Социальный дарвинист

Осторожно, деликатная тема! Posmotre.li рекомендует сохранять нейтральный тон изложения. Меньше рецептов, больше культурных отсылок.

TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья The Social Darwinist. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.

Идея социального дарвинизма/социал-дарвинизма (термин не связан с социализмом, а происходит от одного латинского слова — «социум») основана на предположении о применимости закономерностей естественного отбора к развитию общества. Её приверженцы считают, что и среди разумных существ должно существовать разделение на «сильных и умных» и «слабых и глупых»: первые будут процветать, вторые вырождаться и вымирать, и таким образом общество будет развиваться.

Эта идея была особенно популярна в XX веке, ассоциировалась с расизмом и, в частности, с нацистской Германией. Правда, в Третьем рейхе не поощрялись рознь внутри общества — социал-дарвинистское отношение там было к вражде наций и считалось борьбой за существование. В вымышленных сеттингах социал-дарвинистский уклад нередко свойственен милитаристским цивилизациям или обществам с «диким капитализмом» (Т. е. ничем не контролируемым).

Если речь идёт о персонажах, в мировоззрение которых входит данная идея, то можно выделить несколько типажей социальных дарвинистов:

Если такие персонажи не преподносятся в качестве «зла», то мораль произведения, скорее всего чёрно-серая. Поскольку позицию героя любой из этих типажей вряд ли сможет занять, социальный дарвинист может быть антигероем.

Содержание

Пятиминутка реализма [ править ]

Но даже если оставить в стороне извечный спор «nature vs nurture» и разницу между эволюционной и личной выгодой — всё равно из факта естественного отбора никоим образом не следует, что морально необходимо этому самому отбору способствовать. Принцип Юма гласит, что ни из какого описательного суждения невозможно вывести правило, предписывающее поступать так, а не иначе. В связи с этим следует различать социал-дарвинизм как описательную концепцию (ложную, но теоретически совместимую с любыми формами морали) и социал-дарвинистскую идеологию, которую в большинстве случаев имеем в виду. По той же причине глупо говорить, что на теории эволюции Дарвина основываются нацизм и прочие людоедские идеологии.

При этом корни как социал-дарвинизма, так и безграмотных рассуждений о нем вполне очевидны: очень уж велик искус оправдать собственные поступки или политику тем, что «это естественно», «предопределено природой» или «мы/они по природе таковы» (см. первый эпиграф), а не нравящимся по каким-то причинам явлениям и концепциям приписать суровые этические проблемы.

Примеры [ править ]

Литература [ править ]

Кино [ править ]

Телесериалы [ править ]

Мультфильмы [ править ]

Мультсериалы [ править ]

Комиксы [ править ]

Манга и аниме [ править ]

— Это просто охота. Для сильных естественно охотиться на слабых. Так живут все существа в этом мире. Ваша семья оказалась слабее нас. Поэтому мы охотились на вас. Если ты хочешь кого-то ненавидеть — ненавидь себя за эту слабость. Я охотник, а ты жертва. Вот и всё.

Источник

Муниципальный дарвинизм и проклятые США

В 2018 году вышел такой забавный фильм — «Хроники хищных городов». Он довольно симптоматичен для современного состояния умов — и об этом стоит поговорить.

Вообще под названием «Хроники хищных городов» скрывался целый цикл романов писателя Филипа Рива — такой довольно необычный фантастический постапокалипсис с элементами дизель-панка. По мотивам этого цикла (в основном по роману «Mortal Engines», но не только) и снят фильм. Мечта фаната дизель-панка отмечается довольно необычным миром, в котором огромные города, катающиеся по безрадостной пустоши, воюют друг с другом, чтобы в итоге пожрать побежденного и перемолоть на ресурсы. Это звучит абсурдно, трудно реализуемо… но нет сомнений, что на это стоит посмотреть.

Действие разворачивается якобы спустя несколько тысяч лет после ужасной 60-минутной войны, превратившей планету в основном в бесплодную пустошь. Выжить на природе невозможно, немногие случайные очаги не отравленной земли отгородились от всех непробиваемыми стенами и огромными пушками — так что люди в основном объединяются в мобильные «хищные города», воюющие друг с другом. Нам показывают Город Лондон – это в фильме как бы вершина человеческого технического прогресса, он буквально пожирает города поменьше, отбирает ресурсы и берёт людей в рабство. Интересная метафора капитализма, согласитесь. Причем всё это с экрана в открытую назвается «муниципальный дарвинизм» — с его принципом «сдохни ты сегодня, а я завтра», примененным к целым городам, за неимением государств.

