Мейерхольд за что расстреляли
Как был убит великий советский режиссер Мейерхольд
В начале 1930-х Мейерхольд на гастролях в Берлине встретился с великим актером Михаилом Чеховым (племянником А.П. Чехова), живущим в эмиграции. Тот советовал не возвращаться в Москву, прямо сказав: «Вас там погубят».
Второй брак с актрисой Зинаидой Райх продлился с 1922 по 1939 гг. Режиссер усыновил ее детей от первого брака с поэтом Сергеем Есениным Татьяну и Константина.
Три справки о смерти
Бывшая семья режиссера получила извещение, что ему дали «10 лет без права переписки». Несколько лет жена и дочери носили в Бутырку передачи с продуктами, пока не узнали от знакомых, что Всеволода Эмильевича расстреляли в подвале Бутырской тюрьмы в феврале 40-го года.
Даже после смерти Мейерхольда по стране носились легенды, согласно которым он якобы в годы Великой Отечественной войны руководил лагерным театром в ГУЛАГе.
«Бешеный гений»
Так появился Всеволод Мейерхольд – будущий юрист, который бросил Московский университет в тот же день, когда увидел спектакль «Отелло» в постановке Константина Станиславского. Он поступил в театрально-музыкальное училище при Московской филармонии, где его наставником стал театральный режиссер, драматург и критик Владимир Немирович-Данченко. В 1898 году Мейерхольд вошел в число 14 избранных и стал актером труппы Московского Художественного театра, созданного его педагогами.
Мейерхольд стал звездой МХТ, но в результате творческих разногласий разорвал отношения с наставниками, набрал свою труппу «Товарищество новой драмы» и гастролировал с ней по провинции.
Факт: На свой главный «александринский» спектакль он потратил 300 тысяч рублей золотом и шесть лет репетиций. «Маскарад» шел в действующем репертуаре даже после опалы и смерти создателя вплоть до 1947 года. Спектакль «Маскарад. Воспоминания из будущего» был восстановлен в 2014 году по партитуре Мейерхольда худруком Александринки В. Фокиным.
«Театральный хамелеон»
Справка: В противовес знаменитой системе Станиславского, в основе которой находится искусство переживания, Мейерхольд разработал свою систему актерского тренажа – биомеханику. Это метод, позволяющий актеру идти от внешнего к внутреннему, от движения, рефлекторной игры и разрядки «избыточной актерской энергии» к образу.
Окрыленный коммунистическими идеями, он придумал новые театральные жанры: спектакль-митинг, где зрителям разрешалось ходить, курить и разговаривать во время действия и спектакль-политобозрение. С его легкой руки и при поддержке поэта В. Маяковского по Советской России пошла волна агитационного театра.
Словесная канонада руководителей двух театров всегда была резкой, поэтому неизменно привлекала публику. Таиров называл оппонента театральным хамелеоном, а Мейерхольд презрительно именовал его творчество идейного противника «театральной грамотой для малограмотных».
Ищите женщину.
После ареста Мейерхольда в июне 1939 года по столице пошли слухи о том, чекисты стащили режиссера с трапа самолета английского посла. Сомнения московской богемы поэт Анна Ахматова развеяла одной фразой: «Кто поверит, что он решил бежать из страны без Райх?».
Современники считали Райх посредственной актрисой. После решения Мейерхольда дать своей супруге роль самого Гамлета известный актер Николай Охлопков в бешенстве написал заявку на роль Офелии и был уволен. После ссоры с Райх из театра ушел великий Эраст Гарин. Боготворивший жену режиссер уволил приму Марию Бабанову за то, что ей больше аплодировала публика.
Факт: Пресса восторгалась нечеловеческими страстями и криками героинь Райх. В жизни она вела себя так же, как и в театре. Однажды на рынке закатила такую истерику после пропажи кошелька, что вор вернулся и вернул деньги.
Радужный период семейной жизни продолжался 16 лет. Райх стала желанной гостьей на правительственных приемах. Но Мейерхольда беспокоило состояние здоровья молодой супруги, страдающей нервными срывами. Она могла закатить публичную сцену, не считаясь с местом и статусом присутствующих. Однажды на крупном правительственном мероприятии в Кремле набросилась на всесоюзного старосту М.И. Калинина, известного своими похождениями с юными балеринами, со словами: «Все знают, что ты бабник!».
В 1937 году Иосиф Сталин посмотрел спектакль с Райх и сказал, что это слишком буржуазная постановка, после чего театр был закрыт, а в прессе началась организованная травля.
Реабилитирован посмертно
После трех недель пыток Мейерхольд подписал все обвинения против себя и известных деятелей культуры, а перед смертью от них отказался.
Но есть и вторая версия, основанная на свидетельствах очевидцев. Через много лет они рассказали, что перед смертью 66-летнего Мейерхольда зверски избили, переломали все пальцы и утопили в бочке с нечистотами.
Тело режиссера было сожжено в Донском крематории, а пепел выброшен в общую яму на окраине Донского кладбища вместе с прахом писателя Бабеля, маршалов Егорова, Тухачевского и других жертв. Более 70 лет на этом месте находилась кладбищенская свалка и лишь сравнительно недавно была установлена мемориальная плита.
В ноябре 1955 года Мейерхольд был реабилитирован посмертно. В 1991 году в Москве создан театральный Центр его имени.
Как в СССР убили Мейерхольда
Великий театральный режиссёр Карл Казимир Теодор Майергольд (именно так Всеволода Мейерхольда звали при рождении) родился 9 февраля 1874 года в Пензе, в семье лютеранских немцев, отец Всеволода занимался виноделием. В 1890-х годах Мейерхольд закончит театрально-музыкальное училище и станет актёром недавно созданного Художественно-общедоступного театра, а позже начнёт заниматься режиссурой.
После 1917 года нарком просвещения Луначарский приглашает Мейерхольда стать главой театра Наркомпросса, а в 1920-м году создаётся «Государственный театр имени Мейерхольда». В двадцатые годы постановки Всеволода Мейерхольда невзлюбил великий театрал и языковед — после чего придворная пресса начала травить Всеволода. Жена Мейерхольда, Зинаида Райх, не выдерживает и пишет письмо Сталину, в котором обвиняет того, что он мало разбирается в театральном искусстве. После этого театр сразу же закрыли, пише популярный белорусский блогер Максим Мирович в Facebook.
20 июня 1939 года Всеволода Мейерхольда арестовывают по обвинениям в «шпионаже» на добрый десяток стран (включая Германию, Японию и Польшу), а Зинаиду Райх, которая попыталась протестовать против методов НКВД — просто убивают прямо в квартире. Мейерхольда же не просто убили, а долго и изощренно пытали. Вот что Всеволод писал Молотову из тюрьмы на Лубянке:
«Когда следователи в отношении меня, подследственного, пустили в ход физические методы своих на меня воздействий и к ним присоединили еще так называемую «психическую атаку», то и другое вызвало во мне такой чудовищный страх, что натура моя обнажилась до самых корней. » «Лежа на полу лицом вниз, я обнаруживал способность извиваться, корчиться и визжать, как собака, которую плетью бьет хозяин. Конвоир, который вел меня однажды с такого допроса, спросил меня — «У тебя малярия?» Такую тело мое обнаружило способность к нервной дрожи.» «Следователь все время твердил, угрожая: «Не будешь писать (то есть сочинять, значит!?) будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного искромсанного тела.» «Меня здесь били — больного шестидесятишестилетнего старика. Клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам ( сверху, с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной, меня били по лицу размахами с высоты.»
Замучанного Мейерхольда расстреляли 2 февраля 1940 года. И вот у меня вопрос ко всем любителям совка — СССР стал «великой страной с самым вкусным в мире мороженым» до убийства Мейерхольда или немножко попозже?
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке.
