Мы совсем забыли для чего мы здесь
«Вот построю, заполню — и заживу!» О чем мы забываем, когда слишком заняты планированием
Монахиня Елизавета (Сеньчукова)
«И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих.
И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю бо́льшие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?
Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:16-21)
Воскресные дни Рождественского поста мало отличаются от других воскресных дней года. Пожалуй, только ирмосы Рождественского канона на Всенощном бдении накануне напоминают о грядущем торжестве. Но мы помним, что этот день должен быть посвящен Богу — так что почему бы нам не поразмыслить над Евангельским чтением дня именно в контексте ожидания Рождества?
Сегодня читается притча о безумном богаче. Хотя чем это он безумен?
Очень рассудительный, трезвомыслящий человек. Наверное, не бездельник, управлял хозяйством грамотно.
И вот Господь наградил (кто, как не Господь?) его хорошим урожаем. Человек решает, что нет смысла перегружать старые кладовые — надо построить новые, побольше, и перенести плоды туда.
Но почему-то именно это решение Господу кажется глупостью. Он Сам обращается к человеку и говорит, что сегодня же ночью он умрет, и непонятно, кому достанется его имущество. Заканчивается притча странной фразой: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».
О чем или о ком тут вообще речь? Вовсе не о том, что этот богач не думал о Боге — наверное, думал и даже молился, коль скоро Бог к нему обращается лично. И даже не о том, что не следует печься о земном благополучии — что, лучше было бы, если уродившееся зерно сгнило, а инжир заплесневел в тесных погребах?
Я думаю, Христос рассказывает притчу о человеке, который не умеет ждать. Он слишком занят планированием, и его слишком заботит успешное выполнение проекта. Вот построю… заполню… и заживу!
А если не заживу, а наоборот — умру? Человек не хочет об этом думать, он гонит от себя мысли о смерти, это так страшно, так непредсказуемо, только расстраиваться от таких мыслей!
Но как только ты перестаешь жить мыслью о вместимости холодильника, а вместо этого стремишься свое имущество не разложить по полочкам, а вложить в доброе дело, дело ради Бога — ты Его обретаешь.
В этом, кстати, изначальная суть поста. В пост достаток человека естественным образом рос — не нужно было тратиться на мясо-молочную продукцию, а рыба была дешевле. Можно было бы сэкономленные деньги попрятать по кубышкам, а можно было потратить «в Бога». Тут полная свобода — можно потратиться и на Церковь, и на ближних.
Тогда в конце поста нас ждет Встреча со Христом в празднике Его Рождества. В противном случае эта встреча будет формальной, не оставляющей в душе никакого следа, кроме усталости.
anchiktigra
anchiktigraСЧАСТЬЕ ЕСТЬ! Философия. Мудрость. Книги.
Автор: Аня Скляр, кандидат философских наук, психолог.
«Я ищу того, кто похож на окно, распахнутое на море».
Антуан де Сент-Экзюпери. Цитадель
«Вспомни о том, как она прекрасна, жизнь».
«Не погружайся в проблемы и тревоги глубоко, они будут всегда, лучше приготовь вкусной еды, пригласи близких и вместе вспомните о том, как она восхитительна, la vie. Местами жесткая, горькая, но все равно прекрасная».
«Мы состоим из тех вкусов, запахов и цветов, которые в себя впускаем. Внимательно выбирай то, чем себя питаешь».
«У родственных душ одни и те же маяки».
«Счастье не в том, чтобы все получалось. Как бы ни обернулось, главное – суметь извлечь из случившегося урок: один придет к какому-то выводу, другой чему-то научится, а кто-то возьмет и отпустит. Люди часто слишком серьезны, усложняют, зацикливаются, вместо того чтобы принять, выдохнуть и двинуться дальше».
«Выйди из клетки надуманных страхов.
Как же важно выйти из клетки в голове (с кучей надуманных страхов), увидеть, как прекрасна жизнь (и впредь не позволять себе думать иначе). Неповторимая, с лазоревым небом, с росой на листьях, со встречами и разлуками.
Простить себя за сбившийся вектор, извлечь опыт, влюбиться сильнее прежнего. И не расставаться с этим божественным чувством – любовью к новому дню».
«Продолжай делать то, во что вкладываешь любовь.
