Мама правда что когда дети вырастают живут отдельно
Квартирный вопрос: кто с кем должен жить, когда дети выросли
Жить с мамой в 35 лет или строить свой дом в 15?
Юлия Жемчужникова психолог, писатель, мама 7 детей
Обеспечить подрастающих детей жильем, кажется, пытаются все родители, у которых есть хоть какая-то возможность купить квартиру, взять ипотеку, построить дом. Но наряду с предусмотрительными прагматиками остаются и романтики, которые уверены: настоящий мужчина должен сам беспокоиться о том, где ему жить, это не забота родителей. Кто прав?
Культовый российский фильм «Ирония судьбы, или С легким паром». Герой Женя (35 лет): «Живу с мамой». Его питерская знакомая Надя (34 года): «Тоже живу с мамой». Почти нормой стало то, что когда-то было бы почти позором: взрослые мужи, живущие с мамой. Зачастую они имеют проблемы в личном развитии.
Говорят, все упирается в квартирный вопрос, так «испортивший москвичей» и не только, потому как построить дом в деревне тоже непросто. Хорошо, когда взрослому сыну помогают построить дом перед женитьбой или хотя бы пристройку. Хорошо, когда само собой разумеется, что подросшие дети покидают дом и если не могут купить что-то в кредит, то снимают жилье.
У нас отсутствует система кредитования, цивилизованная система аренды и, что мне кажется много важнее, отсутствует понимание того, кто с кем должен жить. Точнее — кому с кем полезно для здоровья. И это далеко не только в последние 100 лет.
При здоровом развитии молодой мужчина обязательно отправляется в сепарационное путешествие, физическое и эмоциональное. Пережить героический сценарий, познать трудности, дающие мужество, по возможности найти принцессу. По возвращении, если таковое состоится, происходит одно из важнейших эволюционных изменений. Он должен обрести свой дом.
В одном из вариантов это может быть бывший родительский дом, реконструированный или переоборудованный. Главное, что с определенного момента мама (или родители) живет с сыном. То есть в здоровой норме 35-летний Женя говорит Наде: «Живу в Москве, и со мной мама живет». Да-да. И всего-то, казалось бы, а какая разница психологическая!
Что ты делаешь в моем доме?
Конечно, это невероятно пугающе для стареющих родителей. Дом — это крепость, в которой мы привыкаем властвовать, нам тут не легче Лира. Да еще огромная поддерживаемая СМИ паранойя о том, что дети так и мечтают выкинуть родителей на помойку.
Конечно, мечтают. Это ведь эволюция. Не на помойку только, а просто подвинуть из пространства своей жизни.
Личный опыт. Лука в 3 года: «Бабушка! Ты что делаешь в моем доме?»
Думаете, мне было смешно это услышать? Я добилась этой квартиры огромным трудом, выложилась физически, эмоционально и материально, чтобы сделать из нее дом задолго до его рождения. Пустила его с мамой и зятем там жить, пока своим обзаводились, потом снова уже двоих.
Все это крутится у меня в голове, пока я пытаюсь смеяться. Дочка чувствует неловкость и пытается внука урезонить. Но почему? После развода он старший мужчина в их семье и дом, значит, его.
«Я приехала и поживу недолго, ладно?» — «Да, конечно!» И он кидается обниматься. Для этого нужно усилие, но поверьте, оно окупается.
Сейчас в той же квартире живет сын. Я звоню, когда собираюсь приехать, и спрашиваю, не против ли он, спрашиваю, не возражает ли, что задержусь. Честно спрашиваю, без рисовки, хотя иногда трудно бывает. Он так же честно отвечает: «Да, конечно». Зато к моему приходу убрано и приготовлено, он — хозяин.
Почему нельзя построить дом в 15 лет
Конечно, это все равно ненормально. По мне, самая здоровая ситуация могла бы быть с сыном, который в 14 лет начал строить себе отдельный дом.
По моим наблюдениям, 14–15 лет — это биологически самое время. (Построил и переехал в 16.) То самое время, когда гормоны начинают бурлить, когда биологическая активность смещается на вечернее токование с утренних игр. Когда ломки, скандалы, когда не до учебы и расшаркиваний с родителями. И мы разводим руками: «Переходный возраст, ничего не поделать».