Смертельная игра мастера
Кто погубил театр великого режиссера?
— Мейерхольд еще долго будет оставаться не просто одной из самых крупных фигур отечественной культуры, но и одной из самых загадочных. Когда мы в начале 1960-х решили устроить в Московском университете вечер памяти Всеволода Эмильевича и пришли поговорить о нем с Дмитрием Шостаковичем, тот предупредил: “Учтите, Мейерхольд — это как горизонт: чем ближе вы к нему приближаетесь, тем дальше он оказывается”.
Так начался наш разговор о легендарном Мастере с человеком, который занимается изучением его жизни и творчества уже более сорока лет, — с искусствоведом, профессором Александром Шерелем.
В номере “Известий” за 18 декабря 1937 года целая колонка отведена публикации “открытых писем общественности”. На сей раз они были обращены в адрес знаменитого режиссера Всеволода Мейерхольда.
— В те времена была весьма широко распространена форма такого публичного доноса, — поясняет Шерель. — Вот посмотрите, кто стал “обличителем” Всеволода Эмильевича.
Читаю старые газетные строчки.
Народный артист СССР Борис Щукин: “Вы явились автором целого ряда спектаклей, которые клеветали на нашу советскую действительность. ”
Еще одно обличение: главный режиссер Малого театра Пров Садовский называет театр Мейерхольда “школой формалистических выкрутасов”.
А вот это уже и вовсе неожиданный автор. Его письмо озаглавлено “Банкротство”: “Театр Мейерхольда для меня всегда был чужим. [. ]
Я против туманных режиссерских вывертов, извращающих смысл событий и облик героев. [. ] Банкротство театра Мейерхольда — это логический конец неправильного, ошибочного пути. ” Подпись — полковник Валерий Чкалов.
— Неужели прославленный летчик действительно мог написать такое?
— Скорее всего текст сочинили другие, но подписал именно он — Валерий Павлович, кумир всего Союза. Сделал ли это от безысходности, выполняя “высшую” волю? Ведь в то время над героем уже сгустились тучи, ходил, что называется, по лезвию. Во всяком случае, эта подборка “открытых писем” была опубликована и послужила веским аргументом для оправдания ликвидации мейерхольдовского театра, который был закрыт в начале января 1938 года.
— Чего бы мы с вами ни коснулись — истории его театра или истории взаимоотношений с властями, — в них часто проскальзывают элементы некоей театрализации. Мейерхольд обожал розыгрыши, обожал играть. В том числе и с власть имущими.
В 1930-е годы, например, он подал в суд на партийный архив города Николаева, где Всеволоду Эмильевичу отказались выдать справку о том, что в начале 1920-х он воевал с белогвардейцами, принимая участие в отрядах “зеленых” батьки Махно. И это в то время, когда Махно уже признали в СССР врагом!
Можно сказать, Мейерхольд нарывался на неприятности. Уже после реабилитации в 1955 году много говорилось о том, что он был убежденным коммунистом. Так ли это? А может быть, Мейерхольд лишь разыгрывал перед “верхами” свою верность коммунистическим идеалам?
— Неужели он не мог уехать из страны?
— Еще в начале 1930-х, когда театр Мейерхольда приезжал на гастроли в Берлин, состоялась встреча Мастера с великим актером Михаилом Чеховым, жившим в эмиграции. И тот сказал: “Всеволод Эмильевич! Вам не следует возвращаться в Москву: вас там погубят”. Как вспоминал Чехов, Мейерхольд явно растерялся: “Но мое возвращение — дело чести!”
Режиссер мог укрыться за границей и позднее: в Чехословакии были друзья, которые помогли бы остаться, найти работу. Почему он так и не сделал этого? Ведь видел же, как власти измываются над его другом Шостаковичем, видел, что растет волна арестов. Неужели не понимал, что его ожидает? Тут есть несколько вариантов.