Так вот, обратите внимание, что источником мерзости в фильме выставлен именно Лондон. Он пожрал всех в своей Англии, и теперь, переехав в Европу, жрет остатки европейцев. Фильм, собственно, и начинается с того, как Лондон догоняет и пожирает небольшой баварский городок работяг-шахтеров, добывающих соль. То есть нам наглядно показывают, что англичане = людоеды.

Но дальше — еще больше. Оказывается, что миролюбивую цивилизацию, ведущую людей к восстановлению и процветанию человечества, воссоздали КИТАЙЦЫ, и именно их представительница Анна Фанг борется с людоедами и работорговцами из движущихся городов. Символ свободы в фильме — летающие китайские лодки с турбореактивными моторами, куда уж яснее-то.

Вам еще ничего не кажется в этом всём странным? Где же Копетан Очевидность Омерига, спасающий мир под ручку с Железным Болваном (и.о.Илон Маск) и прочими исключительными клоунами, размахивающими звездануто-матрасным баннером? Куда они подевались, когда так нужны для делания америкашки грейтовой эгегейн.

Да, фильм формально снят в Новой Зеландии новозеландским же режиссером Питером Джексоном (да-да, тем самым, который снимал «Властелина колец» и прочее подобное). Казалось бы — это же владение Короны, бабка Лиза вряд ли должна была допустить выведение Лондона как символа предельной грязи и мировых интриг, а китайцев — как символа добра. Но, видимо, китайцы уже скупили в Австралии гораздо больше, чем нам известно, а Бабо Лизо больше озабочена тем, как быстрее сползти в убежище, когда оголодавшие после Брекзита лондонские негры кинутся поджигать Букингемский дворец.

А между тем показанный в фильме «Лондон» крайне примечателен даже сам по себе, вне связи с сюжетом. Конечно, существование в английской столице спустя 1000 лет после апокалипсиса её известных ориентиров – ход несколько натянутый, но до чего же интересно они выглядят, когда компактно сложены друг на друге! Социальный лифт в этом городе существует на самом деле, в виде лифта вверх и вниз, и столь же наглядно функционирует весьма селективно и только «для своих»: следуя традиционному концепту «Метрополиса» Ланга, на нижних этажах этого самодвижущегося Лондона живут представители рабочего класса, а на верхних – величественные богачи. И те, и другие, а также их жилища, выполнены узнаваемо, и тем не менее оригинально. А еще там есть внутренний крысиный лаз снизу вверх — который когда-то построили, но потом заткнули наглухо, чтобы пролы снизу не лазали к господам. Хе-хе. Бриташка такая бриташка.

Критики отмечают, что фильм очень хорош с визуальной стороны, но сюжет и персонажи непримечательны. Я же отвечу этим критикам, что сюжет и персонажи серии фильмов про Сойку-Передрочницу, тьфу, Пересмешницу (я имею в виду «Голодные Игры»), еще более непримечательны и глубоко вторичны (привет от японских фильмов «Королевская битва») — что не помешало этим же самым критикам хвалить и рекламировать этот феминистический и гомоп#дорастический кал. Этот кал успешно набрал целые букеты из People’s Choice Awards и MTV Movie Awards, что кагбэ намекает на предпочтения американского истэблишмента.

Ну а на сладкое — вот вам спойлер из начала фильма:

«Хищный город!» – восклицает назад смотрящий, и баварский шахтёрский посёлок мобильного городского типа даёт полный наутёк. «Догнать и перегнать поглотить!» – командуют одетые в черную кожу фошизды на большой палубе, и громадный хищный Лондон догоняет и заглатывает скромный городок прямо в металлическое нутро, пышущее красным. Жители Зальцхакена предусмотрительно одеты во что-то серое, запылённое и робообразное – остаётся только распределить их по потокам в местный Освенцим и разлучить с детьми.

Красным шарфиком на лице и горящим взором на нём же в покорной серой массе выделяется девушка по имени Эстер. С возгласом: «Это тебе за мою мать, Пандору Шоу!» ей удаётся пырнуть кинжалом в жизненно не важную точку бородатого лондонского командующего. Пока мобильный Скотленд-ярд собирается с мыслями, в погоню за преступницей пускается молодой и симпатичный энтузиаст по имени Том. Далее следуют откровение, подозрение, предательство и прозрение, в результате которых Том и Эстер через механический аналог прямой кишки вываливаются прямо на безвидную отравленную пустошь.

Хотите верьте, хотите нет, но в Исландии есть ещё женщины, не только Бьорк. Как минимум одна – Хера Хильмар. Нужна не слишком дорогая, симпатичная актриса на роль несгибаемой снаружи и доброй внутри революционерки со шрамами на лице и в душе? Вот вам Хера! Да-да, именно она вам нужна. Голубоглазая валькирия снялась в таких фильмах, как «На семи ветрах» (Vesramot), «Две птицы» (Smafuglar) и «Горы и камни». С таким послужным списком (особенно если выкрикивать названия по-исландски) даже в Винтерфелле сойдёшь за свою, что уж говорить о полублокбастере.

Ещё из положительного – Сталкер из Воскрешённых по имени Шрайк (чудовище с фантомными болями в утерянном сердце, этакий железно-кожаный Дровосек прямиком из Зловещей долины), и в целом изобретательный дизельпанковский антураж. Крупные организмы заполонили экраны, крупные механизмы встречаются гораздо реже. Ну, «Титаник», ну, Звезда смерти, но ведь редко же. А тут — гусеницы городов оставляют в земле исполинские пересекающиеся колеи, движущийся Лондон венчает собор Святого Павла, а Воздушная Гавань напоминает распухший головной мозг, вырванный из какого-то великана вместе с ошмётками спинного. Пирдуха! Вот это пирдуха! — сказал бы Горбачев, и был бы прав.

В этом фильме исподволь обсирают капитализм, обсирают идеалы западной цивилизации, и готовят размякших на вэлферах пиндосов к тому, чтобы сдаться китайцам без особых трепыханий. Это не педалируется — но нужный набор образов четко впечатывается в неокрепший детский мозг потребителей бигмаков. Не тормози, сникерсни — и учи китайский. А то приедут британцы и тебя съедят.

Источник

Муниципальный дарвинизм. Начало.

Марксизм, как известно, был фреймфорком для тестирования идеи гуманистическиой, идеи если не объединить то как минимум «нормализовать народы» для мягкого вступления в новую технологичную эру под эгидой выращивания яблок на марсе.

Дебаты про Социальный Дарвинизм начались еще в середине 19 века, и продолжались до конца Второй Мировой закончившись повешением ярого адепта «права сильного» Альфреда Эрнст Розенберга в Ньюрнберге. Интересно, почему их вешали там а не в Москве например, или в Минске?

Основой всех проблем решающих европейскими передовиками мысли была и есть так называемая Мальтузианская ловушка (перенаселение и гибель большей части человечества). Дарвин был знаком с этой проблемой но свои идеи далее биологических процессов он никогда не выносил.

Главным же рупором социал-дарвинизма был Герберт Спенсер: survival of fittest, что переводится как выживание подходящего (заметьте не сильнейшего). Но Спенсер был идеалист, он видел в «конце» становление идеального общества через детерминистическую роль кофликтов в обществе.

А идеализмы, как мы помним, есть не что иное как побочный эффект развития (В. Ленин). Поэтому развить и формализовать фундаментально Спенсер свою идею не сумел.

Известный критик соц давринизма Петр Кропоткин в своей работе «Взаимопомощь как фактор эволюции» утверждал что кооперация и взаимопомощь есть более естественные явления чем конкуренция. Тут замечу, что это напрямую коррелирует с утверждениями Дарвина о том что «В недалёком будущем, возможно, уже через несколько сотен лет, цивилизованные расы целиком вытеснят или уничтожат все варварские расы в мире» где он понимал под «цивилизационными рассами» те которым присущи социальные инстинкты взаимопомощи.

Главный же мерзавец евгеники был Френсис Гальтон, кузен Дарвина. Он утверждал (1865 и 1869) что умственные способности, гениальность и талант наследуется и необходимо производить потомство сознательно, делая выбор в сторону лучших качеств, избегая сверхразмножения менее приспособленных членов общества.

Очередной всплеск Соц Дарвинизма среди ученых произошел вначале 20-ого века после публикации «Загадки Вселенной» Эрнста Геккеля в 1899 г. Более 6 тысяч знаменитых ученых входило в Лигу Монистов, флагманов идей выживания сильнейших.

Но Фридрих Ницше подверг их критике. Он писал:

Везде, где прогресс может быть гарантирован, изменчивость имеет самое большое значение. Каждому прогрессу в целом должен предшествовать частичный регресс. Самые сильные личности сохраняют свой тип, более слабые помогают продвинуть его. Что-то подобное происходит и с человеком: изредка происходят случаи вырождения, гибели элиты, любой физической и моральной смерти без прогресса где-нибудь в другом месте. В воинственном и беспокойном клане, например, больной человек имеет шанс, чтобы остаться одиноким и поэтому стать более мудрым; у одноглазого человека будет один глаз более сильным; слепой будет видеть глубже извнутри, и конечно слышать лучше. До некоторой степени известная теория естественного отбора кажется мне не единственной точкой зрения, с помощью которой можно объяснить прогресс укрепления человека или расы…

Сегодня мы находимся в эпохе муниципально социального координирования. Большие города стали своего рода государствами. Их бюджеты, политика диктует буквально все. Перифирия сес%т. Догоняет в смысле.

Если марксизм-ленинизм был запущен для возможности проверть можно ли нормализовать отношения через управляемую конкуренцию (степени, звания) то муниципальный социализм эксплуатирует реактивную идею «потребности по необходимости». Т.е. где выделен бюджет там и группируются потребители. Восточно-европейскому же региону досталась самая простая часть реализации новой эпохи, а именно Муниципальный Дарвинизм. Единственная пирамида, где «сила» ассоциируется с должностью, бизнес не может быть самостоятельным, а социальные процессы координируются указами из главного Муниципалитета выделяя муниципальные средства для освоения муниципальными служащими. В основе любого движения этой пирамиды лежит борьба, борьба за выживание и наращивание ресурсов.

Правда стоит сделать оговорку, что Дарвин к социальной конкуренции никакого отношения не имел, и корректней бы было назвать происходящее сегодня Муниципальный Мальтузианзм. Но ведь этого никто не поймет, а Муниципальный Фа%#изм вообще запрещен.

Так что встречайте, Муниципальная евгеника вступила в свои права владения. И это только начало.

А вот западные муниципалитеты прислушались к Петру Кропоткину. Ведь марксизм был всего лишь песочницей для тестирования и нормализации народов для мягкого вхождения в неоинформационную эру.

Источник

Муниципальный Дарвинизм

Наглядный Муниципальный Дарвинизм

Движущиеся Города поглощают друг друга, и постепенно истребляют своих более слабых собратьев и медлительных сородичей, используя большие гидравлические «челюсти». Это напоминает естественный отбор. Большие мегаполисы поедают города поменьше, а эти в свою очередь поедают города поменьше, а меньшие города поедают города ещё меньше и т.д.

Главным олицетворением Муниципального Дарвинизма была богиня Тэтчер, ей особенно поклонялись немецкие города.

Принцип [ ]

Муниципальный Дарвинизм зависит от цикла хищников и жертв; если больший город быстрее меньшего, меньший город будет съеден. Самый главный принцип – Выживает Сильнейший. Но если меньший город быстрее, чем крупный, тем больший город рискует исчерпать топливо в погоне. Однако мир Муниципального Дарвинизма не ограничивается только хищниками и жертвами; паразиты и падальщики также играют роль. Во время «Смертных Машин» главные герои находят пустой и заброшенный город, из которого медленно забираются грузы и металлолом командами мусорщиков, состоящих из небольших городков и дирижаблей, что напоминает труп, разлагаемый бактериями и насекомыми. В «Золоте Хищников» видны дирижабли, парящие вокруг большого города и просеивающие дым, чтобы добывать полезные ископаемые, подобно мухам, парящим над большим животным. Позже в книге маленькое подводное судно тайно прикрепляется к нижней части Анкориджа, как ракушка или моллюск, и команда судна пробирается в город ночью, чтобы украсть ценные вещи. Нимрод Пеннироял также упоминает города-вампиры в Нуэво-Майя, которые прилипают к нижней части городов-зиккуратов и истощают то, что находится внутри, оставляя их в виде пустых раковин (хотя это может быть это неправда)

Муниципальный Дарвинизм является центром жизни жителей Движущихся Городов, граничащий с религией. В принципах философии считается грязным и неправильным ступать на голую землю (Поверхность), и «неестественно» для городов быть стационарными.

История [ ]

Теорию Муниципального Дарвинизма разработал Доктор Крамб, лондонский инженер и механик (но часто авторство приписывают самому Квирку). Он работал над превращением Лондона в первый Движущийся Город и предсказал, каким способом города смогут приспосабливаться в различных условиях окружающей среды, что способствовало появлению необычных городов в Третьем Движенческом Буме. Но его главная заслуга – это придумывание теории Муниципального Дарвинизма.

В 520 году Э.Д. состоялась Ульпская Конвенция, где мэры многих Движущихся Городов вспомнили и решили принять официально принципы Муниципального Дарвинизма, чтобы больше не случилось ужасной Колёсной Войны и не было войны всех со всеми. С этого момента философия Муниципального Дарвинизма стала главной философией всех городов, распространившись почти по всей Земле, и особенно в Австралии.

Источник

Социальный дарвинизм

Социальное неравенство — результат действия дарвиновского естественного отбора.

Появление в XIX веке теории эволюции Дарвина привело к перевороту во многих областях научной мысли. Британский философ и социолог Герберт Спенсер (Herbert Spencer, ) был одним из самых восторженных последователей идей Дарвина. Между прочим, именно ему принадлежит фраза «Выживают наиболее приспособленные». Он был первым, кто попытался применить законы эволюции к человеческому обществу.

Люди, менее искушенные, чем Спенсер, развили эту идею в теорию «социального дарвинизма». Сторонники этой теории утверждали, что эволюция человеческого общества происходит точно так же, как эволюция в природе, — путем необузданной конкуренции и выживания наиболее приспособленных. Исходя из этого, жесточайшая конкуренция в капиталистическом обществе конца XIX века и порожденное ею колоссальное социальное неравенство воспринимались как «естественное» состояние этого общества — весомый аргумент против таких идей, как социальная реформа и профессиональные союзы.

На самом деле социальный дарвинизм основывался на элементарном непонимании принципов естественного отбора. В природе действительно выживают «наиболее приспособленные» (или, по крайней мере, гены «наиболее приспособленных»), но в дарвиновском естественном отборе есть только один критерий приспособленности. По Дарвину, выживает тот — это и есть наиболее приспособленный индивид, — кто передает большинство своих генов следующему поколению. С точки зрения дарвиновской теории, не имеет никакого значения, сколько денег накопил индивид или сколько власти он сконцентрировал в своих руках. Важно лишь то, скольким потомкам достались его гены.

Когда я рассказываю своим студентам о социальном дарвинизме, я всегда привожу в качестве примера историю железнодорожного магната Лиланда Стэнфорда (Leland Stanford, ). Он начинал клерком в бакалейной лавке, а в итоге стал одним из самых влиятельных людей Америки. Это он забил «золотой костыль» в местечке Промонтори-Пойнт (штат Юта), завершив тем самым строительство первой трансамериканской железной дороги, соединившей Атлантическое побережье с Тихоокеанским. Стэнфорд основал знаменитый университет, носящий теперь его имя в память о его единственном сыне, умершем подростком (если присмотреться к университетскому гербу, можно заметить, что на нем написано «Университет Лиланда Стэнфорда-младшего»).

С социальной точки зрения, Лиланд Стэнфорд достиг необычайных высот — это был человек, изменивший лицо мира, в котором жил. Однако, если исходить из дарвиновских критериев успеха, он потерпел фиаско, так и не передав ни одного гена следующим поколениям. Одного этого примера достаточно, чтобы показать полную научную несостоятельность доктрины социального дарвинизма. Против этой теории могут быть выдвинуты и другие аргументы (например, что «есть» и «должно быть» — не одно и то же), но, мне кажется, они излишни.

И в заключение — честная реклама. Я горжусь тем, что окончил физический факультет Стэнфордского университета, и чрезвычайно благодарен Лиланду Стэнфорду за то, что он вложил свое громадное состояние в создание этого замечательного учебного заведения.

Источник