Мои дорогие мальчишки о чем
Краткое содержание Дорогие мои мальчишки Кассиля
В рассказе Льва Кассиля, повествуется об трёх мастерах синегорских Лазоревых гор. Каждый из них, обладал определёнными навыками: Изобар ковал прочные мечи, Амальгама изготавливал из хрусталя красивые зеркала, Дрон выращивал фрукты и овощи небывалой величины, и цветы с нежным ароматом. Это были мастера своего дела, слава о них гремела на весь мир, а созданные творения, все мечтали купить.
Все их любили и приезжали посмотреть на эти рукотворные чудеса. Однажды, корабли долго не могли попасть на остров. Бури преграждали путь и не давали путешественникам причалить к нему.
Виноват был в этом злой и ветреный король Фанфарон, растративший все свои деньги. Он был болтуном, пускавшим свои слова на ветер. А жители его королевства страдали. Увидев, какой он глупый, ветра со всей планеты, прилетели к нему и предложили власть.
Король согласился и дал им должности при королевском дворе, наделив их высокими полномочиями. Тогда ветра захватили весь остров и ввели строгие законы. Людям запрещалось закрывать окна и ставни, дымоходы и двери домов.
С этого момента в Синегории начались беды, ветра разоряли дома, передавали королю все слухи, жителей наказывали, а мастерам запретили заниматься своим ремеслом, заменив его другим.
Дрону приказали растить одуванчики, Изобару велели делать флюгеры и ветряки, Амальгаме запретили делать зеркала и заставили заниматься мыльными пузырями. После этого, у мастеров получались обычные и незаурядные вещи.
Рассказ учит тому, что у человека, должна лежать душа к определённому занятию, тогда он будет делать его хорошо, создавая шедевры. Нельзя заставить заниматься нелюбимым делом, если это произойдёт, то все вещи, изготовленные им, будут плохими и некачественными, а сама работа не будет приносить удовольствия.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Кассиль. Все произведения
Дорогие мои мальчишки. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Зима. В дремучем лесу серый волк мило общается с вороном. Зайцы и белки поглощены игрой в горелки. За всем этим наблюдает Падчерица. Она здесь по поручению злой мачехи, которая отправила ее насобирать поленья для печи.
Начинается рассказ с того, как на праздник в Петербург приехала компания, состоящая из пяти человек. Делесов (один из ребят) захотел покинуть друзей, но в тот момент
В начале произведения показан прекрасный летний день. Медведица выходит на прогулку со своими детками. Медвежата весело и беззаботно играют.
Безвестный английский профессор математики Чарльз Додгсон, или великий английский писатель Льюис Кэрролл, после оглушительного успеха первой части, продолжает повесть о приключениях девочки Алисы.
Смысл произведения «Дорогие мои мальчишки»
Лев Кассиль активно работал во Времена Второй мировой войны. Он являлся журналистом для газет и радиопередач. На его глазах совершались подвиги совсем молодыми солдатами. Они вызывали изумление у писателя. Он писал рассказы для газет и радиопостановок. Страна должна была знать о своих героях. Был один случай на войне, который впечатался в душу Льва Кассиля. Однажды отряд из юнг, которые вышли с острова Валаам, находящемся на Ладожском острове, обороняла Ленинград. Они противостояли группе фашистов, которые высадились на парашютах. Тогда нацисты смогли, таким образом, войти в тыл советских войск. Но атака была отбита. В те годы нельзя было точно описать подвиг ребят, с указанием времени и места. Тогда Лев Кассиль описал все эти события в рассказе «Юнги с острова Валаама». Временем действия была выбрана Волга, а не Ленинград. Писатель с самого детства знал те края.
Героями рассказа являются ребята Сташук, Капка Бутырев. Везде, где автор оказывался, он видел подобных им ребят. Валерка Черепашкин — третий герой рассказа. С ним было у писателя знакомство, когда он посетил Общество юных историков, находящееся в столице. Тогда там председательствовал Игнатьев А.А. Это был военный генерал, который потом выпустил книгу «Пятьдесят лет в строю». Сам генерал стал прообразом персонажа повести «Великоей противостояние», которого зовут В.А. Иртеньев. Что касается Льва Кассиля, то он занимал должность заместителя председателя Общества юных историков. Он сблизился с его членами, среди которых были историки. Общаясь с ними, писатель создавал героя Валерку Черепашкина, на основе образов этих ребят.
Писатель говорит о своей личности, поместив описание в начало повествования. Там упоминается Северный флот и Заполярье. Лев Кассиль действительно был там. Оттуда он вёл радиопередачу «За круглым столом под часами с кукушкой».
Среди персонажей книги «Мои дорогие мальчишки» есть синоптик Арсений Петрович Гай. Разумеется, многие поймут, что это Аркадий Петрович Гайдар. Лев Кассиль был с ним в очень тёплых отношениях. Повесть полностью посвящена памяти этого великого человека. Также немалый вклад в образ Арсения Петровича вложил художник Адриан Ермолаев. Он делал иллюстрации для книги и нарисовал этого персонажа похожим на Аркадия Гайдара. А также изобразил возле него самого автора Льва Кассиля. К сожалению, Аркадий Гайдар ушёл из жизни сражаясь с нацизмом. А повесть была издана после его смерти, в 1944 году. Издателем был Дегтиз. Повесть была удостоена премии среди произведений для детей. Она издавалась на русском языке много раз и переводилась на другие языки. Во Франции она стала также нашла своего издателя. Также выходила она в Чехословакии, Польше, Болгарии, Югославии.
Лев Кассиль написал обращение для повести. Там он сказал, что написал повесть для мальчишек и девчонок в годы Второй Мировой Войны. И что она посвящена их ровесникам, которые сражались с фашистами на фронте и в тылу. Им пришлось выдержать много испытаний. Они работали и учились во время войны, у них были свои мечты и стремления. Писатель выражал надежду, что из молодых ребят и девушек вырастут смелые люди, способные бороться со злыми силами этого мира. Таким образом, книга Льва Кассиля «Дорогие мои мальчишки» будет полезна всем читателям современности и, особенно, юному поколению.
Краткое содержание повести «Дорогие мои мальчишки» Льва Кассиля
Глава 1. Тайна страны Лазоревых Гор
Лето 1942 года, Северный флот, военный аэродром в Заполярье. Рассказчик знакомится с синоптиком, великаном с «мальчишеским лицом», Арсением Петровичем Гаем. Сеня Гай родом с берегов Волги. В прошлом – учитель. А еще – первооткрыватель страны Синегории.
Гай поведал ему историю Синегории, девиза «Отвага, Верность, Труд, Победа» и своих друзей-командосов: Амальгамы, Изобара и Джона Садовой Головы.
Глава 2. Сказание о трех мастерах
У горы-вулкана Квипрокво раскинулась Синегория. Она славна Мастером Зеркал и Хрусталя ясноглазым Амальгамой, оружейником Изобаром и садовником Джоном Садовой Головой. Все любят их зеркала, мечи и фрукты. Но злой король Фанфарон разорил страну ветрами.
Джона заставили растить одуванчики, Изобара – мастерить флюгера, а Амальгаму – готовить смесь для мыльных пузырей. Ведь «искусство долговечно, только если человек с любовью вложил в труд всю свою вольную душу».
Глава 3. Зеркало и ветры
Мастер Амальгама полюбил дочку старого Джона Мельхиору. Понравилась она и Фанфарону. Но девушка отвергла короля. Он приказал, чтобы все говорили девушке о ее «уродстве». Зеркал в стране больше нет. Она просит себе одно. Король разрешает Амальгаме сделать кривое.
Но зеркало Амальгамы было прямым, и отразило короля таким, каким он был. Увидела и Мельхиора свою красоту. За это Амальгаму ждала казнь.
Глава 4. В поисках Синегории
Гай не успел закончить свою историю, был убит. При нем было зеркальце с гербом Синегории: радуга и стрела с вьюнком. В блиндаже – клочок его письма к Мастерам из Синегории: «… Как живете, дорогие мои ма…»
После радиопередачи о Гае командосы письмом зовут рассказчика к себе. Он читает историю города, описанную 5-классником Валерием Черепашкиным. В ней строки о том, что любовь к стране начинается с любви к малой родине. И что люди, которые прославят Затонск, быть может, уже живут в нем.
Глава 5. Утро делового человека
У Капки (Капитона) Бутырева отец на фронте, мать погибла в первые дни войны во время налета. Дома он живет со старшей сестрой Римой, и младшей – Нюшкой. Рима готовит, Капка – «мужские руки в доме»: колет дрова, все чинит. В войну он работает на Судоремонтном заводе.
Глава 6. «Испытайте ваши нервы»
Капка – «вожак фронтовой бригады ремесленников». Его бригада – среди первых на доске соревнований. Только Лешка Дульков (Ходуля), спекулянт и лентяй, все портит. За Лешку взялись и загадочные командосы. Он получил от них записку.
Глава 7. Твердая рука
Пока отец на фронте, Капка – на заводе, по стопам отца. «Работник!» – говорят про него, «золотые руки».
Глава 8. История города Затонска и его окрестностей
Валерке Черепашкину, историку города, «мыслителю и поэту», 12 с половиной лет. Это тщедушный мальчишка, фантазер и всезнайка. При нем папка с историей Затонска. А в его дневнике записи о командосах, поклявшихся во всем помогать Красной армии.
Глава 9. Слово имеет Тимсон
Тимке Жохову (Тимсону) 14 лет. Он друг Валерки и командос. Оба первыми узнают потрясающую новость.
Глава 10. Юнги с острова Валаама
В Затонск перевели школу юнг Балтийского флота. Они заняли местную школу – теперь над ней бело-синий флаг.
Глава 11. И стар и млад
В цехе Капка стоит на «трибунке», станок-то у него самый большой. Рабочий день продляют на 2 часа ради военного заказа. Старые рабочие идут на завод, предлагая свои руки.
Глава 12. Морей альбатросы и волжские чайки
Юнги Витя Сташук и Сережа Палихин идут в кино с Римой и ее подружкой. Заводские ребята не знают, что эти «щеголи» герои: бились с фашистами у Невской Дубровки, голодали вблизи блокадного Ленинграда. А Палихин спас шлюпку от мины.
Глава 13. Вечер командора
Капка не хочет больше быть вожаком командосов. Вырос. Пионеры пишут еще живому Гаю письмо.
Глава 14. Встреча на переезде
Юнг и ремесленников ведут в баню, они дразнят друг друга. Мастер Матунин и мичман Пашков стыдят их. Ведь все делают общее дело, все для фронта.
Глава 15. Командосы Рыбачьего Затона
Узнав о гибели Гая, Капка, ради его памяти, остается вожаком. Гай подарил им тайну, мечту послужить Родине, дал новые биографии (Валерка стал Амальгама, Капка – Изобар, Тимсон – Джон).
Глава 16. Гранатометчики, на линию!
Немцы близко. На соревнованиях затонские ребята уступают юнгам, но Капка, ловко метая учебные гранаты, отстаивает честь городка.
Глава 17. Командор держит ответ
Секрет командосов раскрыт взрослыми. Валерка для новых слушателей продолжает историю Синегории…
Глава 18. Избавление Амальгамы
Амальгама бежит из башни по вьюнку, выросшему на солнечном луче. Все три мастера попадают к командосам. Мельхиора пока еще у короля.
Глава 19. Поговорим, как мужчина с мужчиной
Капка соглашается вместе с бригадой собрать движок для баркаса юнг. Об этом его просит Витя Сташук. Ребята становятся друзьями.
Глава 20. Высокие договаривающиеся стороны
Мастер Матунин не против помочь морякам. Он рассказывает ребятам байку о «русском огоньке», который сильнее немецкой зажигалки. В этот момент фашисты бомбят город.
Глава 21. Так будет зваться корабль
Ребята бегут домой. Опытный Сташук оберегает друга. Дома с сестрами верные командосы. Капка дает имя будущему баркасу: Арсений Гай.
Глава 22. Арсений Гай
Осенью «Арсений Гай» с гербом командосов спущен на воду. Он – символ дружбы юнг и заводчан. Корабль причаливает к островку Товарищества. Там все названо в честь Синегории и Мастеров. Но «игра кончилась. На Волгу пришла война». Баркас станет тральщиком у военных.
Глава 23. Зарево над Волгой
Над рекой зарево: немцы под Сталинградом. Идет эвакуация. Юнги роют окопы на островке.
Глава 24. Остров Товарищества
Над Волгой стоит «рокот великого сражения». На островке – немцы-парашютисты. Капка заводит к ним с тыла юнг.
Глава 25. Под землей
Немцы идут врукопашную. Сережа Палихин убит. Но главный враг – пулеметчик. Подобраться к нему можно через учебный подземный ход. В узкий лаз лезет Капка. Он оглушает немца. «Наша земля. Лучше в этой земле мертвыми ляжем, а с нее не сойдем».
Глава 26. Еще одно непонятное слово
Раненого Валерку пугает слово доктора «хабитус» (телосложение). Он думает, что умрет, просит Капку вписать этот бой в историю города.
Глава 27. Грозная радуга
Так немцев не пустили на левый берег реки. В палате выздоравливающий Валерка заканчивает историю Синегории: Мастера штурмуют дворец. Флюгера теперь за них (их ковал Изобар). При взгляде на новое зеркало любимого к Мельхиоре возвращается молодость и красота. Синегория расцветает.
Валерка видит в окно «радугу»: это бьют минометы «Катюши». Разгром врага в этой войне близок.
Все юные герои награждены медалями. Сташук на Балтике, отец Капки жив. Рассказчик верит в девиз командосов: «радуга» мира, добра встанет над землей. И тогда все будет как надо, «дорогие мои мальчишки!»
Читательский дневник по повести «Дорогие мои мальчишки» Кассиля
Сюжет
Рассказчик узнает о Синегории, мастере зеркал Амальгаме и его любимой Мельхиоре, ее отце мастере Джоне, мастере мечей Изобаре и пионерах-командосах Валерке (он – историк городка Затонска), Капке Бутыреве (он – бригадир на заводе), Тимсоне от учителя и синоптика Арсения Гая. Мальчишки любят свой город, мечтают о подвигах. После гибели Гая на фронте в их места приходит война. Рядом – Сталинград, где идет «великое сражение».
Баркас, собранный заводскими ребятами, с именем «Арсений Гай» становится тральщиком у военных. Мальчики вместе с юнгами (среди них Витя Сташук, друг Капки), приехавшими с Балтики, атакуют немцев на островке Товарищества на Волге. Оборону держат и горожане. Главные герои остаются живы, как и герои сказки о Синегории, победившие злого короля и нашествие ветров на страну.
Отзыв
Книга написана в 1944 году. В образе Сени Гая – Аркадий Гайдар, уже погибший к тому времени на фронте. Ему посвящена книга. Тема фронтового детства, юности, обороны Сталинграда и Затонска. Тема мечты и сказочной страны Синегории, где торжествуют правда и красота. Юности нужны идеалы – и Гай дал их ребятам. В войну каждый важен, и военный, и рабочий человек.
Автор заканчивает повесть обращением из неотправленного письма командосам погибшего Гая. Уже ясно, что победа близка, но мира еще нет, идет война. Он верит, что с такими ребятами мир не пропадет. Повесть учит любить малую и большую Родину, свой народ, семью. Учит жертвовать собой ради других, верить, надеяться, бороться, трудиться, дружить, помогать друг другу.
Лев Кассиль — Дорогие мои мальчишки:
Краткое содержание
Глава 1. Тайна страны Лазоревых Гор
Лето 1942 года, Северный флот, военный аэродром в Заполярье. Рассказчик знакомится с синоптиком, великаном с «мальчишеским лицом», Арсением Петровичем Гаем. Сеня Гай родом с берегов Волги. В прошлом – учитель. А еще – первооткрыватель страны Синегории.
Гай поведал ему историю Синегории, девиза «Отвага, Верность, Труд, Победа» и своих друзей-командосов: Амальгамы, Изобара и Джона Садовой Головы.
Глава 2. Сказание о трех мастерах
У горы-вулкана Квипрокво раскинулась Синегория. Она славна Мастером Зеркал и Хрусталя ясноглазым Амальгамой, оружейником Изобаром и садовником Джоном Садовой Головой. Все любят их зеркала, мечи и фрукты. Но злой король Фанфарон разорил страну ветрами.
Джона заставили растить одуванчики, Изобара – мастерить флюгера, а Амальгаму – готовить смесь для мыльных пузырей. Ведь «искусство долговечно, только если человек с любовью вложил в труд всю свою вольную душу».
Глава 3. Зеркало и ветры
Мастер Амальгама полюбил дочку старого Джона Мельхиору. Понравилась она и Фанфарону. Но девушка отвергла короля. Он приказал, чтобы все говорили девушке о ее «уродстве». Зеркал в стране больше нет. Она просит себе одно. Король разрешает Амальгаме сделать кривое.
Но зеркало Амальгамы было прямым, и отразило короля таким, каким он был. Увидела и Мельхиора свою красоту. За это Амальгаму ждала казнь.
Глава 4. В поисках Синегории
Гай не успел закончить свою историю, был убит. При нем было зеркальце с гербом Синегории: радуга и стрела с вьюнком. В блиндаже – клочок его письма к Мастерам из Синегории: «… Как живете, дорогие мои ма…»
После радиопередачи о Гае командосы письмом зовут рассказчика к себе. Он читает историю города, описанную 5-классником Валерием Черепашкиным. В ней строки о том, что любовь к стране начинается с любви к малой родине. И что люди, которые прославят Затонск, быть может, уже живут в нем.
Глава 5. Утро делового человека
У Капки (Капитона) Бутырева отец на фронте, мать погибла в первые дни войны во время налета. Дома он живет со старшей сестрой Римой, и младшей – Нюшкой. Рима готовит, Капка – «мужские руки в доме»: колет дрова, все чинит. В войну он работает на Судоремонтном заводе.
Глава 6. «Испытайте ваши нервы»
Капка – «вожак фронтовой бригады ремесленников». Его бригада – среди первых на доске соревнований. Только Лешка Дульков (Ходуля), спекулянт и лентяй, все портит. За Лешку взялись и загадочные командосы. Он получил от них записку.
Глава 7. Твердая рука
Пока отец на фронте, Капка – на заводе, по стопам отца. «Работник!» – говорят про него, «золотые руки».
Глава 8. История города Затонска и его окрестностей
Валерке Черепашкину, историку города, «мыслителю и поэту», 12 с половиной лет. Это тщедушный мальчишка, фантазер и всезнайка. При нем папка с историей Затонска. А в его дневнике записи о командосах, поклявшихся во всем помогать Красной армии.
Глава 9. Слово имеет Тимсон
Тимке Жохову (Тимсону) 14 лет. Он друг Валерки и командос. Оба первыми узнают потрясающую новость.
Глава 10. Юнги с острова Валаама
В Затонск перевели школу юнг Балтийского флота. Они заняли местную школу – теперь над ней бело-синий флаг.
Глава 11. И стар и млад
В цехе Капка стоит на «трибунке», станок-то у него самый большой. Рабочий день продляют на 2 часа ради военного заказа. Старые рабочие идут на завод, предлагая свои руки.
Глава 12. Морей альбатросы и волжские чайки
Юнги Витя Сташук и Сережа Палихин идут в кино с Римой и ее подружкой. Заводские ребята не знают, что эти «щеголи» герои: бились с фашистами у Невской Дубровки, голодали вблизи блокадного Ленинграда. А Палихин спас шлюпку от мины.
Глава 13. Вечер командора
Капка не хочет больше быть вожаком командосов. Вырос. Пионеры пишут еще живому Гаю письмо.
Глава 14. Встреча на переезде
Юнг и ремесленников ведут в баню, они дразнят друг друга. Мастер Матунин и мичман Пашков стыдят их. Ведь все делают общее дело, все для фронта.
Глава 15. Командосы Рыбачьего Затона
Узнав о гибели Гая, Капка, ради его памяти, остается вожаком. Гай подарил им тайну, мечту послужить Родине, дал новые биографии (Валерка стал Амальгама, Капка – Изобар, Тимсон – Джон).
Глава 16. Гранатометчики, на линию!
Немцы близко. На соревнованиях затонские ребята уступают юнгам, но Капка, ловко метая учебные гранаты, отстаивает честь городка.
Глава 17. Командор держит ответ
Секрет командосов раскрыт взрослыми. Валерка для новых слушателей продолжает историю Синегории…
Глава 18. Избавление Амальгамы
Амальгама бежит из башни по вьюнку, выросшему на солнечном луче. Все три мастера попадают к командосам. Мельхиора пока еще у короля.
Глава 19. Поговорим, как мужчина с мужчиной
Капка соглашается вместе с бригадой собрать движок для баркаса юнг. Об этом его просит Витя Сташук. Ребята становятся друзьями.
Глава 20. Высокие договаривающиеся стороны
Мастер Матунин не против помочь морякам. Он рассказывает ребятам байку о «русском огоньке», который сильнее немецкой зажигалки. В этот момент фашисты бомбят город.
Глава 21. Так будет зваться корабль
Ребята бегут домой. Опытный Сташук оберегает друга. Дома с сестрами верные командосы. Капка дает имя будущему баркасу: Арсений Гай.
Глава 22. Арсений Гай
Осенью «Арсений Гай» с гербом командосов спущен на воду. Он – символ дружбы юнг и заводчан. Корабль причаливает к островку Товарищества. Там все названо в честь Синегории и Мастеров. Но «игра кончилась. На Волгу пришла война». Баркас станет тральщиком у военных.
Глава 23. Зарево над Волгой
Над рекой зарево: немцы под Сталинградом. Идет эвакуация. Юнги роют окопы на островке.
Глава 24. Остров Товарищества
Над Волгой стоит «рокот великого сражения». На островке – немцы-парашютисты. Капка заводит к ним с тыла юнг.
Глава 25. Под землей
Немцы идут врукопашную. Сережа Палихин убит. Но главный враг – пулеметчик. Подобраться к нему можно через учебный подземный ход. В узкий лаз лезет Капка. Он оглушает немца. «Наша земля. Лучше в этой земле мертвыми ляжем, а с нее не сойдем».
Глава 26. Еще одно непонятное слово
Раненого Валерку пугает слово доктора «хабитус» (телосложение). Он думает, что умрет, просит Капку вписать этот бой в историю города.
Глава 27. Грозная радуга
Так немцев не пустили на левый берег реки. В палате выздоравливающий Валерка заканчивает историю Синегории: Мастера штурмуют дворец. Флюгера теперь за них (их ковал Изобар). При взгляде на новое зеркало любимого к Мельхиоре возвращается молодость и красота. Синегория расцветает.
Валерка видит в окно «радугу»: это бьют минометы «Катюши». Разгром врага в этой войне близок.
Все юные герои награждены медалями. Сташук на Балтике, отец Капки жив. Рассказчик верит в девиз командосов: «радуга» мира, добра встанет над землей. И тогда все будет как надо, «дорогие мои мальчишки!»
Читательский дневник по повести «Дорогие мои мальчишки» Кассиля
Сюжет
Рассказчик узнает о Синегории, мастере зеркал Амальгаме и его любимой Мельхиоре, ее отце мастере Джоне, мастере мечей Изобаре и пионерах-командосах Валерке (он – историк городка Затонска), Капке Бутыреве (он – бригадир на заводе), Тимсоне от учителя и синоптика Арсения Гая. Мальчишки любят свой город, мечтают о подвигах. После гибели Гая на фронте в их места приходит война. Рядом – Сталинград, где идет «великое сражение».
Баркас, собранный заводскими ребятами, с именем «Арсений Гай» становится тральщиком у военных. Мальчики вместе с юнгами (среди них Витя Сташук, друг Капки), приехавшими с Балтики, атакуют немцев на островке Товарищества на Волге. Оборону держат и горожане. Главные герои остаются живы, как и герои сказки о Синегории, победившие злого короля и нашествие ветров на страну.
Отзыв
Книга написана в 1944 году. В образе Сени Гая – Аркадий Гайдар, уже погибший к тому времени на фронте. Ему посвящена книга. Тема фронтового детства, юности, обороны Сталинграда и Затонска. Тема мечты и сказочной страны Синегории, где торжествуют правда и красота. Юности нужны идеалы – и Гай дал их ребятам. В войну каждый важен, и военный, и рабочий человек.
Автор заканчивает повесть обращением из неотправленного письма командосам погибшего Гая. Уже ясно, что победа близка, но мира еще нет, идет война. Он верит, что с такими ребятами мир не пропадет. Повесть учит любить малую и большую Родину, свой народ, семью. Учит жертвовать собой ради других, верить, надеяться, бороться, трудиться, дружить, помогать друг другу.
Сочинение по книге Л. Кассиля «Дорогие мои мальчишки»
В рассказе Льва Кассиля, повествуется об трёх мастерах синегорских Лазоревых гор. Каждый из них, обладал определёнными навыками: Изобар ковал прочные мечи, Амальгама изготавливал из хрусталя красивые зеркала, Дрон выращивал фрукты и овощи небывалой величины, и цветы с нежным ароматом. Это были мастера своего дела, слава о них гремела на весь мир, а созданные творения, все мечтали купить.
Все их любили и приезжали посмотреть на эти рукотворные чудеса. Однажды, корабли долго не могли попасть на остров. Бури преграждали путь и не давали путешественникам причалить к нему.
Виноват был в этом злой и ветреный король Фанфарон, растративший все свои деньги. Он был болтуном, пускавшим свои слова на ветер. А жители его королевства страдали. Увидев, какой он глупый, ветра со всей планеты, прилетели к нему и предложили власть.
Король согласился и дал им должности при королевском дворе, наделив их высокими полномочиями. Тогда ветра захватили весь остров и ввели строгие законы. Людям запрещалось закрывать окна и ставни, дымоходы и двери домов.
С этого момента в Синегории начались беды, ветра разоряли дома, передавали королю все слухи, жителей наказывали, а мастерам запретили заниматься своим ремеслом, заменив его другим. Дрону приказали растить одуванчики, Изобару велели делать флюгеры и ветряки, Амальгаме запретили делать зеркала и заставили заниматься мыльными пузырями. После этого, у мастеров получались обычные и незаурядные вещи.
Рассказ учит тому, что у человека, должна лежать душа к определённому занятию, тогда он будет делать его хорошо, создавая шедевры. Нельзя заставить заниматься нелюбимым делом, если это произойдёт, то все вещи, изготовленные им, будут плохими и некачественными, а сама работа не будет приносить удовольствия.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Лев Кассиль — Дорогие мои мальчишки краткое содержание
Дорогие мои мальчишки — описание и краткое содержание, исполнитель: Евгений Бут, слушайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки knigiaudio.org
Знаменитое произведение классика отечественной литературы Льва Абрамовича Кассиля о жизни подростков в маленьком приволжском городке во время Великой Отечественной войны.Это история трудностей, опасностей и приключений — выдуманных и самых что ни на есть реальных. Рассказ о дружбе, смелости и стойкости — о том, что можно преодолеть любые сложности и победить в самых тяжелых обстоятельствах.
Через несколько дней, когда в городке уже всё пришло в порядок и фашисты больше не возобновляли попыток сбросить десант на левый берег Волги, товарищ Плотников вместе с начальником школы юнгов решил навестить раненых.
Осенний вечер уже густо синел на улице. В больнице медлили зажигать огни, чтоб не затемнять окон. И в палатах сумерничали. Плотников в сопровождении доктора и начальника юнгов прошёл по полутёмному коридору, приостановился у палаты, в которой лежал Валерка, и, оглянувшись, тихонько подозвал к себе спутников. Те подошли. Плотников приложил палец к губам и молча указал в глубь палаты. Там в вечернем сумраке у большого окна с форточкой-фрамугой, где стояла в углу койка Валерки Черепашкина, сгрудилось много народу. Здесь были раненые юнги, больные из соседних палат, красноармейцы, ополченцы. Одни сидели на соседних койках, другие расположились на полу, а кто устроился на подоконнике.
Тихо было в палате. Только звонкий певучий голосок Валерки Черепашкина, почти неразглядимого в сумраке, раздавался из тёмного угла…
Плотников прислушался… Так вот где довелось ему услышать конец истории Трёх Мастеров!
— …Прекрасная Мельхиора, — рассказывал Валерка, — прибежала к оружейнику Изобару и бросилась перед ним на колени, умоляя спасти Мастера. Но где было узнать, в какой башне заключен Амальгама и как можно освободить его, если все башни замка были прямые и гладкие, как свечи!
Когда истерзанный Амальгама очнулся после пыток, которым подвергли его ветродуи, он ощупал себя и нашёл кусок стекла в своём кармане. То был осколок зеркала, которое в ярости разбил Фанфарон. Амальгама успел спрятать его.
Мастер забрался в узкую бойницу башни, поймал осколком луч солнца. Радужный зайчик прыгнул на крыши, башни и стены дворца. И вот в каморку, где рыдала, ломая нежные руки, Мельхиора и могучий Изобар в бессилии сжимал свои тяжёлые кулаки, вскочил зайчик, посланец Мастера. Мельхиора сразу догадалась, что это вестник Амальгамы. Она подбежала к окну и увидела радужный луч в бойнице одной из башен.
И тут Дрон Садовая Голова хлопнул себя по лбу:
«О я, голова садовая! У меня же есть семена вьюнка! Я выращивал его пятьдесят пять лет подряд. Я ухаживал за ним днём и ночью, пока не добился своего. Этот вьюнок растёт с такой быстротой, что если протянуть нить между вершиной Квипрокво и его подошвой, а внизу бросить семена вьюнка, то мгновенно побеги его обовьются вокруг нити, оплетут её, и не успеешь сказать: „Раз два, три“, — как на самой вершине горы уже распустятся вьюнки. Но слушайте дальше. Однажды я попробовал посеять мой вьюнок во время ливня… Можете себе представить — он мигом обвил струю дождя и, прежде чем она достигла земли, уже взбежал по ней на небо. Эх, дочка, я припасал эти семена для хорошего дня — чтобы сплести венок вокруг дома, в который бы ты вошла со своим любимым, — но, видно, теперь пришла пора пустить в ход семена. Не плачь. Мы спасём Амальгаму. Я посею мой вьюнок под окном башни, где сидит Мастер».
«Но башня высока, бойница на самом верху. Как протянуть на такую высоту нить или вызвать дождь?» — усомнился Изобар.
«О, мой вьюнок так силён и быстр в своём росте, что для него достаточно и прямого солнечного луча — он взберётся и по нему!»
«Но днём этого нельзя делать — заметит стража, а ночью нет солнца».
«Да, но сейчас полнолуние».
«Король поставил у башни самых верных своих ветродуев, — предупредила Мельхиора. — Они ночью не смыкают глаз».
«Ну, это я беру на себя, — успокоил её Изобар. — Я в этот час перепорчу все флюгера на дворце. Ветры перессорятся, вот будет переполох!»
Так они и сделали. Ветры к ночи увидели, что стрелки дворцовых флюгеров показывают разное направление, и тотчас забушевали.
«Сейчас моя очередь дуть, — вопил Норд-Ост, — а флюгер показывает Зюйд-Вест! Вызвать стражу, исправить флюгера!»
Началась беготня во дворце. Ветродуи кинулись искать Изобара, но его и след простыл.
Тем временем вышла луна. Поймав её жемчужный свет осколком зеркала, Амальгама послал вниз тонкий, дрожащий и прозрачный луч. И там, где упал на землю этот луч, Дрон Садовая Голова бросил горсть своих волшебных семян. В тот же миг могучие ростки, переплетаясь, туго обвили лучи и побежали наверх, к вышке башни. Их было много, этих зелёных побегов. Зелень свилась в толстый, прочный канат, и Амальгама легко спустился по нему на землю. А когда один из часовых, услышав шум, бросился на Амальгаму, Мастер ослепил его, кольнув в глаза лучом из зеркала. Так они бежали из дворца: Мастер Амальгама и Дрон Садовая Голова. Условлено было, что Мельхиора будет ждать их на реке, где Изобар уже снарядил небольшой корабль с верными людьми. Но, когда беглецы достигли берега, Дрон Садовая Голова не нашёл там своей дочери, Мастер Амальгама не встретил здесь своей возлюбленной. Не знали они, что хитрый Жилдабыл ночью запер красавицу в один из подвалов замка.
Амальгама хотел тотчас же вернуться во дворец, чтобы освободить Мельхиору, но Дрон Садовая Голова и оружейник Изобар не пустили его, найдя, что такой поступок был бы безрассудным и Амальгама лишь погубил бы себя и Мельхиору, а её ещё можно спасти, раз три таких Мастера на воле возьмутся за это дело.
Они нашли приют у добрых и смелых людей, которые звались синегорцами. Это были надёжные ребята, трудолюбивые и бесстрашные, искусные мастера и храбрые воины. «Отвага, Верность, Труд — Победа!» — таков был их девиз. Не было работы, с которой бы они не справились. Не встречалась ещё опасность, которая испугала бы их. Они уже давно замышляли освободить страну от Фанфарона и злых Ветров. «Кто посеял ветер, тот сам пожнёт бурю», — говорили синегорцы. Они почтительно и радостно приветствовали трёх славных Мастеров и предложили им вступить в семью синегорцев.
«Отвага!» — сказал Изобар.
«Верность!» — подхватил Амальгама.
«Труд!» — произнёс Дрон Садовая Голова.
«Победа!» — заключили все трое, повторяя клятву синегорцев.
И оружейник Изобар сказал при этом:
«Я знаю, что надо делать. До сих пор я мастерил флюгера, по которым распознавалось направление Ветра. Но теперь задача состоит в том, чтобы повернуть Ветер туда, куда нам нужно. Дрон Садовая Голова всю душу свою вложил в семена вьюнка, и растение получило волшебную силу роста. Я добьюсь чуда с флюгерами, и мы покорим Ветер».
И он, не медля ни минуты, схватил в свои сильные руки молот и взялся за работу.
«Ты прав! — откликнулся Амальгама. — А я займусь своим делом. Чему до сих пор служили мои зеркала? Послушно отражали в себе красоту и показывали людям их недостатки. Но красота и безобразие существуют и помимо моих зеркал. Нет, я напрягу ум, буду работать с утра до вечера и с вечера до утра, но добьюсь, чтобы мои зеркала сами делали мир прекраснее. Я хочу, чтобы в людях отражалось всё, что я вдохну в зеркало своим трудом, своей любовью. Ибо на свете нет, говорят, силы, которая не уступила бы труду, если человек избрал своё дело по любви и вложил в него душу».
И Мастер принялся за работу. Он трудился днём и ночью, не чувствуя усталости, не зная отдыха и сна. Великий Гнев вдохновлял оружейника и раздувал огонь под его горном. Великая Любовь поддерживала силы Мастера Зеркал и светилась в его хрустале.
…Шло время, ибо для труда и совершенства требуется время… — продолжал рассказывать Валерка. — Шло время, а прекрасная Мельхиора томилась в плену. Жестокий Жилдабыл бросил её в грязный подвал. Холодные, скользкие жабы прыгали на грудь Мельхиоре, голохвостые крысы кусали её прекрасное лицо, мокрицы лазили по её рукам, и вскоре на лице Мельхиоры не осталось и следа былой красоты. Жилдабыл принёс ей осколок зеркала, случайно уцелевший во дворце. Горько заплакала бедная Мельхиора, когда из мутного стекла глянуло на неё жёлтое, безобразное, морщинистое лицо, всё в кровавых подтёках, шрамах, рубцах, синяках и язвах.
«Что вы сделали со мной!» — закричала бедная Мельхиора.
Но Жилдабылу пришла в голову ещё одна злая затея.
«Успокойся, — сказал он, — ты по-прежнему прекрасна. Это лишь кривое зеркало. Мы изловили твоего Мастера, и, видишь, он отрёкся от тебя и от своей дурацкой правды. Он изготовил для тебя кривое зеркало. Смирись же теперь».
Однако в эту минуту Мельхиора увидела в зеркале лицо Жилдабыла, который не успел отклониться в сторону. Лицо в зеркале выглядело злобным и отвратительным, но не более ужасным, чем было оно у Ветрочёта в действительности. Мельхиора поняла, что злой Ветрочёт снова обманывает её, но зато зеркало говорит ей жестокую правду. И всё-таки она обрадовалась этому, потому что потерять веру в любовь ей было ещё страшнее, чем утратить свою красоту.
К тому времени Мастера уже закончили работу. Синегорцы готовились к походу на Фанфарона. Но сквозняки, посланные Фанфароном, уже проникли через щели в жилище синегорцев. Вскоре во дворце узнали, где скрываются Амальгама, Изобар и Дрон Садовая Голова. И Фанфарон послал боевые ветролёты к Лазоревым Горам, где скрывались синегорцы.
День был дождливый, ливень не прекращался ни на минуту. Ветры гнали к горам густые тучи, и в них скрывались ветролёты. Но Дрон Садовая Голова бросил у подножия горы горсти семян, и вьюнки тотчас взобрались к тучам по струям дождя, а несколько побегов успели обвить даже молнию, метнувшуюся из тучи. Зелёная плотная сеть поднялась до самого неба вокруг жилища синегорцев, ветролёты Фанфарона запутались во вьюнках, как мухи в паутине, и рухнули на землю.
Теперь синегорцы сами стали готовиться к штурму дворца. Ночью накануне штурма синегорцы заменили все старые флюгера в стране новыми. Тысячи флюгеров, наделённых тайной силой, изготовил усердный Изобар. Перед тем как выступить в поход, Мастер Амальгама дал каждому синегорцу посмотреться в его новое зеркало, и каждый, кто смотрелся в него, становился ещё храбрее, ещё искуснее и вернее своему делу.
И вот наступил день штурма. Стрéлки всех флюгеров повернулись остриями в сторону дворца. Синегорцы выступили в поход. Изобар вооружил их своими новыми чудодейственными стрелами. Воины-синегорцы держали пики с хрустальными наконечниками, и за каждым копьём выгибалась маленькая радуга. И, кроме того, каждый воин-синегорец был вооружён небольшим зеркальцем, укреплённым на запястье, и лукошком с семенами вьюнка. На рассвете корабли синегорцев тихо подплыли к берегам острова.
Развернув семицветное знамя, синегорцы бросились на штурм. Со стен дворца ударили буремёты. Ветры рванулись было навстречу синегорцам, но ни один флюгер на крышах не дрогнул. И тут произошло великое чудо. Столько труда и ярости вложил в свою работу славный оружейник, что Ветры ничего не могли поделать с флюгерами. Флюгера вышли из повиновения. Как ни дули Ветры, как ни раздували они щёки, всех их повернуло в одну сторону: на дворец Фанфарона. Потому что тысячи стрел, которые пустили синегорцы, были сделаны из того же чудесного металла, что и новые флюгера. Они пробивали встречный ураган, увлекали за собой воздух и сами рождали новый могучий ветер. И старые Ветры были вынуждены подчиниться. Ураган потряс дворец Фанфарона, сметая со стен стражу. А затем радужные лучи от тысяч маленьких ручных зеркал обступили замок, плющ и вьюнки мигом обвили эти лучи до самых зубцов стены. По зелёным качающимся плетям вьюнков и плюща, как по верёвочным лестницам, карабкались синегорцы. Они ворвались во дворец. Ветродуи были перебиты. И вскоре над главной башней замка взвилось семицветное знамя синегорцев, знамя Большой Радуги, предвестницы доброй погоды и ясного счастья.
Жилдабыл пытался бежать из дворца на ветролёте, но разъярённые Ветры схватили его, и так как каждый из них дул в свою сторону, то главный Ветрочёт был разорван на части. Перепуганного короля нашёл под лестницей Изобар.
«Ну, — сказал оружейник, — теперь ты Фанфарон Последний, более поздних уже больше не будет».
А Мастер Амальгама метался по галереям и переходам дворца в поисках Мельхиоры. Он обошёл башни и казематы.
Наконец в одном из подземелий он нашёл сморщенное, исхудавшее, безобразное существо. Несчастная закричала, увидев Мастера, и прикрыла ладонями лицо. Но хриплый голос её показался сладостно знакомым Амальгаме.
«Кто ты?» — спросил он, боясь ошибиться.
«Ты не узнаёшь меня? Я была когда-то твоей любимой. Теперь я могу умереть спокойно, ибо знаю, что ты остался верен своей правде. Но я не в силах жить при таком уродстве».
«Погоди! — воскликнул Амальгама. — Если ты веришь моей любви, взгляни в это зеркало».
«Нет, я не могу смотреть! У меня нет больше сил хотя бы ещё раз взглянуть на своё безобразие».
И она упала замертво на сырой пол.
Амальгама бросился на колени, приложил к её губам зеркало и увидел, как оно помутнело на мгновение. Значит, Мельхиора была жива. Он поцелуями согрел её помертвевшее лицо и насильно заставил смотреть в зеркало. Превозмогая отвращение, вгляделась в стекло Мельхиора. Но вдруг что-то прекрасное мягко проступило в глубинах зеркала. И, глядя в стекло, Мельхиора почувствовала, что лицо её подчиняется чарам зеркала и черты яснеют, морщины расправляются, язвы заживают, она с каждой минутой хорошеет.
«Смотри же, смотри!» — говорил Амальгама.
Она смотрела в зеркало пристально, не отрываясь. И вдруг увидела, что по-прежнему хороша, — нет! ещё прелестнее, чем была прежде.
И, когда они вместе вышли на балкон — Мастер Зеркал и прекрасная Мельхиора, — синегорцы встретили их радостными возгласами. Все потрясали копьями, и хрустальные наконечники вскинули вверх тысячи разноцветных отблесков, и они слились в торжественную радугу, которая выгнулась над ними в небе. А Дрон Садовая Голова сыпал вокруг семена цветов, и тотчас же на этом месте распускались розы и лилии.
Так Три Великих Мастера помогли свободным синегорцам покончить с нашествием Ветров. Все Ветры были засажены под замок. Их выпускали теперь лишь на работу: чтобы подмести от туч небо, вертеть мельницы, надувать паруса кораблей. В Синегории снова зацвели сады, засверкали зеркала и в печах появились вьюшки. А на стене дворца прибили новый герб: радуга была на нём и стрела, оплетённая вьюнками…
— Ну, спасибо, — сказал Плотников, входя в палату, — и за сказку и за всё, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Этого город не забудет… Вижу, что наши синегорцы не хуже чем в Синегории действуют, по крайней мере судя по третьеводнишнему. А ты что.
Валерка пытался приподняться на кровати, глаза его блестели в сумраке палаты, он подбородком указывал в окно:
— Смотрите, смотрите, радуга какая.
— Где, какая радуга в эту пору? — Плотников озабоченно посмотрел на Валерку: бредит, видно, бедняга.
— Сейчас было. Вон, вон, глядите! Опять…
В темнеющем небе, далеко над Волгой, мгновенно нависали, стремительно нагоняя друг друга, красные, оранжевые, огненные, не сразу гаснущие полосы.
— Какая же, милый мой, радуга это? То катюши наши, гвардейские миномёты, с новой позиции бьют по фашистам, — сказал Плотников.
Раскалённые летучие дуги перегибались, тая, с левого берега туда, где, прижавшись спиной к Волге, день и ночь геройски бился великий город, готовя скорую и неслыханную гибель всему несметному войску врага.
Вот и всё, что хотел я рассказать вам о ребятах Рыбачьего Затона, о славном ремесленнике Капке Бутыреве, о его друзьях — Валерии Черепашкине, Тимке-Тимсоне и храбром юнге Викторе Сташуке. Я познакомился с ними после того, как прочёл историю города Затонска, изложенную Валерием Черепашкиным, пионером и синегорцем. Все они носят медали на зелёной с красным ленточке. Только Виктора Сташука не застал я в Затонске — он давно уже уехал на Балтику. Но Рима частенько получает от него письма. Рима и Нюша давно вернулись домой. Отец их отыскался у партизан и уже приезжал в отпуск повидать ребят. Посетил я мастера Корнея Павловича Матунина. Он жив и здравствует, работая и поныне в Затоне. Рыбки его отлично разводятся.
С бывшими синегорцами я очень сошёлся, не раз сиживал с ними у Большого Костра на острове Товарищества. Там я узнал о многих других славных делах пионеров Рыбачьего Затона.
Расстались мы друзьями.
И часто теперь, когда не ладится у меня работа или ненастно на душе, я достаю маленькое заветное зеркальце — на крышке его герб синегорцев: радуга, стрела и побеги вьюнка. Я смотрю в расколотое стекло, и хотя мне самому зеркало не сообщает ничего утешительного, но из-за моего плеча глядит на меня уже немалая жизнь. И вижу я, что совсем не так уж плохо живётся на свете, и снова верю, что отвага, верность и труд непременно победят, как бы ни упирался встречный ветер, как бы ни клокотала гроза. Радуга ещё вскинется, обнимет мир, и всё будет хорошо, всё станет как надо, дорогие мои мальчишки!
Лев Кассиль слушать все книги автора по порядку
Лев Кассиль
Лев Кассиль — все книги автора в одном месте слушать по порядку полные версии на сайте онлайн аудио библиотеки knigiaudio.org
Лев Кассиль — Дорогие мои мальчишки отзывы
Отзывы слушателей о книге Дорогие мои мальчишки, исполнитель: Евгений Бут. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigiaudio.org.
Комментарии
— к книге «Принцесса для младшего принца»
— к книге «Племянник чародея»
— к книге «Доктор Данилов в Склифе. Эпидемия»
Сержан в озвучке Шубина- просто мегагалактическая бонба! спать хочу-не могу, но слушаю и хихикаю!
— к книге «Населена мухами»
Очень жаль, но книгу чтица испортила… Ударения, интонации. Эллахар разговаривает, как голосом и тоном капризного мальчишки…
— к книге «Урок восьмой: Как выйти замуж за тёмного лорда»
Чтец — выше всех похвал!Книга — так себе.
— к книге «Благородный негодяй»
Чтобы звукорежиссёру в аду этот фон слушать. Дебилы, мля.
KnigiAudio.org
Прочитайте онлайн Дорогие мои мальчишки | Глава 21. «Арсений Гай»
Глава 21. «Арсений Гай»
Неудачный день выбрал Капка для первого разговора с затонскими ребятами о баркасе. Ремесленники пришли невыспавшиеся, но возбуждённые событиями минувшей ночи. Только и разговору было, что о фугасках, зажигалках, зенитках… Всё же Капка решил не откладывать дело и потолковал с кем надо в своём цехе, а в обеденный перерыв успел перекинуться словечком с ребятами, работавшими в других цехах. Тут опять едва не вышло столкновение с Ходулей. Он влез в кружок ребят, обступивших Капку на заводском дворе:
— Это ещё вопрос, обязанный ли я на этих морячков работать, если, тем более, хорошего от них мало. Только и знают, что насмешничают над нашим же братом.
— Тебя, Дульков, кстати, никто и не просит, — отбрил его Капка. — Участвуют, кто желающие, добровольно.
— А ты спрашивал меня когда-нибудь, желающий я или не желающий? Ты бы взял да спросил: Дульков, ты имеешь в себе желание за это дело браться? Тогда бы и знал. А то у вас Дульков заранее уже выходит какой-то вроде печальный демон, дух изгнанья.
И он обиженно отошёл в сторону.
— Брось ты, Лёшка, в самом деле!
— Мне бросать нечего. Ты вот гляди, Бутырев, сам не прокидайся, если такими подобными ребятами бросаться начнёшь. После не подымешь.
Вообще прав был поэт, сказавший: «Тяп да ляп — не построишь корабль». Тысячу раз прав! Не столь уж хитрое дело было сговориться с ребятами и убедить ремесленников, что надо помочь юнгам. Не так уж трудно, в конце концов, было уломать разобиженного Лёшку. Но, когда решительно всё, казалось, было обдумано, сотни непредусмотренных трудностей, мелочей и помех стали мешать делу. Простая, скажем, вещь гвоздь, но если нужно, чтобы на обшивке он был медный, а время такое, что и простых железных не хватает, то за каждым гвоздём набегаешься…
Старый баркас очистили от песка, ракушек и засохшей тины. Крепкий дубовый набор судна был ещё хоть куда, только два ребра-шпангоута оказались сломанными. С обшивкой дело было хуже, она сильно пострадала. Надо было местами перешить борт. Тёс для этого выхлопотал на лесной пристани сам Виктор Сташук. Много хлопот было с нефтяным двигателем. Он заржавел, в выхлопной трубе застрял дохлый рак, чугунный маховик был расколот, бачок проела окалина. Тут дела было много. Кое-что пришлось отливать заново, отдельные части перетачивать. Работы хватало.
Синегорцы решили сами собрать всё навигационное хозяйство для баркаса. Набор сигнальных флагов коллективно, и не без содействия товарища Плотникова, выпросили у клуба водников — флажки висели там без дела, на террасе читальни, ведомственно изображавшей палубный балкон. Посуду для камбуза ребята собрали сами. Правда, с этим были неприятности, и пришлось вернуть в заводскую столовую оловянные ложки, вольно заимствованные оттуда. Ходуля на этот раз переусердствовал… Зато все кружки и тарелки были честно добыты синегорцами у матерей путём длительных уговоров. Сервиз подобрался несколько пёстрый, но под донышком каждой кружки и тарелки был герб синегорцев: над этим потрудились немало Тимсон и Валерка. Кира Степушкин, бывший, как известно, лучшим искателем металлолома, подобрал где-то маховичок, как раз такой, какой требовался баркасу. Кроме того, он притащил старый, охрипший клаксон от грузовика. Коля Марченко принёс пластинки «Раскинулось море широко» и «Прощай, любимый город». Хотя патефоном ещё не обзавелись, но начало делу было положено. Веня Кунц выхлопотал у отца в больнице маленькую походную аптечку. Юра Плотников оснастил корабль шахматами. Каждый старался участвовать как мог в строительстве корабля. А когда потребовались занавески на четыре окна в маленькой каютке баркаса, пришлось обратиться к помощи Римы, и она сшила премилые гардинки.
Валерка был немножко разочарован в своих цветистых мечтах: начальник школы, последнее время очень торопивший ребят, приказал, чтобы окраску баркаса дали защитную, как того требовало военное время.
Борт и каюту баркаса юнги замалевали сизой шаровой краской — так теперь красили все пароходы на Волге: этот цвет помогал судам оставаться не замеченными с воздуха.
Дело подвигалось очень медленно. Уже давно перестали годиться на свистки пожухшие, ставшие ломкими, словно испечённые солнцем, стручки акации. Уже привезли на дощаниках из близкой Дубовки тяжёлые дыни-скороспелки с зелёной сетчатой кожей, похожей на крокодилову. Плоты пришли с далёких верховьев Волги — огромные плавучие поля из душистых брёвен, связанных цепями в четыре яруса, с домиками и мостками. Плотогоны рассказывали, как отбивались они от самолётов, как горели плоты, попавшие в пылающие струи Волги, когда на поверхности воды растекался и плыл горящий мазут из взорванной нефтянки. Близилась осень. Дул горячий суховей из прикаспийских пустынь, а с Дона дымный ветер войны гнал всё ближе к Волге неслыханное и грозное бедствие: на пристанях и на базаре поговаривали, что, пожалуй, немца до Волги не остановить.
И в эти уже тревожные дни ремесленники и юнги приготовили баркас к спуску. Накладными буквами из латуни вывели название на обоих бортах: «Арсений Гай». И на скулах носа прибили по маленькому гербу синегорцев. Не всем был понятен этот знак, но так хорошо поработали друзья Капки Бутырева, что строгие балтийские юнги не стали спорить: штучка медная, красивая, пусть блестит себе.
Наконец всё было готово. Начальник школы, теперь ежедневно бывавший на заводском дворе, где стоял на стапелёчках и салазках баркас, разрешил спускать корабль на воду.
В маленькой каютке на стенке около барометра повесили портрет Арсения Петровича Гая в военной форме.
На спуск обещал приехать сам товарищ Плотников. Но что-то задержало его. Начальник решил не ждать и приказал готовиться к спуску. Гирлянда разноцветных, пёстрых, как на ёлке, сигнальных флажков протянулась от носа и кормы баркаса к высокой мачте. На гафеле мачты подняли флаг Военно-Морских Сил Советского Союза.
Баркас покоился на катках, выложенных по отлогому склону берега. Всё, что могло блестеть на баркасе, было начищено и яростно сверкало на солнце. Ветер пробегал по флажкам, как по клавишам. На мостках у берега усердствовал духовой оркестр школы юнгов. Рьяно рявкал огромный басистый геликон, едва не удавивший в своих медных кольцах коротышку-трубача, красного от натуги. На медных тарелках барабана, вспыхнув, лязгали расплюснутые солнечные блики. Других инструментов слышно уже не было.
На палубе баркаса вдоль протянутого леера выстроились пятеро юнгов, первыми справа — Сташук и Палихин. Начальник школы легко, не держась руками, взошёл по трапику, приставленному почти отвесно к борту; он поискал глазами среди ремесленников Капку, знаком подозвал к себе и, нагнувшись через поручни, пригласил взойти на борт. Капка вскарабкался на палубу. Начальник поднял руку. Оркестр замолк. Все приготовились слушать. Но никто не ожидал, что капитан первого ранга Иванов-Тарпанов так странно начнёт свою речь:
— Кто из вас, друзья, слышал такое слово: батрахомиомахия.
Начальник лукаво оглядел собравшихся. Все молчали. Никто не знал такого слова. Даже Валерка и тот его никогда не слышал.
— Слово трудное и длинное, — продолжал начальник, — и означает оно по-гречески: война мышей и лягушек. Учил я когда-то в старой гимназии греческий язык и даже двойку получил за это самое слово. А уж за что тебя в детстве выдерут или пару влепят, это никогда не забудется… Почему же я вспомнил это слово именно сегодня? А потому, друзья, что вот и у нас сперва была тут этакая батрахомиомахия, не в обиду вам будь сказано. Ну, кто из вас сухопутных мышей изображал, кто земноводных лягушек, — это вы сами разбирайтесь. Только о подвигах ваших ратных я был наслышан. И скажу вам со всей откровенностью: не по себе мне было, когда видел я, что в такое неописуемое время, в такую тугую пору идёт какая-то глупая мышиная возня и болотная кувырк-коллегия между такими славными ребятами.
Он говорил о новой дружбе, которая свела вместе затонских ребят с юнгами, поблагодарил за помощь ремесленников. Юнги, став «смирно», слушали начальника; ловили каждое слово моряка затонские. И все посматривали на маленький корабль, блестевший металлическими частями на солнце, пахнувший свежей краской, готовый вот-вот соскользнуть с катков на воду. Начальник подошёл к поручням и обеими руками бережно, как венок, снял спасательный круг, на котором большими буквами было написано: «Арсений Гай».
Вот она, минута, которой так долго ждали и ремесленники, и юнги, и синегорцы. Вода успокоилась, и нарядное отражение маленького корабля опрокинулось в глубину, как в зеркале.
Чу-бух, чу-бух, чу-бух! — старательно забубнил двигатель. Катали ремесленников, юнгов и гостей. Баркас, отлично слушаясь руля, делал круг по Затону и плавно подходил к мосткам, высаживая гостей и принимая новых пассажиров. После катанья по Затону «Арсений Гай» должен был совершить испытательный рейс по открытой Волге и затем зайти на островок. Мичман Пашков, Сташук, Палихин и почётные гости — мастер Корней Павлович с Капкой — заняли свои места на корабле. С берега на них умоляюще глядели Валерка и Тимсон. И столько надежды было в их глазах, что мичман в последнюю минуту, когда уже отдали чалки, разрешил им обоим участвовать в плавании.
— Сходни прими! — крикнул Корней Павлович.
— Трап убрать! — сейчас же поправил его мичман.
Под палубой затопотал двигатель, запахло кислым угарцем, винт взбурлил воду, и «Арсений Гай» отвалил от мостков. Он плыл по Затону, а его сопровождала целая флотилия лодок, украшенных зелёными ветвями, как на троицын день. Лодки назывались «Чайка», «Вера», «Волна». На одной лодке ехал оркестр. И «Арсений Гай» шёл во главе этой флотилии, как флагманский корабль.
Вышли на коренную, как называли ходовое русло Волги. Свежий верховой ветер вольно гулял здесь по всему простору. Зажурчали вдоль скул баркаса волны. Дрогнула, гудя, мачта, ветер ударил в снасти. Слегка качало. Сверху показался огромный теплоход, у трубы его вздулся белый комочек пара, и ветер донёс солидный гудок. Потом с левого борта теплохода замелькал белый флажок, и Валерка с восторгом видел, как сбывается его мечта: большой волжский пароход о, как полагается при встрече с судном, стóящим внимания…
Мичман дал Валерке флажок для отмашки, и, весь красный от волнения, Валерка отмахнул теплоходу налево, давая ему знак, что «Арсений Гай» согласен разойтись левым бортом.
Лодки поотстали и вернулись в Затон. А баркас, сделав круг по Волге, повернул обратно к острову Товарищества. Вода в проране уже сильно спала. Можно было пристать лишь в заливчике, далеко от пещеры, да и то осторожно промеривая глубину длинным полосатым шестом-наметкой.
«Арсений Гай» зашёл в небольшую бухточку, где, как объяснил Корней Павлович, была суводь и вода медленно кружилась на одном месте, как в котелке. Здесь бросили якорь и стали сходить на берег. На острове Товарищества гостей уже поджидали пионеры-синегорцы, переплывшие сюда на лодках. И Валерка повёл всех по заветному острову. Всё было показано гостям — и залив Вьюнка, и небольшая возвышенность, носившая громкое название Лазоревых Гор, и мыс Радуги, и пик Стрела, и тропинка Трёх Мастеров, и, наконец, сама пещера Большого Костра.
Гостей пригласили сесть за Круглый Стол. У входа в пещеру разожгли костёр, синегорцы спели свою песню «На подвиг и на труд нас Родина зовёт…»
— Ну, Валерка, ты обещал рассказать, — попросил Сташук.
Валерка поднялся, с некоторым смущением покосился на мастера Корнея Павловича, на седоусого мичмана. Но и мичман и мастер с доброжелательным интересом приготовились слушать рассказ. За кустами у берега качалась мачта «Арсения Гая», играли в ветре цветные флажки. Валерка начал свой рассказ о Синегории, о Трёх Мастерах и о борьбе их с жадными Ветрами. Все слушали с большим вниманием. Изредка мастер Корней Павлович отпускал замечание:
— Да, оборот получается серьёзный, — вставлял своё слово мичман.
— Ты дальше, дальше рассказывай! — нетерпеливо кричали юнги.
И Валерка, окинув торжествующим взглядом гостей, продолжал свой рассказ…
Вдруг на «Арсении Гае» громко загудел автомобильный сигнал. Все вскочили и побежали к берегу. Дежурный юнга, оставшийся сторожить корабль, доложил мичману, что с берега Затона что-то «пишут» флажками. Юнги привычным глазом быстро разобрали сигнал. С берега семафорили, чтобы «Арсений Гай» немедленно возвращался.
Запустили двигатель, стали выбирать якорь, но тут хватились, что нигде нет Тимки. Мальчики обшарили все кусты и пещеры, но как ни кричали они, как ни вызывали пропавшего, никто не откликался, словно ветер унёс Тимсона. Делать было нечего — с берега настойчиво торопили, и юнга, стоявший там на мостках, нетерпеливо сигналил флажками. Пришлось идти без Тимсона. Несколько ребят остались на острове, чтобы потом доставить Тимку домой на лодке.
Все были не на шутку обеспокоены.
Кораблик был уже на середине прораны, когда из пожарного рундука на корме показалась сонная голова Тимки.
Его, оказывается, слегка укачало на коренной, он забрался в рундук, заснул там и даже не слышал, как останавливался и отчаливал баркас…
На берегу Затона ждало много народу. Тут был и сам товарищ Плотников, и начальник школы, и ещё какие-то незнакомые военные. Высокий, загорелый дочерна, с тремя боевыми орденами на кителе, внимательно оглядел баркас:
— Ход небольшой, — отвечал начальник, — узлов девять даст — и хватит.
— Набор весь деревянный. Добро! А осадка? Ну что ж, я считаю, годится. Забираем.
Ребята ушам своим не верили. Ничего не понимая, они вслушивались в разговор с начальником. Только Сташук жадными глазами, казалось, ел загорелого моряка. Тот подошёл к мичману Пашкову.
— Здоров, Пашков. Твои орлы? — Он мотнул головой в сторону юнгов.
— Ну добрó, — сказал моряк. — Так вот что… придётся вам на время распрощаться с этой посудинкой.
— А потому такое, что немцы Волгу минируют. На фарватере с воздуха ставят. У Песковатки вчера баржа подорвалась. Тралить надо, а тральщиков нет. Весь малый флот для этой надобности мобилизуем.
Юнги, помня дисциплину, стояли молча поодаль. Только на лицах у них сквозили и зависть и смятение. А ремесленники, народ повольнее, те зашумели, придвинулись, обступили.
— Браточки, спокойненько. К чему аврал? — обратился к ним загорелый моряк. — Вопрос ясный. Как на блюдечке. Судно подходящее, деревянное: мину не притянет. В самый раз нам. Значит, берём. И весь разговор. Надо же понимать. Не игрушка. Нужное дело. Смеётесь — война!
А коренастые краснофлотцы уже хозяйничали на баркасе, сновали но палубе, размечали место для зенитного пулемёта, заглядывали в машинный трюм.
— Кораблик дай боже! — похвалил загорелый моряк. — Молодцы, ребята! Подходяще сообразили. Флотское вам спасибочко. Не горюй, браточки. Подымай нос до места! Гляди веселей! Гордиться надо, что такая подмога от вас флоту.
Тем временем Сташук уже просился у начальника, чтоб ему разрешили остаться в экипаже баркаса, но начальник приказал Сташуку оставаться на берегу…