Маяковский не с чем нашему крыму сравниваться
Владимир Маяковский — Крым: Стих
И глупо звать его
‘Красная Ницца’,
и скушно
звать
‘Всесоюзная здравница’.
Нашему
Крыму
с чем сравниться?
Не с чем
нашему
Крыму
сравниваться!
Надо ль,
не надо ль,
цветов наряды —
лозою
шесточек задран.
Вином
и цветами
пьянит Ореанда,
в цветах
и в вине —
Массандра.
Воздух —
желт.
Песок —
желт.
Сравнишь —
получится ложь ведь!
Солнце
шпарит.
Солнце —
жжет.
Как лошадь.
Цветы
природа
растрачивает, соря —
для солнца
светлоголового.
И все это
наслаждало
одного царя!
Смешно —
честное слово!
А теперь
играет
меж цветочных ливней
ветер,
пламя флажков теребя.
Стоят санатории
разных именей:
Ленина,
Дзержинского,
Десятого Октября.
Братва —
рада,
надела трусики.
Уже
винограды
закручивают усики.
Рад
город.
При этаком росте
с гор
скоро
навезут грозди.
Посмотрите
под тень аллей,
что ни парк —
народом полон.
Санаторники
занимаются
‘волей’,
или
попросту
‘валяй болом’.
Винтовка
мишень
на полене долбит,
учатся
бить Чемберлена.
Целься лучше,
у лордов
лбы
тверже,
чем полено.
Третьи
на пляжах
себя расположили,
нагоняют
на брюхо
бронзу.
Четвертые
дуют кефир
или
нюхают
разную розу.
Рвало
здесь
землетрясение
дороги петли,
сакли
расшатало,
ухватив за край,
развезувился
старик Ай-Петри.
Ай, Петри!
А-я-я-я-яй!
Но пока
выписываю
эти стихи я,
подрезая
ураганам
корни,
рабочий Крыма
надевает стихиям
железобетонный намордник.
Маяковский не с чем нашему крыму сравниваться
И глупо звать его
«Красная Ницца»,
и скушно
звать
«Всесоюзная здравница».
Нашему
Крыму
с чем сравниться?
Не́ с чем
нашему
Крыму
сравниваться!
Надо ль,
не надо ль,
цветов наряды —
лозою
шесточек задран.
Вином
и цветами
пьянит Ореанда,
в цветах
и в вине —
Массандра.
Воздух —
желт.
Песок —
желт.
Сравнишь —
получится ложь ведь!
Солнце
шпарит.
Солнце —
жжет.
Как лошадь.
Цветы
природа
растрачивает, соря —
для солнца
светлоголового.
И все это
наслаждало
одного царя!
Смешно —
честное слово!
А теперь
играет
меж цветочных ливней
ветер,
пламя флажков теребя.
Стоят санатории
разных именей:
Ленина,
Дзержинского,
Десятого Октября.
Братва —
рада,
надела трусики.
Уже
винограды
закручивают усики.
Рад
город.
При этаком росте
с гор
скоро
навезут грозди.
Посмотрите
под тень аллей,
что ни парк —
народом полон.
Санаторники
занимаются
«волей»,
или
попросту
«валяй болом».
Винтовка
мишень
на полене долбит,
учатся
бить Чемберлена.
Целься лучше:
у лордов
лбы
тверже,
чем полено.
Третьи
на пляжах
себя расположили,
нагоняют
на брюхо
бронзу.
Четвертые
дуют кефир
или
нюхают
разную розу.
Рвало
здесь
землетрясение
дороги петли,
сакли
расшатало,
ухватив за край,
развезувился
старик Ай-Петри.
Ай, Петри!
А-я-я-я-яй!
Но пока
выписываю
эти стихи я,
подрезая
ураганам
корни,
рабочий Крыма
надевает стихиям
железобетонный намордник.
Маяковский не с чем нашему крыму сравниваться
Время чтения: 2 мин.
И глупо звать его
‘Красная Ницца’,
и скушно
звать
‘Всесоюзная здравница’.
Нашему
Крыму
с чем сравниться?
Не с чем
нашему
Крыму
сравниваться!
Надо ль,
не надо ль,
цветов наряды —
лозою
шесточек задран.
Вином
и цветами
пьянит Ореанда,
в цветах
и в вине —
Массандра.
