Меня мама сегодня так сильно любила что больше не могу откуда это

Не могу любить свою мать. Что делать? — психолог отвечает на вопрос отчаявшейся женщины

Приблизительное время чтения: 8 мин.

В редакцию журнала «Фома» пришел вопрос от читательницы:

Как мне себя вести с мамой, которая ненавидела меня всю жизнь? Я всегда была для нее лишней и негодной, не успешной, плохой. И уже 10 лет она полностью на моих руках, не ходит, требует ухода. Но при этом по-прежнему продолжает быть недовольна мной, говорит мне и про меня гадости и не видит ничего хорошего.

Я не могу ее любить, но и ненавидеть не хочу. Что делать, смириться и принять ее как свое наказание и испытание? Или есть еще какие-то варианты?

Мы попросили ответить на этот вопрос психолога Екатерину Сиванову, которая поделилась своей историей непростых отношений с мамой, а также дала несколько советов, как их исправить.

В октябре 2021 года исполнится 4 года с момента, как не стало моей мамы. У нас были сложные отношения. И несмотря на все, что порой приходилось терпеть, — это так больно, жить без нее! Неважно, какие отношения были между нами, но я просто жила и знала, что она есть: из моих 48 лет я 44 года прожила с осознанием того, что у меня есть мама. Есть ее запах, ее лицо. Есть человек, который знает тебя, как никто другой. Может быть, не знает тебя взрослого, но это она держала меня на руках при рождении. А теперь мне надо еще 44 года прожить без нее, чтобы узнать мир без мамы.

Через два года после ее смерти не стало и папы — и вот есть я, есть моя прекрасная большая семья, но у меня нет мамы и папы. Точнее, они есть, но их нет. Это чувство, которое не поддается описанию.

В моей системе координат невозможно не любить свою мать. Какой бы она ни была, человек все равно будет любить маму просто потому, что она его родила. Да, у женщин может не возникнуть чувств к своему ребенку, но у ребенка к маме это чувство любви возникает на подсознательном уровне, это безусловная любовь. Если же в 40 лет человек говорит, что он не нуждается в общении с мамой и не любит ее, скорее всего, он просто научился не любить, чтобы не было больно. Эти чувства — про самозащиту.

Он научается не любить вследствие того, как мама ведет себя с ним. А мамы ведут себя очень по-разному, ведь у каждого свое понятие нормы отношений и любви. Я знаю мам, которые могут спокойно сказать своему ребенку: «Какие у тебя кривые ноги!» или «Какая страшная у тебя получилась дочь! Не наша порода!» Для кого-то это нормально, а для кого-то — нет. Поэтому мы не можем выделить средний показатель нормы отношений, как не можем измерить любовь. Нельзя сказать, что вы любите маму достаточно, а вы — нет.

И все-таки каждый раз, когда человек произносит слово «мама», он переносится в свой пятилетний возраст, когда он был окружен любовью и заботой. Если кто-то не получил этого в детстве, я даю своим клиентам такое задание: поезжайте к маме и ложитесь к ней на колени. Неважно, сколько вам лет и какие у вас с ней отношения. Попробуйте! И маму попросите при этом гладить вас по голове. Я сама выстраивала отношения со своей мамой (когда мне было уже 40 лет) вот таким способом. У нас не было принято проявлять свои чувства тактильно, но однажды я ей сказала: «Мне мой терапевт велел с тобой обниматься». Она посмеялась, но согласилась на такую «терапию». Я ложилась к ней на колени, она меня гладила, а потом говорила: «Катерина! Хватит! У тебя такая голова тяжелая!» Мы поиграли с недельку в эту игру, и вот как-то я к ней забегаю, буквально на минутку, уже повернулась, чтобы уйти, как мама мне говорит: «Как же так? А обниматься? Тебе же психолог велел!»

Какими бы ни были отношения с матерью, во что бы она ни превратила вашу жизнь, есть место для благодарности маме. Да-да. За то, что родила, за то, что выбрала сохранить вам жизнь. Тем более если вы выросли, стали личностью и читаете на смартфоне или экране компьютера журнал «Фома». Это значит, что вы дожили до этого возраста, что вас воспитали, кормили, покупали вам одежду — в общем, вы не замерзли голым на улице, — и уже за это можно и нужно благодарить.

Бывает, человек выбирает не общаться с «токсичной» мамой. «Я поговорю с ней по телефону и умираю», — слышу я от своих клиентов. Если вы испытываете такое при общении с родителями, идите к психологам, читайте книги, поговорите со священником (если у вас есть духовник, с которым можно беседовать). Ведь проблема не в маме, проблема в вас. Это вы разрушаетесь, когда она с вами разговаривает, а не она. У нее все «окей» — она просто звонит своему ребенку. А дальше есть ваша реакция на это. И вопрос в том, почему вы на это так реагируете.

Сейчас модно говорить, что мы ничем не обязаны нашим родителям, не обязаны общаться с ними. Но это не так. Если у вас нет ресурса общаться, увеличьте дистанцию и сходите опять-таки к хорошему психологу. К хорошему! Это важно — найти своего психолога и работать со своей реакцией на звонки или обращения к вам мамы или папы. Помните: когда-то эти звонки прекратятся. Однажды каждому из нас придется стоять на могиле своих родителей, опуская в землю гроб с его телом.

Как бы вы ни осуждали свою мать за что-то в прошлом, помните, что это было в прошлом, а сегодня есть вы и ваша мать сегодняшняя. Эту травму надо проработать так, чтобы рана не болела. Иначе на эти причитания «мама меня ненавидит» будет уходить много сил. Это ваш выбор — мстить матери или сказать: «Да, это было. Да, она делала то, на что была способна. Я взрослый человек, я несу ответственность за свою жизнь, меня уже никто не сможет оскорбить или унизить, и я не допущу, чтобы кто-то когда-то обращался с моими детьми так, как обращались со мной».

В случае, если мама заболела, важно развести два образа: маму, которую вы ждете с работы в пятилетнем возрасте, и женщину, которая прожила свою жизнь и заканчивает ее в беспамятстве. Я с пониманием отношусь к тому, когда взрослые дети определяют своих больных, в том числе больных психически, родителей в специальные учреждения.

Но лично я живу по принципу «своих не бросаем». Когда маму положили в больницу с очередным инсультом, у меня был выбор оставить ее там. Но я видела, как там умирала женщина, а рядом с ней сидела сиделка — абсолютно чужой ей человек. Я не хотела, чтобы подобное произошло с моей мамой, поэтому я посоветовалась с мужем, детьми, братом, и мы выбрали ухаживать за мамой дома. Это было тяжело физически и морально: я порой запиралась на кухне и плакала, не веря, что этот человек за стеной — моя мама. Но мы были все вместе, помогали друг другу, поддерживали друг друга. И мы стали ближе.

Мама вырастила меня и брата, и то, какие мы есть сейчас, — это ведь не на ровном месте. Уход за ней — это возможность отблагодарить. Причем я уверена, что только с этим чувством можно ухаживать за больным. Если же вы выбираете ухаживать за больной женщиной из чувства долга, то это сразу про «я должен — я виноват». А если ухаживать за мамой из чувства благодарности, тогда все заботы о ней будут восприниматься по-другому.

Ко всему, когда я проходила свой путь с мамой, я цинично понимала, что хочу, чтобы это видели мои дети. Тем, как я ухаживала за мамой, я обеспечивала и свою старость. Теперь я знаю, что, если и у меня будут такие последние дни, меня никто не бросит.

Нелюбовь матери к своему ребенку или любовь в искаженном виде — это действительно то, что будет болеть всю жизнь. Это то, что надо отгоревать и отплакать. Но есть и хорошая новость: поскольку вы хорошо знаете, какую вам маму хотелось бы, чего вам не хватило, вы сами можете заботиться о себе так, как о вас не заботились. Кто-то, например, проживает свое детство в своих детях. Но и тут тоже важно не перегнуть палку: обнимать, а не душить, любить, а не залюбливать. То, в чем нуждаемся мы, не обязательно нужно нашим детям.

