На чем зарабатывает афганистан
Что важно знать об экономике захваченного талибами Афганистана
Если в период с 2003 по 2012 год рост экономики Афганистана в среднем составлял 9,4% под влиянием международной помощи и активного развития сектора услуг, то в 2015–2020 годах среднегодовой рост замедлился до 2,5%, следует из данных Всемирного банка. В прошлом году ВВП Афганистана упал на 5% главным образом в связи с пандемией COVID-19, оценивал в апреле Азиатский банк развития (официальный показатель от Национального управления статистики Афганистана — минус 1,9%).
По данным Всемирного банка, потоки финансовой помощи Афганистану снизились с примерно 100% ВВП в 2009 году до 42,9% ВВП в 2020 году на фоне многократного сокращения иностранного военного контингента. Уменьшение грантов привело к сокращению сектора услуг и дальнейшему ухудшению ситуации на рынке труда.
По официальным данным афганского Минздрава, с начала пандемии по конец июля COVID-19 был выявлен у 146 тыс. человек, из которых около 6,6 тыс. скончались. Однако, по данным ООН, за время пандемии тесты на заражение коронавирусом были взяты только у 700 тыс. афганцев — крайне малый процент в масштабах всего населения страны (около 40 млн человек).
«В связи с ограниченными ресурсами в области общественного здравоохранения, низкой долей населения, которое обращается за тестированием на COVID-19, и отсутствием национального реестра смертности количество подтвержденных случаев заражения и смертей от коронавируса, скорее всего, занижено в целом по Афганистану», — отмечают в ООН.
Теперь эти резервы, как ожидается, перейдут под контроль движения «Талибан» (признано террористическим и запрещено в России). Но то, что хранится за рубежом, талибы не смогут забрать, так как находятся под международными санкциями. В доступе к зарубежным активам, например, ранее было отказано режиму Николаса Мадуро в Венесуэле, признанному на Западе нелегитимным.
Цели устойчивого развития
Несмотря на бедность и традиционный уклад экономики, в целом за время пребывания в Афганистане НАТО и американской армии страна улучшила ряд показателей устойчивого развития, если верить добровольному национальному обзору достижения целей устойчивого развития Афганистана (.pdf):
Захват Афганистана талибами вызвал опасения относительно дискриминации и насилия над афганскими женщинами, которым сейчас разрешено свободно работать и учиться. Правительство Афганистана ставило задачу достичь гендерного равенства. По данным Al Jazeera, в ряде районов талибы уже приказали женщинам — сотрудницам банков возвращаться домой.
Из 97 стран, охваченных исследованием Всемирного банка 2017 года, Афганистан имеет самый большой гендерный разрыв в отношении владения удостоверениями личности: 52% женщин и только 6% мужчин не имеют паспорта. Ключевым препятствием являются консервативные социальные нормы: до недавнего времени женщин должен был сопровождать родственник-мужчина для подтверждения их семейных связей, чтобы получить удостоверения личности в госучреждениях.
Нелегальная экономика талибов
Шафран или героин: на чём будет зарабатывать Афганистан
«Присутствие американских войск и финансовая помощь извне способствовали развитию сферы услуг, в особенности транспорта и связи, — отмечает профессор кафедры мировой экономики Светлана Иванова. — Однако неразвитость капиталоёмкой производственной и непроизводственной инфраструктуры — существенная проблема часто воюющей страны».
При этом экономист отмечает, что вывод войск США с территории Афганистана ещё не означает, что американская сторона перестала финансово контролировать афганскую территорию.
«Валютно-финансовое влияние и использование различных инструментов „мягкой силы“, видимо, будет только нарастать», — прогнозирует Иванова.
Между тем экономика современного Афганистана носит черты традиционного аграрного общества с высокой долей криминала и низким ВВП на душу населения. В 2020 году доля сельского хозяйства в ВВП страны составила 24%.
По мнению экономиста, в Афганистане есть легальные экспортные позиции, по которым страна уже сейчас может конкурировать на мировых рынках. Помимо опийного мака (героин), в стране выращивают «золотую» специю — шафран. По прогнозам Grand View Reseafch, к 2027 году мировой спрос на шафран вырастет почти в два раза. Рыльца цветка шафрана используют не только в пищевой индустрии, но также в косметике и в медицине. Это иммуномодулятор, имеющий противораковые свойства.
Розничные цены за 1 грамм высушенных нитей шафрана различаются по странам и сильно зависят от качества и разновидности растения. К примеру, в США и Великобритании она может составлять около 9 евро. Средние мировые оптовые цены колеблются от 1 000 до 4 000 долларов за 1 кг.