Воздух —
желт.
Песок —
желт.
Сравнишь —
получится ложь ведь!
Солнце
шпарит.
Солнце —
жжет.
Как лошадь.
Цветы
природа
растрачивает, соря —
для солнца
светлоголового.
И все это
наслаждало
одного царя!
Смешно —
честное слово!
А теперь
играет
меж цветочных ливней
ветер,
пламя флажков теребя.
Стоят санатории
разных именей:
Ленина,
Дзержинского,
Десятого Октября.
Братва —
рада,
надела трусики.
Уже
винограды
закручивают усики.
Рад
город.
При этаком росте
с гор
скоро
навезут грозди.
Посмотрите
под тень аллей,
что ни парк —
народом полон.
Санаторники
занимаются
‘волей’,
или
попросту
‘валяй болом’.
Винтовка
мишень
на полене долбит,
учатся
бить Чемберлена.
Целься лучше,
у лордов
лбы
тверже,
чем полено.
Третьи
на пляжах
себя расположили,
нагоняют
на брюхо
бронзу.
Четвертые
дуют кефир
или
нюхают
разную розу.
Рвало
здесь
землетрясение
дороги петли,
сакли
расшатало,
ухватив за край,
развезувился
старик Ай-Петри.
Ай, Петри!
А-я-я-я-яй!
Но пока
выписываю
эти стихи я,
подрезая
ураганам
корни,
рабочий Крыма
надевает стихиям
железобетонный намордник.
И глупо звать его
«Красная Ницца»,
и скушно
звать
«Всесоюзная здравница».
Нашему
Крыму
с чем сравниться?
Не́ с чем
нашему
Крыму
сравниваться!
Надо ль,
не надо ль,
цветов наряды —
лозою
шесточек задран.
Вином
и цветами
Воздух —
желт.
Песок —
желт.
Сравнишь —
получится ложь ведь!
Солнце
шпарит.
Солнце —
жжет.
Как лошадь.
Цветы
природа
растрачивает, соря —
для солнца
светлоголового.
И все это
наслаждало
одного царя!
Смешно —
честное слово!
А теперь
играет
меж цветочных ливней
ветер,
пламя флажков теребя.
Стоят санатории
разных именей:
Ленина,
Дзержинского,
Десятого Октября.
Братва —
рада,
надела трусики.
Уже
винограды
закручивают усики.
Рад
город.
При этаком росте
с гор
скоро
навезут грозди.
Посмотрите
под тень аллей,
что ни парк —
народом полон.
Санаторники
занимаются
«волей»,
или
попросту
«валяй болом».
Винтовка
мишень
на полене долбит,
учатся
Целься лучше:
у лордов
лбы
тверже,
чем полено.
Третьи
на пляжах
себя расположили,
нагоняют
на брюхо
бронзу.
Четвертые
дуют кефир
или
нюхают
разную розу.
Рвало
землетрясение
дороги петли,
сакли
расшатало,
ухватив за край,
Ай, Петри!
А-я-я-я-яй!
Но пока
выписываю
эти стихи я,
подрезая
ураганам
корни,
рабочий Крыма
надевает стихиям
железобетонный намордник.
Маяковский не с чем нашему крыму сравниваться
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Маяковский в «Красной Ницце»
(к 122-летию со дня рождения)
И глупо звать его
«Красная Ницца»,
и скушно
звать
«Всесоюзная здравница».
Нашему
Крыму
с чем сравниться?
Не с чем
нашему
Крыму
сравниваться!
В свое время он объездил полуостров вдоль и поперек. А на Кара-Даге в честь него даже назвали маленькую бухточку. Хотя нет, Кара-Даг стало чуть ли не единственным местом, где он ни разу не был… Ну если не считать тот момент во время своей первой поездки по полуострову, в 1913 году. Тогда Маяковский проплывал мимо потухшего вулкана на небольшом корабле вместе с поэтами Игорем Северяниным и Вадимом Баяном по пути в Керчь.
В следующий раз он навестил Крым только через 11 лет, в 1924-м, когда полуостров только приходил в себя после нескольких лет становления любимой поэтом советской власти. Видно поэтому тогда, из-под пера Маяковского вышло ряд стихотворений, посвященных другому любителю Крыму – черному барону Врангелю. Впрочем, любовь к копии рая – это лишь единственное, что объединяло талантливого поэта и не менее талантливого ранее крымского лидера.
