Лучше терпеть несправедливость чем совершать ее
Лучше терпеть несправедливость чем совершать ее
Часто мы считаем происходящее с нами несправедливым, обижаемся. Каждый такой случай тревожит душу, порой весь мир кажется враждебным по отношению к тебе. В ответ на случившееся человек требует справедливости. И на самом деле это уместно, так как любая форма несправедливости уничтожает доверие. Но порой обида возникает от того, что попросту не хватает терпения, которое святой Паисий Святогорец назвал самым важным качеством в наше время. Как разобраться с мучающими обидами и справиться с несправедливостями в жизни?
Это звучит странно
Как это ни странно прозвучит, но можно чувствовать себя хорошо, даже работая с неадекватным начальником (недалеким, корыстолюбивым, завистливым, поддерживающим «шестерок»).
Первое, что нужно уяснить, – «шефа» что вам не удастся перевоспитать, доказать, что он поступает подленько. Даже пятнадцатилетнего ребенка нельзя перевоспитать, хотя у родителей гораздо больше рычагов управления чадом, чем у вас – начальником.
Второе – бессмысленно поднимать коллектив на борьбу с таким руководителем: если они работают здесь, значит, согласны с условиями. Но это не значит, что вы должны «прогибаться».
Ваша главная задача – сохранить чувство собственного достоинства и душевное равновесие. Человек, который поступает подло, расписывается в собственной слабости. Потребность унижать других – всего лишь попытка поднять собственную заниженную самооценку. Если начальник подличает, он хочет добиться вашей реакции: чтобы вы испугались, занервничали, а он тем самым потешил свое самолюбие. Не идите у него на поводу – держите себя в руках.
Никто не обязан терпеть несправедливость. Но ни в коем случае нельзя действовать по принципу «сам дурак!», отвечая на несправедливости. Цель для хама остается одна: всеми способами довести вас до нервного срыва и отпраздновать свою победу. При этом жертвой может стать не только скромняга, но и звезда коллектива.
Поскольку такой конфликт – это сильный стресс даже для здоровой психики, самооценка начинает очень быстро «скатываться к плинтусу»: человек перестает верить в себя, в свою ценность, начинает сомневаться в своих способностях и силах. Очень переживает, пытается понять, почему так незаслуженно с ним поступили, и в итоге теряет еще больше сил. Повторимся: не идите у провоцирующего вас на поводу – держите себя в руках.
Если вы получаете «по голове» справедливо за ваши промахи в работе, срывы сроков, несоблюдения дисциплины или правил компании, то это не критично. Скорректируйте свое поведение – вы уберете проблему.
– Если вы молоды, не опытны, и вас с трудом взяли сюда, то, может, у вас получится набраться терпения, чтобы проработать год для получения опыта, и затем спокойно перейдете в другое место.
– Если вас привлекает престижность компании, то, опять же, попробуйте какое-то время проработать для портфолио. Тогда перейти в другую престижную корпорацию будет легче.
– Если держит зарплата, то поищите соответствующий уровень на другом месте работы. И подсчитайте, стоит ли эта надбавка за утраченные нервы и лечение психосоматических болезней.
– Если компания крупная, то попробуйте перевестись в другие подразделения или смежные отделы.
– Если пока есть силы бороться, но надолго их не хватит, то начинайте сразу же создавать себе «подушку безопасности». То есть откладывайте деньги, на которые вы сможете прожить в случае внезапного увольнения.
Впрочем, последняя рекомендация актуальна в любом случае.
А вдруг,
или последние способы восстановить мир
Если вы так привязаны к этой работе, что не можете все бросить, попробуйте несколько вариантов. В некоторых случаях они могут поспособствовать угасанию или притуплению конфликта. Если только начальник не решил до конца стоять на своем.
Поговорите с ним наедине, прямо. Только без наездов, обвинений, слез или падания в обморок. Не давите на жалость. Не нужно также этого: «Ну ты и чудо недалекое, да как ты можешь со мной так поступать. » Будьте где-то гибче и по-женски мудрее. Подумайте, в чем глубинная причина такого поведения, и попробуйте разрешить именно это противоречие.