«С учётом экономической выгоды, решения весьма актуальной проблемы безработицы (особенно среди женщин и молодёжи) и преодоления наркозависимости, культивирование шафрана может стать уже в ближайшее время важной экспортной позицией этой страны», — прогнозирует эксперт.
Следует отметить, что уже сейчас Афганистан входит в тройку мировых лидеров по производству шафрана — около 6%. Важнейший инструмент развития отрасли — создание кооперативов отдельных крестьянских семей, формирование устойчивых производственно-сбытовых цепочек и авансирование труда крестьян.
Впрочем, в РЭУ им. Плеханова подчёркивают, что рассуждения о перспективах развития экономики Афганистана возможны при наличии устойчивой политической власти на всей территории страны, завершении гражданской войны и крупных военных конфликтов.
Бизнес с «Талибаном»*: чем Афганистан интересен Китаю, Турции и России
Новая власть в Кабуле будет зарабатывать не только на опиуме. Она может монетизировать богатые недра и выгодное географическое положение страны. Например, дать достроить газопровод ТАПИ.
В феврале 2018 в Герате началась прокладка газопровода ТАПИ, который талибы* хотят теперь достроить
Афганистан по запасам лития можно сравнить с Боливией
Куда менее известно, что недра Афганистана весьма богаты многочисленными полезными ископаемыми, в том числе железой рудой, медью, золотом, редкоземельными металлами и, возможно, нефтью. А запасы лития, по некоторым оценкам, сопоставимы по размерам с месторождениями в Боливии, которая является одним из крупнейших в мире поставщиков этого важнейшего сырья для бурно растущего производства батарей, используемых в смартфонах и электромобилях.
Информационно-аналитическая программа первого канала немецкого телевидения ARD Tagesthemen сообщает, что суммарная стоимость предполагаемых в Афганистане полезных ископаемых оценивается в 1-3 триллиона долларов. И это только на тех 30% афганской территории, которые были исследованы Геологической службой США USGS.
Поэтому сейчас, когда Соединенные Штаты и другие западные государства срочно эвакуируют своих дипломатов и граждан из Афганистана, Китай, Россия, Пакистан, Иран и Турция даже не думают покидать Кабул, констатирует немецкая экономическая газета Handelsblatt и поясняет: «Наоборот, они надеются на прибыльные заказы и на возможность эксплуатировать ценные полезные ископаемые этой страны».
Китай контролирует крупнейшее месторождение меди в Мес Айнаке
Наиболее активно свои экономические интересы в Афганистане давно уже продвигает Китай. При новой власти в Кабуле КНР закрепит доступ к этим ресурсам, полагает Tagesthemen. Так, две китайские государственные металлургические компании еще в 2008 году выиграли тендер на добычу в течение 30 лет меди на крупнейшем в мире неосвоенном месторождении этого цветного металла в Мес Айнаке в сорока километрах к юго-востоку от Кабула.
Правда, добыча там за все это время так и не началась: китайская сторона ссылалась на проблемы с безопасностью, а эксперты подозревали, что Китай, контролирующий порядка трети глобального производства рафинированной меди, специально тормозит освоение огромного месторождения, чтобы, искусственно ограничивая предложение на мировом рынке, поддерживать цены.
Однако теперь, когда из-за бурного развития электротехники спрос на медь и, соответственно, цены на нее значительно выросли, китайцы вполне могут приступить к добыче, тем более что при талибах* стоимость рабочей силы вряд ли вырастет, скорее, наоборот.
Handelsblatt напоминает, что свергнутое теперь афганское правительство рассматривало вопрос о лишении компаний из КНР лицензии на разработку месторождения в Мес Айнаке после того, как в декабре прошлого года с подачи индийской разведки в Кабуле был раскрыта китайская агентурная сеть. Так что приход к власти талибов* для этих компаний оказался весьма кстати.
КНР продвигает Шелковый путь, Турция — Нефритовый путь
К тому же, пишет Handelsblatt, Китай заручился контролем над крупнейшим из найденных месторождений нефти. Однако интересы КНР в Афганистане, продолжает издание, не ограничиваются одной лишь добычей полезных ископаемых. Пекин хотел бы, чтобы эта страна, как и ее соседи Пакистан и Иран, подключилась к его широкомасштабному проекту экономической экспансии «Один пояс — один путь». Прежнее прозападное правительство в Кабуле присоединяться к Новому шелковому пути не стало.
В свою очередь, Турция заинтересована в возрождении другого древнего транспортного коридора на территории Афганистана — Лазуритового или Нефритового пути, некогда во многом совпадавшего с Шелковым путем. В современном варианте этот инфраструктурный проект, разработанный и утвержденный в 2017-2018 годах, но с тех пор мало продвинувшийся, призван соединить Турцию через Грузию, Азербайджан, Каспийское море и Туркменистан с Афганистаном, а оттуда обеспечить выходы как в Южную, так и Центральную Азию.
«Для Турции, которая хочет стать региональным торговым хабом, этот проект имеет особенно большое значение», — подчеркивает Handelsblatt. Мощная строительная индустрия Турции в Афганистане уже закрепилась. Издание ссылается на данные турецкого МИДа, согласно которым до нынешней смены власти в стране работали 76 турецких компаний, из которых 90% занимались строительством. В 2003-2018 годах они реализовали 71 проект суммарной стоимостью в 6,6 млрд долларов.
Газопровод ТАПИ открыл бы России выход на рынок Индии
На фоне Китая и Турции экономическая роль России на афганском рынке представляется пока более чем скромной. Однако сейчас Москва явно стремится наладить хорошие отношения с руководством движения «Талибан»,* которое вообще-то запрещено в РФ. Если эти усилия увенчаются успехом, то вполне возможно, что российские энергетические компании проявят интерес к добыче нефти и газа, а атомная промышленность — к запасам урана в Афганистане.
Имеется и инфраструктурный проект, который может оказаться для России весьма или даже очень перспективным. Речь о давнем проекте ТАПИ — о газопроводе Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия мощностью 33 млрд кубометров в год. «Талибы* заинтересованы в постройке газопровода ТАПИ», — сообщило 17 августа российское информационное агентство ТАСС со ссылкой на официального представителя катарского политического офиса движения «Талибан»* Мохаммада Сохаила Шахина.
Так что талибы,* не успев захватить власть, поспешили подтвердить свой интерес к реально начавшемуся в 2018 году, но вскоре забуксовавшему строительству газопровода, дальнейшую судьбу которого они обсуждали в туркменской столице Ашхабаде в начале февраля 2021 года. Учитывая то, что российская газотранспортная система с советских времен соединена с туркменской, ввод в строй такого трубопровода позволил бы «Газпрому» выйти на огромный пакистанский и гигантский индийский рынки. Туда можно было бы, договорившись с Туркменистаном, перенаправить немалую часть тех объемов, которые сейчас экспортируются в Европу, твердо решившую ускоренными темпами сокращать потребление и импорт ископаемого топлива.
Наркобизнес останется главной отраслью афганской экономики
Автор – Андрей Гурков
*Организация, признанная террористической и запрещенная на территории РФ.
Как зарабатывает «Талибан»
Telegram-канал «Афганская голубка» рассказывает, откуда талибы получают деньги на борьбу с «иностранными захватчиками».
Существует довольно распространенное мнение, что «Талибан», находившийся у власти с 1996 по 2001 годы, вел с наркотиками непримиримую борьбу, но это не совсем так. Пакистанский журналист-международник Ахмед Рашид в своей книге «Талибан: ислам, нефть и новая Большая игра в Средней Азии» приводит слова главы службы по контролю над наркотиками провинции Кандагар:
— VOA Dari صدای امریکا (@VOADariAfghan) June 29, 2020
Таким образом, еще в 90-е производство наркотиков стало частью политической и даже религиозной доктрины талибов: посевы мака, как и любой другой культуры, облагались налогом в 2,5% в пользу бедных («закят»), а с грузовиков, вывозивших наркотики за границу, могли взимать и до 20%. В 2000 году Мулла Омар ввел запрет на выращивание мака, в результате чего «посевные площади» на подконтрольных «Талибану» территориях сократились на 99%. Этот запрет до сих пор считается одной из причин, которые привели к падению режима талибов в 2001 году.
If Helmand’s poppy fields are any indication, the Taliban will have a very good year https://t.co/tUZmY0RYv1 pic.twitter.com/sfuSZagYsm
— New York Times World (@nytimesworld) May 4, 2016
Талибы собирают «дань» не только с вывозимых за границу наркотиков — на подконтрольных им территориях создана собственная система налогообложения, в которой есть свои расценки на объекты инфраструктуры, бизнес и транспорт. Ответственность за сборы несет «министерство финансов».
Road connecting many areas restored in Chahr Dara #Kunduz, afforestation campaign in Qisar #Faryab following directive by #AmirulMumineen pic.twitter.com/Ibu7yQUULH
Представители Национальной энергетической компании Афганистана «Брешна» рассказали агентству Reuters, что тратят около пяти миллионов афгани (около 66,5 тысячи долларов) в год на выплаты талибам — в противном случае те угрожают повредить линии электропередач. Кроме того, талибы собирают «плату за электричество» с местных жителей. В одной только провинции Кундуз они получают с 14 тысяч домов почти 100 тысяч долларов в месяц. В результате кабульское правительство сталкивается со сложным выбором: отключить подачу электричества и вызвать гнев жителей или оставить все как есть, но позволить осмелевшему «Талибану» зарабатывать.
Когда правительство ввело десятипроцентный налог на сотовую связь, совет «Талибана» в Кветте обратился к компаниям, предоставлявшим услуги сотовой связи, с требованием заплатить ему такую же сумму, добавив:
«Это единственный способ гарантировать, что ваши люди не пострадают, а ваши дома не сгорят».
Талибская система налогообложения вариативна. В зависимости от провинции и фантазии местного командира перечень того, за что полагается взимать плату, может меняться — иногда в него попадают, например, налоги на урожай картофеля, мукомольные заводы, заработные платы учителей и свадебные церемонии. Тем не менее зачастую эта система работает эффективнее, чем правительственная. Во-первых — вооруженным сборщикам налогов сложнее отказать, во-вторых — «Талибан» берется гарантировать безопасность, чего центральное правительство сделать не может.
Taliban increase tax on coal trucks in Samangan: By Mohammad Barat on 29 October 2019 AIBAK (Pajhwok): Taliban militants have increased tax on trucks transporting coal from mines in Dara-i-Sauf district of northern Samangan. read more https://t.co/4Dp0OVz1Ie pic.twitter.com/t0wfDSstor
И это не полный перечень полезных ископаемых, незаконной разработкой которых афганские радикалы занимаются в одной только провинции Гильменд. Местные источники сообщали ООН, что там же при участии пакистанских компаний добывают мрамор, который затем вывозят в Карачи и там продают. Также разработка мрамора и талька ведется на востоке, в провинции Нангархар.
В последние годы «Талибан» стремиться максимизировать прибыль от горнодобывающей промышленности. Его теневое «министерство шахт» выдает лицензии на разработку, контролирует найм рабочих, доступ к месторождениям и транспортировку добытого. По словам одного из лидеров талибов, входящего в состав переговорной команды в Дохе, в 2016 году прибыль от добычи полезных ископаемых составляла 35 миллионов долларов, а в 2020 уже 464 миллиона долларов.
The #Taliban attempted to seize a lapis lazuli [blue spar] mine in the eastern Province of Badakhshan. Clashes with #Afghanistan’s Security Forces continue and no casualties have yet been reported. pic.twitter.com/t4ELVSf85q
По словам главы Центра политических исследований Афганистана Харуна Мира, в странах Персидского залива существует сеть религиозных благотворительных организаций. Они переводят средства в Пакистан, а уже оттуда идет распределение финансов среди экстремистских группировок. По оценкам центра, через эту сеть «Талибан» ежегодно получает от 150 миллионов до 200 миллионов долларов. Когда Харун Мир затронул эту тему в разговоре с министром Бахрейна, тот ответил, что механизма для контроля за благотворительными организациями в регионе просто нет.
Со странами Персидского залива «Талибан» связывают многолетние партнерские отношения: Саудовская Аравия и ОАЭ были единственными, кроме Пакистана, государствами, которые признали правительство талибов законным. Катар отказывал если не финансовую, то моральную поддержку — в 2013 «Талибан» открыл в Дохе собственный офис, несмотря на негодование администрации Хамида Карзая.
Кто касается Пакистана, то он прямо или опосредованно помогает талибам уже более 20 лет, хотя и иногда попадает за это в «серый список» FATF. Причем материальную помощь талибам Пакистан оказывал в том числе на… деньги американских налогоплательщиков. С 2002 по 2018 годы США перечислили Пакистану около 33 миллиардов долларов на борьбу с терроризмом. При этом ключевые фигуры Пентагона, в том числе Джеймс Мэттис, занимавший в то время пост министра обороны, и председатель комитета начальников штабов ВС США Марк Милли сомневались, что Пакистан действительно борется с террористической угрозой. Два года назад Милли говорил о том, что одержать победу над «Талибаном» и «Сетью Хаккани» в Афганистане крайне сложно, поскольку и те и другие находят убежище в пограничных районах Пакистана.
Ситуация выглядит лишенной логики: США подозревали Пакистан в поддержке террористов и продолжали выделять деньги на борьбу с терроризмом. Учитывая уровень пакистанской коррупции, можно было не сомневаться, что некая часть выделенных средств рано или поздно попадет к «Талибану».
