Мне стыдно что у меня депрессия
«Это не стыдно. Такое случается»: три истории переживших депрессию петербурженок из флэшмоба #faceofdepression
В середине сентября вдова солиста Linkin Park Честера Беннингтона Талинда опубликовала видео, на котором муж незадолго до самоубийства играет с сыном. После этого пользователи соцсетей под хэштегом #faceofdepression начали массово выкладывать истории своих депрессий и фотографии, сделанные во время болезни.
«Бумага» публикует три истории петербурженок, которые рассказали о том, как начиналась их депрессия, как они тогда себя чувствовали и что помогло им справиться с болезнью.
Екатерина Строганова
— В интернете проходит флэшмоб, суть которого заключается в том, что вы не сможете отличить по внешнему виду человека, у которого, например, депрессия или панические атаки.
Точно так же, как предсмертные фотографии самоубийц могут казаться счастливыми. Люди, у которых есть психологические проблемы, выглядят обычно.
Долго размышляла, стоит ли писать про это. Человек я довольно закрытый (да-да, притом, что я приветлива и дружелюбна), и про то, что происходит у меня в жизни, знают только близкие люди. Но мне кажется, что подобные посты важны, они могут помочь людям обратиться за помощью.
Окончательно решилась я после подобного поста от Anna Rosliakova (спасибо).
С 2009 по 2012 год у меня была клиническая депрессия. Три года.
В моей жизни произошло несколько печальных событий, которые казались мне легкопреодолимыми, но всё же я не смогла с ними справиться. Первая фотография как раз из этого периода.
Нет, у меня не пропадал аппетит, я не думала о суициде и даже не ревела дни напролет. Депрессии проявляются по-разному.
Просто мир вокруг стал серым, красок не было, а улыбалась я только для того, чтобы от меня отстали и не пытались взбодрить. Я работала (весьма успешно), отвозила свое тело гулять, умывала свое лицо и расчесывала волосы, у меня даже были какие-то отношения. Радость мне не приносило ничего, сильного горя, впрочем, тоже ничего не доставляло, всё было одинаково серо и одинаково никак.
Я гештальт-терапевт и в силу профессии понимала механизм того, что происходит. Но всё же не отследила, как это началось и усугубилось.
Депрессия не наступает внезапно, она захватывает жизнь постепенно, оттого ее так сложно диагностировать на ранних стадиях.
Потом была длительная терапия, таблетки. Сейчас я с ужасом вспоминаю, что можно быть в таком состоянии, в каком я была эти три года. А потом всё стало хорошо. Появились краски, радость и много энергии, появились любовь и нежность. Терапия и лекарства сделали свое дело, но это было сложно и долго, я просто вытаскивала себя из этого дерьма с помощью специалистов, потому что мне хотелось вновь научиться искренне радоваться.
Про то, что со мной происходило, знали пара близких людей. Я не выглядела как человек в депрессии.
На второй фотографии я улыбаюсь. Это период, когда год я жила с паническими атаками. Ты задыхаешься, сердце бьется как сумасшедшее, при этом ощущается панический иррациональный страх сойти с ума, не выйти из этого состояния, я так никогда ничего не боялась в жизни. Если у вас не было панической атаки, то вы ничего не знаете о страхе смерти.
Это началось после травмы позвоночника, когда мне сказали о том, что никогда ничего не вылечат, мне надо смириться и я впервые осознала свою смертность. По-настоящему осознала и не смогла с этим справиться, хотя я всегда виделась себе человеком сильным и оптимистичным. Терапия довольно эффективно работает с паническими атаками — главное, понять, что у вас не физическая болезнь, вы не умираете. Это просто адреналин, ваше тело не справляется. Мне понадобился год работы с терапевтом для того, чтобы постепенно они сошли на нет.
К слову, я успешно работала до этого с паническими атаками своих клиентов и даже не думала, что со мной такое может случиться. Теперь у меня есть и этот опыт, которым я делюсь.
Депрессия — это прогрессирующая болезнь. Если вы не будете лечить ее, то она усугубится. Я серьезно. Панические атаки — это прогрессирующая болезнь. Порой они могут пройти сами в силу разных причин, но это скорее исключение, чем правило.
Когда у вас болят зубы, вы идете к стоматологу. Когда у вас проблемы психологического характера, вы идете к другу — это неверный подход.
У меня есть контакты терапевтов, психиатров и психологических центров, я могу ими поделиться. Если у вас или ваших близких есть проблемы психологического характера, обратитесь к специалистам.