Один из вариантов что-то исправить — поговорить со своими родителями, если есть такая возможность. Есть такие мамы, которые скажут: «Ты что, позволяешь себе такое мне высказывать?!» И отношения не наладятся. В таком случае может помочь техника «два стула», но эту терапию лучше проводить вместе с психологом. Заключается она в том, что вы садитесь напротив стула, на котором сидит воображаемая мама, и говорите ей все, что хотите сказать. А потом садитесь на ее стул и озвучиваете все, что вы чувствуете, сидя на стуле матери. Что бы вы сказали своей дочери в ответ?

Или берете тетрадку и ручку — никакого компьютера — и пишете: «Здравствуй, мама! Я хочу тебе сказать все, что у меня наболело». И дальше, не стесняясь в выражениях, пишете словами все, что никогда бы не сказали, но очень хотите сказать. Это не обязательно делать сразу — вы можете вспоминать и дописывать. А затем надо прописать следующее: «Тем не менее я тебе благодарна за то, что…» Это тяжело сделать, особенно если отношения были токсичными, но даже одного предложения будет достаточно. Главное, чтобы это было искренне. Например, поблагодарите за то, что жили в квартире с горячей водой, что был завтрак, за тетрадки для школы. Всегда найдется, за что сказать спасибо. Заканчиваться письмо должно фразой «Я тебя люблю» или «Я тебя ненавижу, не могу ничего с собой поделать». После этого происходит освобождение — вы выкладываете кирпичи из рюкзака, который несли всю жизнь. Порвите написанное на мелкие кусочки, сожгите или пустите плыть по реке. Почувствуйте наконец эту легкость, которой всем нам так не хватало.

Помните, что ненависть — это тоже любовь. Это две стороны одной истории, но не антонимы. Безразличие и равнодушие — вот антонимы любви. Все-таки «ненавижу» — это мощный заряд про любовь с другой стороны.

И этот заряд нельзя подавлять. Эмоции в целом категорически нельзя подавлять — это обязательно приводит к скандалам в другом месте, срабатывает психосоматика, появляются болячки… Если вы злитесь и у вас хватает ума не выливать эту злость на мать, идите в спортзал, на пробежку или стирайте руками. Иначе вы начнете кричать на своих детей, а они на своих. Это замкнутый круг, разомкнуть который только в ваших силах.

Источник

«Почему мама меня не любит?» и еще 5 вопросов о травматичных отношениях с матерью

В издательстве «Альпина нон-фикшн» готовится к выходу книга писательницы Пег Стрип «Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы» — это продолжение ее бестселлера «Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь». В нем Пег собрала «проклятые» вопросы, мучающие людей, которым не повезло вырасти с жестокими и холодными матерями. «Нож» публикует подборку негативных сценариев мышления, отказ от которых станет первым шагом на пути к избавлению от токсичного детства.

Уточнение: книга обращена в первую очередь к дочерям, но мы считаем, что перечисленные проблемы знакомы всем людям, безуспешно пытавшимся или пытающимся добиться расположения своих родителей.

1. Почему моя мать меня не любит?

Этот вопрос — как сорняк с длинными и цепкими корнями. Он особенно опасен, потому что вы верите: если удастся найти однозначный ответ, получится изменить и то, что не позволяет вас любить, что бы это ни было.

Скорее всего, вы, как и я, и любая другая маленькая девочка в этом мире, верили в миф о матери, согласно которому все мамы любят своих детей. Поэтому, просто задаваясь этим вопросом, вы испытываете страх и стыд.

Вот бы найти ответ! Тогда, возможно, все изменится, и мать превратится в одну из тех мамочек, которые в порыве нежности взлохмачивают своим дочкам волосы, всегда улыбаются им и заглядывают в глаза. Об этом мечтают все заброшенные, лишенные внимания девочки.

Проблема в том, что любой ответ, который вы можете найти, всегда содержит лишь крупицу правды. Начать с того, что вы, скорее всего, думаете: все дело в том, что вы совсем не похожи на свою старшую сестру, которую мама, очевидно, любит, но, как бы вы ни старались быть такой же, как она, вы остаетесь собой и ничего не меняется.