Если ваша ситуация позволяет, то займитесь расположением к себе вышестоящего руководства (только без взяток, подарков, заискивающей улыбочки на лице). Ибо всё перечисленное – самый простой способ, но очень уж гадкий. Хотя, если вы по душевным качествам похожи на своего начальника, то.
Тот, кто испытал унижение, старается унизить других. И на этом пути униженный становится угнетателем. Хотя и не факт.
Жили два брата. Один брат был успешным человеком, достигшим известности своими благими делами. Другой брат был убийцей. Перед судом над вторым братом группа журналистов обступила его, и один задал вопрос: «Как получилось, что вы стали преступником?» Подсудимый легко нашел себе оправдание: «У меня было тяжёлое детство. Мой отец пил, избивал мою мать и меня. Кем же ещё я мог стать?» В это время несколько журналистов обступили первого брата, и один спросил: «Вы известны своими достижениями; как получилось, что вы добились всего этого?» Он тоже нашел объяснение своим успехам: «У меня было тяжёлое детство. Мой отец пил, избивал мою мать и меня. Кем же ещё я мог стать?»
Если обратиться к примерам из жизни, то ситуация братьев из притчи тоже имеет место быть. Например, родной брат известного гангстера Аль Капоне был честным полицейским и ни разу за свою честную жизнь не оступился с выбранного им пути.
А может быть,
вы просто обидчивый?
Обидчивость – это одна из самых серьезных страстей. Она показывает, что человек удален от Бога. Ведь когда Бог пребывает в сердце человека, то человек преисполняется внутренней силы и мужества. Он может понести любые немощи ближних, не теряет мира и любви, даже если его оскорбляют.
Наоборот, человек, который лишен благодати и удален от Бога, не имеет внутренней крепости. Он не может стерпеть даже и какое-нибудь мягкое замечание. Он не воспринимает любовь людей, всё толкует неправильно. Всякое, даже доброе, действие ближних он может понимать в дурном смысле.
Обладать терпением значит обрести духовное знание. А за это придется немало претерпеть от людей, ибо такова природа материального мира. Человек, стремящийся обрести духовное знание, столкнётся на своем пути с множеством препятствий, но он должен терпеливо сносить все, что выпадает на его долю, и с решимостью продолжать свой путь.
Старец Паисий Святогорец:
«О, если бы все люди поступали со мной несправедливо! Говорю вам со всею искренностью: самая сладкая духовная радость была испытана мной среди несправедливости. Те, кто терпит несправедливость – самые любимые Божии чада. Ведь, терпя несправедливость, эти люди носят в своем сердце потерпевшего несправедливость Христа».
«Лучше терпеть несправедливость, чем её совершать. А совершив её, лучше понести наказание, чем его избежать».
Неудачник может стать везунчиком и наоборот – они отличаются друг от друга восприятием и оценкой происходящего. Фиаско, и снова фиаско бывают даже у везунчиков и счастливчиков, но они ими остаются до тех пор, пока считают себя удачниками. Непредвиденные обстоятельства, неудачи, трагедия даже у удачников могут быть, но только временно. Большую часть жизни, несмотря ни на что, они думают примерно так: «Неудачи нужны, чтобы расти и развиваться, становиться лучше и совершеннее. Теперь я знаю, как сделать по-другому. В следующий раз я буду мудрее и точнее. Успех во многом зависит от меня. Знаю, чего хочу, и работаю над этим. Раз я сильно хочу и это важно для меня, следовательно, я добьюсь своего, рано или поздно. Работа и труд все перетрут. Век живи – век учись. Мой успех способствует успеху других! Дал слово – держи слово. Бедным и убогим надо помогать. Величайшая победа – победа над собой». Очень театрально, но где-то так.
