На чем разбился локомотив
Катастрофа Як-42: череда человеческих ошибок
Причиной крушения самолета Як-42 с хоккейной командой «Локомотив» на борту стали ошибочные действия летчиков. Межгосударственный авиационный комитет обнародовал итоги расследования катастрофы, произошедшей 7 сентября под Ярославлем. Главный вывод комиссии – пилоты перепутали педали и при взлете нажали на тормоз, из-за чего самолет не смог набрать скорость. При этом один из летчиков страдал тяжелым неврологическим заболеванием.
Механизм ярославской трагедии был запущен, возможно, еще когда пилота Игоря Жевелова допустили к полетам на Як-42. Сегодня Межгосударственный авиационный комитет впервые озвучил, что с 2000 года Жевелов имел серьезные проблемы со здоровьем. Врачи диагностировали у него нейропатический синдром, который выражался в потере чувствительности рук и ног, и который приходилось лечить сильнодействующими препаратами.
МАК не исключает, что именно воздействие лекарств не позволило второму пилоту действовать адекватно в складывающейся обстановке. Вывод технической комиссии гласит – непосредственной причиной катастрофы самолета Як-42 явились ошибочные действия экипажа.
«По заключению технической комиссии, которое подписано всеми членами комиссии, непосредственной причиной катастрофы самолета Як-42 явились ошибочные действия экипажа, выразившиеся в обжатии тормозных педалей перед подъемом носового колеса и неправильном положении ног на педалях в процессе взлета», – рассказал Алексей Морозов.
На главный вопрос, почему во время разгона пилоты тормозили, теперь есть ответ. Оба они большую часть своей карьеры отлетали на Як-40. Эти машины для местных авиалиний оснащались спаренными педалями с так называемыми подпятниками. Давишь носком – работает тормоз, давишь сводом стопы – работает руль направления, поворачивая самолет влево-вправо.
За несколько тысяч часов налета на малых «Яках» и Жевелов и Соломенцев отработали эти движения до автоматизма. Пересев на Як-42, они по привычке держали ногу на педали и тормозили взлет лайнера. Летчики Летно-испытательного института имени Громова семь раз пытались точно так же оторвать самолет от полосы. Результаты их эксперимента подтверждают выводы экспертов.
«При наличии тормозного момента пикирующий момент не позволяет установить взлетное положение самолета, несмотря на то, что все остальные параметры соответствуют тому, чтобы самолет поднялся», – рассказал Василий Севастьянов, лётчик-испытатель первого класса ОКБ имени Яковлева.
«Возможно, педаль обжимали оба пилота. Выяснить это невозможно», – заметил Алексей Морозов.
В тот день самолет был исправен, все системы работали нормально, со взлетом их никто не торопил. Они даже могли в течение 6 минут прогревать двигатели, но почему-то решили не делать этого, сразу приступив к рулению.
Комиссия находит только одно объяснение такому поведению – в авиакомпании «Як-Сервис», которой и принадлежал разбившийся борт, переподготовкой пилотов почти не занимались. Ведь такие же точно педали стоят на всех типах современных лайнеров, нужно было только переучить пилотов и развить у них соответствующие навыки.
«Тренажерная подготовка проводилась формально, с большими перерывами. Это не способствовало развитию у экипажа устойчивых навыков в пилотировании и управлении типом самолета Як-42», – констатировал Алексей Морозов.
Командир также ошибся, определяя скорость принятия решения. Переднюю стойку шасси почти полностью загруженного лайнера следовало отрывать от полосы на скорости 210 километров в час, а не 190, как определил Соломенцев. Он вырулил на взлетку не в ее начале, а через триста с лишним метров.
Взаимодействие в экипаже, как установила комиссия, тоже было не идеальным. Командир воздушного судна Соломенцев имел налет вдвое меньше второго пилота, который проработал на сибирских воздушных трассах 20 лет и тоже пытался принимать решения в том полете.
«Формирование экипажа было проведено без учета ряда профессионально важных аспектов. По сути, в экипаже присутствовало два лидера. При этом авторитет второго пилота был выше», – заключил Алексей Морозов.
