Мультимедийная журналистика это что такое
Что такое мультимедийная журналистика: понятие, типология, особенности
Мультимедийная журналистика — сравнительно новое явление для современной медиа-сферы. Чтобы разобраться в этом понятии, нужно определить, что же лежит в основе.
Понятие и определение
Как известно, информация и медиа не могут существовать друг без друга. Это вполне логично, ведь информация не может доставляться до адресата без каналов коммуникации, в качестве которых и выступают медиа. В свою очередь и коммуникационные каналы теряют своё назначение без транслирующегося по ним предмета. Следовательно, эти понятия не разделимы.
Итак, мы понимаем, что в основе термина лежит тесная взаимосвязь, из которой и вытекает определение. Мультимедийная журналистика — это направление современной журналистики, которое подразумевает под собой распространение информации по двум и более каналам коммуникации или же по одному каналу Интернет, но с использованием разных форматов подачи материала.
Виды и типы
По типу восприятия информации всю мультимедийную журналистику можно разделить на три группы: иллюстративные, аудиальные и видеожанры. Каждый тип включается в себя различные виды.
Так, например, к иллюстративным жанрам можно отнести:
В ряду аудиальных жанров можно выделить четыре вида:
Видеожанры включают в себя такие виды:
Основные черты
Мультимедийная журналистика, как и классическая, имеет характерные черты, отличающие её от других направлений:
Безусловно, некоторые черты можно отнести и к иным направлениям журналистики, ведь по сути классические печатные издания обрабатывают и, как следствие, хранят варианты готовых к печати изданий на том же компьютере. Однако мы не рассматриваем каждую черту по отдельности, ведь только в комплексе они составляют реальный и полноценный образ «новых медиа».
Специфику и тонкости создания мультимедийных объектов уже рассмотрели теоретики и практики.
Особенности
С появлением нового направления изменилась и вся журналистика в целом. Даже сама профессия «журналист» приобрела иные характеристики. В современном ритме настоящий профессионал в сфере СМИ приобрел характеристику «универсальный». Иными словами, особенности мультимедийной журналистики принудили профессионала к освоению новых инструментов для добычи и создания информационного продукта. Теперь журналист считается востребованным, если он может выполнять несколько ролей: снимать, писать, монтировать, фотографировать и другое.
Еще одна особенность мультимедийной журналистики — необходимость подстраивать материал под требования интернет-аудитории. Любой материал в первую очередь оценивается с точки зрения его онлайн-потенциала. Чтобы определить его самостоятельно, почитайте о новых критериях оценки Интернет-СМИ.
Эти особенности проистекают из одной современной тенденции, конвергенции. Она коснулась не только самих журналистских материалов, но и организации работы внутри СМИ. Появившиеся совсем недавно «конвергентные редакции» — это ответ на особенности мультимедийной журналистики. Задача такой редакции заключается в создании мультимедийной статьи. Такой материал отличается достаточно большими трудозатратами, которые отнимут у одного журналиста очень много времени. Для более оперативной работы несколько журналистов начинают работать над одним материалом. Так и возникают конвергентные редакции.
Плюсы и минусы
Итак, мультимедийная журналистика — это серьезный шаг вперед в развитии сферы медиа. Она позволяет наиболее оперативно, четко, емко и доступно доставлять информацию до аудитории. Кроме того, она обеспечивает качественную обратную связь. Но нельзя забывать и о минусах. С появлением «новых медиа» у большинства редакций возникли вопросы по поводу мотивации сотрудников. По сути в современной реальности журналист оказался в невыгодном положении. Он должен выполнять больше ролей, но при этом получать те же деньги.
Нельзя дать точную оценку мультимедийной журналистике, но свою лепту в процесс упрощения информационной коммуникации она внесла.
Мультимедийная журналистика: актуальные тренды, инструменты, сервисы
Мультимедийная журналистика как тренд существует уже достаточно давно. Некоторые считают, что специалисты без навыков работы в разных форматах в ближайшие годы окажутся невостребованными. Выход из ситуации один: постоянно учиться новому.
Современные инструменты и сервисы позволяют сделать качественный продукт буквально за 15 минут. Об этом рассказал Юрий Звягинцев — опытный редактор, издатель, медиатренер из России, на тренинге «Современная мультимедийная журналистика» для онлайн-медиа из Узбекистана. «Новый репортёр» сделал конспект лекции.
Наступает новая медиаэпоха
Несколько важных трендов в коммуникациях с аудиторией:
Мультимедийная журналистика — кому это нужно?
Сейчас технологии позволяют одному человеку делать разные форматы. Мультимедийная журналистика — это не текст с приделанной инфографикой. Это когда журналист выбирает сразу несколько форматов, которые работают на одну идею, чтобы рассказать одну историю. Если под каждую часть текста подобран свой формат, то у читателя после возникает ясность и тот самый «момент дзена» — когда человек ловит ощущение, что ему всё понятно. Если это произошло, он вернётся к вашему изданию, чтобы повторить опыт, ведь ему нравится, что его уважают, объясняют не как ребенку, не просто словами.
Большинство людей в мире — и это научный факт — визуалы. Поэтому у нас нет другого пути, кроме как применять все эти форматы. Пусть это будет постепенно, шаг за шагом, но каждый ваш последующий текст будет лучше, чем предыдущий. У вас появится больше драйва, когда вы поймёте, что вас читают больше, чем других. Возникает эффект win-win-win:
Актуальные форматы, инструменты и сервисы:
Узнать больше о формате можно в специальной подборке материалов, вебинаров, пошаговых гайдов от «Нового репортёра»:
Пошаговый гайд по работе с сервисом TimeRime:
Подробнее о работе в Thinglink:
Пошаговая инструкция для работы с сервисом Story Map JS:
Гайд по использованию сервиса, а также пример того, как выглядит конечный результат, можно найти здесь:
Самоучитель по созданию подкастов с онлайн-конференции «Медиа топтоо — 2020»:
К подборке Юрия Звягинцева команда «Нового репортёра» хотела бы порекомендовать ещё один сервис, Storyboardthat.com:
Мультимедийная журналистика — это больше, чем «работать на сайте»
Мультимедийная журналистика — это определенный способ представления журналистского материала. Это медиапродукт, который посвящен одной теме и сочетает в себе несколько форматов — фото, видео, текст, инфографика, интерактив. Комбинации форматов могут быть разные, но у этого материала всегда есть общий смысл, цель, тема, идея, проблема. Мультимедийная журналистика в этом понимании встает в один ряд с телевизионной, радио, газетной журналистикой.
Интервью для журнала медиафорума «Байкальская пресса — 2013».
В большинстве своем под термином «мультимедийный журналист» понимается человек, который способен сделать материалы в газету, на сайт, снять видеоролик и прочее. Но, судя по вашим интервью, вы закладываете другой смысл в мультимедийную журналистику. Какой?
— Это — другой способ подачи информации, другой способ творческого мышления. Как телевизионщик отличается повышенной чувствительностью к хорошему кадру и движению, как радийщик улавливает “правильные” звуки и полутона интершума, как “текстовик” владеет печатным словом, так мультимедийщик отличается умением комбинировать.
В мультимедийной журналистике есть разные специализации, в том числе и та, которая стала популярным образом — мобильный журналист с мультимедийным рюкзаком. Человек, владеющий и словом, и картинкой, и интерактивом. Да, такие есть. Но это — одна из специализаций, ею мультимедийная журналистика не исчерпывается.
