На что живут цыгане если они не работают
На какие деньги и за чей счёт живут цыгане, если они не работают
Цыгане — один из самых мало изученных народов, живущих в современном обществе, причем часто не понятно, на что именно они живут. Культура этих людей овеяна чувствами, культом свободы и оставляет яркий след в художественном творчестве. Но в то же время цыгане ассоциируются с воровством и обманом, а их выживание в современных условиях остаётся загадкой.
Откуда пошли цыгане и как они расселились по всему миру
О корнях цыганского народа ходит много мифов, хотя их индийские корни давно доказаны академической наукой.
Первые цыгане из Древней Индии кочевали на территории современных Ирана, Афганистана и Армении.
После этого произошло разделение: одни направились в Палестинское государство и Египет, а другие — в Византийскую империю. В 15 столетии цыгане поселились в Восточной Европе, затем в Центре и на Западе, в скором времени они прижились на Американском континенте.
Становление цыганских групп в России также имеет особую историю. Большая часть этноса прибыла из окрестностей Восточной Европы.
В 1699 году появилось первое документальное упоминание о пребывании цыганского этноса на территорию России.
Позже, вследствие присоединения Бессарабии и Крымского полуострова, в Российскую Империю перебрались предки крымских цыган, или кишеневцев.
Общественные реформы конца 19-начала 20 века в правительстве Венгрии стали причиной новых миграционных движений, в результате которых в Россию перебрались этногруппы кэлдэрары и ловари.
Чем цыгане зарабатывают на жизнь
Многие учёные описывают цыган как «трансграничное национальное меньшинство». Лишь в РФ известно до 30 цыганских групп со своими обычаями и родом занятий.
Чаще всего цыгане занимаются разведением лошадей и гаданиями, но есть и такие, которые ведут активный бизнес в сфере вторичных продаж автомобилей. Группа «валахи» в основном занимается торговлей. Это они предлагают на улице приобрести изделия из жёлтого металла.
Крымские цыгане редко встречаются на улицах, это ювелиры, которые в основном работают на дому. Исторически по особенностям занятий цыган называют кочевниками, предоставляющими различные услуги оседлому населению.
А вот те, кто не работают, спасаются прошениями у прохожих. Часто цыган спонсируют мафия или бандитские группировки, которые используют людей в своих целях. Часто цыгане подтверждают стереотип о себе, от безысходности воруют и обманом вытаскивают ценности.
Как цыганам удаётся сохранять древние воззрения в современных условиях
Несмотря на один этнос, цыгане разные по своей природе.
Есть несколько поколений оседлых людей, есть группы с высокой мобильностью, есть устоявшиеся горожане. Тот факт, что ромы по-прежнему обитают в сообществе, имеет весомое значение в сбережении их языка и культуры.
Существуют сборища, которые решают все жизненные проблемы. Есть традиционное сватовство, брак и семейные уставы.
Большинство цыганских таборов — православные. Они чтят церковные праздники в соответствии с христианским православным календарём, но сохраняют многие народные обряды и верования, пережившие века.
Блеск и нищета гомельских ромов: фоторепортаж из цыганского табора
О жизни цыган мы знаем не много. Но, кажется, и этого достаточно для того, чтобы в обществе сформировалось непоколебимое убеждение: цыганский народ состоит исключительно из воров, наркоторговцев, мошенников и попрошаек. Корреспонденты Оnliner.by отправились в гости к гомельским цыганам и посмотрели, так ли все однозначно.
Отыскать цыган нетрудно. Но сам к ним не пойдешь: чужака, а уж тем более журналиста, они к себе не подпустят. Действовать нужно через доверенное лицо. Оказалось, что найти такое непросто. Интернет и телефонный справочник единодушно выдали номер организации гомельских ромов, но по нему ответили, что это квартира и здесь таких нет. В отделе по делам религии тоже развели руками. Мол, раньше цыгане с властями больше знались, а теперь вот ушли в подполье. Участковые на просьбу провести нас по цыганским адресам порекомендовали забыть об этой идее. «С хорошими цыганами мы по долгу службы не сталкиваемся. У тех же, с которыми общаемся, вам делать нечего», — отрапортовали милиционеры. После двух часов безрезультатных поисков удалось выудить информацию об общественном объединении «Социальные проекты». С недавнего времени организация вызвалась помогать гомельским цыганам. Через нее-то мы и вышли на представителя ромской диаспоры. Нет, не барона. Николай назвал себя координатором недавно зарегистрированной цыганской общины «Романо Дром» и с радостью вызвался помочь.
— Обидно, что про нас думают только плохое. Среди цыган много хороших людей, которые честно трудятся, ходят на работу, в церковь, ведут обычный образ жизни. У любой нации найдутся нечистые на руку люди, но из-за них ведь никто не называет плохим весь народ. Преступники есть везде, и от национальности это не зависит, — изливает накипевшее за долгие годы Николай.
На стареньком Nissan мы едем к его племяннице Раде. Ей понадобилась какая-то помощь по хозяйству. Сворачиваем с Барыкина на Сосновую и останавливаемся возле старого кирпичного дома.
— Здесь раньше много цыган жило. Такие дома были! Вон тот большой и вон тот, — обводит рукой окрестности Николай. — Это сейчас коттеджи стало модно строить. А в советские годы двухэтажные дома были только у цыган. Но сегодня многие из них распроданы русским.
— Зачем?
— Кто за долги, кто уходит в квартиры, а кто переезжает в другое место в поисках лучшей жизни.
— А сейчас цыгане кочуют?
— Да нет. Слышал, что в России кочевой образ жизни ведет 1% цыган. Думаю, у нас и того меньше.
Нас встречает скромно одетая цыганка с большими золотыми серьгами в ушах. Просит не разуваться и зовет за стол. На небольшой кухне — скромная мебель, в углу — печь, чисто. Рада наливает чай и извиняется за отсутствие лакомств: не успела сходить в магазин.
15 лет назад от Рады ушел муж. С тех пор она одна. Сначала растила детей. Теперь — внуков. С гордостью рассказывает о том, что дочь получила образование: закончила 11 классов. Сын, правда, не успел — в 9-м женился. Теперь у него две дочки. На подходе третий ребенок. О своем прошлом цыганка рассказывает с удовольствием, а вот от фотокамеры уворачивается. На очередную попытку фотокора заполучить колоритный снимок выругалась на своем языке и одарила суровым цыганским взглядом. После такого направлять объектив в ее сторону уже не хотелось. Зато внучку Рада презентовала без тени стеснения. Трехлетняя Злата словно создана для фотосессий.
Рада рассказывает о том, как трудно живется. Денег совсем нет. Выручают огород и хозяйство: женщина держит корову, свиней. Продает молоко и мясо.
— А гадать не пробовали?
— Не верю я в это. Моя мама гадала, чтобы выжить. Но я знаю, что она толком-то и не умела этого делать. Там у нас на Крайней была одна гадалка. Вот она была настоящая — к ней все начальство города и даже прокуроры ходили. А все остальные… Не верю я им, — машет рукой цыганка.
В семье работает только дочь Рады. Сын сидит дома. И это норма. В перманентном поиске рабочего места пребывают многие цыганские мужчины. Спроси у любого из них, где он работает, и 8 из 10 непременно скажут: только что уволился, ищу новую. Но тунеядца у цыган никогда не попрекнут куском хлеба. К проблеме постоянной нехватки денег у этой нации отношение философское.
Недавно у Рады повалился забор. Говорит, помогали всем цыганским миром: «Кто пятьдесят тысяч давал, кто сто — так и собрали деньги. Отремонтировали и поставили», — с гордостью рассказывает женщина.
Племянник Рады Иван долго не хочет нас отпускать. Просит передать привет одному нашему знакомому тележурналисту. «Он мой друг. Мы вместе в детстве росли», — не обращая внимания на наше удивление, рассказывает цыган.
Пока стоим, мимо дома проезжают две груженные ломом повозки. И один велосипед. Рядом — пункт сдачи металлолома.
— Где они берут столько металла?
— Собирают. Иногда скупают за бесценок, а потом перепродают.
— У милиции другая версия…
— Не-ет. У нас никто не ворует.
В своем ответе Иван так убедителен, что дальнейшие расспросы о природе возникновения металла в цыганских закромах становятся бессмысленными. Тем временем велосипедист с пустым багажником возвращается назад. Заработал 65 тыс.
— Негусто, — оценивает доход соседа Иван. — Но ведь и их никто не даст.
Две девочки погодки — Сандра и Рената — с любопытством разглядывают неместных. У Сандры светлые волосы. Говорят, такое у цыган случается, когда мешается кровь.
Свою маму, наполовину цыганку, наполовину украинку, сестры не помнят. Она оставила их, когда те еще ползали. Что-то не заладилось у нее с мужем и отцом девочек, собралась да уехала на родину в Украину. Теперь детей растят бабушка и тетя Зоя.
Малышки проводят экскурсию по дому. Хотя демонстрировать здесь особо нечего. В гостиной из мебели только диван и стол. В других комнатах — видавшие виды комоды и кровати. Сестры показывают, кто где спит. Из их рассказа получается, что членов семьи как минимум в два раза больше, чем спальных мест в доме.
На прощание угощаем девочек жвачкой. Они просят еще.
Следующий адрес — дом Николая и Альбины. Во дворе две машины. Одна — подержанная иномарка, вторая… верно — «Жигули». О многолетней преданности цыган именно этой марке авто ходят легенды. Сами цыгане свою любовь к ВАЗу объясняют просто: любую поломку в этом автомобиле можно исправить самостоятельно, не прибегая к помощи автослесаря.
На пороге нас встречает глава семейства — мужчина лет пятидесяти. В руках у него молоток: хозяин починяет дверь в гостиной. Нас тут же усаживают на диван. Судя по обстановке, здесь живут крепкие цыганские середнячки. На полу ковры, на стене — многодюймовый телевизор.
С Николаем и Альбиной в доме проживает еще восемь душ: три дочки, сын с невесткой и трое внуков. Все они каким-то чудом размещаются всего в двух комнатах.
Молодежь, заслышав звуки затвора фотокамеры, заперлась в зале.
— Не надо нас фотографировать.
— Почему?
— Потом все смеяться будут и обсуждать, — объясняет одна из девушек. После чего берет веник и начинает мести пол возле порога. Где-то приходилось слышать, что если уж цыганка при гостях делает такое, расположения от нее не жди.
Ситуацию разрядила средняя дочь — Вера. Она только что вернулась с работы. Одета девушка по последней моде. Юбка не в пол, а до колена.
— Такую длину можно, пока не замужем, — поясняет цыганка. — А замуж выйдешь — уже от мужа зависит. Одни разрешают, другие — нет.
— Ой не знаю. Мне бы и разрешил муж — не надела бы. Стыдно это. Знаете, как наши люди говорят потом? А! Это она уже мужика другого захотела, так юбку такую надела. Нет, это позор так ходить, — выговаривает Вере ее сноха.
— А это правда, что замуж берут у вас только девственниц?
— Конечно. У нас даже обычай такой — на свадьбе простыню выносят. И всем гостям показывают. Если девушка нечестная оказалась — позор ей и всей ее семье потом.
После таких откровений девушки оттаяли и согласились-таки на фотосессию. Пошли наряжаться. Чтобы гости не скучали, глава семейства включил DVD с цыганскими песнями. В клипах лошади всех пород и мастей галопом скачут по ЖК-экрану. Цыган, затаив дыхание, не сводит с гнедых своих горящих глаз.
— Ну, посмотри, какие красавцы! — причмокивает Николай.
— А у вас есть лошадь?
— Был конь. Продал, — вздыхает мужчина. — Деньги нужны были. Но обязательно куплю. Какой же цыган без коня?
Через 15 минут вышли наряженные девушки.
Еще позже цыганок и вовсе как подменили. Позабыв о том, с чего начиналась наша встреча, они разговорились и рассказали о своей главной проблеме — безработице.
— Стоим с мамой на бирже. Как только там для нас находится подходящая работа, нам дают номер телефона. Мы звоним. Нам говорят: «Да, приходите». Приходим, видят, что цыганка, и отказывают. Уже не знаем, сколько раз такое было. Обидно. Мы ведь хотим работать. Почему к нам такое отношение? — недоумевает Светлана. — Пусть бы спросили о нас, узнали бы, что мы честные и порядочные. Вон, наша Вера уже сколько на «Стеклолюксе» работает! И начальство довольно ею.
Цыганское радио сработало исправно. Прослышав, что на его земле журналисты, в дом Николая и Альбины пожаловал сам барон. Впрочем, обряд посвящения в бароны Жан не проходил. Просто, будучи уважаемым человеком, взял на себя обязанности по поддержанию в округе порядка. Вот и сейчас приехал посмотреть, все ли спокойно. Убедившись в нашей адекватности, цыганский предводитель засобирался домой, кинув с порога:
— Ну что? Когда закончите, жду вас у себя?
Дом барона не спутаешь ни с каким другим. Выглядит внушительно, но без особых изысков. Никаких расписных башенок и мозаичных витражей из цветного стекла. Зато внутри — и хрустальные люстры, и мейсенский фарфор…
Жан проводит нас по дому. Знакомит с приятной моложавой женщиной — это жена Светлана, с единственной дочерью Златой и самой большой своей радостью — внучкой Раминой.
— Хочу, чтобы она артисткой была, — не сводит глаз с девочки барон. Глядя на Рамину, которая в свои четыре года не поленилась нарядиться к приходу гостей, в ее артистическом будущем совсем не сомневаешься.
Затем нас приглашают за огромный стол. От роскоши взгляд не может сконцентрироваться на хозяине дома, а мысли — те и вовсе не собрать. Приходится задавать дежурный вопрос.
— В обществе сложился стереотип: цыган — вор, обманщик, бездельник. Как думаете, почему и кто в этом виноват?
— Не исключаю, что среди представителей нашего народа имеются и такие люди. Но их не больше, чем в любой другой нации. Одна из наших бед — низкий уровень образованности. Многие не закончили даже начальную школу. Сейчас, правда, ситуация меняется к лучшему: все больше цыган получают не только среднее, но и высшее образование. Но это среди тех, кто более-менее обеспечен. На селе же все по-прежнему. Цыгане держат хозяйство, за ним нужно смотреть. И дети сызмальства помогают родителям это делать. Взять хотя бы меня. Мой отец был уважаемым человеком, богатым, но богатство он это заработал упорным трудом: держал много скота. В нашей семье любые рабочие руки на вес золота были. Какая там школа!
— Почему подавляющее большинство цыган не работает?
— Во-первых, как мы уже говорили, из-за отсутствия образования. А во-вторых, думаю, из-за свободолюбия своего. Цыган должен заниматься любимым делом. Откройте конезаводы для цыган, и они смогут обучать лошадей, смогут работать кузнецами — заниматься теми профессиями, которыми они зарабатывали сотни лет. Цыгане хорошие артисты, но почему-то в последнее годы об этом все забыли и не хотят говорить. Общество отвернулось от цыган. Из-за их неграмотности они не знают законов, не знают, как им вести разговор с властями. За цыган некому заступиться.
— Поэтому цыганам нужны и барон, и другие люди, которые помогали бы защищать их интересы, — вступает в беседу Николай. — У нас много планов и соображений, как улучшить жизнь нашего народа. К примеру, я, являясь представителем цыганской общины, могу встречаться с администрацией района, доносить до них цыганские проблемы. Жан имеет весомый авторитет среди цыганского народа. Его слушают. Он может повлиять на поведение отдельных представителей нашей нации.
— Но почему тогда, раз барон такой уважаемый и его все слушают, цыгане продолжают пополнять криминальные сводки?
— Если кто-то из наших преступил закон, мы можем собрать сход общины, на котором решаем, как с ним быть дальше. Наказать можем по-разному. Смотря что он сотворил. Самое страшное наказание — изгнание. Другое дело, что не на всех это сегодня действует. Лес неровный, и люди неровные.
«Славяне — хорошие рабы» Цыгане делают миллионы на инвалидах и обращаются с ними как с животными
Фото: Алексей Сазонов / AP
Использование рабского труда в России запрещено. В Уголовном кодексе даже есть статья (127.2), по которой рабовладельцам грозит серьезный срок. На самом деле все не так страшно, а если подбирать рабов среди стариков и инвалидов — бояться и вовсе нечего: грозная статья в этом случае практически не работает. Труд невольников, живущих в скотских условиях, приносит их хозяевам миллионы. В одной только столице, по данным правозащитников, около сотни цыганских семей сколотили состояния на нищих и калеках, которые зарабатывают, собирая милостыню. «Лента.ру» разбиралась, почему у правоохранительных органов нет вопросов к современным рабовладельцам и кто озабочен освобождением невольников.
«У меня есть хозяин»
За несколько дней до Нового года волонтеры, занимающиеся поиском пропавших людей в Нижнем Новгороде, обнаружили на городской площади замерзшего пожилого инвалида-колясочника, просившего милостыню. Его доставили в больницу для оказания помощи.
«У меня есть хозяин», — ответил он на вопрос о месте жительства и родственниках, которых стоит оповестить. Адекватность мужчины вызывала серьезные сомнения: он даже не знал, в каком городе находится.
Волонтеры не без труда выяснили, где живет инвалид, и оказалось, что в той же квартире обитает еще один попрошайка. Наблюдая за квартирой и пообщавшись с соседями, они установили, что каждое утро трое цыган отвозят обоих жильцов в многолюдные места просить милостыню, а вечером привозят обратно. В течение дня цыгане несколько раз навещают «работников» и забирают все, что те успели насобирать. В случае с найденным на улице бедолагой-инвалидом эта логистика дала сбой: мужчину просто забыли или специально оставили на улице в наказание за что-то.
Поисковики оповестили активистов межрегионального движения «Альтернатива», занимающегося освобождением людей из рабства.
Спасенный волонтерами безногий инвалид постепенно пришел в себя. Оказалось, что его пичкали транквилизаторами. Вспомнил свое имя и возраст — Валерий Швец, 66 лет. Документов у него не было. Три года назад цыгане украли его из родного города Подольска в Одесской области.
Соседа Швеца, которого в очередной раз отвезли попрошайничать, прямо с площади забрали в полицию и депортировали в Молдавию, откуда он родом. О нем мало известно кроме того, что он вроде бы приходился родственником своим «хозяевам» и был всем доволен.
Швец же рассказал своим освободителям, что просил милостыню не по своей воле, а теперь хочет как можно быстрее обрести свободу и вернуться домой, к жене.
Кадр: ТВ Центр / YouTube
Активисты «Альтернативы» отвезли инвалида в Москву на такси, потому как без паспорта человека в поезд не пускают. На время оформления документов его поместили в приют.
На всякий случай волонтер доехал со Швецом на поезде до пункта назначения и передал его родственникам. Так для этого невольника завершились три года рабства. А его похитители и «хозяева» до сих пор на свободе.
«На основании публикаций в СМИ ведется доследственная проверка. Вероятнее всего, эта история с юридической точки зрения будет оценена как принуждение к попрошайничеству. Но информация о возможном использовании рабского труда также детально изучается и проверяется», — рассказал «Ленте.ру» источник в Следственном комитете России (СКР).
Для нижегородских активистов поисково-спасательного отряда «Волонтер» это уже не первый опыт вызволения человека из цыганского плена. Два года назад они буквально выкрали у «хозяев» такого же безногого инвалида родом из Владимира.
Сорокалетний мужчина рассказал о своей беде женщине, которая дала ему денег и расспросила, что с ним случилось. Инвалид попросил вызволить его из рабства и помочь вернуться домой. Женщина передала информацию волонтерам. Те понаблюдали за тем, как мужчину привозят на точку, и убедились, что за ним бдительно следят «хозяева». Пришлось действовать быстро и дерзко.
«Позже он рассказал, что уже пытался бежать при содействии приставленного к нему в качестве дозорного мальчика с Украины, — рассказал «Ленте.ру» волонтер-поисковик Сергей Шухрин. — Но его снова выкрали. На некоторое время поместили в каком-то цыганском таборе, куда за ним приехал нижегородский «хозяин». Судя по этому случаю, связь и взаимная поддержка у цыган на хорошем уровне».
Тогда потерпевший написал заявление в полицию, а Шухрин с товарищами дали свидетельские показания, но больше по этому делу их не вызывали. Стало быть, и расследования не было?
Рабство XXI века
По последним данным организации Walk Free Foundation (2016 год), Россия находится на седьмом месте в мире по числу рабов — 1 048 500 человек. В расчет брались все виды принудительного труда и любые отношения, в которых нарушаются права человека на достоинство и свободу. Так что это число ни о чем конкретно не говорит, но в сравнении с данными той же организации за 2013 год получается, что количество невольников у нас выросло вдвое.
Россиян, впрочем, это касается в меньшей степени. Рабами на территории России чаще становятся жители соседних государств — в частности, Украины. Чаще всего правозащитники сталкиваются с тремя видами рабства: сексуальное, трудовое, нищенское.
Фото: Эдди Опп / «Коммерсантъ»
«В Ульяновске несколько лет назад у двух девушек отняли паспорта и заставили их заниматься проституцией. Они сбегали, обращались в местную полицию. Их возвращали «хозяевам», — привел пример источник в правоохранительных органах. — Потом был еще один побег. Добрались до Москвы, здесь их все равно нашли. В наказание поставили работать на МКАД. Один из клиентов вызвался им помочь. От него об этом узнали в столичном уголовном розыске, девчонок освободили, а их «хозяев» привлекли к ответственности».
Классическим примером трудового рабства и волонтеры, и оперативники называют кирпичные заводы в Дагестане. Там наладилось вполне эффективное взаимодействие между волонтерами и полицией. Под Новый год двое россиян — москвич Игорь Ананьев и Александр Кострамин из Кемеровской области — сбежали от своих «работодателей» и обратились за помощью к стражам порядка. Те передали их координатору «Альтернативы» по Дагестану Закиру Исмаилову, который организовал им проезд в Москву, обеспечил питанием и всем необходимым.
Как оказалось, Кострамин пережил два года тяжелого рабского труда. У него отняли документы, ничего не платили и не давали шагу ступить без разрешения начальства. Чтобы вырваться на свободу, мужчина прикинулся умирающим от заразной болезни. Его буквально выкинули, как отработанный материал. Ананьеву же посчастливилось сбежать через полтора месяца после похищения.
В большинстве случаев рабовладельцы заманивают жертв «выгодными» предложениями о трудоустройстве. В невольники они приходят добровольно. Но иногда используются куда более хитрые схемы.
В Нижегородской области с 2013-го по 2016 год действовала ОПГ, члены которой находили одиноких алкоголиков, владеющих жильем. Им рассказывали об опасности, грозящей от бандитов или полицейских, предлагали обеспечить защиту, затем убеждали переселиться в другое, более дешевое и безопасное жилье в Краснобаковском районе области, а разницу от продажи недвижимости вложить в животноводческий бизнес.
Разумеется, никаких денег от продажи своих квартир потерпевшие не видели, документы у них тоже отбирали. Сами они, как отмечают в СКР, «принуждались к безвозмездной работе на ферме за ежедневное питание, то есть их труд использовался как рабский». Деятельность ОПГ была пресечена после того, как одному из невольников удалось бежать.
Третий вид рабовладельчества, жертвой которого стал Валерий Швец, — самый безопасный и стабильный для «хозяев». За это крайне редко привлекают к ответственности.
Фото: Александр Петросян / «Коммерсантъ»
Так, весной 2013 года в Петербурге задержали граждан Молдавии Иону Парнику и Феодору Стойку. Супружеская пара занималась тем, что разыскивала в России и странах СНГ людей с физическими увечьями. «Под предлогом предоставления легального места работы они перевозили их в Санкт-Петербург, — рассказывают в Генпрокуратуре. — Затем, якобы для оформления регистрации, супруги забирали у потерпевших паспорта, что исключало для них возможность самостоятельно покинуть место проживания».
Супружеская пара промышляла этим в течение пяти лет! Рабы Парники и Стойки работали на станциях метрополитена. Одному из невольников, безногому мужчине, заявившему, что больше так не может, Парника сломал челюсть: после этого он уже не мог никому пожаловаться.
Это одна из немногих историй, когда рабовладелец понес наказание. За использование рабского труда, умышленное причинение вреда здоровью и похищение человека из корыстных побуждений Парника получил шесть лет заключения.
Позолоти ручку
«До 2004 года армию нищих на улицах больших городов, насколько я знаю, крышевали грузинские криминальные авторитеты. Но после «революции роз» в Грузии и вооруженного конфликта в Южной Осетии их, видимо, прижали силовики, и «контрольный пакет» перешел в руки цыган», — рассказал «Ленте.ру» создатель и руководитель движения «Альтернатива» Олег Мельников. Он занимается освобождением людей из рабства с 2011 года.
Попрошайничество — это не единая и стройная система, где все места и должности расписаны. Кормиться от человеческой доброты вынуждены самые разные люди в самых разных обстоятельствах. Кто-то действительно попал в беду: остался без документов и денег. Другой пытается таким образом заработать прибавку к нищенской пенсии. Третий выпрашивает на бутылку.
Если нищие работают под чьим-то крылом, не всегда это цыгане, однако в организации бизнеса на милостыне в России ромалы играют сегодня главную роль. При этом, по словам Мельникова, следует отличать, например, астраханских цыган от молдавских. Первые чаще ходят с протянутой рукой сами, а вот вторые как раз любят выставлять на улицу тех, кому больше подают: инвалидов и стариков славянской внешности.
«Славяне — хорошие рабы, прибыльные. Они собирают в разы больше, чем цыгане и представители Средней Азии. Это не из-за расизма какого-то, просто прохожие видят похожих на себя людей, которые могли бы быть их родственниками», — рассказал бывший полицейский, работавший на столичном вокзале.
А Мельников конкретизировал, что молдавские цыгане часто используют выходцев из соседней Одесской области Украины, но попадают в их сети и жители российской глубинки. «Местные алкоголики-бомжи для этой работы не годятся. К ним у публики мало жалости», — отметил он.
Не всегда нищие живут у цыган невольниками. Многие работают на себя и отдают процент за надежную «крышу». Но от рабов выгоды куда больше: у них же забирают всю выручку.
По словам Олега Мельникова, раб окупается в среднем за неделю. Арифметика тут простая: столичный попрошайка зарабатывает в день от 5 до 15 тысяч рублей. А стоит он от 50 до 80 тысяч.
Фото: Сергей Семенов / «Коммерсантъ»
Если речь идет об инвалиде или младенце, закупочная цена возрастает в разы, как и ежедневная прибыль.
У кого и где в России покупают рабов? У цыган, специализирующихся на вербовке и транспортировке. Некоторые считают, что у цыган есть специальные невольничьи рынки, но Мельников говорит, что достоверных сведений о таких местах нет.
«Промышляющие нищими семьи напрямую связываются с поставщиками-вербовщиками и говорят, кто им нужен. Те уже работают по заказу», — уточняет Олег. Гораздо интереснее, по его словам, то, как рабов переправляют через границу.
«Их не через лес или горы тащут, а прямо по шоссе везут. Был случай, когда женщина после освобождения точно указала место пересечения границы. Там были камеры видеонаблюдения, но в тот день они, как оказалось, не работали», — рассказывает Мельников.
Единого центра или вертикали власти, по его словам, у владеющих рабами цыган нет. Они живут отдельно от табора. «В Москве примерно сто таких семей, у каждой по нескольку невольников. Их селят по арендным квартирам в Подмосковье», — говорит эксперт. Эти семьи распределили между собой районы и наиболее прибыльные места: тут, к слову, важна не только проходимость, но и наличие поблизости «специальных» объектов — в первую очередь храмов и монастырей.
Добровольные рабы
Во всех вышеуказанных случаях рабовладельцев привлекали к ответственности только после побега невольника и его обращения в полицию. Другими словами, тогда, когда от силовиков уже не требовалось большого труда.
«Генералы просто не верят в то, что у нас в стране существует рабство, — говорит волонтер «Альтернативы» Андрей Рагулин, опираясь на опыт общения с сотрудниками правопорядка. — Они в результате и не требуют от своих подчиненных активной работы по выявлению подобных видов преступности».
Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»
За время своего существования «Альтернатива» освободила более 500 человек. В каждом случае волонтеры пытаются сделать все возможное, чтобы привлечь рабовладельцев к уголовной ответственности.
Сделать это удается далеко не всегда: для возбуждения дела стражи порядка требуют заявление от потерпевшего, причем написанное и поданное по месту содержания невольника.
Отметим, однако, что закон отнес преступление, предусмотренное статьей 127.2 («Использование рабского труда»), к делам публичного обвинения, для возбуждения которых никакого заявления не требуется — достаточно обоснованного рапорта от полицейского. К тому же когда речь идет о людях в беспомощном или зависимом от преступника положении (в частности, это касается инвалидов), роль инициатора уголовного производства вообще отводится прокурору.
При разговоре с бездействующими силовиками выясняется, что проблема в квалификации самого понятия раба.
В МУРе полгода вели разработку ОПГ, промышляющей бизнесом на нищих. Удалось задокументировать все: кто, на чем и по каким точкам развозил нищих, как за ними следили, как у них забирали деньги, как отвозили обратно в ночлежку. По всем внешним признакам усматривался именно рабский труд.
Но когда дело дошло до разговора с потерпевшими, вся работа пошла насмарку. «»Почему вы не просили о помощи у людей и полицейских, не пытались сбежать, стоя на улице без цепей? Держали ли вас под замком?» — на эти и подобные вопросы попрошайки отвечали в лучшем случае «не знаю», а часто и вовсе утверждали, что их все устраивало. А один так еще и назвал хозяев благодетелями, ведь они купили ему дорогой немецкий протез», — сетует источник в правоохранительных органах.
Оперативники скрипели зубами от бессилия. Если раб не признает себя рабом, то уголовного дела не будет — так им объяснили в прокуратуре. Впрочем, проблема эта, по словам специалистов, надуманная.
«Разве можно сравнивать человека, обращенного в рабство, с потерпевшим от какой-нибудь кражи, — говорит криминальный психолог Виктор Воротынцев. — Если человека год продержать в подвале и кормить пищевыми отходами, а потом резко вытащить на свет божий и предложить нормальный обед — что он сделает? Конечно, откажется от него и залезет обратно в этот подвал. Это же очевидные вещи».
Воротынцев подчеркивает, что рабами люди становятся еще до того, как попасть под власть рабовладельцев. «Алкоголизм, психические отклонения и множество других обстоятельств могут привести к тому, что человек отказывается от своей воли, теряет интерес к свободе, способность мыслить, — отмечает психолог. — Вот таких и подбирают современные рабовладельцы. Либо ловят человека, который уже катится по наклонной, и помогают ему».
По словам Воротынцева, все зависит от воли государства и общества. «Можно ли назвать превращение человека в чью-то собственность добровольным? Я считаю — нет. Это решение зачастую принимает уже фактически недееспособный человек, который по закону не может распоряжаться своей судьбой. Скажу лишь, что современная медицина и прикладная психология могут возвращать человека из такого небытия. Спасти можно многих, но сами они этого сделать не захотят».
К слову, связи среди стражей порядка у цыган действительно есть, и весьма эффективные. По словам Олега, они «прикармливают» участковых и патрульных регулярными ежемесячными выплатами, долгое время при этом не прося ничего взамен.
«Все знают, что цыгане — народ скрытный, особый, поэтому брать у них деньги некоторые стражи порядка считают делом безопасным — мол, не сдадут. Это действительно большая беда», — говорит источник в правоохранительных органах.
При этом цыгане предпочитают работать с низовым начальством, не выше руководства райотдела. От своих знакомых в погонах они оперативно получают информацию об облавах и рейдах. Примеров тому собеседники «Ленты.ру» приводят немало.
Консультант ОБСЕ (с 2004 по 2013 года советник Бюро Спецпредставителя ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми) Вера Грачева утверждает, что международными организациями — ООН, ОБСЕ, Советом Европы и другими — давно разработаны все рекомендации по созданию инфраструктуры противодействия современному рабству.
Фото: Андрей Рудаков / РИА Новости
Достаточно, по ее словам, заглянуть во взятые Россией политические обязательства ОБСЕ или требования Конвенции Совета Европы о противодействии торговле людьми. Кстати, Россия пока ее не подписала — единственная из 47 членов Совета Европы.
«По конвенции государства обязаны предоставлять жертве 30-дневный срок на размышление — это тот период времени, когда, независимо от готовности жертвы сотрудничать со следствием, он или она может законно находиться в стране, — отмечает Грачева. — От жертвы не требуют показаний, ей оказывают немедленную помощь, в том числе правовую, с ней или с ним работают врачи, психологи, человека берут под полную защиту. За это время жертва может прийти в себя, осознать свое положение и понять, хочет ли и сможет ли выступить в судебном процессе и оказать содействие в расследовании преступления».
По словам Грачевой, до тех пор, пока власть и общество не осознают взаимосвязь между торговлей людьми и терроризмом, нелегальной миграцией, наркоторговлей и другими проявлениями организованной преступности и не повернутся лицом к страданиям потерпевших от принудительного попрошайничества, сексуальной эксплуатации и трудового рабства, никто из нас не сможет чувствовать себя в безопасности. Неправильно, по ее словам, думать, будто эта беда может случиться только с теми, кто оказался на социальной обочине.