Вместо того чтобы прервать взлет, Соломенцев начинает тянуть на себя штурвал с усилием в 70 килограммов, и в то же время оба так же усиленно давят на тормоз. Самолет все-таки оторвался, но сразу же врезался в мачту посадочного маяка. Однако это столкновение, как считает комиссия, не явилось основной причиной гибели 44 человек.
«Это был шок для всех» Десять лет назад погибла команда ярославского «Локомотива». Как трагедия изменила жизнь города?
7 сентября 2011 года, через несколько секунд после взлета разбился Як-42, на борту которого находилась хоккейная команда ярославского «Локомотива». Вместе с игроками тем рейсом из Ярославля в Минск отправились представители тренерского штаба и администрации, врач и массажисты — всего 37 человек. Погибли все пассажиры и семь членов экипажа, выжил только бортинженер Александр Сизов. Трагедия потрясла всю Россию, но настоящим шоком она стала для жителей Ярославля. Как переживали случившееся люди, знавшие каждого игрока в лицо? Что происходило в городе в те дни и что напоминает о трагедии сегодня? Каким запомнили тот «Локомотив» его болельщики? Самые горькие, тревожные и светлые воспоминания — в материале «Ленты.ру».
В сезоне-2011/2012 ярославский «Локомотив» должен был стать одним из фаворитов Кубка Гагарина. Первый матч регулярного чемпионата Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) предстояло сыграть на выезде с минским «Динамо». Встреча была назначена на 8 сентября. Прибыть в Белоруссию российский клуб собирался накануне вечером. Вылетала команда из ярославского аэропорта Туношна самолетом Як-42 авиакомпании «Як Сервис». Этим бортом хоккеисты пользовались и раньше. Погода в тот день была летная.
«Локомотив» вез на матч основной состав: на борту были 26 игроков (19 россиян и семь легионеров), тренерский штаб из четырех специалистов во главе с канадцем Брэдом Маккриммоном, врач, четыре массажиста, администратор и методист. Экипаж насчитывал восемь человек.
Самолет оторвался от земли, но не смог набрать высоту. Спустя несколько секунд Як задел крылом мачту радиомаяка, деревья и рухнул на берег реки Туношонка. Позднее было установлено, что авария произошла из-за ошибки экипажа. Все, кто был на борту, за исключением хоккеиста Александра Галимова и бортинженера Александра Сизова, погибли на месте. Галимов был в сознании, когда его забирала скорая помощь, однако он получил ожоги 80 процентов тела и на пятый день умер в больнице. Сизов перенес сложную операцию, провел несколько дней в реанимации и выжил. Вскоре после выздоровления он дал несколько коротких комментариев и с тех пор избегает общения с прессой.
Ярославский «Локомотив» в полном составе
Фото: Ярослав Неелов / РИА Новости
После того как о трагедии объявили по телевидению, на улицах Ярославля началась поминальная акция, собравшая, по разным подсчетам, от 10 до 12 тысяч человек. С 9 сентября в Ярославской области был объявлен трехдневный траур. Церемония прощания с погибшими прошла на домашнем стадионе «Локомотива», «Арене 2000». На ней присутствовали около 100 тысяч человек. На матч, который должен был пройти в Минске, не сдали ни одного билета.
Матч открытия сезона КХЛ между «Салаватом Юлаевым» и «Атлантом», который проходил в Уфе вечером 7 сентября и был прерван новостью о трагедии, отменили. С минуты молчания начались все встречи 23-го тура чемпионата России по футболу. С траурными повязками вышли на площадку сборные России по баскетболу и волейболу. Несколько матчей Национальной хоккейной лиги (НХЛ) было сыграно в память о «Локомотиве». Соболезнования близким выразили национальные спортивные федерации десятков стран. А футболисты испанской «Севильи» перед матчем с «Реал Сосьедадом» появились на поле в футболках с эмблемой «Локомотива» и словами: «Севилья скорбит вместе с русским народом».
Почти сразу стало известно, что «Локомотив» воссоздадут. По мнению главы Федерации хоккея России Владислава Третьяка, возрожденная команда должна служить памятником трагическим событиям. Уже спустя четыре месяца ярославцы сыграли первый матч в Высшей хоккейной лиге (ВХЛ), а в новом сезоне вернулись в КХЛ. В этом году 7 сентября, десять лет спустя, ярославский «Локомотив» сыграет на «Арене 2000» с минским «Динамо».
«Лента.ру» поговорила с ярославцами, которые болели за «Локомотив» десять лет назад, смотрели матчи с трибун и знали все об игроках. Они рассказали о том роковом дне и о том, какой осталась команда в их памяти.
«Город замер. Шок был даже у тех, кто не связан с хоккеем»
Никита, осенью 2011 года — восьмиклассник: С хоккеем меня познакомили дедушка и отец, которые болеют за команду еще со времен, когда она называлась «Торпедо» (клуб был переименован в «Локомотив» в 2000 году — прим. «Ленты.ру»). В детстве меня часто брали на игры. Лет в пять или шесть я уже знал про «Локомотив», ждал, когда мы пойдем на очередной матч.
Больше всего запомнилась пятая встреча против «Атланта» в последнем сезоне для того состава «Локомотива». Мы проигрывали 0:3 в серии, зацепили одну игру на выезде и теперь играли дома. Дошло до овертайма, а там Иван Ткаченко забил в падении. Эмоции были невероятные! Прошло уже больше десяти лет, но я иногда пересматриваю этот матч. Мурашки до сих пор, особенно в концовке.
В день трагедии я был на базе «Локомотива» на тренировке по теннису. Мы часто занимались там. Помню, сотрудники базы вызвали нашего тренера, а когда он вернулся, на нем не было лица. Он и сообщил нам эту новость. Тренировку прервали, нас отправили домой.
Первая реакция — шок и непонимание. В Ярославле многие ребята проходили через хоккейную школу «Локомотива», многих игроков знали близко. В первые часы мы не могли поверить в произошедшее и просто ждали новостей. Город замер. Шок был даже у тех, кто не связан с хоккеем.
Выходишь на улицу — и видишь взрослых мужчин, которые просто плачут. Люди стали собираться вместе, но никто ничего не говорил
Все просто молчали, максимум — уточняли информацию о выживших. Было ощущение, что горе охватило весь Ярославль, и это продолжалось несколько дней. Идешь по городу, каждый третий — с шарфом «Локомотива», практически все смотрят в пол.
Мне кажется, осознание случившегося пришло ближе к 10 сентября, когда более 100 тысяч человек (при населении менее 600 тысяч) пришли попрощаться с командой. Многие воспринимали гибель команды как потерю части города или самих себя.
«Сын, я умираю». Тяжелейшая трагедия в семье игрока «Локомотива», где вслед за ним погибла мама
21-летний нападающий Артем Ярчук не проходил предсезонку-2011 с «Локомотивом». В составе молодежной команды он отправился в августе на турнир в Казани, где набрал 8 (5+3) очков в пяти матчах. Ярчук выделялся, и у тренерского штаба ярославцев во главе с канадцем Брэдом Маккриммоном не было другого варианта, кроме как взять Артема на стартовый матч сезона-2011/12 в Минск.
«Артем ведь очень гордился тем, что попал в команду, что будет играть с такими ребятами», — вспоминает его двоюродная сестра Евгения.
Были уверены, что Артем выжил
«Когда это случилось, позвонила подруга: «А где у вас Артем? Там такое случилось». Я стала звонить его родителям, они сказали, что он там. Почему-то мы были уверены, что он выжил, долго ведь не говорили, что все так трагично. Тем более самолет упал в реку, думали, может, успели выплыть», — рассказывает Евгения.
Она показывает мне видео, которое родственники сделали к годовщине гибели Артема. Как его, еще не умеющего толком ходить, учат плавать. Как они с сестрой и старшим братом Филиппом играют в детстве. Как он поздравляет сестру на свадьбе. На каждой фотографии — лучезарная улыбка.
«Я поняла, что не могу вспомнить его смех, все-таки 10 лет прошло. Он долго был у меня в ушах, а сейчас не помню в деталях. Печально», — вспоминает Евгения.
Мама Артема Анжелика долго не могла справиться с потерей сына. До его гибели она работала воспитателем в детском саду, но после случившегося ей пришлось уйти. Говорила: «Детям нужно дарить радость, а я не могу».