В другой момент вас озаряет, что все изменят ваши успехи и популярность, и вот вы уже учитесь на одни пятерки и играете главную роль в школьной театральной постановке, но и это не помогает. Или, напротив, пускаетесь во все тяжкие с мыслью, что любое внимание лучше игнорирования и пренебрежения.

Наконец, став взрослой, вы по-новому оцениваете эмоциональную историю своей матери и приходите к выводу, что лучше всего будет отнестись к ней с эмпатией и состраданием, но потом обнаруживаете, что стали еще более уязвимы, потому что утратили осторожность, и понимаете, что боль, вызванная отторжением и ее постоянными нападками на вас, мучительна, как и прежде, а ваша эмпатия не удерживает ее от попыток втоптать вас в грязь.

Возможных объяснений сколько угодно, и ни одно из них не имеет значения. Истина заключается в том, что все дело в ней, а не в вас. И всегда было только в ней.

Ребенком я часто спрашивала мать, любит ли она меня. Она давала уклончивый и, как я уже тогда понимала, лживый ответ: «Каждая мать любит своего ребенка». Однако она ни разу не ответила тремя простыми словами, которых я так ждала. (Если быть точной, я ждала четырех слов, поскольку мать всегда говорила со мной по-голландски, но суть не в этом.)

Я всегда считала, что мать избегает этого вопроса, чтобы защитить меня и не уничтожить искренним ответом. Лишь написав книгу «Скверные матери», я осознала, что она делала это, чтобы защитить саму себя от стыда после честного ответа.

Это глубокий стыд, возможно глубочайший, за исключением стыда за убийство матери, отца или ребенка, — признать, что не любишь существо, которое выносила и родила или, в случае усыновления, поклялась любить и оберегать, как родное дитя. Дополнительный источник стыда — признать, что твой ребенок тебе даже не нравится, — а я своей матери не нравилась.

Продолжая задаваться этим вопросом, вы остаетесь привязанной к карусели и вынуждаете себя искать все менее реалистичные ответы и причины. Это управляет вашими отношениями с матерью (и другими членами семьи), заставляет продолжать танец отрицания, укрепляет основной конфликт, питает в вас ложные надежды и, самое главное, подрывает все попытки исцелиться.

Как ни странно, когда вы перестанете задавать себе этот вопрос, поначалу вам станет грустно. Почему? Потому что, закрыв его для себя, вы откажетесь от надежды, что однажды случится чудо и по мановению волшебной палочки все дурное исчезнет.

Вы надеялись, что это чудо произойдет благодаря правильному ответу, и отказ от его поисков мучителен, но эту эмоциональную боль необходимо пережить. Обратитесь за профессиональной помощью и поддержкой, если вам слишком трудно выдержать ее самостоятельно.

Пока же вы продолжаете задавать себе этот вопрос, вы сами остаетесь главным препятствием на пути к исцелению. Такова жестокая правда.

2. Что я должна в себе изменить, чтобы заставить ее полюбить меня?

Этот вопрос кажется частью предыдущего, но в действительности он самостоятелен и на него есть ответ: ничего.

Вы ничего не могли бы в себе изменить, чтобы заставить свою мать по-другому к вам относиться, потому что ее реакция на вас никак не зависит от вас и целиком и полностью связана с ней.

Следует отделить эту ситуацию от пусть не простых, но все-таки наполненных заботой отношений матери и ребенка.

Призываю вас помнить, что всегда именно мать, а не ребенок имеет возможность изменить характер отношений.

Такое положение сохраняется, даже когда ребенок вырастает, потому что отношения матери и дочери никогда не становятся партнерскими, и дочь чего-то ждет от матери, а не наоборот. Давайте начнем с того, что специалисты называют «качеством соответствия», — понятия, сфокусированного на личностях ребенка и его матери.

Рассмотрим случай относительно интровертной матери, которая очень нуждается во времени для себя и ценит тишину. У нее двое детей: один — спокойный, независимый и редко ведущий себя реактивно, другой — эмоционально требовательный, подвижный и активный. С кем из двоих такой матери будет проще?