DG. Asad Durrani, the former head of #Pakistan’s ISI, said that despite the pressures, he used to support the #Taliban in any way he could. He says that just as he had influence over the #Mujahideen, he did the same with the Taliban & cooperated with the group in any way possible pic.twitter.com/VUQRQUCce3
Подобная ситуация сложилась и в Афганистане. Газета The Washington Post опубликовала анализ, проведенный специалистом-бухгалтером: он помог проанализировать 3000 контрактов Пентагона на сумму 106 миллиардов долларов. Обнаружилось, что около 40% этой суммы оказались в карманах «повстанцев, преступных синдикатов и коррумпированных афганских чиновников». Главными «повстанцами» Афганистана являются талибы, так что что они опосредованно получили свою долю от контрактов американского министерства обороны.
Таким образом, за 19 лет, которые прошли со времени падения их режима, «Талибан» сумел значительно укрепить свою материальную базу. Радикалы демонстрируют, что готовы к продолжительному противостоянию с «марионеточным» афганским правительством: они создали параллельные властные структуры и собственную систему налогов.
Руководство группировки стремится наилучшим образом использовать имеющиеся источники дохода — об этом говорит, например, переход к производству менее затратного метамфитамина и попытки захвата новых шахт. При этом в последние годы оно осознало свою силу и безнаказанность и фактически берет на себя функции Кабула (как это было в случае с мобильными операторами и сбором «дорожных пошлин»).
По оценкам ЦРУ, годовой бюджет афганского правительства составил в 2017 году 2,2 миллиарда долларов. «Талибан», по приведенным выше данным ООН, «зарабатывает» до 1,5 миллиарда долларов в год. Разница между суммой, которой располагает финансируемый десятками зарубежных доноров Кабул, и суммой, которую более или менее незаконными способами «зарабатывает» террористическая группировка, не так уж и велика.
1 Организация запрещена на территории РФ.
Данная статья является исключительно мнением автора и может не совпадать с позицией редакции.
Экономика «Талибана»: Кто заработает триллион долларов в новых реалиях Афганистана
В афганских недрах лежит триллион долларов и ждёт своего хозяина. Кто сможет поднять этот триллион — в реплике Александры Баязитовой.
Фото © ТАСС / P Photo / Rahmat Gul
Афганистан — одна из беднейших стран в мире. Почти половина его населения живёт в крайней бедности, выживая на доллар-два в день. Весь ВВП страны составляет менее 20 миллиардов долларов — одна пятая часть российского Сбербанка. Почти 75% всех госрасходов государства обеспечивала различная международная помощь, в первую очередь американская. Но они, понятно, после вывода войск и прихода к власти запрещённого в России террористического движения «Талибан»* сворачивают свои программы. И даже более того — замораживают международные счета и резервы афганского правительства.
У тех, понятно, есть свой налаженный бизнес. Во-первых, это рэкет — поборы с любой коммерческой деятельности на контролируемой ими территории. По данным британского аналитического центра Overseas Development Institute, талибы облагали сборами добычу полезных ископаемых, операторов мобильной связи и транспортные компании, брали таможенные платежи при пресечении контролируемых ими границ и дорог. Во-вторых, это производство наркотиков и торговля ими — героином и метамфетамином. По подсчётам группы мониторинга ООН, доходы исламистов составляют порядка трёх миллиардов долларов в год.
Теперь эти деньги смогут заработать те, кто найдёт общий язык с новыми властями. И пока только Китай и Россия остались единственными не исламскими странами, чьи посольства не были эвакуированы из Кабула и продолжают работу в обычном режиме. К тому же обе эти страны имеют высокие компетенции в организации добычи сырья. И заманчивы тут не только сверхдоходы по разработке ресурсов Афгана, но и то, что сейчас любая развитая страна стремится вынести такое грязное производство, как добыча лития и меди, подальше от своих границ — туда, где не слышали о Гринписе и углеродном налоге.
Конечно, основная проблема в том, что в стране полностью отсутствует инфраструктура и присутствуют запредельные инвестиционные риски. Китайцы уже пытались начать освоение в 2007 году богатейшего участка медной руды Мес Айнак. Предполагалось, что проект будет давать 350 миллионов долларов в год, однако к его реализации до сих пор не приступили. Хотя взятку министру природных ресурсов Афганистана в 30 миллионов долларов китайцы заплатили.
Смогут ли талибы остепениться и из террористов превратиться в реальную власть — в респектабельных чиновников и бизнесменов? Покажет время. А пока афганский триллион ждёт своего хозяина. Может, то, что не удалось американцам и китайцам, удастся россиянам?