Цитаты из советских кинофильмов, которые мы уже не сможем забыть
Смотреть советскую классику, – приятно, а пересматривать вдвойне. Потому что уже не следишь за сюжетом, а ждешь любимые моменты и с ходу засевшие в памяти яркие выражения. Вспоминаем фразы, которые вошли в наш язык благодаря советскому кино.
«Ирония судьбы, или С легким паром»
Любимая новогодняя история о возможности чуда в условиях жестких традиций и стандартизации жизни. 31 декабря обычный врач из Москвы Женя Лукашин отправился с друзьями в баню и, ударно отметив наступающий праздник, оказался в квартире один к одному, как своя, только в Ленинграде.
– Как вы вышли оттуда, вы должны были помнить? – Да. Да! Помнить должен. Но я не помню.
– Какая гадость! Эта ваша заливная рыба!
– На правду не обижаются, даже если она горькая.
– Ну это вообще неслыханно, ребята – доктор отказывается пить за здоровье!
«Свадьба в Малиновке»
Одна из самых популярных музыкальных комедий. Действие происходит в украинском селе, где на фоне Гражданской войны постоянно меняется власть. Чтобы разгромить неприятеля командир отряда красных придумывает хитрый план, но для его осуществления нужно сыграть свадьбу.
– А то я тебе оторву голову и скажу, шо так и було!
– И шо я в тебя такой влюбленный, а?
«Формула любви»
Вольная экранизация повести Алексея Толстого и настоящий киношедевр режиссера Марка Захарова. В Россию приезжает «великий магистр» граф Калиостро, задумавший создать универсальный рецепт счастья, а в это же время в российской глубинке мается от любви к каменной скульптуре юный Алексей Федяшев.
– Хороший человек. – Солонку спер. – И не побрезговал.
– А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь, что ль?
— Коли доктор сыт, так и больному легче.
– Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле.
– А за десять? – Ну, барин, ты задачи ставишь. За десять дней одному не справиться. Тут помощник нужен. Гомо сапиенс.
– Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе. – Мудро.
– А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон. – Конечно. Если бы я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло. Ужас!
«Три плюс два»
Одна из лучших комедий начала 60-х, сделавшая известными Андрея Миронова и Наталью Кустинскую. После успешного кинопроката в стране началось массовое увлечение отдыхом «дикарями», – с палаткой на берегу моря.
– Она перележала на пляже и вся сгорела. – Но от нее хоть что-нибудь осталось?
– В конце концов, всем женщинам свойственны черты милиционера. Сначала они говорят: «Давайте не будем!», а потом: «Следуйте за мной!»
«Операция Ы и другие приключения Шурика»
Культовый киношедевр Леонида Гайдая, прославивший Александра Демьяненко на весь Советский Союз. Три новеллы, повествующие о сознательном студенте Шурике, который с блеском выходит из непростых и курьезных ситуаций.
– Надо, Федя, надо!
– Так ведь кражи не будет. – Все уже украдено до нас.
– Гражданин, уступите место, встаньте. – Если я встану – ты у меня ляжешь.
– На сегодня наряды: Песчаный карьер – два человека. Карьер песчаный – два человека! – Огласите весь список, пожалуйста.
– В то время, когда наши космические корабли бороздят просторы Вселенной.
– У вас сегодня, наверное, какой-нибудь праздник? – Экзамен для меня – всегда праздник, профессор!
– Налетай, торопись, покупай живопись!
– Тяжело в учебе – легко на работе.
«Самая обаятельная и привлекательная»
Один из самых популярных фильмов начала перестройки, лидер проката 1985 года с целой плеядой любимых артистов, – Александра Абдулова, Ирины Муравьевой, Татьяны Васильевой и Леонида Куравлева. Фильм о поисках любимого человека, общественных стереотипах и собственном пути к счастью.
– А джинсы какие? Индийские? – Ты что с Урала? Что, вон, разве не видно по котону и по лейблу?
– Да я всё делаю по любви. Отсюда все мои неприятности.
– По расчету я не могу. Придется ждать любви. – Зря. По расчету очень даже можно. Лишь бы расчет был правильным.
– Так вот, первая теорема, которая не требует доказательств – «Не родись красивой, а родись активной».
«Вокзал для двоих»
Еще один киношедевр от Эльдара Рязанова с участием Людмилы Гурченко и Олега Басилашвили. История о двух одиноких людях, волей случая нашедших друг друга на вокзале.
– Очень хочется есть. Я же не ел ваш мерзкий борщ. Вы, надеюсь, теперь это понимаете? – А если вы его не ели, откуда знаете, что он мерзкий?
– Ты хорошо бежишь, очень хорошо. только медленно!
– Интересно, а что у вас за профессия такая, где можно не врать? – Пианист я.
– Сто грамм не стопкран: дернешь – не остановишься!
«Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен»
Сатирическая комедия Элема Климова, едва не запрещенная к прокату, занимает прочное место в рейтинге любимых советских картин. Фильм высмеиваем формализм и бюрократию в идиллической, на первый взгляд, жизни пионерского лагеря.
– Куда ставить-то? – Да подожди ты.
– А че это вы здесь делаете, а?
– Мы бодры, веселы. – Стоп, стоп, стоп, стоп! «Бодры» надо говорить бодрее. А «веселы» как? – Веселее. – Молодец, понял.
«Девчата»
История любви в суровых условиях освоения советского Севера, неувядающая комедия Юрия Челюкина с участием потрясающих артистов – Надежды Румянцевой и Алексея Рыбникова.
– Любишь? – Кого это?! – Гречку! – Обожаю!
– В столовой и в бане все равны.
– А я вот никогда замуж не выйду. Одному ведь лучше, хочу – халву ем, хочу – пряники.
«Берегись автомобиля»
Почти фантастическая история о борьбе за справедливость, – страховой агент Юрий Деточкин угоняет автомобили у взяточников. Одна из лучших работ режиссера Эльдара Рязанова с участием великих артистов Иннокентия Смоктуновского и Олега Ефремова.
– Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?
– В чем дело, гражданин? – Смотрю. – Что, в зоопарке, что ли? Вон телевизор, смотрите.
– Тебя посодют, а ты не воруй!
– Простите, а вы не псих? – Нет, у меня и справка есть.
– Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть! На Конституцию!
Рената ЛИТВИНОВА: «Я говорю Земфире: «Может, в прошлой жизни ты царицей была и очень много денег имела?». Она легко от больших контрактов отказывается, потому что мотивация ее существования — не зарабатывать, а делать свое дело»
Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА
С блондинками из анекдотов Литвинову роднит только то, что вместо педали газа она иногда может нажать на тормоз (ну, или наоборот), а с девушками от шоу-бизнеса, пожалуй, лишь яркая внешность, красивая, как привыкла говорить актриса, оболочка. Таких, как она, проще принять, чем понять, а подогнать под стандарт или стереотип лучше вообще не пытаться.
Рената родилась в Москве в семье врачей: мать — русская, отец — татарин. «Смешение кровей дает некую силу, устойчивость»
— Потому что вокруг были сплошные Лены, Маши.
Мать — Алиса Михайловна Литвинова
— Я знаю Рината Дасаева, Рината Ахметова и первого заместителя Генпрокурора Украины Рената Кузьмина, а вот вы с кем-нибудь из Ренатов или Ренат когда-либо встречались?
— Из Ренат. Да, но все равно это редкое имя, хотя теперь стало модным. Даже у моей дочери в классе Рената учится, и в других классах тоже.
— Я даже догадываюсь, благодаря кому оно стало модным.
Отец — Мурат Аминович Вергазов
— В вас, интересно, татарские корни заметны? Татарскую кровь как-то вы чувствуете?
— Хорошо, мне кажется, когда смешение кровей какое-то есть, потому что белые люди в меньшинстве оказались. Это старая кровь, у них слабее.
— У вас есть цикл рассказов о собственной бабушке.
— (С кокетством). Серьезно? Ну что значит «цикл рассказов»? Она просто была очень яркой, талантливой женщиной.
«Мама все время мне говорила, что нужно хирургом быть, потому что у меня правильная доля беспощадности и сочувствия есть»
— Ну вот она-то все время мне говорила, что нужно этим хирургом быть, потому что у меня правильная доля беспощадности и сочувствия есть, но я все равно считаю хирургов людьми страшными.
— Нет, ими, конечно, я восхищаюсь, но они же сразу относятся к тебе как к некоему объекту, которому можно сперва пульс измерить, а потом спокойно что-то отрезать. Ампутации эти как что-то повседневное обсуждают!
— Еще ребенком, я слышал, вы досконально мамину «Большую медицинскую энциклопедию» изучили.
«Я артисткой себя не воспринимаю. »
— Что, если не секрет, вы в детстве читали?
— Все, что стояло у нас в книжном шкафу.
— А стояло, правда?
Первая популярность к Литвиновой пришла после картины Александра Митты «Граница. Таежный роман» (2000 год), где она сыграла слегка сумасшедшую Альбину (в центре), слева — Елена Панова, справа — Ольга Будина. На первом плане — Татьяна Окуневская
«ЗА МОЙ ЭРОТИЧЕСКИЙ ГОЛОС НА МЕНЯ БЫЛИ ГОНЕНИЯ»
— Бунин и Вересаев, я вам скажу, уже неплохо.
— Я и Куприна обожала, и Стефана Цвейга с его «Письмом незнакомки».
С Михаилом Ефремовым в фильме «Небо. Самолет. Девушка» (2002 год) — римейке культовой советской картины «Еще раз про любовь» по пьесе Эдварда Радзинского
— Замечательная новелла!
— Да, женщина перед смертью пишет человеку, которого любила всю жизнь, душещипательное такое послание. Разумеется, меня это захватывало, и все это было исключительно из книжного шкафа, потому что работала мама с утра до вечера, жили мы без отца, и этому шкафу я была предоставлена. Или слушала по радиоприемнику в шесть вечера театральные постановки.
— И книги у вас дома не под цвет обоев, небось, стояли, как у многих других.
— Насколько я понимаю, возраст вы не скрываете?
С мамой. «Она критикануть меня может — вечно ей то это не по душе, то то, зато своей критикой меня укрепляет»
— Очень сильное, между прочим.
Как многогранную и разноплановую актрису для кино Ренату Литвинову открыла Кира Муратова
— 42 дня вы провели на практике в северном Мурманске.
Роль Раневской в спектакле МХТ «Вишневый сад» Литвинова играет до сих пор. «Я и театр этот, и роль люблю. Это поразительная школа». С Владимиром Кашпуром
— Да, к тому же цветов у нее нет.
— Он с простатитом, она без цветов.
«МЫ С МИШЕЙ ЕФРЕМОВЫМ В КРЕМЛЬ: НУ АНЕКДОТ ЖЕ!»
— Условия для жизни у вас там хорошие были?
Рената Литвинова в фильме Киры Муратовой «Настройщик», 2004 год
— Моряки в двери ломились?
— Да, по вечерам было неспокойно.
— Как же выдерживали осаду?
— Все-таки культурными оказались.
С Олегом Табаковым. «Если Олегу Павловичу не нравится, спектакль не выпустит: он там у нас гуру и все решает»
— Хорошая практика?
— Ну, есть что вспомнить, такой романтик. Забитая тряпочкой щель, чайки, круглосуточный день.
— Какие?
Исполнительница главной роли в знаменитом фильме Георгия Калатозова «Летят журавли» Татьяна Самойлова с Ренатой Литвиновой на съемках «Нет смерти для меня»
— Ну, запрещали свои сюжеты озвучивать, потому что слишком эротически говорила.
— Вы там руководителя гарнизонного детского хора сыграли.
С легендарной советской актрисой Татьяной Окуневской, одной из героинь своего документального фильма «Нет смерти для меня», 2000 год
— Говорят, фильм этот вы не можете смотреть до сих пор, потому что себе не нравитесь.
— Он тем не менее Государственную премию России вам принес.
— Вы знаете, когда позвонили, подумала, что меня разыгрывают. Говорят: Государственную премию дали и надо нам с Мишей Ефремовым идти за ней в Кремль, а я так: «Угу. ». (Улыбается).
С Никитой Михалковым. «Он к той актерской школе принадлежит, которая прежде всего желает видеть эмоцию»
— Где я и где Кремль?
— Да, Владимир Владимирович.
— Поздравил?
— Конечно. Он, кстати, карьеру свою президентскую тогда начинал.
— Видите, начало у вас совпало, а Нонна Мордюкова действительно поцеловала вас на церемонии в оголенную спину?
— Откуда вы все знаете?
— Работа такая.
«Три истории», Офелия, 1997 год
— Может, сам президент?
— Яркая она была.
«ДОРОНИНА НЕ ПРОСТИЛА РАДЗИНСКОМУ, ЧТО ОН РАЗРЕШИЛ МНЕ СВОЙ СЦЕНАРИЙ ПЕРЕРАБОТАТЬ И СЫГРАТЬ В КИНО ЕЕ РОЛЬ»
С Дмитрием Дюжевым в «Жмурках» (официантка-секретарша Катя), 2005 год
— В картине «Небо. Самолет. Девушка» вы прекрасно, на мой взгляд, сыграли и выступили вдобавок как автор сценария, но старшее поколение до сих пор помнит один из культовых фильмов 60-х «Еще раз про любовь», где блистали Татьяна Доронина и Александр Лазарев.
— Ну, это вы помните, а молодежь, кстати, совсем нет.
— Это понятно, а мы с вами не молодежь уже, да?
— Внутри не стареем, но.
— Вы, Рената Муратовна, несказанно меня «обрадовали».
— Секундочку! Когда мы родились, не было телефонов мобильных, была хорошая экология.
«Жестокость», Зоя Вяткина, 2007 год
— Заполнила его, будем так говорить, своей атмосферой, своими диалогами.
— Он это понял, одобрил?
— Да, и был абсолютно к этому проекту дружествен.
«Жесть», жена обнаженного мужчины, 2006 год
— Да, и она в каком-то смысле ему не простила.
— Ну, я имею в виду того, что он очень хотел, чтобы я эту роль сыграла, и разрешил эту пьесу переработать.
— Я ни в коем случае не хочу сказать, что вы вторичны.
— Ну, может, просто репутация некоей вычурности за ней следовала.
С Богданом Ступкой в фильме Киры Муратовой «Два в одном», 2007 год. «Он как животное существует в кадре и всех переигрывает»
— Не рабочая и не колхозница.
— Татьяна Васильевна фильм «Небо. Самолет. Девушка» видела?
— Мне кажется, вначале она очень ревностно к нему отнеслась.
— То есть видела?
— Письмо пришло, потому что мы ее приглашали.
— Она вам письмо написала?
— Наверное, так и было.
С Александром Яценко в фильме Алексея Балабанова «Мне не больно», 2006 год
— Я был на премьере фильма Киры Муратовой «Мелодия для шарманки».
— Ой, видите, Кира такую быль рассказала: все начинается как некая рождественская сказка, а волшебница, роль которой исполнила я, спасти ребенка не успевает. Кира в каком-то смысле всегда беспощадна, зрителю делать приятно не хочет, и, думаю, у нее накипело, потому что мы можем долго говорить о беспризорниках и о том, какие мы добросердечные и милосердные, но.
С близкой подругой Земфирой. «Какая-то есть энергия, которую такие люди транслируют, — их дело для них важнее всего»
— Рената, а вы на экране себе нравитесь?
— В основном нет. Категорически!
— Правда? Зачем же тогда туда себя ставите?
— Трудно даже сказать. Гордыня, наверное.
— Зато вы другим нравитесь.
— Вы от ролей часто отказываетесь?
С Дмитрием Гордоном. «Ко мне все очень критичны. Люди делятся на тех, кого критикуют, и тех, кого любят»
Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА
— Ну почему? А если размениваться не хочет?
— А вы знаете, век актерский очень короткий. Ну да, если уж совсем плохой материал, отказаться еще можно, но вообще-то.
— Мордюкова, тем не менее, привередничала, да и Тихонов.
— Мама ваши картины смотрит?
— Снова людей резала?
— Вы тем не менее ей на экране нравитесь? Что она говорит?
— Она может быть и критичной. После «Небо. Самолет. Девушка», например, сказала: «Вот когда играла Доронина, было видно, что она на международных летает рейсах, у нее зарплата нормальная, она в парикмахерскую пошла, закрутила прическу, а ты? Волосы висят, ногтевое ложе недостаточно чистое. ».
— Ногтевое ложе?
— Ну, она же говорит, как все хирурги. (Улыбается). Короче, я страшной подверглась критике.
— Внутренние авиалинии максимум, да?