Ответ очевиден: с ребенком, потребности которого более близки к ее собственным. И именно в данном случае речь будет идти о высоком «качестве соответствия». Однако детско-родительские отношения — это не отношения равных, и обязанность матери — осознать трудности, сопутствующие воспитанию того из детей, кто не похож на нее, и найти способы справиться с ними.

Решение заключается не в том, чтобы упрекать, избегать или игнорировать ребенка, ожидающего от матери удовлетворения своих эмоциональных потребностей, что позволило бы ему благополучно расти и развиваться.

Читайте также

Если вы выросли в атмосфере насмешек над вашей «излишней чувствительностью», если над вами издевались, когда вы плакали после слов, что вы вечно раздуваете из мухи слона, что вы невыносимы, — подумайте, хорошо или плохо ваша мать делала свою материнскую работу в отношении вас, и не имеет значения, насколько вы отличались от ее идеала.

Быть хорошей матерью — значит справляться с тяжелым трудом принятия своего ребенка даже в ситуации взаимного несоответствия.

Поэтому ничто и никогда не зависело от вас или от вашей неспособности удовлетворить требованиям матери. Ответственность и обязанности лежат на взрослом человеке, на родителе.

Бывает, родители относятся к своим детям по-разному. Эта распространенная и хорошо изученная схема обозначается аббревиатурой РРО — Разное Родительское Отношение (англ. — Parental Differential Treatment, PDT) — и встречается даже в любящих семьях. Конечно, что бы ни утверждала наука, культурные мифы настаивают на том, что материнская любовь достается всем детям поровну.

Любая мать скорее откусит себе язык, чем признается, что любит своих детей неодинаково.

Однако это явление не только распространено, но и очень губительно. Исследования показывают, что РРО продолжает влиять даже на выросших детей, а также на отношения между взрослыми братьями и сестрами.

По данным исследований, эмоциональная боль ребенка, видящего, что с сестрой или братом обращаются лучше, чем с ним, воздействует на него больше, чем любовь, которую он получает от этого родителя. Что же делать матери, если она просто любит Элли больше, чем Джеки?

Осознанная и заботливая мать упорно добивается от себя одинакового обращения с детьми, потому что знает, что это будет справедливо. Хорошая мать видит, что она делает, и меняет свое поведение, насколько это возможно. Если же мать не любит ребенка, то принимает фаворитизм и травлю как некую данность, что в корне меняет ситуацию.

Итак, вернемся к вопросу о том, что вы могли бы изменить в себе, чтобы завоевать любовь матери. Повторю ответ — ничего, поскольку это никогда от вас не зависело. Отказ от этого вопроса сначала заставит вас почувствовать бессилие и разочарование, поскольку вам нравилась иллюзия контроля, которую он давал.

Пока у вас был этот вариант — измениться, была и возможность, по крайней мере в вашем представлении, что все можно исправить, и она подпитывала ваше нежелание признать реальное положение дел. Это еще один способ оставаться в замкнутом круге, иногда десятилетиями.

Трудно отказаться от надежды и иллюзии контроля, но порой это необходимо. Ваш случай — как раз такой. Терпите!

3. Виновата ли я в том, что она не любит меня?

Винить себя — естественно для ребенка, и это понятно. В конце концов, наши родители старше, выше, они больше знают и являются бесспорными авторитетами в маленьком мире нашего детства. Следовательно, должно быть что-то, что мы сделали не так, из-за чего нас не любят.

К этому выводу ребенка подталкивает то, что он слышит о себе от матери: что он трудный или непослушный, тупой или ленивый, да просто недостаточно хороший.

Самообвинения могут преследовать нас и после того, как детство останется позади, особенно когда есть сестры или братья, которых мать, очевидно, любит.

Самообвинения поддерживают внутреннее приятие жестокого обращения: мы считаем, что это просто-напросто норма жизни в нашей семье и, скорее всего, в большинстве других семей, — пока не обнаруживаем, что это не так, — и отрицаем, что оно оскорбительно или травматично.

