Мне есть чем оправдаться
Владимир Высоцкий: «Мне меньше полувека, сорок с лишним»
Два раза в году в музее Владимира Высоцкого в Екатеринбурге можно увидеть открытку туристического агентства Парижа, на которой Владимир Высоцкий написал стихотворение и посвятил его Марине Влади.
Это его последнее стихотворение. Оно было создано 11 июня 1980 года, а 25 июля Высоцкого не стало. Не все знают, что этому бланку суждено было стать самым дорогим в истории – в прямом и переносном смысле.
Через 35 лет вдова Владимира Высоцкого продала эту открытку на парижском аукционе. Стартовая цена – 10 тысяч евро, но лот в результате был продан за 200 тысяч.
Всего на аукцион Марина Влади выставила тогда, в ноябре 2015 года, 200 вещей, связанных с памятью мужа. Но именно за последнее стихотворение Владимира Высоцкого «И снизу лед, и сверху. Маюсь между» развернулась самая ожесточенная борьба, в которой победил бизнесмен из Екатеринбурга.
«Это самые дорогие строки в нашей истории. Я специально посмотрел – в России нет ни одного рукописного артефакта за такую цену, – сказал в интервью счастливый обладатель. – Столько не стоят ни письма Петра I, ни стихи Пушкина».
Оригинал этого стихотворения могут видеть все, кто приходит в музей Высоцкого в Екатеринбурге в день рождения поэта (25 января) и день его смерти (25 июля). Сегодня, скорее всего, лишь самые преданные поклонники творчества Высоцкого с ходу вспомнят последние строки любимого поэта. История их создания печальна.
ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЕГО СТИХОТВОРЕНИЯ ВЫСОЦКОГО
«Одиннадцатое июля восьмидесятого года. Чемоданы в холле, ты уезжаешь в Москву. Нам обоим тяжело и грустно. Мы устали. Ты вынимаешь из кармана маленькую открытку. На ней наскоро набросаны несколько строк. В большом гулком холле твой голос звучит как погребальный колокол. Я тихо плачу. Ты говоришь: «Не плачь. Еще не время», – писала Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полет».
21 день, предшествующий отъезду Высоцкого в Москву, они пытались найти способ вырвать Высоцкого из лап его внутренних демонов.
«Как во сне я пытаюсь собрать воедино картинки последних дней. Ты попросил меня: «Уедем вдвоем, уедем далеко, ты вылечишь меня, как раньше, как всегда. » И вот – мы на юге Франции в маленьком доме моей сестры Одиль. Три недели мы делали все, что только было в наших силах. Может быть, мне не хватило духу? Все тщетно», – писала в книге Марина Влади.
Не помогали успокоительные («они уже никого не успокаивали»), не лечила природа, пространство вокруг было для тебя пустотой»), не помогали разговоры и уединение с самой любимой женщиной. Высоцкий решает уехать в Москву, сил на борьбу уже нет у обоих. Слишком много пережито, слишком отравлен организм, лучшие врачи не в состоянии помочь. Он долго балансировал на грани, сжигая себя в топке пагубных зависимостей, с которыми вел неистовую борьбу. И побеждал. На время. Но, видимо, лимит был исчерпан.
По воспоминаниям Вениамина Смехова, играл смертельно больной Высоцкий гениально. Он попадет в очередную автоаварию. Запишет пластинки во Франции и Америке, даст концерты в США и Канаде. Даст слово «соскочить» в день своего рождения 25 января 1980 года и запрется на неделю с врачом, вырвав у внутреннего чудовища немного времени. Он будет сражаться за каждый день и даже час, уверенный, что победит…
…По словам Марины Влади, строфы стихотворения, которому суждено было стать последним, окончательно сложились на обратном пути из пригорода, где жила Одиль, в Париж. Позади – проигранная попытка вернуться из морока в Париже, но впереди – вновь борьба за себя, уже дома.
В книге «Владимир, или Прерванный полет» Марина пишет, что Высоцкий задремал в пути, словно успокоенный, что пока – отсрочка. Вот так и родились эти строки:
И снизу лед и сверху – маюсь между.
«Я не хочу печалить вас ничем»
James Andanson/Sygma via Getty Images
***
И снизу лёд и сверху — маюсь между, —
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно — всплыть и не терять надежду,
А там — за дело в ожиданье виз.
Лёд надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним, —
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.
