Милтон эриксон считал трансовые состояния целительными потому что
Мистер гипноз — Милтон Эриксон. (И. Гуляева)
История жизни человека, вернувшего гипнозу статус одного из эффективнейших терапевтических методов, лишив его при этом ореола таинственности и мистики.
Милтон Эриксон, известнейший американский психотерапевт, родился 5 декабря 1901 года в семье фермеров. В семнадцать лет он перенес приступ полиомиелита и был полностью парализован. Он выздоровел полностью благодаря тому, что, наблюдая за своей младшей сестрой, которая в это время была младенцем, он начал мысленно повторять ее движения. Постепенно он вернул себе двигательную активность, что врачи того времени назвали чудом. Когда Милтон Эриксон был студентом-психологом Висконсинского университета, ему довелось наблюдать гипнотические опыты Кларка Л. Халла. Эти опыты произвели на него сильное впечатление, и Милтон Эриксон начинает проводить сеансы гипноза, набирая опыт. Эриксон защитил степени бакалавра и магистра психологии и доктора медицины в Университете штата Висконсин. Он создал Американское общество клинического гипноза и был его первым президентом. Он учредил «Американский журнал клинического гипноза» и был его главным редактором. Он был директором основателем Фонда обучения и исследований при Американском обществе клинического гипноза, являлся пожизненным членом Американской ассоциации психологов и психиатров.
В трансах пациенты начинают интуитивно понимать смысл и значений сновидений, символов и других форм выражения бессознательного. В этом состоянии они больше способны на то, что Эриксон называл «бессознательным обучением», их меньше беспокоят собственные мысли и бытовые мелочи. Эриксон говорил: «Вы всю жизнь учились, передавая полученные знания бессознательному и автоматически пользуясь конечными результатами обучения. Вы научились говорить, но было время когда „ай-ва-вы“ означало „дай воды“. Понадобилось много времени, чтобы открыть для себя, что „ай-ва-вы“ не означает воду. И именно по этой причине требуется так много времени, чтобы пациенты, уже взрослые люди, поняли после наших долгих и тщательных объяснений, что „существует язык, который вы не понимаете, — но который вы знали когда-то очень давно — язык бессознательного“. Всю вашу жизнь вы обучаетесь чему-то, переводите полученные знания в бессознательное и автоматически пользуетесь конечными результатами своего обучения».
Эриксон использовал различные способы для изменения ограничивающих убеждений. Например, один способ состоит в том, что создается психологическая установка, более широкая или менее ограниченная, чем предыдущая. Другой способ — это такой подход к проблеме при котором идет концентрация на самой задаче, а не на ограничениях. Например, играя в гольф, «каждую лунку вы считаете первой». Иными словами, каждый новый бросок вы воспринимаете как отдельное событие и перестаете чувствовать общий контекст игры, включая число лунок, предыдущий счет и так далее. Вопрос об ограничениях тогда даже не возникает. Каковы были пределы, вы узнаете позже, когда посмотрите на табло.
Эриксон придавал большое значение изменениям точки зрения на проблему. Смена фокуса внимания дает возможность увидеть позитивные стороны произошедшего. Он говорил: «Итак, мечтайте. И каждый раз, когда вы мечтаете, у нас есть и право, и привилегия пережить свою мечту заново, с иным составом действующих лиц и персонажей. И так вы можете обнаружить множество того, что вас учили не знать. Очень давно учителя говорили вам: „Смотри мне в глаза, когда я говорю с тобой“. Вот вы и заучили, „Не делай этого, не делай того. Одевайся, как положено, носи туфли, какие принято. Завязывай шнурки правильно“. Очень многое в нашем обучении основано на ограничивающих указаний, которые затрудняют развитие нашего понимания, — и мы приобретаем стереотип ограниченности. Сложную проблему нужно последовательно преодолевать шаг за шагом, — сперва мысленно, потом на самом деле делать то, что вы уже сделали в уме».
Милтон Эриксон считал, что очень важно принимать пациента всерьез и идти навстречу его желаниям. Не выносить холодных и однобоких суждений и оценок. И следует понимать, что люди учатся тому, что им необходимо, и вы не можете преподать им все, в чем они нуждаются. Что они сами могут научиться очень многому. Помните, что каждый из нас имеет свой индивидуальный язык, что, слушая пациента, вы должны слушать, отдавая себе отчет в том, что он говорит на чужом для вас языке, и что вам не следует пытаться понимать его в тех терминах, их которых состоит ваш собственный язык. Понимайте пациента на его собственном языке.
Используя систему понятий самого пациента, он начинает работать над тем, чтобы пациент смог разрушить запреты. «Сделайте так, чтобы они нарушил свои запреты» — это одно из основных правил, которое Эриксон применял при лечении многих типов симптомов и комплексов, включая, конечно, фобии и состояния заторможенности.
Когда Эриксон вел психотерапию, он знал, чем она кончится, как знал окончание тех рассказов и анекдотов, которые рассказывал. Пациенту это было неизвестно, Эриксон начинал работу, имея вполне определенную цель — изменить реакции пациента с нездоровых и разрушительных на здоровые и созидательные. Как психотерапевт он управлял ситуацией, добиваясь поставленной цели. Для того чтобы вызвать и поддержать интерес и высокую вовлеченность у пациента, использовались многие техники — провоцирование, разжигание любопытства, разнообразные тактики поведения и юмор.
Уделяя больше внимания импульсам и чувствам в противовес интеллекту и понятиям, Эриксон просто пытается восстановить равновесие, которое деформировалось у большинства людей. Однажды он объяснил это так: «У ребенка тело пытается успевать за ногами. У взрослого ноги пытаются угнаться за телом и головой».
Эриксону всю жизнь приходилось преодолевать многочисленные недуги. Перенесенный в детстве полиомиелит в 1967 году окончательно приковал его к инвалидному креслу. Однако Эриксон говорил, что полиомиелит стал его лучшим учителем в познании человеческих возможностей. У Эриксона было нарушено цветовое зрение: из всех цветов спектра он лучше всего различал пурпурный. Его жизнь поддерживали два «кита»: работа, которой он был постоянно загружен, и семья— источник его духовной силы и предмет гордости. У него было 4 сына и 4 дочери. Он по-настоящему наслаждался жизнью, предпочитая видеть в жизни ее позитивные стороны.
Эриксон считал, что позитивный взгляд на будущее является лучшим противоядием против депрессии или неконтролируемого наплыва мыслей — равно как и предвосхищение изумления в развязке анекдота или предощущение того, что течение времени приведет к личностному росту.
Милтон Эриксонов умер от острой инфекции 25 марта 1980 года. До последних дней относительно неплохо чувствовал себя и был, как обычно, деятелен. Семья Эриксонов собралась со всех концов Соединенных Штатов. Тело Эриксона кремировали, и пепел развеяли с вершины горы Скво.
Закончить рассказ о величайшем психиатре 20 столетия я бы хотела словами Сальвадора Минухина о Милтоне Эриксоне: «У меня осталось сильное впечатление от того, как Вы умеете смотреть на простые вещи и описывать их сложность, а еще Ваша вера в способность людей использовать накопленный опыт, о наличии которого они даже не подозревают».
Инна Гуляева
выпускница Международного Эриксоновского Университета коучинга
г. Москва
История Милтона Эриксона
Автор публикации: Александр Тимощенко, НЛП-Мастер, лайф-коуч
Часть 1. Успеть до 20 лет!
Время чтения: 2,5 мин
Часть 2. Признание
Время чтения: 2,5 мин
Часть 3. Эриксоновский гипноз
Время чтения: 3 мин
Часть 4. Виды транса
Время чтения: 1,5 мин
Часть 5. «Людей, не поддающихся гипнозу, не существует»
Время чтения: 1,5 мин
Часть 6. Приём «Тройная спираль»
Время чтения: 2 мин
Часть 7. «Мой голос останется с вами»
Время чтения: 1,5 мин
Милтон Эриксон известен во всем мире как крупнейший специалист в области медицинского гипноза. Его по праву называют лучшим психотерапевтом XX века. Подход Милтона к измененному сознанию лег в основу эриксоновского гипноза. А его психотерапевтическая модель стала одной из фундаментальных основ нейролингвистики.
Милтон Эриксон родился 5 декабря 1901 года в штате Невада США. Мальчик был с некоторыми особенностями здоровья. С рождения ему было не доступно правильное цветоощущения, он не различал звуки и был не способен воспроизвести музыкальную мелодию.
Милтон был достаточно необычным ребенком — например, говорить он начал только в четыре года. Также в детстве проявились нарушения способности читать. Будучи школьником, нашел оригинальный способ нахождения слова в словаре, начиная с первой буквы и первого слова, за что получил кличку «Словарь».
В возрасте 17-ти лет перенес полиомиелит. В 1919 году Милтон был полностью парализован, и врачи поставили крест на его возможностях двигаться. Благодаря своему подходу, Эриксон добился чуть заметных сокращений мышц. Уже через год использовал костыли для передвижения. Как? То, что он большую часть времени проводил в постели, помогло ему сделать вывод о значении невербальных сигналов человека. Единственным его занятием было наблюдение за домочадцами. С каждым днем он все лучше понимал язык тела. Для того чтобы восстановить двигательную активность, Милтон начал применять технику «мускульной памяти». Он смотрел, как его младшая сестра учится ходить, и начал мысленно представлять, как сам управляет своим телом. Это помогло, и вскоре он стал двигать руками и говорить, потому что хотел во что бы то ни стало снова начать ходить.
Однажды Милтон решил, что его организму нужна встряска. Тогда он в одиночку «совершил» тысячемильную поездку на каноэ. Провизию он не запасал, ловил рыбу и собирал съедобные растения на берегах. С июня по сентябрь он путешествовал по озерам Мэдисона, несмотря на то, что сам не мог сдвинуть лодку с берега и приходилось принимать помощь местных жителей.
Его труд, в итоге, позволил разработать программу реабилитации, и он смог практически полноценно жить.
Милтон Эриксон, будучи еще студентом университета, наблюдал гипнотические опыты Кларка Л. Халла. Эти опыты произвели на него сильный мотивирующий эффект. Милтон практиковал опыты самостоятельно, и уже тогда начал гипнотизировать своих друзей, студентов. Во время летних каникул Эриксон практиковался на своих родителях. День за днем, постепенно, Милтон совершенствовал свое мастерство в гипнозе, принимал участие в многочисленных экспериментах и опытах. К экватору своей учебы в университет, в его практике насчитывалось уже несколько сотен людей, погруженных в транс. Эриксон демонстрировал действие гипноза студентам отделения психологии и персоналу больницы Ментоды.
После окончания интернатуры, Милтон прошел практику в больнице Колорадо. После этого он продолжил практику младшим психиатром в государственной больнице Род-Айленда. И через несколько месяцев его приняли в штат исследовательской службы при государственной больнице, там он быстро прошел по ступеням карьерной лестницы до главного психиатра. Это было в апреле 1931 года.
В 1935 году он переехал в штат Мичиган. Новая должность Милтона – директор Центра психологических исследований и тренингов при окружной больнице. Тот же год ему принес участие как член-корреспондент психиатрии в государственном медицинском колледже.
Именно в Мичигане Эриксон стал использовать гипноз также для профессионального обучения. Главный акцент при обучении студентов-медиков и психиатров своему гипнозу, доктор Эриксон ставил на умение наблюдать. Его фантастическая наблюдательность стала легендой. Физические особенности Милтона только усилили эту способность.
«Я стал обостренно воспринимать физические движения окружающих, люди, совершающие даже мелкие движении, много могут сообщить опытному наблюдателю. Я обнаружил, что могу определять хорошего пианиста не по звукам музыки, а по тому, как его пальцы прикасаются к клавишам». У него не было музыкального слуха, Эриксон видел истинную игру по движениям: уверенным, точным, нежным или сильным.
«Поведение человека отражается скорее в том, как он говорит, чем в том, что он говорит».
Милтон различал не все цвета. Пурпурный – цвет, который ему был не доступен. По этой причине он окружает себя пурпурным цветом –рубашки, пижама, он «наслаждается» ванной комнатой в пурпурном цвете.
В 1936 году Эриксон выпустил статью, описывающую результаты своего эксперимента. Смысл опыта в том, что бессознательно испытуемый выдает связь на стимульное слово теми словами, которые описывают его проблему.
Например, на стимульное слово «живот» испытуемая дала такие слова: большой, беспокойство, младенец, бояться, операция, болезнь, забыто. И это была информация о её нежелательной беременности, которую она не помнила. Используя некоторую обратную логику, Эриксон понял, что психотерапевт мог бы обратить весь процесс и послать замаскированное сообщение клиенту в виде рассказа.
В тот момент у Милтона родилась идея создания нового языка гипноза, в котором внушение проводится «лояльно», без «насилия», работая с бессознательным. Его слова:
«Мой голос может превратиться в звук, который ты захочешь услышать, в пение птиц, шум ветра, шорох листьев, гул водопада…»
Его метод гипноза отличается от классического своей недирективностью: терапевт не даёт клиенту инструкций и указаний, а помогает ему войти в особое состояние — транс, когда человек бодрствует и может активно общаться с терапевтом. В более поверхностное состояние можно ввести практически любого человека (если он не страдает рядом заболеваний — поражениями ЦНС, психическими расстройствами и т. д.). В этом состоянии человек смещает фокус внимания из внешней среды «внутрь себя», концентрируется на своих внутренних переживаниях и на время перестаёт воспринимать окружающую реальность. Внешне это выглядит так, будто он «находится не здесь»: взгляд обращён «внутрь себя», дыхание замедлено, тело расслаблено. Эриксон считал транс естественным состоянием человека, необходимым ему для обработки внутреннего опыта.