В отличие от распространенного мнения, мультимедийная журналистика — это не дело одиночек. Это — командная работа, причем высококвалифицированная. Есть мультимедийные журналисты, есть одномедийные. И это нормально. Совершенно необязательно всех в редакции переучивать на “рюкзачников”.
Дальше встает вопрос грамотного менеджмента — как увязать множество разнообразных бизнес-процессов в редакции, чтобы медиапродукты были экономически эффективны, интересны аудитории, а работа в редакции не приводила к перегрузу и нервным срывам. Сейчас уже есть наработанные схемы, алгоритмы, по которым можно проводить аудит работы редакций и принимать решения, какие изменения нужно внести. Но это не задача журналистов. Это задача медиаменеджеров.
Таким образом, я бы разделила три понятия, которые обчно смешивают. Во-первых, мультимедийная журналистика — это определенный способ представления журналистских материалов. Она не равна газетному тексту, в который на сайте врезали телевизионный сюжет. Во-вторых, мультимедийный журналист — это не только и не столько человек, который может писать, снимать и монтировать. Это человек, который умеет мультимедийно думать, который может взять на себя разные роли в команде создателей мультимедийных проектов. В-третьих, мультимедийная редакция состоит из множества разнообразных специалистов, и не все из них есть или должны быть мультимедийными журналистами.
Кто вы в мультимедийной редакции?
Исходя из вашей практики, как мультимедийная журналистика приживается в России? Что тормозит ее развитие: техническая сторона или человеческий фактор?
— Есть российские проекты, которые сделаны не хуже, а иногда и лучше многих западных. Мы редко попадаем в мировые рейтинги и обзоры исключительно потому, что наши материалы написаны на русском. Международные жюри редко по своей инициативе смотрят на неанглоязычные проекты. Но инфографиков наших, например, на Западе знают.
Мультимедийная журналистика — дело достаточно дорогое. И с точки зрения стоимости квалифицированного труда, и с точки зрения организации процесса. Поэтому далеко не все редакции готовы выделять ресурсы на развитие в своих недрах мультимедийных команд. К тому же мультимедийные проекты совершенно необязательно прибыльны, совершенно необязательно имеют высокую посещаемость. И это тоже останавливает многие редакции.
Те, кто на эту тропинку встал, столкнулись с массой вопросов, на которые подчас нет готового ответа — отрасль очень молодая, опыта наработано не так много. Это еще сокращает количество экспериментаторов.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, стоит сказать, что мультимедийная дорога — не для всех. И это нормально. Если редакция не знает, зачем ей идти в мультимедийность, то лучше пока не начинать. С грустью смотрю на редакции, руководители которых говорят: “Всё, через две недели начинаем работать как мультимедийная редакция. Все должны будут плюсом к текстам приносить фото и монтировать видео”. И журналисты здесь не виноваты. Виноват менеджер, который не вник, не продумал, не подготовил, не распланировал переход.
Техника давно уже не проблема. И даже журналистов, которые хотят делать мультимедийные проекты, сегодня найти или выучить гораздо проще, чем 4 года назад. Вот с чем сейчас действительно трудно — это с неким ощутимым количеством менеджеров мультимедийных редакций. Организаторов процесса, понимающих, как работают мультимедийные проекты и как собирать для их создания творческие команды.
Карта мультимедийных компетенций
Конвергентная редакция в районных СМИ — это утопия или завтрашний день?
— Я знаю примеры, когда это — сегодняшний день. Таких примеров немного, но они есть. Это не вопрос веры — возможно это или нет. Это вопрос практики, экспериментов и анализа сделанного. Я даже далека от мысли, что всем районным СМИ нужны сайты. Потому что запустить вменяемый сайт не дешевле, чем запустить новую газету или районное телевидение.
Внешняя простота — студент нам сваяет сайтик за 6 тысяч рублей, а мы потом туда будем наши газетные материалы выкладывать — плохо сказалась как на самой идее интегрированных редакций, так и на практике. Когда редакция не понимает, зачем она делает сайт, она делает плохой продукт. А таскать на себе обузу, которую не любишь, не ценишь, в развитии которой не заинтересован, никому не хочется.
Автоматически свой негатив журналисты транслируют на сам мультимедийный подход и говорят: “Пробовали мы вашу мультимедийную редакцию. В два раза больше работы за те же деньги. Не хотим.” Но ведь это неправда. Никакого отношения “двойной оброк” к мультимедийной редакции не имеет. И мы опять возвращаемся к вопросу о недостатке менеджерских знаний в этой области.
Есть уже вполне понятный и четкий список вопросов, который должны задать себе редакторы СМИ, задумывающихся о переходе на мультимедийную редакцию. Если на все эти вопросы ответить “да”, можно начинать плавный переход. Я не знаю редакций, у которых этот путь перехода занял бы меньше двух лет. Вне зависимости от крупности СМИ. Два года системной методичной работы по перестройке работы редакции, переобучению сотрудников, экспериментам и анализу результатов.
Срок в два года обусловлен и психологией людей, их способностью к адаптации и изменению своих профессиональных привычек. Так что каждая редакция решает сама — поверить в утопию интегрированных редакций, проверить мультимедийных подход на себе или следовать своей собственной стратегии, которая совершенно необязательно должна быть мультимедийной.
Довольно часто приходится в журналистской среде, что падает доверие к нашему брату со стороны читателей, зрителей, слушателей. В чем вы видите проблемы взаимодействия СМИ и аудитории? Какое решение проблемы вы видите?
— Проблема, безусловно, существует. И о недоверии к журналистам гораздо больше говорят не внутри профессиональной среды, а как раз за ее пределами.
Масса журналистов “вложилась” в наш теперешний имидж. Своей небрежностью по отношению к фактам, отсутствием принципиальной позиции по важным для сообщества темам, перепечатыванием пресс-релизов. Здесь “постарались” все — и федеральные, и региональные, и районные СМИ. У каждого есть скелетик в шкафу, который портит доверие к журналистике в целом.
Основная проблема, которую я вижу сейчас, — это распространение “телефонной”, “пресс-релизной” и “копипастной” журналистики. Когда из СМИ выхолащиваются живые истории, реальные проблемы, а читателя накрывает волна сухих сообщений ни о чем. Журналисты часто в погоне за мифическими ценностями — кликами, рейтингами, наполнением полос — забывают о живых людях, которые нас читают и смотрят.
Мы уверены, что знаем, что должно быть первой новостью, но забываем хотя бы иногда спрашивать наших читателей, что их по-настоящему волнует. Мы заняты переписыванием новостей, “ведь наши конкуренты про это уже написали” вместо того, чтобы поискать жизненные истории и разобраться в проблемах, которые вызовут живой отклик и дискуссию.
Эти проблемы существуют вне зависимости от того, федеральное это СМИ или районное. Есть хорошие примеры на разных уровнях. Но эти хорошие примеры взаимодействия со своими читателями — это исключения, уникальные кейсы, а не естественная, регулярная практика наших журналистов.
И не стоит думать, что на Западе или Востоке по-другому. Кризис доверия к профессиональной журналистике развивается сейчас по всему миру. Но от нас зависит, как мы будем себя в этой ситуации вести. Обвинять кого-то в недоверии к нам или своими поступками формировать другое к себе отношение. Это сложно.
Как сложно заслужить уважение одному человеку, так и редакции это сделать сложно. Не лгать в историях, которые публикуешь, не лгать в редакторских колонках, признавать свои ошибки, спрашивать совета у читателей и приглашать их на дискуссии, не бросать начатые истории, не выдергивать слова героев материалов из контекста, открыто заявлять о своей позиции и выполнять обещания. При этом, как и в случае с отдельным человеком, зарабатывается доверие и авторитет трудно, а теряется очень быстро.
