Млеко яйки что это
Курка, яйки, млеко. Как «штаб Ост» собирался поить нас баварским
9 июня 1941 года в Германии создан «штаб особого назначения Ост» – для эксплуатации оккупированных территорий СССР
Тема одной из самых известных и самых подлых плясок на истории Великой Отечественной войны – вопрос «Может, не нужно было сопротивляться? Гитлер только с коммунизмом воевал, пили бы сейчас баварское».
Сегодня, когда мы справляем 75-ю годовщину создания штаба, уполномоченного грабить нашу Родину, стоит поговорить о том, как мы зажили бы, если бы всё тогда сложилось не в нашу пользу.
Учёт и контроль
Кого-то может удивить основательность подхода Рейха. До нападения на СССР остаётся ещё две недели, а штаб для ещё не оккупированных территорий уже создали. Однако на самом деле это было уже завершение процесса. То, что в июне 1941 года оформилось в «штаб особого назначения Ост» при специальной экономической организации «Ольденбург», готовилось на протяжении предшествующих месяцев 1941 года. В целом же планирование экономической эксплуатации СССР стартовало одновременно с утверждением плана «Барбаросса».
Деятельность штаба, курировавшегося непосредственно Германом Герингом, имела несколько направлений.
1. Составление картотеки, куда вносилась информация о всех сколько-нибудь заметных советских предприятиях. Её создание облегчалось тем обстоятельством, что до войны немецкие производители поставляли в СССР энергетическое оборудование (турбины для электростанций), то есть были во многом осведомлены о структуре промышленности;
В отдельных случаях к работе по составлению картотеки и последующей эксплуатации предприятий привлекались бывшие собственники (акционеры, управляющие), владевшие ими до революции. Скажем, паровозостроительный завод в Луганске был передан его экс-владельцу Гартману.
2. При каждой группе армий «Ольденбург» имел собственного экономического инспектора, задачей которого было оценить и сообщить об экономическом потенциале захваченных территорий исходя из реальных условий.
3. Штаб являлся своего рода связующим звеном между экономикой Рейха в целом, вермахтом и крупнейшими немецкими концернами. Их представители не просто входили в штаб – фактически он из них и состоял.
При этом экономический штаб корректировал вермахту задачи, руководствуясь собственными интересами. Фельдмаршал Кейтель своим распоряжением (16 июля 1941 г.) подтвердил приоритет задач «Ольденбурга». Нет, грабёж не был главнее войны. Но то, что обе эти сферы деятельности были равноценны и дополняли друг друга, можно говорить с уверенностью.
4. И, конечно, же банальный вывоз в Германию сырья и продовольствия. Особенно продовольствия. Важная задача оккупированных советских территорий в войне – полное обеспечение вермахта продуктами питания. Снабжение местным продовольствием – вопрос исключительно военной компетенции. От него зависит мобильность войск, их автономность, способность к поддержанию темпа наступления. Одной из причин поражения армии Наполеона во время российской кампании стала именно неспособность наладить снабжение: дошедшим до Москвы солдатам и лошадям было банально нечего есть. Рейх постарался учесть ошибки предшественников.
Баварское и колбаски
Отдельно следует сказать о работниках заводов и колхозов, попавших под власть оккупационной администрации и уполномоченных из «Ольденбурга». В ноябре 1941 года были сформулированы «Общие основы экономической политики в оккупированных восточных областях», которые устанавливали следующее:
– Главный приоритет – потребности военной экономики;
– Низкая себестоимость местной продукции за счёт низкого жизненного уровня населения оккупированных земель – способ компенсации военных затрат;
– Сохранение обрабатывающей промышленности – только если это оправдывается иными факторами (транспортировать полуфабрикат вместо руды, например); в остальном же логика существования промышленности на оккупированной территории подчинена главной потребности: больше немецких товаров туда => больше сырья оттуда => больше прибыль => скорее наступит расчёт по военным долгам.
