Муж говорит что я психически больная
Муж психически болен
После угроз уехала с ребенком от мужа к своим родителям. Понимаю, что и так долго терпела, но не могла ничего сделать раньше из-за того, что сама стала жертвой и очень сильно боялась мужа. В принципе, и сейчас боюсь, он взрывается неожиданно, намного сильнее меня физически.
Муж умоляет вернуться, обещает исправиться, плачет, готов на всё. Воспользовавшись этим, отправила его к психиатру. Врач пообщался с мужем, потом вызвал меня, подробно расспросил. Врач практически уверен, что у мужа либо вялотекущая шизофрения, либо психопатия, расстройство личности (шизоидного типа). Но, повторюсь, исследований пока никаких не проводилось, это только на основании разговоров с мужем и мной. Помимо этого, муж общался с психологом, который заметил очень высокий уровень внутренней агрессии, и предупредил меня, что возвращаться к нему никак нельзя, муж обернет эту агрессию против меня. Это я и сама понимаю. Он точно будет «мстить» мне за то, что я его бросила. И психиатр, и психолог подтвердили, что муж опасен для меня и ребёнка.
Сейчас после моего ухода муж немного успокоился, попросил встречи с ребенком. Разумеется, мы организовали это в присутствии и меня, и моих родителей. Пришёл он абсолютно адекватный, добрый, нежный, такой, каким был раньше. Искренне радовался ребенку (чего давно не было), играл с ним. Это была та самая счастливая картинка, о которой я мечтала всю жизнь, и которой у меня не будет. как будто всё нормально, мы семья, играем с ребёнком, все вместе. Плачу до сих пор, вспоминая. Ребёнок после его ухода ищет везде папу.
Вопрос, что теперь делать дальше. Я понимаю, что возвращаться к мужу нельзя. Понимаю, что надо разводиться и выписывать его из квартиры. Но мне не даёт покоя мысль, что вероятнее всего муж психически болен, сам этого не сознавая. Психиатр выписал ему лекарства, но муж даже не воспринял это всерьёз, он по-видимому считает, что он сходил к врачу, т.к. я просила, и теперь за это я вернусь. Это страшнее всего. Я боюсь посылать мужа ещё куда-то (к другому психиатру, на обследование), т.к. он воспримет это как надежду на то, что мы к нему вернёмся. Но мы-то ведь не вернёмся. С другой стороны, до боли жаль его, кроме меня у него есть только совсем пожилая мама, которая живёт очень далеко и у неё полно своих болезней и проблем. Друзей у него тоже нет. Как он будет лечиться, и будет ли сам, без контроля, если считает, что с ним всё в порядке? Скорее всего сразу бросит лечение, даже если уговорить его начать. Чувствую себя предательницей, что бросаю больного человека, но чем ему помочь на расстоянии, придумать не могу.
В общем, тяжело и грустно всё. Спасибо всем за ответы, в прошлых темах мне хорошо мозги «вправили», очень надеюсь на советы и поддержку.
Мой муж психически болен
Героиня прожила в браке с мужем, больным шизофренией, пять лет, родив двоих детей. На своем опыте она поняла, когда такой брак имеет перспективу, а когда – нет
«Это была не депрессия»
О том, что муж психически болен, я стала догадываться только на пятом году нашего брака. Мы поженились в 2006 году. С самого начала мы много ссорились, мне приходилось брать на себя больше семейных обязанностей, он неадекватно реагировал на мои просьбы о помощи, но у кого этого не бывает. К тому же у нас сразу появился ребенок, а через два года еще один.
– Пожалуйста, посиди с дочкой, я свожу младшего к врачу, у него отит, – просила я мужа.
– Я не могу, у меня встреча с друзьями. Почему ты не предупредила меня заранее? – отвечал он.
– Но отит тоже меня заранее не предупреждал.
Так выглядели наши перебранки, многие из которых заканчивались моими слезами, и я одна с двумя детьми тащилась в поликлинику. Мне казалось, это у мужа лишь пресловутый эгоизм или инфантилизм, или просто усталость, ведь все мы устаем, в том числе, от собственных детей.
