Мем о чем поет соловей
О чем поют соловьи
Уставшее за долгий день солнце медленно сползало за горизонт. Мы с братом, тоже порядком утомленные, старались поскорее закончить копку гряд. Вот в этот самый неподходящий момент и появился в нашем огороде сосед Володя.
– Здравия желаю, сержант, – приветствовал его Алик.
Они в свое время вместе служили. Бывшие воины негромко разговаривали, а я упорно продолжал «догрызать» свою грядку. До меня долетали обрывки разговора: вернулись, начали спевку, вчера слушал.
Закончил копать. Разогнулся и опешил: стоящий напротив нас Володин дом пылал изнутри. Мужики тоже туда смотрели.
– Красота-то какая, в городе такого не увидишь, – слышу веселый Володькин голос.
Ну не может человек радоваться при виде своего горящего дома! Осмотрелся и все понял.
Пылал закат, огненными бликами отражаясь в окнах и на стенах домов, вместе с закатом горела и наша деревня. Замечательное зрелище. Но такая красота непривычного человека и обескуражить может.
Ребята предложили пойти в черемушник, на берег ручья, послушать вернувшихся на родину соловьёв.
Шли в белой пене цвета черемух, утопая по пояс в дидельнике. В густом кустарнике врыта скамейка со спинкой из жердочек. Присели. В лесу разноголосый птичий хор. Вдали кому-то щедро отсчитывает года кукушка. Аромат цветущей черемухи пропитал воздух настолько, что перебивает все остальные запахи. Соловья не слышно.
– Все разговорчики только шепотом, – предупреждает Володя.
И вот дождались. Совсем рядом нежно защёлкал соловей и, раскатив из своего лукошка сотни жемчужных горошин, на мгновение умолк. Володя комментирует шепотом:
– Какое колено выдал!
Но певец здесь не один. Из-за ручья другой соловушка в точности повторил его арию. Наш исполнил новое колено. Певец с другого берега, дослушал и повторил. Поют – переговариваются, друг друга не перебивают, не то что люди.
Мужики насчитали семь, как они утверждали, абсолютно различных колен. Каждому новому радовались как дети, забывая отгонять полчища комаров. А песня лилась и лилась, заполняя все вокруг, соловьи пели на пару. Который пел лучше мы так и не смогли решить.
Домой шли молча, сна ни в одном глазу, наверное, остался в черемушнике. Зашли ко мне на чай. В душе продолжали петь соловьи. Ни о чем другом говорить не хотелось. И вот тут-то ребята меня удивили.
– Тебе понравился соловьиный концерт?
– О чем поют соловьи, ты понимаешь?
Ну дают! На земле стоят твердо, в облаках не витают. А вопросики у них…
– Знаю для чего поют: ночью – для любви, утром – для обороны, да и все тут. А знаете ли вы, что песню соловья ни описать, ни воспроизвести ни на одном рукотворном музыкальном инструменте невозможно.
– Может, ты и прав, ни описать, ни исполнить. А понять можно.
– Так будьте любезны, поделитесь.
– Поёт о природе, то есть о жизни. Соловей – ее композитор и певец. В своей песне передает он шелест подрастающих трав, шорох зазеленевшего листвой леса, нежный шепот распускающихся полевых цветов, тихое убаюкивающее журчание лесного ручейка, посвист теплого весеннего ветерка в кронах берёз, волнение наливающейся хлебным соком ржи. Соловьиная песня, как целебный бальзам, успокаивает, снимает усталость, очищает от всех житейских переживаний. После прослушивания соловьиных концертов и делать-то хочется только хорошее.
Пой, соловушка: почему наслаждаться соловьиными трелями можно только в конце весны и начале лета? (2 фото)
Утверждение, что поют соловьи в начале весны, не совсем верно, поскольку пик концертов этих птах приходится на конец весеннего сезона и начало лета. Почему птицы отличаются такой избирательностью?
Наверняка многим приходилось хотя бы иногда просыпаться ранним утром под изумительной красоты заливистые трели. Они не сравнятся ни с одной мелодией, поскольку отражают саму суть и душу живой природы.
Почему соловьиными песнями можно наслаждаться только ограниченное количество времени – в конце весны и начале лета? Дело в том, что в это время у птиц начинается брачный сезон. И самцы таким способом привлекают самок на занятый ими под гнездование участок.
После того, как сложится пернатая пара, интенсивность концертов постепенно снижается, а затем и вовсе сходит на нет. И это понятно, поскольку к концу июня птичкам становится уже не до песен: надо заботиться о выводящемся потомстве и кормить птенчиков.
У соловьев самец тоже принимает участие в выкармливании выводка, поэтому времени на песни уже попросту не остается. К тому же трели могут привлечь к гнезду ненужное внимание со стороны людей и хищников. Конечно, пение прекращается не в один момент, поскольку откладывание яиц и выведение птенцов у разных пар происходит в разное время.
А вы любите слушать соловьиное пение?
Мем о чем поет соловей
Лесной соловей в сказке Андерсена – одна из достопримечательностей Китая. О нем рассказывают друг другу путешественники, о нем пишут в путеводителях ‒ и лишь высокопоставленные обитатели императорского дворца ничего не знают о лесной знаменитости.
Моим слушателям шесть лет и больше; они болтают ножками и слушают сосредоточенно, тихо. Но охотно помогают мне озвучить происходящее, когда в поисках примечательной птицы министры идут сначала мимо мычащих коров, потом по болоту мимо квакающих лягушек ‒ и каждый раз думают, что слышат нежное пение соловья. Конечно, после своего мычания и квакания дети смеются.
Накануне я специально нашла в интернете звукозапись соловьиного пения, но в нужный момент она, как назло, на моем смартфоне не включается… Но большинство ребят уже слышали соловьев – даже во время недавнего мартовского потепления они уже пели под окнами.
Эта часть истории комична, в первую очередь, за счет нелепого поведения заносчивых и глупых министров и придворных. Но император совсем не такой, как его сановники. Пение птицы трогает его и вызывает слезы – соловей называет их высшей наградой. Начинается короткий период признания для соловья, который теперь становится жителем столицы. Все им восхищаются, но он может гулять только дважды в день и один раз – ночью, в сопровождении слуг, которые держат его за двенадцать шелковых ленточек, привязанных к ножке.
Слава длится недолго. Японский император присылает своему китайскому собрату искусственного соловья. Тот гораздо наряднее настоящего, но их дуэт не сложился («Он ведь живой!» – убежденно, хоть и бессвязно, объясняют дети). Весь в драгоценных камнях, искусственный певец умеет повторять только одну и ту же песенку, в то время как живой серенький соловей каждый раз придумывает что-то новое. И пока придворные наслаждаются японским подарком, оказывается, что их земляк улетел. Дети одобряют: «Конечно, что же это за жизнь – в клетке! Он улетел в лес, на волю! Привязанным ведь быть невозможно!»
‒ Помнишь ли ты это? – слышалось с одной стороны.
‒ А это помнишь? – доносилось с другой. И они рассказывали ему такое, что холодный пот выступал у императора на лбу.
‒ Я забыл об этом, – бормотал он. – А этого никогда и не знал.
Ему стало так тяжело, так страшно, что он закричал:
‒ Музыку сюда, музыку! Бейте в большой китайский барабан! Я не хочу видеть и слышать их!»
Но никто из придворных не приходит на помощь, некому даже завести музыкальную игрушку с золотой императорской туфлей на шее. В этот момент прилетает живой соловей, которого после побега объявляли изгнанным из Китая (увы, мой смартфон по-прежнему не поддается). Он поет о том, как хорошо на кладбище, – для того, чтобы Смерти захотелось туда вернуться, оставив больного выздоравливать. Так и происходит. Император чувствует себя гораздо лучше, он хочет одарить своего избавителя. Но соловей отказывается от награды – ведь он уже видел слезы восторга в глазах императора – и просит лишь разрешения изредка тайком рассказывать властителю, что происходит за пределами его дворца.
О чем же эта сказка? «О добре и зле! О том, что если слушаешь искусственного соловья, забываешь то, что же ты делал! О том, что живое лучше! Что надо природу слушать! О справедливости! О неблагодарности!» – слушатели тянут руки, наперебой выкрикивают свои версии, у каждого история отозвалось чем-то своим – в этом и состоит волшебство чтения…
Мы идем играть, дети начинают дурачиться, бегать. И только когда уже пора расходиться, мне, наконец, удается победить смартфон. На всю библиотеку раздаются соловьиные трели, разбушевавшаяся ребятня собирается вокруг них и затихает.