Это не стыдно. Такое случается. Всё можно изменить. Депрессии и панические атаки — это сигнал о том, что с нами не всё в порядке, что нам нужна помощь. Это реальные заболевания, и игнорирование приводит к ухудшению состояния.
У меня не было суицидальных мыслей, но знайте, что это тоже сигнал о том, что пора обратиться за помощью.
И помните о том, что люди с психологическими проблемами могут выглядеть совершенно обычно. Люди с суицидальными мыслями улыбаются на фотографиях, люди с депрессиями годами могут производить впечатление самых счастливых, а страдающие паническими атаками вне приступов выглядят очень спокойными людьми.
Не судите по внешнему виду и фотографиям в соцсетях. Если вы чувствуете, что вам нужна помощь, не бойтесь за ней обращаться.
Татьяна Симонова
— Про депрессию я знаю очень много. Примерно половина моих клиентов параллельно психотерапии лечится от депрессии. Многие вылечились. Кто-то только начинает. Это всегда сложные истории, точно не из серии быстрых, эффектных и безупречных.
Почти всегда это истории про то, как у сильных людей закончились силы быть сильными.
Точно так же было у меня.
Я не знаю точно, когда началась моя депрессия. Может, в переходном возрасте, когда у родителей всё стало не просто плохо, а очень плохо. Большой и сильный папа начал пить и быстро спился. С регулярными приступами белой горячки. Обычно во время запоев он требовал, чтобы вся семья (я и брат, мама и бабушка) сидели около него и слушали всё, что он скажет, и смотрели на всё, что он сделает. Говорил и делал он отвратительные вещи. Оскорблял всех, бил свою жену и свою маму, крушил весь дом. В такие дни мы не спали, почти не ели, не делали уроков, не занимались своими делами. Эти марафоны могли продолжаться по несколько дней с небольшой паузой. А потом всё заново. Это было ужасных несколько лет. Закончив школу, я ушла из дома. Я бы ушла раньше, но боялась, что он убьет из-за меня маму.
Возможно, депрессия началась раньше — еще до школы. Я была очень тихим ребенком. С года могла сидеть в манеже и листать книги. Взрослые этим очень гордились: «какая умная девочка растет». Уже сейчас я понимаю, что этой девочке просто больше нечего было делать и не с кем общаться. Папа с детьми даже не разговаривал и почти всегда работал. Мама всегда была погруженной в себя, обычно она не очень замечает других людей. Иногда стихийно могла вдруг пожалеть. Но приласкать, поиграть, поговорить — этого она не умела никогда. Воспитывала она меня игнорированием. Если я в чем-то «провинилась» (я до сих пор не знаю, в чем может быть виноват маленький ребенок, непонятная мне категория), она сутками со мной не разговаривала. В свои полтора года я стала устраивать ей ответные бойкоты. Чем вызывала восхищение родственников.
Лет в 25 я попала к психологу впервые. С тех пор у меня было несколько терапевтов. Ни одному из них почему-то не пришло в голову отправить меня к психиатру и проконсультироваться на предмет депрессии. Видимо, это были терапевты-оптимисты. Шучу, конечно. Не знаю почему, но не отправили.
В итоге депрессию я диагностировала себе сама, когда проходила очередное обучение психологии. Прочитала описание депрессии и подробные проявления и поняла, что почти все они у меня не то что есть, а были всегда, сколько я себя помню. Психиатр, к которому я обратилась, тут же это подтвердила. И я начала лечение.
Когда удалось подобрать нужные мне препараты и дозировку и они начали действовать, я была просто поражена. Это было, пожалуй, одно из самых сильных переживаний в жизни. Я была поражена, как могу себя чувствовать на самом деле. Когда тревога и переживания отошли на второй план и я смогла наконец чувствовать ту себя, про которую давно забыла. Ко мне вернулся огромный набор чувств, впечатлений и реакций, которые точно когда-то были. Но долгое время у меня просто не было сил их почувствовать. А как хорошо начала работать голова! Ясные мысли, способность быстро думать и концентрироваться — это было прямо очень нужной и крутой опцией. Как будто кто-то протер запыленное зеркало — и оно вдруг стало ясным и сверкающим. С тех пор я точно знаю, как я себя могу чувствовать в нормальном состоянии. И если я себя какое-то время чувствую по-другому, значит, что-то идет не так и стоит принять меры.