Но сейчас, анализируя его поведение, я понимаю, что так проявлялась болезнь.
Эгоист делает что-то, строго блюдя свою выгоду, а у больного человека нет логики в поведении. Мой бывший супруг все время боялся, что семья его поработит, что у него не останется время на общение вне дома, но в итоге отстранился не только от семьи, но и от всех остальных людей.
Он говорил, что у нет сил, дома почти все время лежал и слушал музыку. Говорил, что хочет позаниматься с детьми, но когда начинал, сразу же оставлял, уставая. Когда я, уложив детей, пыталась с ним говорить про то, что мне трудно справляться одной, он мог расшуметься, чтобы разбудить детей и, таким образом, избежать разборок.
Такая странность, нелогичность поведения могла бы меня насторожить, можно было бы заподозрить, как минимум депрессию, если бы я была в состоянии тогда это сделать. Но это оказалась не депрессия, а более серьезная проблема, как выяснилось позже.
К врачу сходил, но от лечения отказался
Однажды муж пропал на три дня, от него лишь приходили сообщения: «Я не понимаю, зачем мне жить». Я боялась, что он покончит с собой, а потом оказалось, что он с другом уехал на фестиваль.
У меня до сих пор нет четкой границы между здоровым и больным человеком. Ведь есть психически больные люди, которые проходят медикаментозное лечение и счастливо живут со своими семьями. А есть здоровые, которые вытворяют такое, что страшно становится.
Я вышла замуж в 18 лет. Ему было 27 лет, у него была серьезная профессия переводчика. «Если я чего-то не пойму, он мне расскажет, ему же почти 30», – думала я, но сама оказалась за старшую.
Сейчас я понимаю, что мне просто хотелось сбежать из своей родной семьи. У меня двое братьев, один старше на 8 лет, другой на год. У второго шизофрения. При этом я делила с ним комнату вплоть до замужества.
В детстве он казался просто странноватым, родители думали, что с возрастом все выправится, а становилось хуже. К врачам его не водили, в 1990-е годы, когда рос мой брат, психиатров еще боялись. Интернета не было, родителям неоткуда было взять информацию. У брата появились вспышки агрессии, он не мог коммуницировать с людьми. Школу закончил, но дальше учиться не смог.
Когда пришло время идти в армию, родители, наконец, ответили его к врачу, и диагноз был поставлен. С тех пор он живет с родителями, не работает.
Думаю, из-за брата у меня была размыта граница между тем, что такое норма, а что нет.
Сейчас широко поднимается тема детей, выросших в семье алкоголика, но я не встречала ни одной книги о детях, которые выросли в семье с психически больным близким.
Мне приходилось во всем разбираться самой.
На пятом году брака я уговорила мужа пойти на семейную психотерапию. Первая встреча прошла хорошо, мы назначили вторую, но супруг не явился. Я прорыдала час у психотерапевта, зато с тех пор сама хожу к нему вот уже десять лет, с небольшими перерывами.
Почему я выбрала развод
Я хожу в храм, поэтому и в своем приходе пыталась найти поддержку. Некоторые священники говорили мне, что бывают ситуации, когда нужно и развестись. Женщины, с которыми я делилась, в основном убеждали остаться: «Замуж вышла – терпи», «Брак – это работа, труд», «А мне, думаешь легко, на меня муж тоже орет, и бьет даже».
Тогда я почувствовала себя виноватой, думала, да, с родителями тоже бывает тяжело, но родителей не выбираешь. Но мужа-то я выбрала сама, и вот теперь мы ссоримся и скандалим. Чувство вины, скорее всего, тянулось из родной семьи; когда ты растешь рядом с психически больным человеком, тебе кажется, что ты виноват, что он такой.
Я уже не могла разобраться, понять, когда над браком, отношениями надо работать, что-то терпеть, а когда терпение становится попустительством, оборачивается для мужа распущенностью.