Сезон библиотечных встреч на этом заканчивается. Хотя за окном очередное апрельское похолодание, мы знаем, что скоро лето: живое пение птиц и магия чтения.
Соловьихи ищут женихов во время ночных прогулок
Своими ночными песнями самцы соловьев объявляют всем, что пока еще не обзавелись подругой. Самки же, озабоченные поиском подходящего супруга, по ночам совершают экскурсии по окрестностям, приближаясь то к одному, то к другому поющему холостяку. Это продолжается до тех, пока самка не сделает свой выбор. Самец, обретший супругу, прекращает ночное пение, хотя и продолжает петь по утрам, предупреждая соседей, что данный участок занят.
Уже в детстве, из первых книжек, мы узнаем, что соловей — это скромно окрашенная птичка, способная петь необычайно красиво. Соловей, как и роза, — давний атрибут классической поэзии. И даже те, кто никогда соловьиного пения не слышал, или слышал, но не знал, что это соловей (такое встречается очень часто), в любом случае наслышан о соловьином пении. Самцы соловьев — действительно страстные певуны, причем в отличие от многих других видов поют они не только по утрам и вечерам, но и ночью. Невольно возникает вопрос — а для чего они поют? Ведь на это тратится много времени и сил, которые, казалось бы, можно было бы употребить на добывание корма или какую-то другую, очевидно более полезную, активность. Но профессионалы-орнитологи знают, что пение в жизни птиц, в том числе и соловьев, играет очень важную роль.
Во-первых, поющий самец позиционирует себя как хозяин определенной территории, на которой они с самкой будут добывать (или уже добывают) корм для своих птенцов и которую он готов защищать от незваных пришельцев. Во-вторых, еще до формирования брачной пары самец своим пением завлекает самок. Не будем забывать, что ему надо не только петь, но еще и питаться, выяснять отношения с другими самцами и при этом, стараясь быть заметным для особей своего вида, не попасться на обед хищнику.
Выбирая хорошо поющего самца, самка выбирает крепкого, ловкого отца своим будущим потомкам. Скорее всего, ее потомки тоже будут хорошими певунами, и, следовательно, у них больше шансов найти пару и передать свои гены следующему поколению. Таким образом, качество пения — это признак, который формируется выбором самок, иными словами — поддерживается половым отбором (см.: Sexual selection).
Хотя общая картина брачного поведения соловьев понятна, многие важные детали до недавнего времени оставались неизвестными. Кое-что удалось выяснить французским исследователям, которые уже с начала 1990-х годов изучают поведение соловьев (Luscinia megarhynchos) в районе Эльзаса (верховья Рейна). В частности, было показано, что самцы, которые уже обзавелись подругами и удерживают определенную территорию, интенсивно поют на закате и на рассвете, но по ночам замолкают. Холостяки же активно поют и по ночам — вплоть до того момента, когда они образуют брачные пары. Очевидно, что утреннее и вечернее пение важно для поддержания границ своего участка, а ночное служит для привлечения самок.
Но как ведут себя самки в период образования брачных пар? Для того чтобы ответить на этот вопрос, французские орнитологи совместно с коллегами из Швейцарии, Нидерландов и Германии предприняли специальное исследование, в ходе которого следили за перемещениями самок, занятых поиском женихов, с помощью миниатюрных радиопередатчиков.
В район, где непосредственно проводились исследования и где уже было хорошо изучено территориальное распределение самцов, были привезены 10 самок, пойманных на расстоянии 70 км от данной местности. Перевозили самок в период, когда только началось образование брачных пар. На спину каждой перевезенной самке прикрепляли (специальным, не раздражающим кожу клеем) миниатюрный радиопередатчик (вес его 1 г, что составляло в среднем 4,6% от веса тела птицы). Такой передатчик работает до 2–3 недель, пока у него не сядет батарейка. Впрочем, нередко передатчик теряется и раньше. Кроме того, птица может улететь достаточно далеко и тогда сигнал становится слишком слабым или вообще пропадает.
В обсуждаемой работе описаны результаты наблюдений за перемещениями снабженных передатчиками самок в течение 42 часов после выпуска. При этом выяснилась четкая закономерность: в дневные часы самки находились практически на одном месте, но ночью они начинали перемещаться, покрывая иногда до 4,5 и даже до 6 км (хотя средние значения меньше — 1,12 км в первую ночь и 1,49 км — во вторую).
Впрочем, исследователи подчеркивают, что приводимые оценки заведомо заниженные, поскольку иногда самки с передатчиками улетали слишком далеко, сигнал исчезал, и соответствующие данные в расчет не принимались. Перемещающаяся ночью самка посещала участки нескольких поющих самцов и в конце концов делала свой выбор. Пение самцов-холостяков и прогулки самок по окрестностям, по всей видимости, не случайно совпадают во времени. Неясно, правда, что является причиной, а что следствием: самки ли подстраивают свое поведение под самцов, или самцы — под самок.
В заключение можно вспомнить шуточное стихотворение польского поэта Юлиана Тувима «Опоздавший соловей» (перевод с польского Марка Живова). Речь в нём идет о соловьихе, которая беспокоится оттого, что ее соловей никак не прилетает на ужин:
Плачет, плачет соловьиха, слезы льет и тужит.
Соловей пропал — ведь знает: ровно в девять ужин.
Он всегда домой приходит очень аккуратно,
А теперь двенадцать скоро. Просто непонятно!
Наконец муженек является:
. Вдруг соловушка явился — глянь, свистит и скачет.
— Где летал ты? Где порхал ты? Я волнуюсь, плачу.
— Ты прости, — он отвечает сладким тенорочком. —
Чудный вечер! Захотелось погулять пешочком.
Стихи очень милые, но, как мы теперь видим, они не соответствуют действительности. «Погулять пешочком», да еще по ночам, склонны как раз соловьихи, а не соловьи, которые вынуждены сидеть на месте и распевать песенки в ожидании будущей супруги!
Мем о чем поет соловей
Юрий Иванович Новоженов — доктор биологических наук, действительный член Академии гуманитарных наук, профессор Уральского государственного университета
* Журнал публикует отрывок из книги Ю. Новоженова “Адаптивность красоты”, которая выходит в издательстве “Банк культурной информации”.
О чем поет соловей? *
Однажды во время экспедиции на Западном Алтае, пишет Е.Н. Панов, я взял портативный магнитофон и под покровом сгустившихся сумерек подошел почти вплотную к поющему соловью. Простояв неподвижно около 40 минут, на протяжении которых птичка ни разу не переменила своего первоначального места, я записал, как выяснилось позже, 240 последовательных вариантов ее песни. Вернувшись в Москву, я и мои коллеги получили изображение всех этих песен и посчитали число тех исходных звуков, из которых соловей компоновал свои мелодии, их оказалось 256.
“О чем поет соловей?” — спрашивает Панов. Именно так и называется глава его книги. “Если вопрос вообще может быть поставлен таким образом, — пишет этолог, — то ответ должен быть: “Обо всем и в то же время — ни о чем”. По своему биологическому смыслу пение соловья не имеет ровным счетом никаких преимуществ перед не слишком благозвучным “кукареку” домашнего петуха, которому, по словам известного немецкого орнитолога О. Хейнрота, можно дать единственно возможную расшифровку: “здесь есть петух”.
Таково мнение “ученейших дяденек и тетенек”, как говорил мой учитель Тимофеев-Ресовский, при этом забывших, что петух — владелец гарема и ему не о чем заботиться.
В середине прошедшего века венгерский музыковед и орнитолог Петр Секи заложил основы нового исследовательского направления, именуемого орнито-музыкология. Прослушивая на малой скорости магнитофонные записи песен полевого жаворонка, иволги, соловья и других птиц, ученый обнаружил в их напевах явное сходство с народными мелодиями и со звучанием народных инструментов. Появилась гипотеза, что пение птиц послужило для человека первым стимулом к созданию музыкального творчества.
Известный этолог и орнитолог Е.Н. Панов не видит какой-нибудь преемственности между вокальной коммуникацией птиц и языком человека. Однако он прежде всего имеет в виду форму коммуникации, а не ее социобиологический смысл и адаптивное содержание. Илья Ильич Мечников, например, не сомневался в том, что пение соловья и песня трубадура относятся к разряду полового поведения и играют существенную роль в половом отборе. И тот и другой поют для самки, предлагая ей себя в качестве полового и семейного партнера.
Пение соловьев, как говор или акцент в речи человека, меняется от популяции к популяции. Молодые певцы учатся своему искусству у старых, подражая им. Если в популяции птиц появился хороший талантливый певец, то вскоре улучшится пение и других птиц. Не случайно знатоки и любители соловьиного пения охотились за уникальными певцами и за определенную плату приносили своих любимцев на обучение к таким гениям звука. Вспомним картину русского живописца-передвижника В.Е. Маковского “Любители соловьев”.
Одно время у любителей и натуралистов славились курские соловьи, потом киевские, но традиции “песенной культуры” могут быть утрачены по разным причинам, например, из-за плохих учителей или учеников, слушателей или исполнителей. Половой отбор влияет не только на поведение, окраску оперения, но и на песню птиц. У очень хороших певцов в песне бывает до 40 колен, тогда как в песне подмосковных соловьев их около десятка, а у среднеуральских и того меньше.
В песне соловья мы видим ту меру сочетания уже знакомого (и ожидаемого) с неожиданным, — пишет Панов, — которая, по мнению американского математика Дж. Пирса, является одним из принципов, лежащих в основе всего искусства человека.
Своей песней соловей оповещает самку, что он отпрыск благородных родителей, получивший от них набор адаптивных генов, позволяющих ему быть сильным, активным, смелым, не утратившим традиции исполнения трелей и переливов, которые он слышал с детства. Самец соловья демонстрирует, что он вырос в благородной среде и обучался нотной грамоте у лучших профессоров в лучших “консерваториях” своей популяции. Рулады, усвоенные им в процессе обучения, доказывают это. В противном случае ни одна из опытных самок не остановила бы на нем своего выбора и он остался бы холостым одиноким певцом в тени зарослей своего сиротливого отсека.
Сравнивая исходящую от самца информацию с тем музыкальным образцом, который записан в ее мозгу, самка производит оценку по нескольким параметрам одновременно. Перечислим основные из них:
1. Соответствует ли его песня типичной песне того вида, к которому она принадлежит? В противном случае ее усилия могут быть напрасными, и полевой сезон размножения будет утрачен. Если она заслушается песней северного соловья, варакушки или болотной камышовки, то драгоценное время, необходимое для высиживания и кормления птенцов, будет утеряно.
2. Соответствует ли его песня типичной песне особей данной популяции? Курский соловей поет лучше, но его песня может не понравиться самке уральского соловья, а его гены могут не дать благоприятного сочетания с ее собственными, что отразится на жизнеспособности потомства. Генетический гомеостазис складывался в популяции длительные годы, и коадаптация генов — его конечный результат.
3. По частоте пения самца самка может судить о его силе, жизнеспособности, неутомимости, половой заинтересованности и потенциальной адаптивности. Весной, во второй половине мая, соловьи поют в зарослях черемухи по рекам юга Западной Сибири круглые сутки с небольшим перерывом с 2 до 5 часов дня. Я имел удовольствие слушать их трели каждую весну, более 10 сезонов кряду.
4. В отличие от нас, беспечных слушателей соловья, его самка должна оценить, насколько выразительна песня соловья, каковы громкость звуков, тембр, модуляция, сколько вложено в нее страсти и огня — половых гормонов, наполняющих его кровь. Будет ли он достаточно предан и активен в период выкармливания потомства и надежен в охране птенцов?
5. По его перелетам и песне в различных местах, по интервалам между пением самка может определить, какова территория, которую он контролирует, как успешно он разгоняет соперников и претендентов.
6. По перерывам на обед самка может судить о том, много ли пищи на его гнездовом участке, хватит ли ее для выкармливания птенцов и для прокорма родителей.
7. Наконец, самка определяет, насколько данный самец, по сравнению с поющим рядом, изобретателен, находчив, талантлив, много ли в песне импровизации, искусства исполнения брачной серенады и молодого задора.