Стихотворение «И снизу лёд и сверху…» — последнее или одно из последних, написанных Высоцким. Он успел прочитать его той, к кому оно обращено, — своей жене Марине Влади; это было 11 июня в Париже, перед отлётом Высоцкого обратно в Москву. Влади больше не видела своего мужа живым, а стихотворение пошло ходить по рукам уже в день его смерти, в разных версиях, происходящих от единственной черновой рукописи: равноправными можно считать варианты «Мне есть чем оправдаться перед Ним» и «Мне будет чем ответить перед Ним», а шестая строка может быть прочитана вообще четырьмя способами — все они встречаются в интернет-публикациях, и это не говоря уже о разночтениях в пунктуации. Приведённый выше вариант печатается по изданию 1998 года. Однако, несмотря на вариации, пафос стихотворения как будто не вызывает сомнений — Высоцкий вообще ясный поэт. Трудность восприятия «И снизу лёд и сверху…» задаётся тем, что случилось через месяц с небольшим после написания стихотворения.
То, что Высоцкий предчувствовал свой уход, известно из воспоминаний нескольких человек, в том числе его матери:
В один из вечеров, в марте, мы были как раз одни. Он сидел на диване, курил — и вдруг тихим-тихим голосом сказал:
— Мамочка, я скоро умру…
Когда испугавшаяся мать попыталась сбить его с мрачных мыслей, Высоцкий продолжил: «А вот же Лермонтов погиб в 26 лет, Пушкин — в 37, Есенин — в 30…» Целое исследование ранней трагической гибели — песня «О фатальных датах и цифрах» (она же — «О поэтах и кликушах»):
При этом у Высоцкого есть стихи, действительно исполненные трагического предвидения и в то же время пафоса высокой миссии. В силу этого они известнее, да они и просто лучше — те же «Кони привередливые» или «Мне судьба — до последней черты, до креста…»:
…Если всё-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, —
Я умру и скажу, что не всё суета!
Но и эту надрывную песню, и камерное «И снизу лёд и сверху…» объединяет финальный мотив ненапрасности: усилия действенны, песни пропеты не зря. Отрицание Екклесиаста («Суета сует, — всё суета!»), очевидное Богу: «Мне есть чем оправдаться перед Ним».
В своё время филолог Кирилл Тарановский, развивая мысль Романа Якобсона (и наитие ещё более ранних теоретиков стиха), начал изучать связь метра и смысла — то есть круг ассоциаций, складывающихся вокруг текстов, написанных тем или иным размером. Так, пятистопный хорей часто выбирают для стихотворений, основной мотив которых — дорога, путь; лермонтовское «Выхожу один я на дорогу…» — главный пример, с которым связаны многие другие. Семантические ореолы других русских метров разобраны в прекрасной книге Михаила Гаспарова «Метр и смысл». «И снизу лёд и сверху…» написано пятистопным ямбом с женскими и мужскими окончаниями и перекрёстной рифмовкой. В русской поэзии этот метр (в стиховедческом сокращении Я5жм) распространён — и потому универсален. Если белые пятистопные ямбы традиционно связываются с драматической или эпической поэзией, с пафосом и трагизмом (от «Маленьких трагедий» и «Бориса Годунова» до переводов Шекспира и Мильтона — а то и до пародийных завываний Васисуалия Лоханкина), то рифмованный пятистопный ямб вмещает самые разные интенции и интонации. Это подтверждается практикой самого Высоцкого, который с годами всё чаще обращается к пятистопному ямбу. Схема рифмовки и окончаний варьируется, но пятистопный ямб неизменно приближает интонацию этих стихов к естественной, разговорной; филолог Владимир Новиков вообще отмечает тягу Высоцкого к длинной строке, «раздвигающей пространство стиха». На это работают и специфически песенные повторы (часто Высоцкий резко меняет размер, переходя от куплета к припеву). Среди примеров — шуточные «Песня студентов-археологов» и «Песенка про йогов»; эскапистская «Пиратская»; исповедальные «Маски» и «Певец у микрофона»; песни, в которых из-за юмора и сатиры выглядывают оскорблённость и тревожность («А люди всё роптали и роптали…», «И вкусы, и запросы мои — странны…»); несколько песен-кредо — «Я не люблю», «Мой Гамлет» — и ещё одно, растиражированное — «Скажи ещё спасибо, что — живой!». В одном из последних текстов Высоцкого это кредо превращается в приговорку, которая едва-едва помогает человеку выжить в условиях травли, несвободы, того самого льда:
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой, —
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: «Спасибо, что — живой».
И лопнула во мне терпенья жила —
И я со смертью перешёл на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.
Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут — отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.
Земной суд тут сливается с небесным. У Высоцкого для обоих находится честное оправдание. Но это «худо-бедно» — ещё не гордое «Мне есть что спеть, представ перед Всевышним». Для изменения интонации необходим последний элемент.
Если попросить кого-нибудь с ходу назвать стихотворение, соответствующее требованиям Я5жм («Та-тá-та-тá-та-тá-та-тá-та-тá-та / Та-тá-та-тá-та-тá-та-тá-та-тá»), — почти наверняка в памяти всплывёт пушкинское: «Я вас любил — любовь ещё, быть может…». Это стихотворение, парадоксальное, великодушное, — в некотором смысле прообраз любовной лирики Высоцкого, где часто возникает мотив тихого самоотречения (а за ним стоит попытка скрыть тяжёлое разочарование): тут и «Она была в Париже», и, например, ещё одно пятистопно-ямбическое «Мне каждый вечер зажигают свечи…». Стихи, обращённые к Влади, полны этим чувством, в них постоянно описываются разлука и невозможность быть вместе: «Пусть наши встречи только наугад», «Ты — птица моя синяя вдали».
James Andanson/Sygma via Getty Images
История этих отношений, борьбы за возможность увидеться (киноработа и гастроли как повод) много раз описана. Несмотря на то что у Высоцкого на протяжении брака с Влади были отношения с другими женщинами, в том числе с Оксаной Афанасьевой, присутствовавшей при его смерти, нет сомнений, что «И снизу лёд и сверху…» посвящено Влади: «ожиданье виз» — это, конечно, о следующем выезде за границу (а не о каких-нибудь там визах в загробный мир); в одном из распространявшихся вариантов, — вероятно, первоначальном — третья с конца строка звучит совсем биографически: «Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним». (Стихотворение, как уже упоминалось, и было написано в Париже, в присутствии Влади, и тут же прочитано ей; это прощание, как и вся поездка, было далеко от идиллического.) Финал стихотворения подсказывает, что перед нами не предчувствие смерти, а заговор против неё; разница может показаться небольшой, но на самом деле она решающая. Так и в «Райских яблоках» — к работе над этим текстом Высоцкий возвращался много раз — фантазия о рае, который оказывается зоной («И среди ничего возвышались литые ворота, / И огромный этап — тысяч пять — на коленях сидел»), завершается спасением, возможным лишь благодаря тому же ангелу-хранителю: «Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок / Для тебя я везу: ты меня и из рая ждала!» Отсылка к собственной песне — «Коням привередливым» — здесь сплетена с отсылкой к симоновскому «Жди меня», сакральному тексту русской поэзии XX века, — и намерение Высоцкого не столько в том, чтобы объявить оба текста равновеликими, сколько в том, чтобы обозначить единство ситуаций: ждущая, верящая любовь спасает «всем смертям назло». Так должно было бы получиться и сейчас, в 1980-м.
В схеме отношений «герой — возлюбленная» у Высоцкого оба делают то, что необходимо для спасения. Он прикладывает зримые усилия: правит непослушными конями, ломает над собой лёд (здесь вспоминается кузминская форель, разбивающая лёд с нескольких ударов, чтобы вырваться на гибельную свободу, но словоупотребление в стихотворении Высоцкого скорее намекает на подводную лодку). Она — обеспечивает незримую духовную поддержку. Кажется, что это отводит ей, женщине, традиционную для лирики пассивную роль, но в этой роли всё и дело; Высоцкий даже ставит свою спасительницу на первое место: «тобой и Господом храним».
Пушкинский прообраз пробивается и здесь, в последней строфе — фонетически: страдательный залог и рифма чётных строк (ср.: «томим» и «храним»), подчёркнутая более тонким сходством в нечётных (ср. «безнадежно — нежно» и «лишним — Всевышним»). И, как и раньше, Высоцкий соединяет отсылку к классике с отсылкой к собственным стихам: «Вернусь к тебе, как корабли из песни» — это о тех самых кораблях, которые «возвращаются сквозь непогоды». В «Кораблях» 1966 года звучала та же уверенность: «Я, конечно, вернусь», да ещё и с отрицанием фатальности: «Я не верю судьбе, а себе — ещё меньше» — пройдёт время, и это отношение изменится. В ряд больших поэтов Высоцкого ставит, таким образом, не перечисление себя с ними через запятую в доверительном разговоре, а (среди прочего) умение сопоставить свои строки со строками предшественников так, что они служат естественным их продолжением, изменяющим взгляд, — и от подражательности новый текст сразу отделён границей. По-другому эту границу можно назвать знанием себе цены — знанием, которому невозможно нарочно обучиться.
Последнее стихотворение Владимира Высоцкого ушло с аукциона за 200 000 евро
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Французская столица к аукциону, устроенному актрисой Мариной Влади, готовилась больше месяца. И даже теракты, совершенные исламистскими радикалами, не смогли помешать. Рукописный черновик стал самым дорогим лотом на аукционе личных вещей Марины Влади.
Организатором торгов выступил аукционный дом «Друо», лидер в проведении общественных аукционов — любой человек, вошедший с улицы, может принять участие в торгах. Вот и на этот раз аукцион удался и владелица выставленных лотов мадам Влади может смело праздновать коммерческую удачу — практически каждая из двухсот выставленных на продажу вещей нашла своего покупателя с двух-, трех-, а то и десятикратным превышением начальной цены. Правда, сама 77-летняя Марина Влади на торги не пришла, как говорят, испугавшись шумихи, поднявшейся вокруг распродажи.
«ЭТО САМЫЕ ДОРОГИЕ СТРОКИ»
Несмотря на небольшое помещение аукционного зала, в торгах приняло участие более 200 человек, столько же покупателей участвовало в аукционе по интернету. Самое ожесточенное сражение развернулось за последнее стихотворение Владимира Высоцкого, посвященное жене Марине Влади и написанное им на открытке туристического агентства за полтора месяца до смерти. Уральский бизнесмен Андрей Гавриловский (в Екатеринбурге занимался строительством бизнес-центров, сейчас живет во Франции) взвинтил его стоимость до заоблачных высот — 200 тысяч евро. А вместе с налогами ему пришлось отдать за рукопись 250 тысяч.
— Это самые дорогие строки в нашей истории. Я специально посмотрел — в России нет ни одного рукописного артефакта за такую цену. Столько не стоят ни письма Петра I, ни стихи Пушкина, — говорит счастливый обладатель стихотворения Владимира Семеновича. — Деньги здесь не главное. Это цена творчества Высоцкого! На аукционе были и ювелирные вещи, но они уходили дешевле, чем фотографии Высоцкого.
Стихотворение будет выставляться в Музее Высоцкого в Екатеринбурге в важные даты: в день смерти и день рождения поэта. Всего же Гавриловский приобрел 37 лотов на общую сумму 365 тысяч евро.
— Понятно, что Марина Влади начала продавать вещи не от хорошей жизни, — добавляет Гавриловский. — Ей 77 лет, у нее трое детей, которым она помогает. И жизнь в Париже недешевая. Но обвинять ее в меркантильности нечестно. Она безвозмездно отдала Государственному архиву России коллекцию писем, фотографий и вещей Владимира Семеновича. Когда я разговаривал по телефону с Никитой Высоцким после аукциона, он сказал: «Папа на том свете скажет тебе спасибо. Ведь этими деньгами ты помогаешь самому близкому его человеку — Марине!»
«РЫНКА ПОСМЕРТНЫХ МАСОК НЕТ»
А вот другой раритет аукциона — посмертная маска Владимира Семеновича, отлитая в бронзовом сплаве, — оказался не столь востребован: при начальной цене в 30 000 евро маска нашла своего покупателя всего за 55 000 евро. Местные специалисты объяснили, что рынка посмертных масок до сих пор не существует, поэтому на нее и не польстились перекупщики. К радости настоящего поклонника творчества Высоцкого, тоже россиянина, который участвовал в торгах инкогнито через своего представителя — известного искусствоведа Артура Гамалия. Увы, он не раскрыл личность покупателя, ссылаясь на договоренность с клиентом.
МАДАМ ВЛАДИ ТЕПЕРЬ ПЕРЕЕДЕТ В НОВУЮ КВАРТИРУ
Можно констатировать, что бренд «Марина Влади», даже применительно к повседневным вещам, остается востребованным и для французов, и для россиян. На аукционе актриса заработала более 600 тысяч евро. Да и сама Влади не теряет популярности, продолжая сниматься в телесериалах и кинофильмах. Организаторы аукциона отметили, что причиной распродажи множества вещей Влади стало решение продать семейное имение, расположенное неподалеку от столицы Франции. Пожилой актрисе трудно содержать двухэтажный особняк и жить там в одиночестве. Она переезжает в столичную квартиру, ну а весь имеющийся скарб выставит на продажу.
И снизу лед, и сверху. Маюсь между.
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть и не терять надежду,
А там — за дело, в ожиданьи виз.
Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Все помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним,
Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
1980 © Владимир Высоцкий
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Мне есть чем оправдаться перед Ним
И снизу лёд и сверху — маюсь между,—
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно — всплыть и не терять надежду,
А там — за дело в ожиданье виз.
Лёд надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним,—
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+