В моем случае я терпела то, что муж употребляет наркотики, не работает, то есть никак не обеспечивает семью, и бывает совершенно непредсказуем. Например, однажды муж в состоянии «кайфа» взял детей и поехал к своим родственникам в область. Меня ни о чем не предупредил. А потом говорил:
– Я, пьяный, трезвее вас всех.
В тот раз все закончилось хорошо, но ведь могло случиться, что угодно.
Выдержала я такой жизни лишь несколько месяцев, а потом ушла, мы развелись. В это время у меня самой уже была диагностированная депрессия.
Мой опыт говорит: с психически больным человеком можно жить, если у обоих супругов есть понимание, что это состояние – болезнь, которую необходимо лечить.
Например, в случае с созависимостью, если муж отказывается ходить на терапию, на группу самопомощи, нужно ходить самой, вылечить свою созависимость. Так можно сохранить брак.
Я ушла от него не потому, что считала его «конченным человеком», а потому что мне было невыразимо тяжело одной со всем этим справляться.
Я знаю, моим детям в будущем понадобится поддержка
Только спустя пару лет после нашего развода моему бывшему супругу поставили диагноз параноидальная шизофрения. Удивительно, что за это время он успел еще раз жениться, у него родился еще один ребенок. Его вторая жена быстро поняла, в чем дело и тоже ушла от него. Мы с ней поддерживаем связь.
Когда он остался один, казалось, что теперь ему никто не мешает взять себя в руки, нет детей, нет «жен». Общайся с друзьями, занимайся творчеством. Но он сидел в своей однушке и употреблял. И я, и его вторая жена продолжали уговаривать его лечиться. А вот его родители никак не участвовали в жизни сына, мне было сложно объяснить им, что он болен, ну, пьет человек, ну, не ходит на работу, разве только больные так делают.
Когда у меня началась депрессия, врач прописала мне антидепрессанты. Вторая жена мужа тоже в какой-то период проходила медикаментозное лечение.
– Посмотри, мы лечимся, и нам это помогает, – уговаривали мы его на собственном примере.
– Нет, вы как были дуры, так дурами и остались.
В конце концов, у него начался психоз, три дня он ничего не ел, не пил, все время писал мне, говорил, что за ним следят из компьютера. Когда ему стало совсем плохо, я уговаривала его вызвать скорую. Он отвечал:
– Я звонил в скорую, там стали спрашивать, где я живу, и я бросил трубку.
Он все же попал в психиатрическую больницу, где ему и поставили диагноз.
Мы с ним общаемся, в основном, из-за детей. Дети с ним на связи, переписываются. Сценарий у мужа по-прежнему старый: он хотел бы с детьми общаться, но у него на это нет сил. Когда мы развелись, детям было пять и три года, но последствия жизни со странным папой останутся у них на всю жизнь. Я много с ними разговаривала о болезни, о наркотиках, об алкоголе, о том, что папа «хороший», но болезнь и пренебрежение лечением его изменило.
Не прошло и десяти лет, как родители супруга поняли, что с ним не все в порядке. Стали звонить моим детям, внушая им, чтобы они о нем заботились. Я пресекла это сразу.
Но думаю, у детей останется чувство нездоровой вины. Я знаю, что в Москве и в Петербурге есть группы поддержки для тех, кто живет с психически нездоровыми родственниками. Думаю, когда-нибудь им это понадобится.
Как так? Христос сказал: «не разводитесь», а Его Церковь позволяет?
Священник Максим Соколов, (Самара), клинический психолог:
– Тема, поднятая в статье, очень важная и серьезная. Не только для людей, оказавшихся в подобной тяжелейшей ситуации, но и для широкого круга менее трагичных случаев. Случаев, которые ежедневно встречаются в супружеской жизни, да и просто во взаимодействии между людьми.
В современном падшем человечестве очень размыта и неустойчива грань между служением и порабощением, терпением и потворством, между соблюдением элементарных человеческих интересов и подвигом спасения. И с этой проблемой, с вопросом «как быть?» люди часто обращаются к священнику, к Церкви, к Богу.
Слова Христа о разводе просты (о, такая сложная для нас простота!) и безхитростны: «…что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф., 19). И это понятно: в христианском учении о человеке он создан по образу и подобию Божию. Образу важно научиться служить, для этого и создается семья, а не для того, чтобы попользоваться друг другом, а не подходит – выкинуть за ненадобностью.
Это может поставить нас в тупик. Как так? Христос сказал: «не разводитесь», а Его Церковь позволяет?
Думаю, никакого противоречия здесь нет. Христос, как Абсолютная Истина, показывает нам вершину чистоты супружеского служения, более того, эти Его слова — в ответ на вопрос иудеев, для которых к тому времени развод стал некоторой обыденностью, процедурой (как и для многих сейчас). Христос возвращает понимание, что развод — это всегда трагедия, всегда раскол в «малой Церкви», всегда «по живому».
Вместе с тем, на практике часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда семья в своем высшем предназначении, как служение друг другу во спасение, фактически уже не существует, неразумные настойчивые действия одного из (а в большинстве случаев — обоих) супругов привели ее к краху.
При этом часто, как в описанном случае, один из супругов пьет или наркоманит, просто пользуется другим, становится экономическим и эмоциональным иждивенцем, его поведение угрожает жизни и здоровью детей.
Вот в этом случае, «скрепя сердце» Церковь признает данный брак разрушенным. Но это не такой развод, как в гражданском браке. Церковь призывает молиться друг за друга даже после разрушения совместной жизни, желать спасения и постараться простить друг друга.
Но Церковь не призывает в этом случае наперекор всему к греху разрушения семьи добавить еще и грех лицемерия, самообмана, когда внешне «семья» существует, а внутри уже только «ад и ненависть».
Ну а где же эта грань? Грань, за которой восстановление христианской семьи уже невозможно? В священнической практике надо быть очень осторожным с решением, стараться не навязывать ни один из выходов (развестись/сохранить) как единственно возможный. Священник должен помочь супругам самим рассмотреть ситуацию с точки зрения смысла христианского брака и помочь принять решение.
Хорошим прогнозом для восстановления семьи становится заинтересованность обоих супругов в изменениях, старания, положенные для этого. Несомненно, великое значение имеет благодать Божия, «немощная врачующая и оскудевающая восполняющая», поэтому прекрасно, если оба супруга, проживая кризис, выходят из него более глубокими христианами. Помощь Церкви всегда рядом – покаяние, осознание своей немощи, и причастие. Великая сила! Но только не надо считать, что «Бог все сделает за нас и без нас». Хорошо обратиться в такой ситуации к опытному семейному психологу, например.
В истории нашей героини видно, что она пыталась сохранить брак. Конечно, трудно жить с психически нездоровым человеком, хотя при правильной терапии и желании самого человека лечиться современная психиатрия часто помогает достичь хорошего уровня адаптации и социального функционирования даже в сложных случаях.
Но здесь ситуация осложнилась наркотиками. Некоторые психоактивные вещества кратковременно смягчают остроту психической симптоматики, но в долговременной перспективе психическая и духовная деградация неизбежна. Поэтому описанный случай представляется тяжелым и с психологической, и с психиатрической, и с духовной точки зрения.
Замечательно, что наша героиня продолжает прорабатывать накопившиеся проблемы с психологом, это очень важно, чтобы не «тащить хвосты» проблем и грехов дальше в свою жизнь и жизнь детей.
Ну и конечно, для будущих жен очень важно, как в английской пословице: «до свадьбы держать глаза широко открытыми, а после свадьбы немного прищуриться». Очень хорошо, что сейчас в нашей Церкви, на приходах (например, в Самаре на приходе св. Татианы при Университете) начали появляться тематические группы по подготовке молодых людей к семейной жизни и помощи в адаптации молодым семьям. Много вызовов современной семье от современного мира. Но победа одна — через любовь и служение.
Коллажи Дмитрия Петрова
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
Помощь близкому при психическом расстройстве
В настоящее время много говорят о росте числа психических расстройств в обществе, однако многие люди имеют очень неопределенные представления об этом весьма размытом понятии. Несмотря на то, что сейчас психиатры делают все возможное, чтобы как можно лучше информировать население о стрессах, депрессии, тревоге, неврозах, более тяжелых психических расстройствах, литературы, написанной экспертами для простого обывателя крайне мало, а в интернете встречается изобилие информации, написанной либо сложным языком, либо просто безграмотно. Все это в итоге приводит к тому, что такая информация не только противоречит действительности, но и вредит.
*Самые основные термины желательно знать, тогда врачу будет легче помочь как самому больному, так и его близким. Кроме того, не стоит употреблять терминов, которые Вам недостаточно хорошо известны, лучше описывать ситуацию или состояние так, как Вы это понимаете.
Итак, психические (или душевные, потому что психея – в переводе с греческого означает душа) расстройства – это болезненные состояния человека с психопатологическими (т.е., с психическими нарушениями) и поведенческими (т.е., проявляются не всегда, например, при неврозах, когда человек усилием воли держит себя в пределах культурного социума до определенного момента) проявлениями, обусловленными воздействием биологических, психологических, социальных и других факторов.
Не будем путать с психозами (или психотическими) расстройствами, которые характеризуются грубыми и противоречивыми окружающей обстановке нарушениями мышления, восприятия и поведения (бред, в медицинском, а не обывательском представлении; галлюцинации; психомоторное возбуждение; суицидальное поведение и т.д.).
Важно отметить, что проблема психических расстройств междисциплинарная и даже межведомственная, социальная. Нужна реабилитация, а не только лечение.
Что касается диагноза. Диагноз – определение и распознавание, указание на болезнь. В медицине, а особенно в психиатрии, не всегда постановка диагноза подразумевает лечение в строгом соответствии с диагнозом. Зачастую диагноз – это статистическая категория, необходимая для понимания, грубо говоря, чем сходно состояние одного больного с другим.
У меня порой вызывает недоумение стремление человека посмотреть записи врача. Ведь специальная интерпретация, обоснование диагноза, терминология могут не только испугать и обидеть неподготовленного человека, а вызвать необоснованное недоверие к специалисту и, того хуже, усугубить нарушенное душевное равновесие, огорчить не только больного, но и родственников.
Гораздо важнее доверять друг другу (врачу, пациенту, его близким), задавать интересующие вопросы. Именно на доверии достигается желаемый результат – излечение или стойкая ремиссия, если расстройство хроническое.
Я не буду в этой статье много расшифровывать понятия и термины. Поговорим по теме, соответствующей заголовку. Речь пойдет о таких заболеваниях как шизофрения, деменция, тяжелые депрессии, наркологические зависимости (алкоголизм, наркомании) и др. Попробую дать основные, своего рода «универсальные» рекомендации.
Рекомендации
1 ситуация: родственник (как 16-летний ребенок, так и старенький дедушка, в прошлом или настоящем научный работник) стал «каким-то не таким», начал замыкаться, раздражаться без видимой причины, хотя «агрессивным раньше он никогда не был», заговариваться, разговаривать сам с собой.
Обычно такое поведение вначале воспринимается как шутка, потом удивление, затем начинается дискуссия с больным человеком, что может привести к серьезным конфликтам и недоверию. Если Вы подозреваете у близкого Вам человека психическое расстройство (мы не берем экстренные ситуации, например, при выраженной агрессии, здесь уже вмешиваются полиция и медицинские работники), нельзя спорить.
Желательно и не поддерживать болезненные заблуждения человека, постараться быть терпеливыми и заботливыми, уговорить близкого обратиться за медицинской помощью. К сожалению, в нашем обществе, когда речь идет о психиатрии, в большинстве случаев это вызывает усмешку, испуг, удивление, только не сочувствие и желание помочь больному человеку, тем более, если это относится к родственнику. Только потом, когда больной человек сможет почувствовать и даже понять, что помощь психиатра ему во благо, он сам потянется к ней.
На первоначальном этапе стоит попытаться уговорить человека успокоиться, оценить его степень адекватности (если раньше он доверял Вам, а сейчас безосновательно нет, понимает ли он Вас или находится весь в своих переживаниях и т.д.), понять, существуют ли угрозы для него и окружающих.
Насильно помочь человеку невозможно (недобровольная госпитализация в психиатрический стационар проводится только по решению суда), но сделать все возможное необходимо: привлечь родственников, которые правильно поймут и поддержат, авторитетных для больного людей, посоветоваться с врачом.
2 ситуация: пациента удалось привести к психиатру. Здесь могут быть 2 пути. Доктор поможет разобраться в ситуации, поставит диагноз, назначит лечение, даст рекомендации. Здесь все очень индивидуально. Но может быть и так, что врач дает рекомендацию, но ей не хочет следовать не только больной (в силу неадекватности), но и родственник.
Могу привести пример. Приводит к врачу-психотерапевту мать свою 20-летнюю дочь. У дочери болезненные ощущения в теле: кости по ее утверждению «ходят туда-сюда, проваливаются и больно». Обследовали все специалисты, проведены все исследования, в том числе МРТ, заболеваний никаких не обнаружено, симптомы не соответствуют предполагаемой физической патологии.
С трудом удается успокоить, уговорить сделать укол, соглашается возобновить прием лекарств. Врач предлагает матери вызвать психиатрическую бригаду для решения вопроса о госпитализации, в связи с суицидальным риском, на что получает ответ: «Ну убьет себя, значит судьба такая, я ее класть в психушку не буду». Под расписку отпущена домой. Мать звонит на следующей день, дочери становится немного лучше, затем пропадает на полгода. Снова звонок на личный телефон врача: дочь лежит в постели, не хочет вставать, жалуется на «движения в теле каких-то существ», вызывающих сильную боль.
Даны рекомендации, больная наконец-то госпитализирована в психиатрический стационар с шизофренией. Выписана с улучшением, появилась критика к своему состоянию, подобрана адекватная терапия.
Итог: к счастью, эта история закончилась благополучно, но пациентка промучилась несколько месяцев, пока мать поверила в необходимость госпитализации; пришлось назначать более тяжелые препараты, лечение затянулось.
Нет ничего страшного, если пациент отказывается от данного врача (например, пациент включил врача в свою бредовую систему) или сам врач понимает, что не сможет оказать адекватную помощь. Тогда необходимо привлечь коллег, направить в стационар, совместно с родственниками продумать варианты помощи и выбрать оптимальный. Бывает, что пациент возвращается после лечения, извиняется за свое поведение, поскольку не понимал болезненности и неадекватности на тот момент.
Не стоит менять специалистов (бывает ко мне приходят с десятками рекомендаций от разных врачей одной и той же специальности, что вызывает недоумение). Ну 2-3 мнения – это понятно, но больше 10!? Наиболее частая причина – не сразу помогают лекарства, побочные эффекты.
Некоторые пациенты вскоре прекращают принимать лекарства, а многие заболевания хронические и требуют многомесячной, а то и многолетней поддерживающей терапии. Наступает закономерное ухудшение, новый врач не знает еще особенностей течения расстройства у данного больного, начинаются эксперименты с лечением, новый подбор медикаментов, формируется устойчивость к лечению, ранее эффективные препараты перестают действовать.
И еще: желательно, при первичном посещении врача принести если не все, то основные обследования, выписки, анализы. Психиатр – такой же врач, как и все остальные, и чем больше информации будет о пациенте, тем легче разобраться в диагнозе. Например, если у человека патология щитовидной железы, желательно принести последние анализы на гормоны, поскольку при изменении гормонального фона меняется и душевное состояние (раздражительность, нарушения сна, колебания настроения и т.д.).
В ряде случаев антидепрессанты не только не нужны, а могут навредить, может быть стоит ограничиться назначениями эндокринолога и психотерапией. Пожилые люди, страдающие сахарным диабетом, могут путать события и даже вести себя неадекватно при повышении глюкозы в крови, здесь назначаемые нейролептики тоже не всегда необходимы.
3 ситуация: больной давно обследован, известен диагноз, но заболевание прогрессирует. Родственники начинают «искать чуда»: консультировать больного у ведущих специалистов, едут в главные научные центры, кто-то ищет помощи за границей.
У меня был ряд случаев, когда пациенты возвращались из США, Европы, Израиля и т.д. с жалобами, что было отказано в назначении препаратов, подобранных в России, либо просто лечение оказалось неэффективным, наступило ухудшение. Здесь я бы посоветовал найти специалиста, которому Вы доверяете и согласовывать с ним свои действия. Только вместе мы можем помочь больным людям оказать адекватную помощь и если не вылечить, то максимально возможно улучшить качество жизни.
4 ситуация: неизлечимо больной в конечной стадии. Бытует мнение, точнее очередной миф, что от психических болезней не умирают, однако психические заболевания – такие же, как и соматические (т.е. болезни тела), только болен мозг, независимо есть там видимый очаг (например, в следствие черепно-мозговой травмы поврежденный участок мозга) или нет. Например, выраженное прогрессирующее слабоумие, конечная стадия алкоголизма с полиорганными нарушениями, терминальная стадия при злокачественных формах шизофрении и другие. Здесь приходится решать индивидуально, в зависимости от конкретного случая.
«Если человека нельзя вылечить – это не значит, что ему нельзя помочь».
Если уж суждено умереть, это легче сделать среди любящих родственников на своей кровати, даже если человек ничего не понимает и никого не узнает. Но он ЧУВСТВУЕТ отношение к нему. Как чувствует маленький ребенок ласку матери, улыбается или плачет, когда мама ушла. Вы скажете – сравнение никакое, дети – это наше будущее, а здесь умирающий и ничего не понимающий человек. Да, это так, но надо понимать, что любой из нас может, не дай Бог, оказаться на месте этого человека…
Ухаживающие за больными
Ну и несколько слов о помощи для тех, кто ухаживает за больными. Здесь трудно давать конкретные рекомендации, ясно только одно: нельзя вставать в позицию ни спасателя, ни жертвы, нужно просто выполнять свой человеческий долг по мере сил и возможностей. Не забывайте про себя.
Любой человек, проживающий с больным и тем более ухаживающий за ним, испытывает громадный личный и эмоциональный стресс. Поэтому следует подумать о том, как Вы будете справляться с болезнью в будущем. Разобравшись, как следует в собственных эмоциях, Вы сможете более эффективно справляться как с проблемами больного, так и с Вашими собственными проблемами. Вам, возможно, придется испытать такие эмоции, как горе, стыд, гнев, смущение, одиночество и другие.
Для некоторых людей, ухаживающих за больным, семья является лучшим помощником, другим она приносит лишь огорчения. Важно не отвергать помощь других членов семьи, если они располагают достаточным количеством времени, и не пытаться нести подчас нелегкое бремя ухода за больным одному.
Если члены семьи огорчают Вас своим нежеланием помогать, или из-за недостатка сведений о данном расстройстве критикуют Вашу работу, Вы можете создать семейный совет для обсуждения проблем по уходу за больным. В частности, принять решение привлечь наемного работника, хотя бы на период времени, необходимый для Вашего отдыха и восстановления сил, и при необходимости, лечения.
И последнее. Не держите проблемы в себе. Ощутив, что Ваши эмоции являются в Вашем положении естественной реакцией, Вам будет легче справиться со своими проблемами. Не отвергайте помощь и поддержку других, даже если Вам кажется, что Вы их затрудняете. Даже сами психотерапевты (казалось бы, знающие, как максимально уменьшить стресс) часто имеют своего психотерапевта, и плохо тому врачу, который пренебрегает помощью своих коллег.
Информацию для Вас подготовил: