи, не затрагивая саму государственную службу закончилось. Анализ жизненной ситуации, описание процессов и потребностей людей, реинжиниринг процессов всё это будет необходимо реализовывать для управления процессами при цифровизации государственного управления.
РАНХиГС формирует перечень конкретных решений в области цифровой трансформации государственного управления, включающий запуск механизмов отбора, мотивации, обучения, создание прототипов будущих суперсервисов в пилотных регионах, построение единой государственной архитектуры данных и масштабируемой облачной инфраструктуры и т.д. В заключение своего исследования эксперты РАНХиГС выдвигают предположения того, что может происходить в мире после осуществления цифровой трансформации и господства новых технологий, и сообщают, что в будущем будут только расти индивидуальные издержки людей от «ошибок» и важность обладания знаниями, почему и для чего работают цифровые технологии.
Государство как платформа: люди и технологии (ВИДЕО)
На Х Гайдаровском форуме прошла панельная дискуссия под одноименным названием. Известно, что 2018-й стал годом определения повестки цифрового развития: национальная программа «Цифровая экономика» закрепила приоритеты трансформации государственного управления и развития сквозных технологий. Бизнес и госкорпорации принимают цифровые стратегии, новыми игроками становятся руководители цифровой трансформации, искусственный интеллект перестает быть новинкой и внедряется во все отрасли. Остаются нерешенными вопросы управления данными и политики в их отношении, условия нормативного регулирования недружелюбны к экспериментам с цифровыми технологиями. Какие планы у бизнеса и государства?
Участниками стали: Мария Шклярук, научный руководитель программы Chief Digital Transformation Officer Высшей школы государственного управления (ВШГУ) РАНХиГС, Максим Акимов, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации, Герман Греф, президент, председатель Правления ПАО Сбербанк. Амр Салем, вице-президент, глобальный сегмент государственного сектора, Cisco. Алексей Малиновский, глава Mastercard в России, Максим Паршин, заместитель министра цифрового развития. Модератором дискуссии выступил Алексей Комиссаров, проректор, директор Высшей школы государственного управления РАНХиГС, генеральный директор АНО «Россия — страна возможностей».
Открывая дискуссию, он отметил, что идея государства как платформы, изначально сформулированная Центром стратегических разработок в 2016 г., с 2018 г. заняла свое место в постоянной программной сетке Гайдаровского форума. Важные составляющие данного вопроса – управление данными, управление информационной политикой, политика качества данных и их стандартизация.
С ключевым докладом выступила Мария Шклярук. Эксперт акцентировала, что в ходе развития программы «Цифровая экономика» происходит естественная эволюция понятия «цифровые решения/цифровая трансформация»: от простого внедрения IT до повышения цифровых решений как фактора оптимизации и реинжиниринга процессов. При этом фронтирным в мире уже является третий этап – внедрение платформенных решений как основополагающий фактор снижения транзакционных издержек и резкое повышение эффективности.
Задача 2019 г. – выработать понимание и формат работы, когда значительная часть роли государства как посредника в движении ключевой информации (налоговой, кадровой, статистической) уйдет от госорганов и станет выполняться алгоритмами без участия человека, что породит более эффективные форматы работы. Эта проблематика, в свою очередь, порождает связанную группу вызовов по качеству инфраструктуры и качеству данных, а также их взаимной архитектурной комплиментарности. Как итог каскадно ставится вопрос о смене сути и процессной логики государственных актуальных сервисов и процессов.
Максим Акимов раскрыл подходы по решению ключевого процессного узла – обеспечение технологической и правовой возможности для бесшовной интеграции ключевых (базовых) государственных систем для качественного ведомственного взаимодействия и подключения частных сервисных операторов.
В 2019 г. запланировано завершить работы в части оборота данных между такими магистральными цифровыми федеральными системами, как СМЭВ (Система межведомственного электронного взаимодействия), ЕГРПР (Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним), ЕСИА (Единая система идентификации и аутентификации), Реестр населения, Реестр юридических лиц и ряд других. Это позволит запускать во взаимодействии с частными операторами дополнительные сервисы в сегменте b2c. В дальнейшем пойдет работа по сегментам b2b, b2g.
Для институциализации и координации данных процессов сформирована рабочая группа по аспектам цифровой интеграции и оборота данных. Текущий блок задач на ближайшую перспективу:
— система мотивации ведомств на развитие цифровых процессов и интеграции;
— обеспечение интеграции частных операторов при взаимодействии с государственными платформенными сервисами;
— обеспечение сквозной цифровой идентификации.
Герман Греф в своем выступлении акцентировал кадровый срез данной проблематики: многие вузы все равно пребывают в уверенной зоне комфорта и не являются активными участниками процессов цифровой трансформации в части формирования перспективных компетентностных профилей. При этом даже в традиционном сегменте – цифровой торговле – в России в 2018 г. наблюдался взрывной рост. Уже более половины транзакций приходится на покупки со смартфонов с устойчивым акцентом на работу не через традиционные колл-центры, а разнообразные автоматизированные ИИ-сервисы. Но вузы совершенно не реагируют в своей подавляющей массе на эти системные изменения рынка.
Г. Греф также отметил проблему государственного участия в аспектах регулирования рынка цифровой интеграции. Важно корректно применять фактор участия государства, дабы не повторить ошибки того же ЕС, когда принимаемые централизованные решения заложили опасность нарастающего отставания в критических интеллектуальных цифровых технологиях. Одну из первостепенных опасностей Греф видит в возникновении так называемых экспертных барьеров, которые типичны для технологичных сегментов рынка.
Максим Паршин рассказал о развитии цифрового государства. Основа его фактически создана. Так, российский портал госуслуг – самый посещаемый госсайт в мире: порядка одного млрд посещений за 2018 г. и порядка 30 млн скачиваний. Единая система идентификации и аутентификации (ЕСИА) – 80 млн цифровых профилей, из них 52 млн подтвержденных. СМЭВ обеспечивает в сутки до 100 млн защищенных и юридически значимых транзакций. Около половины трафика приходится на запросы от банков по их операционным, бизнес-задачам.
Важная задача ближайших 2-3 лет – развитие Гос-web. Сегодня в стране порядка 200 тыс. государственных и подведомственных сайтов. Их необходимо оптимизировать и объединять в рамках единой экосистемы. Это создаст условия для возникновения сквозных «суперсервисов». Ускорению и координации данных процессов будет способствовать архитектурный совет, созданный под руководством вице-премьера Максима Акимова.
Амр Салем в своем выступлении подчеркнул аспект устойчивости инфраструктуры, которая становится критичной при таком стремительном росте сервисов на фоне продолжающейся урбанизации.
Алексей Малиновский остановился на аспектах готовности России в глобальном измерении к цифровым процессам. Эксперт отметил, что Россия в прошлом году вышла глобально на первое место по токенизированным транзакциям (с помощью смартфонов). Это говорит о «жажде» к современным технологиям и новациям в жизни. Россия также выгодно представлена в глобальных рэнкингах по аспектам цифровой готовности в сравнении с традиционно ведущими США и новым лидером – Китаем.
Участники пленарной дискуссии сошлись во мнении, что 2019 г. может стать определяющим для выхода на траекторию быстрого цифрового развития.
Организаторы Х Гайдаровского форума:
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Институт экономической политики им. Е.Т. Гайдара и Ассоциация инновационных регионов России.
Генеральные партнеры форума – ПАО «Газпром», АО «Газпромбанк». Стратегические партнеры – издательство «Просвещение», Coca-Cola, группа компаний «Фармстандарт», корпорация «Российский учебник», SANOFI, Группа компаний «АКИГ», Novartis, Johnson&Johnson, ОАО «РЖД», MSD, Mastercard. Партнеры – EY, Cisco, Российский фонд прямых инвестиций. Партнерами дискуссии станут Philips, «Черкизово», АО «РВК».
Цифровые двойники и цифровой вице-премьер: как ЦСР Кудрина хочет перестроить госуправление
Для того чтобы быть конкурентоспособной страной, России необходимо перестроить систему госуправления, фактически заменив привычные органы власти гигантской операционной системой, которая будет частично управляться алгоритмами и искусственным интеллектом. Такое предложение содержится в докладе «Государство как платформа», представленном Центром стратегических разработок Алексея Кудрина. Внимание к докладу особое: с одной стороны, как раз появились новые слухи о возвращении Кудрина во власть (главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов прочит ему крупную должность в администрации президента); с другой — сама идея цифровизации в России словно бы поставлена под сомнение действиями Роскомнадзора и тотальными блокировками.
Чем плоха нынешняя цифровизация?
Цифровизация российской государственной системы уже идет — и, как сказано в докладе ЦСР, в этой сфере Россия внешне «не отстает катастрофически» (что звучит почти как комплимент). Создан единый портал госуслуг, открыты многофункциональные центры, практически все ведомства создают собственные базы данных и внедряют электронные сервисы. Чего же еще надо?
Как считают в ЦСР, если это движение будет идти в прежнем темпе и направлении, то оно, во-первых, окажется слишком медленным, во-вторых, приведет к неприятным явлениям вроде «цифрового феодализма». Это когда каждое ведомство, оперируя собственным бюджетом, обособленно хранит свои данные, автоматизирует архаичные практики и в целом создает изолированную цифровую среду, не желая взаимодействовать с другими службами.
В результате граждане и бизнес сталкиваются с тем, что хотя некоторые услуги предоставляются в электронном виде, на деле это все равно неудобно для пользователя. А взаимодействие между органами власти остается дорогим и медленным. По сути это то же государство, где бумаги заменили электронными документами, а в ЦСР считают, что нужно менять саму философию государственного устройства в соответствии с новыми возможностями и принципами, которые рождает четвертая промышленная революция.
Ваш цифровой двойник
Авторы доклада предлагают идти по пути «Государства-как-Платформы» (или просто «Платформы») — создания единой программно-аппаратной среды, в которой будут осуществляться все государственные процедуры. Например, если сейчас у вас могут быть отдельные «аккаунты» в разных электронных государственных системах, то «Платформа» предполагает создание единственного аккаунта для каждого человека — «цифрового двойника». Такой «двойник» будет появляться одновременно с рождением человека, и информация о нем станет постепенно копиться в государственных базах данных. С помощью этого «двойника» человек и будет взаимодействовать с государством, функция которого в свою очередь должна меняться от управляющей к сервисной.
Еще одна важная для рядового гражданина черта «Платформы» — иной подход к госуслугам, которые система должна будет сама проактивно предлагать пользователям, а если возможно — просто предоставлять их по умолчанию. Например, когда рождается ребенок, мать должна получать причитающиеся ей выплаты не после обращения в необходимые органы и предоставления документов, а автоматически — на банковскую карту.
«Платформа» должна будет представлять собой единый массив данных, применять единые принципы архитектуры, иметь возможность обновления технологий и быть прозрачной для пользователей. Пользователи смогут подключаться к ней через разные устройства и идентифицироваться по биометрическим параметрам. А независимые разработчики смогут взаимодействовать с «Платформой» через API и, опираясь на массив государственных данных, писать приложения, которые будут упрощать жизнь людей.
Новый вице-премьер с большим бюджетом
По предложению ЦСР, заниматься созданием этого глобального цифрового комплекса должен «Центр цифровой трансформации государственного управления», который будет подчиняться профильному «цифровому» вице-премьеру (или хотя бы министру). Он же получит под свой контроль весь бюджет по цифровизации государственного управления. Ведомства при этом должны будут ввести должности Chief Digital Officer (что-то вроде «замминистра по цифровизации»), но те, как предполагается, будут лишь координировать интеграцию ведомственных баз данных в «Платформу».
Плюсы для государства
В ЦСР считают, что появление «Платформы» будет полезно не только для граждан, но и для государства как такового. Система ускорит и упростит принятие решений, повысит качество управления, исключит из многих процессов человеческий фактор и лишит коррупцию своей почвы.
Базовыми принципами «Платформы» в ЦСР называют «человекоориентированность» (принцип «государство для людей») и «человеконезависимость» (система работает по своим правилам и не зависит от конкретных чиновников).
«Качественно изменится принятие решений — от медленного, человекозависимого сбора и обработки данных из разных источников принятие решений в большой степени станет быстрым, системным, будет основываться на достоверных и надежных данных и человеконезависимых алгоритмах, включая искусственный интеллект», — предрекают в ЦСР.
Как, когда и сколько стоит?
Доклад ЦСР — это не государственная программа и даже не стратегия, а лишь предложение экспертов (пусть и очень авторитетных). В нем не прописано ни конкретной стоимости такого крупного проекта, ни сроков его реализации. В то же время в докладе говорится, что создание комплекса уже к 2024 году позволит сократить государственные расходы на госуправление на 0,3% ВВП — то есть, очевидно, авторы надеются, что «Платформа» может быть создана и запущена уже в ближайшие годы.
Учитывая объективные тенденции глобального прогресса, заинтересованность Владимира Путина в цифровизации и высокий статус ЦСР (организацию считают разработчиком экономической программы для четвертого срока Путина), можно предположить, что у этой разработки команды Кудрина действительно есть шанс воплотиться в жизнь.
Однако, учитывая российские реалии, нельзя не отметить, что идея создания подобной системы наверняка вызовет настороженность граждан. С одной стороны, слишком уж все это попахивает «большим братом». С другой, учитывая нашу коррупцию и разгильдяйство, мало верится в безопасность баз данных. Другие риски называют в докладе сами разработчики: недостаток опыта, инертность населения, нехватку финансов, сопротивление существующих управленческих структур.
Да и борьба за бюджет на «цифровизацию» в элитах наверняка будет жестокой. Останутся ли у победителя этой битвы силы на реализацию самого проекта?
Государство как платформа: Мания контроля встречает цифровые технологии
Назвав в редакционной колонке доклад ЦСР «Государство как Платформа» хорошим и целостным, мы, конечно, не имели ввиду, что согласны с его целями и содержанием. Скорее, мы сочли, что он является хорошей иллюстрацией того, как не надо мыслить, и уж тем более – не надо делать в части цифровизации государственных функций.
В этой части, конечно же, сей фундаментальный труд и хорош и полезен. Например, как иллюстрация того, что, наряду с целом рядом текущих государственных инициатив в сфере тотальной цифровизации экономического оборота, «Государство как Платформа» ставит перед своими потенциальными исполнителями цели, которые, скорее всего, просто не нужны.
Не нужны обществу. Не нужны государству как таковому. Внешняя «красивость» идеи для неподготовленного читателя скрывает от него факт отсутствия полезности в целеполагании.
Нельзя сказать, что кудринский фонд в этой сфере одинок. В конце концов, последние инициативы государства в части тотального цифрового учёта всех движений товаров, находящихся в сфере розничной торговли, получения Центробанком всех данных о движениях денежных средств по счетам, превентивному запоминанию всех коммуникаций всех граждан системой тотальной прослушки имени депутата Яровой точно так же создают серьёзный вопрос о соразмерности вкладываемых в эти проекты средств официально декларируемым для этих проектов целям.
Опыт внедрения автоматизированной системы цензуры Интернет, которой в настоящее время оперирует Роскомнадзор, чётко показал, что конечный результат совершенно не соответствует начальным декларациям. Ну, слова «лицемерие как часть политического процесса» нами уже были произнесены. Однако же, любой думающий и достаточно хорошо знакомый с тематикой, по которой принимаются начальные политические решения, способен осознать их вектор.
Впрочем, следует отметить, что определённую роль в формировании этого постоянного расхождения деклараций и реальности играет так же искреннее убеждение многих субъектов законодательного процесса в том, что проблемы решаются путём контроля и информирования. Эти люди борьбу с саранчой на полях страны были бы готовы поставить в такое русло, чтобы лицензировать каждую из насекомых особей, а за существование без лицензии, затем – штрафовать.
Мы живём в государстве, которое, положа руку на сердце, управляется тем сортом людей, которых на Западе называют control freak-ами – маньяками контроля. Мания контроля давно и плотно проникла в поры государственного организма и, «по умолчанию» воспринимается как нечто нормальное.
Подумаешь, государство решило загнать всю розничную торговлю в единую базу данных? «Ведь надо же налоги посчитать!» Подумаешь, в цепочку ставят уже и производство? «Ведь мы же с незаконной торговлей боремся!» Внешне благие цели, при их последовательной реализации ведут страну к неизбежному экономическому провалу.
Электронный Госплан – не сильно лучше обычного.
Можно было бы назвать авторов доклада от ЦСР, формально говоря, работающих на реализацию идей либерала из либералов Алексея Кудрина скрытыми сторонниками плановой экономики… Но я не буду раздавать оценок, а, предпочту разобрать их предложения с практической точки зрения, в части реалистичности планов и соответствия их некоторым базовым положениям, на основе которых устроена современная государственная конструкция.
Вопросы практической реализуемости, а так же реальной необходимости для общества идей доклада ЦСР мне и хотелось бы обсудить в первую очередь. Эти вопросы, при всей их кажущейся разнородности (где разработка софта, а где юриспруденция) на самом деле достаточно тесно увязаны. Такова уж природа предмета.
Я не намерен цепляться к каждой фразе достаточно большого, 52-страничного текста, но, всё же, буду его достаточно масштабно цитировать.
Нижеследующие замечания стоит пытаться осмыслить, прочитав доклад в целом и более-менее вникнув в его содержание.
Правомерна ли смена парадигмы как самоцель?
Упор содержания доклада в том виде, в котором он представлен, сделан на технологические, архитектурные аспекты предлагаемой к реализации затеи. К сожалению, уровень понимания именно этих аспектов авторами доклада на самом деле не высок.
Видно, что предмет был объяснён коллективу авторов доклада достаточно грамотными специалистами… но.. увы. Сам его текст, местами, сбивается на тот неприятный не вполне содержательный стиль, который рядом технических специалистов характеризуется как «marketing bullshit«.
Начинается краткое объяснение целей проекта со следующего пассажа:
Взаимодействие человека и государства изменится. Государство перейдет от предоставления единичных «точечных» сервисов при помощи государственных (ведомственных) информационных систем (ГИС) и баз данных к комплексному решению жизненных ситуаций человека, которое основано на едином массиве данных и алгоритмах работы с ними, совместно разработанными федеральными органами исполнительной власти.
Но что с предлагаемой нам «услугой»? Не знаю как кто, а я бОльшую часть своих лет прожил в убеждении, что свои жизненные ситуации человек, в принципе, должен решать сам. Постановка вопроса о том, что их решением должно было бы заниматься государство не просто странна.
Она является апофеозом того противоестественного патернализма, который пытался превратить общество то ли в класс начальной школы, то ли в группу детского сада в период наивысшего взлёта советской власти. Да так и не смог.
Может быть это просто неудачная фраза и авторы имели ввиду что иное, чем то, на что я сходу обратил внимание? Рассыпанные по тексту оговорки и крючки достаточно чётко показывают, что именно это они и имели ввиду.
Реализуема ли сия идея впрямую? Конечно же нет, т.к. число потенциально возможных жизненных ситуаций в данном контексте растёт примерно как степенная функция от числа государственных сервисов, к которым мог бы обратиться пользователь для решения своей «жизненной ситуации» самостоятельно.
Авторы доклада предлагают разрешать ту же ресурсную проблему… при помощи искусственного интеллекта. Идея, конечно, пионерская, приставить к каждому из нас одну или несколько электронных нянек, которые будут за него планировать его действия.
Кажется, речь идёт о творческой переработке старой максимы Антона Семёновича Макаренко про сорок сорокарублёвых воспитателей, способных разложить любой коллектив. Впрочем, этим воспитателям денег не предполагается платить вовсе.
Коротко отмечу, что до сих пор человечеству не было продемонстрировано какого-либо действующего образца искусственного интеллекта, который мог бы вести себя в обществе хотя бы сообразно рассудительности и уровню знаний среднего пятилетнего ребёнка.
Всё что мы видели – это крайне узко специализированные интеллектуальные системы, способные решать свои задачи в жёстко выделенном целевом сегменте и после тщательной настройки или сложной и глубокой тренировки. Достижимость качественного результата при этом индустрией, в общем случае, сейчас совершенно не гарантирована.
По какой причине авторы доклада считают, что, например, неопределённо большое количество крайне узкоспециализированных программ способно, как они утверждают, исполнять большинство функций управления не при помощи органов власти, а на основе платформенных решений по широчайшему спектру вопросов, соответствующему всему масштабу современного госуправления России – мне не известно.
Я мог бы предположить, что авторы доклада знают про эти технологии мне неведомое. Но, увы, более реалистичны в этой ситуации иные предположения. Например такие, что обществу и государству здесь пытаются продать несуществующий ещё в природе продукт, получив либо финансовые либо иные (административные, внимания) инвестиции под затею, которую в нынешних условиях даже венчуром не назовёшь.
Впрочем, не менее интересным вопросом стал бы вопрос об ответственности за решения, который такой искусственный интеллект принимал бы на месте управленца, если бы вдруг он оказался реализован в железе и софте.
Ответственность чиновника за то, что он делает – понятна. Она, как правило, личная.
Ответственность автора или эксплуатанта электронного прибора или какой-то иной технической конструкции за её неправильное функционирование – тоже ясна, хотя уже и здесь процесс разбора полётов становится весьма хлопотным. Экспертиза… поиски ошибки в конструкции или нарушения правил эксплуатации, проверка кто принимал или проверял работу… в случае существенно неблагоприятных результатов разбирательства идут годами.
Работа искусственного интеллекта, в тех видах, в которых он делается современными разработчиками полностью детерменированной считаться не может. То ли нейронная сетка как-то там обучалась, то ли продукционная система в реальном времени прооперировала с постоянно меняющимся набором входных данных совершенно неочевидным способом… Даже логгирование всего хода действий не позволит в общем случае оценить что и по какой причине/чьей вине пошло не так.
Так или иначе, но если мы, вслед за разработчиками доклада говорим не о том, что органам исполнительной власти даётся в руки инструмент в виде искусственного интеллекта для выполнения их задач, а о том, что «Платформа» заменяет собой функции исполнительной власти – то встаёт вопрос о том, кто будет нести ответственность за то, что эта платформа понаделает, если она это понаделает неправомерно.
И будет ли вообще у заинтересованных лиц какой-то способ эту неправомерность установить и оспорить…
Однако, общей особенностью доклада является концептуальный уход от категорий права в попытке заменить их «данными». Уверен, что это не случайность, а именно продуманная концепция. И она, конечно же, не может быть в таком виде поддержана.
Таким образом, речь идёт о том, что господа из ЦСР хотят залезть к гражданам не только в повседневные «жизненные ситуации», но и в душу.
Правомерность и гуманность тотального психологического профилирования, накопления этих данных в некоем «государственном озере данных» и их последующего использования авторами доклада под сомнение не ставится. Не случайно, в редакционной статье была проведена аналогия с известной антиутопией «Мы», прямо предсказавшей подобные идеи, да и показавшей, в художественной форме, последствия их реализации.
Работать нормально, впрочем, подобная система тоже не будет. Если уж учёные не смогли создать нормально работающий интеллект искусственный, то уж тем более смехотворна претензия управлять на основе «искусственного интеллекта» и «предиктивных систем» жизнью носителей интеллекта естественного. Не буду даже объяснять тот банальный факт, что общепринятой теории, описывающей человеческую психологию, в природе просто не существует.
Но даже если бы и существовала – не зададут ли авторы доклада себе вопрос о том, насколько соответствует общественно выраженному социальному заказу их идея?
К сожалению, складывается впечатление, что их подобные вопросы не особенно волнуют.
Но реалистична ли сама затея, объявленная ЦСР в части программной инженерии?
О том, насколько сомнительны прописанные в докладе подходы с организационно-технической точки зрения, я планирую написать в следующей части своего обзора.