За время депрессии я сделала очень многое: родила двоих детей, была замужем и в длительных отношениях, путешествовала, сделала две хорошие карьеры, зарабатывала приличные деньги, купила в общей сложности две квартиры и один дом. Всегда довольно хорошо выглядела, была стройной и спортивной. Окружающие обычно считали меня сильным и устойчивым человеком. Люди в депрессии они такие — они могут выглядеть и действовать на миллион. Но это совсем не значит, что они себя так чувствуют. Я почти никогда не чувствовала себя счастливой и довольной. Теперь-то я понимаю, что невозможно быть довольной, когда теряешь себя, когда пожирает тревога и беспокойство, когда очень мало сил психических и физических, когда всегда кажется, что ты делаешь недостаточно, и тебе всегда чего-то не хватает. Это ощущение вечной нехватки и потери себя.
А внешне может быть совершенно незаметно. Как говорится, ничто не выдавало Штирлица.
Фотке почти 20 лет, на ней я со старшей дочерью.
«Это переводит тебя в разряд маргиналов»: как живут люди с депрессией и их близкие
Как депрессия может разрушить жизнь, по каким симптомам ее можно определить и что делать, если вы подозреваете это заболевание у близкого человека?
Люди с депрессивными расстройствами и их родственники рассказывают, как борются с недугом и пытаются помочь другим, а специалисты объясняют, как распознать болезнь и начать лечение.
Кассандра Фадеева
— Там вязкий, стискивающий ад, который начинался трудным дыханием и знакомыми глюками в социализации, проблемами со считыванием реальности, а достиг апогея, когда раз в час я уходила подышать в туалете, а обед проводила, накручивая круги и безостановочно плача градом, — вдохнуть не получалось. Зато помады яркие, тени прикольные, венки, наряды, селфи.
За последние два дня #faceofdepression стал замыкаться на ближайшем социальном круге в фейсбуках и прочем.
Пишу это и реву. Не градом, но сложно. Потому что чувствительность и гипервосприимчивость никто не отключал, сумбура уже вчера было больше, чем смысла.
Не хочется ныть, ты правда привыкаешь. Повторю за многими на хэштеге и постараюсь четко:
Идите лечиться. Верю, что вы бесстрашнее и финансово стабильнее, чем я. Что вас не испугают попытки сделать хуже за 2000–15 000 в час и повезет сразу. Пытайтесь. Назло всему. На спор с собой. Потому что можно полежать, посмотреть в потолок, а можно попытаться. Без разницы, так что, отчего нет.
Заводите списки дел и желаний, поддерживайте их в актуальном виде. Когда начинаешь кристаллизоваться, спасает идти по списку, вспомнить, придумать и сложить, что делать, в отмерзающих чувствах очень трудно, проще лечь, плакать, ждать. Список держит, занимает руки и голову.
Когда недурно: рефлексируйте, но не самобичевание. Анализ, выводы, конкретные и полезные действия.
И ЗОЖ. Алкоголь усугубляет. Сахар усугубляет. Даже в малых количествах. Первый отвечает за то чувство невесомости в миллиметрах от дна, второй — за то, как скачет настроение и туманится мозг.
Не пью скоро год, мне почему-то стыдно признаваться людям, что я выбрала пробовать любить себя, а не красное сухое. И это помогает. Также если, как и у меня, в семье есть знатные любители [выпить] пять литров воды за выходные, задумайтесь. И если ищете повод алкоголю (то есть уже развился бытовой алкоголизм), очень озадачьтесь.
С сахаром сложнее. Там помимо головы еще куча механизмов поломалось. Предстоит расстаться совсем. Сейчас месяц на двух-трех ложках в день.
Спите. Помните, мама гундела в школе, что надо вовремя спать, чтобы вовремя вставать? Реально надо. И на выходных фигней — типа посплю до 4 вечера — не занимайтесь. Потом будет тяжело. Мозгу сложно — и вот уже полетело в бездну.
Живите. Нагоняйте социализацию. Вытаскивайте себя обратно на свет. Будет странно, непонятно и бесцельно. К разу 20-му станет что-то екать.
Не занимайтесь агрессивным активизмом (бестактная фигня это). В общем, акцентированная злоба — пустота. Но исправляйте нытиков с хандрой на пять минут или унынием после грустного «кинишка» — это не депрессия. И нет, депрессия — это не зажмурился, вдохнул, встал и сразу вылечился.
Если можете, то спорт, любая физическая активность. Единственная полная ремиссия у меня — декабрь 2013-го — ноябрь 2014-го. Бегала и любила жизнь.
Не стесняйтесь и отвечайте на вопросы (особенно прямые). В большинстве случаев у собеседника такая же дыра в груди, как у вас, а поговорить не с кем.
Попыток суицида у меня не было. Мыслей вдоволь, перебираешь, пока давит.
Но завтра наступит. Оно просто будет. Увидеть точно стоит, всякой фигни происходит каждый день. Глядишь, проснетесь, а там инстаграм снова красивый, фейсбук наконец не про Навального, а во «ВК» стали цениться научные труды.
«Нас учили, что ныть нельзя»: как принять и преодолеть депрессию
Неловкие вопросы: что значит жить с депрессией?
Русская служба Би-би-си поговорила с людьми, которые пережили депрессию, о стереотипах и мифах с ней связанных, а также о том, как эту болезнь преодолеть.
Саше Машину диагностировали клиническую депрессию, реабилитироваться полностью ему удалось через год. Яна Мандрыкина в течение года победила депрессию
Стереотипы о депрессии
«Депрессии не существует. Ее придумали психотерапевты, чтобы заработать»
Женя Голомуз: Я сменила достаточное количество психотерапевтов и могу сказать, что многие из них действительно используют депрессию, чтобы заработать. Они увеличивают количество сессий, заставляют приходить два раза в неделю, якобы одной сессии недостаточно. Но есть и порядочные люди, они реально понимают твою проблему, потому что очень часто сами прошли через депрессию перед тем, как стать психотерапевтами. Как и в любой профессии, среди психотерапевтов и психиатров есть шарлатаны.
«Это болезнь эгоистов»
У Анастасии Тропп (слева) было несколько периодов депрессии, самый долгий длился полтора года. Женя Голомуз (справа) была в клинической депрессии почти два года, и три года из нее выходила
«Хватит себя жалеть. Займись чем-нибудь полезным!»
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Женя Голомуз: Я все время занимаюсь чем-нибудь полезным, постоянно приношу пользу людям. Если я не приношу пользу людям, я придумываю, как приносить пользу людям, потому что это реально помогает в жизни.
Кирилл Черемисов: Нас учили, что нельзя ныть. Это слабость. Нужно быть сильным. Мальчикам нельзя плакать. Жалеть себя нужно. Это нормально. Почему нет?
Кристина Бутаева: Надо признать это. Да, я действительно жалею себя в данный момент. Почему я должен перестать это делать?
Яна Мандрыкина: Я, кстати, ломала ногу в этом году. Было бы странно, если бы я не вызвала скорую помощь.
Вера Корнакова: Хочется, чтобы пожалели, но ты не можешь принять эту заботу о себе.
Ирина Урнова: И этой заботы всегда мало. Она раздражает. Все не то.
Вера Корнакова (слева) дважды переживала депрессию, из которых один раз лежала в больнице. У Ирины Урновой (справа) пограничное расстройство личности
«Ты стал таким скучным, никуда не выходишь!»
Женя Голомуз: Депрессию нужно уметь людям объяснять, потому что им кажется, что ничего не видно, ничего не болит, значит, с тобой все в порядке. И почему ты вообще лежишь на кровати опять? Концерт же классный, пойдем выпьем.
Ирина Урнова: У меня были друзья и знакомые, которые говорили: «Ты тянешь меня с собой на дно». Возможно, так и было, им было тяжело, но это не помогает. Друзьям тех, у кого депрессия, я бы посоветовала либо помочь, либо вообще отойти.
«Хватит притворяться. Ты должен взять себя в руки!»
Кирилл Черемисов: Конечно, загоняют. Они делают еще слабее, как будто говорят: тебе должно быть стыдно. Это все навязанные обществом модели поведения, которые мешают понять свое состояние.
Вера Корнакова: Многие считают, что ты притворяешься, но это от непонимания, что происходит. Степень эмпатии у человека не такая, чтобы прочувствовать, что с тобой.
Кристина Бутаева справилась с депрессией, благодаря работе со специалистом. Кириллу Черемисову удалось справится с депрессией за год
«Это слабость, будь сильным! Есть люди, которым гораздо хуже»
Женя Голомуз: Первый эпизод депрессии у меня был в 14 лет. Я пришла домой и говорю: у меня депрессия. Мне родители говорят: Жень, совсем сдурела? Вот почитай «Робинзона Крузо», ему было намного хуже. Он вообще был один, а у тебя все есть: квартира, школа классная, английский с утра до вечера. Депрессия точно не для слабаков, ведь чтобы признаться, что у тебя депрессия, нужно быть суперсильным.
Кристина Бутаева: В самом начале было стыдно ныть, неловко себе признаться. Ведь жизнь вокруг продолжается. И хотелось бы сказать: а мне сейчас грустно. Но от тебя настолько ожидают улыбок, когда ты куда-то заходишь или участия в вечеринке. Приходится соответствовать, и в этом есть большая дисгармония. Впервые поныть я смогла только у специалиста. Наконец-то смогла сказать: мне плохо, да!
Кирилл Черемисов: Да, есть голодающие дети в Анголе, и этот фактор должен работать, но он не работает.
Анастасия Тропп: Многие мои друзья до сих пор не в курсе, что у меня была депрессия. Мне почему-то было настолько стыдно было говорить о том, что я нахожусь в этом состоянии своим друзьям. Мне было неловко вываливать на них свои проблемы. Когда они узнали, делали круглые глаза и говорили, что я что-то придумала.
Жизнь с депрессией: личный опыт
Как это происходит?
Женя Голомуз: Ты перестаешь ходить на работу, потом перестаешь выходить из комнаты, вставать с кровати, потом перестаешь переворачиваться, потом просто смотришь в подушку. Друзья говорят: «Жень, ты могла бы написать, что плохо». А я не могла, потому что коммуникация занимает много сил и энергии, это действительно тяжело сделать.
Кристина Бутаева: Ощущение дна. Широкая черная полоса в жизни. Несколько раз ловила себя на мысли, что хуже быть не может. Но становится хуже. Потом я признавалась себе, что не могу больше бороться. Усталость от борьбы одолевала.
Яна Мандрыкина: Едешь, рыдаешь в машине и не понимаешь причины. Состояние было такое, что сейчас бы врезаться куда-то и все. И еще я все время работала, примерно 24 часа в сутки. Иногда чуть-чуть спала.
Ирина Урнова: Смысла в жизни особо нет. Незачем вставать утром, незачем ложиться раньше или позже. Незачем придумывать, что-то делать, ставить какие-то цели.
Вера Корнакова: Бесконечно долгий сон, который не приносит успокоения. Боли, которые не снимаются обезболивающими. И панические атаки.
Что страшнее всего в депрессии?
Женя Голомуз: Не знаю. Что страшнее того, что ты просто не можешь встать?
Кристина Бутаева: Ожидание от людей. Думаю, моя депрессия затянулась, потому что я честно считала, что помощь должна прийти извне. Ну они же сейчас увидят, как мне плохо. У меня же на лбу бегущая строка.
Кирилл Черемисов: Отчаяться и начать думать, что из этого состояния нельзя выйти.
Яна Мандрыкина: Перестать ценить жизнь.
Антидепрессанты
Саша Машин: Если вы раздумываете об окне или люстре, то это абсолютно та ситуация, когда вам нужно принимать антидепрессанты. Но самому себе назначать лекарства не надо, это должен сделать врач.
Ирина Урнова: Утверждение, что любой дурак может выпить таблетку, я слышала не раз. Люди боятся есть таблетки и есть ресурс, который невозможно восполнить просто отдыхом, он на химическом уровне должен быть восполнен.
Краски против депрессии: как грим помог вернуть веру в себя
Можно ли вылечить депрессию?
Саша Машин: Лечится. Хотя у человека, пережившего один раз депрессию, серьезно увеличиваются шансы на повтор. Но в этом случае проблема не в том, чтобы ее вылечить, а в том, чтобы знать, что это с тобой случилось, и обратиться за помощью. Поэтому даже если это случилось повторно, вы больше не паникуете, а пишете сообщение своему доктору. Буквально неделя, и вы в порядке.
Яна Мандрыкина: Согласна. Можно же несколько раз в жизни ногу сломать. Ты же ее каждый раз будешь лечить, а не выборочно.
Женя Голомуз: Лично я кого-то стопроцентно вылечившегося не видела. Это всегда такой клуб анонимных алкоголиков.
Почему у вас была депрессия?
Анастасия Тропп: Вот это самый большой секрет. Она приходит из ниоткуда, и ты вообще не понимаешь, с чем это может быть связано. Это парадокс, потому что ты смотришь на все и хочется саму себя шлепнуть по лицу и сказать: камон, из-за чего ты это все устроила? Я сменила образ жизни, когда ушла в декрет и все мое окружение стало воспринимать меня как мать. И моя старая социальная история перестала как будто бы существовать для других людей. Для меня это был большой кризис, но сейчас все прошло.
Яна Мандрыкина: Было очень много предпосылок для этого. И финальным триггером стала потеря друзей в катастрофе. Этот шок сработал на острую фазу. Возможно, у меня была вялая фаза, а потом сработало шокирующее событие.
Как удалось выйти из депрессии?
Анастасия Тропп: Силой воли. Берешь волю в кулак и максимально стараешься.
Женя Голомуз: Мои друзья вдруг поняли, что мне нужно помогать. Они придумали систему, где один человек звонил утром, другой отвозил на работу. Помогла терапия, таблетки и спорт. Сейчас я спортом не занимаюсь совсем, таблетки не принимаю. Помогает рутина и реактивная психотерапия. Как только понимаешь, что начинает накрывать, вспоминаешь, что нужно сделать 12 приседаний, купить билеты в Европу, куда-то в тепло.
Кирилл Черемисов: После того как я сам себе признался, что у меня депрессия, было очень сложно кому-то об этом рассказать. Но близкие поняли и поверили. И работа со специалистом помогла.
Саша Машин: В моем случае это были друзья, которые убедили меня, что мне нужно поговорить с доктором. Я начал лечение. Считается, что после начала приема лекарств, где-то через две недели становится легче. Я же буквально через неделю чувствовал себя легче. Через три недели я уже играл концерты. Хотя казалось, что все закончилось в этой жизни. Полностью я восстановился месяцев через шесть. В общей сложности это заняло год. У меня случилась клиническая депрессия, когда я не мог есть, мыться, встать с кровати. Интересно, что после лечения у меня возросла усваиваемость новой информации во много раз и моя работоспособность возросла во много раз. Есть люди, которые находятся в вялотекущем депрессивном состоянии и думают, что у них просто как-то жизнь не складывается и настроение не очень. Это тоже тип депрессии. Видов депрессий бывает огромное количество.
Вера Корнакова: Первый раз я не обращалась за помощью, было страшно к психиатру ходить. Потому что существует установка, что поход к врачу повлияет на твою жизнь, это где-то будет записано, не даст получить хорошую работу. В общем, это будет клеймо на всю жизнь. Второй раз обратилась на пике, потому что самостоятельно уже не справлялась, и легла в больницу.
И что дальше?
Саша Машин: Огромное счастье заниматься тем, что ты любишь. Я даже рад, что в моей жизни случился такой эпизод, потому что я стал на все смотреть по другому. Ценить жизнь гораздо сильнее. И у меня теперь ненасытная жажда жить, играть на барабанах, становиться лучше.
Депрессия – не признак слабости: опыт борьбы с депрессией одного человека
Меня зовут Светлана Гаврилова, мне 39 лет, живу в Питере, замужем, двое детей. Активистка, психолог, работаю в сфере оказания помощи людям с ВИЧ, туберкулезом и наркозависимостью с 2005 года. То, что вы прочитаете дальше, — это опыт борьбы с депрессией одного человека. Мой личный опыт. Люди разные, и состояния депрессии тоже разные. В этом тексте будет довольно много «я», и он не претендует на истину в последней инстанции. Но я буду рада, если мой опыт поможет кому-нибудь понять и принять свою депрессию — и вылечиться от нее.
Первый раз я столкнулась со словами «диагноз: депрессия» применительно к себе в 2012 году. На тот момент я уже полгода была в декрете со вторым ребенком, и вроде бы все в жизни было относительно неплохо: любящий муж, который помогал во многом, старший ребенок, хоть и особенный, но ходит в школу, денег на съем жилья, еду и небольшие радости достаточно.
В какой-то момент я почувствовала довольно сильную усталость от ежедневной рутины и возросшей ответственности в семейных отношениях: ревность старшего ребенка доставалась мне в полной мере. Спокойная и теплая обстановка дома, семейные вечера и многие мелочи, которые не заметны, которые, как я считала, должны быть организованы только мною… Я стала раздражительной, плохо засыпала, забывала поесть. Эти симптомы нарастали настолько незаметно, что я даже не отдавала себе в этом отчета. А муж, будучи деликатным человеком и не зная, как реагировать на мои вспышки гнева, молча терпел.
Теперь я знаю, что самый первый признак надвигающейся депрессии лично для меня — некое туннельное видение. Я перестаю осознавать, что со мной происходит что-то нехорошее. Теперь, когда этот опыт уже есть, я договорилась с близкими людьми, которым доверяю, что они дадут мне адекватную, бережную обратную связь в той форме, которая приемлема для меня и имеет шанс быть услышанной. Но эти моменты я проговаривала уже после выхода из депрессии, когда схлынула эмоциональность и понимание потребности в такой обратной связи от близких стало очень четким. Ну и, конечно, они не ходят за мной и не твердят: «Ты похудела, тебе надо поесть». Но я еще вернусь к этой теме позже.
А еще было такое: «Я же психолог, справлюсь сама». И в результате переоценила и свои силы, и саму себя, и свой опыт в работе с другими людьми.
Я пыталась заботиться о себе и стала учиться тому, о чем давно мечтала — танго. Раз в две недели ездила из одного района города в другой, в дороге слушала аудиокнигу и музыку. Радовалась. Но стоило вернуться домой, и снова наваливалось ощущение, будто я мышь в стеклянной банке. Скребу-скребу лапками по стенкам, а не выбраться. Ну не за что зацепиться. Танго мне явно было недостаточно.
Есть я по-прежнему не могла. Думаю, что это такая подсознательная форма самоуничтожения. Не можешь жить так, как живешь, — и организм тихо убивает себя, отказываясь от еды. И это не зависит от силы воли. Как можно силой воли выключить мину замедленного действия где-то в своей груди?
Но я могла пить. И пила молоко, воду с сахаром. Через две недели смогла проглотить йогурт и суп-пюре. Выбора-то, жить или нет, так и не было сделано. Но был сделан выбор делать хоть что-то, а там посмотрим. Один из моих близких друзей пару раз поддержал меня в моем намерении сходить на консультацию к психотерапевту.
Хочу подчеркнуть, что терапия «своего» психолога/психотерапевта/психиатра — это крайне важно. Не менее важно, чем гинеколог, который с вами деликатен и дает информацию адекватно и вовремя, не менее важно, чем грамотный стоматолог и так далее. Специалисты по психике — они тоже разные. С кем-то у вас получится контакт, а кто-то вам не подойдет. Работу такого специалиста трудно «потрогать руками», он, что называется, работает собой, поэтому ориентироваться стоит именно на собственный комфорт при первых сессиях и даже при первых телефонных договоренностях о встрече.
Я обзвонила по рекомендациям знакомых семь-восемь специалистов и остановилась на том, с которым у нас состоялся такой предварительный диалог по телефону:
— Вы знаете, мне очень плохо. Я запуталась, в тупике. Я никого не хочу видеть. Ничего не хочу. И, если честно, не хочу видеть свою семью. Долго, возможно, никогда. Не знаю почему. Только не говорите мне, что я что-то должна, и не взывайте к ответственности за детей, когда будет личная встреча. Не смейте сажать меня на чувство вины.
— Ну что вы, Света, ни в коем случае. Думаю, что вам и без этого достаточно того, что вы испытываете.
Он не шутил, не был высокомерен, голос был спокойным и приветливым. И я решила, что с этим человеком я готова попробовать посмотреть на себя и свое состояние.
Сразу оговорюсь, что ставок на результат тут быть не может. В голове пациента нет волшебных кнопок, нажав на которые, психотерапевт сможет запустить эмоциональный комфорт. Мне давало надежду уже то, что меня выслушает человек, рядом с которым я вправе быть любой. Это не значит, что на терапии нужно вывернуться наизнанку, нет. Никто не заставит меня открываться больше, чем я захочу.
На первой сессии я буквально утопила психотерапевта в своих слезах. Стоило ему спросить, что меня к нему привело, и я хлынула водопадом рыданий. И, наконец, увидела, что измотана до последней степени, а изменить что-то уже нет сил. Терапевт предложил мне сходить к психиатру за рецептом на антидепрессанты. Отношение к этим препаратам может быть разным, но на тот момент моей нервной системе была нужна передышка, чтобы не вибрировать дальше и дать мне немного восстановиться, а потом, когда чуть окрепну, перейти и к психотерапии.
Психиатр мне досталась тоже удивительно адекватная и эмоционально теплая. Первые таблетки мне не подошли. Очень «глушило», все время хотелось спать, кружилась голова. Потом мы попробовали другие, и уже через три дня я заметила улучшения в своем состоянии.
