Казус кукоцкого выражение что значит
Казус Кукоцкого
Содержание
Структура романа
Роман состоит из четырёх частей. В первой части описывается жизнь до 1960 года членов семьи Кукоцких: жены Елены, приёмной дочери Татьяны, взятой под опеку Таниной одноклассницы Томы и бывшей монахини Василисы Гавриловны, с давних пор живущей в семье Елены. Вторая часть — сон Елены о промежуточном состоянии между жизнью и смертью. Третья часть охватывает жизнь семьи после 1960 года вплоть до Таниной смерти. Четвертая часть, самая небольшая по объёму, выступает в роли эпилога и описывает несколько эпизодов из жизни Таниной дочери Жени.
Сюжет
События книги описывают судьбу потомственного медика, профессора-гинеколога Павла Алексеевича Кукоцкого. Талантом диагноста он был обязан особому дару, «внутривидению», благодаря которому Павел Алексеевич «видел» поражённые внутренние органы пациентов. В 1942 году в небольшом сибирском городке он спас от смерти свою будущую жену Елену Георгиевну, у которой ему пришлось удалить матку. После выздоровления Павел Алексеевич увёз Елену к себе вместе с двухлетней дочерью Таней и бывшей монахиней Василисой Гавриловной.
Первые послевоенные годы были удачными и в профессиональном плане, и в личной жизни. Супруги вместе растили горячо любимую дочь, Павел Алексеевич лечил пациенток, занимался наукой и даже, обладая государственным умом, писал проекты по организации здравоохранения, стремясь, в том числе, добиться легализации абортов.
Елена выросла в толстовской общине, на курсах чертёжников познакомилась с первым мужем (он был преподавателем) и искренне полюбила выбранную профессию. Временами ей снились странные чертёжные сны, в которых возникали невыразимые словами связи между вещами.
После школы Таня, обожавшая отца, поступила на вечернее отделение биофака, а также устроилась в лабораторию по изучению развития мозга, где на удивление быстро освоила методы приготовления гистологических препаратов. А спустя несколько лет, летом 1960 года, произошло событие, навсегда отвратившее Таню от науки: она поймала себя на готовности сделать препарат из живого ребёнка… Не дождавшись нужных слов от отца, Таня ушла с работы и начала вести богемный образ жизни. А болезнь Елены, до сих пор умело скрываемая, привела к длительной потере памяти.
В этот момент и приснился ей длинный сон о промежуточном мире, с персонажами из прошлого и из будущего, о глубинной сути людей и связях между ними…
Не встретив настоящей любви, Таня выходит замуж за одного из братьев Гольдбергов, сыновей единомышленника и друга Павла Алексеевича. Забеременев, она уезжает на юг, где встречает талантливого саксофониста Сергея. Оба быстро понимают, что созданы друг для друга и после окончания южных гастролей Таня уезжает в Ленинград, где и появляется на свет дочь Евгения. Некоторое время они живут счастливой жизнью, наполненной музыкой и взаимным согласием. Счастье её омрачает только непонятная болезнь матери и осознание своей ответственности за стареющих членов семьи. Вторая, желанная, беременность Тани оканчивается трагически: она погибает в одесской больнице из-за не оказанной вовремя медицинской помощи. Елена так никогда и не узнала о смерти дочери…
В эпилоге выясняется, что Елена, лишь на короткое время выходящая из состояния беспамятства, пережила своего мужа и живёт вместе с семьёй Томы. Её регулярно навещает внучка Женя.
Почти все герои романа встречаются в промежуточном мире. В том числе и те, о которых Елена не знала.
Казус кукоцкого выражение что значит
«МИРОВОЙ КОМПОТ», ИЛИ КАЗУС КУКОЦКОГО
Булгаков сказал, что рукописи не горят. Но скоро, по некоторым прогнозам, рукописи все же исчезнут: набранные на компьютере тексты неизбежно вытесняют всё, написанное рукой. На рубеже столетий (тысячелетий!) мы прощаемся со многим. Попрощаемся же и с рукописью!
Это грустное, как любое расставание, явление не могло не взволновать чутких художников, вечных доверенных свидетелей всего явного и тайного. Поэтому сам факт открытия в Галерее “Манеж” выставки под названием “Работа с текстом” лично меня не удивил — обрадовал угаданностью предмета.
Идея плавно кружила в воздухе нашего времени — вот ее и приручили, воплотив в жизнь, два талантливых, близких друг другу человека — писательница Людмила Улицкая и ее муж, скульптор Андрей Красулин.
 |
Этот литературно-художественный проект представляет собой целую серию необычных работ — офортов, основой которым послужили рукописные листы последнего романа Людмилы Улицкой “Казус Кукоцкого”. На протяжении десяти лет, отданных написанию этой книги, ее автор совершала постепенный переход от многовекового рукописного способа увековечивания творческой мысли — к сравнительно новому, компьютерному. Это, на первый взгляд, чисто техническое обстоятельство стало, по-видимому, и некоторым нравственным потрясением. “Рукопись ушла навсегда. Мы это свидетельствуем” — примерно так звучит главная мысль этой весьма философичной выставки.
Должна признаться, что при всем интересе и уважении к необычному проекту, я шла на эту выставку в надежде прежде всего пообщаться с автором романа, книги, взбудоражившей мое воображение. Читала талантливую прозу Улицкой и раньше: романы “Медея и ее дети”, “Веселые похороны”, “Сонечка”, замечательные рассказы. Эти вещи довольно известны, переведены на многие европейские языки, а их автор была дважды номинирована на премию Букера.
Но последний роман Людмилы Улицкой “Казус Кукоцкого”, на мой взгляд, стал в ее творчестве новой и весьма крутой (в традиционном, “старорусском”, значении этого слова) ступенькой. Эта книга насыщена духом времени и одновременно далеко-далеко выходит за временные пределы. В ней живут и умирают, любят и ненавидят герои живые, узнаваемые. Но звучат и вечные вопросы о смысле бытия. Пусть, как во веки веков, без ответа — гораздо важнее, что автор не боится подойти к самому краю. И в этом рискованном положении старается убедить читателя в том, что ставить ребром главный земной вопрос — не только право, но и обязанность человека — на пути исследования и сотворчества — стать в конце концов тем самым искомым ответом! Я закрыла книгу и подумала: “Нужно научиться смотреть в бездну так светло и отважно!”
 |
. И вот этот смелый человек, автор романа Людмила Улицкая стоит рядом со мной в выставочном зале и отвечает на вопросы — только на некоторые из очень многих, возникших у меня после прочтения романа.
— Через полчаса будет открыта эта любопытная выставка, навеянная вашим творчеством. Как вы оцениваете все то, что представлено сейчас в этих залах?
— Дело в том, что все это в каком-то смысле — наше совместное дело! Хотя мой муж — художник, а я писатель, и язык, на котором каждый из нас говорит с миром — разный. Но когда люди столько лет вместе — читают одни и те же книжки, вместе смотрят в одну и ту же сторону, общаются с одними и теми же людьми, переживают одни и те же житейские ситуации, — естественно, что в их творчестве возникает очень много общего. Но этому общему нет адекватной формы выражения, понимаете? Это удивительная ситуация, когда мы говорим об одном и том же, но каждый — своим языком. В этих работах Андрея на моих черновиках возникает некая символическая точка общего зрения.
Конечно, мы понимаем, что наш творческий язык все равно никогда не будет единым. Но сейчас, когда в этих работах, может быть, некоторым образом искусственно, мы наконец объединились, это обстоятельство доставило нам обоим огромное удовольствие. Я очень радуюсь его работам!
Конечно, моя дешифровка будет отличаться от видения этих картинок и объектов другими людьми, потому что я лучше знаю, что происходит в рукописи в данный момент. Но любой зритель или читатель вполне способен понять главное: ему представлен текст, с которым идет некая работа (или игра). Например, когда художник использует прием увеличения: вот фраза, вот слово, а вот слово уже теряет свое смысловое значение — и остается только пластическое содержание. Перестаешь слышать это слово — как смысл, но зато начинаешь видеть его — как образ. Мне дороги такие моменты.
— Мои впечатления от прочитанного романа девственно свежи, и потому его образы меня до сих пор не отпускают. Интересно, насколько автобиографичен ваш роман? Есть ли у ваших героев реальные прототипы?
— Это вопрос — из тех, на которые с равным основанием можно ответить и “да”, и “нет”. “Да” — в том смысле, что ничто не рождается из ничего: конечно, были в моей жизни похожие люди, судьбы, ситуации. У самого Кукоцкого нет цельного прототипа, хотя за его спиной незримо присутствуют несколько реальных персонажей, которых нет уже на свете. Скажем, отец моей подруги, акушер-гинеколог (кстати, многие профессиональные истории Кукоцкого в романе — это его истории). Звали его Павлом Алексеевичем, так же, как и моего героя. Но все же это разные личности. Я из медицинской семьи, и потому у нас было огромное количество знакомых врачей, людей совершенно особой породы. Многое в романе — от общения с ними.
— Ваши собственные глубокие познания в вопросах медицины, генетики, философии (а это следует из текста) вызывают уважение.
— Во-первых, по своему первому образованию я биолог, а по специальности — генетик. Конечно, я не занималась естественными науками всю свою жизнь, но все же этому, очень любимому мной занятию было отдано много лет. С естествознанием у меня был роман по любви, а вовсе не брак по расчету. Кроме того, мне необходимо было рассчитаться с вещами, которые много лет меня тревожили. С собственными кризисами. Ведь история Тани, которая режет крыс и в конце концов понимает, что это не есть правильное занятие для человека — в каком-то смысле — моя история.
Так что в романе, безусловно, есть очень личные вещи, есть моменты, связанные с жизнью окружавших меня людей и есть вещи выдуманные. Одни придуманы хорошо, другие — похуже. Меня всегда забавляет, когда мне говорят: “Вот это — до того здорово, такого не выдумаешь!” Обычно так говорят про то, что выдумано мной от начала и до конца. Ведь когда выдумываешь, то чувствуешь себя гораздо более свободным, а реальное, прожитое — оно связывает и заставляет идти по проторенной и жесткой дороге. Воображение дает нам больше свободы — и степень воздействия на читателя усиливается.
Кроме того, есть и такой забавный момент. Существует конкретный жизненный опыт и реальные истории. Потом я пишу рассказ, в котором что-то из этого жизненного багажа используется, остальное — придумывается. И вот тогда, странная вещь (!) — я никогда и никакими силами не могу вспомнить, как все было на самом деле. То, что я написала, оказывается более реальным, чем сама реальность! Выходит, своим воображением я немножко меняю прошлое.
— В ваших произведениях, и в этом романе тоже, очень часто все главные события происходят в один и тот же временной отрезок — на излете сталинской эпохи. Почему?
— В биологии есть такое понятие “импринтинг” — первое острое впечатление живого существа. Например, если только что вылупившемуся цыпленку показать валенок, то он будет считать этот валенок своим родителем. И в жизни человека есть периоды, когда он очень чувствителен. Прежде всего — время детства, когда всё укрупнено, усилено, имеет дополнительные краски, как будто существует еще один спектр цветов, звуков.
Эту детскую свежесть чувств я помню до сих пор. Время, о котором вы спросили, для меня — именно такой период, яркий, как никакие другие. Семидесятые, восьмидесятые — годы, казалось бы, гораздо более близкие — так в моей памяти не запечатлелись, они просто сжались в один комок. Стереоскопическое зрение ребенка срабатывает до сих пор: меня так и не отпускают мои детские воспоминания.
— Мне больше всего понравилась (а лучше сказать, она меня просто потрясла) вторая, “запредельная” часть романа, где вы описываете мир Перехода в другое состояние, в другую жизнь. Моя интуиция, смутное чувствование подсказывает мне, что вами многое угадано. Откуда это такое убедительное чувствование-знание? А может быть, вы просто дали волю фантазии?
— Вы знаете, существует и другая точка зрения. Среди моих читателей есть такие люди (в том числе профессиональные литераторы), которые меня за эту часть книги укоряют: я-де заигрываю с модными темами и так далее. Но без второй части моего романа просто не существует. Реальная жизнь героев меня, конечно, интересовала, но еще больше — ее второй (или третий, какой угодно!) план.
Об этом говорит и название “Путешествие в седьмую сторону света”, которое я, правда, в конце концов, отменила из-за необходимости объяснять, что же это такое. Я поняла, что подобное название — не ответ, а еще один вопрос.
Дело в том, что жизнь каждого человека, как я себе представляю, существует на пересечении реальности “реальной” и реальности иной, которую мы прозреваем, предчувствуем, осознаем минутами — во сне, в каких-то проблесках интуиции. Я вообще сновид. У меня потрясающие сны. Правда, в последние годы они становятся редкими, но были периоды, когда этих удивительных снов было много. И я в этом понимаю!
Кое-что из того, что знаю я о “запредельном”, в книге названо, кое-что нет. Это очень трудная для высказывания тема, тут надо пройти по острию бритвы — и некоторые считают, что я очень плохо по нему прошла.
— Очень страшно. Ведь “там” есть и некоторые опасные глубины, и я о них тоже упоминаю. Но думаю все же, что страх — это большой грех. Он очень мешает жить. Человек должен быть бесстрашным! Мы должны в течение жизни научиться преодолевать свои страхи, и я стараюсь отважно смотреть на многие неизбежные ситуации — потери памяти, старения, выхода из молодости, красоты и здоровья в пространство совсем иное и очень горькое порой.
Хочу сказать одну существенную вещь. Я написала эту книжку для того, чтобы человек, прочитав ее, сказал: “Ну да, я все это знаю!”, чтобы он открыл в своей собственной жизни то, что я открываю ему в жизни моих героев. Ведь я не отвечаю ни на один вопрос, а лишь пытаюсь сказать, как вижу я этот процесс, в котором мы все находимся — процесс, казалось бы, конечный — и все же безусловно бесконечный.
— Людмила Евгеньевна, а в чем же все-таки “казус Кукоцкого”.
— Казус — это случай. Я рассказала о случае Кукоцкого — о человеке и его судьбе. Этот казус кажется мне казусом каждого из нас. Любой человек — это конкретный случай в руке Господа Бога, в мировом компоте, в котором мы все плаваем. В данном случае это Кукоцкий. Но он может быть казусом каждого, кто внимательно наблюдает жизнь, бесстрашно и честно смотрит на мир.
Казус Кукоцкого: что нам подают под видом «русской классики»..
Других объяснений я просто не вижу. Падки читательницы на премии. Им кажется, что если они читают премиальную книгу, то они как бы доросли до «умного» уровня, до почти Достоевского. При этом они даже не подозревают, что пошли в противоположном направлении.
При этом герои романа возмущаются тем, что Сталин уничтожил российскую интеллигенцию, и теперь от генофонда ничего не осталось.
Приводится пример с лисами, которых выращивали на ферме и приручали – вскоре лисы стали рождаться с плохой шерстью и лаяли, как собаки. Таким образом, проводится параллель с человечеством – если оставлять только покорных и политически удобных, а остальных уничтожать, то вскоре умные и стоящие будут вырождаться.
Так показано, как выродилась семья Кукоцких – дочка Таня не пошла по стопам отца, не ушла в науку, медицину, стала вести распущенный образ жизни, постоянно меняла мужчин, потом вышла замуж за одного, родила от другого, сошлась совсем с сто пятым, профессию не получила, жила в бедности.
Идея не просто спорная, а манипулятивная. Если оценить масштаб того хорошего, что произошло с обществом после установления советской власти, а главное, прихода к власти Сталина. Благодаря Сталину, 95% безграмотных людей сократилось почти до 0%. Все знают о вечерних школах, где даже древних старичков учили азбуке. Любой человек при желании мог получить высшее образование, построить карьеру с самых низов.
Вообще, Сталин был известен своей целью взращивать «советскую интеллигенцию», выходцев из простых рабочих и крестьян. Урон генофонду нации, который он нанес, несопоставим с теми широчайшими возможностями, которые открылись для народа благодаря введенному им повсеместному образованию.
Легко рассуждать и осуждать, живя в 21 веке и имея возможность использовать несколько видов контрацепции одновременно…
Подробнее о минусах романа:
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
«Казус Кукоцкого»: краткое содержание и анализ произведения
Содержание статьи
Природу очарования романа Улицкой, по которому снят телесериал, невозможно объяснить. Автор превращает читателей в участников жизни семьи героя. Все действующие лица зримо ощущаются, начинается живое переживание за их разрушенные чувства, уничтоженную семейную идиллию. Приходит горькое признание, что причиной этого стала не глупость самодура, а благородный и добрый человек. Остается вопрос прерывания беременности, правоты либо неправоты Кукоцкого, пожертвовавшего личным счастьем в пользу профессии, его гениальности либо злодейства.
Доктор и его пациенты
В журнальном варианте произведение носило иное название. Книга именовалась «Путешествием в седьмую сторону света». Заголовок явно отсылает к фантастике. Позднее писательница изменила наименование на более конкретное. Казусом называют особый, самый трудный случай, а юриспруденция так именует запутанные ситуации, не предусмотренные законом.
Сочинение знакомит читателей с жизнью далеко не стандартной советской интеллигентной семьи. Время действия книги относится к расцвету советской власти. Молодое правительство заботилось о многом. Особенно его интересовало проблема здоровья нации. Главный герой романа, врач-гинеколог Кукоцкий, человек безусловно талантливый. Его пациенты – исключительно женщины. Он контролирует ход их беременности, принимает роды, помогает после выкидышей.
Ему приходилось видеть гибель жертв подпольных абортов. Он знает о женском здоровье все, так как навидался грязи в каморках, где бедные женщины ютятся, вырся нескольких детей, доктор видел и замерзающих из-за недоедания малышей. Павлу Алексеевичу известны и те дамы, которых не заботит дальнейшая судьба.
Доктор ведет статистику, анализ деятельности. Это необходимо нет только государству, но и самому специалисту. Кукоцкий не просто лечит, он заботится о подопечных. Врач отлично понимает, что на прерывание беременности женщины решаются не по прихоти. В те времена подобные деяния карались лишением свободы. Стране было необходимо восполнение потерь населения.
Но своими материальными возможностями обладала каждая семья, свои побуждения были у всех людей. Поэтому далеко не все действовали в согласии с политикой государства. Потому женщины лишали шансов зарождающиеся жизни на дальнейшее развитие. Своих первенцев редко кто решался ликвидировать таким образом.
Семья и работа
Разумеется, Павел Алексеевич понимал, что своими действиями спасает не только жизнь самой пациентки, но и других ее детей. Если кормилица, зачастую единственная, погибала либо оказывалась в заключении, судьба беспризорников не заботила никого, а детские дома того времени – вовсе не место для малышей. Потому в медкарте никогда не появлялся вердикт «незаконный аборт» в случае выздоровления пациентки. Такой диагноз ставился лишь после гибели несчастных.
Главным героем романа стал человек с большим сердцем. Кукоцкий ратовал за легализацию абортов. Он всеми силами пытался добиться этого, использовал свое влияние на медицинскую элиту, чтобы получить разрешение на проведение операция в больничных условиях.
Специалист аргументировал свои выводы не только фактами из жизни, жуткими примерами, он наглядно показывал народные методы прерывания беременности. Людмила Улицкая дала читателям описание доктора по призванию.
Кроме профессиональной подготовки Кукоцкий наделен настоящим даром. Он видит людские недуги сквозь человека. Это сам врач называл внутривидением. Способность приглушается необходимостью непосредственных контактов с пациентками. Однако это не помешало устройству личной жизни врача.