– И, наконец, главное. Снабжение Остланда строго регламентируется. Никаких предметов роскоши, исключение – только для немецких колонистов. Уровень зарплаты местного населения следует держать на уровне, поддерживающем физиологический минимум.
Это в теории. На практике получалось ещё выразительнее.
Так, официальная продолжительность рабочего дня составляла 10-12 часов. Фактически владельцы предприятий, руководствуясь потребностями военной экономики, могли доводить его до 16 часов. Разумеется, без компенсации за сверхурочную работу.
Уровень зарплаты/продуктовый паёк был существенно ниже физиологического минимума: источники говорят о 200 граммах хлеба (либо хлеба в сочетании с иными продуктами) плюс баланда, что вполне сопоставимо с нормами блокадного Ленинграда. С оговоркой: в Ленинграде такие нормы существовали примерно с октября 1941-го по март 1942 года – в самый тяжёлый период блокады. В дальнейшем нормы были повышены.
Относительно зарплат. Они варьировались в пределах 300-400 рублей (средний уровень) до 1500 рублей (у туземного руководства предприятий). То есть от 1 до 5 буханок хлеба по ценам свободного рынка. Следует учесть, что из этой зарплаты ещё удерживался налог (6-10%, либо фиксированный – в сельской местности). У жителей села заработки были ещё ниже, кроме того излишками продовольствия с собственных земельных участков свободно торговать было запрещено. Как правило, они выкупались по низким фиксированным ценам и использовались для всё того же – обеспечения вермахта.
Помимо основной задачи – скорейшей выплаты военных долгов – низкие зарплаты и мизерные пайки выполняли побочную: ликвидацию «избыточного» населения (по различным оценкам от голода, истощения и спровоцированных ими болезней на оккупированных территориях умерло 3-10 млн человек).
Человеконенавистническая суть той войны с нами заключается не только в определении славян унтерменшами, судьбой которых должно стать вечное рабство. Гораздо важнее то, что идеологическая накачка позволила скрыть основной мотив войны – банальный грабёж. По сути, Великая Отечественная война стала крупнейшей колониальной войной в истории человечества. И одновременно – одним из немногочисленных примеров, когда несостоявшаяся колония смогла отбиться от несущего культуру и цивилизацию колонизатора.
Мы говорим о событиях 75-летней давности, однако они вполне современны. Элементы «Основ экономической политики. » в новом переложении можно обнаружить в нормах ВТО, евроассоциации Украины (постепенное сворачивание обрабатывающей промышленности, снижение зарплат к уровню физиологического минимума). В самом общем плане речь вообще идёт об одной большой многолетней войне – за дешёвое сырьё и рынки высоких переделов. Сложно сказать, сколько лет она ведётся, зато можно сказать, сколько лет в ней участвуем мы: около 300, с момента петровской модернизации.
Сколько лет она продлится и закончится ли вообще – тоже неизвестно. Зато понятно другое. Пьёт баварское в этой войне тот, кто удобряет колонизаторами свои чернозёмы. Роль остальных сводится лишь к тому, чтобы помочь колонизаторам поскорее вернуть военные кредиты, попутно подыхая от голода.
Читайте также:
Игорь Пыхалов, Дмитрий Пучков. Про кавалерию в Великой Отечественной войне: тупой миф и яркая правда
Курка, яйки, млеко. Как «штаб Ост» собирался поить нас баварским.
Тема одной из самых известных и самых подлых плясок на истории Великой Отечественной войны – вопрос «Может, не нужно было сопротивляться? Гитлер только с коммунизмом воевал, пили бы сейчас баварское».
Сегодня, когда мы вспоминаем 75-ю годовщину создания штаба, уполномоченного грабить нашу Родину, стоит поговорить о том, как мы зажили бы, если бы всё тогда сложилось не в нашу пользу.