Анализируя соловьиную песню, Е. Панов обнаружил, что разнообразие напевов соловья очень велико, но не беспредельно. “Если бы птичка компоновала исходные “ноты” совершенно случайным образом, то общее число доступных ей вариантов песен выражалось бы почти астрономической цифрой — 4194922360. При таком числе вариантов вероятность повторной встречи хотя бы одного из них среди 240 песен была бы ничтожно мала. На самом деле 58 из 74 вариантов встречены в нашей записи более чем по одному разу, а некоторые — даже более 10 раз. Это значит, что соловей не только импровизирует, создавая по ходу пения новые комбинации известных ему нот, но и способен вновь и вновь возвращаться к уже готовым, “апробированным” вариантам”. Оказывается, эта маленькая птичка обладает превосходной памятью, пишет Панов. “Создавая по ходу своей импровизации все новые и новые варианты напевов, соловей комбинирует исходные ноты не кое-как, а руководствуется при этом вполне определенными правилами и запретами. Он выбирает из своего обширного репертуара исходных звуков те или иные ноты с подходящими к случаю акустическими характеристиками”.
Тот, кому приходилось слушать в ночной тишине чарующую песнь соловья, не согласится с мнением Ж.И. Резниковой о том, что все эти трели несут не больше информации, чем двух-трехсложные вариации самцов большой синицы, высвистывающих секунды или терции. “Все эти песни птиц, слышные с весны до середины лета, означают одно и то же, — пишет она. — Данный участок занят свободным и жизнеспособным самцом”. Столь упрощенный физиологический взгляд свидетельствует о непонимании автором роли полового отбора в эволюции.
Песня соловья приносит ему удовольствие, и в этом легко убедиться, слушая его импровизации, его энтузиазм и самозабвенное упорство. Когда он поет, то, подобно художнику, поэту, композитору, становится творцом, который забывает обо всем. В тот момент, когда он слушает себя, к нему можно подойти вплотную, и возможно, он, умирая, произнесет свой последний чарующий звук.
Его песня рассчитана на других самцов — соперников, завистников и конкурентов. С надеждой слушают они, нет ли в его песне фальши, не утомился ли он, не ослаб ли и не готов ли уступить свое место и роль в борьбе за желанную самку? Соперники подражают друг другу, воруют удачные импровизации, учатся у хороших певцов.
Наконец, его слушает самка, оценивает его способности, и если он развеет все ее сомнения, то заслужит ее благосклонность. Возникает вопрос: может ли самка выбрать лучшего представителя своего пола, если она не обладает острым слухом, музыкальной памятью, вкусом знатока искусства и другими музыкальными способностями, необходимыми строгому арбитру, чтобы объективно оценить претендента? Нет. Поэтому половой отбор происходит в системе с прямой и обратной связью. Он способствует совершенствованию нервной системы, восприятию красоты и развитию психики у половых партнеров. У человека он привел к появлению культуры.
Музыкальная культура людей имеет прямое отношение к пению птиц. Чтобы петь или сочинять песни, человек должен слушать музыку природы. Эта потребность сохранилась у людей и до наших дней. Особенно она проявлялась в те недалекие времена, когда не было граммофонов, патефонов и плееров, пластинок и лазерных дисков. В русских трактирах их заменяли клетки с соловьями. Некоторые любители-охотники, как об этом пишет И.С. Тургенев, “секретно в шляпах приносят молодых соловьев в трактир, где есть хороший соловей; сами пьют чай или пиво, а молодые тем временем учатся”.
Русского крестьянина — любителя соловьиных песен — нет необходимости убеждать в том, что песня птиц отражает и эмоциональное настроение певца. Он это знал и знает. А вот зоологам и этологам позволю себе напомнить, что даже у зяблика песня зависит от настроения. В плохую дождливую погоду зяблики не поют, а “рюмят”, и как же тоскливо становится на душе от этих звуков нашего лесного собрата, когда нет признаков солнца и уже не первый день моросит дождь.
Невозможно доказать, есть ли какая-либо эволюционная связь между песней соловья и песенными способностями человека. Возможно, ее интуитивно почувствовал лишь И.С. Тургенев. Чтобы убедиться в этом, необходимо еще раз внимательно прочувствовать два его бессмертных произведения “Певцы” и “О соловьях”.