Иду по набережной канала Грибоедова. Питер. Лето, солнце, пыль маленькими смерчами под ногами. Сухое солнце вокруг меня. Я тонкая, как тростинка, слегка качает асфальт под ногами. Иду. В правой лапке таблетки. Никогда не состарюсь, никогда не умру. Зайти в секонд-хенд и услышать внутри: «Хочу вот это платье» — и обрадоваться, почти не веря. Я хочу! Я просто хочу платье. Значит, есть шанс, игольное ушко, которое стало дверью: жить.
Прошло несколько лет, и в моей жизни произошел второй эпизод депрессии. Он был спровоцирован слишком большими эмоциональными и физическими нагрузками, сложностями в отношениях с мужем. Мне опять хотелось убежать от моего состояния «я сильная, я могу». А тем временем я перестала выходить без острой необходимости на улицу, плохо засыпала, теряла вес, снова не хотелось есть, радости не было ни от чего вообще. Осознание того, что мне нужно что-то делать с этим состоянием, пришло в тот момент, когда я вела машину и поймала себя на том, что мысленно составляю список всех врачей и реабилитационных мер для старшего сына, придумываю просьбы относительно детей к близким и спокойно, без эмоций, мысленно составляю последнее письмо мужу. Вот тогда мне стало страшно. Я поняла, что и сама не замечу, как все это сделаю. И я снова пошла к психиатру, снова курс антидепрессантов, нервная система получила отдых. За это время я смогла перераспределить нагрузки, вспомнить, что это такое, — ставить себя на первое место, вспомнить, что дает мне ресурсы, что наполняет жизнь смыслом, и найти эти источники в мире и даже в себе.
Сегодня я вижу, как сильно заблуждалась, когда думала, что первый эпизод — это разовая акция, что со мной уже не случится ничего подобного. Я перестала быть внимательной к каким-то вещам и не заметила, как депрессия подкралась снова. Я снова пошла к психиатру, стала принимать антидепрессанты, хожу на психотерапию.
Где я сейчас? Я по-прежнему много работаю, и зачастую неструктурированно. Я по-прежнему перфекционист. Но появились часы и дни, которые я трачу только на себя. Я стала выдыхать. Ошибаться, любить и злиться, чувствовать вкус к жизни, быть счастливой.
Да, возможно, в моей жизни еще будут другие эпизоды депрессии, но у меня появился опыт, появились люди, которые стали меня понимать. Есть специалисты, к которым я могу обратиться. Есть надежда.
Депрессия не выбирает, из какого вы общества, какие у вас жизненные условия. Конечно, определенные группы людей больше подвержены депрессии: люди с инвалидностью, их родственники, люди, живущие с ВИЧ. Но в целом никто из нас не знает, когда придется быть сильными слишком долго…
А в заключение хочу привести несколько рекомендаций, которые помогут вам понять и принять свою депрессию — и вылечиться от нее.
1. Обращайте внимание на свое состояние, настроение. Можно вести дневник настроения, для этих целей есть специальные мобильные приложения.
2. Получайте обратную связь от близких людей. Договоритесь с теми, кому доверяете, чтобы они дали вам знать, если их будет беспокоить ваше состояние. Важно обсудить то, как это будет сказано, чтобы вы могли услышать человека.
3. Обращайтесь за профессиональной помощью. Ищите своего терапевта — психолога, психотерапевта, психиатра. Не бойтесь задавать вопросы специалисту, говорить, подошли или не подошли препараты, обсуждать, какая помощь кажется эффективной, а какая нет. Работа над вашим самочувствием — это совместный процесс.
4. Ставьте себя на первое место. Помните, как учат в самолете? Сначала надеть кислородную маску себе, а потом ребенку? Это правило уместно переносить на всю свою жизнь. Не бояться заявлять о своих потребностях, просить, а иной раз и требовать помощи. Это может быть решающим для качества вашей жизни, а значит, и для состояния вашей психики.
5. Позволяйте себе отдых в достаточном количестве. То же относится и к тратам денег только на себя. Когда вы радуетесь своему хобби, новым покупкам, путешествиям и так далее, шансы на то, что депрессия займет место в вашей жизни, падают.
И помните: ни один диагноз не делает человека ошибкой.
Записал Алексей Лахов (НП «Е.В.А.»), специально для проекта «Социальный навигатор»