Кого-то может удивить основательность подхода Рейха. До нападения на СССР остаётся ещё две недели, а штаб для ещё не оккупированных территорий уже создали. Однако на самом деле это было уже завершение процесса. То, что в июне 1941 года оформилось в «штаб особого назначения Ост» при специальной экономической организации «Ольденбург», готовилось на протяжении предшествующих месяцев 1941 года. В целом же планирование экономической эксплуатации СССР стартовало одновременно с утверждением плана «Барбаросса».
Деятельность штаба, курировавшегося непосредственно Германом Герингом, имела несколько направлений.
1. Составление картотеки, куда вносилась информация о всех сколько-нибудь заметных советских предприятиях. Её создание облегчалось тем обстоятельством, что до войны немецкие производители поставляли в СССР энергетическое оборудование (турбины для электростанций), то есть были во многом осведомлены о структуре промышленности;
В отдельных случаях к работе по составлению картотеки и последующей эксплуатации предприятий привлекались бывшие собственники (акционеры, управляющие), владевшие ими до революции. Скажем, паровозостроительный завод в Луганске был передан его экс-владельцу Гартману.
2. При каждой группе армий «Ольденбург» имел собственного экономического инспектора, задачей которого было оценить и сообщить об экономическом потенциале захваченных территорий исходя из реальных условий.
3. Штаб являлся своего рода связующим звеном между экономикой Рейха в целом, вермахтом и крупнейшими немецкими концернами. Их представители не просто входили в штаб – фактически он из них и состоял.
При этом экономический штаб корректировал вермахту задачи, руководствуясь собственными интересами. Фельдмаршал Кейтель своим распоряжением (16 июля 1941 г.) подтвердил приоритет задач «Ольденбурга». Нет, грабёж не был главнее войны. Но то, что обе эти сферы деятельности были равноценны и дополняли друг друга, можно говорить с уверенностью.
4. И, конечно, же банальный вывоз в Германию сырья и продовольствия. Особенно продовольствия. Важная задача оккупированных советских территорий в войне – полное обеспечение вермахта продуктами питания. Снабжение местным продовольствием – вопрос исключительно военной компетенции. От него зависит мобильность войск, их автономность, способность к поддержанию темпа наступления. Одной из причин поражения армии Наполеона во время российской кампании стала именно неспособность наладить снабжение: дошедшим до Москвы солдатам и лошадям было банально нечего есть. Рейх постарался учесть ошибки предшественников.
Отдельно следует сказать о работниках заводов и колхозов, попавших под власть оккупационной администрации и уполномоченных из «Ольденбурга». В ноябре 1941 года были сформулированы «Общие основы экономической политики в оккупированных восточных областях», которые устанавливали следующее:
– Главный приоритет – потребности военной экономики;
– Низкая себестоимость местной продукции за счёт низкого жизненного уровня населения оккупированных земель – способ компенсации военных затрат;
– Сохранение обрабатывающей промышленности – только если это оправдывается иными факторами (транспортировать полуфабрикат вместо руды, например); в остальном же логика существования промышленности на оккупированной территории подчинена главной потребности: больше немецких товаров туда => больше сырья оттуда => больше прибыль => скорее наступит расчёт по военным долгам.
– И, наконец, главное. Снабжение Остланда строго регламентируется. Никаких предметов роскоши, исключение – только для немецких колонистов. Уровень зарплаты местного населения следует держать на уровне, поддерживающем физиологический минимум.
Это в теории. На практике получалось ещё выразительнее.
Так, официальная продолжительность рабочего дня составляла 10-12 часов. Фактически владельцы предприятий, руководствуясь потребностями военной экономики, могли доводить его до 16 часов. Разумеется, без компенсации за сверхурочную работу.
Уровень зарплаты/продуктовый паёк был существенно ниже физиологического минимума: источники говорят о 200 граммах хлеба (либо хлеба в сочетании с иными продуктами) плюс баланда, что вполне сопоставимо с нормами блокадного Ленинграда. С оговоркой: в Ленинграде такие нормы существовали примерно с октября 1941-го по март 1942 года – в самый тяжёлый период блокады. В дальнейшем нормы были повышены.
Относительно зарплат. Они варьировались в пределах 300-400 рублей (средний уровень) до 1500 рублей (у туземного руководства предприятий). То есть от 1 до 5 буханок хлеба по ценам свободного рынка. Следует учесть, что из этой зарплаты ещё удерживался налог (6-10%, либо фиксированный – в сельской местности). У жителей села заработки были ещё ниже, кроме того излишками продовольствия с собственных земельных участков свободно торговать было запрещено. Как правило, они выкупались по низким фиксированным ценам и использовались для всё того же – обеспечения вермахта.
Помимо основной задачи – скорейшей выплаты военных долгов – низкие зарплаты и мизерные пайки выполняли побочную: ликвидацию «избыточного» населения (по различным оценкам от голода, истощения и спровоцированных ими болезней на оккупированных территориях умерло 3-10 млн человек).
Человеконенавистническая суть той войны с нами заключается не только в определении славян унтерменшами, судьбой которых должно стать вечное рабство. Гораздо важнее то, что идеологическая накачка позволила скрыть основной мотив войны – банальный грабёж. По сути, Великая Отечественная война стала крупнейшей колониальной войной в истории человечества. И одновременно – одним из немногочисленных примеров, когда несостоявшаяся колония смогла отбиться от несущего культуру и цивилизацию колонизатора.
Мы говорим о событиях 75-летней давности, однако они вполне современны. Элементы «Основ экономической политики. » в новом переложении можно обнаружить в нормах ВТО, евроассоциации Украины (постепенное сворачивание обрабатывающей промышленности, снижение зарплат к уровню физиологического минимума). В самом общем плане речь вообще идёт об одной большой многолетней войне – за дешёвое сырьё и рынки высоких переделов. Сложно сказать, сколько лет она ведётся, зато можно сказать, сколько лет в ней участвуем мы: около 300, с момента петровской модернизации.
Сколько лет она продлится и закончится ли вообще – тоже неизвестно. Зато понятно другое. Пьёт баварское в этой войне тот, кто удобряет колонизаторами свои чернозёмы. Роль остальных сводится лишь к тому, чтобы помочь колонизаторам поскорее вернуть военные кредиты, попутно подыхая от голода.
Жаль, что приходится постоянно напоминать любителям баварского о реальной сути вещей.
Странно что пришли воевать с коммунистами, но убивали и сжигали деревни до тла.
Твари! И прах их из пушек выстрелить обратно в Германию!
А при чем здесь петровская модернизация? Петр I создал мощную промышленность за годы правления. К 1725 г. в России было 220 мануфактур (в 1690 г. — 21 мануфактура), т. е. за 30 лет промышленность страны выросла в 11 раз;
выплавка чугуна увеличилась в 5 раз, что позволило начать экспорт железа за границу;
главным центром металлургии стал Урал, > в Туле был построен крупный оружейный завод;
в Петербурге на Адмиралтейской верфи за 20 лет было построено 50 крупных и 200 мелких кораблей. Кроме того, строительство кораблей велось на верфях Воронежа, Архангельска, Карелии
Ай молодец. был пост про нелёгкую жизнь на оккупированной территории, с хорошим посылом «Мы помним». А последний абзац скатил всё в политику. Держи минус.
Простите, а колонизация-то когда кончится? А то до сих пор не всем предметы роскоши выдали.
Никаких предметов роскоши, исключение – только для немецких колонистов. Уровень зарплаты местного населения следует держать на уровне, поддерживающем физиологический минимум.
Гарин-Михайловский о России, которую мы потеряли
Понадобилось недавно по писательской надобности перечитать прочно забытого сегодня публициста Гарина-Михайловского.
Перечитывая, понял, что кое-какие его репортажи из тогдашней благословенной России не мешало бы и освежить в памяти.
. Воспоминаний об Юматове сохранилось больше. Он оставил память о себе, как о хорошем хозяине, но был лют и охоч до баб. Это, главным образом, и погубило его.
Исторический факт таков: Юматова убили ночью, нанеся ему до ста ран. Двухлетние розыски не приводили ни к чему. Наконец, один из главных виновников, пьяный, на празднике в соседней деревне, рассказал как было дело. Виновного схватили, посадили в острог, два года он запирался, а потом, когда уже хотели, было, на всё махнуть рукой, повинился во всём и выдал сообщников.
Дело кончилось тем, что 40 дворов было сослано в Сибирь. Сами князевцы охотно вспоминают о смерти Юматова и так приблизительно передают дело:
– В Казань за подходящими людьми посылали. Две недели кормили и поили их. Всё никак нельзя было: то он в гости, то к нему гости. Дворню всю на свою сторону переманили. Мальчик при нём дворовый спал, – тоже на нашу сторону поддался. Часовых по дорогам расставили…
Здоровый был: девять человек насели на него; он их волоком проволок по всем комнатам, – всё выходу искал. Выскочи они во двор, так и не дался бы, да на самом крыльце один в лоб ему угодил оглоблей, тут он и повалился.
О самой ссылке предание совершенно умалчивает. Князевец угрюмо отделывается короткою фразой:
– Греха много было… Вытерпели… – помолчав, угрюмо добавляет он.»
(с) Гарин-Михайловский. «Несколько лет в деревне».
Это отрывок из моей книги «Служба забытых цитат».
Оправдан спустя 70 лет после казни
Самый юный человек, казнённый в США в XX веке.
Были убиты Бетти Джун Бинникер (11 лет) и Мэри Эмма Темз (8 лет). Преступление произошло 23 марта 1944 года в Алколу, Южная Каролина.
Городок был разделён железной дорогой надвое, в одной части жили белые, в другой — афроамериканцы. Белые девочки поехали на велосипедах за цветами в «чёрную» часть городка и пропали. Известно, что они разговаривали со Стинни около дома его семьи. После начала масштабных поисков тела девочек с разбитыми головами были найдены в заполненной грязной водой канаве.
После ареста Джорджа его отца сразу уволили с работы, и семье Стинни (родителям, братьям и сестрам) предложили покинуть город. Семья вынуждена была бежать, оставив 14-летнего ребёнка без поддержки на время его 81-дневного заключения и суда. Его суд, в том числе рассмотрение дела присяжными, продлился всего один день. Назначенный судом адвокат был налоговым комиссаром, собиравшимся поступать на государственную службу.
На суд вызвали для допроса троих полицейских, которые утверждали, что Стинни сознался им в совершении преступления. Признание не было сделано в письменном виде. На суд были вызваны трое свидетелей — человек, обнаруживший тела убитых, и врачи, вызванные на место преступления. Свидетелей со стороны защиты не было. Суд длился два с половиной часа. Присяжным (все из которых были белыми американцами) потребовалось десять минут на обсуждение для вынесения вердикта о том, что Стинни виновен.
Казнь Стинни осуществлена в Южной Каролине в тюрьме в Колумбии, 16 июня 1944 года, в 7:30 на электрическом стуле. Стинни был слишком мал ростом (около 155 см) для того, чтобы сесть на стул, на сиденье ему пришлось подложить библию, которую ему было разрешено взять с собой в камеру и на время проведения судебного разбирательства.
В 2013 году бывший сокамерник Стинни рассказал прессе, как тот говорил ему, что не совершал преступления.
25 октября 2013 года адвокат семьи Стинни Рэй Чендлер и местные активисты Маккензи и Берджесс подали ходатайство о повторном процессе, сообщив, что у них есть доказательства невиновности.
В январе 2014 года в судебном заседании они представили показания братьев и сестер Стинни о том, что он был с ними во время убийств. Уилфорд «Джонни» Хантер, который находился в тюрьме со Стинни рассказал, что подросток сказал ему, что его заставили признаться, и что он всегда говорил о своей невиновности
В 2004 году делом Стинни занялся темнокожий историк Джордж Фриерсон, также являющийся выходцем из Алколу. Он начал собственное расследование и пришёл к выводу, что девочки могли быть убиты в другом месте, а затем перенесены в канаву. В этом случае Стинни не мог быть убийцей, так как ему бы попросту не хватило сил, чтобы перетащить тела. Работа Фриерсона, в свою очередь, заинтересовала известных адвокатов Стива Маккензи и Мэтта Берджесса. Они побеседовали с братом и сестрой Джорджа — Чарльзом и Эйм. Те заверили адвокатов, что Джордж в момент убийства находился дома.
Кроме того, по мнению членов занимавшейся теперь делом Стинни команды, характер повреждений на телах девочек якобы не соответствовал фигурировавшему в деле штырю, так как было похоже, что это скорее следы от удара молотком. Исходя из косвенных данных, авторы частного расследования предположили, что убийцей мог быть сын владельца лесопилки — уважаемого белого бизнесмена.
Вместо того, чтобы начать новое судебное разбирательство, 17 декабря 2014 года судья окружного суда Кармен Маллен отменила приговор Стинни из-за процессуальных нарушений. Она постановила, что он не получил справедливого судебного разбирательства, поскольку ему не была предоставлена эффективная правовая защита, и тем самым была нарушена шестая поправка к конституции. Судья также постановила, что казнь 14-летнего подростка представляет собой «жестокое и необычное наказание», запрещенное в США восьмой поправкой к конституции, и что его адвокат «не смог вызвать свидетелей со стороны защиты или подать апелляцию». При этом судья Маллен отметила в своём вердикте, что Стинни «вполне мог совершить это преступление».
Члены семьи Бетти Бинникер и Мэри Темз выразили разочарование по поводу данного решения. Они заявили, что они признают, что казнь в возрасте 14 лет противоречива, но они никогда не сомневались в невиновности Стинни. Племянница Бетти Бинникер сказала, что она и ее семья широко исследовали это дело и что «люди, которые просто читают статью в газете на эту тему, не знают всей правды»
Булгаков. Любимец прототипа Воланда
Мы, конечно, просто преступно мало знаем даже о самых, казалось бы, хрестоматийных событиях и личностях собственной истории. И даже о таких, казалось бы, разобранных буквально на молекулы эпохах, как Великая русская революция.
История России ХХ века, особенно её советского периода, действительно многократно переписывалась и «корректировалась». Но самая жесткая её корректировка произошла отнюдь не в период сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» и принятия «самой демократической в мире Конституции», а в куда более поздние и, как принято считать, куда более вегетарианские времена.
Когда у крестьянства, «замордованного сталинскими колхозами», урезались, а порой и просто отбирались приусадебные участки, уничтожался, в лице «Пром-» и «Потребкооперации», пресловутый «малый и средний бизнес», начинались невиданные с Великой Отечественной войны перебои с продуктами, расстреливалась рабочая демонстрация в Новочеркасске. Зато для элиты, в том числе творческой интеллигенции, наступали дни «неслыханной оттепели».
Переписывалось и вымарывалось буквально всё.
Переименовывались города, «выметались» архивы, даже Сталинградскую битву едва не переименовали в «Волгоградскую». Помешало только то, что именно как Сталинградскую её знал весь остальной, в том числе и «цивилизованный» мир. И именно тогда, едва ли не с поощрения властью «импровизаций на тему» «оказался наш отец не отцом, а сукою», и начало рождаться то причудливое мифотворчество, в том числе и о тех «жертвах сталинского режима», которых «режим», на самом деле, не «уничтожил», а как раз именно защитил.
Вот одна такая «жертва».
Михаил Афанасьевич Булгаков никогда не был и даже не прикидывался ни «советским писателем», ни, тем более, «советским человеком». Более того, тот медицинский факт, что он является откровенно «антисоветским человеком», знала в двадцатые и тридцатые годы вся светская и богемная, глубоко при этом «советская», Москва.
А кем ещё мог быть военный врач, никогда не скрывавший, что воевал на стороне белых? В (подчёркиваем!) Вооружённых силах Юга России. И не бежал, сначала в Крым, а потом и далее, только потому, что свалился с тифом во Владикавказе. Который написал «Белую гвардию» (а потом переделал её в «Дни Турбиных», открыто идущие во МХАТе), «Собачье сердце» и «Бег». Высокомерный, крайне острый (до оскорбительного) на язык дворянин, открытый фактически морфинист и светский лев, относившийся с нескрываемым презрением ко всему нарочито-«пролетарскому».
И тут нет абсолютно ничего удивительного.
Родом Михаил Афанасьевич происходил из славного города Киева, из не особенно богатой, но вполне обеспеченной «профессорской» семьи: отец – сначала доцент, а потом и профессор Киевской духовной академии, мать – преподаватель женской прогимназии. Получил блестящее по тому времени образование, окончив сначала элитную Первую киевскую гимназию, а затем с отличием медицинский факультет Киевского университета.
Во времена Первой мировой войны работал врачом сначала в прифронтовой зоне, затем просто фронтовым военным врачом, участвовал в Брусиловском прорыве.
В Гражданскую был сначала мобилизован в качестве военврача в армию Украинской народной республики, откуда, впрочем, довольно скоро предпочел «раствориться», сохранив на всю оставшуюся жизнь воистину великолепное презрение ко всему «псевдоукраинскому». И тут не надо ничего выдумывать: довольно перечитать великую «Белую гвардию», по ходу прочтения которой, заливаясь смехом, иной раз думаешь, что великий мастер описывал в том числе и нынешних «деятелей» майданной «революцiї гiдностi».
А вот военным врачом 3-го Терского казачьего полка Вооруженных Сил Юга России Булгаков, что бы ни писал он потом в советских анкетах, судя по всему, стал вполне осознанно. И не эмигрировал тогда вместе с остальными белогвардейцами, как мы уже писали выше, Михаил Афанасьевич по причине вполне банальной: подхватил тиф.
Собственно говоря, не знать о «подвигах» перебравшегося в Москву в 1921 году Булгакова пусть и молодая, но вполне умеющая работать с информацией советская власть просто-напросто не могла. Фигурой талантливый драматург и фельетонист курировшегося лично Дзержинским «Гудка» был в столичной богемной среде более чем заметной. Да и приходили к нему в 1926 году с обыском из ОГПУ, изъяли откровенно антисоветское «Собачье сердце» и личный дневник, которые, правда, потом вернули. Дневник, кстати, Булгаков, понимая, что к чему, немедленно уничтожил. И благодарить современные литературоведы за возможность ознакомления с великолепным историческим и литературным документом должны исключительно те самые рассекреченные архивы «страшной Лубянки». Которая дневник со всей тщательностью и перефотографировала.
Ну, а «Дни Турбиных» при этом как шли в Москве, так и продолжали идти. Фельетоны в «Гудке» тоже выходили исправно, принося их автору, кстати, вполне достойный по тем временам доход. Но и сказать, что жил Михаил Афанасьевич в те удивительные времена безоблачно и не страдал от них, – это тоже погрешить против истины.
Вот только не от партийных властей и не от страшных чекистов, а от своих собратьев литераторов – как сейчас сказали бы, «людей с чистыми, светлыми лицами», многие из которых сейчас превозносятся, как безвинные жертвы сталинских репрессий. Доносы они на Булгакова писали вполне открыто и травили писателя на удивление регулярно.
Вот, к примеру, удивительный документ-донос ещё от 1929 года, подписанный такими знатными деятелями культуры, как В. Билль-Белоцерковский (драматург), Е. Любимов-Ланской (режиссёр, директор Театра им. МГСПС), А. Глебов (драматург), Б. Рейх (режиссер), Ф. Ваграмов (драматург), Б. Вакс (драматург и критик), А. Лацис (теаработник и критик), Эс-Хабиб Вафа (драматург), Н. Семёнова (теаработник и критик), Э. Веский (критик), П. Арский (драматург). Донос известен нам исключительно благодаря жёсткой резолюции Сталина, этот донос отвергнувшего. Да ещё и с разъяснениями, почему: «Что касается собственно пьесы «Дни Турбиных», то она не так уж плоха, ибо она даёт больше пользы, чем вреда. Я бы не имел ничего и против постановки «Бега», если бы Булгаков прибавил к своим восьми снам ещё один или два сна, где бы он изобразил внутренние социальные пружины гражданской войны в СССР, чтобы зритель мог понять, что все эти по-своему «честные» Серафимы и всякие приват-доценты оказались вышибленными из России не по капризу большевиков, а потому, что они сидели на шее у народа (несмотря на свою «честность»)…».
И это – только один пример, помимо всех легендарных «ночных телефонных разговоров со Сталиным», которые Булгаков действительно вёл, это никакой не миф. Вот что он позже писал во вполне официальном и вполне дошедшем до нас письме к вождю: «…хочу сказать Вам, Иосиф Виссарионович, что писательское мое мечтание заключается в том, чтобы быть вызванным лично к Вам. Поверьте, не потому только, что вижу в этом самую выгодную возможность, а потому, что Ваш разговор со мной по телефону в апреле 1930 года оставил резкую черту в моей памяти. Я не избалован разговорами».
Но, тем не менее, «советская интеллигенция», потомки которой сейчас водружают мемориальные таблички на дома в Москве своим предкам как незаконно репрессированным, продолжала травить Булгакова, доносить на Булгакова и пытаться запрещать Булгакова даже вопреки явной воле самого товарища Сталина. И нет ничего удивительного в том, что в «сатирической» линии знаменитого «Мастера и Маргариты» Михаил Афанасьевич вполне себе с уважением пишет и об «органах», и о «власти». И так злобно высмеивает ту прослойку, которую сейчас превозносят его как бы «поклонники», то есть саму творческую среду. Воистину, есть известная ирония в том, что наследниками великого Мастера самозвано себя объявили именно наследники «критика Латунского», квартиру которого с такой ненавистью разносила в прах и пепел превратившаяся в ведьму Маргарита. А глядя на некоторых современных либеральных политиков, можно очень легко понять, кого именно подразумевал мастер под «девицей со скошенными от постоянного вранья глазами».
А что касается самого Сталина, то есть любопытная литературоведческая и вполне непротиворечивая версия, что одним из прототипов Воланда – «зла, явившегося покарать большее зло» – был для Михаила Афанасьевича именно Иосиф Виссарионович. Который, кстати, как и Воланд в книге, едва ли не до конца пытался хоть как-то устроить судьбу мастера, и дать «не свет, но покой». По крайней мере, приходивший перед смертью к Булгакову видный не только писатель, но и литературный чиновник Александр Фадеев, обсуждавший с ним за месяц до ухода «поездку на Юг Италии для выздоровления», вряд ли делал это без ведома, и, возможно, даже личной инициативы вождя.
Это, собственно говоря, к чему.
А к тому, что не надо судить великую эпоху и её людей «по себе». Они в наших оценках не нуждаются. Это мы нуждаемся в опыте и уроках великой эпохи и её людей. И для начала достаточно научиться их знать и понимать.