Например, наш известный режиссер Плучек, когда я поинтересовался его точкой зрения на сей счет, заявил: “Этот человек верил в коммунизм!” Другая версия, самая житейски простая (ее придерживалась Мария Валлентей — внучка Мастера): Всеволод Эмильевич очень любил свою жену Зинаиду Райх и двух ее детей, которые ему были как родные. Если остаться за границей — они окажутся на положении заложников. А еще от одного режиссера, Михаила Левитина, я услышал совсем иное мнение: “Мейерхольд в своей жизни так много играл со всеми — и всех переигрывал. Возможно, уверившись в себе, он решил поиграть и со смертью?”
— Наверняка ведь еще задолго до ареста были какие-то вещие знаки?
— Конечно, тучи над головой Мастера сгущались постепенно. В конце 1937 года был запрещен его новый спектакль по роману Островского “Как закалялась сталь”, а “Правда” после этого опубликовала разгромную статью “Чужой театр”, в которой Всеволода Эмильевича называли режиссером, “чуждым советскому искусству”. Вскоре был закрыт и ГОСТИМ — театр Мейерхольда, существовавший с 1931 года. В газетах замелькало новое уничижительное слово: “мейерхольдовщина”.
Последний знак беды проявился буквально накануне ареста. В июне 1939-го проходила Всесоюзная режиссерская конференция. Руководство страны на ней представлял зам. председателя Совнаркома и недавний генпрокурор А.Вышинский. Для публикации в печати была сделана парадная фотография: группа ведущих советских режиссеров вместе с грозным “вице-премьером”. На ней Мейерхольд сидит по левую руку от Андрея Януарьевича. Однако на страницах центральных газетах читатели увидели совсем иное: слева от Вышинского находится известный режиссер Алексей Попов! Ретушерам велено было вмонтировать его вместо Мейерхольда.
После выступления на конференции Мастер уезжает в Ленинград, где у него тоже была квартира (еще Киров ее дал Мейерхольду в номенклатурном доме на набережной реки Карповки). По приезде, вечером того же дня, он отправляется на Большой проспект — в гости к бывшему артисту своего театра Эрасту Гарину и его жене. Засиделись допоздна — благо в городе царили белые ночи. Домой Всеволод Эмильевич засобирался лишь под утро. Супруга Эраста Павловича потом вспоминала, что они вышли на балкон — помахать идущему по двору Мейерхольду: “Он обернулся к нам, поднял прощально руку и направился к арке ворот. И вдруг мы увидели, как две огромные черные крысы двинулись за ним следом через двор и скрылись в темном провале арки!”
— Какая аберрация художественной памяти! Актер и его жена увидели в образе крыс две черные машины, следовавшие по пятам за Мейерхольдом. Когда он пришел к себе на Карповку, возле подъезда дома его уже ждали. Оперуполномоченный НКВД Антропов предъявил ордер на арест и обыск. И все-таки в этот отчаянный момент у Мастера хватило духа сопротивляться. Он заметил, что бумага выписана в Москве, а печать на ней почему-то стоит ленинградская: “Это неправильный ордер, я никуда не пойду!” И чекисты, почувствовав его волю, не рискнули лезть на рожон. Одна машина сторожила режиссера у подъезда, а вторая помчалась в управление — срочно оформлять “правильный” ордер. Произошла непредвиденная заминка, и сама процедура ареста Мейерхольда происходила уже утром, — некоторые жильцы дома возвращались в свои квартиры с прогулок по набережным, из гостей.
Рассказ о том, что произошло далее, является лишь версией. Я хочу это особо подчеркнуть! Никаких официальных документов, подтверждающих данный эпизод, пока не обнаружено, а есть лишь логические рассуждения и некоторые косвенные данные. Тем не менее на этой версии настаивала недавно умершая Мария Алексеевна Валлентей — внучка режиссера, хранительница его архива, которой удалось (единственной из всех) ознакомиться в КГБ с уголовным делом Мастера.
Сосед Всеволода Эмильевича по подъезду возвращался домой. Чекисты его остановили в дверях и потребовали, чтобы он был понятым при обыске. После увиденного во время работы сотрудников НКВД в квартире Мейерхольда сосед пережил тяжелое нервное потрясение, в результате чего стал заметно заикаться и постоянно делал руками вот так: цеплял ноготь о ноготь. Очень характерный жест — узнаете, о ком речь? Дмитрий Дмитриевич Шостакович! Ведь его квартира действительно была в том же подъезде.
Назначен главным заговорщиком
— Существовала все-таки какая-то конкретная причина ареста?
— В числе прочих обвинений, которые зачитали Мейерхольду сразу же, как только он был доставлен в “Большой дом” на Литейном проспекте, фигурировало такое: “За преступную связь с Борисом Пастернаком, Ильей Эренбургом и Юрием Олешей”.
— Но ведь никто из этих троих тогда не был под арестом!
— В том-то и дело. Существует версия, что Сталин собирался устроить очередную массированную чистку. На сей раз уже среди творческой интеллигенции. Вот под эту будущую расправу и готовили “исполнителей ролей”. Фамилии трех из них как раз фигурировали в деле Мейерхольда. Но задуманное судилище не состоялось. Что остановило “вождя народов”? Видимо, главную роль сыграла война с финнами — когда нам крепко дали по морде, Сталин решил притормозить: сажать в такой ситуации известных артистов и писателей, с которыми тогда дружила головка армии, было опасно. Но я думаю, если бы такой процесс все-таки состоялся, одной из ключевых фигур стал бы именно Мейерхольд.
Постановление об аресте Мастера подписал лично нарком Берия. В числе обвинений, предъявленных ему на первом же допросе, помимо “преступной связи” с писателями значилась “работа на японскую, на литовскую разведку”. Не забыли режиссеру и еще одного “греха”: в 1920-е годы он очень много общался с Троцким. А свой спектакль “Земля дыбом” даже посвятил “первому красноармейцу Льву Давидовичу Троцкому” (за то, что он помог оформить постановку, приказав выделить для нее военную амуницию, прожектора, полевые телефоны и даже мотоцикл).
— Мы не знаем, что было с Мейерхольдом в первые часы после ареста. Может быть, его уже начали бить, а может чекисты показали режиссеру какие-то “убийственные” документы, которые на него очень сильно подействовали. Во всяком случае, он сдался и ночью в камере написал на нескольких листах свои показания. Уже в наше время эти бумаги в КГБ дали прочитать Марии Валлентей, она говорила мне, что он там признавался во всем. Сохранилось письмо, написанное Всеволодом Эмильевичем позднее: “. Унижением и болью вырвали мое признание, мою подпись под листом бумаги, где нет ни единого слова правды. ”
Уже через сутки, 22 июня 1939 года, Мейерхольда отправили в столицу. Начальник Ленинградского управления НКВД получил телеграмму за подписью заместителя наркома Гоглидзе: этапировать в Москву Мейерхольда “с особым конвоем, как особо опасного преступника”.
Поначалу режиссера содержали на Лубянке, потом перевели в Бутырскую тюрьму.
— Ныне это камера №305, расположенная в так называемой Пугачевской башне. Известно, что во время пребывания в Бутырке Мейерхольд заболел и был отправлен в тюремную больницу, ту, которая располагалась во дворе, в помещении бывшей церкви. Причем больница эта предназначалась в том числе и для тронувшихся умом. И это — очередная загадка Мастера. Что с ним случилось? Может быть, действительно нервы не выдержали всех ужасов сталинских застенков. Хотя нельзя исключить, что он опять решил поиграть — уже со своими тюремщиками — и притворился психически нездоровым. Якобы администрация Бутырки даже вызвала психиатров, чтобы те разобрались с недугом Мейерхольда.
Закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 1 февраля 1940 года прямо в одном из кабинетов Бутырской тюрьмы. Там же, в тюремном кабинете, ему зачитали обвинительное заключение: “. В 1934—1935 гг. Мейерхольд был привлечен к шпионской работе. Являясь агентом английской и японской разведок, вел активную шпионскую работу, направленную против СССР… Обвиняется в том, что является кадровым троцкистом, активным участником троцкистской организации, действовавшей среди работников искусства. ” Дальше последовал приговор: смертная казнь.
Дожидаясь ужасной минуты в своей камере, Всеволод Эмильевич написал последнее свое письмо — на имя председателя правительства Молотова: “Вот моя исповедь, краткая, как полагается за секунду до смерти. Я никогда не был шпионом. Я никогда не входил ни в одну из троцкистских организаций (я вместе с партией проклял Иуду Троцкого). Я никогда не занимался контрреволюционной деятельностью. Меня здесь били — больного шестидесятишестилетнего старика, клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам [. ] боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток. ”
— На следующее утро, 2 февраля, в камеру к Мейерхольду вошел особоуполномоченный НКВД (в будущем он станет начальником Бутырки) А.В.Калинин вместе с несколькими охранниками. По крутой лестнице Мастера перетащили со второго этажа на первый — в специальную расстрельную камеру. И через минуту все было кончено. Убедившись, что заключенный мертв, Калинин сделал соответствующую запись в акте о расстреле. Причем допустил ошибку в имени: написал “Всевольд” вместо “Всеволод”. Камера, где оборвалась жизнь Мейерхольда, сохранилась, и мне удалось даже там побывать. Сейчас ее используют для временного размещения заключенных, которых предстоит вывозить за пределы тюрьмы: в этом помещении есть выход наружу (раньше он использовался для того, чтобы выносить трупы казненных). А на цементном полу — как напоминание из страшных сталинских лет — канавка для стока крови.
— За те несколько десятилетий, что я занимаюсь историей Мейерхольда и его театра, не раз доводилось встречаться с людьми, которые утверждали, что Мастер избежал смерти в Бутырке. Некоторые утверждали, будто бы много лет спустя после 1940-го в гулаговских лагерях они видели среди заключенных живого Мейерхольда. Другие рассказывали даже, что им довелось работать в лагерном театре, которым руководил Всеволод Эмильевич. Такую разноголосицу спровоцировал еще и тот факт, что власти впоследствии выдали детям Мейерхольда по крайней мере два варианта свидетельства о его смерти. В одном из них указана дата смерти — 2 февраля 1940 года и причина: “упадок сердечной деятельности”, согласно другому свидетельству, режиссер скончался 17 марта 1942 года, а в графе “причина смерти” стоит прочерк.
Долгие годы могила Мастера оставалась неизвестной. Лишь сравнительно недавно эта “чекистская тайна” была рассекречена. Убитого режиссера отвезли из Бутырки в Донской крематорий, а после сожжения пепел высыпали в общую яму, вырытую на окраине Донского кладбища.
— Там вместе с Всеволодом Эмильевичем покоится прах Бабеля, маршалов Тухачевского и Егорова и еще многих тысяч жертв 30—40-х годов. Сейчас место захоронения приведено в порядок, установлена белая мемориальная плита “Общая могила №1. Захоронение невостребованных прахов 1930—1942 г.г. включительно”. А я помню время, когда на этом месте еще была помойка, куда с кладбища вытаскивали опавшую листву, мусор, старые венки.
Его день смерти опередил дату рождения всего на одну неделю — но с интервалом в 66 лет. За эти годы он стал великим режиссером. И — одной из загадок своего века.
Как убивали Мейерхольда
80 лет тому назад, 2 февраля 1940 года в Москве по сфабрикованному обвинению Военной коллегии Верховного суда СССР был расстрелян режиссер Всеволод Мейерхольд — знаменитый театральный режиссер, актер и педагог, создатель актерской системы, получившей название «биомеханика», один из самых известных реформаторов театра.
Дорога в художественный театр открылась Мейерхольду на 2-м курсе Театрально-музыкального училища Московского филармонического общества, где он учился в классе Владимира Немировича-Данченко. В 1905 году он по приглашению Станиславского поступил в его Театр-студию в Москве в качестве режиссера. Однако химии не случилось: молодой драматург видел театр как «механизированное» действо — «биомеханику», направленную на развитие физической подготовленности актера.
Писатель А.П. Чехов читает пьесу «Чайка» артистам Художественного общедоступного театра, 1899 год. На фото: В. И. Немирович-Данченко, В. В. Лужский, М. Ф. Андреева, А. И. Андреев, М. П. Григорьева, сидят: Е. М. Раевская, А.Л. Вишневский, А. Р. Артем, О.Л. Книппер, К. С.Станиславский, А. П. Чехов, М. П. Лилина, М. Л.Роксанова, В. Э. Мейерхольд,И. А. Тихомиров
Всеволод Мейерхольд был признан в дореволюционной России, где он был с 1907 года главным режиссером Императорских театров Санкт-Петербурга, драмы и оперы – Александринского и Мариинского.
Всеволод Мейерхольд (в центре) в «Чайке» А. П. Чехова Московского Художественного театра, 1898 год
Мейерхольд встретил большевистскую революцию с восторгом. В 1917 году он пришел в Смольный, чтобы заявить о своей готовности сотрудничать с новой властью. К этому моменту Мейерхольду исполнилось 43 года, он был отцом трех взрослых дочерей, апологетом придуманного им «нового театра» и главрежем Императорских театров.
Свою задачу он теперь видел в том, чтобы средствами революционного агитационного театра помогать новой власти, служить своим искусством революции.
В 1919 г. он вступил в ВКП(б), несколько месяцев возглавлял Театральный отдел Наркомпроса
Ощутив себя этаким театральным диктатором от большевизма, Мейерхольд объявил «Театральный Октябрь», надел кожаную тужурку, прицепил парабеллум и потребовал от всех театральных деятелей следовать по его пути. Тем, кто не захочет или не сможет, он угрожал, не более и не менее, как расстрелом.
Коммунистическая пресса под его руководством активно атаковала академические театры: МХАТ и другие. Мейерхольд призывал к бунту против старого театра, «кто этим восторгается, лови себя на том, что заедает тебя всесильное мещанство, из пут которого надлежит тебе вырваться, если хочешь стать гражданином нового, коммунистического мира».
В 1920 году он стал руководителем Первого Театра РСФСР и одним из первых спектаклей «Земля дыбом» посвятил «первому красноармейцу Льву Давидовичу Троцкому».
Сцена из спектакля «Зори» в постановке Всеволода Мейерхольда и Валерия Бебутова на сцене Первого театра РСФСР, позднее переименованного в Театр им. Мейерхольда, 1920 год
Одним из учеником Мейерхольда был Игорь Ильинский. Но молодой актер ушел от известного режиссера. Мейерхольд ставил спектакль «Клоп», где Ильинский играл Присыпкина. В одной из сцен Мейерхольд предложил ему залезть на стол, пройти по нему, давя тарелки, а потом грохнуть икону об пол и вытереть об нее ноги — такой вот творческий поиск у режиссера был. На что Игорь Владимирович ответил: «Я не знаю, какого вы вероисповедания, но этого я делать не буду никогда!» После чего спрыгнул со стола и ушел.
От революции до конца 20-х годов велись активные художественные дискуссии, которые часто могли превращаться в политическую демагогию. Без задания «сверху» люди разных убеждений обвиняли друг друга в том, за что потом их арестовывали – за буржуазность, мистицизм, формализм.
Как-то в начале 30-ых годов, когда обсуждения художественных ценностей произведений могли уже заканчиваться и арестами и закрытием театров, Мейерхольд на публичном собрании всеуслышание назвал спектакль Таирова «Родина» примером чистейшего формализма.
Таиров к нему обратился:
— Всеволод Эмильевич, вы же не видели этого спектакля! Вас не было на спектакле!»
На что Мейерхольд ответил коллеге:
— Да, я не видел спектакля, но мне о нем подробно рассказывали».
(Во время борьбы с формализмом Мейерхольд мог спокойно обвинять коллег, что по тем временам приводило к закрытию театра и аресту режиссера. )
После 1934 года публичные разносы уже регулировались решением партии, достигали уровня дикой грубости и имели целью устранение людей.
Мейерхольд тесно дружил с Тухачевским. И, видимо, очень переживал, когда Тухачевского арестовали. 12 июня 1937 года Тухачевского расстреливают, а через пять дней Мейерхольд пишет в газете «Советская культура»:
«Недрогнувшей рукой мы обезглавили гнусную кучку заговорщиков, осмелившихся посягнуть на счастье и жизнь страны Советов. В эти дни все наши помыслы обращены к нашему народу, завершающему дело социалистического строительства, к нашей героической партии большевиков руководимой гениальным вождем трудящегося человечества товарищем Сталиным».
Леонид Варпаховский был учеником Мейрхольда и молодой актер просто боготворил. своего учителя. Но в 1936 году 28-летнего Варпаховского арестовывают «за содействие троцкизму», и в Москву он возвращается уже только в 1956,
После реабилитации Варпаховский случайно узнает, что сидел он, оказывается, по доносу своего учителя Всеволода Мейрхольда о том, что «это чуждый нам человек». Дочь Варпаховского рассказывает, что после того, как отец это узнал, он два дня пролежал лицом к стене. Копию этого письма она до сих пор хранит у себя в Канаде.
Судя по документам, рассекреченным и опубликованным в постсоветскую эпоху, Мейерхольд писал доносы и на Эренбурга и на Таирова и на других коллег по театральному цеху о том, что они не достаточно преданы делу коммунизма.
В начале 30-х годов Театр Мейерхольда выехал на гастроли за границу. Первым городом, где предстояло продемонстрировать достижения театрального искусства страны Советов, был Берлин. Здесь Мейерхольд встретился с великим русским актером Михаилом Александровичем Чеховым, незадолго до этого покинувшим СССР.
На свидание с Михаилом Чеховым Мейерхольд, имевший, возможно, тайное поручение уговорить артиста вернуться на родину, отправился с женой, актрисой его театра Зинаидой Райх. Как вспоминал потом Михаил Чехов, он сказал Мейерхольду: «Вам не надо возвращаться в Москву, вас там погубят». Услышав это, Зинаида Райх набросилась на Чехова, выкрикивая: «Подлость! Провокация! Мы этого не потерпим. «
Что если бы тогда она могла только предположить, что через несколько лет ее всемирно прославленного мужа арестуют и убьют на Лубянке, а ее саму зарежут в ее же квартире.
Всеволод Мейерхольд с женой, актрисой Зинаидой Райх
Мейерхольд оставался верен режиму Сталина, но, как и многие верные коммунисты, был отнесен к «чужим». Он был арестован 20 июня 1939 года в Ленинграде, одновременно в его квартире в Брюсовом переулке в Москве был произведен обыск. Его супруга Зинаида Райх написала в протоколе несогласие с методами обыска, которые использовали сотрудники НКВД. Менее чем через месяц актриса была зверски убита в своей квартире.
…меня здесь били – больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам сверху, с большой силой… В следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные, чувствительные места ног лили крутой кипяток, я кричал и плакал от боли. Меня били по спине этой резиной, руками меня били по лицу размахами с высоты…
. следователь все время твердил, угрожая: «Не будешь писать (то есть сочинять, значит!?) будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного искромсанного тела». И я все подписывал до 16 ноября 1939 г. Я отказываюсь от своих показаний, как выбитых из меня, и умоляю Вас, главу Правительства, спасите меня, верните мне свободу. Я люблю мою Родину и отдам ей все мои силы последних годов моей жизни».
1 февраля 1940 года состоялся приговор суда, а на следующий день режиссер был расстрелян.