Ялта, 1926 год
Все последующие поездки в Крым Владимир Владимирович лишь изредка мог позволить себе отдых. Наверное, только на нескольких фотографиях, где он с любимой Лилей Брик, поэт напоминает туриста.
А так всё они: бесконечные лекции, творческие встречи и горы писанины.
А как восторженно поэта встречали в Симферополе. В память о той встрече, даже поставили бронзовый бюст в центре города. Назвали в честь него улицу, до которой поэт сам с трудом добрался, пробираясь сквозь толпы поклонников. Впрочем, город, он так и не успел посмотреть. Видно от того так и не вышло из под пера ВВ ни одного симферопольского памфлета. Зато, в общем, крымских стихов насчитывается более трех десятков. Особенно много их Маяковский в июле и августе 1928 года. К примеру: известные «Красная Ницца», «Евпатория», «Земля наша обильна» и даже «Польза землетрясений», когда с характерным стебом было воспето известное крымское землетрясение 1927-го года.
Бюст В.Маяковского в центре Симферополя.
Жаль, что сегодня у нас столь ироничное отношение к пролетарскому гению. Многие его считают пережитком времени, а зря, ведь некоторые крымские строки по-прежнему так актуальны. Судите сами:
рабочий Крыма
надевает стихиям
железобетонный намордник
Это он о ялтинских новостройках конца 30-х годов. А ведь примерно также можно сказать и о современных, столь изуродовавших облик ЮБК. А вот какие у поэта остались впечатления по дороге из Ялты в Севастополь. Интересно, что именно эта дорога считается одной из самых красивых в Крыму. У поэта же было другое мнение:
Всего громогласный футурист побывал в Крыму шесть раз. Наверняка сказывалась генетическая любовь, ведь в Крыму жили его дед и бабушка.
Маяковский ежегодно приезжает в Крым, чтобы выступать перед курортниками-пролетариями. Обычно он жил в гостиницах «Дюльбер», «Мариино» и «Россия». В последней он специально остановился в номере, в котором 40 лет назад жил и работал Николай Некрасов. И если русский классик завершил в нем поэму «Кому на Руси жить хорошо», то пролетарский гений свою поэму «Хорошо».
Останавливался В.Маяковский не только в гостиницах, но и в пролетарских здравницах. К примеру, в санатории «Таласса», эстрадой послужила терраса, к которой вынесли даже лежачих больных на кроватях. А если говорить, о простых курзалах, где обычно выступал поэт – то они набивались слушателями так плотно, что в помещении мало того что не было места даже в проходах, к концу выступления просто нечем было дышать…Такова была популярность Маяковского у местных курортников.
Однако, спустя 90 лет интересны больше не факты его путешествий по Крыму, а прежде всего наблюдения поэта.
—«Людей ремонт ускоренный в огромной крымской кузнице» – оно и понятно. Глядя на качество наспех сделанного ремонта в отдельных базах размещения полуострова, невольно станешь поэтом…
— «Край фруктов, а на базаре их нет…» — Сегодня, увы, на крымских базарах редко встретишь дары местных садов…
С любимой Лилей в Ялте (1926 год)
Возмущал поэта и ассортимент евпаторийского рынка: «. хоть четверть персика! — Персиков нету. Побегал, хоть версты меряй на счетчике! А персик мой на базаре и во поле, слезой обливая пушистые щечки, за час езды гниет в Симферополе». – Да, с крымскими персиками и по сей день проблема. В основном на рынках привозные: Украина, Азербайджан, Турция…И даже, не смотря на санкции – греческие и испанские персики…
«Простите, товарищ, купаться негде: окурки с бутылками градом упали, — здесь даже корове лежать не годится. А сядешь в кабинку — тебе из купален вопьется заноза-змея в ягодицу». – о чистоте коммунальных пляжах. Тоже достаточно актуально. Ну разве что со змеями вопрос решен.
И, в конце концов, Маяковский выдает Крыму убийственное резюме: «Страна абрикосов, дюшесов и блох, здоровья и дизентерии». – Да уж, после таких строк вряд ли можно назвать поэта главным «пропагандоном» крымского курорта. А ведь именно таковым его часто считали…