Монтескье полагал что коррупция возникает в момент
Монтескье полагал что коррупция возникает в момент
ВОЕННОЕ ПРАВО
Юридические консультации. Судебная практика. Вопросы, ответы и комментарии.
АРМИЯ РОССИИ
СМИ «Обозник». История армии, тыла ВС РФ. Права и обязанности военнослужащих
Осмысление коррупции в истории социально-философской мысли
Предлагается понимание сути коррупции через рассмотрение эволюции социально-философского осмысления данного социального феномена. Осуществлен ретроспективный взгляд на понимание коррупции как социального явления. Показана невозможность осуществления полноценного исследования коррупции без комплексного социально-философского анализа проблемы. Ключевые слова: социальная философия, социальное явление, коррупция, исследование коррупции, социальная суть коррупции, противодействие коррупции.
Коррупция это сложное многоаспектное социальное явление, поэтому сформулировать универсальное определение коррупции в настоящее время не представляется возможным. Для эффективного противодействия этому социальному недугу необходимо понять суть этого явления и обратиться к эволюции осмысления коррупции в социально-философском дискурсе.
Феномен коррупции является проблемой не только XXI века. Он уходит корнями в глубь веков и имеет социальные, культурные, экономические и политические детерминанты. Коррупция всегда была социальным явлением, которое интересовало многих исследователей из разных областей знаний. По поводу социальной сути коррупции выработали свое мнение все сколько-нибудь социально активные индивиды – не только специалисты в области тех или иных наук, но и, как принято говорить, представители самых широких слоев демократической общественности.
И это значит, что налицо именно социально-философская проблема, постановка которой требует снятия (а иногда и взламывания) междисциплинарных перегородок и выхода на оперативный простор социальной философии, чья методология избавляет от возни с частными проблемами, если не решены общие. Именно социальному философу предстоит сказать решающие слова в обоснование всех тех «социальных практик», которые отольются рано или поздно в четкие формы законодательных актов и социально значимых решений. Первые попытки социально-философского осмысления феномена коррупции были предприняты в античности Платоном и Аристотелем [3, с. 5]. Платон, строя концепцию идеального государства, лишал правителей и стражей возможности иметь что либо в собственности. «Только в таком государстве будут править те, кто на самом деле богат не золотом, а тем, чем должен быть богат счастливый: добродетельной и разумной жизнью. Если же бедные и неимущие добиваются доступа к общественным благам, рассчитывая урвать себе оттуда кусок, тогда не быть добру», ‒ утверждает древнегреческий философ. Такая «отчужденность от собственности во многом исключала саму возможность для проявления коррупционной деятельности со стороны власть имущих» [10, с. 274].
В своем произведении «Политика» Аристотель рассматривает коррупцию как одну из возможных детерминант гибели государства. Как следствие губительного воздействия коррупции на государство, Аристотель называет переход монархии в тиранию и нарушение стабильного функционирования государства: «Самое главное при всяком государственном строе – это посредством законов и остального распорядка устроить дело так, чтобы должностным лицам невозможно было наживаться [1, с. 544]. «Только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильными» [1, с. 435]. Древнегреческий философ предложил один из способов противодействия коррупции – невозможность одному лицу совмещать две или более должности. С уверенностью можно сказать, что древние греки являются основоположниками социальнофилософского осмысления феномена коррупции. Но необходимо сделать небольшую ремарку – в античности «понятие «коррупции» использовалось для характеристики морального состояния общества в целом» [5, с. 9]. Этот подход встречается и в трудах философов более позднего времени: Н. Макиавелли, Ж.Ж. Руссо и др. В Средние века данный социальный феномен приобретает религиозную окраску и объясняется несовершенством людей. Под «corruptibilitas» понималась бренность человека, его подверженность разрушению, но отнюдь не его способность брать и давать взятки [9, с. 20]. Начиная с XVII века усложняется государственное устройство европейских стран, изменяются правовые системы, которые определяют поведение членов социума.
Именно тогда появляется один из самых распространенных подходов к определению коррупции как неправомерного использования людьми, находящимися на государственной службе, полномочий в личных целях. Именно в то время коррупция начинает рассматриваться как общественный недуг, с которым необходимо бороться. Этот подход был детерминирован расцветом экономики, появлением капитализма, увеличением значимости решений принимаемых на государственном уровне. Власть все больше становится похоже на «товаро-денежные отношения» в обществе. Представители буржуазии принимали активное участие в коррумпировании государственных служащих, а нередко и просто в «приобретении» тех и или иных должностей, которые были наделены государственной властью. Поэтому можно смело говорить о появлении в Европе с конца XVII века «парламентской коррупции». Николло Макиавели проводил параллели между коррупцией и социальным недугом: «… врачи говорят, что в начале болезнь трудно распознать, но легко излечить; если, же она запущена, то ее легко распознать, но излечить трудно. Так и в делах государства: если своевременно обнаружить зарождающейся недуг, что дано лишь мудрым правителям, то избавиться от него нетрудно, но, если, он запущен так, что всякому виден, то никакое снадобье уже не поможет» [6, с. 14]. Таким образом, итальянский философ одним из первых заговорил о корреляции масштабов коррупции в государстве и воздействием на общественные отношения. Шарль Луи Монтескье делал акцент на влечении каждого члена общества к злоупотреблению властью для удовлетворения своих собственных потребностей: «Но, известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела.
А в пределе – кто бы это мог подумать! – нуждается и сама добродетель» [8, с. 98]. Таким образом, французский мыслитель одним из наиболее эффективных способов борьбы с коррупцией называет ограничение властных полномочий государственных служащих: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга» [8, с. 99]. Исходным принципом секвестирования злоупотреблений государственными служащими должен служить принцип разделения власти на три независимые ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Томас Гоббс также обращал внимание на губительность коррупции для создания «здорового» общества, ведь неприятие законов детерминировано именно коррумпированностью государственной власти: «Люди, кичащиеся своим богатством, смело совершают преступления в надежде, что им удастся избежать наказания путем коррумпирования государственной юстиции или получить прощение за деньги или другие формы вознаграждения… Коррупция есть корень, из которого вытекает во все времена и при всяких соблазнах презрение ко всем законам» [12, с. 50]. По мнению английского мыслителя, любое проявление коррупции детерминирующее «антисоциальный» акт, является злом. Необходимо акцентировать внимание на том, что вышеуказанные мыслители повлияли на формирование единого понимания коррупции и ее негативного воздействия на становление общественных процессов. Но данный подход не показывает эссенциальность коррупции как социального явления.
Вырабатывая подходы к социально-философскому осмыслению общественной жизни, мыслители того времени обращали внимание на мораль как основу формирования ценностей личности и создания общественного идеала. Георг Гегель отмечал: «Философствование без системы не может иметь в себе ничего научного: помимо того, что такое философствование само по себе выражает скорее субъективное умонастроение, оно еще и случайно по своему содержанию. Всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность» [11, с. 30]. С конца XIX века увеличивается значение государства в урегулировании всех процессов, происходящих в социуме и, как следствие, эскалация власти чиновников. Одновременно зарождался крупный капитал, представители которого, борясь за большие экономические выгоды, ушли от системы дачи эпизодических взяток части государственных чиновников к схемам прямого влияния на деятельность элитных политиков и высших чиновников, поставив их на службу своим интересам [4, с. 78]. Можно говорить о следующей стадии изучения коррупции. Для нее свойственно увеличение внимания со стороны гуманитарных наук к данному феномену. Особого внимания заслуживает функциональный подход к изучению коррупции. Авторство данного подхода применительно к исследованию коррупции принадлежит М. Веберу. Для самого Вебера, так или иначе, характерен этический политеизм ценностей. Это не вынесение ценностных суждений и не признание абсолютных и безусловных ценностей. Речь идет, коротко говоря, о принципе выбора, устанавливающем направление поиска для причинного объяснения феноменов. У реальности нет границ, но исследователи интересуются лишь определенными явлениями и их аспектами. Скажем, феномен коррупции изучается постольку, поскольку он задевает наши культурные интересы, и наш познавательный импульс ориентирован на этот сектор реальности. Также Вебер сделал вывод о функциональности и приемлемости коррупции при условии, что она усиливает позицию элит, гарантирующих ускорение происходящих в обществе изменений [2, с. 188].
С точки зрения приверженцев данного направления, коррупция перестает существовать, реализовав свое экономическое и политическое предназначение в обществе. То есть, речь идет не только о функциональности коррупции, но, и о ее конструктивности. Актуальный подход к рассмотрению коррупции сложился в XX столетии. В это время трансформируется взгляд общества на справедливость, власть и богатство. Современный взгляд на то, что коррупция мешает развитию, в середине прошлого века не был однозначным. Некоторые исследователи данной проблемы, находясь под влиянием М. Вебера, приходили к выводу, что коррупция может приносить пользу обществу. С точки зрения Хантингтона, коррупция может иметь положительный эффект, так как она снижает уровень насилия, вдобавок представляет собой один из механизмов адаптации к современности и имеет антиреволюционный характер [13, с. 355]. Р. Мертон, исходя из функционального анализа политического механизма США, доказывал, что коррупцию невозможно рассматривать вне конкретного исторического, социального, экономического и политического контекста, в котором она существует, во многих случаях коррупция функциональна для развития общества [7, с. 124]. В середине XX века Н. Лефф (N. Leff) обращал внимание на то, что коррупция способствует возникновению конкуренции в монополистической промышленности, и, таким образом, в систему оказывается, внедрена тенденция к эффективности [14, с. 10]. К концу прошлого века взгляд на коррупцию меняется.
К ней стали относиться как серьезной социальной проблеме, обусловленной различными детерминантами. В настоящее время «наиболее распространена точка зрения, согласно которой на социальное действие комбинированно влияют природные, общественные и средовые факторы: индивид генетически предрасположен к определенным деятельностным проявлениям, которые в большей или меньшей степени формируются под воздействием социальной среды» [3, с. 17]. Резюмируя все выше сказанное, можно заключить, что существует корреляция между объемами коррупционных проявлений и вниманием к изучению данного феномена. Особенно это видно тогда, когда проявления коррупции начинают представлять опасность для нормального функционирования общества, а коррупция начинает восприниматься обществом как острая социальная проблема. Социум пытается найти детерминанты эскалации коррупции, пути и способы борьбы с ней. Коррупция относится к тем социальным явлениям, которые всегда интересовали самый широкий круг исследователей. Начиная с античных мыслителей, философы во все времена уделяли пристальное внимание данному явлению.
Отличительной чертой современных исследований коррупции является междисциплинарный подход. Коррупция становится предметом исследований не только юристов, криминологов и экономистов, но и философов, поскольку социальная философия имеет собственный, отличный от других дисциплин, научный инструментарий для анализа феномена коррупции. Коррупция – это явление, присущее социуму и имеющее длительную историю существования. Отсутствие систематизированных знаний о коррупции и многоаспектность данного феномена указывают на необходимость сформировать теоретическую базу, которая сможет обеспечить глубокое исследование коррупции, что, на наш взгляд, невозможно сделать без комплексного социально-философского анализа проблемы.
Список используемой литературы
1. Аристотель. Сочинения. М., 1983. Том 4. С. 639.
2. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 808.
3. Виноградова Н.Л. Диалогичность сознания как условие и предпосылка социального взаимодействия // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2005. № 2. С. 17.
4. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Том 1. С. 100.
5. Жилина И.Ю. Феномен коррупции: общие подходы к изучению // Экономические и социальные проблемы России. 1998. № 2. С. 9.
6. Макиавелли Н. Государь. Избранные сочинения. Калининград, 2000. С. 14.
7. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006. С. 873.
8. Монтескье Ш.Л. О духе законов. М., 1999. С. 137.
9. Основы противодействия коррупции (системы общегосударственной этики поведения) / Под ред. C.B. Максимова. М., 2001. С. 20.
10. Подвойский Л.Я. Платон о чиновниках и коррупции: экстраполяция на современность // Проблема коррупции: пути междисциплинарного исследования: материалы V Международной научной конференции «Россия и Восток» (4-6 сентября 2009). Астрахань, 2009. С. 274.
11. Суворин Э.В. Коррупция в постсоциалистических странах: сущность, особенности, стратегии противодействия (политологический анализ): дис. … канд. полит. наук. М., 2008. С. 30.
12. Томас Гоббс. Левиафан. М., 2001. С. 480.
13. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004. С. 480.
14. Leff, N. H. Economie Development through Bureaucratic Corruption / N. H. Leff // American Behavioral Scientist. 1964. Vol. 8. № 3. P. 8-14.
Другие новости и статьи
Запись создана: Четверг, 12 Март 2020 в 0:27 и находится в рубриках Новости.
История коррупции
«Там лишь Бонуро не живет за взятки
Там «нет» на «да» меняю за казну»
Данте Алигьери.
«Божественная комедия»
Ад. Круг восьмой. Пятый ров. Песнь 21-40.
В «Божественной комедии» Данте Алигьери поместил взяточников в восьмой (предпоследний) круг ада.
Свидетельств о коррупции, относящихся к дописьменной эпохе, конечно же, не сохранилось, но теоретически можно предположить, что и в те времена она могла существовать. В первобытных и раннеклассовых обществах определённая плата жрецу, вождю или военачальнику за личное обращение и помощь, безусловно, была.
В той же Библии, в «Книге премудрости Иисуса сына Сирахова» отец наставляет сына: «Не лицемерь перед устами других и будь внимателен к устам твоим. Да не будет рука твоя распростерта к принятию. Не делай зла, и тебя не постигнет зло; удаляйся от неправды и она уклонится от тебя. Не домогайся сделаться судьею, чтобы не оказаться бессильным сокрушить неправду, чтобы не убояться когда-либо лица сильного и не положить тени на правоту твою. ».
Ну а, вероятно, самым известным в истории человечества фактом взяточничества является подкуп Иуды Искариота, продавшегося за сумму в тридцать серебряников.
В «Книге деяний» также описан случай, когда Симон увидев, что «при возложении рук Апостольских передается Дух Святой», принес им деньги, т.е. взятку с просьбой: «дайте и мне власть сию», на что апостол Петр ответил ему: «…Серебро твое погибель тебе принесет, поскольку ты помыслил получить дар Божий за деньги…».
Отметим, что на ранних этапах истории развития античных обществ (древнегреческие города-полисы, республиканский Рим), когда ещё не было «профессиональных» государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Это явление начало расцветать лишь в эпоху упадка античности, когда появились такие государственные чиновники, о которых говорили: «…Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции…». В этот период в римском праве появился и специальный термин «corrumpire», который был синонимом слов «портить» и«подкупать», и служил для обозначения любых должностных злоупотреблений.
Таким образом взятка и коррупция появляется с того момента, когда произошло обособление функций управления в общественной и хозяйственной деятельности, когда у должностного лица, чиновника, «управленца» появляется возможность распоряжаться ресурсами и принимать решения не в интересах общества, а своих собственных.
Одно из древнейших упоминаний о коррупции встречается и в клинописях Шумера середины третьего тысячелетия до нашей эры, когда шумерский царь Урукагином пытался пресечь злоупотреблений судей и чиновников, вымогавших вознаграждения.
Древнейшие свидетельства о коррупции чиновников можно встретить в архивах Древнего Вавилона, во второй половине XXIV века до н. э., а позднее, в XIX веке до н. э., в знаменитых Законах вавилонского царя Хаммурапи, прямо сказано: «…§ 5. Если судья разобрал дело, вынес решение и изготовил документ с печатью, а затем решение свое изменил, то этого судью следует изобличить в изменении решения, которое он постановил, и исковую сумму, имевшуюся в этом деле, он должен уплатить в двенадцатикратном размере; кроме того, в собрании его должны согнать с его судейского кресла, и он не должен возвращаться и заседать вместе с судьями в суде…».
В «Артхашастра», древнеиндийском трактате IV в. до н.э. «по искусству управления государством» подчеркивается, что важнейшей задачей, стоящей перед царем, является борьба с казнокрадством, причём в трактате перечисляются 40 способов хищения казенного имущества! Автор трактата пишет, что «…Легче угадать путь птиц в небесах, чем уловки хитроумных чиновников. Так же, как нельзя распознать, пьют ли воду плавающие в ней рыбы, нельзя определить, присваивают ли имущество чиновники, приставленные к делам…». И основным средством борьбы с казнокрадством в те времена была банальная слежка, а доносчик получал долю имущества, конфискованного у лица, осужденного за должностное преступление.
Сведения о масштабной коррупции известны в эллинистическом мире. Так, в 320-е годы до н.э., Клеомен, греческий наместник Египта, назначенный на это место Александром Македонским, использовал свое положение для того, чтобы манипулировать поставками зерна из Египта в Грецию. Греция в те время не производила достаточно зерна, и импортировала его в больших количествах, в основном из Египта. Клеомен создал искусственные препятствия на пути этих поставок, что привело к острому дефициту зерна в греческих городах, цены на зерно в Греции выросли во много раз, а население Греции оказалось на грани голода смерти (голод в Греции продолжался с 329 г. по 325 г. до н.э), сам же греческий наместник Египта заработал на спекуляции зерном огромное состояние.
Подобные, весьма масштабные коррупционные спекуляции были известны и в IV в. до н.э. и при торговле металлами. Некий «сицилийский финансовый магнат» скупил всё железо, монополизировав рынок, а затем продавал его по цене в 3 раза выше прежней, получая на этом 200% прибыли.
О коррупции четко сказано в древнеримских (пятый век до н.э.) «Двенадцати таблицах» – законодательном своде Республики, где слово «corrumpere» уже привычно используется в значении менять за деньги показания в суде и подкупать судью: «…Таблица IX: Неужели ты будешь считать суровым постановление закона, карающее смертною казнью того судью или посредника, которые были назначены при судоговорении [для разбирательства дела] и были уличены в том, что приняли денежную мзду по [этому] делу?)…» (Авл. Геллий, Аттические ночи, XX. 17-3).
В Риме было более сорока форм взяточничества, а подкуп избирателей и покупка должностей была весьма естественна и широко распространена (как и сегодня в России).
В III веке до н.э. был самым богатым государством, намного богаче Рима, был Карфаген, что, тем не менее, не мешало ему быть и самым коррумпированным государством античности. Как писал греческий историк Полибий, «…в Карфагене ничто не считается позорным, что ведет к прибыли… претенденты на государственные посты получают их путем открытой уплаты взяток…». К концу III в. до н.э. коррупция в Карфагене достигла таких масштабов, что, как отмечал известный немецкий историк Т. Моммзен, «…в правительстве и государственных органах Карфагена доминировала партия, фактически отстаивавшая не интересы собственной страны, а интересы Рима…». Причём это происходило во время Второй Пунической войны, продолжавшейся без малого 27 лет, и именно противодействием «коррумпированной партии», по мнению Т. Моммзена, и объясняется тот факт, что Ганнибал, воюя против Рима, был фактически предоставлен самому себе, не получал подкреплений из Карфагена, что в конечном счете и привело его к поражению.
Существовала практика продажи должностей чиновников и в Византии, причём на протяжении многих столетий, и как пишет французский историк А. Гийу: «…каждый чиновник, во всяком случае, в высшем эшелоне византийской бюрократии, официально покупал свою должность, и в дальнейшем, конечно, стремился окупить потраченные таким образом деньги за счет каких-то дополнительных сборов или взяток с населения…».
Массовое распространение коррупции в Европе начинается с Раннего Средневековья, когда стали быстро развиваться денежные отношения, рост численности государственного аппарата и сращивание ветвей государственной власти вопреки принципам римского права. Понятие «коррупция» в христианской теологии приобретает значение «греха» или «дьявольского обольщения», но, тем не менее, как писал Фома Аквинский, коррупция в те времена привычно рассматривается как проявление самой сущности общества. И именно в Средние Века появляется принципиально новое понимание коррупции как антисоциального явления, пронизывающего все общество сверху донизу, и как первооснова любого отступления от закона.
Правда в Средние Века проблему коррупции «успешно решали» путем сожжения на кострах Инквизиции или через отрубание конечностей, а жители средневековой Праги наиболее ненавистных чиновников попросту выкидывали из окон.
А уж в католической церкви массовая коррупция общеизвестна, например та же продажа индульгенций. Кроме того, в 1409 году в ритуал интронизации нового папы Римского, проводившийся после избрания конклавом кардиналов, было включено особое действо, призванное напоминать верховному понтифику о его бренной сущности и отвращать его от мысли о злоупотреблениях. И когда новоизбранный папа вступал в собор Святого Петра в Риме, дабы получить помазание и тиару, перед ним троекратно сжигался пучок пакли, что сопровождалось возгласом: «Святой отец, так проходит слава мира!». Sit transit gloria mundi!
Но это «льстивый и корыстный» Восток. А что в «цивилизованный и пуританской» Европе? Да то же самое… В феврале 1610 года власти Нидерландов, например, выпустили первый в истории эдикт, который запрещал… торговлю воздухом! Речь шла всего лишь об операциях с акциями, которые «не находились в момент сделки в фактическом владении продавца». В 1689 году амстердамский адвокат Николаас Майс Ван Хоули добился того, что все сделки стали регистрироваться и облагаться налогами, а до этого злоупотребления и взятки в неконтролируемых сделках были обычным явлением.
Был даже и налог на взятки, например на острове Ява в XVIIIвеке, когда остров был колонией Голландии! Коррупция на Яве, как отмечали современники, как и в самой Голландии, достигала неимоверных размеров. Генерал-губернатор с жалованьем 700 гульденов в год привозил домой состояние в 10 млн. гульденов. Младший торговец платил (официально!) 3500 гульденов за назначение на пост с окладом 40 гульденов в месяц и получал на этой должности годовой доход до 40 тыс. гульденов.
В Англии, да и других странах процветало почти отрытое «культивирование коррупционных традиций» в высших эшелонах власти, и известный философ Томас Гоббс писал: «…Люди, кичащиеся своим богатством, смело совершают преступления в надежде, что им удастся избежать наказания путем коррумпирования государственной юстиции или получить прощение за деньги или другие формы вознаграждения … Коррупция есть корень, из которого вытекает во все времена и при всяких соблазнах презрение ко всем законам…».
Вскоре после смерти одного из лидеров французской революции Мирабо обнаружилось, что он брал взятки от короля, и его тело его было с позором выброшено из Пантеона. А уже в середине XX века было доказано, что деньги от короля получал и один из самых известных лидеров якобинцев, Дантон. И Мирабо, и Дантон обещали королю защиту и покровительство. И оба обманули его … Людовик XVI был казнён 21 января 1793 года в Париже, на площади Революции, ранее площади Людовика XV, а ныне площади Согласия (PlacedelaConcorde).
При императоре Наполеоне его министры Фуше и Талейран получали взятки от всех королевских дворов Европы, желавших заручиться покровительством императора.
В 1556 году «кормление» был отменено, но круговая порука и отсутствие морального осуждения взяточников в провинциальных и столичных уездах по-прежнему сохранялись, а уж местное население не скупилось на подарки, так как другого выхода не было.
Одним из первых, кто был удивлен масштабами коррупции в обществе и в системе государственного управления был Петр Первый. Своими указами (от 23 августа 1713 года, 24 декабря 1714 года и от 5 февраля 1724 года) Петр ввел репрессивные меры, вплоть до смертной казни, для всех тех, кто был замечен в коррупции. Именно в царствование Петра I впервые было осознано, что коррупция является ужасным злом для государства, подрывает бюджет страны и разлагает общество.
С 1715 года чиновники в России стали получать «фиксированную зарплату» – жалование, а взятка в любой форме стала считаться преступлением. Однако государственный аппарат при Петре Первом настолько разросся, что содержать его стало проблематично, а жалованье, и так весьма скромное, выплачивалось нерегулярно, поэтому взятки всё равно были основным источником дохода, особенно для чиновников низших рангов.
Петр решил ужесточить меры наказания и сгоряча хотел издать указ, согласно которому следовало вешать любого чиновника, укравшего сумму, равную цене. веревки, но его сподвижники в один голос заявили, что в этом случае государь просто останется без подданных. Император советников послушал, но смертную казнь за взяточничество все-таки ввел.
Специально для борьбы с коррупцией был учрежден пост Генерального прокурора (обер-фискала), и по личному указанию императора на эту должность был назначен Алексей Нестеров. Он доблестно исполнял свои обязанности, вел активную борьбу с казнокрадством и взяточничеством, после многолетнего следствия изобличил в коррупции сибирского губернатора князя Матвея Гагарина, которого повесили при всём честном народе. А через три года обер-фискала Нестерова самого обвинили в коррупции и четвертовали. Так что репрессивные меры помогали мало…
Екатерина II вернула фиксированное жалованье чиновникам, но оно выдавалось бумажными деньгами, которые к началу XIX века стали сильно обесцениваться по сравнению с серебром и золотом, так что коррупция продолжалась.
Кроме того, в русской культуре так уж сложилось, что обычай преобладал над действующим законодательством. За века крепостного права, в условиях которого подношения хозяину были естественными, сложились и особенности менталитета. «Традиция подарков» переносилась на взаимоотношения с государственной властью, поэтому люди приносили подношения, рассматривая их не как взятку, а именно как подарок и не осознавая, что они тем самым развращают чиновников. А государственным служащим, в свою очередь, сложно было противиться взятке, так как отказ от «подарка» воспринимался как обида.
В итоге к середине XIX века чиновники практически всех рангов постоянно злоупотребляли своим положением и находились при этом в страхе перед разоблачением. Впрочем, достаточно прочитать «Ревизора» Н.В. Гоголя.
В начале XIXвека на должность губернатора в Курске поставили Аркадия Ивановича Нелидова, который славился своей скромностью, честностью и взяток категорически не брал. Всё «курское общество» было очень возмущено. «Какое наше дело, что он честен и взяток не берет? Зато с ним никаких дел не сделаешь!».
Император Николай Первый, во время Крымской войны, пораженный коррупцией и воровством, так сказал своему сыну, наследнику престола: «Кажется, в России не воруют только двое – я и ты!».
Ну, слова А.С. Пушкина: «Кот Васька плут, кот Васька вор – ну словно обер- прокурор!»!
О взяточничестве в России в середине-конце XIXвека кто только не писал – и Крылов, и Пушкин, и Гоголь, и Некрасов, и особенно Салтыков-Щедрин, а потом и Чехов, да и многие другие писатели. И это только писатели… Впрочем, почитайте того же «бытописца Москвы», журналиста В.А. Гиляровского… О взятках полиции Москвы он хорошо пишет: «…Перед праздниками Охотный ряд возил московским Сквозник-Дмузановским возами съестные взятки. Давали и «сухими», в конвертах….». Что-то изменилось?
В начале ХХ века коррупция добралась и до высшего офицерства, для которых жажда наживы вообще была не свойственна, и которые прежде жили понятиями доблести, чести и достоинства. В начале Первой мировой войны, в августе 1914 года, генерал Ренненкампф бросил на произвол судьбы командующего Второй российской армией Самсонова, что имело тяжкие последствия для России. Правда факт получения Ренненкампфом взятки доказать всё же не удалось, и он от возмездия ушёл. В 1915 году за измену родине был осужден военный министр Сухомлинов, который якобы за взятки (что доказать правда, также не удалось) передавал секретные сведения через свою жену австро-венгерскому военному атташе и его агентам.
Борьба с коррупцией носила, скорее, показательно-политический характер и применялась для расправы с неугодными лицами. Показательным примером может служить дело Авеля Енукидзе, который занимал должность секретаря Центрального исполнительного комитета СССР, чем и пользовался в личных интересах. В партийном аппарате об этом, конечно, знали, но это никого особо не возмущало до тех пор, пока «товарищ Енукидзе шел в ногу с генеральной линией партии». Но стоило ему вызвать неудовольствие Сталина, как тут же последовали репрессии, и в 1937 году Енукидзе был расстрелян.
Кстати именно в 30-х годах появилась никогда ранее не существовавшая система «конвертов» (весьма успешно реанимированная в перестроечный и постперестроечный периоды). Всем высшим чинам в партийном аппарате, НКВД, прокуратуре и армии выдавалась вторая, нигде не декларированная зарплата, что «стимулировало верность» вождю.
Считается, что и крах СССР связан с выявленной в середине-конце 1980-х годов коррупцией на самом высоком уровне, не говоря уж о директорах магазинов и торгов, директорах предприятий и т.д.
Но, тем не менее, радикальные либералы во главе с Б.Н. Ельциным, которые и шли к власти под лозунгами «борьбы с коррупцией», оказавшись у власти, «перекрыли достижения» своих предшественников. Официальные доходы госчиновников оставались довольно скромными, но при этом без их разрешения заниматься бизнесом было практически невозможно, а особенно щедрой «кормушкой» оказалось проведение приватизации.
И как говорится – время покажет…
А.А. Каздым, Академик Международной Академии наук, член Московского Общества Испытателей Природы