Неправда, еще как поделать можно было бы. Им поделать, а нам не мешать. Им нужно обдумать и пережить, им нужно наобщаться с противополом, им нужно начать вить гнездо.
Личный опыт. Арсений, который как раз в 14, просидев сиднем полгода, обдумывая жизнь и врастая в новую кожу, начал строить себе дом. Ввиду отсутствия отца он через некоторое время нашел замещающую фигуру — президента страны — и поделился с ним планами и просьбой помочь стройматериалами. Написал, что строит сам, сам водит трактор, но нужна минимальная сумма на покупку леса и т.п.
На нас «наехали» социальные службы, и ему было предписано (под угрозой интерната) «хорошо учиться, получить специальность и приобрести себе жилье». Что можно хотеть потом от мужчины при таких методах кастрации.
Старший строил наш общий дом в Калужской области. И никак не может привыкнуть, что никто не верит в это. Одна из потенциальных тещ сказала определенно: «Все врет! Он физически не мог в 17 лет строить дом». Докатились, что называется.
Освободить место и подстраховать
Ну, для осознания этого нужны большие социальные сдвиги, пока же родителям надо освобождать пространство. Нужно не рваться в Лиры, а примерять роль стариков, живущих с детьми. Кстати, то, что подростки зовут родителей всех возрастов «старики», не случайный сленг, а весьма важный репер.
Итак, мое мнение: старикам жить одним, или рядом с детьми, или при них. Есть такое слово — приживалка. Обидное, неприятное. Почему? Не быть хозяйкой, не властвовать, а жить при. Наверное, унижает. Хотя мы ведь сами наполняем смыслом и слова, и жизнь. Просто жить при ком-то трудно, стараться помочь, но не вмешиваться. Что ж, на то и время старения, чтобы освоить новые задачи — такт, чутье, мудрость, навыки, полезные другим, самодостаточность, наконец.
А историю с Арсением я привела для того, чтобы старики заметили одно важное возможное место их полезности. Пока общественный уклад такой, и неизвестно, сколько еще так будет. Дед и Бабка вполне могут выполнить роль того самого президента и прикрытия заодно. Вместо того чтобы слушать ТВ-сплетни о жестоких внуках, выгоняющих стариков на улицу, не лучше ли помочь внукам и подготовить им площадку для нового гнезда.
Я больше не про квартиру, которая — временное, наносное понятие болезненного социума. Я про землю. В каждом поселении родовых поместий нового типа есть несколько стариков, которые обживают землю и помогают детям или внукам. Вот Валентина Протопопова из Удмуртии. Ей 60, дочери в городах. Два внука, 20 и 11 лет. Старший уже построил свой дом (для завершения ждет невесту), обустраивает землю. Бабушка рядом и подстраховывает его во время отъездов на заработки и т.п.
Строить ли дом для детей
Родительский дом. Давайте еще поразмышляем. Да, он причал, пристань. В которую всегда пустят, от которой отчаливаешь в дальние края и иногда возвращаешься ненадолго. Однако стало большой и распространенной ошибкой строить дом для будущей жизни взрослых детей.
Дом строят для себя и для рождения и взращивания потомства, а потом, чтобы дожить жизнь и помереть. Не зря «дом» и «домовина» (гроб) близкие слова. Это место остановки, успокоения.
Сейчас очень многие родители строят «дом для детей». Таких людей я обычно спрашиваю: живут ли они, согласились ли бы жить в родительском доме? Ответ обычно отрицательный. Ибо это неестественно. В крайнем случае, нормально взрослый человек, получивший для проживания родительское жилье, принимается его крушить, перестраивать, менять обстановку.
Старики сохраняют «причал», место старины, воспоминаний, уюта, где молодежь может отдохнуть и подпитаться (будь то квартира с роялем или деревенский дом с колодцем), и по возможности помогают детям и внукам строить свой дом.
Россия и не только заполнена умирающими или умершими деревнями с теми самыми родительскими домами. Они остаются в наследство, а жить в них дети не могут, не хотят. Возможности же, идеи вовремя построить рядом — лишены.
Дом после смерти хозяев должен разрушиться. Ведь не будете же гроб по наследству передавать? В этом прелесть деревянных и саманных домов — они легко утилизируются и обновляются, и минус кирпичных коттеджей. Квартира же обычно вычищается, так сказать, до скелета и создается по новой.
Потому так привлекательна идея родового поместья на гектаре. Это возможность действительно создания гнезда. Где один дом молодых вырастает, другой процветает, третий — родительский — доживает.
Синдром опустевшего гнезда: что делать, когда ребёнок вырос и съехал. А вы остались одни
Проверить дневник, перегладить белье, приготовить первое и второе, спланировать каникулы — обязательно на море, потому что детям полезно. Ждёшь не дождёшься, когда уже это закончится и можно пожить для себя. Но, оказывается, когда дети вырастают и уходят из дома, ты уже и не помнишь, как это — жить для себя. Психолог Катерина Дёмина объясняет, почему важно вовремя отпустить от себя ребёнка и дать ему немного свободы.
Письмо к психологу.
«Я не умею готовить на двоих. Мы поженились, когда я была на шестом месяце, через два года родился второй ребёнок, через семь лет — третий. Двадцать пять лет подряд я была матерью большой семьи. Я ни разу не была в отпуске одна, продукты закупаю упаковками, кастрюли у меня от пяти литров. Осенью наша младшая дочь уезжает учиться заграницу, старший сын давно живёт отдельно, средняя дочь вышла замуж год назад.
Я не знаю, как мне жить. Я не умею жить для себя. Как будто из моей души вынули весь смысл существования. Помогите мне, пожалуйста, я в отчаянии».
Для этого драматичного периода в жизни семьи даже есть специальное название, вы наверняка его слышали — «синдром опустевшего гнезда». Выросшие дети покидают родительский дом, чтобы начать строить свой собственный. И как бы считается, что родители должны с радостью и облегчением дать детям своё благословение, выделить кусочек общего имущества на первое время (мельницу, осла, кота — нужное подчеркнуть), помахать вслед платочком и…
Кстати, об отцах семейства. Получается, мы сейчас опять останемся вдвоём? Как в молодости? А как это? Хорошо, если отношения сохранились как минимум дружескими. Но, признаемся честно, чаще всего происходит так: за 25 лет мы превратились из пары страстных любовников в пару «родители этих детей». Даже называем друг друга «мама Оля» и «папа Максим». А если убрать из нашего взаимодействия весь этот огромный пласт детских тем и проблем, что останется? Ни интереса, ни страсти. Быт, дом, общие родственники, может быть, домашние питомцы. И вот с этим нам жить все оставшиеся 50 лет? Есть отчего прийти в ужас.
Содрогаясь от этих нерадостных перспектив, хочется срочно предпринять что-то, чтобы всё стало как прежде. Маленькие, зависящие от нас дети, ясное и понятное расписание (забитое до отказа, зато вопрос «кому я нужна» вообще не возникает), а главное — внятные критерии успешности. Вот дневник ребёнка за 4 класс, в нём почти все пятёрки («я хорошая мать»). Вот поглаженное бельё, порядок в доме, обед из пяти блюд («я отличная хозяйка»). А теперь никаких критериев нет. По какой шкале себя оценивать — непонятно. Похоже, придётся начинать всё заново, а годы уже не те.
Некоторые мамы с той же свирепой готовностью включаются в жизнь своих взрослых детей: требуют чуть ли не посекундного отчёта, где был, что делал, с кем встречался, о чём говорили. Робкий или решительный отказ ребёнка вызывает просто сход лавины: «Я тебе всю жизнь посвятила, от своей отказалась, а ты не хочешь мне рассказать, как прошло первое свидание с новой девушкой!». Или взрослая дочь вскользь замечает, что в съёмной квартире течёт кран. На следующее утро, лишь рассветёт, в дверь звонит мама, в сопровождении папы и сантехника: «Мы решим все ваши проблемы!». Но девушка не хотела, чтобы её проблемы кто-то решал, она всего лишь поделилась своим беспокойством.
Вот и первая задача в списке «Как пережить отдаление детей»: внимательно слушайте, что вам говорят, и старайтесь реагировать сообразно.
В нашей культуре чувства, мысли и действия склеены в один запутанный клубок. Мы порываемся бежать и делать, когда надо только посочувствовать, сердимся и наказываем за мысли, поощряем словами за поступки… В то время как реакция должна быть адекватна поводу.
Ребёнок делится переживанием? Отзеркальте, посочувствуйте («Это и правда было обидно!», «Я очень рад за тебя!», «Мне тоже было бы грустно, если подруга так поступила»), но не бросайтесь утешать или советовать. В примере выше, с краном, можно было бы сказать: «Ага, это и правда бесит, когда ночью кап-кап-кап по голове». И поинтересоваться, нужна ли помощь. И если да, то какая именно.
Вообще, это полезный навык: интересоваться, какая и в каком объёме нужна помощь, прежде чем кидаться и объявлять всеобщую мобилизацию. Возможно, там и проблемы-то нет, так, светская беседа в жанре «Подумайте, какой ужас».
Если родители будут постоянно навязываться со своей тревогой, естественная реакция повзрослевшего ребёнка — отстранение
В конце концов, если мама устраивает истерику с вызовом «скорой» каждый раз, когда у мальчика несданный зачёт, легче вообще не ставить её в известность. Целее будет.
Другая крайность, в которую впадают родители совершеннолетних детей, — стать их «лучшими друзьями». Делиться подробностями своей бурной молодости, вести многочасовые разговоры, жаловаться на здоровье. Кто бы спорил, иногда взрослая дочь — единственный в мире человек, которому можно сказать о своих подозрениях насчёт онкологии. Но чуть позже, пожалуйста. Дайте им сейчас побыть в открытом космосе без ваших проблем и тревог, им и так сложно. А дружба возможна только между равными, иначе это не дружба, а использование.
На самом деле сейчас происходит третий, последний и решительный этап в процессе отделения ребёнка от вас. С самого рождения у детства только одно направление развития: из идеально комфортного, уютного, принимающего пространства матки/родительской семьи — к внешнему миру, неприятному и жёсткому. Но это движение от зависимости к самостоятельности. И оно проходит три этапа.
1. Рождение. В матке становится тесно в прямом смысле, некуда расти, нечем дышать, кислорода в пуповине не хватает. Приходится преодолевать смертный ужас и протискиваться в узенький проход родовых путей, что кажется мучительным и невозможным. Нас встречают любящие объятия и щедрая материнская грудь — как награда за подвиг.
2. Кризис двух лет. Малыш рвётся доказывать свою волю, скандалит и требует, чтобы с ним считались. Это тоже сепарация, через горькие слёзы ребёнок понимает, что и он не всемогущий. И родительские запреты сильнее его желаний. Но при удачном прохождении этого этапа ребёнок учится утверждать себя, творить, взаимодействовать с другими людьми.
3. Подростковый возраст. Самый бурный, самый продолжительный и сложный этап. Через протест, вызов, конфликт и обесценивание всех (в первую очередь родителей) молодой человек должен покинуть родной дом и отправиться в опасное путешествие в одиночку. Отпустить надёжные руки, которые иногда поддерживают, а иногда удерживают от необдуманных поступков. «Я сам!» — главное послание человека, который переживает кризис сепарации. Если в этот момент позволить вашей родительской тревоге взять верх, везде и всюду подстелить соломки, ваш подросток может так и не встать на крыло.
У меня есть клиенты возраста 30+ и 40+, которые решают именно подростковый список проблем: кем хочу быть, какова моя сексуальная ориентация, как найти работу, кто будет обо мне заботиться. У них уже могут быть свои дети, но это не меняет их самоощущения: «Я не определился». При подробном анализе я узнаю, что в тот момент, когда надо было сделать мощный рывок к самостоятельности, что-то затормозило процесс. Родители затеяли развод. Мама сильно заболела. Папа потерял работу или бизнес. Понимаете, к чему я клоню?
Ребёнку, чтобы высоко взлететь, надо от чего-то оттолкнуться. Вы, родители, должны быть той самой опорой
А если вы будете транслировать ему «я без тебя умру», то он, скорее всего, никуда не сдвинется, потому что очень сильно вас любит.
Так что, если чувствуете, что вас сильно кроет паникой, появились соматические признаки депрессии (сердцебиение, постоянная слабость, бессонница, всё время хочется плакать) — добро пожаловать к психотерапевту за квалифицированной помощью. На всякий случай скажу, что это не «возрастное» и не «климакс на пороге». Это нормальная сепарационная тревога и/или депрессия. Отлично лечится на приёме у экзистенциального терапевта. Самое главное: разбирайтесь со своим душевным дискомфортом, не перекладывайте ответственность за него на ребёнка, налаживайте отношения с партнёром. Сейчас самое для этого время. Детей вы вырастили.
Дети выросли, а с мужем не о чем говорить. Как пережить «синдром опустевшего гнезда»
И скворечник опустел
Летом в скворечнике на каштане за окном нашего дома поселилась семья маленьких серых птичек. Сначала это были он и она. Спустя время появились детки. Папаша так рьяно защищал свое семейство, что не давал нам спокойно пройти по двору. Он кричал, летал низко над землей и делал все, чтобы мы даже не приближались к дереву. Мать семейства в это время приносила деткам червячков-букашек и терпеливо кормила орущих птенцов.
Спустя время мы уже наблюдали за тем, как родители учат птенцов летать. А потом скворечник опустел. Это стало очень заметно по тому, как изменились звуки в нашем дворе. Я было испугалась, что кошка все-таки добралась до птичьего семейства. Но муж рассказал мне, что видел, как наши гости улетали.
Много лет назад мы с мужем свили свое гнездо. Высидели в нем трех птенцов. Научили их летать и добывать пропитание. Смогли отпустить старшего. Средняя на низком старте. Младший пока еще наращивает силу крыльев. Совсем скоро разлетятся все и мы с мужем останемся в нашем гнезде вдвоем.
Я понимаю, надо чаще смотреть на птиц, чтобы не забывать, как устроена жизнь, и не пытаться организовать счастливую жизнь рядом с собой тем, кому пора лететь в дальние страны.
Сегодня я хочу, чтобы мы поговорили о семейном кризисе, который называется «синдром опустевшего гнезда». Именно этот кризис сейчас переживает моя семья.
Старший сын в начале февраля сделал предложение своей избраннице. Стало понятно, что он становится отдельным человеком, который начинает строить свою семью. А в чужую семью «ходить» не имеет права никто. Знаю это и привыкаю к новым обстоятельствам нашей жизни. Это непросто.
Конечно, мне было бы в разы сложнее, если бы рядом со мной не было мужа, с которым я могу разговаривать, делиться своими переживаниями, с которым рядом я чувствую себя нужной и любимой. Как мы пришли к таким отношениям спустя 22 года? Что помогает нам пережить сегодняшний кризис?
Как бы это странно ни звучало, но помогают все предыдущие кризисы, через которые мы прошли.
«Родим еще одного ребенка»
Любая семья с момента своего рождения проходит несколько кризисов. Семей без кризисов не бывает. Не верьте тому, кто говорит, что их не трясет. Можно разными способами «забалтывать» кризисы. Большинство молодых семей — от года до пятнадцати лет брака — встречаясь со сложностями во взаимопонимании, идут по пути «родим еще одного ребенка».
Но это не значит, что кризис не догонит. Это все равно как не давать ребенку проживать кризисы, соответствующие возрасту, а потом в его 35–39 лет говорить: «Ну, не знаю, что с ним такое произошло. Был нормальным ребенком, без причуд. А потом женился/вышла замуж и испортился…»
Нет. Как у ребенка происходит развитие постепенно, так же у взрослого проходят кризисы и они должны быть. И у семей тоже.
Я часто говорю отчаявшимся родителям подростков: «Я вас поздравляю! Вы замечательные родители! Вы создали своему ребенку возможность прожить кризис. Это возможно только там, где по-настоящему безопасно». И в семьях то же самое происходит. Есть кризис — развитие идет по норме.
Иллюстрация: Таня Кораблёва / @buttonbubble
Пять кризисов одной семьи
Напомню вам о том, какие «стандартные» кризисы проживают семьи. Психологи разных стран по-разному их формулируют. Мы пойдем по варианту, который распространен на постсоветском пространстве, он отличается от Европы и Америки.
Первый кризис — первый год жизни молодой семьи. Романтика уходит, страсти улеглись, начинается быт, и постепенно появляется «оскомина». Этот кризис большинство пар не преодолевает. Отсюда такое количество разводов после первого года жизни.
Второй кризис — кризис трех лет. К этому времени в семье обычно появляется ребенок. Рождение малыша, полное изменение уклада жизни людей, которые и думать не думали, что это все вот так будет происходить — способствует непониманию, стычкам между супругами. Да и если рождение малыша «отложено», кризиса этого не избежать.
Ученые подсчитали, что пуд соли (16 килограммов) супружеская пара съедает примерно за три года. Прошли этот кризис, можно спокойно идти дальше.
Я не буду выделять отдельной строкой кризис, связанный с рождением второго ребенка. Но это тоже сильно меняет уклад жизни семьи.
Третий кризис — кризис 7–8 лет. Он связан с тем, что супруги все друг про друга знают. Жизнь становится предсказуемой и обыденной. В этот момент обнажаются все проблемы, связанные с разностью интересов, взглядов на жизнь и так далее.
Примерно в это время в большинстве семей дети идут в школу. Это тоже серьезный вызов для семьи. Внешние оценки того, что делали родители относительно воспитания своих детей, — это как подведение итогов определенного этапа жизни двоих людей.
Четвертый кризис — кризис 13–14 лет. У супругов начинается кризис среднего возраста, у детей — подростковый период. Стареют родители мужа и жены, нуждаются в поддержке.
Пятый кризис — кризис 20–25 лет. Это и есть тот самый «синдром опустевшего гнезда». Два десятилетия супруги были связаны заботой о детях. А теперь дети вылетели из гнезда и двое родителей остаются один на один друг с другом. О чем говорить? Чем вместе можно заниматься? Кто вообще этот человек?
Часто оказывается, что люди прожили рядом 20 лет, не зная друг друга в принципе. Распространен вариант, при котором мужья уезжают «жить на дачу», а жены посвящают всю себя заботе о внуках. Это так называемые «мертвые семьи». Люди потом даже отмечают 50-летний юбилей семьи, но снова разъезжаются в разные стороны, чтобы не иметь друг с другом ничего общего. Я знаю истории, в которых люди продолжают жить друг с другом, но не общаются, а их максимум — поздороваться друг с другом утром.
Зачем снова держаться за руки
Что же делать, чтобы не прийти к такому печальному завершению жизни?
Говорить. Говорить. Говорить. Бесконечно много. Бесконечно долго. Говорить.
Помнить о своих интересах и с уважением относиться к интересам другого. Это не значит, что жена рыбака непременно должна стать рыбачкой. Это значит, что он на рыбалку, она на симфонический концерт, а потом они встречаются и делятся своими эмоциями.
Несмотря на количество детей в семье и прямо пропорционально этому количеству забот находить время друг на друга, потому что основа любой семьи — отношения в паре «мужчина–женщина».
Дети не должны становиться центром вселенной Семья. Просто потому, что мы рожаем их для того, чтобы они жили, а не обслуживали наше одиночество.
Когда заканчиваются слова и кажется, что достучаться до супруга невозможно, наберите телефон семейного психолога, которому доверяете. Зачастую двоим нужен тот, кто переведет «с русского на русский» их слова, обращенные друг к другу.
…Наш старший сын уехал жить в другой город, наша дочь-студентка живет своей жизнью, и мы видимся в лучшем случае вечером выходного дня, а наш младший сын — спортсмен и часто уезжает из дома на сборы. Мы с мужем стали часто оставаться одни. И казалось бы, вот она, свобода. А руки деть некуда. Мы так привыкли за 20 лет, что рядом с нами все время кто-то идет! И к ощущению рука в руке.
Мы снова стали ходить за руку, мы много гуляем вдвоем, мы стали бывать вместе в бассейне, мы проводим время за разговорами в уютных кафе и нашем доме. Мы очень скучаем по нашим детям. По себе — родителям, которые падали вечерами без сил.
Но какие же мы счастливые люди! Наши птенцы вылетают из гнезда, а нам не надо вить новое. Наше — устойчиво и надежно.