Меня толкали в спину и что то в след кричали
Меня толкали в спину и что то в след кричали
Времени нужно много,
Чтоб до конца пройти
Дарованную дорогу
И не сбиться с пути.
Годы толкают в спину,
Годы толкают в грудь,
А между ними клином
Втиснут этот путь.
Времени нет на рассуждения.
Времени нет на решение проблем,
Времени нет и на общение,
Времени нет и на то, чтобы понять зачем.
Годы толкают в спину
И не дают успеть
Тем дописать картину,
Этим просто допеть.
Кто-то несется пулей,
Кто-то лежит, устав,
А кто этот кросс придумал,
Был, наверно, не прав.
— Милый малый с длинным носом, как тебя благодарить?!
Ты мне даже телефонов не оставил,
Нам бы снова повстречаться и немного уточнить
Кое-что из философских твоих правил
Нет, всё в порядке, только я хотел узнать,
А когда же будет лучше?
— Никогда!
Покажите мне такую страну,
Где славят тирана,
Где победу в войне над собой
Отмечает народ.
Покажите мне такую страну,
Где каждый обманут,
Где назад означает вперёд
И наоборот.
Покажите мне такую страну,
Где заколочены Храмы,
Где священник скрывает под рясой
КГБ-шный погон.
Покажите мне такую страну,
Где блаженствуют хамы,
Где правители грабят казну,
Попирая закон.
Не вращайте бессмысленно глобус,
Вы не найдёте,
На планете Земля стран таких
Не отыскать,
Кроме той роковой,
В которой вы все не живёте,
Не живёте, потому что нельзя это
Жизнью назвать.
Нельзя.
ГОЛОВА ОБЪЯВИЛА ПРОТЕСТ
(Лекция в ЛГИКе по истории КПСС в актовом зале)
Голос любви моей.
ласковый, нежный.
Вдруг окликнул, заставил
на миг, хоть на миг замереть.
Зазвучал он в тишине
недопетою песней.
Голос любви моей,
как ты мог уцелеть.
Голос любви моей. поздний, напрасный,
Ты звучишь, как последний аккорд,
Без надежды мне сердце согреть.
Пусть мне грустно в этот час,
Но я всё-таки счастлив,
Голос любви моей, что ты
Смог уцелеть.
Господа-демократы минувшего века,
Нам бы очень хотелось вас всех воскресить,
Чтобы вы поглядели на наши успехи,
Ну а мы вас сумели отблагодарить.
Мы бы каждый, кто чем, выражал благодарность:
Молотилкой – колхозник, рабочий – ключом,
Враг народа – киркою, протезом афганец,
Ну а я б кой-кому засветил кирпичом
Вот так! Вот так!
Живут Америка с Европой,
Вот так! Вот так!
Ну а у нас всё через ж…
Господа демократы минувшего века,
И чего вы бесились, престолу грозя,
Ведь природа – не дура, и Бог – не калека,
Ну а вы его в шею – ну так же нельзя!
Может, вам и хотелось наладить всё сразу,
Только спешка нужна при охоте на блох,
А природа не может творить по приказу,
И, совсем уж понятно, не может и Бог.
Господа-демократы, вы знали примеры,
Когда ваши коллеги учинили террор:
Истребили цвет нации мечом Робеспьера,
И Париж по сей день отмывает позор.
Правдолюбец Радищев, после той мясорубки,
«Путешествие из Петербурга в Москву»
Чуть с досады не слопал, повредился рассудком
И, ругая масонов, погрузился в тоску.
Господа-демократы, поспешите воскреснуть,
Выходите на суд одураченных масс:
Пусть ответят за всё Чернышевский и Герцен,
И мечтатель Белинский, и мудрец Карла Маркс;
Пусть ответят и те, что пришли вслед за вами
Вышибать из народа и радость и грусть,
И свободных славян обратили рабами,
И в тюрьму превратили Великую Русь!
Вот так! Вот так!
Живут Америка с Европой,
Вот так! Вот так!
Ну а у нас всё через ж…
Через тернии к звёздам!
Хватит!
Хватит!
Хватит!
Верит в Вас, как в Бога,
Изможденная страна,
Коммунизмом пораженная,
Очнувшаяся от сна.
Когда на сотню скромных «Да»
Увесистое «Нет» внезапно ухнет, как плита,
В решающий момент,
И так ещё прихлопнет,
Что горемыки «Да»
И не успеют охнуть,
Как сгинут без следа.
ДАВНО В ДУШЕ МОЕЙ УТИХЛИ БУРИ
Мне 25-й год. Неудержимо время.
И до 17-ти добраться тяжело
Сквозь толщу встреч, сквозь сутолоки бремя
И ощутить далёких губ тепло.
Не каждого природа награждает
Такою добротой и верностью такой
Своею скрупулёзною рукой.
Ты замужем. Возможно, скоро дети
Вольются в вашу дружную семью.
А я свободен, как свободен ветер,
И песню я свою ещё спою.
У нас с тобою разные дороги,
У нас с тобою разные мечты,
Но я хочу, чтоб беды и тревоги
Не искажали никогда твои черты.
И если, не дай Бог, придётся круто,
Ты постучи, не бойся, в дверь мою,
И я тебе в любое время отворю
И помогу в тяжёлую минуту.
Не к кому-то.
А ко мне, слышишь.
Пусть память досаждает тихим звоном,
А иногда и с грохотом взорвётся.
У памяти, увы, свои законы,
С которыми смириться нам придётся.
Мне 25-й год. Неудержимо время.
И до 17-ти добраться тяжело
Сквозь толщу встреч, сквозь сутолоки бремя.
То время навсегда ушло.
7 января 1981 г. Ночь
Мечты, мечты! Где ваша сладость?
А. С. Пушкин
Часть 1
1. Проследив за изменением формаций
И за бешеным скачком цивилизаций
К краю пропасти духовной деградации,
Дед Егор, устав, махнул на всё рукой.
И, расставшись с сумасшедшею мечтою
Сделать мир единой братскою страною,
А людей великой, дружною семьёю,
Он безудержно ударился в запой.
Пребывая в состоянии прострации,
Дед не верил больше средствам информации,
Демонстрации считал мистификацией,
А над лозунгами просто хохотал.
И порою, может, просто смеху ради, он
Передразнивал вещающих из радио.
И единственной душевною отрадою
Дед считал вином наполненный бокал.
2. Но однажды с ним случилась непредвиденность:
Бросив пить и перестав ругать действительность
И сменив былую мнительность на бдительность,
Дед Егор себя по-странному повёл.
До того всё это было удивительно,
До того всё это было возмутительно,
Что друзья его подумали решительно,
Что Егорушка совсем с ума сошёл.
Но никто не мог понять душою чистого,
В прошлом честного, но опального чекиста,
Альтруиста, коммуниста, гуманиста.
А вопрос был прост, как шляпка от гвоздя:
Из надёжного канала информации
Дед узнал, что путь к другим цивилизациям
Ищут мощные космические станции,
Позывными чёрный космос бороздя.
И, подумав, дед решил: «Цивилизацию
От духовной, безнадёжной деградации
И от общей, в общем, милитаризации
Можно всё-таки избавить и спасти».
Выход найден. Только надо непременно,
Чтоб сигналы эти приняла Вселенная,
И на помощь устремилась к нам мгновенно,
И как можно раньше нас смогла найти.
«Прилетят инопланетные товарищи
И помогут всем нам сразу стать товарищами,
Ну, а тех, кто называл себя товарищами,
Ядовитые припрятав в сердце жалища,
Те товарищи сумеют наказать».
Так он думал, изучая небо звёздное,
В ожидании товарищей из космоса,
И весной, и летом, и зимой морозною,
И спросонья, и когда ложился спать.
Часть 2
Сон деда Егора
1. Три солнца медленно вставали над планетой,
Кипящим золотом струясь в вершинах гор.
В зелёном небе показалася ракета,
Внутри которой находился дед Егор.
Дрожа всем телом от внезапного волненья
И нажимая что есть мочи на штурвал,
Глядел на странную планету с изумленьем
И ровным счётом ничего не понимал:
«На первый, беглый взгляд планета как планета,
Но почему над ней три солнца и моря
Вишнёво-красно-перламутрового цвета
И чёрно-белая свинцовая заря?»
А под крылом ракеты что-то копошилось.
И космонавту показалось, что скала
В туманном мареве враждебно притаилась
И недвусмысленно шипела и ждала.
И в тот момент, когда корабль опустился,
Тиран раскрыл замаскированную пасть,
Повёл ушами, разогнулся, распрямился
И не замедлил, гад, на дедушку напасть.
Тут пригодилась деду бывшая сноровка,
Натренированная в органах ЧК,
И без нагана, без тачанки и винтовки
Дед укокошил-таки лютого врага.
3. И тут же с гор ликующей толпою
Какие-то букашки вниз сползли
И сразу же на месте поля боя
Героя в короля произвели.
Разделавшись с угрозой всей планеты,
Немного отдохнув, набравшись сил
И разобрав и закопав ракету,
«Король», помедля, к делу приступил.
Путём усиленных и долгих тренировок
К заветной цели через тернии шагал
И всем наукам (даже трудной хатха-йоге)
Он тех букашек бестолковых обучал.
И, не давая ни себе ни им поблажек
Ночами долгими и в жарком пекле дней,
Из этих самых недоразвитых букашек
Он сделал в меру образованных людей.
4. Три солнца то вставали, то садились,
И пролетали над планетою года.
Крупнейшие заводы возводились
И строились большие города.
И не делилась, не дробилась та планета
На государства, на системы и миры,
И всем на ней хватало воздуха и света,
И всем на ней хватало мяса и икры.
И всем хватало мест в больших театрах,
И всем хватало комфортабельных квартир,
И всем хватало на сегодня и на завтра,
И всем хватало на большой и прочный мир.
И характерно, что без всякой агитации
И без надуманных искусственных систем,
Без демонстраций и других нелепых «акций»
Народ трудился там на совесть. Вместе с тем
Сам дед Егор в великолепном был настрое:
Повеселел, помолодел, набрался сил.
Ну наконец-то он прекрасный мир построил,
Мечту заветную в реальность воплотил.
5. Вот над планетой пронеслись десятилетья,
И дед Егор всё чаще в небо устремлял
Печальный взгляд и о родной своей планете
С глубокой грустью и любовью вспоминал.
Он вспоминал (а по лицу катились слёзы)
Несчастной родины своей усталый лик,
Где проводами обожжённые берёзы
Глядятся в муть плешивых рек. Но не до них
И успевать мешать друг другу развиваться
В духовном плане, и в стремленьи оболгать
Систему чуждую, губить цивилизацию
И чьи-то глупые идеи утверждать,
Катились слёзы по щекам Егора впалым,
Воображение влекло его туда,
Где безнадёжно и покорно погибало
Его отечество. И, бросив всё тогда,
Он откопал свою нехитрую ракету,
Заправил двигатель горючею водой и.
Долго таяла Счастливая планета
В иллюминаторе снежинкой золотой.
6. И вернулся. Приземлился. Разобрался.
Огляделся. Присмотрелся и. присел.
Разошёлся, расходился, разругался,
Сел в ракету и обратно улетел.
7. На земле всё шло без всяких изменений:
Две системы, как в глухую старину,
Несмотря на смену многих поколений,
Меж собой вели холодную войну.
И так далее, и так далее, и так далее.
Вот причина, по которой дед Егор,
Нажимая что есть мочи на педали,
Улетал опять в космический простор.
Часть III. Пробуждение.
Посмотрел в окно и выругался матом,
Поискал в аптечке аспирин,
Зыркнул в небо безнадёжным взглядом
И пошёл за водкой в магазин.
Пошла я раз купаться.
Пошла я раз купаться,
За мной следил бандит.
Я стала раздеваться,
А он и говорит:
«Ты тратишь время глупо!
Есть ляжки! Буфера!
Позволь мне их пощупать
За рупь? За полтора!» /повтор/
Он гладил мои ляжки
И мял тугую грудь.
А я вздыхала тяжко:
На что мне жалкий рупь. /повтор/
Но тот бандит ехидный
Смеялся и шипел:
«Твою пи..ду не видно!»
И всю меня раздел.
Е. ёт, е. ёт, соскочит,
Рукою х..й подрочит,
Пи. дёнку обласкает
И снова начинает! /повтор/
Обтёрла я «спущёнку»,
Что сохла на боку.
Надела одежонку,
А идти уж не могу.
На всю нашу избушку,
Прикрыв иконостас,
Запела я частушку,
Что знала прозапас:
Второй, согнувши спину,
Учтиво подошёл;
А третий что-то вынул
И зА спину зашёл; /повтор/
Седьмой достал ху. ну,
Длиной как у слона,
И так её задвинул,
Что враз достал до дна! /повтор/
И теперь от такого срама
Не могу я — бедняжка — спать!
Не пойму, ну за что же мама
Стала дико-истошно орать:
/Кто не знает, эту песенку исполняет Катя Дроздовская/
Ну, а тем, кто всё же сочтёт меня ненормальным, скажу так: просто ничто человеческое мне не чуждо. Да и жил я среди обычных грешных людей, о чём нисколько не сожалею и не стыжусь.
О, женщины. Да разве найдутся такие слова у мужчины, чтобы объяснить своё ГЛУПОЕ существование на этом свете.
Вы. Родившие нас в муках, которых ни одному мужику не дано понять.
Разве можно объяснить всё это в словах.
В НЕЙ. в кровь преобразится
Х**ни дурацкий цвет:
В п***е родятся лица,
Которых краше нет.
Двенадцать лет. Так, кажется, немного!
Но в памяти хранится свет любого дня,
Когда однажды повела вдруг вдаль дорога
Аж из дет-сада в школу, а затем и в армию меня.
Где был колючий белый снег. трескучие морозы.
Промёрзшие углы и стены в новенькой квартире,
Из-за чего у мамы на глазах вдруг навернулись слёзы:
«Вот это — уголочек счастья в беспросветном мире. »
Проехал грейдер, отчего дорога разровнялась.
Каток вонял солярой и укатывал асфальт.
И улица Суворова «войсками» пополнялась.
Где незаметно подрастал и будущий солдат.
«Ученья» проводились прямо в новостройке,
Где вместо пик и сабель были штапики и плинтуса.
А вы, мамаши дорогие, с ребятнёй, пожалуйста, не спорьте,-
Чем им способнее сражаться, гораздо лучше знают небеса.
И «старослужащие» лихо папироски доставали,
Показывая «салажатам», как же надобно курить.
И чересчур, пожалуй, популярно объясняли,
Что надо делать, если вдруг придётся полюбить.
А мы им верили! разинув свои рты, развесив уши!
Ведь разница в пять-восемь лет — кошмарный срок!!
Таким вот образом и закалялись «новобранцев» души,
Чтобы не тратил время попусту неопытный щенок.
Но вот приехали откуда-то однажды трактора
И распахали перед нашими домами поле.
Тут кто-то из соседей заявил, что, мол, уже пора
Заполучить на каждую семейку и землицы долю.
По кромке этой пашни натянули мужики верёвку.
Длину размеряли. Где надо, узелочки завязали
И вбили колышки. А после, как-то очень ловко,
Полоски узкие семейными участками назвали.
Ай. что тут говорить? Всё это — чушь собачья! Клевета!
Ну кто посмеет у кого-то огурец подросший тайно снять?!
А про детей-то вы забыли? С ними же сплошное горе-маета!
Так вспомните! Как и проклятия:
«Етит же вашу мать!!
Корячишься-корячишься вовсю, сажаешь-поливаешь.
За каждым сорняком на грядочке прополотой следишь.
А чуть огурчик вытянулся — тут же подмечаешь,
Что нет его уже — сорвали! Как же промолчишь?
Колючей проволокою надо обносить все огороды
И по штанам изорванным воров определять.
Но и тогда, пожалуй, отопрутся те несчастные уроды!
Мол, это мамка заставляет нас в рванине-то гулять.
Таскали в бочки воду. Поливали грядки лейкой.
Заглядывая краем глаза в огород чужой.
Зачем нас называть уродами, а мамочку — злодейкой?!
И вовсе не уродец я у ней, а просто озорной.
Переизбыток чувств и сил толкал меня на шкоды,
Из-за чего краснеть мне доводилось и страдать,
Притаскивая двойки и «колы» порой из школы,
И в дневнике их ластиком легонько подтирать.
Потом заглаживать бумагу лезвием от бритвы,
Чтобы отец в четвёрке вдруг подвоха не узрел.
Вся наша жизнь — сплошное поле битвы!
Но я ж — суворовец! И потому учился и терпел.
По разным тропкам ходят, видимо, реальность и мечты.
И никому неведомо, когда и где они пересекутся.
К тому же, в небесах ТАКИХ порой витаешь ты,
Откуда до земли, невольно, уж никак не дотянуться.
Ну разве что вдруг кто-то рявкнет: «Эй, балбес!
Какого лешего ты голову себе и нам морочишь?!
Спускайся-ка скорей на землю из страны чудес.
Где ты, убогий, и не так ещё безумно захохочешь.
Двенадцать лет. Так много это всё же или мало?
А при советской власти получали и по двадцать пять.
Где совершенно новому и многому учиться предстояло.
Ну как вот тут не вспомнишь: «Ах, етит же вашу мать. »
Рассказывал мой дед Никифор про бараки,
Куда посажен был за пару унесённых им мешков
Для пятерых детей. А на суде сказали: «Враки!
Ты строй советский чем угодно подорвать готов!!»
Политика и жизнь. Мечты и быт. Невероятно.
Ну как тут их в одно единое — разумное! — связать.
А времечко бежит-торопится, уходит безвозвратно.
Где ты лишь только повторяешь: «Ну етит же вашу мать. »
А рядом то и дело раздаётся раздражённое: «Поклёп!
Зачем же этот гад напраслину на жизнь возводит?!
Раз власти обещали, значит счастье точно ждёт
Всех впереди!! Оно лишь. заблудившись. где-то бродит. »
* * *
Стариковские шуточные стишки.
— Чего ж ты эдак не кричала,
Когда и я. вот так ласкал?
— Ты охренел. Чего молчала?
Да больно уж «кричальник» мал.
— Ну, ты и. с..старая пройдоха.
За твой намёк я слишком зол.
А помнишь, как в сарае. Лёха
Поверх башки задрал подол?
— Подумаешь. Ты свят, наверно.
Сидел бы лучше уж. молчал.
Забыл, как бегал по деревне
И пьяный девок совращал?-
Тут потекли воспоминанья:
Когда, кого и как имели.
Не отнимал уже вниманья
Ни вид, ни стон Эммануэли.
Я продолжил эту мысль:
А ты уймись. шальная стерва!
И не подзуживай народ!
Чай, не в Америке, наверно,
До сей поры глупОй живёт.
Он уходил,она в след кричала:не уход Ты прости родная если чем то зацеп
Текст песни «Он уходил,она в след кричала:не уход — Ты прости родная если чем то зацеп»
ты просто разлюбил ее
ты потом поймешь
запомни сын разлюбил уходи
нельзя без любви жить
Он уходил,она в след кричала:не уходи,давай начнём всё сначала. я без тебя больше жить не могу,я без тебя сума сойду.
наверно я уже слишком много написал треков про любовь и разве из-за этого так кипит моя кровь, я уже наизусть выучил все твои привычки: твой любимый актер Робер Дениро, ты живешь в 23 квартире, по праздникам я дарил тебе розы красные,а ты в замен поцелуи свои страстные. Ты прости родная если чем то зацепил, но сегодня я понял что никогда тебя не любил. Нет, это не просто так, это не пустые слова слова на ветер, я совершенно трезвый, я не могу быть на этом свете впринцапи все до боли серьёзно я сегодня ухожу, да конечна навсегда, быть с тобою я больше не могу. незнаю для чего зачем ты выбрала меня, у меня уже сносит крышу переполнена голова, мы всегда с тобой встречали те рассветы прошлым летом и все просто изчесло унесло холодным ветром, в тех фотографиях мы с тобой такие безумные, да канечно мне очень приятно вспомнить те ночи лунные, дни страстные, нежные страсиные горячие как огонь. Я чесно знаю причиняю тебе боль. я пришел чтобы провести последние минуты, прикоснутся к телу и забыть твои стены в одно время родные и такие же чужие. я ухожу родная, прости меня зая.
Он уходил,она в след кричала:не уходи,давай начнём всё сначала. я без тебя больше жить не могу,я без тебя сума сойду.
нет, не надо этих слез, я не хочу их видить, пожалуйста смерись будь девочкой сильной, удоли на всегда мой номер телефона, пусть в памяти нашей это будут лучшие годы, давай останемся с тобой просто друзьями но больше ни когда ни чего не будет между нами. плыви туда где будет новое счастье, открой для ебя много любви и страсти. я чесно желаю тебе всего лучшего от души, пусть по любому сбудутся все твои заветные мечты. нет, не знаю что внутри произошло со мной, но мне кажется тебе нужен совсем другой. на последок дарю тебе эти строки и ноты, послушай их хоть раз забудь свои заботы.я как птица улетаю из твоей души, прощай навсегда,за все меня прости!
Он уходил,она в след кричала:не уходи,давай начнём всё сначала. я без тебя больше жить не могу,я без тебя сума сойду.