«ПРОЗА ПОЙДЕТ МНЕ НА СТАРОСТЬ, КОГДА НЕ СМОГУ СВОЕ ТЕЛО БРЕННОЕ ПО СЪЕМОЧНЫМ ПЛОЩАДКАМ ТАСКАТЬ»
— Вы пишете прекрасные сценарии, а творческий процесс, если не секрет, каков? Долго вызреваете, думаете, а потом садитесь и быстро переносите все на бумагу?
— Я так уж устроена, что мне надо заставить себя работать: если человек что-то из себя представляет, он должен быть трудоголиком.
— В МХТ вы сыграли в «Вишневом саде» Раневскую.
— Вам этот опыт театральный нравится? Такой Раневской, по-моему, еще не было.
— Табаков вас смотрел?
— И что сказал?
— Ну, если Олегу Павловичу не нравится, спектакль не выпустит: он там у нас гуру и все решает.
— Думаю, каждого человека формируют прежде всего неординарные люди, которые находятся рядом.
— Кто из великих и выдающихся сформировал вас как личность?
— Ну, если с точки зрения человеческой, то Кира Муратова. В творчестве мы диаметрально противоположны: она такой реалист.
— Вы сняли документальный фильм «Нет смерти для меня», состоящий из новелл (на мой взгляд, едва ли не самый сильный среди ваших картин). Лидия Смирнова, Татьяна Окуневская, Нонна Мордюкова.
— (Вздыхает). Если бы знала, что будет такой душеранимый опыт, может, даже не согласилась бы эту картину снимать.
— А душеранимым он оказался?
— Угу. Снимала я ее в квартире, которую на Котельнической набережной арендовала.
— Начала с комплимента.
— И не реализованная она, правда?
— Так глубина же какая!
— Что за конфликт произошел у вас с Окуневской?
— (Грустно). Я с ним работала.
— С Мордюковой они совершенно разные были люди?
— Не сошлись лед и пламень, да?
— Естественно, но, с другой стороны, я понимала: есть между ними какое-то чувство, потому что и Нонна Викторовна не могла спокойно о нем говорить, и он, думаю, тоже.
— Он совершенно спокойно о ней вспоминал.
— А она вот воспламенялась!
— Михалков-режиссер Михалкова-актера хуже?
— Нет, тоже замечательный мастер, и я, например, обожаю его одну из первых картин «Свой среди чужих, чужой среди своих».
— Я перед Богданом Сильвестровичем Ступкой преклоняюсь и считаю его гениальным артистом.
— Вы вместе снимались в фильме «Два в одном» и, кажется, что-то ломали: кто руку, кто ногу.
— Из солидарности, очевидно.
— Даже не знаю, но такая была история.
— Вы-то как руку поломали?
— Вы снимались в картинах у Алексея Балабанова, который бесконечно мне интересен. Думаю, это едва ли не наиболее яркий сейчас режиссер.
— Нет, я не хочу такие эпитеты раздавать. Несомненно, он выдающийся, и я люблю его и чисто по-человечески уважаю. Эдакий лесковский герой, нематериальное существо.
— Это правда, что он крайне бедно живет?
— В старой шапке какой-то меховой ходит, да?
— Ест жареную картошку.
— Да, нематериальное, повторяю, существо абсолютно.
— Что-то ее, очевидно, ведет.
— Мне кажется, все-таки нет.
— Есть, однако, моменты, которые из своей жизни берете?
— Вы знаете, что Жириновский назвал вас образцом для подражания для всех российских женщин?
— Да что вы? Владимир Вольфович? Вот, кстати, еще один артист!
— О нем уж наверняка можно сказать, что гений?
— Да, мог бы блистать на подмостках, а пошел в политику.
— Ряд выдающихся режиссеров, тот же Юрий Любимов, говорили мне: если бы он в их театре играл или в их фильмах.
— То же самое говорила Муратова: выдающимся артистом мог стать бы.
— Критики утверждают, что вы подражали Марлен Дитрих.
— А вы знаете?
— Неспешно работали, не халтурили.
— Абсолютно, а сейчас никому не выгодно часами готовиться.
— Лишь бы быстрее!
— Да, когда накладывают на него эту программу.
— Вы книгу дочери Марлен Дитрих о маме читали?
— Чудовищная книга! Почему столько зла, почему она так невеликодушна и имеет к своей матери столько претензий? Я вижу из этой книги, что Дитрих любила ее как могла.
— Вы представляли себе, что подобную книгу может ваша дочь написать?