Увы, хоть я и разменяла восьмой десяток, во мне не утихает голос внутреннего критика. Этот критик утверждает: то, что ты делаешь, обычное, безвкусное и мало кому понравится, нет в тебе таланта, и вообще смирись с собственной никчемностью.
Да, девочка моя, голос критика по-прежнему громок и так же безжалостен, как тридцать лет назад. Он может звучать всю жизнь, ничем не заглушишь. Как с ним справиться? Выслушать и продолжать делать то, во что вкладываешь любовь.
Никто не сможет определить талант, кроме времени. Путь у каждого особенный: когда создаешь что-то, для себя важное (что не создавать попросту не можешь), помни, что нет такого второго, как ты. Помни это и будь здесь и сейчас. А голос критика пусть станет твоим азартом – доказать, что сможешь, что получится.
Талант без труда ничего не стоит. Как же много тех, кто винит окружающих в своих бедах вместо того, чтобы учиться, совершенствоваться. Работай – и тогда обязательно будет результат. На этом нелегком пути хочу пожелать тебе душевного спокойствия. Мы становимся жертвами депрессий потому, что стремимся быть идеальными. В побеге за придуманным образом не успеваем наслаждаться моментом, а жизнь и есть моменты. В них самый ее сок.
Люди и ситуации – наши учителя. Главное – что ты сделаешь, как отреагируешь: уйдешь или останешься, поможешь или упрекнешь. Каким ты видишь мир, таков мир и в тебе».
«Где много любви, там много ошибок. Где нет любви, там все ошибка».
«Каждый человек живет со своей трагедией. И каждый справляется с ней как может: кто-то работает сутками до самозабвения; кто-то пытается убежать от прошлого, и города мелькают, как в калейдоскопе. А кто-то варит джемы, живя под гнетом невозможности встречи с тем, кому сделал больно».
«Любовь – это быть в ладонях Бога. Любовь – как услышанная молитва, в которой нет слов, только море».
«Часто именно неизвестное помогает обрести себя».
«В жизни бывает и грустно, и весело, надо принимать всё – разноцветные карандаши Вселенной! Перемены – это шанс стать счастливее. А мы всеми силами им противостоим, выбираем теплое болото, известное до стебля каждого камыша».
«– Помнишь у Фицджеральда? «Надеюсь, ты живешь той жизнью, которую заслуживаешь. Если же нет, я надеюсь, у тебя достаточно мужества, чтобы начать сначала».
– А еще, попав в кризис, человек понимает, как важно прощать, не зацикливаться на плохом и быть благодарным. Но как только ему становится лучше, возвращается к заблуждениям».
«Рассветы – все больше в них влюбляюсь. Они возвращают надежду. Именно на рассвете жизнь открывает ладони, показывает сокровища. И отдаляешься от тяжких мыслей, которые ночью мешали спать.
Будь осторожна с мыслями. Не лелей тяжкое и злое – подобное быстро приживается. Дедушка мне постоянно напоминал: «Ани, мозг подобен саду: не будешь выпалывать дурные мысли – не вырастишь мечту».
Просыпаюсь на рассвете, здороваюсь с морем (оно никогда не бывает таким, как вчера), завариваю кофе, выхожу к берегу. Впитываю первые мгновения нового дня: щелчок хлопнувшей за мной входной двери (смазала замок топленым маслом, больше не скрипит), цвет песка под ногами (отражает оттенки неба), далекий смех рыбаков (хочется верить, что они друзья, а не враги морей).
Достаю из кармана пакет с кусочками вчерашнего хлеба, кормлю чаек. Мигом слетаются, орут, уже узнают меня».
«Слушай сердце, в нем карты главных маршрутов».
«Пишу письмо, подложив под бумагу книгу Хикмета. Открываю наугад. Страница сто семьдесят четыре.
«Люблю тебя, как хлеб, что в соль макаю, /
Как жажду свою рано поутру, когда я жадно к крану припадаю, как будто без воды сейчас умру, /
Как радость ожидания от чуда, когда посылку раскрываю я, что прислана неведомо откуда
и неизвестно кем в мои края».
«Пусть свет в твоих глазах не угасает».
«Сегодня внутри меня – злость; она мучает, с ней тяжело (не могу написать «жить», потому что когда злишься – не живешь, существуешь). Ничего не могу с собой поделать, да и не надо. Даже такое глубоко неприятное чувство надо признать и позволить ему некоторое время существовать. Общество придумало себе эпоху всеобщей радости и настоятельно призывает избавляться от печали как можно быстрее…».
«Девочка моя, люди считают, что если о чем-нибудь сильно попросить Бога, он это исполнит (пусть и не тогда, когда этого ждут). Не смею оспаривать. Но нельзя забывать, что каждый из нас тоже немного волшебник – помоги своими действиями Богу воплотить то, что так сильно хочешь или хочет тот, чьей мечтой, быть может, является твой поступок.
Мечты должны становиться реальностью. Чтобы они сбывались, нужно немного терпения, чуть больше труда и как можно больше веры».
«Как бы сильно твое сердце ни страдало, если будешь верить, твоя мечта обязательно сбудется».
«Плыви из привычной гавани к новым берегам».
«Так важно найти «своих». Тех, с кем будешь создавать бесчисленное число созвездий в своем космосе».
«Да, жизнь – это всегда по-разному, не ищи в ней стабильности. В любой момент все может измениться. Главное – сохранить себя и любовь к тому хорошему, что есть».
«День может выдаться сложным или болезненным, может показаться, что это конец. Но приходишь домой, смываешь с себя все плохое, ложишься в постель, в открытое окно льется вечерняя прохлада, от которой так приятно спастись под одеялом, – и отпускает».
«Действительно честен тот, кто спрашивает себя, достаточно ли он честен.
Желаю тебе избавления от всего, что мешает слышать себя, что утяжеляет полет. Пусть неприятное уйдет, и откроются возможности светить еще ярче, вдохновлять тех, кто вокруг, на доброе и красивое.
Желаю полюбить себя, если ты еще к этому не пришла. Как это сделать? Позволь себе ошибаться, но не переставай воспитывать в себе сильную личность. Радуй себя и балуй, но умей вовремя ограничить. Отпусти людей, не развивающих в тебе любовь. И старайся совершать больше добрых поступков – от них ты станешь только лучше».
«Когда ты встретишь и узнаешь себя, ты встретишь и узнаешь того, с кем захочется спеть любимые песни и заварить не одну чашку кофе».
«Здорово иметь дом, особенно когда в нем пахнет хлебом, джемом и отглаженным постельным бельем. Жить надо там, откуда не хочется сбегать в путешествие».
«Мы тут, мы живем, чувствуем. И это главное».
«Еду и думаю, как важно быть честной перед собой. Сначала это сложно и непривычно, но потом понимаешь, как много сил отдано иллюзиям, которые не привели ни к чему хорошему. Мы попадаем в такие ситуации, когда правда нелегка, но честность была и остается лучшей стратегией.
Вслед за честным выбором может возникнуть пустота – не бойся ее. Чтобы увидеть новые дороги и еще сильнее полюбить жизнь, всегда требуется остановка. В такие периоды нужно переключиться на другую частоту, взять паузу, после которой твоя оптика станет четче. Станет интереснее жить».
«Позволь людям быть собой, а не тобой. Позволь не понять тебя, не посмотреть на мир под твоим углом, не поддержать, не пожалеть. Другие люди реальны так же, как и ты».
«Пока ищешь совершенство, счастье, которое обычно под носом, остается незамеченным. Стремилась к идеальной картинке (а она ведь почти невозможна) и, сталкиваясь с несоответствием, страдала».
«Каждый поступает по любви, которую получил или недополучил».
«Единственное, что мне не видится бессмысленным – это помогать тем, кому тяжелее, больнее. Облегчить чью-то боль. Прочее – пустое».
«– Для счастья не нужно спешить, обгонять, отвоевывать. Не нужно поддаваться крикам толпы (которая обычно следует за самоуверенными дураками, а не за колеблющимися мудрецами). Достаточно быть собой и жить в ладу с остальным.
– А еще нужно оставаться ребенком в душе, свободным, бесстрашным и меньше оборачиваться назад – там, как правило, ничего нового. И хорошо бы научиться если не любить, то постараться понять того, кто тебе повстречался. А если принять не получается, то мирно расстаться».
«– Нелли, ты тоже с возрастом перестала бояться отчаяния? Этих удушающих приступов, когда начинаешь выгребать из себя темноту всем, что есть под рукой?
– Перестала. Просто раз и навсегда усвоила, что, как бы глубока ни была душевная рана, ее можно излечить. Разными методами. Мне помогает побыть в тишине и послушать, как внутри меня бьется жизнь. Пока ощущаю пульс, многое можно изменить, улучшить. Сделать то, что поможет найти дорогу домой. Туда, где тепло, спокойно, пахнет вкусным и легко мечтается о море, если вдруг оно не за окном».
«Со всех сторон нам советуют поддерживать в форме тело, а по мне намного важнее держать в тонусе чувство любви к жизни. Не прекращать удивляться – ведь мир большой и непостижимый, он не может перестать показывать новое».
«– Моя бабушка говорила: от артиста должны поступать сигналы, вдохновляющие на жизнь, а не на разрушение.
– Не только от артиста. Хорошо бы всем людям следовать этой установке. А то нас, ну, как в песне, бывает, уносит вслед за толпой, которая вечно недовольна…
– …и у которой под рукой всегда керосин. Не знаешь, сожгут тебя или зальют его в твой аэроплан, следующий за мечтой».
«Мы все время ищем любви вовне: мол, придет тот единственный и откроется дверь счастья. Это ложный ориентир, девочка моя. Найти счастье в себе – вот в чем задача. Как только она будет выполнена, ты встретишь того, с кем не будет никаких задач. Вы просто пойдете вместе».
«Всего лишь одно объятие может не только исцелить от дурного сна, но и спасти жизнь. Объятие понятно без слов».
«Не нужно бояться прошлого (без него не было бы того, что есть и что будет), оно не может испортить жизнь, если им не злоупотреблять. Прошлое, в конце концов, можно использовать во благо, если принять случившееся как бесценный опыт».
«А город может стать человеком?
– Конечно. Когда кого-то сильно-сильно любишь, так и бывает. Думаешь о городе, а на самом деле – о любимых людях, которых там встретил. Так город превращается в человека.»
«Доверять жизни – особый вид мудрости».
«Счастье – это момент совпадения с самим собой. Когда ничего не играешь, ничего не придумываешь, когда живешь сердцем. Особенный путь есть у каждого из нас. И каждый из нас особенный».
«Взрослых на самом деле не существуют, мы все по-прежнему дети, просто ходим по миру в масках серьезных дяденек и тетенек, которые теперь и снять не можем – приросли».
«Люди мучаются поиском предназначения. Почему мучаются? А потому что думают, что рождены для огромного дела, которое никак не появится. На самом деле мы рождены для маленьких добрых дел, после которых приходим домой и сладко засыпаем (вот в чем причина бессонницы – недостаток добрых дел!). Улыбнуться встречному, сделать комплимент кассиру, уступить место в метро, накормить бездомную кошку… Твори, моя девочка, не бойся. Жизнь порой ветрена и морозна, но все равно очень тепла».
«Ребенок – гость в твоем доме. Накорми, воспитай и отпусти».
«Хочется на своем примере научить его (и еще раз себя) хорошему: уважать и принимать человеческие слабости, хвалить себя за смелые решения и сопереживать себе в моменты падений (а не добивать сравнениями с другими), перестать пытаться все контролировать (обычно контроль рождается из бессилия), но при этом отстаивать свои границы и наконец позволить жизни о себе позаботиться».
«Счастливые люди танцуют».
«Не существует общей, подходящей для всех философии жизни. Никто не знает, как и что лучше для тебя. Только ты сама можешь знать – через собственные успехи и ошибки. А если дела совсем плохи, приготовь булочки с изюмом, пригласи к столу доброго человека – и пусть вам будет вкусно.
Плохое обязательно заканчивается. Часто при жизни».
«Человек жив, пока он мечтает».
«Зимнее солнце – как надежда в ненастье, когда кажется, что тучи уже не расступятся. Сначала сквозь темень появляются первые тусклые лучи, которые с каждой минутой становятся сильнее, расправляют плечи и побеждают серость».
«Девочки, мужчины, как и мы, женщины, ищут любовь. И, как и мы, ошибаются. Только у них нет той стойкости, что есть у нас. Разочаровываются сильнее, им больнее (хотя с виду кажется, что им все равно). И тогда они скатываются в агрессию либо в безволие. Только в наших силах дать им надежду».
«Уже дома решаю приготовить на обед «Зимнее солнце», заодно и Нелли научится. Обжариваю на оливковом масле лук с чесноком. Они слегка подрумянились, пора добавлять к ним нарезанную тонкой соломкой тыкву. Солю, перчу, тушу на среднем огне. Всыпаю чечевицу в кастрюлю с кипятком. Как только смягчается, вмешиваю в нее поджаренные овощи, листики тимьяна и немного куркумы для золотистого цвета. Варю еще минут десять – суп готов!».
«Проживай момент, впитывай его, благодари».
«Itsy Bitsy petit bikini» Далиды. «Теперь ей нужно выбежать из тени, но она все еще боится нескромных взглядов». Если вдруг грустишь, включи ее, танцуй!»
«Узнать себя можно только через людей. Мы и есть зеркала друг для друга…»
«Храбрый человек – не тот, кто освободился от страхов. Таких не бывает. Храбрый тот, кто идет к мечте через страхи».
«Близкие – это свет, рассеивающий самую густую тьму».
«На самом деле уметь ощущать счастье – это и есть счастье. Знаешь, сколько людей ходит по земле, не зная, что они счастливы? У них есть многое, а они все равно недовольны и ждут дня, когда станут счастливыми».
«Делай то, во что искренне веришь, и только то, что не причинит другим зла. Бог там, где понимают и чувствуют».
«Есть такое счастье: ты и твоя жизнь. Это не повторится».
Музыка, прозвучавшая в этой истории
1. Quand on sera deux – Joe Dassin
2. Paris sera toujours Paris – Maurice Chevalier
3. Petite fleur – Danielle Darrieux
4. Madeleine – Jacques Brel
5. La danse des canards – J. J. Lionel
6. Ca s’en va et ça revient – Claude Francois
7. Paris en colère – Mireille Mathieu
8. Believe – Elton John
9. La Foule – Edith Piaf
10. La Vie En Rose – Edith Piaf
11. Mon Dieu – Edith Piaf
12. Padam, padam – Edith Piaf
13. Magic moments – Perry Como
14. Have yourself a Merry Little Christmas – Bing Crosby
15. Aline – Christophe
16. Non dimenticar – Dean Martin
17. La Bicyclette – Yves Montand
18. Si l’on pouvait choisir sa vie – Nicole Croisille
19. Devant le Garage – Danielle Licari & Jose Bartel
20. Itsy Bitsy petit bikini – Dalida
21. Tombe la neige – Salvatore Adamo
22. The Oogum Boogum Song – Brenton Wood
23. People – Barbra Streisand
24. «Женщина, которая поет» – Алла Пугачева
© Сафарли Э., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Мы совсем забыли для чего мы здесь
«. Заветнейшая мечта моя заключается в том,
чтобы поэмы и поэты стали интернациональны
и обьединяли все страны на земле теснее и крепче,
чем любые договоры и дипломатия.
«Письмо к русскому»».
Спите спокойно!
Ошибка не повторится.
Надпись на памятнике жертвам Хиросимы.
«Иди и требуй: мира, мира, мира. »
Господин Президент!
Я прошу обращение это
рассмотреть, не откладывая на потом.
Только с безотлагательным делом поэты
к президентам стучатся
открытым стихом!
Можно спрятать лицо
за улыбкою доброй и милой,
можно спрятать и совесть —
за крепкие спины солдат,
но, поймите, сегодня преступно
не думать о Мире,
прятать атомный камень за пазухой —
вот что опасней стократ!
Вы Россией пугаете,
будто бы ладаном — чёрта!
Но кому в сорок первом грозила году —
под Москвою повешенная девчонка,
перебитая пулями яблонька в зимнем саду.
До сих пор до конца
не отплакала, не отголосила
по своим дочерям,
по убитым мужьям и сынам —
в своём чёрном,
печальном платочке Россия,
скорбью, что ли, своею грозящая Вам.
Не прокрутишь назад
и дважды не снимешь на плёнку,
жизнь, увы, не экран
и, простите, не Голливуд.
Во Вьетнаме убитую мать —
Вы уже не вернёте ребёнку,
палестинцы убитые —
не оживут!
На планете, где кажется раем и самый ужасный —
вчерашний,
день прошедший, а новый — рискованно и предвещать.
Господин Президент, —
по ночам засыпать Вам не страшно?!
Хорошо понимаю Вас…
Можете не отвечать…
Зазвенели стёкла, задрожали!
Видно, крепко Белый Дом знобит!
Президент, Вы как там нас назвали —
«крикуны»!?
Да, Шар Земной гудит!
Нам сегодня надо докричаться,
завтра будет некому кричать,
нам сегодня надо достучаться,
завтра будет не к кому стучать.
Тишина пугает!
Не молчите.
Пойте птицы!
Вой, зверьё, рычи!!
Рыбы,
немоту свою прорвите!
Человек родившийся, кричи!
Сколько жить под атомным прицелом
могут нервы, сердце.
Страшный век!
Может стать сегодня — эпицентром
на планете каждый человек.
Эпицентр — город и пылинка.
Эпицентр — колос и леса.
Эпицентр — море и росинка,
горькая травинка и слеза.
Замер крик у каждого порога…
И чернеет медленный рассвет,
словно в страшной рамке некролога,
на страницах экстренных газет.
Никогда
(по Уитмену)
Я никогда
не увижу Землю из космоса…
Я никогда
не буду жить в ХХI веке…
Я никогда
не увижу, как расцветает агава,
цветущая в жизни лишь раз…
Я никогда
не напишу стихотворение
с грустным названием «Путеводитель по одинокому сердцу…»
Я никогда
не прочту толстую книгу Мэлвилла — прекрасном Белом Ките, похожем на нашу судьбу, за которой идёт погоня…
Я никогда,
никогда, потому что — мне уготована участь быть атомным пеплом, который даже не знает,
кто прав был в последней войне и кто виноват!
Монолог безработного у Белого Дома
Эй, старина.
Если тебе надоела жизнь,
то при чём тут
мы.
Не понимаю —
зачем столько ракет,
самолётов,
подводных лодок,
марширующих парней.
Бедняга,
при твоих расходах
тебе не хватает несколько долларов
на главное…
Сегодня
у меня нет денег, чтобы купить тебе кольт,
но я подарю тебе шнурок от старого галстука —
тоже верное средство.
Но ты, старина,
так любишь свою страну и свой свободный народ,
что согласен взлететь в воздух
только с ними вместе.
О,кэй!
Ты весёлый парень, приятель.
Но мне выворачивает кишки наизнанку
от твоих шуточек!
Тебе ни разу
не пришло в голову —
помочь мне жить,
а уж о своей смерти
я сам как-нибудь позабочусь!
Вы думали…
История — в переводе с греческого —
р а с с л е д о в а н и е.
Вы думали: История — забвение,
архив, куда грехи свои сдают?!
Она — тот Высший суд, где нет прощения,
где срока давности не признают.
Вы думали: История, — что сказочка,
где можно всё напутать, переврать,
но это Вам всего лишь только кажется,
что можно ход истории прервать!
«За последние 5 500 лет на Земле прошло более 14 500 войн»
«Теперь у меня будет дубина для эти парней…»
(Трумэн об атомной бомбе и России. Из печати)
…Сколько повылезало на свет палачей!
Время на часах — пороховое, нейтронное.
Смерть нацелена —
из всех щелей, из всех ночей.
Кто там надеется
остаться нетронутым?
В цепкие лапы попал Прогресс.
Жгут,
вытаптывают,
рушат планету.
Но грядёт вселенский Нюрнбергский
процесс —
всех убийц призовут к ответу.
P.S.
И мужество, и хитрости, и подлости,
что мир и потерял, и приобрёл,
ХХ век, пускай твои подробности —
ложатся беспристрастно в Протокол.
Потомки наши, те, кому достанется
грядущий день, пускай они решат,
когда сквозь даль времён до нас дотянутся:
кто прав был на Земле, кто — виноват!
Всё же смысл в том большой:
подступалися веками,
а над русскою душой —
только развели руками.
Удивительный народ.
Жизнь и гнула, и ломала,
горе вынес, недород…
А ему и горя мало!
Как там трудно ни живёт,
он не стал — ни тих, ни шёлков…
Вы послушайте — поёт!
Глянет хмуро, да не волком!
В чём душа была жива?
Все страданья превозмогший,
«Всё, — он скажет, — трын-трава…»
А она — полыни горше.
Ну, а как сберёг — живой
душу в этой свистопляске,
пусть гадатели его —
дальше сочиняют сказки!