Милтон Эриксон говорил, что большая часть нашей жизни определяется бессознательным. Это значит, что весь опыт переживаний человека, накопленный до настоящего момента, влияет на его поведение, образ мыслей и чувства. Он также верил в способность людей изменяться, используя собственный накопленный опыт, о котором они даже не подозревали. По Эриксону, изменения бессознательного могут происходить, например, при получении нового и важного опыта, при обучении новому, при встрече с такими людьми, которые производят на вас сильное впечатление.
1. Повседневный транс (обычная мечтательность, переход в сон и назад в бодрствование, автоматическое выполнение привычных действий и т. д.).
3. Сомнамбулический транс — глубокое трансовое состояние, при котором человек выглядит и ведёт себя как не находящийся в трансе.
Задача психотерапии, как говорил Эриксон – помочь человеку расширить границы своих возможностей.
Но состояние здоровья неугомонно ухудшалось год от года. Он переехал в Финикс, где занялся частной практикой в своем доме. Жена и его 8 детей также принимали участие в приеме пациентов.
Эриксону удавалось то, что и до, и после него считалось невозможным. Он избавлял от боли пациентов с последней стадией рака. К нему приходили люди, которым не помогли годы лечения – и он исцелял их зачастую всего за один сеанс.
Также Эриксон проводил большую дополнительную работу, жена помогала ему издавать «Американский журнал клинического гипноза». Элизабет Эриксон сама была соавтором многих его статей в издаваемом журнале. Познакомились они в университете, где Элизабет изучала психологию. Эриксон уже был женат и имел трех детей от первой жены. У Элизабет и Милтона Эриксона появилось пятеро общих детей, и в семейной жизни они были очень счастливы.
У Милтона была только местная практика, но многие приезжали из других концов страны: из Мехико, Нью-Йорка и Западного побережья. Из-за ухудшения здоровья, он сократил часы своих приемов, проводил большую часть времени в инвалидной коляске.
Милтон был настоящей знаменитостью, он опубликовал свыше ста трудов по множеству вопросов. Многие считают его, в первую очередь, гипнотерапевтом. Сам он вписал себя в телефонный справочник, как психиатра и семейного консультанта.
Интересы Эриксона не ограничивались возможностями гипноза. Его интересовала педагогика, коммуникации, психология. Известный английский антрополог Грегори Бейтсон приглашал его быть консультантом. Он снял фильм «Trance and Dance in Bali» и хотел, чтобы Эриксон дал оценку его работе. Бейтсон познакомил Эриксона с другими известными психиатрами. О работе Милтона была написана книга «Необычная терапия». Ее автором стал Джей Хейли, который был учеником Эриксона и впоследствии основал Институт семейной терапии в Вашингтоне. Эта книга принесла Милтону популярность. У него появились последователи и ученики. Он начал проводить обучающие семинары и тренинги и занимался этим всю свою жизнь.
Вот такой интересный метод изобрел Милтон Эриксон. Книги, которые он написал, содержат подробный рассказ об этом.
Милтон Эриксон выпустил несколько книг, одной из самых известных является «Мой голос останется с вами». Это сборник психотерапевтических историй. Хорошо известны и другие его труды: «Стратегия психотерапии», «Гипнотерапия и развитие самосознания личности», «Человек из Февраля. Гипнотерапия и развитие самосознания личности», написанная совместно с Э. Росси, а также «Гипнотические реальности: Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения».
Он ушел из жизни 25 марта 1980 года. У Эриксона было 4 сына и 4 дочери. Но потомство – это еще не все, что он оставил на этой земле. Главное его богатство – это труды по психологии, психотерапии, коммуникации, педагогике, гипнотерапии. Благодаря его стараниям появилось нейролингвистическое программирование.
Эриксон был жизнелюбивым и радостным человеком. Благодаря этому он преодолевал свои трудности и помогал другим людям сделать то же самое. Для многих из них реальностью, а не фантазией стали слова, которые когда-то сказал Милтон Эриксон: «Мой голос может превратиться в звук, который ты захочешь услышать».
Эриксоновская терапия: как это работает?
Эриксоновская терапия и гипноз: особенности работы с пациентом
Автор методики Милтон Эриксон особое внимание уделял тому, как пациент воспринимает реальность – события и явления в своей жизни. Психоаналитик был уверен, что можно решить проблему, полностью приняв ее, а для этого необходимо увидеть ее положительные стороны.
Особое внимание стоит уделить работе со страхами. Они парализуют человека, приводят к появлению неврозов, панических атак. И здесь большую роль играют такие категории, как везение и невезение. Когда случается неудача, человек испытывает сильный стресс, задается вопросом, почему проблема появилась именно у него. Ему трудно примириться с такой несправедливостью, и это мешает принять случившееся.
Невозможность смириться с потерей делает человека несчастным, мешает ему контролировать свои чувства. Здесь важно осознание необходимости принятия. Чтобы облегчить процесс, стоит прибегнуть к юмору. Эриксоновская терапия предлагает новое, более позитивное, отношение к явлениям. Это помогает при лечении неврозов, делает человека более счастливым и оптимистично настроенным.
Эриксоновский гипноз и работа с бессознательным
Транс – сфокусированный луч внимания
Транс необходим, чтобы пробраться через блоки и заслоны, активировать ресурсы бессознательного. В таком состоянии пациенты становятся более восприимчивыми, поэтому можно использовать гипноз для лечения невротических расстройств, пагубных привычек. Транс открывает доступ к потенциалу человека, о котором он сам даже не подозревает.
В своих работах Милтон Эриксон классифицировал трансы в зависимости от способов погружения человека в разные состояния:
1 Повседневный. В это состояние человек погружается во время выполнения повседневной работы: глажки, уборки, мытья посуды. Рутинная работа сопровождается какими-то мыслями, образами, которые быстро забываются и стираются.
2 Глубокий. Это состояние возникает во время гипнотического лечения алкоголизма, табакокурения и других зависимостей. Глубокий транс облегчает работу с неврозами, страхами и паническими атаками.
3 Сомнамбулический. При сомнамбулическом трансе люди ведут себя так, как будто находятся в «обычном» состоянии, однако они чрезвычайно восприимчивы.
Как транс помогает разрешить проблемы пациента?
Популярные техники эриксоновского гипноза:
После сеанса гипноза пациенты чувствуют себя отдохнувшими, спокойными. Их психологическое состояние гармонизируется, а уровень стресса снижается. Подсознание человека отыскивает наилучший способ решения проблемы. Необходимые изменения происходят как будто сами по себе, причем пациент чувствует себя уравновешенным, уверенным в себе и своих действиях.
Эриксоновская терапия и гипноз – эффективные методы решения психологических проблем. Вы можете задействовать их для улучшения собственной жизни. Обратитесь к хорошему психологу и сделайте первый шаг к счастливому и гармоничному будущему. Звоните!
Милтон Эриксон – Маг коммуникации
Милтон Эриксон (Milton Hyland Erickson) считается наиболее инновационным и талантливым психотерапевтом двадцатого века. Об этом свидетельствует все возрастающее число публикаций о нём. Огромный интерес к идеям Эриксона в профессиональных кругах отражается также в конгрессах, посвященных его взглядам
Эриксона считают новатором клинического гипноза. Корни этой формы лечения уходят в доисторические традиции шаманов и оздоровителей. Из-за этого наука называла ее шарлатанством.
Благодаря деятельности Эриксона этот метод оценили в новое время. Он также заново ввел в салоны гипнотерапевтическую работу Наряду с многими необычными техниками интервенции, он также представил принципиально новые идеи об основных принципах психотерапии.
Значение Эриксона для НЛП огромно. Его революционные идеи о коммуникации, ведущей к изменениям, стали одними из основных поворотных пунктов в истории этой молодой дисциплины. Многие методы программирования не возникли бы в своей современной форме без Эриксона. Также важные принципы НЛП о терапевтических процессах и роли терапевта, были откорректированы авторами при изучении его работ. Кроме того, Эриксон, как мы уже говорили, сильно повлиял на терапевтические стратегии краткосрочной психотерапии, разработанные в Mental Research Institute (MRI) в Пало Альто.
Вероятно, в жизни других известных терапевтов пути судьбы и стиль терапии не были так сильно сплетены, как в случае Милтона Эриксона. Это достаточный повод, чтобы начать описание его деятельности с представления его жизни и личности. Далее мы рассмотрим взгляды Эриксона, произведшие наибольшее влияние на некоторые принципиально важные позиции НЛП. Однако, мы уделим меньше внимания детальным проблемам теории и практики клинического гипноза, а больше принципиальным идеям Эриксона о коммуникации, ведущей к переменам.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЛИЧНОСТИ МИЛТОНА ЭРИКСОНА
Биография
После свадьбы Альберт Эриксон дополнительно работал в больнице для психически больных в Джуно, штат Висконсин. Потом он решил попробовать себя в роли искателя золота и отправился с семьей на запад. Длительное время ему приходилось довольствоваться временными заработками при лагере искателей Аурум в Неваде, пока он не наткнулся на жилу серебра и олова, которые начал добывать вместе с партнером. Там 5 декабря 1901 года родился Милтон Хайленд Эриксон. Когда несколько лет спустя шахта обанкротилась, Альберт Эриксон был на грани финансового краха. Поэтому он решил вернуться в Висконсин с женой и пополнившейся семьей. Там за оставшиеся деньги, он купил небольшую ферму. Милтон Эриксон ходил в начальную школу в Лоуэлле (Висконсин). Из-за легастении, ему вначале было тяжело. После окончания начальной школы, он стал ходить в Хай Скул в Вишфильде. В школу он ходил пешком. Дорога туда и назад занимала более 4 с половиной часов. В школе его звали Дикшенери (словарь), поскольку он часто, долгими часами, читал словарь, не понимая, что слова находятся в алфавитном порядке. Поэтому ему приходилось читать словарь так долго, пока ему не встречалось нужное слово. Из-за подобных странностей в поведении, в детстве его считали умственно отсталым. Это тем более странно, если учесть с какой виртуозностью, в более поздние годы, он объединял точность языка и просто невероятную способность чувственного восприятия.
Эриксон закончил Хай Скул в 1919 году. В августе этого же года он заболел полиомиелитом. Он находился в бессознательном состоянии и казалось, ему не выжить. Однако через три дня полного отсутствия сознания, он пришел в себя. Он пережил инфекцию, но был полностью парализован и потерял ощущения во всем теле. Он видел и слышал, однако с трудом двигал глазами. С огромным трудом ему давалась также речь. Врачи сказали, что остаток жизни он проведет прикованным к постели и за ним потребуется постоянная опека.
Поскольку теперь у него было множество времени, он стал тренировать свои чувства, ответственные за восприятие. Он полностью посвящал свое внимание малейшим изменениям. Буркхард Петер описывает одно событие этого периода, необычайно хорошо иллюстрирующее, как более позднее знание Эриксона, опиралось на его необыкновенном личном опыте:
“Однажды, семья по видимому забыла о парализованном Эриксоне. Он сидел на кресле-качалке, с вмонтированным горшком, посреди комнаты и очень хотел приблизиться к окну и взглянуть на двор. Пока он сидел неподвижно, поглощенный этим интенсивным желанием, он внезапно заметил, что кресло начинает легко раскачиваться. Он ничего не знал о идеомоторике, но это неожиданное событие спровоцировало его предпринять дальнейшие попытки и учиться. В следующие недели и месяцы он разработал в мыслях движения для постепенного обучения. Долгие часы он всматривался, к примеру, в свои ладони, интенсивно пытаясь вспомнить, хотя бы ощущение того, как держать вилы в ладонях. Сначала совершенно некоординированно, его пальцы постепенно стали двигаться, а с течением времени движения становились все более гармоничными и уверенными. […] Согласно Эриксону, это не было лишь воображением а реальной активизацией органов чувств. […] После 11 месяцев, он уже мог ходить на костылях и посещать университет в Висконсин. Поскольку профессия фермера ему абсолютно не соответствовала, он решил изучать медицину и психологию”.
Реабилитация собственного тела потребовала полного осознания собственной мускулатуры, характерных ей телесных ощущений и природы отдельных органов движения. В интервью Хейли, Эриксон сказал, что в этот период развил свое необыкновенное умение различать минимальные движения. При этом, он открыл также огромное значение тела в коммуникации. Он понял, что причина каждого неосознанного движения, это ментальный процесс, содержание которого можно прочитать, при соответствующем развитии собственных способностей восприятия.
Необыкновенное осознание телесных процессов, которое Эриксон приобрел, будучи инвалидом, впоследствии оказалось весьма полезным для развития новых методов гипноза. Все еще впечатляют, например, трансовые индукции Эриксона, вызванные благодаря исчерпывающему и детальному знанию телесных процессов.
Во время первого года обучения, тело Эриксона было еще весьма слабым. Он однако мог передвигаться с помощью костылей. Врач университета порекомендовал ему пребывание, во время каникул в покое, на свежем воздухе. Однако Эриксон уже запланировал сплав на каяке на 1200 миль. С 2 долларами и 32 центами в кармане, небольшим количеством одежды и более чем скромным оборудованием на борту, он направился в половине июля в путь и в августе добрался до дома. В конце путешествия, он добился большого прироста массы тела и укрепления мускулатуры груди и плечей. Возникшие, в результате болезни, искривления позвоночника исчезли благодаря интенсивной тренировке. Через два года, он снова мог ходить без костылей, лишь легко прихрамывая на правую ногу.
На втором году обучения, Эриксон впервые познакомился с гипнозом. Кларк Л. Халл (Clark L. Hull), известный теоретик учения, продемонстрировал этот метод, в рамках семинара для студентов медицины. Эриксон сейчас же начал опыты гипноза. Восхищенный возможностями, он продолжал эксперименты также на каникулах, дома в Лоуэлле. Он гипнотизировал каждого, кто казался ему податливым. При этом, он разработал различные техники, изучая всевозможные способы склонения людей к определенным действиям.
Во время третьего года обучения Эриксона, Халл проводил семинар о гипнозе. Там Эриксон регулярно описывал результаты своих экспериментов. К концу года, он загипнотизировал несколько сот человек. Наконец, он начал демонстрировать эти методы врачам и профессорам факультетов медицины и психологии. Кроме того, он активно участвовал в лабораторных экспериментах, связанных с гипнозом.
В отличие от Халла, с которым он быстро вошёл в противоречия, Эриксон не интересовался стандартными техниками гипноза для научных целей. Он хотел доказать, что можно использовать определенные черты человека, чтобы войти с ним в гипнотический контакт. Его целью была разработка индивидуальных методов, которые в отдельных случаях могли бы служить созданию сильного терапевтического контакта.
Эриксон продемонстрировал здесь силу воли и гражданскую храбрость. Он не избегал конфликтов с авторитетными личностями, если дело касалось продолжения исследования явлений, уже распознанных. В течение всей жизни, такая позиция давала ему возможность поступать в психотерапии совершенно нетрадиционно, новыми путями. Как описывает Буркхард Петер, настойчивость Эриксона привела его в конце концов к выработке косвенного метода, признанного в гипнозе экспериментальным и естественным. Он был крайней противоположностью стандартному авторитарному методу, который применял уже Зигмунд Фрейд, впрочем без особенных терапевтических успехов.
В конце обучения, Эриксон стал работать консультантом для Стейт Борд оср Контроль. Одной из его задач, было проведение исследования в тюрьмах и детских домах. Вскоре он получил степень по медицине в Колорадо Дженерал Хоспитал и одновременно звание магистра психологии. Он прошел специальное обучение в Колорадо Сайкопатик Хоспитал. Магистерская дисертация помогла ему получить должность в Род Айленд Стейт Хоспитал. Он участвовал в исследовательском проекте, исследующем возможности вступления в быстрый, основанный на доверии контакт с психиатрическими пациентами. Качество работы Эриксона произвело такое сильное впечатление на его начальника Нойса, бывшего президента Американской Психиатрической Ассоциации (АРА), что он порекомендовал Эриксона на должность в отделе исследований, известного Уорче-стер Стейт Хоспитал в Массачусетсе. Там Эриксон быстро поднялся до психиатра, начальника исследовательского отдела. Поскольку гипноз тогда имел плохую репутацию в научных кругах, управление клиники запретило его применять. Однако в своем отделе, Эриксон мог вести исследования в этой области.
Весной 1934 года, Эриксон переехал в Уэйн Кантри Дженерал Хоспитал в Илоиз (Мичиган). Там уже много лет искали подходящего начальника в отдел психиатрических исследований и обучения. Илоиз Хоспитал энд Инфирмери был основан в девятнадцатом веке, как дом для бедных правительственного округа Уэйн. В том же периоде была построена ферма и с течением времени туда помещали психотиков. Когда Эриксон прибыл в Илоиз, там было свыше 3000 психиатрических пациентов. К тому же, от трех до пяти тысяч бедных людей, таким образом Илоиз, включая работников, стал небольшим городом с 11000 тысячами жителей. Эриксон, который к этому времени женился в 1925 году, жил также на территории больницы со своей женой и тремя детьми Альбертом, Лене и Керол.
В 1935 Эриксон попросил развода. Вскоре после этого он познакомился со своей второй женой Бетти. Он увидел как она шла через двор Уэйн Стейт Юниверсити и решил на ней жениться. Получив развод он договорился с Бетти. Уже 18 июня 1936 года состоялась свадьба. Этот брак оказался более счастливым, у них родилось пятеро детей Бетти Элис, Аллан, Роберт, Роксанна и Кристина.
Илойз предложил Эриксону оптимальные условия, чтобы он мог посвятить себя своим интересам. Перед практикующим психиатром открылось широкое поле деятельности. Для него удовольствием была возможность изучать многочисленные формы человеческого опыта и поведения, отступающие от общепринятых норм. Кроме того, он посвящал себя исследовательским работам. Он также преподавал как профессор на Уэйн Стейт Юниверсити Колледж оф Медицин и в Градьюэйт Скул. Временно он работал профессором клинической психологии в Мичиган Стейт Юниверсити в Ист Ленсинг.
В 1947 году он пережил аварию, имевшую решающие последствия для его дальнейшей жизни. Эриксон упал с велосипеда, получив глубокую рану, которая к тому же была сильно загрязнена землей. Появилась опасность столбняка, против которого он не был привит. Он знал что его организм аллергически реагирует на прививку. Несколько дней он решал послушать ли совета его коллег врачей и несмотря на все воспользоваться противостолбнячной сывороткой. В конце концов он рискнул, но это решение привело к тяжёлым последствиям: семь дней спустя наступил анафилактический шок. Много раз ему вводили адреналин. Существовала опасность, что он не переживет аллергической реакции.
Следующие 15 месяцев он страдал от болей в конечностях и мышцах, часто у него возникали неожиданные ухудшения состояния. Кроме того, у него развилась аллергия к цветочной пыльце. Много раз в серьёзном состоянии его доставляли в больницу. Аллергия, в конце концов, заставила его переехать, чтобы сменить климат. Эриксон решил переехать с семьей в Феникс в Аризоне. Сухой, пустынный климат этого региона давал надежду на уменьшение симптомов аллергии.
В июле 1948 года семья Эриксона поселилась в Фениксе. После года работы в Аризона Стейт Хоспитал, Эриксон открыл там частный кабинет. Уже тогда он мог применять свой широкий опыт к пациентам. Во время работы в Уорчестер Стейт Хоспитал, он сам формировал свои индивидуальные навыки интенсивной работы, таким образом, привыкая к проведению старательных психологических исследований пациентов, не имея предварительной информации об их общественном положении и истории жизни. Из приобретенных таким образом данных, он пытался реконструировать условия их жизни, и в конце сравнивал свои гипотезы с материалами актов. Тот же метод он применял и в обратном направлении – на основе актов пытаясь антиципировать результаты психологического диагноза, таким образом все лучше привыкая давать точное описание пациента на основе минимальных данных
Из-за состояния здоровья, ему приходилось вести приём пациентов у себя дома. Наряду с аллергией к цветочной пыльце, у него развилась аллергия к пыли и некоторым продуктам питания. Постоянно наступали тяжелые, иногда продолжавшиеся несколько дней, приступы болезни, требовавшие пребывания в больнице. Из-за этого важно было создать, соответственно оборудованную среду.
В 1953 году Эриксон снова тяжело заболел. По совету друга, он выехал в Мериленд. Он должен был пройти точные тесты в Джонс Хопкинс Хоспитал. Однако лишь несколько месяцев спустя, неврологу удалось поставить верный диагноз: Эриксон вновь заболел полиомиелитом. Возвращение инфекции этого типа необычно и случается весьма редко, однако возрастающая потеря мышечной массы Эриксоном, убедила врачей в этой ужасной гипотезе.
До последних дней жизни, Эриксон страдал от приступов этой болезни. Его семья все более ограничивала свою жизнь. Вначале, после каждого приступа болезни Эриксону удавалось продолжить писательскую деятельность и вести лекции. В 1957 году он основал Американское Общество Клинического Гипноза и стал его первым председателем. Он также инициировал возникновение журнала “The American Jornal of Clinical Hypnosis” и сам издавал его первые 10 лет.
Контакт Эриксона с группой Пало Альто состоялся уже в начале сороковых годов. Тогда Грегори Бейтсон и Маргарет Мид встретились с ним, чтобы проговорить об отснятом материале о людях, танцующих в трансе, который они привезли с Бали. В 1952 году Эриксон принимал участие в Мейси Конференсиз он Кибернетик. Там совместно с Грегори Бейтсоном, Маргаред Мид, психоаналитиком Лоуренсом Кьюби и другими, он принимал участие в дискуссии о значении кибернетики для психотерапии.
Джей Хейли впервые услышал о Эриксоне в 1963 году, когда они совместно с Джоном Уиклендом начали работу у Бейтсона, в рамках исследовательского проекта в Ветеран Администрейшен Хоспитал в Пало Альто. Когда Хейли узнал, что некто по имени Милтон Эриксон ведет в Сан Франциско курсы по гипнозу, он захотел обязательно в них участвовать. К его удивлению оказалось, что Бейтсон знал Эриксона и мог помочь попасть на эти курсы. Эриксон очаровал Хейли. В дальнейшие годы Хейли и Уикленд часто посещали его, чтобы учиться у него и искать указания к своему исследовательскому проекту. Время от времени, в этих разговорах также принимал участие Бейтсон. Вызвавшая сенсацию книга Uncommon Therapy (Необыкновенная терапия) сделала Эриксона известным, спровоцировав применение его методов во множестве клиник.
В 1969 году, то есть в возрасте 68 лет, Эриксон отказался от широкомасштабной деятельности, связанной с путешествиями. Из-за своего здоровья, пять лет спустя, ему также пришлось закончить работу с пациентами в своем рабочем кабинете. Благодаря публикациям Хейли, его психотерапевтические методы обрели такую славу, что его посещали многие практикующие студенты и терапевты. Поэтому в семидесятые годы, он обучал студентов целыми группами у себя дома. В рамках этих семинаров прошло, как мы уже вспоминали, гипнотерапевтическое обучение Ричарда Бэндлера, Джона Гриндера и других членов группы основателей НЛП.
В конце жизни, Милтон Эриксон, излучающий энергию в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах, превратился в старого, слабого человека. Атрофия мышц и усиливающийся паралич, привели к тому, что он с трудом мог говорить. Он не мог координировать движения зрачков и практически не мог писать и читать. С 1978 года он был полностью прикован к коляске. Каждый приступ болезни приносил очередное сокращение двигательных функций, усиливая боль. Судороги стали такими сильными, что некоторые мышцы просто разрывались.
Личность Милтона Эриксона
Уже сама биография Милтона Эриксона показывает, что он был необыкновенным человеком. Описания людей, встретившихся с ним и испытавших его влияние, доказывает, что он производил на окружающих необыкновенно сильное впечатление. Эриксон владел умением очень сильного личного воздействия. Его появление так сильно воздействовало на людей, что приводило к самым удивительным слухам о его личности. Утверждали например, что на самом деле он был Доном Хуаном Матусом, из вызвавших сенсацию книг Карлоса Кастанеды, проведшего годы обучения у индейского колдуна. Пол Вацлавик пишет об этом в книге Die Moglichkeit des Anderssein:
Джей Хейли, изучавший несколько лет работу Эриксона, так описывает свои впечатления о личной эманации Эриксона:
“Я опубликовал множество материала о терапии Эриксона, однако он сам остается для меня мистической личностью. Несмотря на то, что я встречался с ним несколько лет, я никогда не мог его понять полностью. В течение сотен часов, проведенных в совместных разговорах, я анализировал его жизнь и работу, но несмотря на это знаю его меньше людей, с которыми я встретился значительно позже. […] Эриксон не был таинственным, если это касалось его работы. Вероятно, он был наиболее открытым терапевтом, известным миру. […] Каждому интересующемуся, он давал щедрой рукой многое из себя и своего знания. Несмотря на то, что он, с удовольствием говорил о том, что нужно еще многому учиться, он не пытался быть непроницаемым и загадочным. Он старался упрощать свои идеи, упрощая их так, чтобы каждый мог их понять. Часто он ощущал фрустрацию, когда его идеи, многие из нас, понимали лишь частично. […] Самое большое мастерство Эриксона, состояло в косвенном влиянии на людей. Из-за этого, многие чувствовали себя не по себе в его присутствии. Если с ним кто-нибудь разговаривал, то не мог быть уверен в том, дает ли Эриксон лишь профессиональный совет или же скрыто проводит изменения некой невысказанной личной проблемы. […] Эриксону нравилось изменять людей без их сознательного участия. […] я считаю, что причиной его терапевтических успехов была частично эманация его личности. Но не только необыкновенная личность влияла на успех его терапии, его умения совершенствовались также благодаря славе человека, который оказывает невидимое влияние на людей. Многие его просто боялись”.
В этом контексте, Хейли описывает событие, идеально иллюстрирующее воздействие Эриксона:
“Совершенно очевидно, Эриксон восхищался своей славой. Ему нравилось производить влияние на окружающих своим знанием, так чтобы они этого не замечали. Я вспоминаю, что в рамках нашего проекта прошел вечерний семинар с Эриксоном, на котором также присутствовал Дон Д. Джексон. Во время нашего разговора о гипнозе, Джексон постоянно вращал пальцами карандаш, который он держал в руке. Он потом сказал: «Не могу перестать вертеть этим карандашом, я думаю Милтон это ваших рук дело». Эриксон сказал: «Можешь продолжать им вертеть». Он уделил Джексону еще некоторое время и позволил ему остановить вращение карандаша. Позднее я спросил Эриксона наедине, что такое он сказал Джексону, что заставило его крутить карандашом. Я надеялся услышать побольше о том как вызывать у человека определенный тип поведения, в то время как со стороны будет казаться, что просто разговариваешь с ним. «Я здесь не при чем – ответил Эриксон – однако Джексон думал, что это моя работа, поэтому я воспользовался случаем […]»”.
Эриксон всегда прекрасно себя чувствовал, обладая властью. Он также не стеснялся ее тренировать или использовать. […] Я считаю, что это счастливый случай, когда при его готовности к применению власти и желании проводить изменения, он был добрым человеком. Если бы такая способность воздействия была использована для негативных целей, результаты могли бы быть трагическими. Эриксон был не только добрым он был также постоянно готов помочь окружающим, как в своем кабинете так и за его пределами”.
Также Вирджиния Сатир, которая познакомилась с Эриксоном во время его визитов в Mental Research Institute, подтверждает слова Хейли. Она признаёт, что вначале Эриксон вызывал у нее
страх. У нее было убеждение, что его появление вызывает несчастье и создает проблемы окружающим. Слухи о нём пробуждали в ней неприятное чувство. Она не могла примирится с тем, что он гипнотизировал, проводя влияние на людей, без их согласия и знания об этом. Лишь позднее, когда она узнала его лучше, она поняла, что в принципе они с Эриксоном похожи друг на друга. Особенно добротой и любовью к окружающим.
Эрик М. Райт, умерший в 1981 году, коллега Эриксона и бывший президент Американского Общества Клинического Гипноза, на первом конгрессе посвященном Эриксону в 1980 году утверждал, что Эриксон уже в начальной стадии своей карьеры считал себя скорее целителем, нежели традиционным терапевтом. Он быстро понял, как сильно уменьшаются возможности, если ограничивать себя в терапевтической практике применением лишь научно-доказанного знания, соответствующего уровню данной специальности. Идеал шамана, целителя, учителя, который тысячелетиями работы доказал свою общественную пользу, более соответствовал его взгляду на себя, как на человека помогающего людям, нежели школьный стереотип лекаря.
Фактом является то, что самопожертвование Эриксона для своих пациентов стало легендарным. Он был консультантом, психотерапевтом, судьей в конфликтных ситуациях, защитником их интересов, погоняющим, ментором, полным понимания авторитетом или карающим отцом, в зависимости от того, в чем нуждалась личность пациента и его проблемы. Он воздерживался от акцептации жестких границ своей профессии, считая это препятствием для успеха терапии. Иногда он сам звонил людям, по отношению к которым был убежден, что они нуждаются в терапии. Часто он не спрашивал хочет ли человек перемен. Если он считал, что конкретный человек нуждается в лечении, он просто брался за работу.
Со многими пациентами его связывали личные отношения. Он также часто посещал их. Однако в общении с клиентами он старался быть скорее их другом. Он сохранял профессиональную дистанцию, и несмотря на это был для них, в лучшем этого слова значении, другом и доверенным человеком. Он отказался от обычного жесткого разделения на частную и профессиональную сферу. Если этого требовало лечение, он сопровождал пациента в мир, вне кабинета. Такая личная открытость выражалась в его способе принимать пациентов. Он допускал их в те самые комнаты, где принимал своих гостей. Во введении к Uncommon Therapy (Необыкновенная терапия) Хейли пишет:
“Он принимал дома, в маленькой комнате, непосредственно за столовой, а большая комната служила залом ожидания. В пятидесятых годах, младшие из восьми детей доктора, все еще жили дома. Таким образом люди, которых он лечил, перемешивались с его семьей. Милтон Эриксон жил в скромном доме на тихой улочке и я часто представлял, что думали пациенты, приезжающие из различных частей страны, наверняка ожидавшие от известного психиатра более показательного дома”.
Также бескорыстно он поддерживал студентов, желающих учиться у него. Это было типично для Эриксона. Он относился к тому немногочисленному типу людей, которые считают, что должны прежде всего дальше совершенствовать свою научную дисциплину и лишь потом, во вторую очередь, занимаются своими экономическими интересами. Джеффри К. Зейг на первом немецкоязычном конгрессе, под титулом Kongress fur Hypnose und Hypnoterapie nach Milton H. Erickson говорил:
“Эриксон никогда не требовал от меня гонорара, за все проведенное с ним время. У меня не было денег, а у него был такой стиль, что он ничего не требовал с пациентов и студентов, если они не могли заплатить. Я перенял практику Эриксона, поскольку знал его ранних пациентов. С мотивированных пациентов, не имеющих денег, оплата также не взималась. К пациентам, которые не могли заплатить полный гонорар он применял скидки”.
Другой характерной чертой Эриксона было его вездесущее чувство юмора. Он был первым из известных терапевтов, который ввел юмор в терапевтическое лечение. До него, психотерапию считали занятием серьезным и ориентированным на проблемы. Эриксон показал, что она также может приносить радость. Джей Хейли так определил это, в уже цитируемом нами докладе:
“Одной из наиважнейших черт всей работы Эриксона было его чувство юмора. Он везде видел его и любил простые шутки и загадки, игру слов и фраз. Я считаю, что именно благодаря чувству юмора, Эриксон не использовал преогромной силы своего влияния. Часть абсурдной природы человека и его проблем, он акцептировал как нечто, что попросту существует. Позвольте, я приведу пример. Как-то я попросил его совета по вопросу молодой пары. Мужчина доводил свою жену до отчаяния, всюду ходя за ей. Прежде всего, по субботам, когда она занималась домом. Когда она входила в кухню – он шел за ней, когда выходила, он тоже выходил. Когда она пылесосила, ходил за ней из комнаты в комнату, наблюдая за ее работой. В этом и состояла ее основная проблема. Она сказала ему, что ее это раздражает. На что он ответил, что пытался бороться с этим, но у него не получается. Он поймал себя на том, что следит за ней и наблюдает, в то время кок она пылесосит. Я спросил Эриксона, что мог бы я сделать для решения этой проблемы. Эриксон сказал, что решение просто. Мне необходимо поговорить, с глазу на глаз, с женщиной, убедив ее действовать, согласно моим указаниям. В следующую субботу она как всегда должна пылесосить, а если муж будет ходить за ней их комнаты в комнату, ей нужно проигноировать это. Когда же она закончит работу, то пусть вынет из пылесоса мешочек, пойдет в каждую комнату, где она пылесосила и расыпет мусор по полу. После этого она должна сказать «Ну вот и всё», оставляя пыль до следующей субботы, так, чтобы она всю неделю лежала на полу. Я проинструктировал женщину, именно так как порекомендовал это Эриксон. В результате её муж перестал ходить за ней по дому
Юмор помогал Эриксону также в принятии своих физических проблем. Он сам считал их полезными, поскольку благодаря им обрел большую часть своего знания. Завершившаяся успехом борьба с первым приступом, была для него доказательством того, что в жизни можно справиться с любым заданием, если работать с выдержкой и систематически. Он любил трудные задачи и с удовольствием использовал шансы, в которых мог испытать свои способности.
Еще одной удивительной чертой характера Эриксона было то, что казалось, для него не важно, как принимают его окружающие. Ему было все равно, когда пациенты проклинали его, за то что он назначал им наиболее неприятные задания, для освобождения их от симптомов. Ему было достаточно удовлетворения от успешной помощи и все равно, что думают о нем окружающие. Чувство уверенности в себе, скорость и креативность, благодаря которым ему удавалось реализовать терапию даже во время огромных публичных выступлений, часто удивляли. Эриксон, в своей известной статье о технике конфузии при введении в транс, описывает случай, когда ему удалось загипнотизировать человека в самых неблагоприятных условиях.
Это произошло во время доклада, который он читал для союза врачей. Один из присутствующих врачей проявлял огромный интерес к гипнозу. Этот мужчина представился Эриксону еще перед докладом. Он был намного выше и мощнее Эриксона. Эриксон с ужасом вспоминал его рукопожатие, при котором тот чуть не сломал ему пальцы. Этот человек очень внимательно слушал доклад и позднее во время дискуссии обратил на себя внимание весьма агрессивным и некультурным поведением. Когда Эриксон наконец попросил кого-нибудь из аудитории для демонстрации, именно этот врач, с шумом пробрался на подиум, громко объявив, что теперь покажет всем, как Эриксон не сможет его загипнотизировать. Когда мужчина подошел, Эриксон медленно поднялся из своего кресла и приблизился к нему, как если бы хотел поприветствовать его рукопожатием. В тот момент, когда врач протянул руку, Эриксон быстро нагнулся и начал спокойно завязывать шнурок. Врач стоял беспомощно перед аудиторией с вытянутой рукой. Наглое поведение Эриксона так удивило и разозлило его, что он не был способен ни на какую реакцию. Теперь он был явно готов поступить согласно первому попавшемуся внушению, которое будет ему предложено для завершения этой неприятной ситуации. Когда Эриксон завязал шнурки на втором ботинке, он сказал: “Просто глубоко вздохните, сядьте на этот стул, закройте глаза и войдите в глубокий транс” Неуверенно и медленно мужчина занял стул, он вздохнул, закрыл глаза и вскоре вошел в сомнамбулический транс. Эриксон продемонстрировал множество гипнотических явлений и после пробудил мужчину, давая ему перед этим постгипнотическое внушение, чтобу после пробуждения он вежливо спросил Эриксона, когда тот хочет начать гипноз™.
С отсутствием страха перед общественным мнением, был сильно связан интерес Эриксона к экспериментам, проводимыми в естественных общественных ситуациях. Он проводил опыты, то приходящие ему в голову спонтанно, то ранее запланированные и упорядоченные. Хейли вспоминает:
“Типичным для него было, что независимо от общества, в котором он находился, он проводил эксперимент, чтобы проверить, как кто-то на что-то реагирует. Случалось, он рассказывал мне, что иногда выбирает одного человека на приеме, настойчиво в него всматриваясь, чтобы проверить его реакцию. Или ставил своей задачей заставить человека пересесть с одного стула на другой, не прося его об этом напрямую. Иногда это казалось ему хорошим способом разогнать скуку. Такие занятия были обычными для его активной натуры. […]
Я вспоминаю эксперимент, во время которого, он сказал что продемонстрирует, как можно заставить данного человека забыть что-то, постоянно ему об этом напоминая. […] Этот, описанный им опыт выглядел так: Эриксон вел семинар с группой студентов и организовал ситуацию таким образом, что молодой мужчина, заядлый курильщик, сидел справа от него без сигарет. Во время дискуссии, на важную академическую тему, Эриксон обратился к этому человеку, предлагая ему сигарету. Когда мужчина протянул руку, некто слева задал вопрос Эриксону, отворачиваясь чтобы дать ответ, Эриксон как бы случайно убрал сигарету, прежде чем молодой человек смог ее взять. Группа продолжала дискуссию, и вскоре, казалось, Эриксон вспомнил о сигарете, он повернулся и второй раз предложил ее курильщику. Тогда опять слева прозвучал вопрос, так что Эриксон, отвечая на него, опять забрал сигарету. Конечно такая ситуация была подготовлена заранее. Все студенты, за исключением курильщика, знали, в чем дело. После многократного повторения всей процедуры, молодой человек перестал интересоваться сигаретами, и не реагировал, когда ему их предлагали. В конце семинара студенты спросили его, получил ли он сигарету. Этот человек не мог даже вспомнить, предлагали ли ему её. Таким образом, он испытал амнезию. Эриксон объяснил, что здесь значение имели: предложение, кажущийся ненарочным ненамеренным отворот и раздражение. Молодой человек не мог обвинить Эриксона, что тот ему чего-то не дал, поскольку казалось, Эриксон не виноват. Несмотря на это, студент ощущал раздражение. Он прореагировал на эту классическую двойную связку, просто забывая обо все последовательности”.
Все черты личности Эриксона, наряду с применяемыми техниками, укрепили его славу наиболее успешного и новаторского терапевта двадцатого века. Вера в его работу была сильной, потому что он сам был живым примером того, как в тяжелейших условиях можно радоваться жизни и быть полным юмора человеком. Пациенты часто приходили к нему с огромными страданиями. Они чувствовали – он знает о чём говорит, придавая им отвагу, чтобы они могли взять жизнь в свои руки. Роберт Дилтс в книге Changing Belief Systems with NLP (Изменение систем веры с НЛП) так пишет о Эрик-соне:
“Я побывал у него, когда мне было двадцать лет. Кроме меня там был только один молодой человек – его звали Джеффри Зейг. В определённый момент, во время визита, Эриксон показал нам почтовую открытку, полученную им от дочери. На карточке был изображён персонаж комикса на маленькой планете в огромном космосе, под картинкой было написано: «Если представишь, как огромен сложен и неизмерим мир, разве не почувствуешь себя маленьким и неважным?». А когда карточку открывали, внутри было написано: «Я точно нет!».
Именно это и характерно для Эриксона. Не верю, что его исцеляющая сила основана на умении давать наводящие рекомендации или погружении людей в состояние гипноза. Моя жена, посетив его, сказала:
«Я прочитала всю литературу про Эриксона и провела множество времени с людьми, применяющими его техники. Я распознала пресуппозиции в языковых паттернах – их все я слышала в том, что он говорил, в том что он делал. Я даже думаю, что он применял их чётче нежели люди типа Ричарда Бэндлера или Стива Гиллигена. Но у него был такой сильный контакт с клиентами, на таком глубоком уровне, что мне не пришло бы в голову не послушаться его рекомендаций, из-за боязни, что я могу прервать наш контакт».