На чем играет группа громыко
ГРОМЫКА: дисторшн и советский ретро-шик
Новая группа играет со старыми стереотипами и утверждает, что делает это всерьёз.
Название группы образовано из имени А. А. Громыко, советского министра иностранных дел, и олицетворяет собой нечто «громоподобное» и «грохочущее».
В состав ансамбля входит электрогитара, бас, барабаны, металлофон и гигантский портрет А. А. Громыко, считающегося музой коллектива, вдохновляющей на написание песен о спортивных достижениях и мирном использовании атомной энергии. Кроме того, ГРОМЫКА претендует на звание единственной группы в мире, использующей в качестве основного инструмента портативный синтезатор Стилофон, известный по песне Дэвида Боуи Space Oddity.
Хотя ГРОМЫКА и заявил о себе как о молодой группе (первые записи появились на Soundcloud в марте 2014), вскоре стало известно, что это — детище участников Револьвера, enfants terribles гаражного рока, ещё в 90-х игравших в таких культовых местах питерского андеграунда как TaMtAm и Ten Club.
По словам М. В. Кошелева (вокал, металлофон, тексты) для ГРОМЫКИ он использует особый, «торжественный» голос, который вполне мог бы доноситься с трибуны какого-нибудь съезда 70-х.
В текстах ГРОМЫКИ рассматриваются стереотипы массового сознания. Одной из первых песен была песня «Пушкин», это имя — первое, что приходит людям в голову, когда их спрашивают о русских поэтах.
«Пушкин! Шишкин! Мышкин!» поётся в припеве и, если со знаменитым художником Иваном Шишкиным всё более или менее понятно, то с Мышкиным не всё так просто.
«Большинство людей знают о Пушкине, Шишкине и Мышкине, но Мышкин в данном случае не персонаж Достоевского, — продолжает М. Кошелев, — а знаменитый советский голкипер. Я бы хотел, чтобы люди знали больше о своих великих поэтах и художниках».
Название группы было найдено М. В. Кошелевым уже после того, как были записаны первые 25 песен.
«Назваться Брежневым было бы не очень интересно, но ГРОМЫКА подошёл, потому что мы играем громко и наши гитара, бас и барабаны грохочут, — говорит М. В. Кошелев, — кроме того, название напоминает Громозеку — фантастического персонажа из тех времён».
«Способ создания песен для ГРОМЫКИ отличается от Револьвера, где песня изначально поётся на некоем фонетическом эквиваленте английского языка, а затем подбираются близкие по звучанию русские слова. В ГРОМЫКЕ с самого начала песня строится на русских фразах и это формирует ритм и мелодию, — объясняет М. В. Кошелев.
В общей сложности ГРОМЫКОЙ было записано 25 песен (из них половина составляет основу концертной программы, половина дожидается своего часа, 7 выложено в Сети), среди них — «Пушкин», «Мужчина моего начальника», «Метание копьём» и многие другие.
Также недавно записано ещё около 8 новых песен, среди которых «Шаляпин — великий человек», «Паустовский, Бианки и Пришвин» и «Выпрямись, дорога, поумней, дурак».
По словам Н. А. Власова (электрогитара) на первых 25 песнях звучит советский электромузыкальный клавишный инструмент ФАЭМИ-мини. Однако, в связи с тем, что во время записи он постоянно выходил из строя, возник вопрос о поиске нового инструмента.
Таким инструментом стал Стилофон — карманный игрушечный синтезатор, управляемый стилусом и изобретённый в Англии в конце 60-х инженером Джарвисом. В середине 70-х был создан Stylophone 350s — большего размера, управляемый двумя стилусами и фотоэлементом, с более широкими возможностями для эксперимента. Именно эта модель используется в ГРОМЫКЕ на концертах и в студии.
«Сначала мы решили, кто на чём и как будет играть, — продолжает Н. А. Власов, — например, бас у нас постоянно с fuzz эффектом, я играю на электрогитаре Epiphone Firebird с педалью Boss Metal Core — в страшном сне не мог бы представить, что играю на гитаре такой формы и таким звуком! И ФАЭМИ и Стилофон — инструменты одноголосные и достаточно примитивные, но это стимулирует нашу изобретательность. То, что получилось, мы назвали «heavy psychedelic twist».
Вот что пишет очевидец: «Тяжёлая, жгущая напалмом ритм-секция; стратосферные, напоминающие траектории безумного Спутника, пассажи электроприбора Stylophone 350s; звёздные россыпи металлофона и мощный голос, взывающий к духам Хиля и Магомаева — таким запоминается ГРОМЫКА своим ошарашенным слушателям».
«Как только мы сформулировали звуковую концепцию группы, — говорит Н. А. Власов, — песни полились рекой. Даже если людей и удивляет то, что мы делаем, мы делаем это серьёзно. Хотя на репетициях нам часто смешно, ГРОМЫКА — это вам не шутка».
Максим Валерьевич Кошелев — вокал, металлофон
Никита Андреевич Власов — электрогитара
Павел Сергеевич Фролов — ФАЭМИ-мини, Stylophone 350s
ГРОМЫКА «С каких это пор серые костюмы стали эксцентричным имиджем?»
Участники группы Громыка о редких инструментах, алкогольных коктейлях и строгих костюмах.
Петрозаводская группа Громыка, записавшая любимую в редакции Звуков песню «Говорил я вам», выпустила новый альбом «Акробатенька» и готовится представить его в Москве и Питере. Накануне презентации Звуки поговорили с музыкантами о редких инструментах, алкогольных коктейлях и строгих костюмах.
Звуки: У вас несколько эксцентричный имидж. Встречались ли вам на концертах соответствующие поклонники, или, возможно, вас приглашали играть в какие-то необычные места?
Павел Сергеевич: С каких это пор серые костюмы стали эксцентричным имиджем?
Максим Валерьевич: Было забавно, когда мы первый раз играли в «Рюмочной» в Зюзино пришли два молодых человека и девушка в шапках-пирожках. Люди, видя нас только в интернете, стали подходить к этим людям и спрашивать о творчестве. Перепутали.
Павел Сергеевич: У нас есть московские поклонники – прекрасная пара – которые иногда приходят на концерты в тематических костюмах. Например, приехав за нами в Питер на выступление на одном из фестивалей, они были в нарядах индейцев в честь песни «Индейцы-ковбойцы».
Никита Андреевич: И у них традиция дарить нам пять гвоздик.
Слушайте Индейцы ковбойцы — ГРОМЫКА на Яндекс.Музыке
Звуки: А где вы берете свои костюмы? Они покупаются в современных магазинах?
Максим Валерьевич: Я как-то приобрел себе кашне и пирожок, и вот время подошло.
Слушайте Говорил я вам — ГРОМЫКА на Яндекс.Музыке
Слушайте Моряки и художники — ГРОМЫКА на Яндекс.Музыке
Звуки: А какая ваша любимая песня Громыки?
Никита Андреевич: Не знаю, я не заострял бы внимания на этом, мне нравится все оптом.
Максим Валерьевич: Это как дети, они мне нравятся все. Какие-то больше, какие-то меньше. Я думал, что песня «Песочные часы еще идут» никуда не попадет, а она будет на виниле. Это будет сборник из двух альбомов и две новые песни. Одна из них не войдет никуда, а вторая войдет в третий альбом. Таких песен, которые нам бы надоели, нет.
Слушайте Водоканал — ГРОМЫКА на Яндекс.Музыке
Громыка, презентация альбома «Акробатенька»
Санкт-Петербург, 21 октября, Цоколь
Москва, 22 октября, Рюмочная в Зюзино
«Громыка» и психоделический застой
Петрозаводская рок-группа, которую раскручивал Юрий Шевчук, вернулась в новом образе — со стилофоном и в шапках-пирожках
Группа «Громыка», пионеры психоделического твиста из Петрозаводска, только что выпустила дебютный альбом на лейбле Soyuz Music — и готовится к гастролям в Москве, Санкт-Петербурге и Таллине. На фоне абсолютного большинства российских дебютантов этот альбом — настоящая вспышка сверхновой. И вот почему.
«Громыка» — «Говорил я вам»
Те, кто следил за местной гитарной музыкой в девяностые, их наверняка знает: в свое время группа «Револьвер» стала едва ли не единственной петрозаводской рок-командой, получившей известность по всей России. Когда-то их раскруткой занимался Юрий Шевчук, они регулярно появлялись на волнах «Нашего радио», в журнале Fuzz и прочих нишевых масс-медиа. Записали совместную песню с «Ленинградом», выступили на новогоднем огоньке Рен-ТВ с самым несусветным из возможных каверов на песню «Что такое осень?» — и пропали с больших радаров.
«Револьвер» — «Что такое осень?»
«Громыка» — совсем другая история, проходящая скорее по ведомству концептуального искусства. В начале нулевых в узких кругах была очень популярна московская группа «Палево», которая расцветила безумными кислотными тонами тухлый жанр авторской песни. «Громыка» проделала то же самое с советской семидесятнической эстрадой с ее жизнеутверждающим пафосом, внешней сдержанностью и одновременной разухабистостью. Представьте себе, что участники какого-нибудь ВИА вроде «Добрых молодцев» или «Ариэля» прошли через психоделический опыт (причем советский, не калифорнийский), — и вы получите что-то похожее на «Громыку». И поскольку на дворе сейчас новый застой — группа попала в самую точку.
«Мне не кажется, что здесь есть прямые отсылки к советскому прошлому, — говорит гитарист Павел Фролов, играющий в «Громыке» на стилофоне, — в Советском Союзе не играли тяжелую музыку, не использовали такие музыкальные инструменты. Вообще сначала были придуманы песни, а потом появились название и образ». Среди рабочих названий было немало замечательных — например, «Дядя Небо», — но все они отпали сами собой. «Назвать группу “Брежнев” — это было бы как-то странно, — говорит вокалист Максим Кошелев. — А “Громыка” — хорошо звучит. Как Громозека практически».
«Громыка» — «Метание копьем»
«Чтобы эти песни заработали, нам нужно было придумать определенную формулу, вывести ее алхимическим путем», — говорит Фролов. Так сложились воедино патетический баритон (привет Магомаеву), галопирующий ритм, практически металлическая гитара и стилофон, своим раскатистым звуком напоминающий о саундтреках к архивному научпопу. «Сначала я играл на детском советском синтезаторе “Фаэми-мини”, — говорит Фролов. — Но тот довольно быстро развалился. На стилофон я наткнулся случайно, еще не зная, что он звучит у Боуи в “Space Oddity”. На самом деле этот инструмент был коммерческим провалом, его впаривали всем известным музыкантам, но мало кто на нем мог играть. Для западных людей это трэш, ностальгия, игрушка».
«Громыка» — «Паустовский, Бианки и Пришвин»
«Громыку» тоже проще и удобнее всего назвать трэшем, ностальгической или постмодернистской шуткой, но участники группы с такой постановкой вопроса не согласны. «Нам бы очень не хотелось превращать все в маскарад и кого-то смешить, — отмечает гитарист Никита Власов, — собственно, после концерта в Питере Ефр (Сергей Ефременко. — Ред.) из Markscheider Kunst так и сказал: “Вы делаете все серьезно, поэтому и срабатывает”». «Я вот иногда слушаю новую русскую музыку в пабликах “ВКонтакте” — и ловлю себя на мысли, что могу с точностью сказать, что и откуда взято, где источник вдохновения, — говорит Фролов, — а у нас все песни появились как будто из вакуума, я правда не могу объяснить, как они получаются». Очень большую роль в этих песнях играет спонтанность — Кошелев часто дописывает припевы прямо на репетициях. «Тексты я обычно придумываю в транспорте, — говорит он. — Смотришь в окно — появляются какие-то мысли. Когда мы писали песни для “Револьвера”, использовали разные западные музыкальные образцы. А здесь сразу была русская “рыба”, в которую удобно вставлять слова».
При всей концептуальности у «Громыки» есть все шансы стать народной группой — из тех, что отлично принимают и в клубах, и на корпоративах. В конце концов, единожды услышанная фраза «Говорил я вам — не прислушались!» будет неизбежно преследовать вас в самых разных жизненных ситуациях: проверено на себе. Материала у «Громыки» накопилось уже на три альбома — и такие шедевры, как «Паустовский, Бианки и Пришвин» или «Водоканал», еще только ждут издания. А после Tallinn Music Week, куда группа попала в самый последний момент, вполне могут возникнуть и восточноевропейские гастроли. «У нас уже и фан-арт есть — целых три картинки за полгода. А у “Револьвера” за двадцать лет — всего одна», — говорит Власов. «Мы бы играли и корпоративы, но очень опасно скатиться в ресторан, такую дискотеку семидесятых», — размышляет Фролов. «Главное, чтобы не требовали “Рюмку водки на столе”, — говорит Кошелев. — Хотя… Это могло бы прозвучать интересно».
Презентация альбома в Москве состоится 18 марта в «Рюмочной Зюзино» и 19 марта в клубе «Смена»
Презентация альбома в Санкт-Петербурге — 1 апреля, клуб Fish Fabrique Nouvelle
Группа “ГРОМЫКА”
Небольшой зал набит до отказа. На сцене пятеро человек c приклеенными бровями а-ля Брежнев в одинаковых серых костюмах. За их спинами портрет министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. Солист в шапке-пирожке и кашне декламирует: “Кто-то затеял смуту — связать!”. “И доставить в Москву!”, — подхватывает довольная публика. Нет, вы не попали в тоталитарную антиутопию. Это концерт группы “Громыка”, случившийся накануне международного женского дня в Рюмочной Зюзино. Впрочем, сами участники группы отмахиваются от каких-либо ассоциаций с тоталитарным режимом и советским прошлым. В той же степени ошибочно называть “Громыку” ретрофутуристским коллективом — ничего подобного никогда не было и быть не могло. “Громыка” лишь кажется музыкальной пародией, на деле это сюрреалистический объект с философским содержанием, и при этом песни группы (именно песни, не композиции) легко западают в душу. Участники квинтета по старой доброй традиции называют друг друга по имени-отчеству — Максим Валерьевич Кошелев (вокал, металлофон, ксилофон), Павел Сергеевич Фролов (стилофон), Никита Андреевич Власов (электрогитара), Андрей Анатольевич Петеляев (бас-гитара), Пётр Николаевич Васьковский (барабаны). Знакомство с творчеством “Громыки” стоит начать с поистине феерического клипа “Связать и доставить в Москву” и сборника лучших песен из четырёх альбомов “ФЮНФ”.
Ещё в марте Fitzroy Magazine попробовал разобраться, что же такое “Громыка”, и его корреспондент Дарья Андреева побеседовала с музыкантами перед выступлением в Рюмочной в Зюзино. Тогда ни нам, ни нашим собеседникам и в голову не могло прийти, что совсем скоро из-за пандемии концерты и любые культурно-массовые мероприятия окажутся под запретом, а питейные заведения закроют свои двери. Сейчас весёлая жизнь уже возвращается в российские города, а вот концерты, кажется, надолго перешли в онлайн. Участники же группы “Громыка” придерживаются консервативного подхода к выступлениям и полностью посвятили себя работе над новым альбомом во время карантина. Жители Москвы и гости столицы, обратите внимание — 11 августа группа “Громыка” выступает в клубе “16 тонн”, а презентация нового альбома состоится осенью в “ГлавClub”.
Дарья Андреева: Почему “Громыка”? Что было раньше — концепция группы или название?
Никита Андреевич: Музыка появилась раньше, чем название и концепция.
Павел Сергеевич: Мы анонимно написали 20 с лишним песен и думали, как назвать то, что получилось. Было придумано много вариантов. “Громыка” — озарение Максима Валерьевича.
Максим Валерьевич: Я опирался на восприятие собственного голоса — тут ближе Муслим Магомаев, который ассоциируется с 70-ми годами, соответственно, это эпоха Брежнева. Не будешь же называть группу “Брежнев”. Покрутился, подумал, кто ещё тогда был — Громыко! И звучит громко. Представил название коллегам, им тоже понравилось. Образ был придуман тоже мной. Съездил в другой город, прикупил костюмов. Шапку-пирожок и кашне я приобрёл года за три до тех событий в Хельсинки, просто для себя. И как-то всё сложилось. Заодно подсмотрел у вас, женщин, широкие брови, они как раз тогда начали входить в моду. Вроде бы ничего не меняется, но эффект есть — люди нас уже сразу узнают, в образе появляется графичность, контрастность. Брови научились делать сами непосредственно перед концертом. Раньше кто не мог сам, так другой ему помогал.
Никита Андреевич: Название “Громыка” моментально прилипло к музыке, которую мы делали, и стало понятно, как всё это должно выглядеть.
Д. А.: За уже пять c лишним лет существования группы не устали от статичного образа?
Павел Сергеевич: Статичный образ помогает сохранять силы. Мы устали бы, если бы прыгали по сцене, как кузнечики.
Максим Валерьевич: Коллеги наши говорили, что всё это ненадолго, баловство!
Павел Сергеевич: Такое ошибочное мнение возникло, потому что они воспринимали буквально визуальный ряд, вызывающий ассоциации с советским прошлым. У нас самих их не было, вся музыка была изначально совершенно аполитичной и не советской. Даже в конце названия группы буква “а”, а не “о”. Почему мы решили вешать портрет Громыко на концертах — это загадка. Если бы мы назвались “Брежнев” и повесили портрет Брежнева — было бы слишком глупо. У нас сзади висит изображение человека, чья фамилия только созвучна с названием нашей группы.
Д. А.: Как вы сами определяете стиль группы “Громыка”? Психоделический твист — что это, поясните, пожалуйста?
Павел Сергеевич: Сейчас мы вам поясним. Это словосочетание мы выбрали как наиболее бессмысленное. Когда мы сочинили песни, то не смогли придумать, как это обозначить. Казалось, в русском языке нет такого слова.
Максим Валерьевич: Я сужу по своим студентам нескольких поколений. В советское время не было разделения на стили, этим занимались специалисты-музыковеды, а простой человек — он просто слушал музыку. А молодёжь пытается систематизировать, разложить по полочкам. Например, в одном клубе на нашей афише было написано “арт-панк”. Психоделический твист, в общем-то, подходящее название, есть в нём сюрреализм. У нас же разделены внешний образ, музыка и содержание песен — в них нет ни слова про советское прошлое или будущее.
Павел Сергеевич: Если бы в советское время появилась такая группа, её бы в очень скором времени отправили в санаторий на отдых. Те, кто нас сравнивают с советскими ВИА — их просто не слышали. Отдельные элементы, из которых состоит “Громыка”, не стыкуются между собой. Если помните, Констант Ламберт в своей великой книге “Music Ho!” определил сюрреализм, как бракосочетание небракосочетаемого. В основе “Громыки” три несочетаемых музыкальных объекта — каких, не скажем. Зонтик, швейная машинка и ещё кое-что. Когда хитрые люди придумывают какой-то музыкальный проект, то во всём прослеживается логика, она выдаёт намерения людей, легко прочитать, что всё это придумано заранее. Когда Баба Яга говорила, что человечьим духом пахнет, она как раз имела в виду аристотелевскую логику. “Громыка” — другое дело. Logic Free. Внезапная популярность говорит о том, что есть у людей потребность в отсутствии логики. Популярная музыка превратилась в логический сувенир. В нашем случае невозможно предсказать, что мы сделаем дальше. Среди наших слушателей много астрологов, которые хотели бы знать, что “Громыка” сделает дальше, но и они часто теряются в догадках и попадают указательным пальцем в звёздное небо над головой и моральный закон внутри нас. Слово “твист” — попытка дистанцироваться от алфавита, который себя в последнее время дискредитировал.
Д. А.: Принимая во внимание, что нет ничего подобного, всё же какие музыкальные исполнители (в первую очередь, российские современные) близки вам по звучанию и духовно?
Максим Валерьевич : Мы не скажем — потому что вам это не нужно, здесь вы не найдёте почву для размышлений!
Павел Сергеевич: Раньше было так: говоришь, я слушаю это и это, и становится понятно, из какой ты школы. Это было сегрегационным маркером. Сейчас любой может назвать, что угодно. С другой стороны, интересно бывает читать названия групп, с которыми нас сравнивают, например Black Sabbath.
Максим Валерьевич : Есть определённый список (Н. О. М., “Центр”), но мы никогда на эти группы не ориентировались, когда создавали свою музыку.
Никита Андреевич: Здесь все теряются, можно называть какие угодно группы, но это не приводит читателя к разгадке.
Максим Валерьевич: Наша цель была срастить несращиваемое. На одном полюсе бас-гитара с перегрузом, а на другом полюсе стилофон и металлофон с ксилофоном. И при этом голос эстрадный, уверенный. Всё взято из разных мест, эпох, стилей.
Никита Андреевич: Сейчас мы разбираем “Громыку” на части, но когда группа создавалась, она не создавалась из этих частей.
Павел Сергеевич: “Громыка” вышел из отрицания, в его ядре прописано “Нет”. Большинство музыкантов и художников говорят “да”, они хотят стать частью существующего коммьюнити и скользить по наезженной лыжне. “Громыка” изначально открыл дадаистский огонь на уничтожение всей этой лыжни, это вы ещё у Слотердайка читали, что впоследствии неожиданно связалось с образом Андрея Громыко, который был известен как “Мистер Нет”. В этом смысле он является персонификацией нашего негативного импульса. Дада — не стиль, не жанр, а метод. Если ты его правильно применяешь, он в любые времена актуален.
Максим Валерьевич: Нет-нет. (все смеются)
Никита Андреевич: Добавлю, обычно этот момент часто упускают — во всей этой конструкции нас всегда интересовали песни и конкретно мелодии в песнях.
Максим Валерьевич: Подняв указательный палец вверх, скажу, что песни — это самое сложное, что можно придумать. Есть много музыкантов, у которых море композиций, а песню придумать со словами только кажется, что просто.
Никита Андреевич: Нас этот сложный жанр интересует. Все должно сложиться, чтобы потом люди напевали. Люди в ступор впадают, потому что думают, что перед ними комедию ломают, но мы не шуты с бровями и в костюмах. Это серьёзно.
Андрей Анатольевич: Нас радиостанции не берут, потому что мы для них неформат. Это вдохновляет, потому что мы делаем свою, не похожую ни на что, музыку.