На что направлена сатира
Что такое сатира вообще и в литературе в частности
Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Современные писатели-сатирики часто выступают перед зрителями на экранах телевизоров. Сатирические произведения остаются в памяти надолго.
Но кто бы мог подумать, что философские очерки М. Задорнова или едкие юморески М. Жванецкого – отростки могучего древа, уходящего корнями в архаическую античность?
Сатиру считают одной из древнейших форм искусства. Каково значение и происхождение термина, что такое сатира в литературе – попробуем разобраться вместе.
Определение сатиры — что это такое
Сатира – это приём в искусстве, с помощью которого высмеивают недостатки человека и мира в целом.
Существует несколько значений термина:
Сатира в литературе – это жанр небольшого объёма, направленный на высмеивание конкретного, отдельно взятого недостатка. Оно относится к комическим жанрам, к которым также принадлежат юмор, ирония и сарказм.
Первое и второе определение понять просто, а о третьем необходимо сказать следующее: если сравнивать художественное произведение с кулинарным шедевром, то:
сатира может подаваться не только как основное блюдо, но и как приправа.
К примеру, древнеримский автор Ювенал «подавал к столу» сатиру как основное блюдо – язвительные поэтические зарисовки о пороках современников. В XVI-XVII веках эту традицию переняли «неоклассики» (например, Н. Буало).
Когда же сатира подаётся в виде приправы (в своём третьем значении), она может проникнуть и в лирическое, и в эпическое, и в драматическое произведение: например, в думу Рылеева, пьесу Островского или рассказ Чехова.
История зарождения сатиры
Литературоведы говорят, что природа сатиры исследована недостаточно. В школе принято рассуждать о том, кого высмеивает и кого защищает автор, как это связано с общественно-политической ситуацией и как отреагировало на сатирический выпад писателя правительство.
Без этого не проходит, к примеру, изучение комедии «Ревизор» и поэмы «Мёртвые души» Гоголя. Между тем, история сатиры очень интересна.
Само слово происходит от латинского «satira» и связано с понятием «сатурналии».
Так назывались ритуальные уличные празднества, которые были связаны со сменой времён года. На сатурналиях осмеянию подвергался уходящий год и его события.
Его уход (смерть) воспринимался как что-то комическое, а потому не вызывал грусти, которая обычно сопровождает прощание. Зато наступление нового времени воспринималось спокойно.
Этот ритуал переживания смерти и возрождения был знаком ещё язычникам. На нём основывалось восприятие природных и жизненных циклов, аграрный культ с мифом о Деметре и Персефоне. Такие таинства назывались мистериями и имели множество разновидностей.
Сатира унаследовала от древних празднеств стремление к очищению через смех, позор. Она освобождает человека от порока, изображённого в самых ярких красках.
Представьте, что жители маленького греческого полиса побывали на представлении, герой которого, себялюбивый скряга, опозорился на сцене. Каждое словечко скряги на следующий день стало пословицей, а его поведение, типичное для каждого скупца, становится объектом насмешки.
Теперь, осознавая комичность своего положения, любитель наживы каждый раз вспоминает увиденное и остерегается разоблачения.
Получается, что сатира – это мощное оружие, необходимое для того, чтобы люди стремились к совершенству.
Жанры сатиры
Как мы выяснили, сатира может проникать в любой литературный жанр, украшая собой и классическую трагедию, и страницы реалистического романа.
Однако есть ряд разновидностей словесного творчества, которые невозможно представить без сатирической начинки.
Наиболее известные жанры сатиры:
Изначально жанр сатиры принадлежал лирической поэзии, позже появились его эпические образцы:
Сатирический роман возник в эпоху распада Римской империи. Его классический образец – «Сатирикон» Петрония. Можно назвать сатирическим великий роман Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», а также книгу С. Бранта «Корабль дураков».
В России жанр представлен романом М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы».
Басни также известны человеку с античности. Самые знаменитые баснописцы (Эзоп, Лафонтен, Мольер, Крылов), безусловно, были сатириками.
Эпиграмма – это малый сатирический жанр, который высмеивает отдельные черты характера или неблаговидные поступки. В русской лирике эпиграмму можно обнаружить в творчестве Жуковского, Пушкина, Языкова, Лермонтова, Баратынского, Батюшкова.
В жанре памфлета работали, прежде всего, публицисты. Он прочно обосновался в журнальной литературе и стал любимой формой самовыражения в эпоху Просвещения.
А вот пасквиль – не тот жанр, упражняться в котором стоит каждому. Так называется письменная клевета, созданная автором с неблаговидными намерениями. Обычно с помощью пасквилей сводят личные счёты с кем-либо, поэтому сим презренным именем называют сочинение дурного вкуса, созданное без разбора средств в сугубо личных целях.
Признаки сатирических произведений
В России сатиру принято противопоставлять юмору. Есть и другая традиция: юмористическое делят на сатирическое, ироническое и прочие разновидности смешного. Так или иначе, противопоставляя, мы лучше видим отличия.
Чтобы понять, что перед нами сатира, а не просто весёлый рассказ или забавное стихотворение, посмотрим, есть ли в произведении данные признаки:
Примеры сатиры в литературе
Найти образцы сатирического изображения можно как у русских, так и у зарубежных писателей. Помимо книг, уже названных в нашей статье, обратите внимание на следующие произведения:
В отечественной литературе стоит выделить следующие примеры:
Список можно продолжать бесконечно.
Краткое резюме
Сатира жила и будет жить вечно, пока писателей тревожат несовершенства нашего мира. В ней отразилась тоска по идеалу и понимание, что до конца исправить человеческую природу вряд ли возможно.
Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru
Эта статья относится к рубрикам:
Комментарии и отзывы (2)
Высмеивая пороки других важно не забывать о том, что автор сатирического высказывания или произведения часто сам отнюдь не безупречен.
Я не думаю, что сатира борется с какими-то человеческими пороками, она просто выводит их на свет, но гоголевские персонажи всё не вымирают, они будут жить до тех пор, пока живёт само человечество.
Сатира
Библиография:
Теория: LehmannR., Satire und Humor, в его кн. «Poetik», 2 Aufl., Munchen, 1919; WiegandJ., Satire; RehmW., Satirischer Roman, в кн. «Reallexikon der deutschen Literaturgeschichte», Bd. III, Berlin, 1928—1929. Общие труды: HannayJ., Lectures on satire and satirists, L., 1854; SoldiniE., Breve storia della satira, Cremona, 1891; SchneegansH., Geschichte der grotesken Satire, Strassb., 1894. Античная сатира: FraenkelE., Das Reifen der horazischen Satire, в сб. «Festschrift fur R.Reitzenstein», Lpz., 1931. Итальянская сатира: CianV., La satira italiana, Milano, 1924. Английская сатира: CranstounG., ed., Satirical poems of the time of Reformation, 2 vv., Edinb., 1891—1833 (тексты); AldenR.M., The rise of formal satire in England under classical influence, Philadelphia, 1899; HazlittW., Lectures on the English comic writers, L., 1900; TuckerS.M., Verse satire in England before the Renaissance, N.Y., 1909; Previte-OrtonC.W., Political satire in English poetry, N.Y., 1910; RussellF.T., Satire in the Victorian novel, N.Y., 1920; WalkerH., English satire and satirists, L., 1925; CazamianL., The development of English humour, N.Y., 1930. Немецкая сатира: FlogelK.F., Geschichte des Grotesk-Komischen, neubearb. v. F.W.Ebeling, Lpz., 1862; То же, neubearb. v. M.Bauer, 2 Bde, Munchen, 1914; EbelingF.W., Geschichte der komischen Literatur in Deutschland seit der Mitte des XVIII Jahrhunderts, 3 Bde, Lpz., 1862—1869; SchadeO., Satiren und Pasquine aus der Reformationszeit, 2 Bde, 2 Aufl., Hannover, 1863; GeigerL., Deutsche Satiriker der XVI Jahrhunderts, Berlin, 1878; GlassM., Klassische und romantische Satire, Stuttg., 1905; KlamrothH., Beitrage zur Entwicklungsgeschichte der Traumsatire im XVII u. XVIII Jh., Diss., Bonn, 1912; Satirische Bibliothek, Quellen u. Urkunden zur Geschichte der deutschen Satire, hrsgb. v. O.Mausser, Bd. I—II, Munchen, 1913; WiegandJ., Geschichte der deutschen Dichtung in Strenger Systematik. dargestellt, Koln, 1922. Французская сатира: LenientC., La satire en France au Moyen-age, P., 1859; Его же, La Satire en France ou la litterature militante au XVI-e siecle, P., 1866; GottschalkW., Die humoristische Gestalt in der franzosischen Literatur, Hdlb., 1928; MaxH., Die Satire in der franzosischen Publizistik unt. bes. Berucks. d. franz. Witzblattes, Die Entwicklung v. d. Anfangen bis zum Jahre 1880, Diss., Munchen, 1934; LippsT., Komik und Humor, 2 Aufl., Lpz., 1922; НагуевскийД.И., Римская сатира и Ювенал. Литературно-критическое исследование, Митава, 1879; ОстолоповН.Ф., Словарь древней и новой поэзии, ч.3, СПБ, 1821; БелинскийВ.Г., Русская литература в 1843г., «Отечественные записки», т.32, 1844 (высказывания о сатире при оценке творчества Гоголя); ДобролюбовН.А., Собеседники любителей российского слова, «Полное собр. сочин.», под общей ред. П.И.Лебедева-Полянского, т.I, (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1856, кн. VIII и IX за подписью Н.Лайбов); Его же, Ответ на замечания А.Д.Галахова по поводу предыдущей статьи, там же, т.I (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1856, кн. IX; статья Галахова — Критика на «Были и небылицы» (в «Отечественных записках», 1856, окт.); Его же, О степени участия народности в развитии русской литературы, там же, т.I, (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1858, кн. 2 за подписью: «—бов»); Его же, Русская сатира в век Екатерины, там же, т.II, (М.), 1935 (по поводу упомянутой ниже работы А.Афанасьева; первоначально в «Современнике», 1859, кн. 10, без подписи); АфанасьевА.Н., Русские сатирические журналы 1769—1774, М., 1859; То же, новое издание, Казань, 1921; ПокровскийВ., О русских сатирических журналах: «Трутень», «Адская почта», «Пустомеля», «Живописец», «Трудолюбивый муравей и др., М., 1897 Его же, Щеголихи в сатирической литературе XVIIIв., М., 1903; ЛемкеМ.К., Из истории русской сатирической журналистики (1857—1864), «Мир божий», 1903, №6—8; То же, в его книге: Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX ст., СПБ, 1904; ГорнфельдА., Сатира, «Энциклопедический словарь», изд. Ф.А., И.А.Ефрон, полут. 56, СПБ, 1900; Чеботаревская Анастасия Из жизни и литературы. (Русская сатира наших дней), «Образование», 1906, №5; МасановИ.Ф., Русская сатиро-юмористическая журналистика. Библиографическое описание, вып.I—III, Владимир, 1910—1913 («Труды Влад. уч. архивной комиссии», кн. XI, XV—XVIII); СакулинП.Н., Социологическая сатира, «Вестник воспитания», 1914, №4; Сатирич. сб. №1 — Беранжеровцы, М., 1914; То же, сб. 2 — Гейневцы, М., 1917; БегакБ., КравцовН., МорозовА., Русская литературная пародия, М. — Л., 1930; Мнимая поэзия, Материалы по истории поэтической пародии XVIII и XIXвв., Под редакцией Ю.Тынянова, изд. «Academia», М. — Л., 1931; Эпиграмма и сатира. Из истории литературной борьбы XIXв., т. I, 1800—1840, состав. В.Орлов, т.II, 1840—1880, сост. А.Островский, изд. «Academia», М. — Л., 1931—1932; КравцовН. и МорозовА., Сатира 60-х гг., ред. и пред. Н.Бельчикова, изд. «Academia», М. — Л., 1932; Поэты «Искры», ред. и примеч. И.Ямпольского, (Л.), 1933 (Биб-ка поэта, Под редакцией М.Горького); Виноградов Николай, Сатира и юмор в 1905—1907. Библиографический указатель, «Библиографические известия», 1916, №3—4; БоцяновскийВ. и ГолербахЭ., Русская сатира первой революции 1905—1906 гг., Л., 1925; ДрейденС., 1905г. в сатире и юморе, Л., 1925; ЧуковскийК. и ДрейденС., Русская революция в сатире и юморе: Л., 1925; Альбом революционной сатиры 1905—1906 гг., под общей ред. С.И.Мицкевича, М., 1926 (Музей революции СССР); ИсаковС., 1905г. в сатире и карикатуре, Л., 1928; ТимоничА.А., Русские сатирико-юмористические журналы 1905—1907 гг. в связи с сатирическими журналами XVIII и XIXвв. Материалы для библиографии, М., 1930 (стеклограф, изд.). А—в Ю., Сатирическая литература и подготовка к перевороту. (Из воспоминаний), «Время», 1917, №887; ФричеВ., Сатира, Сатирические журналы, «Энциклопедический словарь», изд. «Бр. А. и И.Гранат и Ко», изд. 7, б.г.; МаевичА., Юмор и сатира, «Журналист», 1925, №4; ШафирЯ., Комические и сатирические приемы. (К характеристике сатирической журналистики 1917г.), «Журналист», 1927, №9—10; Л. Л., Сатира в 1917 году, «Читатель и писатель», 1928, №10; ШафирА., К вопросу о сатирическом романе, «Печать и революция», 1929, №12; Якубовский, Г., О сатире наших дней, «Литературная газета», 1929, №12; БойчевскийВ., Пути советской сатиры, «Земля советская», 1931, №1; НусиновИ., Вопросы жанра в пролетарской литературе, «Литература и искусство», 1931, №2—3; Мезиер 4. В., Словарный указатель по книговедению, П., 1924, стр.277—279, 308—309. см. также литературу об отдельных сатирич. журналах и о писателях-сатириках.
САТИРА
САТИРА (латинское satira; от более раннего satura – букв. «паштет, фарш, смесь, всякая всячина»):
1). Определенный стихотворный лиро-эпический малый жанр, сложившийся на древнеримской почве (в творчестве поэтов-сатириков Невия, Энния, Луцилия, Горация, Персея, Ювенала и др.) и возрожденный в 17–18 вв. литературой классицизма (сатиры М.Ренье, Н.Буало, А.Д.Кантемира и др.). История и поэтика этого жанра изучены литературоведением достаточно полно.
2). Другой, менее определенный, смешанный жанр литературы, возникший в конце 3 в. до н.э. в творчестве греческого философа-киника Мениппа из Гадары. Название сатирического сборника, составленного римским ученым Варроном (116–27 до н.э.), закрепилось как определение этой разновидности жанра – Мениппова сатира. В менипповой сатире (Апоколокинтосис (Отыквление) Сенеки, I в., роман Петрония Сатирикон, I в., и др.) сочетаются стихи и проза, серьезное и комическое, здесь велика роль сюжетной фантастики: персонажи спускаются в преисподнюю, совершают полеты на небо и т.д. Художественные элементы менипповой сатиры присущи также произведениям вполне серьезного содержания (Утешение философией латинского поэта-философа Боэция, VI в.), а также европейскому роману и драме эпохи Возрождения и нового времени (Гаргантюа и Пантагрюэль Ф.Рабле, Дон Кихот Сервантеса, драматургия Шекспира и др.). По степени изученности наукой о литературе мениппова сатира существенно уступает сатире как лиро-эпическому жанру. Пристальное внимание исследованию фольклорных истоков менипповой сатиры и ее влиянию на европейский роман в литературоведении 20 в. уделял М.М.Бахтин, который и ввел этот малоизвестный ранее термин в широкий научный оборот.
3). Особая, свойственная всем литературным жанрам, форма художественного отображения действительности – обличение и высмеивание отрицательных, внутренне превратных явлений жизни. В этом случае о сатире можно говорить как о типе художественного пафоса, особой разновидности комического: уничтожающем осмеянии предмета изображения, раскрытии его внутренней несостоятельности, несоответствия своей природе или предназначению. В европейских литературах последних столетий именно этот тип сатиры получил наибольшее распространение. Его история и теория еще разработаны слабо, что, однако, не мешает обозначать основные характерные черты сатиры этого типа.
Обязательное следствие сатирического творчества – смех. Смех как реакция на сатиру может звучать открыто или приглушенно, но всегда остается – наряду с обличением – основой сатиры, ее способом обнаруживать несоответствия между видимостью и сущностью, формой и содержанием. Этим художественная сатира отличается от прямых видов критики личных и общественных недостатков. От юмора сатира принципиально отличается природой и смыслом смеха. Для юмора смех – самоцель, задача писателя-юмориста – развеселить читателя. Для сатиры смех – средство развенчания недостатков, орудие бичевания человеческих пороков и проявлений социального зла. В отличие от юмора, сатире свойственны суровость и тенденциозная страстность. Юмор обычно предполагает двойственное отношение к своему предмету – в осмеиваемом вполне может заключаться положительно прекрасное (к примеру, благородный идеализм Дон Кихота, патриархальная доброта и душевная чистота старосветских помещиков из одноименной повести Н.В.Гоголя и др.). Поэтому юмор снисходителен, умиротворен. Сатира же отличается безоговорочным неприятием своего предмета. При этом ее эстетическая сверхзадача – обличая, возбуждать воспоминания о прекрасном (добре, истине, красоте), оскорбляемом пошлостью, пороком, глупостью. Двойственную сущность сатирического творчества точно определил в трактате 1796 О наивной и сентиментальной поэзии Ф.Шиллер: «Действительность как недостаточность противопоставляется в сатире идеалу как высшей реальности. Действительность, таким образом, обязательно становится в ней объектом неприятия».
Высмеивая отрицательные стороны жизни, сатира освобождает творца и читателя от давления превратных авторитетов, провожая, по словам М.Е.Салтыкова-Щедрина, «в царство теней все отживающее», и тем самым выражает положительное, восславляет подлинно живое. Идеал сатирика выражен негативно, обнаруживает себя через «антиидеал», через свое возмутительное и смехотворное отсутствие в конкретном предмете обличения.
И в юмористических, и в сатирических произведениях нескрываемо присутствует авторская индивидуальность, но формы ее проявления также различны. В юморе смех тяготеет к универсальной «усмешке», часто он распространяется и на самого смеющегося (например, на героя-«энтузиаста» новелл Э.Т.А.Гофмана, на лирического героя цикла Г.Гейне Романсеро и стихов Саши Черного и др.). В сатирических произведениях авторская субъективность проявляется по-иному – прежде всего в их откровенной тенденциозности и публицистичности, которые указывают на непреодолимую границу между моральным миром художника и обличаемым предметом.
Эти особенности заставляют некоторых авторов говорить о художественной ограниченности сатиры. Так, Гегель утверждал в трактате Эстетика, что в сатире «находит свое выражение не чувство души, а всеобщее представление о добре. которое. угрюмо цепляется за разногласие между собственной объективностью и ее абстрактными принципами и эмпирической действительностью, и оно не создает ни подлинной поэзии, ни настоящих произведений искусства». Достаточно часто критика пытается показать, что шедевры сатирического искусства не ограничиваются решением лишь собственно сатирических задач. Так, В.Г.Белинский, размышляя об одном из вершинных достижений русской сатирической литературы, полемически замечает: «Нельзя ошибочнее смотреть на Мертвые души и грубее понимать их, как видя в них сатиру». Белинский расширительно трактует характер гоголевского смеха, аттестуя его не как «сатиру», а как «юмор», находит в нем, помимо «субъективности» и «социально-обличительного пафоса», «известную полноту изображения» и «слитность смеха с грустной любовью». Наиболее последовательно в современном литературоведении взгляд на чистую сатиру как на искусство «голое и прямолинейное», как на смех сугубо «отрицательный, риторический, несмеющийся, односторонне серьезный» выразил М.М.Бахтин. Такого рода сатире Бахтин противопоставляет собственную концепцию «амбивалентного», двойственного «карнавального» смеха – одновременно отрицающего и утверждающего, издевательского и веселого. Этот смех, по Бахтину, имеет культовое, фольклорно-мифологическое происхождение: осмеяние и срамословие обладали искони магическим значением, были связаны с категорией обновления, расставания со старым (годом, укладом жизни и т.д.) и рождения нового. Смех как бы фиксирует этот момент смерти старого и рождения нового. Здесь имеет место далеко не голая насмешка, отрицание старого неразрывно слито в этом типе смеха с утверждением нового и лучшего. Бахтин считает такой смех принадлежностью т.н. «гротескного реализма», говорит о его «стихийно-диалектическом», отрицающе-утверждающем характере. Образцы карнавального смеха в изобилии дают европейское средневековье (фасцении, фаблио, шванки и др. низовые народные жанры) и эпоха Возрождения (Похвала глупости Эразма Роттердамского, наиболее яркий пример – Гаргантюа и Пантагрюэль Ф.Рабле).
При широком толковании сатиры («антиидеал», подразумевающий «идеал») бахтинские характеристики двойственного, амбивалентного карнавального смеха приложимы и к ней. В 19 в., в эпоху расцвета искусства критического реализма и господства жанра романа в литературе, сатира перестает сводиться к одномерному отрицанию, она обрастает новыми художественными смыслами, осложняющими идейный состав произведения. В сочинениях Н.В.Гоголя, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Ф.М.Достоевского сатира не менее двойственна: смеясь, она в то же время скрывает «невидимые миру слезы». Посмеявшись, читатель как бы переходит от конкретных впечатлений к итоговому размышлению: частное предстает перед ним крупицей всеобщего, и тогда в сатире обнаруживается трагическое, ощущение надлома в законах самого бытия. Городничий из гоголевского Ревизора, Иудушка из Господ Головлевых М.Е.Салтыкова-Щедрина, герои Сентиментальных повестей М.Зощенко вызывают комический эффект, пока читатель воспринимает их как индивидуальные характеры, но стоит их осмыслить как типы, они предстают «прорехой на человечестве», раскрывается трагический аспект самого бытия.
Поскольку сатирический пафос может пронизывать собой любые жанры, в советском и российском литературоведении периодически возникали попытки представить сатиру самостоятельным родом художественной литературы (Л.Тимофеев, Ю.Борев). Основания к тому исследователи видят в особых принципах сатирической типизации и в специфике сатирического образа.
Сатирический образ – результат сознательного «искажения», благодаря которому в предмете выявляется доселе скрытая комическая сторона и его внутренняя неприглядность. Сатира как бы пародирует жизненный объект. Она то приближается к нему вплотную, то в своих преувеличениях и обобщениях настолько далеко отходит от жизненного материала, что реальные признаки получают в образе воплощение фантастическое, подчеркнуто условное. Такое отклонение сатирического образа от «обычного» достигается за счет заострения, гиперболизации, преувеличения, гротеска. В гротескные формы могут воплощаться фантастический сюжет (Путешествия Гулливера Дж.Свифта, Хромой бес А.Р.Лесажа, История одного города М.Е.Салтыкова-Щедрина, Клоп В.В.Маяковского), аллегория (басни Эзопа, Ж.Лафонтена, И.А.Крылова), пародийное преувеличение (Житейские воззрения кота Мура Э.Т.А. Гофмана).
В области языка гротеск опирается на остроту – минимальный элемент простейших сатирических жанров: каламбура, афоризма, анекдота.
Гротеск, шарж в сатире обычно раскрывает комическое в той стороне личности, которой она походит на неодушевленную вещь, механическую деталь, косный, безжизненный автомат (рассказ А.П.Чехова Унтер Пришибеев, государственные чиновники в романе Я.Гашека Похождения бравого солдата Швейка и др.). Философ-литератор А.Бергсон так комментирует эту сторону гротеска: «Комично вставлять себя в готовые рамки. И всего комичнее перейти самому в состояние рамки, в которую другие будут бегло вставлять себя, т.е. окаменеть в известном характере.».
Пути сатирической типизации различны.
Рационалистическая сатира сконцентрирована на изображении явлений общественной жизни. Обрисовка индивидуальных черт здесь ограничена, широко применяется фантастическое допущение. Сатира такого типа приобретает зачастую памфлетное звучание, исследование жизни идет в формах «доказательства от противного». Образ-персонаж в произведениях такого рода склонен превращаться в символ и немыслим вне художественного гротеска (Органчик из Истории одного города М.Е.Салтыкова-Щедрина). Композиционно произведения этого типа строятся нередко как диалоги, посредством которых сталкиваются враждующие идеи или качества. Так противоборствуют человеческие свойства под масками животных в баснях. Но в жанрах сатирического романа, утопии или памфлета противостоять друг другу могут и философские системы, общественные идеологии. В таких произведениях чаще всего присутствует герой-наблюдатель, чье внимание перемещается с предмета на предмет и формирует сюжет – как правило, иллюзорный, почти сказочный, утопический. Герой может посещать несуществующие края, чтобы сторонним взглядом окинуть привычные земные условия и неожиданно уловить их несуразность (Микромегас в одноименной повести Вольтера, герой романа Иной свет С. де Бержерака), он может путешествовать и по вполне земным странам ради встречи с причудами современников (Жиль Блаз у Лесажа). В плутовском эпосе странствия связаны с поисками бытовых комических сцен на реальных дорогах Англии, Франции, Испании (Приключения Тома Джонса, Найденыша Г.Филдинга и т.п.). Чем более универсальные вопросы ставит в произведении автор, тем фантастичнее оказываются маршруты героя-наблюдателя. В гротескных сочинениях такого рода с широкой философской проблематикой порой он свободно обращается с пространством и – особенно – со временем. Здесь часты анахронизмы, осовременивание древности или архаизация современности (Остров пингвинов А.Франса), переносы героя из настоящего в прошлое или будущее (Янки из Коннектикута при дворе короля Артура М.Твена, пьеса М.А.Булгакова Иван Васильевич, Москва 2042 В.Войновича и т.п.). Сатира этого типа расцветает в периоды великих исторических сломов, мощных общественных потрясений, чреватых пересмотром всей прежней системы ценностей. Не случайно бурное развитие рационалистическая сатира переживала прежде всего в 18 (Вольтер, Дидро, Свифт, Н.Радищев и др.) и 20 (Ф.Сологуб, М.Булгаков, Ф.Кафка и др.) веках.
Иной тип сатиры являют произведения, высмеивающие ущербную личность и исследующие психологическую природу зла. Сатира такого рода тесно связана с жанром реалистического романа. В произведения широко вводятся реалистические детали, точные наблюдения. Гротеск представлен лишь легкими штрихами – ненавязчивыми подчеркиваниями автором каких-то сторон жизни героя, едва уловимыми перестановками акцентов в изображении привычной действительности. Этот тип сатиры может быть назван психологическим. Образ-характер здесь осмысляется в свете доминирования какого-то одного качества (безнравственное честолюбие Ребекки Шарп в Ярмарке тщеславия У.Теккерея и т.п.). Сюжет в сатире такого рода – последовательное жизнеописание, окрашенное авторскими эмоциями грусти, горечи, гнева, жалости.
Важная разновидность сатиры представлена художественными пародиями. Исторически сатиру вообще нельзя отделить от пародии. Всякая пародия сатирична, а всякая сатира несет в себе элемент пародирования. Пародирование – наиболее естественный путь преодоления устаревших жанров и стилистических приемов, мощное средство обновления художественного языка, его спасения от косности и механичности, от обессмысленных и переживших себя элементов традиции. Пародия – одно их ключевых средств литературной эволюции. Уже на заре истории европейской литературы пародия заявляет свои права: в 5 в. до н.э. возникает пародия на греческий героический эпос – Батрахомиомахия, где описанная Гомером в Илиаде война троянцев с ахейцами представлена борьбой мышей и лягушек. Предметом осмеяния здесь становится само эпическое слово. Пародия эта является сатирой на уже отмирающие жанр и стиль эпохи. Такую роль в истории литературы будет играть по сути всякая пародия. Иногда высмеивание жанра и стиля переходит на задний план, но озорная интонация пародирования остается, вызывая смех уже непосредственно над героями пародии (роман Короли и капуста и новеллы цикла Милый жулик О.Генри, Клуб удивительных промыслов Г.Честертона, отчасти Москва – Петушки Вен. Ерофеева как пародия на жанр записок путешественника). В пародийной сатире распространен принцип композиционной симметрии – герои-двойники (Средневековый роман, Принц и нищий М.Твена), герои-противоположности (Дон Кихот и Санчо Панса); в мире, окружающем героя, господствуют законы игры, спектакля, розыгрыша (иллюзии Дон Кихота, герцогство Санчо Пансы). Житейский эквивалент литературной пародии – мистификация, которая вообще легко становится мотивировкой сатирического сюжета.
Разные типы сатирической типизации могут вступать в сложное взаимодействие. Так, в Дон Кихоте общий замысел – пародийно-иронический, но характер главного героя раскрывается в психологическом плане, а картина противостоящего ему мира – это философски-обобщенный образ. Сюжет романа вполне рационалистичен: читателю предлагается традиционная «охота» наблюдателя за наблюдениями.
Уже с 5 в. до н.э. сатирический элемент играет важнейшую роль в древней аттической комедии (вершин греческая сатира достигла в комедиях Аристофана) и баснях Эзопа.
Как малый лиро-эпический жанр сатира формируется в литературе Древнего Рима. Известно изречение Квинтилиана: «Satira tota nostra est» («Сатира целиком наша»). Первоначально жанр носил здесь, вероятно, смешанный характер (отсюда – его название). Окончательно оформляется жанр сатиры в творчестве Луцилия. Здесь уже налицо основные его формообразующие признаки: диалогическая, разговорная основа, литературно-пародийный элемент, автобиографическое начало, образное отрицание современности и противопоставление ей идеального прошлого – староримских добродетелей (virtus).
Вершин римская сатира достигает в творчестве Горация. Его сатиры – череда перетекающих одна в другую бесед на фоне острого ощущения современности. Именно «мое время», «мои современники», их быт и нравы – подлинные герои горацианских сатир. Они не высмеиваются в полном смысле слова, но о них говорят с улыбкой, свободно, весело и насмешливо. Вольный смех в отношении существующего мироустройства и господствующей правды смягчен до улыбки.
Иной вариант жанра представлен в творчестве Ювенала. Здесь появляется новый тон в оценке действительности – возмущение, негодование (indignatio). Поэт признает возмущение основной движущей силой своей сатиры: «Facit indignatio versum» («Возмущение творит стих»).Оно как бы замещает собой смех. «Бичующий» характер ювеналовых сатир оказал особое влияние на социальную сатиру 18–19 вв. (Дж. Свифт, М.Е.Салтыков-Щедрин и др.).
В средние века образцы сатиры дает фольклор и народная «смеховая культура». С подъемом городов связано распространение анекдота и сатирической стихотворной новеллы (фаблио во Франции, шванк в Германии), сатирического эпоса о животных (Роман о Лисе), площадного фарса. Карнавальная традиция порождает обширную устную и письменную смеховую культуру, в том числе пародийные варианты религиозного ритуала, призванные избавить окружающий мир от застывания и «омертвления». Огромную роль в истории сатиры сыграла итальянская народная comedia del arte («комедия масок»).
Сатира эпохи Возрождения направлена на пересмотр господствующей идеологии и устоявшихся форм средневековой жизни (Декамерон Дж.Боккаччо, стихотворная сатира С.Бранта Корабль дураков, Похвала глупости Эразма Роттердамского, Письма темных людей и др.). В романе Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль гуманистическая программа автора осуществляется в гротескных, гиперболических смеховых образах, расшатывающих монолитную серьезность официальной средневековой идеологии. Задуманный как литературная пародия, Дон Кихот Сервантеса перерастает рамки замысла и становится универсальной комической панорамой мира на границе двух эпох, в «точке перехода» от высокого героизма средневековья к торгашеско-корыстным отношениям новой, предбуржуазной эпохи. Первоначальный объект насмешки – «рыцарь печального образа» – оказывается судьей «вывихнутого» мира.
В литературе 17 в. сатирическое начало оскудевает. Смех уходит на второй план, утрачивает радикализм и универсальность, довольствуется явлениями частного порядка. И лишь в жанре комедии, в творчестве Ж.Б.Мольера, сатира расцветает, изображая четко очерченные типы (Скупой, Тартюф, Журден). Стихотворные сатиры этой эпохи лишь воскрешают жанры античности (Н.Буало, басни Ж.Лафонтена).
В литературе 18 в., в эпоху Просвещения, сатирическое начало проявляется в самых различных жанрах. Развивается плутовской роман (Молль Флендерс Д.Дефо, Приключения Перегрина Пикля Т.Дж.Смолетта и др.). Плутовской роман и комедия этого времени (Женитьба Фигаро Бомарше и др.) отражают пробудившееся самосознание представителя «третьего сословия», рождение «частного человека», высвобождающегося из-под власти общественного механизма. Веселая насмешка обличителя противостоит здесь поэтике барочного романа – одного из важных жанров эпохи, где издевка сопровождалась зачастую трагической горечью. Развитие пародийной сатиры в 18 в. связано с творчеством Л.Стерна (Тристрам Шенди, Сентиментальное путешествие). Жанр сатирического романа (либо повести) начинает выполнять функции философского трактата (Племянник Рамо Д.Дидро, философские повести Вольтера). Художественные произведения французских просветителей, как и Путешествия Гулливера Дж.Свифта, создают картину несовершенного, чающего радикальных перемен мира. Причем отрицание Свифта носит универсальный, «сверхсоциальный» характер – писателя возмущает не столько общество, сколько человечество, не придумавшее для себя лучшей формы организации, чем общество. Так, отраженная в зеркале сатиры, рушится основная иллюзия эпохи – культ разума, рационального жизнеустройства, «просвещенного», а потому «разумного человека»: по Свифту, разумное начало совершенно чуждо алогичной и «деструктивной» природе человека.
Существенную роль в истории сатирического творчества Нового времени сыграли английские сатирические журналы 18 в. («Зритель» и «Болтун»). Ими были созданы и закреплены жанры мелкой журнальной сатиры: диалогической, очерковой, пародийной. Расцветает жанр фельетона. Этот тип осмеяния современности в новых условиях во многом повторяет формы горацианской сатиры (разговорный диалог, галерея вскоре бесследно исчезающих высказывающихся героев, полудиалоги, письма, смесь шутливых и серьезных размышлений). Журнальный тип сатирического творчества в основных своих чертах дошел до наших дней.
В начале 19 в. писатели-романтики внесли в сатиру ряд новых черт. Их сатира направлена прежде всего против культурных и литературных шаблонов современности. Таковы литературно-сатирические и пародийные пьесы Л.Тика, сказки и рассказы К.Брентано, А.Шамиссо, Ф.Фуке, отчасти Э.Т.А.Гофмана. Отрицаемая действительность сгущается для романтиков в образе «филистера» – в корне чуждого творчеству обывателя, мещанина, воплощенного духа пошлости и тривиальности. В дальнейшем, на протяжении 19 в., сатира продолжала существовать в форме журнальных фельетонов, а также особой стихии образного отрицания в господствующем жанре эпохи – романе (Ч.Диккенс, Теккерей, О.де Бальзак, В.Гюго и др.)
В дальнейшем, на протяжении 19 в., сатира продолжала существовать в форме журнальных фельетонов, а также особой стихии образного отрицания в господствующем жанре эпохи – романе (Ч.Диккенс, Теккерей, О. де Бальзак, В.Гюго и др.).
Зарубежная модернистская сатира 20 в. склонна к абстрактно-философской трактовке сюжета и космической символике (А.Камю, Ф.Дюрренматт, В.В.Набоков). Сатира все больше вторгается в научную фантастику (А.Азимов, К.Воннегут, Р.Брэдбери, С.Лем, Р.Шекли), определяя собой жанры антиутопий и романов-предупреждений.
В западной литературе 1960–1990-х собственно сатирическая линия находится во многом под влиянием американской школы «черного юмора» (Дж.Бартелми, Д.Донливи, Дж.Хоукс и др.). На передний план выдвигается трагифарсовое повествование с широким использованием приемов травестии и гротеска. Пародийно переосмысливаются основные постулаты традиционной гуманистической системы ценностей и идеология экзистенциализма, которые оказываются несостоятельными при соприкосновении с хищными усредняющими стандартами «массового общества» и «цивилизации потребления» (Уловка Дж.Хеллера, 1972). Мироустройство представлено как абсурдный круговорот и царство энтропии, способные спровоцировать лишь мизантропический смех – единственную подлинно человеческую реакцию на всеобщий абсурд бытия (Радуга земного притяжения Т.Пинчона, 1973). Литературе такого рода присущ притчевый характер в сочетании со стихией злого осмеяния ходульности идеалов, шаблонности жизненных интересов, предсказуемости социально поведения (Мертвый отец Д.Бартелми, 1975). В конце концов «черная сатира» исходит из сюрреалистической философской категории злобного хохота в ожидании конца света, поскольку иных «надежд на избавление» нет. Зарубежная сатирическая литература 1980-х – нач. 1990-х в целом распадается на множество национальных вариантов высмеивания местных общественных пороков. Пародирование культурных клише, пребывающих в центре внимания западных писателей-постмодернистов, типологически восходит к бунтарскому скепсису «черного юмора», но лишено его философской глубины и остается в сфере игры с «тоталитарными» знаками массовой цивилизации. Во второй половине 1990-х определилась новая наднациональная тенденция в западной, прежде всего европейской и латиноамериканской, литературе – антиглобалистская сатира, отразившая идеологическое восстание «новых левых» интеллектуалов против диктатуры и социальных институтов «нового мирового порядка» (Этот мир без меня Ф.Клеви, 1998, Бесконечный туннель П.Каррера, 2000, Улитка Х.Блюмена, 2001 и др.). Однако эта линия словесности пока не выработала оригинального художественного языка и продолжает обыгрывать на новом тематическом материале традиционные приемы сатирического развенчания.
Древнерусская литература
не знала сатирического творчества в собственном смысле слова. На Руси изображение дурных сторон действительности, противоречащих религиозно-нравственному идеалу, в отличие от западноевропейской традиции, не было связано со смехом. Смех осмыслялся древнерусскими книжниками как начало духовно двусмысленное, греховное, страстное. Отрицательное отношение автора принимало форму не осмеяния, а обличения, подчеркнуто серьезного, чаще скорбного – в жанре обличительного слова, в летописи, в агиографии. Смеховые формы оказывались совершенно за пределами официальной культуры – в фольклорных жанрах, в свадебных и аграрных обрядах, в искусстве скоморохов. Суть отношения к смеху в русском средневековье полнее всего выразилось в житиях юродивых, чье поведение по внешним признакам напоминало поведение шута. Однако смеяться над юродивыми считалось грехом (характерен эпизод из Жития Василия Блаженного: посмеявшиеся над его наготой ослепли и были исцелены лишь после раскаяния в невежественном смехе). Рыдать над смешным – вот эффект, к которому стремится юродивый, обнаруживая под личиной глупости глубинную мудрость, а за внешним богохульством – святость.
Собственно смеховая культура начинает оформляться на Руси под западными влияниями лишь в 17 в. При Петре I традиционный запрет на смех и веселье постепенно снимается. Парадоксальность ситуации состоит в том, что в начале 18 в. слепки с форм «народной карнавальной культуры» насаждаются в России сверху и нередко вызывают протест со стороны «народных низов» (маскарады, дурацкие процессии, шутовские свадьбы, «сумасброднейший, всешутейский и всепьянейший собор» Петра Великого). С конца 17 в. появляются образцы серьезной нравоучительной сатиры, созданные латинствующими авторами (Вертоград многоцветный Симеона Полоцкого и т.п.).
Сатира в России.
В 18 в. сатира в России процветает. Она облекается в самые разнообразные жанры: эпиграмму, послание, басню, комедию, эпитафию, пародийную песню, публицистику. Создателем русской сатиры как малого стихотворного жанра, ориентированного на античные и классицистические образцы, стал А.Д.Кантемир (восемь сатир в рукописном собрании 1743). Сатиры Кантемира поэтикой и тематикой ориентировались на теорию, изложенную в стихотворном трактате Н.Буало Поэтическое искусство. В соответствии с европейскими классицистическими канонами действительность противопоставлялась здесь идеалу как варварское – просвещенному, бессмысленное – разумному. Кантемир, имитируя латинский стих, вырабатывал новый синтаксис, интенсивно использовал инверсии (обратный порядок слов) и переносы, стремился приблизить стих к «простому разговору», вводил просторечия, пословицы и поговорки.
Однако стилистические новшества Кантемира не нашли продолжения в русской литературе. Следующий шаг в развитии отечественной сатиры был сделан А.П.Сумароковым, автором книги 1774 Сатиры, который свои теоретические воззрения на назначение сатиры и ее место в иерархии классицистических жанров изложил в двух эпистолах 1747 – О русском языке и О стихотворстве. Сатира на бездарных авторов становится важным средством литературной борьбы.
Во второй половине 18 в. стихотворная сатира в России утрачивает свою былую роль и уступает место журнальной. В 1760–1790-е в России один за другим открываются новые сатирические журналы: «Полезное увлечение», «Свободные часы», «Смесь», «Трутень», издаваемые И.С.Крыловым «Почта духов», «Зритель» и многие другие. В литературном сознании формируется расширительное понимание сатирического как межжанровой разновидности идейно-эмоционального подхода к предмету изображения. Один из первых образцов сатиры в широком смысле слова – комедия Д.И.Фонвизина Недоросль (1782).
В 19 в. линия стихотворной сатиры в русской литературе постепенно затухает. Наиболее значительные ее образцы рождаются в контексте литературной полемики (сатиры М.А.Дмитриева и др.). Журнальная сатира все более тяготеет к жанру фельетона. Элементы сатиры интенсивно проникают в роман и драму и способствуют окончательному оформлению поэтики критического реализма. Наиболее яркие образы сатиры в русской литературе 19 в. представлены произведениями А.С.Грибоедова, Н.В.Гоголя, А.В.Сухово-Кобылина, Н.А.Некрасова. Преобладало сатирическое видение мира в творчестве М.Е.Салтыкова-Щедрина, воплотившего на русской почве традиции «высокого негодования», бичующего ювеналова смеха. На жанровой природе произведений писателя сказалось влияние его сатирического подхода: романные формы тяготели к очерковости, фельетонности, к древней диатрибе – полемической проповеди-развенчанию.
Все же собственно сатирический смех в 19 в. редуцирован и трудно отделим от иных форм комического, иронии и юмора (творчество А.П.Чехова).
Яркая страница в истории русской сатиры начала 20 в. связана с деятельностью журналов «Сатирикон» (1908–1914) и «Новый сатирикон» (1913–1918), в которых активно публиковались крупнейшие писатели-сатирики эпохи: А.Аверченко, Саша Черный (А.Гликберг), Тэффи (Н.Бучинская) и др. Журналы не чуждались смелой политической сатиры, обращались к широкому кругу стихотворных и прозаических жанров, привлекали в качестве иллюстраторов выдающихся художников (Б.Кустодиева, К.Коровина, А.Бенуа, М.Добужинского и др.)
Среди наиболее заметных явлений отечественной сатиры 20 в. – лирика и пьесы В.Маяковского, проза М.Булгакова, М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова, драматические сказки Е.Шварца. Сатира советского периода осознается почти исключительно сферой идеологии, по характеру отрицания она распадается на «внешнюю», обличающую капиталистическую действительность (Блек энд уайт, 1926, В.Маяковского), и «внутреннюю», в которой отрицание частных изъянов сочетается с общим утверждающим началом. Параллельно официальной сатире существуют смеховые фольклорные жанры (анекдот, частушка) и не разрешенная к печати сатирическая литература. В неофициальной сатире преобладают гротеск и фантастика, сильно развиты утопический и антиутопический элементы (Собачье сердце и Роковые яйца М.Булгакова, оба – 1925, продолжающие гоголевскую и щедринскую традиции, антиутопия Е.Замятина Мы, 1920).
Важная место занимает сатира в творчестве представителей первой волны русской литературной эмиграции (А.Аверченко, Саша Черный, Тэффи, В.Горянский, Дон-Аминадо (А.Шполянский) и др.). В их наследии преобладают жанры сатирического рассказа и фельетона. В 1931 в Париже М.Корнфельд возобновляет издание «Сатирикона». В вышедших номерах, помимо прежних авторов, участвуют И.Бунин, А.Ремизов, А.Куприн. Особое место в журнале занимает сатира на советскую действительность и нравы эмиграции.
С конца 1950-х и в 1960-е, на волне «оттепели», сатира в СССР идет на подъем и берет на себя роль подспудного полемического противостояния господствующей идеологии. Официозная версия советской эпической героики о «руководящей и направляющей силе партии» в годы Великой Отечественной войны сатирически ниспровергается в романе В.Войновича Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина (1969).
Наследуя традиции Я.Гашека, автор рисует события отечественной истории глазами «маленького человека», чья нарочитая непосредственность наделяет его правом отстраненно и свободно воспринимать происходящее, вскрывая его внутреннюю несуразность.
В 1970-е и 1980-е отечественная сатира подхватывает традиции М.Зощенко и основным носителем сатирического сознания делает фигуру «простого советского человека», трезвого конформиста, который выхватывает из окружающего малейшие проявления абсурдности советского быта, слагающиеся в общую мозаику общественного неблагополучия. Идейная двусмысленность такого рода словесной продукции и ее скрытая оппозиционность обусловили постепенное перемещение сатиры от крупных литературных форм к миниатюрным устным жанрам анекдотического рассказа и эстрадной репризы (М.Жванецкий, А.Арканов и др.) – здесь сама форма смехового сказа обеспечивает залог внутренней свободы писателя. В драматургии наиболее отчетливо сатирическое начало проявилось в творчестве Г.Горина 1970–1990-х (Убить Герострата, Тиль, Самый правдивый, Кин IV, Дом, который построил Свифт, Шут Балакирев и др.), в трагикомических пьесах которого прозрачные аллюзии на современность неизменно помещаются в обобщенный план философской притчи, никак не сводимой к плоской социальности. Сатирическое творчество представителей «третьей волны» русской эмиграции (Москва 2042 В.Войновича, 1986, Французская Советская Социалистическая Республика А.Гладилина, 1987 и др.) по большей части укладываются в жанровые рамки антиутопии и не выходят на пределы одномерного высмеивания советской действительности.
В литературе отечественного соцарта и постмодернизма в целом («лианозовская группа», Д.Пригов, Л.Рубинштейн, Т.Кибиров) сатирическое начало проявляется прежде всего в пародийном обыгрывании штампов советской и постсоветской культурной мифологии с целью дискредитировать сам «тоталитарный» язык и стиль массового мышления.
Адрианова-Перетц В.П. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в. М. – Л., 1937
Борев Ю. Комическое. М., 1970
Свирский Г. На лобном месте: Литература нравственного сопротивления (1946–1976). Лондон, 1979
Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смех в древней Руси. М., 1984
Стенник Ю.В. Русская сатира XVIII века. Л., 1985
Feinberg L. Introduction to Satire. Ames (Iowa). 1968;L. Satire and transformation of genre. Philadelphia. 1987
Песков А.М. Буало в русской литературе XVIII – первой трети XIX века. М., 1989
Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и смеховая культура средневековья и Ренессанса. М., 1990
Бахтин М.М. К вопросам об исторической традиции и о народных источниках гоголевского смеха. – Собр. соч.: в 6 тт. Т. 5. М., 1996
Спиридонова Л.А. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья. М., 1999
Сопротивление и смех. Юмор и сатира в русской литературе ХХ–ХХШ вв. – Сборник статей. М., 2001
Караулин С. «Как важно быть серьезным»(сатира и юмор современной России). Спб, 2002