Довольно часто приходится в журналистской среде, что падает доверие к нашему брату со стороны читателей, зрителей, слушателей. В чем вы видите проблемы взаимодействия СМИ и аудитории? Какое решение проблемы вы видите?
— Проблема, безусловно, существует. И о недоверии к журналистам гораздо больше говорят не внутри профессиональной среды, а как раз за ее пределами.
Масса журналистов “вложилась” в наш теперешний имидж. Своей небрежностью по отношению к фактам, отсутствием принципиальной позиции по важным для сообщества темам, перепечатыванием пресс-релизов. Здесь “постарались” все — и федеральные, и региональные, и районные СМИ. У каждого есть скелетик в шкафу, который портит доверие к журналистике в целом.
Основная проблема, которую я вижу сейчас, — это распространение “телефонной”, “пресс-релизной” и “копипастной” журналистики. Когда из СМИ выхолащиваются живые истории, реальные проблемы, а читателя накрывает волна сухих сообщений ни о чем. Журналисты часто в погоне за мифическими ценностями — кликами, рейтингами, наполнением полос — забывают о живых людях, которые нас читают и смотрят.
Мы уверены, что знаем, что должно быть первой новостью, но забываем хотя бы иногда спрашивать наших читателей, что их по-настоящему волнует. Мы заняты переписыванием новостей, “ведь наши конкуренты про это уже написали” вместо того, чтобы поискать жизненные истории и разобраться в проблемах, которые вызовут живой отклик и дискуссию.
Эти проблемы существуют вне зависимости от того, федеральное это СМИ или районное. Есть хорошие примеры на разных уровнях. Но эти хорошие примеры взаимодействия со своими читателями — это исключения, уникальные кейсы, а не естественная, регулярная практика наших журналистов.
И не стоит думать, что на Западе или Востоке по-другому. Кризис доверия к профессиональной журналистике развивается сейчас по всему миру. Но от нас зависит, как мы будем себя в этой ситуации вести. Обвинять кого-то в недоверии к нам или своими поступками формировать другое к себе отношение. Это сложно.
Как сложно заслужить уважение одному человеку, так и редакции это сделать сложно. Не лгать в историях, которые публикуешь, не лгать в редакторских колонках, признавать свои ошибки, спрашивать совета у читателей и приглашать их на дискуссии, не бросать начатые истории, не выдергивать слова героев материалов из контекста, открыто заявлять о своей позиции и выполнять обещания. При этом, как и в случае с отдельным человеком, зарабатывается доверие и авторитет трудно, а теряется очень быстро.
Мультимедийная журналистика
Цифровая среда; мультиплатформенность и мультиканальность; публика, «включенная» в сеть; мультимедийная журналистика, журналистика иммерсивная, дата-журналистика, журналистика дополненной и виртуальной реальности… Таков результат революционных изменений, которые происходят в мире медиа в XXI в. В этом учебнике рассказывается о тенденциях, подходах, технологиях, об особенностях и принципах работы журналистов в новом цифровом мультимедийном формате. Он расширяет представление о медиа, которые сегодня «везде», показывает связь мульти- и трансмедийности с креативными индустриями, а медиакоммуникаций – с цифровой экономикой. Авторы предлагают читателю комплекс взглядов на разные фрагменты современного бытования мира цифровых технологий, мультимедийной среды, на прошлое, настоящее и будущее мультимедийной журналистики. Для студентов факультетов журналистики, журналистов-практиков, всех работников современных медиа, а также тех, кто интересуется современными мультимедийными коммуникациями.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мультимедийная журналистика предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Цифровая среда журналистской деятельности
Медиасреда и «человек коммуникационный»
Последние 30 лет мы живем в бурном ритме коммуникационных и IT-технологий. Нынешние 20-летние, не говоря уже о школьниках и дошкольниках, с самого рождения адаптированы к конвергентной, интерактивной, максимально визуализированной коммуникационной среде, о наступлении и вызовах которой социологи и теоретики медиакоммуникаций заговорили с середины 60-х (работы Л. Белла, Ю. Хабермаса, Б. Латура, П. Бурдье и др.). Новая социальная ситуация — это ситуация «цифрового разрыва», «цифровой социализации», «цифрового гражданства» и, в результате, нового образа жизни. При этом цифровизация — это объективный процесс вытеснения всего аналогового из технологии, культуры, экономики (как когда-то люди переходили от рукописи к печатному станку, от конной тяги к паровозу и автомобилю). Цифровая реальность с ее феноменом «больших данных», повсеместной интерактивностью и геймификацией, все более незаметным «переходом» из офлайна в онлайн и обратно — от науки до здравоохранения, от банковского дела до системы образования и жилищно-коммунального хозяйства, — можно сказать, «оцифровывает» и нас, накапливает наши «цифровые следы», опережая не только наши вычислительные машины, но и воображение.
Специалисты ожидают, что к 2020 г. число устройств, подключенных к Интернету, перевалит за 20 млрд и в несколько раз превысит число не только пользователей, но и живущих людей. Конвергенция [3] как всеобъемлющий процесс влияет не только на медиатехнологии, медиаэкономику, медиасодержание, но и на медиапотребителя, который становится медиапроизводителем и медиатворцом новой коммуникативной «публичной сферы». Все плотнее «сливаясь» с личным, мобильным и все более универсальным коммуникационным устройством, привычно пребывая «всегда на связи/в сети/в сообществе», естественным образом — благодаря скорости развития технологий — погружаясь в виртуальные и когнитивные пространства цифровой среды, современный человек стал «человеком коммуникационным» и «человеком цифровым».
Что же это новое состояние (не только окружающей оцифрованной среды, но и новых нас) означает для тех, кто будет работать в медиа и журналистике?
1.1. «цифровое поколение» и новый образ жизни
Рожденные в «цифре». кто такие «цифровые аборигены»?
Вы, конечно, видели, как годовалый ребенок пытается «раздвигать» изображение на окне или — еще не умея говорить — ловко ориентируется в меню родительского гаджета, нажимая на «иконки» звука, игр, фото. Если понаблюдать за тем, как современные школьники делают уроки, то станет понятно, что они находятся одновременно в нескольких коммуникационных средах и «живут» в различных информационных потоках (музыка в ушах с айпада, чат в одной из сетей и переписка в одном из мессенджеров с друзьями, скачивание материалов и создание презентации онлайн, варианты — SMS-ки, обмен файлами, общение в Skype и проч.).
Многие родители современных детей понимают, что имеют дело с новым, «цифровым поколением», которое обгоняет их в освоении возможностей коммуникационных технологий. В то же время с точки зрения теоретического осмысления жизнь и социализация «цифрового поколения» изучается лишь недавно, поэтому вопросов сегодня пока больше, чем ответов. Жизнь в сети и с сетью — это чрезмерное увлечение или новый образ жизни? Связь цифровой среды с мозгом будет означать повышение скорости психических процессов или, напротив, создаст дефицит формирования необходимых нейронных связей? Цифровое бытование — это интернет-зависимость или отработка навыков, необходимых для успеха в условиях нового образа жизни? Эгоцентризм, инфантилизм, аутизм — это отрицательное воздействие новой среды на личность человека или свидетельство непонимания между «цифровым» и не цифровым поколением?
Поколение новых пользователей будущего медиаконтента и работников наступающей «экономики впечатлений» называют:
• многозадачным (привычка к одновременному использованию 3–4 коммуникативных устройств и включенность сразу в несколько медиасред);
• «смотрящим» (мир все больше воспринимается через визуализацию информации с помощью «картинок»);
• вуайеристским (современная коммуникация узаконила «подсматривание», трансляцию жизни онлайн и массовую самопрезентацию; не случайно «селфи» — главное слово английского словаря 2013 г.);
• интерактивным (включенным в жизнь людей и сообществ с помощью мобильных устройств и социальных сетей);
• играющим (от геймерства и тестов/игр в медиа до гиф-анимации в репортажах о предвыборных политических дебатах);
• проектным (коммуникация — частая, доступная, на удаленном доступе, виртуальная — становится основой креативного проектного бизнеса, для которого не обязательно ходить на службу, а можно иметь идею, единомышленников, ноутбук и подключение к сети).
Цифровые коммуникации и их влияние на важнейшие сферы жизни
Цифровое будущее «цифрового поколения» связано с глобальными переменами ХХI в. В основе мировых тенденций, способствовавших переменам, лежат следующие факторы:
• изменение мирового экономического порядка, в котором господствует инновационная, построенная на знаниях и технологиях, экономика;
• гуманитаризация технологий — человек осваивает новые технологии все быстрее, все большее количество людей включается в этот процесс, технологии начинают создавать «культуру коллективного разума», построенную на соучастии и взаимности («умные толпы», «умные сообщества»);
• появление новых профессий, которые связаны: со способностью к взаимодействию с другими — т. е. в широком смысле с коммуникациями; с креативностью, со способностью визуализировать и презентовать — т. е. с медиакоммуникациями; с эмоциональным интеллектом и навыками критического мышления, анализа и синтеза информации и способностью принимать комплексные решения — т. е. с деятельностью мозга;
• деинституционализация — расширение и развитие разнообразных внеинституциональных сфер жизни: самозанятость, самоорганизация, самообразование онлайновых граждан.
Характеристики цифровой среды и новые медиа
Как только появились первые доступные цифровые персональные компьютеры, стало возможно говорить о появлении новой коммуникативной среды — цифровой. В соответствии с исторической последовательностью среду коммуникации делят на традиционную (аналоговая) и новую (цифровая). Последняя из них — это такая, в которой миллионы маленьких и больших вычислительных устройств ежесекундно фиксируют, передают, производят, генерируют немыслимые массивы цифровой информации, оцениваемой и анализируемой с помощью других высокопроизводительных компьютеров. В результате рождаются и новое качество информации, и новое понимание того, что раньше было непонятно или не имело ответа. Вместе с экономикой, наукой, культурой меняются и медиа.
Ученые спорят о том, насколько «новые медиа» — действительно новые. Стоит ли уточнять, что они мультимедийные, если в цифровой среде они по определению таковы? И нужно ли непременно отождествлять «новую» среду с «цифровой»? Не погружаясь в теорию излишне глубоко, все-таки примем для удобства тезис о том, что исследователи и практики медиа в большинстве своем действительно отождествляют среду «новую» с «цифровой»; в этой среде могут сосуществовать параллельно и полноправно разрозненные до того носители информации, способные объединяться в одну платформу (мультимедиа), разворачиваться в многоплатформенное и интерактивное повествование (трансмедиа), позволять работать с большими массивами данных и дополненной реальностью. Одной из ключевых характеристик «новой среды» служит интерактивность (синхронное и асинхронное общение с помощью электронных писем, чатов, форумов SMS, социальных сетей и проч., выполняющее функции информационного обмена, навигационную, адаптивную, коммерческую и др.). Иными словами, «новые медиа» — это не просто новые технологии и новый контент, это совершенно другой подход к пониманию медиа. Благодаря цифровой среде Интернета потребитель не только получает медийный продукт, но и участвует в процессе его создания. Именно потому, что пользователь сам взаимодействует с медиа и сам решает, что, где, как, сколько искать и выбирать, как интерпретировать, когда остановиться и кому доверять, «новые медиа» и называют медиа «активными» и «одушевленными».
Итак, в основе коммуникационной среды, о которой идет речь:
1) «числовое представление» (среда программируется и описывается математически). С объектами «новых медиа» могут быть произведены алгоритмические манипуляции. Так, с помощью определенных алгоритмов можно автоматически удалить «информационный шум» с фотографии, изменить ее пропорции и проч., т. е. медиа становятся программируемыми;
2) модульность (каждый элемент — часть целого). К примеру, мультимедийный проект может состоять из множества фотографий, кадров, звуков, которые воспроизводятся по очереди. Но, поскольку они сохраняют свою самобытность, то можно изменить только одну составную часть, не меняя все целое;
3) автоматизация (числовое кодирование и модульная структура приводят к возможности автоматизации многих операций в создании медиа). Автоматизируются не только ранее трудоемкие механические процессы — съемка, верстка, печать, но и, например, моделируются биологические параметры — поведение, интеллект;
4) изменчивость (в цифровой среде ничего не существует в «отлитой» форме, все в ней может постоянно модифицироваться — программы, приложения);
Изменчивость, интерактивность и мультимедийность — самые важные для медиа и журналистики характеристики современной цифровой среды. Главной причиной мультимедиатизации СМИ стали, конечно, изменившиеся запросы потребителя, о чем мы еще будем говорить отдельно. Однако тем, что постоянно «подстегивало» мультимедиатизацию СМИ, стало ее катализатором, оказалась, конечно, цифровая революция, т. е. изменяющиеся технические возможности, как со стороны производителя (СМИ), так и со стороны потребителя медиа (обычных людей).
Получается, что в цифровой среде, для новых «медиалюдей» медианосители и медиаконтент становятся соединительной тканью жизни. Цифровая жизнь превращается в повседневность: оцифровка данных (от школьных дневников до биометрических данных граждан всех стран, пересекающих границы); оцифрованные язык и эмоции (пространство лайков и смайлов в социальных сетях); оцифрованное самовыражение (от эстетики к политической идее); цифровое гражданство и е-государство («электронным государством» позиционирует себя, например, Эстония); цифровизация религиозной жизни и проповеди в мультимедийном формате (Папа Римский, глава католической церкви, с 2016 г. проповедует через WhatsApp и Telegram, во многих странах уже распространена практика SMS-сообщений верующим от священников и раввинов).
Именно цифровая среда и медиатизировавшиеся политики и политика (выборы, прежде всего) актуализировали понятие «постправда» («post-truth»), когда истина становится не принципиально важной [8] (в теории медиа оно соседствует с понятием «симулякр», которое Ж. Бодрияр применял к социальной реальности, описывая недобросовестность медиа при освещении реальных событий и медиаподделки). Помимо уже упомянутых вызовов, связанных с неопределенностью, изменчивостью, гибридностью современных процессов во всех сферах жизни, с кризисом доверия ко многим традиционным институтам мира, в том числе к традиционным медиа, современные граждане на себе испытывают давление многомерной, хаотичной и открытой коммуникационной среды, которая глобально объединяет нас и в хорошем, и в плохом. Именно поэтому ко многому в этом цифровом мире еще нужно приспосабливаться, вырабатывать иммунитет, учиться цифровой и медиаграмотности.
Пять экранов на душу населения и медиапотребление
Как показывает история, ни одна инновация не возникает на пустом месте — она появляется как ответ на растущие потребности общества. Потребность хранить информацию привела к появлению книгопечатания; потребность общаться на расстоянии привела к возникновению телеграфа, а затем телефона; а потребность фиксировать движущиеся изображения породила кино и телевидение.
Мультимедийные СМИ тоже появились не на пустом месте. Происходит это из-за того, что за последние 20 лет кардинально поменялась роль информации: люди совсем по-другому стали воспринимать и потреблять ее. В мире информационной перегруженности обычный человек каждый день сталкивается с сотнями различного рода медиасообщений. Если взять нынешнего 40-летнего человека, то еще 20 лет назад его медиапотребление было существенно ограничено. Оно сводилось к чтению прессы (преимущественно газетной), просмотру телевизора без «тарелки» и «приставки» (не более 3–4 каналов) и слушанию небольшого количества радиостанций. Потребности в информации тоже были более ограниченными, личные коммуникации обеспечивались — причем даже не везде — телефонной фиксированной связью (стационарный телефон). Иными были понятие «досуга» и «свободного времени», самый образ жизни людей был совершенно другим. В основном люди работали на фиксированном, постоянном рабочем месте, вели преимущественно оседлый образ жизни, а главным местом для медиапотребления был дом, где человек читал и смотрел телевизор.
За минувшие 2–3 десятилетия экономическая и социальная жизнь человечества сильно изменилась: рабочее время и сам характер работы стали более гибкими. Сегодня люди все чаще вынуждены работать в разных местах, в том числе и дистанционно — по телефону, с помощью Интернета, постоянно перемещаясь при этом в пространстве. В структуре экономики выросла сфера услуг. Изменились возможности досуга человека — теперь мы можем посмотреть фильм дома на разных носителях и на разных экранах, поиграть в компьютерные игры, сходить в парк развлечений или мультимедиамузей, поучаствовать во взрослых квестах и играх, связанных с новейшими технологиями и новыми видами активного отдыха (интерактивные приключения, ролевые игры). Принципиально меняется отношение людей к подаркам и к общественно одобряемым «добрым делам», популярным становится дарение нематериальных благ — услуг, видов отдыха, подарочных сертификатов, волонтерского времени, усилий и т. д. По сути, мы находимся в ситуации постоянной информационной «бомбардировки»: нас окружают информационные символы, многие из которых становятся самоценными товарами.
К традиционным средствам массовой информации (газетам, радио, телевидение) и привычным видам коммуникации (телефон, телеграф, почта) добавились новые СМИ (интернет-СМИ, мобильные СМИ) и новые виды коммуникации — блоги, мобильные телефоны и т. д. Конкуренция среди СМИ за внимание потребителя сильно выросла, а общее время, которое человек готов тратить на все эти виды информационного потребления, существенным образом не изменилось. При этом появились такие виды медиапродуктов, которые человек имеет возможность потреблять в рабочее время, что вызывает все большее неудовольствие начальников. Время, отводимое под медиапотребление, теперь расширилось в среднем на полчаса в день за счет того, что мы общаемся в социальных сетях на работе, читаем новости с наших мобильных устройств и скролим (просматриваем) информационные сайты с офисных компьютеров.
В условиях ограниченного досуга потребителя информации это время перераспределяется теперь в пользу индивидуальных и интерактивных СМИ (не только из-за того, что они более наглядны, но и потому, что их потребление более индивидуально и дискретно — пользователь может потреблять их «на бегу»). Сегодня порядка 50 % жителей крупных городов стали так называемыми сверхзвуковыми читателями, т. е. читают газеты крайне нерегулярно, не каждый день и очень выборочно. Несладко приходится и телевидению широкой направленности (универсальные каналы), которое постепенно уступает место нишевым, узким, специализированным, преимущественно кабельно-спутниковым каналам, да и то в нелинейном смотрении (т. е. не по телевизору, в конкретное время, отведенное данной программе, а в сети). Это связано с тем, что постепенно индивидуальная, активная интернет-модель потребления вытесняет модель «пассивного смотрения». Зритель становится пользователем, он больше ориентируется в информации и все больше знает, чего он точно хочет. Именно поэтому сегодня в мире падает потребление печатных СМИ, радио и телевидения широкой направленности и растет доля потребления интернет-СМИ, мобильных сервисов и «другого» телевидения. Медиаизмерители фиксируют падение доли всех федеральных телеканалов — теперь уже и тех, которые считались развлекательными и условно «молодежными». Уход читателей от традиционных версий газет провоцирует отток рекламодателей, а снижение доли каналов общей направленности провоцирует падение рейтингов и снижение доходов.
Итак, медиапотребление сегодня — это все, что окружает человека в его нематериальных отношениях с жизнью. Городская среда, музыка, арт-объекты — и, конечно, медиа, но в самой широкой их трактовке: от традиционных газет, радио и телевидения до всего того, что существует в цифровой среде (мобильные приложения, компьютерные игры, электронные книги, виртуальные музеи и проч.). Все эти тенденции в изменении образа жизни и моделей медиапотребления пользователей в конечном счете оказались драйверами (движущими силами) цифровой революции в медиасфере.
«Человек коммуникационный» стал очень мобильным. Он постоянно связан с несколькими электронными устройствами. Гаджеты распространены, как ключи или кошелек. Вопрос о наличии аккаунта в социальной сети уже смешон, особенно для студентов. Молодежь живет в сети, не говоря о том, что многие на своих «планшетниках» делают вещи, которым, как считалось раньше, надо долго учить — масса компьютерных программ позволяет управляться с видео, звуком, монтажом, версткой и изданием текстов — даже полноценных книг. Подобный потребитель не чувствует, что его ощущение от потребления принципиально изменилось вместе с появлением Интернета и трансформирующейся коммуникационной средой. Он просто привычно берет свое — где, когда и как ему удобно. Время и место перестают быть ограничителями в его взаимодействии с медиа.
В различных странах от 30 до 50 % зрителей (в зависимости от уровня распространения мобильных устройств и сервисов) уже воспринимают как нечто обыденное телевизор с двумя экранами — т. е. не просто смотрят его, но обсуждают и обмениваются фрагментами в соцсетях. Растет привычка к «отложенному смотрению», музыка повсеместно скачивается и воспроизводится как на мобильных устройствах, так и через встроенные мультимедийные системы в автомобилях, помещениях и городских пространствах.
Еще одна важная тенденция — продажа в сетях или на порталах не линейного контента, а брендов. Контент стремительно отчуждается от информационного канала. Канал не важен, важен сюжет, транспонируемый на разные медиаплатформы. Это дает возможность зрителю, читателю и слушателю взаимодействовать с медиа, влиять на развитие сюжета — предлагать собственную историю для конкретных платформ, которую медиа могут развивать дальше.
«Открепление» контента от способа его передачи — концептуальная вещь. Для аудиовизуальных средств это почти вторая революция. Поэтому столь активно развиваются все технологии, связанные с мобильными устройствами и приложениями, с нетрадиционными производителями контента и его заказчиками — от операторов сотовой связи до агрегаторов типа американской компании Netflix, сначала только поставляющей, а теперь уже и производящей фильмы и сериалы по запросам. В русле идеи «канал не важен, контент — король» развиваются и компании, некогда производившие просто телевизоры, а теперь видеостены, плазменные панели и телеэкраны: например, Smart TV — технология, которая позволяет телевизору принимать видео напрямую из Интернета. Сам факт такой интеграции технологий доступа контента непосредственно на домашний или мобильный экран делает телезрителей независимыми от каналов-вещателей, эфирных или кабельных операторов.
«Разомкнутость» линейной связки канала, среды и контента, поступающего на телевизор (стационарный компьютер, «планшетник», «мобильник», мультимедиа в автомобиле и т. д.), меняет взаимодействие традиционных производителей, СМИ, рекламы и пользователя между собой, выстраивает принципиально другие бизнес-модели и взаимоотношения с потребителем. В результате концепция будущего — это концепция многих или, возможно, одного, но совершенно особенного (подключенного, например, к мозгу) экрана.
ОТ РЕДАКТОРОВ: Слово «медиаконвергенция» еще не раз попадется вам на страницах этой книги, хотя вполне возможно, что через несколько лет это понятие будет обозначать исключительно транзитный, переходный период от медиа традиционных (процесс начался в конце 90-х годов XX в.) к био-тач-геомедиа; о самой же конвергенции будут снова говорить лишь в ее первоначальном — биологическом — смысле. Пока же медиаконвергенция — это попытки в той или иной форме сохранить институты информационного общества предыдущей эпохи (вместе с их свойствами, источниками выручки, доходностью, кадровым составом, методами работы, целеполаганием) в новой и враждебной к ним эпохе. В связи с этим важно понимать, что, по теории конвергентной культуры Генри Дженкинса («Конвергентная культура: Где старые и новые медиа сталкиваются» [9] ), технологическая, экономическая, социальная, глобальная и культурная конвергенции в первую очередь приводят к изменениям в культуре, где потребители поощряются искать новую информацию и участвовать во всех стадиях производства контента. Термин «партиципаторная культура», или «культура участия», противопоставляется традиционному представлению о медиапотреблении. В новой системе традиционное разделение на медиапроизводителей и потребителей нивелируется, потребители превращаются в пользователей-участников, где наибольшей ценностью обладает сотворчество аудитории.
Конвергенция — это одновременно состояние и постоянный процесс, происходящий в цифровой среде, а мультимедийность — ее язык и инструментарий.
1.2. «Цифровая среда» и журналистика будущего
«Человек коммуникационный» с его динамично меняющимися медиапривычками — во всяком случае то, что мы про нас новых теперь знаем, — не может, да уже и не хочет оставаться всего лишь традиционным читателем, зрителем, слушателем образца 20-летней давности. Цифровому потребителю важно быть «включенным» в процесс, важно видеть реакцию других, воздействовать на выбор информации и обсуждать ее. Его больше не устраивает зависимость от программы телеканала, он хочет сюжетного и тематического разнообразия — и не только от кино-теле-видео, но и от других визуальных культур и индустрий, которые сегодня оцифровывают себя и выкладывают свои произведения в сеть (театральные спектакли, симфонические концерты, онлайн-курсы по всем отраслям знаний, мультимедиавыставки, шедевры живописи, библиотечные архивы и проч.). Сегодняшний медиапользователь имеет выбор — теперь уже на разных языках и в любом формате, чаще всего бесплатно, — из десятков тысяч аудио — и видеоканалов. «Цифровая среда» предлагает все время умножающийся, даже избыточный выбор, который тоже становится новым вызовом пользователю нового времени.
Говоря о журналистике будущего, какой бы она ни была, важно усвоить одно важнейшее
В современном медиамире нет ничего устоявшегося. Медиамода проходит, не успев сделаться трендом. Привычки и поведение аудитории меняются. Готовых решений нет. Выигрывает тот, у кого есть идеи, кто готов искать и пробовать.
По прогнозам, уже через несколько лет мессенджерами — а их теперь называют «новыми социальными сетями» — будут пользоваться несколько миллиардов человек. Массовыми становятся и онлайн-видео-трасляции: от пользовательских предложений «руки и сердца» в прямом эфире, от редакционных летучек через Periscope и панорамных видеотехнологий (360) для эксклюзивных репортажей — до приложения FB Live, которое используют телеканалы для трансляции своих программ. Избалованная игровыми механиками публика [12] все чаще хочет «играть в новости», хотя даже в игровой медиасреде интерес к технологии стал, наконец, уравновешиваться тягой к социальному (2011–2016 гг., например, стали свидетелями бума образовательных, просветительских, гуманитарных и благотворительных сетевых проектов в России [13] ).
«Мы включились, чтобы погрузиться». Одушевленные медиа иммерсивной журналистики
Мы живем во времена глобального изменения медиасферы, поэтому предсказать с точностью ее будущее не сможет ни один футурист. Предположим, что через 25 лет (и это вполне реальные прогнозы форсайт-исследований в области медиа) в медиасфере будут нормой повсеместный broadband, 3D — и HD-изображение, облачные технологии, работа на основе агрегации больших данных, дополненная реальность, роботы и дроны с искусственным интеллектом… В этом случае журналисты, менеджеры и продюсеры в области медиа, скорее всего, станут работать с эмоциями, поведением, впечатлениями людей, будут делать глобальные расследования, моделировать политические и экономические ситуации, путешествовать во времени, играть в мировые «игры престолов», воспроизводить и симулировать процессы и события, оценивать прямые связи между человеком и компьютером, ускоренно обучаться. Все это порождает колоссальные инновации и многое привычное в нашей профессии ставит не только под угрозу, но и на грань полного исчезновения. Журналистика не становится — она уже стала принципиально иной.
Здесь еще раз важно подчеркнуть, что именно с повседневным бытованием в цифровой среде постепенно меняется наше глубинное понимание того, что такое «представление о событии», «погружение в событие», «сопереживание событию». Эти изменения связаны как с производством и доступом к объемам информации, так и с принципиальной эволюцией визуальной среды и новым качеством переживаний в виртуальной реальности.
Медиакоммуникационным цифровым командам — журналистам (авторы, сценаристы), продюсерам/дизайнерам («думающие картинками» и предлагающие «дизайн решений»), программистам — придется придумывать, как правильно «сложить», «сыграть», «срежиссировать» и презентовать многосоставные и непростые для восприятия журналистские проекты так, чтобы на них обратили внимание люди. Но при всем том (и это чрезвычайно важно!), даже если добавить технологии погружения в сюжет, гугл-очки с дополненной реальностью и прочие эффекты присутствия и представить картину из мира писателей-фантастов, — все равно сопереживающий человек, умеющий найти и рассказать историю другому, будет востребован еще очень и очень долго, возможно — всегда. Никакие технологии не заменят подлинного журналистского мастерства, которое заключается отнюдь не только во владении новейшими возможностями инновационной медиасреды.
Владение технологиями никогда не отменит необходимости думать, писать и иметь совесть.
Проверь себя. Вопросы для обсуждения
1. Как бы вы объяснили, кто такие «цифровые аборигены»? Опишите типичного представителя «цифрового поколения», перечислите основные характеристики, присущие этой части человечества. Почему современного человека можно называть «человеком коммуникационным»?
2. Подумайте, чем «цифровые коммуникации» отличаются от «коммуникаций». Приведите примеры того, как именно «цифровые коммуникации» влияют на разные сферы нашей жизни
3. Дайте определение медиаконвергенции. Сравните, как понятие «конвергенция» используется в разных науках.
4. Как вы понимаете, что такое «одушевленные медиа»? Приведите примеры.
5. Как вы думаете, какие навыки и компетенции, связанные с медиа и коммуникациями, будут востребованы в будущем? Перечислите и объясните почему.
Задание 1. Проведите социальный эксперимент.
Объявите информационный «блэкаут». На три часа вы должны отключить все электронные устройства и ничего не смотреть, не слушать, не читать. Это значит, что у вас должны быть выключены также радио, телевидение, Интернет, вы не должны заходить в социальные сети, получать новости из любых других источников информации, разговаривать с родными, близкими, друзьями по телефону. Задача — «отключить себя» от всех новостей и изолировать от информации. В конце эксперимента — спустя три часа — проанализировать и описать это время «вне связи» и «вне информации».
Задание 2. Понаблюдайте за медиапотреблением членов вашей семьи в течение суток: какие медиа входят в круг интересов представителей разных поколений семьи, что, как и когда (время суток) читают, смотрят, слушают, изучают (онлайн-курсы), во что играют (компьютерные игры) и проч. ваши близкие. Составьте «таймлайн» медиапотребления ваших близких и проанализируйте, как медиапотребление сказывается, и сказывается ли, на «образе жизни» вашей семьи.
Задание 3. Визуализируйте содержание главы 1, сделав визуальный конспект («скетчноутинг») на бумаге или с помощью доступных вам мультимедийных инструментов — cloud (облачных) технологий, гиф-анимации.
Генезис мультимедийной журналистики
И трансформация профессии
2.1. медиа, мультимедиа, мультимедийная журналистика
Мир, в котором мы живем, насквозь пронизан медиа. Являясь «родовым», корневым понятием для целого ряда важных для современного социума характеристик и явлений (медиаграмотность, медиакультура, медиатехнологии, медиапространство и иных), само слово «медиа» до сих пор трактуется специалистами то в чрезмерно узком, то в излишне «расширительном» ключе, обладает множеством различных пониманий и истолкований. При этом феномену медиа сопутствует множество мифов и стереотипов, которые приводят к неточной его интерпретации и затрудняют профессиональный разговор о нем.
Обсудим главные из них.
Медиа не стоит путать с понятием СМИ (средства массовой информации). Журналистика в целом и ее каналы в частности (газеты, радио, телевидение) являются лишь частным случаем обширного мира медиа, включающего самые разные способы коммуникации.
Видимо, более корректно сегодня вести разговор не о «старых» и «новых» медиа (тем более, пытаясь приравнять их к классическим и цифровым СМИ), а о различных классах медийных систем. Исследователи говорят о следующих возможных уровнях бытования медиа как средств коммуникации:
• первый уровень включает непосредственные средства коммуникации, которыми человек может пользоваться и которыми он наделен от природы или в процессе социализации. Сюда можно включить речь, письменность, изобразительное искусство, музыку и т. д. — словом, все то, что требует непосредственного присутствия человека;
• медиа второго уровня предполагают использование некоего технического «медиума», воспроизводимого для большого количества людей. Именно сюда принято включать телевидение, печать (в том числе книгопечатание в самых ранних формах), кинематограф и т. д.;
Однако не стоит путать момент появления мультимедиа как термина с возникновением этого феномена как явления. Второе опередило первое не просто на века, а даже на тысячелетия. Строго говоря, человеческая коммуникация была мультимедийной (т. е. сочетала в себе признаки различных способов и каналов коммуницирования) практически во все времена. Древнеримский оратор в своей пламенной речи не мог обходиться без жестов; средневековый бродячий ремесленник, предлагавший рабочие услуги, запросто сочетал в своей песенке рекламные призывы с музыкальным их сопровождением и даже минимальным перформансом; рукописная книга сопровождалась рисованными буквенными заставками и красочными иллюстрациями… Иными словами, в общем и целом мультимедиа — это комплексный способ передавать контент с помощью двух и более различных «медиумов», каналов передачи информации, рассчитанных на восприятие разных органов человеческих чувств.
Конечно, возможности мультимедиа довольно быстро переросли рамки узкоспециализированной компьютерной технологии — они стали основой для нового рынка цифровых культур (например, электронной книги), развития художественного творчества (мультимедийные праздники, выставки и т. д.), создания нетрадиционных форм рекламных, пропагандистских, коммуникационных технологий и в целом — для возникновения новых форматов потребления, производства, культуры.
Однако особенно важно для нас, что развитие мультимедиа радикальным образом изменило журналистику — как саму профессию, так и индустрию в целом. Появилось понятие мультимедийной журналистики, особенностям которой и посвящен этот учебник.
Заметим сразу, что в терминах, отражающих появление принципиальных изменений в работе современных редакций, существует определенная путаница. Помимо мультимедийной, говорят также о конвергентной журналистике, цифровой журналистике, интернет-журналистике и т. д. Синонимичное использование этих понятий не всегда корректно; каждое из них акцентирует внимание на особых качествах и свойствах, на новых форматах журналистского труда. Мы будем придерживаться термина «мультимедийная журналистика» как наиболее точно отражающего взаимосвязь изменений в профессии со становлением нового, мультимедийного этапа в развитии медиаиндустрии и с развитием новых технологий.
Итак, что же такое мультимедийная журналистика?
Мультимедийная журналистика — не просто механическое перенесение «старых», традиционных журналистских инструментов и технологий в новую цифровую среду; это способ рассказывать о событиях и новостях по-новому, не только объединяя возможности различных медиа, но используя преимущества каждого из них.
Многие исследователи считают, что своим возникновением и бурным развитием мультимедийная журналистика обязана двум основным факторам. С одной стороны, это появление новых технологий и платформ, которые позволили журналистам сочетать сразу несколько форматов подачи в «теле» одной новости, а с другой — изменение пользовательского поведения, рождение нового типа потребителя информации, который, в условиях постоянных информационных перегрузок, делает выбор в пользу интерактивных СМИ, позволяющих не только сэкономить время, но и обеспечить индивидуальный подбор повестки дня.
Так что же именно принципиально изменилось в журналистской деятельности с внедрением в нее мультимедийных технологий? Как можно описать новые условия существования профессии?
3. Журналистика мало-помалу «теряет» интерес к такому качеству информации, как эксклюзивность; развитие современных технологий привело к тому, что «эксклюзивной» новость остается считанные минуты — она мгновенно разносится по сети. Более важной становится ее «упаковка», подача, искусство донесения до аудитории, внимание которой нужно удержать во что бы то ни стало. Именно поэтому все большую роль начинает играть мультимедийный сторителлинг — искусство рассказывания историй. При этом в мультимедийной журналистике не теряют своей актуальности (а становятся даже более значимыми) такие качества информации, как надежность ее источника, точность изложения, беспристрастность. В то же время этические нормы традиционной журналистики начинают обновляться и «дополняться» в мультимедийной среде; новые медиа дают основания говорить о «новой этике» журналистской профессии.
4. Зримым образом расширяется «палитра» журналистских специализаций и «подпрофессий». Появилось понятие «универсального журналиста» — человека с мультимедийным рюкзаком, владеющим и словом, и искусством фото — и видеосъемки, и умением работать со звуком, и знанием технологий монтажа, и навыками интерактивного общения с аудиторией (что не отменяет потребности в профессионалах «одного типа медиа», успешно работающих только с одним форматом подачи сообщения). При этом мультимедийная журналистика остается командной работой; там необходимы медиапродюсеры и мультимедийные редакторы, медиаменеджеры и медиадизайнеры, специалисты по планированию работы конвергентной редакции, редакторы-агрегаторы, модераторы сетевых сообществ и т. д.
5. Журналистика начала существовать в иной конкурентной среде. Если раньше ей свойственна была в основном «горизонтальная» конкуренция (между различными видами СМИ, например, или между медиа одного типа, но разного направления), то сегодня внутренняя конкуренция уступает место внешней, обретает «вертикальность» и глубину. Самый явный пример в этом смысле — появление термина «гражданская журналистика», связанного, в частности, с деятельностью блогеров. В наши дни нередко случается так, что первыми о каком-то ярком (а часто драматичном или даже трагическом) событии сообщают не профессиональные журналисты, а пользователи сети Интернет, оказавшиеся на месте происшествия. Записи в блогах (сетевых дневниках), размещение в социальных сетях любительских фотографий и видео — пусть не столь профессионально исполненных, но зато живых, искренних и оперативных, — привлекают интерес аудитории, становятся полноценной частью информационной картины дня, порой опережают «серьезную» аналитику в борьбе за внимание читателей, слушателей, зрителей. Несмотря на то что создатели пользовательского контента не знакомы с профессиональными стандартами журналистского мастерства и публикуют в своих сетевых дневниках то, что прежде всего интересно им самим (тогда как журналист обязан рассказывать в первую очередь о том, что интересно обществу), блогеры оказались весьма активными участниками современного медиапространства: регулярно собирают новости и распространяют мнения о них, специализируются на различной тематике (в том числе экономической и политической). СМИ перестали быть главными источниками новостей, они все чаще проигрывают «гражданской журналистике» в актуальности, эмоциональности, доступности. И хотя опасения по поводу того, что блоггинг «убьет» профессиональную журналистику, оказались не более чем мифом, журналистам куда труднее стало соответствовать ожиданиям публики в видоизмененном медиапространстве, заполненном вполне успешными, пусть и «непрофессиональными», авторами.
Заметим при всем сказанном, что в современной журналистике нередко мирно уживаются рядом, на первый взгляд, противоположные тренды и тенденции. Так, авторы проекта «Эксперт Online» выделяют семь подобных трендов, называя среди них одновременное сосуществование «клипового формата» и большой истории, «мультимедиатизации» и традиционализма, «новости для всех» и альтернативного взгляда, ин-фотейнмента и реальной политики, фальсификаторов и разоблачителей и т. д. [35]
Мы очень кратко рассмотрели современные особенности мультимедийной журналистики, ее глоссарий, особенности и связанные с ней трансформации профессиональной деятельности. Так обстоит дело сегодня. А с чего все начиналось?
2.2. Краткий экскурс в историю мультимедийной журналистики
То, что мы сегодня называем мультимедийной журналистикой, стало возможным благодаря двум основным факторам цивилизационного развития человечества. Первый из них носит социопсихологический и социокультурный характер: уже тысячелетия назад люди поняли, что коммуникация выстраивается тем успешнее, чем больше каналов взаимодействия с аудиторией (зрительный, слуховой, тактильный и иные) использует коммуникатор. Второй фактор связан с технологическим прогрессом: на протяжении веков человек изобретал все более разнообразные медиа, сочетая их друг с другом, но подлинная мультиплатформенность подачи информации, конвергенция (т. е. интеграция, взаимодействие и объединение) различных каналов и средств связи стали возможными, главным образом, благодаря дигитализации коммуникационных процессов, привязке контента к экрану, новым цифровым методам создания, распространения и «переупаковки» сообщения.
Во все времена человечество стремилось к многоканальности коммуникации: хотя подлинная мультиплатформенность и мультимедийный язык возникли только в эпоху цифровых медиа, уже тысячелетия назад люди поняли, что коммуникация выстраивается тем успешнее, чем больше каналов взаимодействия с аудиторией (зрительный, слуховой, тактильный и иные) использует коммуникатор.
Впрочем, необходимо отметить: в течение столетий это «единство медиа» было своего рода метафорой, и только с 80-х годов XX столетия мультимедиатизация СМИ становится подлинной технологической реальностью. Именно в это время мало-помалу начинаются процессы конвергенции и слияния собственности классических средств массовой информации с крупнейшими капиталами телекоммуникаций и сферы культурных индустрий; массовыми становятся ситуации возникновения крупных концернов и холдингов (газета плюс радиостанция, телевизионный канал плюс студия звукозаписи). Одновременно традиционные СМИ «научаются» перенимать друг у друга элементы и методы визуального сопровождения информации; в прессу, например, приходят цвет и высококачественная иллюстрация, а верстка или фотография становится не просто оформительским элементом, а «добавленным содержанием».
7 апреля 1994 г. считается официальной датой рождения российского Интернета (Рунета) — в этот день был зарегистрирован домен ш. Примерно это же время можно называть в качестве условной даты появления журналистики в сети — в 1994 г. был изобретен первый интернет-браузер Netscape Navigator, представляющий собой целое семейство программ для работы в Интернете, позволявших просматривать страницы не только с текстом, но и с графическими изображениями.
Первый этап развития мультимедийной журналистики можно отсчитывать с этого момента; продолжался он примерно до 1998 г. Это было время выхода в Интернет первых газет (первопроходцами стали американские издания местного масштаба — например, «San Francisco
Examiner»). К 1996 г. в сети появились такие «мастодонты», как «The New York Times» (США), «The Times» (Великобритания) и «Le Mond» (Франция). В России самой первой электронной версией своего печатного издания обзавелась «Учительская газета» (1995 г.), и в этом же году в сети появился сайт информационного агентства «РосБизнесКонсалтинг» (РБК).
В 1990-е годы в Рунете активно развиваются проекты литературной направленности, веб-обозрения, электронные библиотеки (например, «Библиотека Мошкова»). Создаются первые универсальные информационные каналы («Национальная служба новостей»), открываются первые представительства радиостанций в сети (скажем, «Серебряный дождь» или «Радио 101»), выходят первые номера собственно сетевых изданий, не имеющих печатных аналогов («Журнал. ру»). Возникают первые сетевые издания «по интересам»: журнал о горах и скалолазании «Risk Online», журнал о развлечениях «CrazyWeb» и т. д. В целом же этот период многие исследователи называют временем частных, авторских проектов; так, в 1996 г. вышел первый выпуск «Паравозов-News» — заметок «обо всем и ни о чем» А. Гагина, и в этом же году на просторах сети появился проект А. Носика «Вечерний Интернет» (ежедневное обозрение русской и мировой сети, имевшее серьезный успех у читателей).
Мало-помалу Интернет начинает восприниматься не как «дополнительный», побочный, в некотором роде маргинальный способ коммуникации, а как серьезный канал информационного вещания. 1996 г. обогатил представления о сетевой журналистике опытом освещения крупных политических кампаний. В США усилиями трех крупнейших медийных структур (ABC, «Newsweek» и «The Washington Post») создается сетевой канал Election Line, целью которого стало освещение президентских выборов; а в Рунете на сайте «Национальной службы новостей» активно освещаются и выборы президента России. В этом же году партия «Яблоко» открыла первый в Рунете сайт политической партии.
Заметим, что 1998–1999 гг. стали и временем появления первых «выбросов» компромата в российском секторе сети Интернет; явление, которое сегодня именуется «сырой» (непроверенной, но годящейся для последующих журналистских расследований) информацией, берет свое генетическое начало из тех первых сайтов, публикующих компрометирующие документы и материалы.
На наш взгляд, все это свидетельствует о том, что на этом этапе мы говорим пока что о возникновении электронной или сетевой журналистики — механическом перемещении журналистских процессов и соответствующей профессиональной деятельности в цифровую среду, «смене» рабочего инструментария с бумажных носителей на экранные, о первых попытках адаптации журналистских текстов к новым условиям существования. Ни об опыте работы с «новой аудиторией», ни о возникновении новых, подлинно конвергентных, гипертекстуальных жанров, ни об умении извлекать доходы из деятельности сайтов (рекламодатели в массе своей тогда еще не пришли в Интернет) тогда говорить не приходилось.