Кроме того, самообвинения подпитываются еще и сидящим глубоко внутри стыдом: мы стыдимся своих недостатков и, разумеется, того, что нелюбимы в мире, где каждая мать любит свое дитя.

Судя по данным некоторых исследований, обвинять во всем себя, как и отрицать жестокое обращение, представляется многим лучшей альтернативой. Парадоксально, но факт! Ряд исследований выявили существенную разницу между оценкой жертвами действий как жестоких и научным определением жестокого обращения.

Например, в ходе проведенного в 1994 г. крупного опроса, в котором участвовали 11 600 студентов колледжей, только 26% респондентов, имевших опыт серьезных физических наказаний или дурного обращения (некоторым даже понадобилась медицинская помощь!), были склонны считать это проявлением жестокости. Но как это возможно, чтобы человек страдал от жестокого обращения, тем более со стороны родителя, и не желал открыто называть вещи своими именами?

На этот вопрос взялись ответить Рэйчел Голдсмит и Дженнифер Фрейд. Их исследование призвано было выяснить, испытывают ли люди, подвергшиеся физическому, сексуальному или эмоциональному насилию, проблемы с распознаванием своих чувств.

Ответ, что не удивительно, оказался положительным. Выяснилось также, что жертвы эмоционального насилия, в определении исследовательниц, редко называют обращение с ними жестоким. Чем это можно объяснить?

Ученые указывают на тот факт, что, поскольку дети, в сущности, прикованы к родному дому, они находят способы приспособиться к враждебному окружению.

Их стратегии включают отрицание и диссоциацию : если не пускать угрожающую информацию в сознание, легче выдерживать каждодневный стресс, однако впоследствии это мешает осознанию случившегося.

Может быть интересно

Должны ли мы простить родителей и обязаны ли их любить

Очевидно, это открытие касается и вас, во многом объясняя, почему вы отрицаете и не спешите признать жестокое обращение со стороны матери или другого лица. Однако еще более ценны выводы ученых относительно того, почему дети склонны объяснять жестокое обращение тем, что они «плохие».

Самообвинения, пишут исследовательницы, «блокируют мысль, что попечителю-взрослому нельзя доверять, и дают иллюзию самоконтроля». Опять-таки что может быть страшнее, чем понимание, что тебе небезопасно находиться рядом с тем самым человеком, которому доверена забота о тебе? Это объясняет, почему жертвы жестокого обращения предпочитают винить во всем себя — так менее страшно и есть надежда, что вы сможете все исправить.

4. Кем я могла бы стать, если бы имела любящую мать?

Этот вопрос — дорога в никуда, и обычно он возникает, когда дочь начинает осознавать причиненный ей вред и испытывает огромную злость и обиду из-за того, что была лишена самого необходимого. Отчасти эта злость может быть направлена на саму себя — потому что ей так долго не удавалось увидеть мать в истинном свете, потому что она отрицала вред и пыталась умилостивить мать, вместо того чтобы действовать, и тому подобное.

В определенный момент такой вопрос даже может казаться эмоционально плодотворным, но вот суровая правда: это все равно что гадать, какой была бы ваша жизнь, если бы вы родились принцессой или фантастически богатой и высокопоставленной особой, обладали талантом мирового уровня или любым другим качеством, которое предопределило бы ваш жизненный путь.

Этот вопрос еще и отвлекает от работы над собой, которая помогает исцелиться и стать лучшей версией самой себя — а не кого-то другого. А хорошая новость заключается в том, что исцеление возможно. Так что выкиньте этот вопрос из головы и идите вперед налегке.

Хорошо и то, что отказ от этого вопроса не причиняет боли. Если начнете над ним размышлять, скажите себе «нет» и задайтесь любым из множества продуктивных вопросов, предлагаемых в этой книге.

5. Если меня не любила собственная мать, то кто же тогда полюбит?

Это тайный страх, который маленькая нелюбимая девочка прячет глубоко внутри. Он подкрепляется самообвинениями и сопровождает ее во взрослой жизни, то скрываясь в тени, то выходя на поверхность.

За страхом стоит мощный культурный миф — о том, что все матери любят своих детей безусловной любовью, — и та огромная власть, которую мать имеет над детьми. Этот страх заставляет дочь чувствовать себя изгоем, который никогда и ни с кем не испытывает душевного комфорта и всегда готов быть отвергнутым.

Конечно, такой вопрос не мог возникнуть без уверенности в том, что солнце, вокруг которого вращается нелюбимая дочь, не только единственный источник любви, но и кладезь мудрости и проницательности. Это вопрос испуганного и одинокого ребенка, и, хотя он преследует свою жертву снова и снова, от него необходимо отказаться.

Если вытащить этот вопрос на свет взрослого понимания, сразу виден его источник, особенно если позволить себе вспомнить обо всех тех людях, которые не верили лживым обвинениям вашей матери, когда вы были маленькой.

Специалисты называют отношения с такими людьми «островами безопасности», и эти отношения могут стать источником приобретенной надежной привязанности. Отказавшись от «проклятого» вопроса, вы сможете переключить внимание на всех тех людей, которые проявляли к вам любовь и доброту, поддерживали вас в прошлом и настоящем. И речь идет не только о глубоких и близких отношениях.

Я, например, до сих пор вспоминаю добрый взгляд и ласковые жесты моей учительницы в первом классе и то, как благодаря ей мне было хорошо больше 60 лет назад.

Итак, вместо того чтобы спрашивать: «Если собственная мать не любила меня, то кто полюбит?» — спросите себя: «Кто являлся и является для меня путеводным маяком, землей обетованной, где мне по-настоящему хорошо?»

Вот, друзья мои, вопрос, которым стоит задаваться.

6. Может быть, я должна была больше стараться все исправить?

Этот вопрос проистекает из глубокой устремленности и надежды — истерзанной, поруганной, кровоточащей, но все еще живой и подпитываемой представлениями, будто все матери являются любящими, а значит, если что-то идет не так, то дело исключительно в промахах или недостатках дочери.

Он сопровождается огромным чувством вины, поскольку никто не задумывается о действительно важных обязанностях матери: она должна не только любить своего ребенка, но и добиться настроенности на него, помогать ему справляться со своими эмоциями и учиться восстанавливать душевное равновесие, воспитать его достаточно уверенным в себе, чтобы он был готов к риску и возможным неудачам, а также видел и воспринимал себя целостно, со всеми достоинствами и недостатками.

Вместо этого общество внушает: «она твоя мать», «она подарила тебе жизнь», «она кормила, одевала и содержала тебя», наконец, «ты ей обязана». Как я часто говорю, в глазах общественного мнения обвиняемая — всегда дочь.

Этот вопрос также питается неготовностью признать, что вы были не в состоянии изменить отношения, потому что это было за пределами ваших возможностей. Будучи взрослой, больно сознавать, что любая власть, которой ты, казалось бы, обладала, была всего лишь иллюзией.

Трудно осмыслить тот факт, что вы не могли сделать ничего — буквально ничего, — кроме как поддерживать существовавшее положение вещей и терпеть боль и унижение, которые оно предполагало.

Как быть с чувством вины и с мыслью, что вы в долгу перед матерью, поскольку она кормила, одевала и содержала вас?

Для начала поместите их в правильный контекст. Вообще-то, по закону родители обязаны предоставлять детям одежду, пищу и кров и могут быть наказаны, если не делают этого. Если это и означает быть родителем, тогда детский дом можно назвать местом, где дети получают родительскую заботу.

Осознайте, насколько рефлекторно ваше чувство вины, и проследите его вплоть до истоков. Спросите себя, в какой мере ваше чувство вины сформировано ни на чем не основанными мнениями других людей, которые даже не удосужились выслушать вас и понять вашу точку зрения. И насколько его усиливает культурный миф о матери…

Также у вас могут быть и личные убеждения, в том числе религиозные, важные для вас, которые подталкивают к тому, чтобы задаваться этим вопросом. В этом случае обратитесь за профессиональной помощью, чтобы узнать, как достичь некоего баланса, когда ваши взгляды не будут препятствовать восстановлению и личностному росту. Обсуждение таких вопросов может принести огромное облегчение.

Источник