«Анжелика каждый год говорила одну и ту же фразу: «Прошел год, а мы все коптим». Как будто не могла понять, почему она живет, а сын — нет. Но перед Новым годом она как будто стала отходить. Раньше просила выключить музыку, не хотела веселиться», — вспоминает Евгения о четырех годах после авиакатастрофы.
В январе 2016-го Анжелики не стало — она погибла в ДТП. Когда они со старшим сыном ехали на машине, на встречную полосу вылетела другая машина и столкнулась с ними лоб в лоб. «Она вышла из машины, села на землю, успела сказать Филиппу: «Сын, я, похоже, умираю». И умерла в машине скорой помощи. Она как будто чувствовала что-то. Весь день она была за рулем, а Филипп — на пассажирском. Но перед той поездкой Анжелика отдала ключи сыну и сказала: «Садись за руль», — рассказывает Евгения.
Филипп в итоге тоже пострадал, но восстановился после нескольких переломов. Сейчас у него пятеро детей, один из которых назван в честь Артема.
«Он очень целеустремленный, у него была цель. Раньше был один-единственный лед в городе, им к 6 утра надо было ехать на тренировку. Мама говорит: «Может, не пойдем?» Он резко: «Нет, ты что?» Уроки приходил ко мне делать. Я хорошо училась, постоянно объясняла ему, как делать. Веселый, очень нежный. Никогда не стеснялся обнять, поцеловать. Очень порядочный, не умел врать. Никогда не забывал своих родных. Открыто признавал, если сам неправ, но при этом мог и мне сказать, когда я неправа. Старалась его не выдавать. Куда-то съездит, покажет мне фотографии, которые родителям нельзя показывать», — вспоминает брата Евгения.
Сестра до сих пор поддерживает контакт с девушкой Артема — они встречались до гибели хоккеиста около двух лет. У нее сейчас семья, двое детей, но это не мешает ей общаться с родственниками Ярчука. «Она долго отходила, года четыре-пять. С Анжелой они были очень близки».
Некоторых погибших хоронили в закрытых гробах, но родственникам Артема удалось с ним попрощаться. «Артем был узнаваем, мы его видели. Несколько раз открывали гроб. Закрывали, когда мама сильно плакала».
Как признается Евгения, тяжелее всего гибель близких переносит бабушка Артема. И на следующий день я понимаю почему.
Хотел быть в хоккее, как Роналдо в футболе
Бабушка Артема Альбина Александровна ходит на Леонтьевское кладбище каждый день.
«Дочь-то по три раза на дню к нему ходила. Вдвоем нам было проще — друг друга поддерживали. Говорила постоянно мне: «Мам, не плачь». А потом прохожу мимо ее комнаты перед сном, вижу — на заставке компьютера Артем, сама лежит, плачет. А теперь что. Погибла сама», — Альбина Александровна срывается на плач.
Чтобы добраться до кладбища, ей приходится ехать на двух автобусах. Но ее это не останавливает: «Все ведь посадить, поливать надо. А лето-то было какое жаркое».
Бабушка играла важную роль в жизни Артема. До 13-14 лет она ездила с его командой практически на каждый турнир — взрослые ведь всегда сопровождают детские команды. Просто обычно это делают родители. «В Москву я каждую неделю ездила на игру. Они на автобусе, меня не брали — как женщин на корабль не берут. Я на поезде доезжала до Москвы, разыскивала дворец. А обратно-то они меня забирали уже. Была и в Воркуте, и в Тольятти, и где только ни была. Каждый раз после тренировки или игры спрашивал меня, как сыграл. Говорит: «Да я сам знаю». Но он меня проверял», — вспоминает Альбина Александровна.
В 2008 году Ярчук в составе юниорской сборной России поехал на чемпионат мира U 18 в Казани. Там были и родители, и бабушка. «Думаю, чтобы не заморачиваться с волосами, надену парик. Увидел меня, говорит: «Бабуль, ты что, снимай это». Вообще был очень внимательным. Когда ему было лет 15, получил какие-то небольшие деньги. Сходили — купил мне телефон. Тогда кнопочные только были, но телефон хороший был», — вспоминает бабушка.