Во веки веков,
и присно,
и ныне —
меня спасут в самый смертный миг
твои рецепты берестяные,
колбочки донорские гвоздик.
Да что Вы знаете
о Родине моей!
О ней судить-рядить
кто дал Вам право?
Что Вам — простор и свет её полей,
её, оплаченная кровью слава!
С чего бы так —
вы о её судьбе
расхныкались в крахмальные платочки.
Мы как-нибудь уж сами о себе —
подумаем!
Остыньте в холодочке!
Кто только ни готовил нам «урок»!
Пока стращали, льстили и грозили —
нас каждый обелиск и ручеёк,
любой цветок —
учил любви к России.
Но сколько б Вы ни тратили сейчас —
и злобы, и коварства, и усердства,
запомните —
не вытравить у нас
ни капли флага красного из сердца!
В какой цинизм,
в какой словесный хлам,
в какую «правду» Вы — ни приодеты,
Грядущее —
принадлежит не Вам,
Поэты —
дальновидней Президентов!
Пророки,
позабывшие о том,
что Шар Земной — не хочет быть убитым,
послушайте,
оглохший Белый Дом,
что говорит «крикун»
«Вы, жители Азии, Африки, Европы, Австралии, всех континентов!
Вы, кто живёт на бесчисленных островах и архипелагах!
Вы, люди грядущих столетий, которые услышат меня!
И вы, кто бы вы ни были и где бы вы ни жили, кого я не назвал!
Привет вам! Привет вам от меня и Америки!»
(Из поэмы «Salut au monde»)
Ночь. Не спится. Я в дома ночные
тихо к человечеству войду.
Милые, хорошие, родные,
как мне отвести от вас — беду.
Дочь моя, прости меня, Алиса,
что тебе достался этот век,
жизнь твоя — зелёный хрупкий листик,
а вокруг — штормящий белый свет!
Век двадцатый видится всё чаще —
на весах вселенских в час ночной:
«быть» или «не быть» —
качнётся чаша?
В тишине седеет Шар Земной…
Страшно, мама, в этой жизни взрослой.
Тянется бессонницею ночь.
Мама,
я запутался в вопросах,
я не знаю,
как Земле помочь!
Глянешь в даль —
и не окинешь оком,
неоглядный, светлый её — лик.
И всю ночь в груди моей ожогом
боль её грядущая болит…
Что-то стало в жизни у нас многовато —
суеты житейской,
возни,
грызни.
Я картину видел в детстве когда-то —
Дети, бегущие от грозы.
В рамке деревянной, ещё довоенной, —
схвачена кистью девчушка на бегу.
Кажется, и видел
всего — мгновенье,
а вот позабыть я её не могу.
Догоняли девочку — тучи синие,
тёмные, как древнее воронье.
Не могу забыть, и помочь бессилен я.
Ну, какое дело мне до неё.
Лишь теперь-то я понимаю горестно —
был пророком старый художник тот:
девочка бежит, а за нею гонятся —
годы и войны,
и тьма забот.
В суете опомнишься: кто ты,
где ты.
Хоть остатком жизни своей дорожи!
Мама моя, дочь моя, жизнь моя —
эта
девочка, бегущая от грозы.
И снова недругов простила,
не поминая всех обид!
И через годы вдаль Россия
опять доверчиво глядит.
Пусть скажут: Время и забвенье
немалую сыграли роль.
Но только в ней ни на мгновенье
не затихала память-боль.
Россия, всё чем ты держалась,
дорогу трудную торя, —
лишь сострадание и жалость,
да нерасчётливость твоя!
В неясных сполохах пожара
хранишь спокойные черты,
и вся — открыта для удара
в своей доверчивости ты.
Но сколько раз в твою открытость
ломились, разбиваясь в треск,
железность чья-то и гранитность
и чей-то выверенный блеск.
. Опять на тыщи вёрст ложится
твоя метельная зима,
как будто первая страница
«Истории» Карамзина.
Вселенная — настолько велика,
что каждый мог бы
не только жить на собственной планете,
но даже солнечную целую систему
свою, отдельную, иметь!
Хотя.
Мы всё равно бы —
поздно или рано —
здесь, на Земле,
однажды собрались,
не выдержав космической тоски,
от одиночества ища спасенья.
Но, может быть, уже всё так и было?
И мы совсем забыли, для чего
все вместе собрались под этим небом.