Все ошибаются время от времени. Прощай себя, прощай других. Идеальных людей нет и не бывает. Но любой способен на милосердие, сострадание и великодушие. Чаще всего жизненный сценарий закладывается в детстве, когда у нас еще нет критического отношения к словам и установкам родителей и других взрослых, имеющих на нас влияние. Воспоминания неудачников наполнены детскими кошмарами, но винить их нельзя, так же, как и их родителей. Они тоже повторяли установки и убеждения, отражающие их мировосприятие, сложившееся на основе их жизненного опыта и представлений, пришедших из детства.
Но и тут не так важно, что сделали с нами, важнее, что мы сами сделали с этим. Ведь даже дети наркоманов могут стать и наркоманами, и наркологами. Будьте благодарны за то, что у вас есть, и будет вам успех в жизни и все остальное, чего вы пожелаете.
Несправедливость жизни все же есть, и заключается она в следующем: не все люди разрешают себе стать удачниками, постоянно сомневаются в себе, а, следовательно, видят мир в негативном свете. Мы все живем в бесцветном мире, который раскрашиваем сами.
И в качестве заключения притча. Едет человек в автобусе. Хмурый. И думает: «Вокруг одно быдло, начальник – деспот, жена – стерва». За спиной ангел–хранитель с блокнотом и ручкой. Записывает: «Вокруг быдло, начальник – деспот, жена – стерва». И в свою очередь думает: «Вроде, было уже. И зачем ему это все время? Но раз заказывает, надо исполнять».
Материал подготовил Геннадий ЛЕВЧУК
Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней (55 стр.)
Обосновывая свой первый тезис, Сократ спрашивает оппонента, что является более безобразным (постыдным) — причинять несправедливость или терпеть ее? И получает естественный ответ: причинять несправедливость считается делом более безобразным, чем стать жертвой несправедливости. Далее, через цепь рассуждений в полном согласии с Полом он приходит к заключению: нечто считается безобразным из-за того, что оно сопряжено либо со страданиями, либо со злом (вредом), либо с тем и другим вместе. И дальше:
«Сократ. Разберем сперва… больше ли страдают те, кто чинит несправедливость, чем те, кто ее переносит.
Пол. Это уже ни в коем случае, Сократ!
Сократ. Страданием, стало быть, первое не превосходит второе?
Сократ. Значит, если не страданием, то и не злом и страданием вместе.
Сократ. Остается, значит, другое.
Сократ. То есть зло.
Пол. Похоже, что так.
Сократ. Но если причинять несправедливость — большее зло, чем переносить, значит, первое хуже второго.
Сократ. А большее зло и большее безобразие ты предпочел бы меньшему? Отвечай смело, Пол, не бойся — ты ничем себе не повредишь. Спокойно доверься разуму, словно врачу, и отвечай на мой вопрос «да» или «нет».
Пол. Нет, не предпочел бы, Сократ.
Сократ. А другой какой-нибудь человек?
Пол. Думаю, что нет, по крайней мере после такого рассуждения.
Сократ. Стало быть, я верно говорил, что ни я, ни ты и вообще никто из людей не предпочел бы чинить несправедливость, чем терпеть, потому что чинить ее — хуже.
Пол. Видимо, так» (1, 295–296).
Столь же убедителен Сократ и при рассмотрении второго вопроса. В этом случае он добивается предварительного согласия собеседника по двум тезисам — что справедливое всегда прекрасно и что «какое действие совершается, такое же в точности и испытывается» (1, 298). И далее:
«Сократ. Нести кару — значит что-то испытывать или же действовать?
Пол. Непременно испытывать, Сократ.
Сократ. Но испытывать под чьим-то воздействием?
Пол. А как же иначе? Под воздействием того, кто карает.
Сократ. А кто карает по заслугам, карает справедливо?
Сократ. Справедливость он творит или несправедливость?
Сократ. Значит, тот, кого карают, страдает по справедливости, неся свое наказание?
Сократ. Но мы, кажется, согласились с тобою, что все справедливое — прекрасно?
Сократ. Стало быть, один из них совершает прекрасное действие, а другой испытывает на себе — тот, кого наказывают.
Сократ. А раз прекрасное — значит, и благое? Ведь прекрасное либо приятно, либо полезно.
Сократ. Стало быть, наказание — благо для того, кто его несет.
Пол. Похоже, что так» (1, 298).
Спор резюмируется следующим образом:
«Сократ. На чем же, друг мой, мы с тобой разошлись? Ты утверждал, что Архелай счастлив, хотя и совершает величайшие несправедливости, оставаясь при этом совершенно безнаказанным, я же говорил, что, наоборот, будь то Архелай или любой другой из людей, если он совершит несправедливость, а наказания не понесет, он самый несчастный человек на свете и что во всех случаях, кто чинит несправедливость, несчастнее того, кто ее терпит и кто остается безнаказанным — несчастнее несущего свое наказание? Так я говорил?
Сократ. И теперь уж доказано, что говорил правильно?
Пол. По-видимому» (1, 303).
Присутствовавший при этом напряженном диалоге Калликл обратился к Сократу со следующими многозначительными словами: «Скажи мне, Сократ, как нам считать — всерьез ты теперь говоришь или шутишь? Ведь если ты серьезен и все это правда, разве не оказалось бы, что человеческая наша жизнь перевернута вверх дном и что мы во всем поступаем не как надо, а наоборот?» (1, 305). Калликл очень точно обнажает социально-критическую нацеленность философской любознательности Сократа: доказывая, что афиняне не так думают, он доказывает, что они не так живут.
Кто не добродетелен, тот и не мудр
По Сократу, добродетельная жизнь неразрывно соединена со знанием добродетели. Обладает ли, однако, он сам таким знанием? Нет, не обладает. Более того, Сократ открыто прокламирует свое незнание и с этим связывает приписываемую ему мудрость. Пророчица дельфийского храма в ответ на вопрос одного из друзей и последователей Сократа о том, кто является самым мудрым человеком, назвала Сократа. Сократ в силу своей благочестивости не мог проигнорировать это пророчество и в силу неподдельной скромности не мог принять его буквально. Он решил расшифровать скрытый смысл пророчества. Он обнаружил, что люди, которых молва считает мудрыми, на самом деле таковыми не являются. Они, эти патентованные мудрецы, или ничего не знают, или знают очень мало. В этом отношении они ничем не отличаются от него, Сократа. Но между ними есть одно различие: люди, слывущие за мудрецов, обычно важничают, делают вид, будто они что-то знают, Сократ же не делает вида, а открыто признает, что он не знает. По-видимому, как считает сам Сократ, за это — за то, что он знает, что ничего не знает, — Аполлон и прозвал его самым мудрым из людей. В самом деле, именно в этом тезисе Сократа сосредоточена его мудрость, его этико-нормативная программа.
Прежде всего следует отметить, что идеал знающего незнания прямо вытекает из сведения добродетели к знанию. Если добродетель есть знание и кто-то объявляет себя знающим, то он тем самым провозглашает себя добродетельным, а саму добродетель считает осуществленной. Ведь знать добродетель и быть добродетельным — это, по Сократу, одно и то же. Основной критерий, позволяющий судить, владеют ли люди знанием добродетели или нет, состоит в том, какую жизнь они ведут — добродетельную или порочную. Человеческая добродетель есть человеческое совершенство, таково точное содержание этого термина у Сократа. А осуществленное совершенство есть совершенная бессмыслица, такая же, например, как сосчитанная бесконечность. А если же учесть, что добродетельные люди по сократовским канонам являются одновременно людьми счастливыми («людей достойных и честных — и мужчин и женщин — я зову счастливыми» — 1, 289), то вопрос о человеческом знании и мудрости становится проблематичным. Поэтому Сократ в силу одной только логики, не говоря уже о личной скромности и социальной наблюдательности, вынужден утверждать, что «он знает только то, что ничего не знает»[48].
Хотя «человеческая мудрость стоит немного или вовсе даже ничего», а по-настоящему «мудрым-то оказывается бог» (1, 90), тем не менее трезвое осознание этого факта открывает оптимистическую перспективу бесконечного нравственного совершенствования личности. Когда я знаю, что ничего не знаю, и при этом знаю также, что от знания добродетели зависит добродетельность жизни, то у меня есть направление и пространство правильного поиска. Ясное знание своего незнания должно побуждать человека искать — искать нравственную истину. Знающее незнание Сократа есть призыв и требование постоянно думать над тем, правильно ли мы живем, есть философски обоснованное предостережение против самодовольства и успокоенности.
Конспект диалога Платона «Горгий» (беседы о красноречии, власти, справедливости) – 2
Вторая часть конспекта «Горгия». Сократ доказывает в споре со своим другом Полом, что: 1) лучше терпеть несправедливость, чем творить её; 2) самое большое зло для преступившего справедливость – остаться безнаказанным, а не понести наказание.
Сократ говорит Полу, что тот пытается опровергнуть его по-ораторски – как в судах, когда одна сторона считает победившей другую, если она предоставила в свою защиту многих и почтенных свидетелей, а другая – одного или никого. Но такое опровержение ничего не даёт для выяснения истины; невинный даже может стать жертвой лжесвидетельства многих и якобы почтенных людей. Вовсе не пустяк – знать, какой человек счастлив, а какой нет, говорит Сократ и предлагает продолжить беседу, чтобы всё-таки узнать, был ли деспот Архелай счастлив, хоть и несправедлив, или нет.
Пол говорит – он был счастлив, и если него настигнет наказание, он будет самым несчастным на свете, а если не настигнет, то будет счастливым. Сократ возражает – человек несправедливый и преступный несчастлив при всех обстоятельствах, но он особенно несчастлив, если уходит от возмездия и остаётся безнаказанным, и не так несчастлив, если несёт наказание и узнаёт возмездие богов и людей. Пол говорит – это трудно опровергнуть; Сократ отвечает – истину вообще нельзя опровергнуть. Пол приводит пример – но если тирана будут казнить и при этом заставят смотреть, как пытают его жену и детей, ему не будет лучше, чем если он спасётся и будет править дальше, пробуждая зависть в других людях. Сократ парирует – ты говоришь, что ни тот, кто захватил тираническую власть, ни тот, кто несёт наказание за такую власть, не могут называться счастливыми и быть один счастливее другого; и вместе с тем противоречишь себе, говоря, что тот, кто спасётся и станет тираном будет счастливее. Пол отвечает – ты говоришь такие вещи, которые ни один человек не скажет, значит ты уже опровергнут. Сократ ему говорит – не надо собирать чужие мнения в свою защиту, мне надо справиться только со своим мнением. И продолжает – значит все считают, что хуже творить несправедливость, чем её терпеть, и хуже оставаться безнаказанным, чем нести наказание. Пол категорически отказывается соглашаться с этим и утверждает, что хуже терпеть несправедливость, но безобразнее причинять несправедливость; однако безобразнее – не значит хуже. Сократ: по-твоему, прекрасное не то же, что доброе, а дурное не то же, что безобразное? Пол: нет, конечно. Сократ: прекрасное обнаруживает себя во многих вещах: прекрасные тела, цвета, очертания, звуки, нравы, законы, науки являются полезными, приятными или тем и другим вместе; значит безобразное определяется через противоположное – через страдание и зло. Прекрасные вещи превосходят друг друга удовольствием, пользой или тем и другим одновременно; безобразные же – страданием, злом или тем и другим одновременно.
Теперь, продолжает Сократ, вспомним – ты говорил, что терпеть несправедливость хуже, а причинять – безобразнее. Стало быть, если причинять несправедливость безобразнее, чем её терпеть, то первое мучительнее (и соответственно безобразнее) оттого, что превосходит второе страданием, злом или тем и другим одновременно. Однако действительно ли больше страдают те, кто чинит несправедливость, чем те, кто её переносит – спрашивает Сократ. Пол говорит «нет». Сократ – тогда первое не превосходит второе ни страданием, ни злом и страданием вместе; значит остаётся что-то другое, и это зло. Тогда если причинять несправедливость – большее зло, чем переносить, значит, первое хуже второго, продолжает Сократ, и Пол принимает этот довод. Сократ говорит – ты недавно согласился с общим мнением, что творить несправедливость безобразнее, чем испытывать её на себе; а теперь выяснилось, что не только безобразнее, но и хуже. Пол вынужден согласиться с Сократом. Сократ говорит – как видишь, с тобою соглашаются все, кроме меня, а мне достаточно, чтобы ты один со мною согласился и подал голос в мою пользу; тебя одного я зову в свидетели, остальные же мне вовсе не нужны.
Рассмотрим теперь второе разногласие, предлагает Сократ Полу: ты считаешь, что самое большое зло для преступившего справедливость – понести наказание, я считаю – что остаться безнаказанным. Понести наказание и принять справедливую кару за преступление – одно и то же. А справедливое всегда прекрасно, поскольку оно справедливо. Если же кто совершает какое-нибудь действие, то обязательно должен существовать предмет, который испытывает на себе это действие. Предмет, принимающий удары, полностью соответствует действиям того, кто их наносит; тело испытывает прижигания или разрезы, потому что существует тот, кто прижигает и делает эти разрезы – если они болезненны сами по себе, то и тело чувствует то же самое. Теперь: нести кару – означает испытывать её под чьим-то действием, а не действовать самому. Тот, кто карает, творит справедливость, соответственно, караемый страдает по справедливости. Ранее мы согласились с тем, что справедливое всегда прекрасно, значит карающий совершает прекрасное действие, а карающий испытывает на себе. А прекрасное значит благое, ибо прекрасное либо приятно, либо полезно; стало быть, наказание – благо для того, кто его несёт.
Но одинаково ли мы понимаем эту пользу, спрашивает Сократ и говорит, что человек становится лучше душою, если его наказывают по справедливости, значит, неся наказание, он избавляется от испорченности, омрачающей души. Для имущества, тела и души есть три вида испорченности, соответственно – бедность, болезнь, несправедливость. Самая безобразная из них есть несправедливость и вообще испорченность души. А раз самая безобразная, то и самая плохая, ибо самое безобразное всегда причиняет либо большое страдание, самый большой вред или то и другое сразу, как было установлено ранее. Соглашаясь с тем, что безобразнее всего несправедливость и вообще испорченность души, она мучительнее всего и потому самая безобразная, что превосходит прочие виды испорченности страданием, вредом или тем и другим вместе. Она безмерно, чудовищно превосходит остальные вредом и злом – ведь боль мы ранее исключили. Значит быть несправедливым, невоздержным, трусливым, невежественным – больнее, чем страдать от бедности или недуга.
Пол признаёт, что Сократ всё говорил правильно. Сократ спрашивает – есть ли тогда большая польза от красноречия? Ведь нужно, чтобы каждый всего больше остерегался, как бы самому не совершить какую-нибудь несправедливость, зная, что это причинит ему достаточно много зла. А если всё же совершит – он или кто-нибудь из тех, кто ему дорог, – нужно по доброй воле идти скорее туда, где ждёт наказание – к судье, как к врачу, чтобы болезнь несправедливости, застарев, не растлила душу окончательно и безнадёжно. Поэтому, чтобы оправдывать собственную несправедливость или несправедливость родителей, друзей, детей, отечества, красноречие нам совершенно ни к чему, говорит Сократ. Можно разве что применять красноречие для обвинения самого себя или дорогих людей с целью излечения души. Тогда чтобы причинить зло врагу, который несправедливо обидел другого человека, нужно всеми средствами, словом и делом добиваться, чтобы он остался безнаказанным и к судье не попал; а если всё-таки попал, то надо подстроить так, чтобы он благополучно избежал наказания, растратил на себя всё награбленное и жил как можно дольше, ни в чём не изменившись. Для того же, кто не собирается поступать несправедливо, польза от красноречия, невелика, если от него вообще может быть какая-то польза, что в данной беседе не обнаружилось, подводит итог Сократ.