Накормить Артема в детстве было большой проблемой: «Кашу не съест, полстакана чая и половинку бутерброда. Да и то еще оставит. Тренер всегда удивлялся, откуда у него силы. Но он жилистый был».
Первый матч Артема Альбина Александровна помнит отлично: «На игру в Рыбинске чуть не опоздали. Заплутали что-то. Приехали, он переоделся, сразу на лед — и сразу четыре гола забил! Диктор объявляет по стадиону: «Шайбу забросил Артем Ярчук». Мороз по коже. До сих пор».
Бабушка рассказывает, что кумиром Артема был бразильский футболист Роналдо: «Он хотел быть в хоккее таким же, как тот — в футболе. Только лучшим. Даже прическу такую же делал».
Увидеться с внуком перед отлетом в Минск Альбине Александровне так и не удалось — по делам ей пришлось срочно уехать в Нижегородскую область, где она жила до переезда в Ярославль. Думала, что увидит Артема после того, как они вернутся с выезда.
«Он мне говорит как-то: «Бабушка, хочу пойти учиться на психолога, пока буду играть». Говорю: «Зачем? Ты же только что отучился?» Он мне: «Ну вот я когда играть не буду, стану тренером, мне же нужно разбираться в психологии детей», — вспоминает бабушка.
«У меня не жизнь, а вообще уже. Все. А вы берегите себя», — говорит Альбина Александровна на прощание. И остается на кладбище. Там, где дочь и внук.
Самый страшный день в истории КХЛ. Прошло 10 лет, как разбился «Локомотив»
Пролетело уже 10 лет… Они тянулись очень долго. Но тот день 7 сентября 2011 года и сейчас перед глазами, словно это случилось вчера.
Для этого требовалось большое мужество — и произнести эти слова, и сделать правильные поступки, выводя людей из глубочайшего кризиса.
Сейчас я говорю с Александром Медведевым, снова вспоминая тот день.
Самый черный день в истории российского хоккея.
«Теплилась надежда, что люди останутся живы»
— Александр Иванович, как начинался для вас тот день?
— Празднично. Начало нового сезона. Кубок Открытия. Два финалиста Кубка Гагарина — «Салават Юлаев» и «Атлант». В составах много классных хоккеистов. В первый день сезона у всех приподнятое настроение. Много гостей, руководители республики. Уфа по традиции принимала радушно. Все ждали этот матч, который задаст тон всему сезону.
— Когда вы узнали о трагедии?
— Мне сообщил Дима Курбатов (тогда один из руководителей КХЛ. — «Матч ТВ»), что произошла катастрофа с самолетом. Но при этом не было полной информации.
Теплилась надежда, что люди останутся живы. Тем более мелькнули слова, что погибших нет. Потом — что часть пассажиров жива…
Но когда я получил звонок из Росавиации, то стало ясно: надежды нет.
На льду шел первый период. Надо было принимать быстрое решение. И я посчитал, что необходимо обратиться к людям, взять перерыв, а потом поговорить с командами.
Был один из вариантов: доиграть матч в память о «Локомотиве». Но большинство хоккеистов высказалось за то, чтобы не выходить на лед.
Ведь в том самолете у каждого были настоящие друзья. Хоккейный мир тесен, все ребята друг друга знали. Кто-то раньше вместе играл.
Когда решение об отмене матча приняли, надо было сообщить об этом зрителям, собравшим аншлаг в Уфе. Не было ни одного свободного места.
Было очень тяжело. Но я посчитал своим долгом и обязанностью выйти к болельщикам, обо всем объявить.
— Какой была реакция?
— Адекватная. Хотя многие люди обо всем уже знали. Они плакали. Но поддержали аплодисментами наше решение — не играть. Всех объединило общее горе. Мы потеряли такую команду, и с этим до сих пор трудно смириться.
— Как вы нашли слова?
— Нашел… Считал обязанным это сделать. С людьми надо разговаривать, что бы ни происходило.
«Та трагедия случилась будто вчера»
— Какими были ваши первые шаги как президента КХЛ?
— Тут подключились очень многие. Главной темой было заново собрать команду в Ярославле. Другие клубы КХЛ сами выражали готовность делегировать своих лучших хоккеистов в «Локомотив». Сами ребята хотели ехать, рвались играть. Некоторые говорили, что готовы даже на минимальную зарплату. Даже на один год нельзя было прервать существование «Локомотива».
Для президента клуба Юры Яковлева это было страшное горе. И ведь предполагалось, что он полетит на этом самолете. Для него это было особенно тяжело. К своим хоккеистам он относится как к детям.
Руководство города, области были готовы к любым вариантам. Все хотели, чтобы «Локомотив» не исчезал с хоккейной карты.
В итоге было принято решение сделать перерыв. Не играть в КХЛ. Готовить команду к следующему сезону.
Я очень хорошо помню, как через год проводился матч памяти «Локомотива». Та игра сначала проходила в абсолютной тишине. Полный стадион почти половину периода глухо молчал. Тот момент, когда люди отдавали дань ушедшей команде, тоже никогда не уйдет из памяти.
Потом трибуны ожили, стали болеть за хоккей. И это было возвращение «Локомотива» в КХЛ.
Та трагедия случилась 10 лет назад. Но для меня это было словно вчера.
«Как хрупка человеческая жизнь»
— Когда остановили матч в Уфе, куда вы сразу поехали?
— Тут же нет никаких регламентов. Действовали по ситуации. Уже на следующий день полетели в Ярославль, где оставались до похорон.
Нужно было позаботиться о немедленной помощи семьям. Мы знаем, какими тяжелыми бывают иногда отношения между родственниками.
Не хочу называть имен, но за редким исключением все делалось очень по-человечески. Находились какие-то компромиссные решения по финансам, наследству.
Не забывайте, что шла борьба за жизнь одного из игроков «Локомотива» — Александра Галимова. И еще выжил бортинженер самолета.
Мы мобилизовали все медицинские силы в России и за рубежом, чтобы спасти Сашу. К сожалению, сильнейшие ожоги оказались несовместимыми с жизнью.
Галимов жил до 11 сентября. Он боролся до последнего. И это в диком напряжении держало всю страну. Даже тех, кто никогда не интересовался хоккеем.
Эта трагическая история показала, как все-таки хрупка человеческая жизнь.
Мы потеряли не только российских игроков. Погибли представители девяти стран. Многие ребята с тяжелейшей судьбой, как усыновленный мальчик Стефан Лив, ставший вратарем…
Все стремились в тот «Локомотив». Там собрались замечательные парни. История с Иваном Ткаченко, который перед вылетом оказал благотворительную помощь тяжело больной девочке…
Ваня никогда об этом не рассказывал. Он делал это не для того, чтобы казаться благородным. Он просто был благородным человеком.
Этого порой не хватает нашим хоккеистам, особенно молодым. Но тогда те истории заставили всех задуматься об отношении к жизни и друг к другу, а также к делу, которым ты занимаешься.
«Нельзя, тем более сейчас, кого-то обвинять»
— Я знаю, что многие команды КХЛ после той трагедии очень боялись летать. Кажется даже, «Атлант» уезжал из Уфы на автобусе.
— Мы говорили об этом с Росавиацией, и сами клубы стали более жестко относиться к тому, на чем летают.
Риски есть везде — и на дороге, и в море, и в воздухе. Но обязанность всех и каждого сделать так, чтобы эти риски были минимальными. Устранить их совсем нельзя. Но все стали работать гораздо строже.
— Много лет шло расследование, почему разбился «Локомотив». Можете дать объяснение сейчас, в чем была главная причина трагедии?
— Я не буду цитировать заключение. Сам неоднократно путешествовал на самолетах Як-40 и Як-42. Они считались одними из самых надежных в нашем авиапарке.
Из того, что я читал, — есть особенности управления Як-40 и Як-42. А один из пилотов почти всю карьеру летал на других самолетах. Пересел на эту модель не так давно, перед трагедией.
Но это всё были опытные пилоты, с большим налетом. Нельзя, тем более сейчас, кого-то обвинять. Официальные заключения сделаны, и с этим нужно жить.
«Эта боль никуда не уйдет»
— Вы не думали в сентябре, чтобы отменить сезон КХЛ вообще?
— Таких мыслей не было. Но мы взяли несколько дней, чтобы проститься с ребятами. Тысячи людей, целые команды приехали в Ярославль на похороны.
И сейчас у клубов КХЛ есть традиция: когда приезжаешь на гостевой матч с «Локомотивом», то посещаешь место катастрофы, заходишь на мемориал на кладбище.
Все хоккеисты помнят о той команде. И отдают ей дань от души.
— Правильное ли решение, что теперь 7 сентября все снова играют в хоккей?
— Эта тема была сразу обсуждена с «Локомотивом». Поначалу не играла ни одна из команд КХЛ, потом не играл только клуб из Ярославля.
Но по просьбе того же «Локомотива» решили вновь играть. Исходили из того, что пришло то время, когда более сильно вспоминать об ушедшей команде в дни домашних матчей железнодорожников.
Это не отменяет, что нужно посещать место трагедии, кладбище. Но это действует более остро, когда люди играют в хоккей.
— В эти дни выходят фильмы о погибшем «Локомотиве». Вы их будете смотреть? Или не хотели бы возвращаться мыслями в те дни?
— Эта боль никуда не уйдет. От нее не избавишься, ничего не читая и не смотря.
Наоборот, есть желание убедиться в том, что авторы книг, статей, кинопроизведений чутко отнесутся к этой теме.
Что не будет никакой пошлости и грязи и получится жизненно. Я верю в то, что авторам хватит деликатности. И у меня нет сомнений, что они работали искренне, с лучшими побуждениями. Внесли свой вклад в общий мемориал памяти.
Пока мы помним ушедших ребят, они с нами. Они живут.
Да, нужно быть деликатными, уважая родственников, близких, друзей. Это и для меня важнейшая тема, потому что я очень хорошо знал лично многих хоккеистов того «Локомотива». Их потеря — для меня это личная трагедия.
— Самый страшный день?
— Да, это самый страшный день для меня как для президента КХЛ.
— Помним о «Локомотиве».
Небесная команда. Погибший состав «Локомотива»-2011
Стефан Лив (30 лет), Швеция
Александр Вьюхин (38), Россия/Украина
Виталий Аникеенко (24), Россия/Украина
Михаил Баландин (31), Россия
Роберт Дитрих (25), Германия / Россия
Марат Калимулин (23), Россия
Карел Рахунек (32), Чехия
Руслан Салей (36), Белоруссия
Карлис Скрастиньш (37), Латвия
Павел Траханов (33), Россия
Юрий Урычев (20), Россия
Максим Шувалов (18), Россия
Александр Васюнов (23), Россия
Йозеф Вашичек (30), Чехия
Александр Галимов (26), Россия
Павол Демитра (36), Словакия
Александр Калянин (23), Россия
Андрей Кирюхин (24), Россия
Никита Клюкин (21), Россия
Сергей Остапчук (21), Россия / Белоруссия
Павел Снурницын (19), Россия
Даниил Собченко (20), Россия / Украина
Иван Ткаченко (31), Россия
Геннадий Чурилов (24), Россия
Артём Ярчук (21), Россия
Брэд Маккриммон (52), главный тренер — Канада
Александр Карповцев (41), тренер — Россия
Игорь Королев (41), тренер — Россия / Канада
Николай Кривоносов (31), тренер по физподготовке — Белоруссия / Россия
Андрей Зимин (49), врач — Россия
Юрий Бахвалов (47), массажист — Россия
Александр Беляев (48), массажист — Россия
Евгений Куннов (31), массажист — Россия
Вячеслав Кузнецов (27), массажист — Россия
Владимир Пискунов (52), администратор — Россия
Евгений Сидоров (43), методист — Россия
Андрей Соломенцев, командир воздушного судна
Игорь Жевелов, второй пилот
Сергей Журавлев, бортмеханик
Елена Сарматова, стюардесса
Надежда Максумова, стюардесса
Елена Шалина, стюардесса
Владимир Матюшкин, инженер
Выжил только Александр Сизов, инженер по наземному обслуживанию радиоэлектронного оборудования, который находился в пассажирском салоне.