Супруга Кукоцкого Елена была когда-то его пациенткой. Павел Алексеевич во время Отечественной войны прооперировал женщину. Татьяну, ее ребенка от первого брака, врач принял, как собственную дочь. Он никогда не сожалел о невозможности избранницы подарить ему детей. Доктор приютил также бывшую монахиню Василису, помогавшую семье Елены много лет.
Гармонию разрушила ссора. Жена не понимала стремления мужа легализовать аборты, тот не удержался и напомнил супруге о бесплодии. Отношения после разногласий свелись лишь к беседам во время обеда. Специалисту не хватило для собственной семьи ни чуткости, ни терпимости. При этом он не оставил без опеки Тамару.
Таня и Тома
Дочь подопечной врача, женщины-дворника, осталась без матери, погибшей после неудачного прерывания беременности. Двух девочек писательница сознательно противопоставляет друг дружке.
Красивая Таня всем нравится. Робкая Тома живет в доме из жалости к ней. Симпатичную эффектную Таню приглашают на вечеринки, Тома идет с ней «в придачу». Таню любят, а Тому терпят. История, узнаваемая многими, вмонтирована в роман.
В книге рассказано не только о том, что некоторым за красивые глаза достается всеобщая симпатия, в то время как другим приходится добиваться признания и любви. В далекой перспективе и тем, и другим все происходящее идет на пользу. Однако ощущение боли от того, что никто даже не пытается скрывать своего «терпеливого» отношения, не становится меньше.
Моральный выбор Татьяны сделан ею раз и навсегда. С биологией она решила не иметь ничего общего, как и порекомендовал ей отец. Он привел несколько доводов, основанных на наблюдениях. Среди них и желание профессорами соблазнить первокурсниц, и бездушие медработников, стремящихся отстраняться от людского горя ради сохранения здоровья психики.
Они выбирают отношение к человеку, как к объекту, что считают необходимым условием для лечения. Поэтому девушка уходит с первым встречным, делая естественный для себя вывод.
Тамара же выбрала другой путь. Она усердно училась, стала биологом, вышла замуж и заработала хорошую репутацию. Именно Тома продолжила дело Павла Алексеевича. Она выбрала жизнь пусть и слегка пресноватую зато более правильную, чем Танина.
Особенности сюжета
Татьяна же никого до поры не любила. Узнав, что ждет ребенка, вышла по расчету замуж, чтобы оградить супруга от армии. На солидном сроке беременности влюбилась в Сергея, музыканта. Ей встретился человек, с которым она пожелала пройти вместе по жизни. После появления на свет дочери Жени, Татьяна решила родить малыша от любимого. Однако желанная беременность принесла ей гибель. Этого не допустил бы приемный отец, но за дочерью наблюдал не он: вместе с новым другом Таня уехала в Крым.
Выдержка Кукоцкому не изменяет даже в непростых ситуациях. По приезде роддом, где скончалась его приемная дочь, он в первую очередь занимается профилактикой для спасения других пациенток от повторения судьбы Тани. Только после этого он дает волю эмоциям. Елена тем временем замыкается в себе. Она видит удивительные сны о перерождении и былом, решении судеб. Этим видениям отведена вся вторая часть романа.
На первый взгляд, грезы кажутся признаком сумасшествия. Но за ними стоит тайна человеческого бытия. Описаниями столь трагических событий читателя Улицкая держит в напряжении все повествование.
Женя еженедельно навещает бабушку, не обращая внимания на поздние сроки своей беременности. Финал рассказывает о судьбах всех героев. Они тесно связаны воспоминаниями о Тане и Павле Алексеевиче.
В книге рассматриваются несколько казусов. Основой разрыва семейных отношений с женой для Кукоцкого стала идея о легализации абортов. Однако именно доводы и примеры врача заставили чиновников принять этот закон. Спасший немало жизней доктор по причине заражения во время беременности потерял любимого ребенка. Прожившая более двух десяткой лет в доме Василиса страдала от выпадения матки, но специалисту о своей проблеме не говорила, интересуясь лишь хозяйственными надобностями.