Н с чхеидзе что сделал
Биография Николая Чхеидзе
Российский и грузинский политический деятель, один из лидеров меньшевиков Николай (Карло) Семенович Чхеидзе родился 21 марта (9 марта по старому стилю) 1864 года в селе Пути Кутаисской губернии (территория современной Грузии).
Выходец из дворян. Учился в Кутаисской гимназии, в 24 года поступил вольнослушателем в Новороссийский университет в Одессе. В 1889 году перешел в Харьковский ветеринарный институт, откуда был отчислен за участие в студенческих волнениях.
Переехал в Батуми, в 1892 году вошел в социал-демократическую организацию «Месаме-даси» («Третья группа»). Издавал журнал «Квали» — орган грузинских марксистов.
В 1898 году вместе со всей организацией вошел в РСДРП. В 1903 году, при расколе РСДРП, Чхеидзе примкнул к меньшевикам.
В 1894-1902 годах состоял гласным (член городской думы, имевший на заседаниях право голоса) Батумской городской думы и членом городской управы.
В 1902-1905 годах — инспектор муниципальной больницы.
В 1905-1907 годах принимал участие в революции в Грузии, сотрудничал в социал-демократической прессе.
В 1907 году был избран гласным Тифлисской городской думы. Затем — депутат III-й Государственной Думы, член социал-демократической фракции.
В августе 1912 года, после Венской социал-демократической конференции, вошел в Организационный комитет (ОК) РСДРП.
Осенью 1912 года Чхеидзе был избран депутатом IV-й Государственной Думы, возглавил меньшевистскую фракцию.
Во время Первой мировой войны (1914-1918) — центрист, выступал за участие рабочих в военно-промышленных комитетах.
В 1915-1916 годах Чхеидзе был противником «стачечного азарта» петроградского пролетариата. Осенью 1916 года призывал «прекратить беспорядки» на Кавказе.
Активный участник Февральской революции 1917 года. 12 марта (27 февраля по старому стилю) 1917 года вошел в состав Временного исполкома Петроградского совета рабочих депутатов, затем был избран в исполком Совета и его председателем. В тот же день вошел во Временный комитет Государственной Думы.
В ночь на 15 марта (2 марта по старому стилю) 1917 года участвовал в переговорах об образовании Временного правительства.
11 апреля (29 марта по старому стилю) 1917 года открыл работу Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, был избран председателем.
Осудил «Апрельские тезисы» Владимира Ленина о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, подчеркивая «незрелость» России.
Представлял исполком Петроградского Совета РСД на первом съезде военных и рабочих депутатов армий и тыла Западного фронта в Минске 20-30 апреля (7-17 апреля по старому стилю) 1917 года и на Совещании делегатов фронта в Петрограде 7-17 мая (24 апреля — 4 мая по старому стилю) 1917 года, защищал идеи «революционного оборончества», поддерживал курс Временного правительства.
В дни Апрельского кризиса участвовал в переговорах о новом соглашении с Временным правительством. В дни июльского кризиса осуждал большевиков, считал их зачинщиками беспорядков и заговорщиками.
25-28 августа (12-15 августа по старому стилю) 1917 года Николай Чхеидзе участвовал в Государственном совещании.
31 августа-8 сентября (18-26 августа по старому стилю) 1917 года на Объединительном съезде меньшевиков был избран в ЦК РСДРП(объединенная) по списку «оборонцев».
В дни выступления Лавра Корнилова обратился за помощью к кронштадтцам, на которых была возложена охрана ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Временного правительства; член Комитета народной борьбы с контрреволюцией.
После принятия 13 сентября (31 августа по старому стилю) 1917 года Петросоветом большевистской резолюции «О власти» Николай Чхеидзе заявил о намерении сложить полномочия.
Осенью 1917 года вошел в созданный Временный совет Российской республики (Предпарламент), но вскоре уехал в Грузию и в Россию больше не возвращался.
Октябрьскую революцию 1917 года категорически не принял.
В феврале 1918 года Чхеидзе возглавил Закавказский сейм, который спустя два месяца стал высшим органом Закавказской федеративной демократической республики. С 1919 года — председатель Учредительного собрания (меньшевистского правительства Грузии).
Руководил грузинской делегацией на переговорах с западными странами о признании «де-юре» независимости Грузии, участвовал в Версальской мирной конференции 1919 года.
В 1921 году, после вступления Красной Армии Советской России в Грузию, Чхеидзе эмигрировал. Жил в Париже, участвовал в деятельности грузинской социал-демократической эмиграции.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Чхеидзе Николай Семенович
ЧХЕИДЗЕ Николай Семенович (псевдоним – Карло) [9.3.1864, д. Пути (Путы) Шаропанского у. Кутаисской губ. – 7.6.1926, Левиль, близ Парижа, Франция], политический деятель. Из дворян. Учился в Кутаисской гимназии. Был вольнослушателем в Новороссийском университете (Одесса), откуда исключен за участие в студенческих волнениях. В 1888 поступил в Харьковский ветеринарный институт, в том же году исключен за участие в студенческих волнениях. Окончил Горную академию в Австрии, держал экзамен при горном округе в Баку. В декабре 1892 вместе с Н. Н. Жордания, И. И. Рамишвили, М. Г. Цхакая и др. основал 1-ю социал-демократическую организацию в Закавказье – «Месаме-Даси» («Третья группа»); вместе с группой вошел в РСДРП. В 1894–1902 гласный Батумской городской думы, член городской управы. В 1902–05 инспектор муниципальной больницы. С 1902 член Батумского комитета РСДРП. Сотрудничал в социал-демократических газетах и журналах. После 2-го съезда РСДРП (1903) меньшевик. Занимал центристские позиции, выступая против резкой смены курса и лозунгов партии. Активный участник революционных событий 1905–06 в Западной Грузии: вел работу в Батумском комитете РСДРП и в органах местного самоуправления, выступал в печати, организовывал митинги, предотвращал армяно-азербайджанские конфликты. Дважды арестовывался. В 1907 выслан из Батума, поселился в Тифлисе. Избран гласным Тифлисской городской думы. Делегат 4-й общепартийной конференции РСДРП (Гельсингфорс, ноябрь 1907). Член Объединенного комитета РСДРП (с августа 1912). Депутат 3-й и 4-й Государственной думы от Тифлисской губ. Входил в социал-демократическую фракцию, в 4-й Думе председатель социал-демократической фракции; после ее раскола (ноябрь 1913) – председатель меньшевистской фракции. Член Совета старейшин Государственной думы и ряда комиссий. Весной 1914 привлечен к судебной ответственности за призыв к ниспровержению существующего строя, за выступление в Думе 11 марта, в котором, в частности, утверждалось, что «наиболее подходящим режимом для достижения обновления страны является режим демократический, режим парламентский и, если хотите еще более точного определения, режим республиканский». Дело было замято, т. к. все фракции Думы, кроме правых, высказались против суда над лидером меньшевистской фракции.
В период 1-й мировой войны 1914–18 оборонец. В ноябре 1914 отказался голосовать (вместе с думцами-большевиками) за предоставление правительству военных кредитов. 27.1.1915 огласил в Думе заявление социал-демократической фракции с протестом против ареста социал-демократических депутатов Думы, где также говорилось: «Социал-демократическая фракция… присоединяется к выраженному недавно состоявшейся в Копенгагене социалистической конференцией пожеланию немедленно приступить к содействию скорейшему прекращению войны и заключению европейского мира, который должен быть одновременным выражением воли народов всех воюющих стран, но не воли безответственных дипломатов. Только такой мир создаст условия для предотвращения захвата чужих территорий и свободного самоопределения национальностей, для ограничения вооружений, введения народной милиции и учреждения третейских судов для решения международных конфликтов». Несмотря на колебания ряда социал-демократических депутатов, настоял на том, чтобы 19.7.1915 фракция выступила в Думе с интернационалистских позиций. В своем выступлении заявил, что «в том в высшей степени опасном кризисе, в который поставлена сейчас страна, в первую очередь и в первую голову виновным» является правительство и единственный выход из этого положения – «путь полного раскрепощения страны и полной ее демократизации», на котором «Россия обретет соответствующую полновластную Государственную думу и правительство, которое будет исполнителем воли народа» и «найдет в себе силы осуществить… лозунг… мир, мир без аннексий и мир почетный, мир без всяких завоеваний». Тогда же огласил заявление социал-демократической фракции, которое заканчивалось словами: «Если народ не очнется, не возьмет в свои руки судьбы страны, разгром неизбежен. Или Государственная дума сознает эту основную задачу, или народ перешагнет через Думу. Все частные задачи, все отдельные требования народа подчинены этой общей всенародной задаче: правительство должно уйти, народ должен взять в свои руки судьбу страны». По поручению социал-демократической фракции огласил в Государственной думе решения Международной социалистической конференции (Циммервальд, август 1915). Высказывался за участие рабочих в военно-промышленных комитетах, однако «не для органичной работы, а в интересах организации рабочих и для организации антиправительственных сил». Выступая в Думе 1.11.1916 при обсуждении заявления Бюджетной комиссии, заявил: «…От имени российской социал-демократии… от имени всероссийского пролетариата… мы требуем мира, который был бы выражением воли всех воюющих народов… мира, который получился бы в результате координации сил всей европейской демократии… мира без насильственных присоединений». Приветствуя борьбу за мир немецких социал-демократов во главе с К. Либкнехтом «с их правительством и командующими классами», отметил, что в России у подобной борьбы есть препятствие, устранение которого является первоочередной задачей, – это «то правительство, в руках которого в настоящее время находится судьба страны, ибо… ни один вопрос… связанный с войной, не может быть решен в духе, в интересах народа до тех пор, пока у власти будут стоять вот сидящие здесь [министры]». Обращаясь к членам Государственной думы, Ч. призвал их сделать выбор – «быть с народом против правительства или с правительством против народа, tertium non datur». 14.2.1917 при обсуждении в Государственной думе доклада министра земледелия о положении с продовольствием и заявления членов фракции прогрессивных националистов, центра, земцев-октябристов, думской группы «Союза 17 октября» и Народной свободы заявил: «Мы… никогда не забывали, что это правительство – правительство государственного переворота, правительство виселиц, правительство военно-полевых судов и правительство белого террора. Мы… никогда не упускали из виду, что это правительство является организацией и органом архиреакционнейших элементов страны, что оно архиреакционно по своему составу и по своей природе. Оно антигосударственно, антинародно, антинационально, и оно никогда не пойдет навстречу насущным вопросам страны… Мы считали, что всякий компромисс, всякое сотрудничество с этим правительством является посягательством на самую идею народного представительства, является предательством народных интересов и народного дела, потому что мы находили, что Россия народа и Россия этого правительства – две вещи совершенно несовместимые, совершенно различные и что у них нет общих ни радостей, ни печалей, ни счастья, ни несчастья, ни поражений, ни побед». С 1915 член Русской коллегии Объединенного комитета меньшевиков. Масон, с 1909 входил в ложи Союза «Великого Востока народов России», в 1912–17 член Верховного совета «Великого Востока народов России»; член Думской ложи. При вступлении в ложу так охарактеризовал свои взгляды на ключевые вопросы того времени: «Какие пути и методы международных отношений Вы признаете? – Считаю, что только пути мирного сотрудничества, что только общечеловеческая солидарность и стремление к взаимному пониманию являются основами, на которых должны складываться международные отношения. Как Вы относитесь к войне? – Считаю, что метод решения международных споров путем войн должен быть навсегда и совершенно исключен из списка допущенных. А если нападут на Россию? – Мы должны стремиться ликвидировать ее (войну. – В. С.) тем или иным мирным путем. Какую форму правления Вы считаете наиболее приемлемой для России? – Республиканскую».
После Февральской революции 1917 член Временного комитета Государственной думы (27 февраля – 2 марта), председатель Исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов (февраль–август), председатель ВЦИК 1-го созыва (с июня 1917). На Государственном совещании 14 августа был при выходе на трибуну встречен аплодисментами и возгласами: «Да здравствует вождь русской революции!» Огласил от имени ВЦИК Декларацию революционной демократии, в которой подчеркивалось, что социалисты защищают не интересы отдельных классов и групп, а общие интересы России и революции, содержался призыв к организации обороны страны, но не было обычной для документов Советов формулы мира «без аннексий и контрибуций», предусматривались меры по оздоровлению экономики и общественной жизни, указывалось на недопустимость решения национального вопроса «явочным путем, путем обособления от России отдельных ее частей». Почетный председатель Объединительного съезда социал-демократов (18–26 августа), на котором избран членом ЦК РСДРП(о) по списку «оборонцев». 14 сентября как председатель ВЦИК Советов открыл Демократическое совещание, вошел в созданный совещанием Временный совет Российской Республики (Предпарламент). Однако вскоре уехал в Грузию и больше в Россию не возвращался.
Соч.: Речи Н. С. Чхеидзе. Ч. 1. Пг., 1917; Парламентские речи Н. С. Чхеидзе. Тифлис, 1919.
Источники: Русское политическое масонство. 1906–1918 гг.: Документы из архива Гуверовского института войны, революции и мира / Вступ. ст. и коммент. В. И. Старцева // ИСССР. 1989. № 6. С. 119–134 (Интервью с Николаем Семеновичем Чхеидзе. Марсель, 24–26 августа 1925 г. Запись Б. И. Николаевского); Государственная дума. 1906–1917: Стенографические отчеты. Т. IV. М., 1995 (Серия: Парламентаризм в России); Меньшевики: Документы и материалы. 1903 – февраль 1917 г. М., 1996.
Лит.: Н. С. Чхеидзе // Социалистический вестник. 1926. № 12; Политические деятели России. 1917: Биографический словарь. М., 1993; Тютюкин С. В. Меньшевики в 1917 году. Т. 1–3. М., 1994–97; Чернобаев А. А. Н. С. Чхеидзе // Политические партии России. Конец XIX – первая треть ХХ века: Энциклопедия. М., 1996. С. 689; Серков А. И. Русское масонство, 1731–2000: Энциклопедический словарь. М., 2001; Меньшевизм: страницы истории. М., 2002; Государственная дума Российской империи: 1906–1917: Энциклопедия. М., 2008.
Морозова, А. Ю. Чхеидзе Николай Семенович [Текст] / Россия в Первой мировой войне. 1914–1918: Энциклопедия: В 3 тт. / отв. редактор А. К. Сорокин. – М. : Политическая энциклопедия, 2014 — Т. 3 — С. 599-601.
«Папаша» революции
Николай Семенович Чхеидзе (1864—1926)
Как сообщалось, в рамках рубрики «Исторический календарь», мы начали новый проект, посвященный приближающемуся 100-летию революции 1917 года. Проект, названный нами «Могильщики Русского царства», посвящен виновникам крушения в России самодержавной монархии ‒ профессиональным революционерам, фрондирующим аристократам, либеральным политикам; генералам, офицерам и солдатам, забывшим о своем долге, а также другим активным деятелям т.н. «освободительного движения», вольно или невольно внесшим свою лепту в торжество революции ‒ сначала Февральской, а затем и Октябрьской. Продолжает рубрику очерк, посвященный Н.С. Чхеидзе ‒ одному из лидеров меньшевиков, заслужившего от однопартийцев прозвище «папаши революции».
Николай (Карло) Семенович Чхеидзе родился 9 марта 1864 г. в дворянской грузинской семье в селе Пути, входившем тогда в состав Кутаисской губернии. Окончив кутаисскую гимназию (1882), в 1887 году он вольнослушателем поступил в Новороссийский университет, откуда в тот же был исключен за участие в студенческих волнениях. Затем точно такая же история повторилась с Харьковским ветеринарным институтом, откуда участвовавший в беспорядках Чхеидзе был отчислен в 1888 г. Получить высшее образование молодому бунтарю удалось лишь за границей ‒ в австрийской Горной академии.
Впрочем, был у левого депутата и любимый конек ‒ борьба с русским национализмом и империализмом. Чхеидзе последовательно критиковал тезис русских правых о господстве русского народа, требуя гражданского равноправия для «угнетенных наций» без различия национальностей и вероисповеданий. Но при этом грузинский меньшевик был категорически против сепаратизма, полагая, что сохранение единого государства в интересах всех народов империи, так как без русских национальным окраинам не удастся достичь высокого уровня экономического и социального развития, и они снова будут ввергнуты в феодальную отсталость.
Выбранную тактику Чхеидзе продолжил и в IV Государственной Думе, в которую был избран в 1912 году, став лидером меньшевистской фракции. Весной 1914 г. депутат-меньшевик оказался в центре громкого политического скандала: после его очередной горячей речи, в которой прозвучали слова, что «наиболее подходящим режимом для достижения обновления страны является (. ) режим республиканский», власти попытались привлечь Чхеидзе к ответственности за призыв к ниспровержению государственного строя. Но либеральное думское большинство отстояло левого депутата, спешно приняв закон о недопустимости привлечения парламентариев к ответственности за их высказывания. Шантажируя правительство непринятием бюджета, устроив обструкцию премьеру И.Л. Горемыкину, думские либералы заставили власти отказаться от судебного преследования Чхеидзе, и Император распорядился закрыть дело грузинского меньшевика. Такая солидарность всех оппозиционных сил Думы с социалистом Чхеидзе, возможно, была связана не только с тем, что в ходе инцидента ставился вопрос о свободе слова, но и с тем, что грузинский депутат был видным масоном. С 1909 г. он входил в ложи «Великого Востока народов России», а в 1912‒1917 гг. являлся членом думской ложи и Верховного совета «Великого Востока народов России». Позже Чхеидзе признавался, что в Верховном совете «Великого Востока» было немало видных российских политиков и общественных деятелей, причем троих левых ‒ Чхенкели, Гегечкори и Скобелева, привлек к масонству лично он. «По составу среди членов [масонских лож] были представители всех левых вплоть до прогрессистов, октябристов не было ни одного», ‒ утверждал Чхеидзе.
Летом 1914-го, когда грянула Первая мировая война, Чхеидзе вместе с другими социал-демократами отказался поддержать русское правительство и голосовать за военные кредиты. Наряду с А.Ф. Керенским Чхеидзе стал одним из самых радикальных думских ораторов в период Первой мировой войны. Он заявлял, что правительство «поставило страну на край гибели», требовал, чтобы «народ взял в руки судьбу страны», призывал либеральное думское большинство создать новую государственную власть. Но при этом Чхеидзе разошелся с большевиками, так как выступал против стачечного движения, поддержав вхождение рабочих в военно-промышленные комитеты, организованные представителями либеральной оппозиции.
На одном из последних думских заседаний, 14 февраля 1917 года, Чхеидзе, недовольный нерешительностью либералов, произнес одну из самых радикальных своих речей, в которой практически открытым текстом призывал к революции. Отмечая, что в России налицо «картина из французской жизни конца XVIII века» (т.е. напоминающая события накануне Великой французской революции), депутат-меньшевик, упрекая либеральную оппозицию в нерешительности, заявлял: «Мы знаем, господа, как буржуазия себя вела в конце того же XVIII века, мы знаем, что эта буржуазия не словесами занималась в свое время. она сметала правительства. ». Подчеркнув далее, что «уже начинает говорить улица», Чхеидзе выражал надежду, что Россия уже становится на революционный путь. Откликаясь на подобные речи, видный правый публицист П.Ф. Булацель отмечал в эти дни в своем дневнике: «. Если правительство будет продолжать идти по следам французских жирондистов, унижаясь и заискивая перед думским блоком, то мы доживем и до того, что «блокистов» сметут более искренние и более смелые Керенские, Чхеидзе, Сухановы и Кº. »
С началом революции Чхеидзе стал активным ее участником. Вместе с Керенским он тут же поддержал начавшиеся в столице волнения, предлагая Государственной Думе скорее их возглавить. Оказавшийся в трагические дни Февраля одним из самых востребованных левых вожаков, Чхеидзе энергично включился в революционную работу. Он постоянно делал какие-то «внеочередные заявления» и «экстренные сообщения», выступал с бесчисленными пафосными речами перед собиравшимися толпами народа, осыпал комплиментами питерский пролетариат, обличал старую власть и восхвалял «великую и бескровную» революцию. Разгоряченные толпы горожан рукоплескали Чхеидзе и нередко, в порыве чувств, подхватывали его на руки. Вот как сообщала одна из газет о выступлении плитика в начале марта 1917 года: «Депутат Чхеидзе, восторженно приветствуемый толпой, сопровождаемой солдатами и офицерами, произносит слово о величии подвига революционного солдата, которому жмут руку революционные герои – рабочие. Чхеидзе рассказывает о последних усилиях провокации охранки, выпустившей гнусную прокламацию об убийстве солдатами офицеров и горячо призывает солдат приветствовать офицеров, как граждан, поднявших революционное знамя, и оставаться братьями революции и русской свободы. Толпа рабочих, солдат и офицеров несет Чхеидзе на руках». Однако, по ироничной оценке меньшевика Н.Н. Суханова, Чхеидзе в эти дни представлял собой «самую святую икону Таврического дворца, не творившую чудес, но и никому не насолившую, а просто председательствовавшую».
27 февраля 1917 г. он, вместе с Керенским, вошел в состав Временного исполкома Петроградского совета рабочих депутатов и был избран его председателем. В тот же день Чхеидзе был включен в состав Временного комитета Государственной Думы, но войти в состав Временного правительства в качестве министра труда категорически отказался, видимо, испугавшись взять на себя реальную ответственность. Как утверждал Суханов, «Чхеидзе вообще как огня боялся всякой причастности к власти». «Стоя во главе Совета, Чхеидзе мог, если бы хотел, стать в центре Временного Правительства революции: реальная сила была в руках Совета, ‒ вспоминал лидер партии эсеров В.М. Чернов. ‒ Еще легче ему было встать в центре правительственной коалиции социалистов с цензовиками. Он этого не захотел. Его ум, правильно или неправильно, говорил ему: для социалистической демократии еще не пришло время. И мощную поддержку уму оказывала одна особенность его характера. Когда вопрос о вхождении в правительство был решен, когда уже уклоняться было нельзя, когда болезнь властебоязни в социалистических рядах была сломлена повелительным требованием событий, ‒ надо было видеть, как взбунтовался Чхеидзе против неизбежных личных выводов из новых политических позиций. Он ничего слышать не хотел о своем вхождении в правительство».
Свое расхождение с Временным правительством и цели своей политической программы меньшевик Чхеидзе объяснял в эти дни так: «Мы идем со всеми теми, кто выступает с решительным требованием. чтобы правительства. немедленно отказались от всяких завоевательных и аннексионистических задач. Это. тот шаг, который нас приведет вплотную к вопросу о ликвидации войны. Мы и во внутренней политике идем за теми, которые свою работу направляют. для. разрешения тех задач, которые поставлены революцией». Таким образом, с первых же дней Февральской революции социал-демократ Чхеидзе фактически откололся от своих недавних союзников-либералов, заняв более радикальную позицию. Член ЦК кадетской партии А.В. Тыркова раздраженно отмечала: «От этого грузина ничего хорошего не может исходить. Я признаю только Думу и никаких Советов». Однако решительно порывать с Временным правительством Чхеидзе не решался, предпочитая разрыву умеренную оппозицию и диалог с новой властью.
После возвращения из эмиграции В.И. Ленина, Чхеидзе осудил его «Апрельские тезисы», полагая, что Россия еще не дозрела до социалистической революции, и призвал большевиков «идти сомкнутыми рядами» с меньшевиками для «победоносного окончания революции» и «защиты свободной России». С резкой критикой Чхеидзе выступил против июльского выступления большевиков, расценив последних как заговорщиков против демократической власти. Но ситуация быстро менялась и бывший всего лишь пару месяцев назад крайним радикалом и героем революции, Чхеидзе превращался в глазах стремительно сдвигавшего влево масс в соглашателя с не оправдавшей надежд властью. Если весной 1917-го ему устраивали овации, то в июле уже освистывали и обвиняли в предательстве рабочего класса. А после принятия в сентябре 1917-го Петроградским Советом большевистской резолюции «О власти», Чхеидзе в знак протеста вместе со всем эсеро-меньшевистским Президиумом сложил свои полномочия, уступив место председателя Л.Д. Троцкому.
Глубоко разочаровавшись в происходящем, Чхеидзе покинул Петроград и уехал в родную Грузию и более в Россию уже не вернулся. К Октябрьской революции он отнесся отрицательно, оценивая ее как незаконный захват власти экстремистами-большевиками. Но вместе с тем, грузинский социал-демократ не поддержал вооруженной борьбы с советской властью. В 1918 году он был избран председателем Закавказского сейма и Учредительного собрания Грузии; в 1919-м вместе с И.Г. Церетели был представителем Грузии на Парижской (Версальской) конференции. После прихода в Грузию Красной армии, Чхеидзе эмигрировал во Францию, где принял участие в работе эмигрантской меньшевистской организации. Жизнь незадачливого революционера трагически оборвалась 7 июня 1926 года: устав от тяжелой болезни (туберкулеза), он застрелился.
Меньшевик Суханов, при всей симпатии к своему однопартийцу, в своих воспоминаниях вынес Н.С.Чхеидзе следующий «приговор», которым мы и закончим этот небольшой очерк об очередном «могильщике Русского царства»: «Об этом «папаше» революции, несмотря на вредные его позиции, я храню самые теплые воспоминания. Чхеидзе не был годен в пролетарские и партийные вожди, и он никого никогда и никуда не вел: для этого у него не было ни малейших данных. Напротив, у него были все данные, чтобы вечно ходить на поводу, иногда немного упираясь. И бывали случаи, когда его друзья заводили его в такие дебри политиканства, где ему было совсем не по себе, и в такие авантюры, которым он не только не сочувствовал, но против которых решительно протестовал, хотя и. не публично. Но, превратив его в икону, его водили, ибо основательно упираться он не имел силы. А зайдя куда не следует, он бесплодно протестовал. »
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук