Наблюдение без оценивания что это
Наблюдение без оценок
Американский психолог Маршалл Розенберг, создатель метода ненасильственного общения, считает, что если люди в коммуникации смешивают два процесса – наблюдение и оценивание, окружающие могут воспринимать их слова как критику.
В современном обществе большинство коммуникаций построено на оценках.
Розенберг называет это отчуждающим от жизни общением, которое способствует насильственному обращению с другими и с собой. Классификация и осуждение людей способствует насилию.
В этом методе четыре составляющих, которые применяются по отношению к себе (выражение себя) и к окружающим (эмпатическое восприятие).
Рассмотрим обе стороны процесса ненасильственного общения по отношению к себе и окружающим.
Итак, ясное выражение себя включает следующие действия:
Вопросы к себе:
Что я наблюдаю и чувствую,
в чем нуждаюсь;
чего я прошу, чтобы улучшить свою жизнь?
Эмпатическое восприятие:
Вопросы к другому:
Что ты наблюдаешь и чувствуешь,
в чем нуждаешься;
чего ты просишь, чтобы улучшить свою жизнь?
Индийский философ Джидду Кришнамурти однажды заметил, что наблюдение без оценивания – это высочайшая ступень развития человеческого ума.
Я никогда не видела ленивого человека;
Я видела человека, который никогда не бегал,
Когда я на него смотрела; и я видела
Человека, который иногда спал
Между ланчем и обедом, и сидел
Дома в дождливый день,
Но он не был ленивым человеком.
Не торопись возражать, а подумай:
Был ли он ленивым или
Просто делал то, что мы приписываем «ленивцам»?
Я никогда не видела глупого ребенка;
Я видела ребенка, который иногда делал
Вещи, мне непонятные,
Или поступал не так, как я ожидала;
Я видела ребенка, который не был там,
Где бывала я,
Но он не был глупым ребенком.
Не торопись возражать, а подумай:
Был ли он глупым или
Просто знал не то, что знаешь ты?
/(с) Рут Бебермейер
Как же отличить простое наблюдение от оценки?
В таблице ниже приведены примеры высказываний обоих видов.
Если вы хотите потренироваться в наблюдении без оценок, предлагаю небольшое упражнение на развитие этого навыка.
Вспомните ситуацию, в которой вам было неприятно или сложно что-то увидеть или услышать. Это могли быть чьи-то слова, выражение лица, чьё-то действие на улице, в магазине или дома.
Вернитесь мысленно в эту ситуацию. Запишите ее в форме истории, как бы вы ее описывали кому-то. Обратите внимание на то, какие у вас возникают мысли при этом, запишите их.
После того, как закончите описание, заметьте среди записанных мыслей суждения и оценки типа – «это несправедливо», «она не должна была так поступать» и т. д.
Суть в том, чтобы заметить эти суждения и оценки и отделить их от наблюдений.
Наблюдение без оценивания что это
Взрослые Сформировавшиеся в Системе Насилия запись закреплена
Индийский философ Джидду Кришнамурти однажды заметил, что наблюдение без оценивания – это высочайшая ступень развития человеческого ума. Когда я впервые прочитал это утверждение, в моем сознании промелькнула мысль: «Какая чушь!», и тут я сразу понял, что даю прочитанному оценку. Большинству из нас тяжело наблюдать без осуждения, критики и других форм анализа, особенно когда речь идет о людях и их поведении.
Я со всей очевидностью осознал эту сложность, когда работал в начальной школе, где часто возникали коммуникативные проблемы между педагогическим коллективом и директором. Инспектор школьного округа попросил меня помочь в разрешении конфликта. Сначала я должен был поговорить с коллективом, а затем – с коллективом и директором вместе.
Я начал встречу с вопроса коллективу: «Какие действия директора идут вразрез с вашими потребностями?»
«У него длинный язык», – сразу ответили мне. Я спрашивал о наблюдениях, но, хотя выражение «длинный язык» дало мне информацию о том, как учитель оценивал директора, оно не могло описать конкретные слова или действия, которые привели к этой оценке.
Когда я указал на это, вызвался второй учитель: «Я знаю, что он имеет в виду: директор слишком много говорит!» Вместо ясного наблюдения, описывающего поведение директора, я опять услышал оценку того, как много директор говорит. Затем третий учитель объявил: «Он думает, что ему одному есть что сказать». Умозаключения о том, что думает другой человек, – это не наблюдение за его поведением. Когда я это объяснил, вызвался четвертый учитель: «Он хочет постоянно быть в центре внимания». Я заметил, что это тоже умозаключение о желаниях другого человека, и тогда двое учителей выпалили в один голос: «Знаете, на ваш вопрос очень сложно ответить!»
Тогда мы вместе разработали список конкретных действий директора, которые создавали для учителей дискомфорт, и убедились, что в списке нет оценок. Например, директор на педсоветах постоянно рассказывал истории о своем детстве и о войне. В результате совещание иногда затягивалось на лишних двадцать минут. Когда я спросил, пытались ли учителя донести свое недовольство до директора, они ответили, что да, но лишь в виде оценочных суждений. Учителя никогда не упоминали конкретные поступки – например, рассказывание историй из жизни. Они согласились поднять эту тему на совместной встрече.
Стоило ей начаться, и я почти сразу понял, о чем говорили мне педагоги. Вне зависимости от темы директор вмешивался и начинал: «А вот в мое время…» Затем следовала история о его детстве или о войне. Я ждал, пока кто-нибудь продемонстрирует дискомфорт, вызываемый поведением директора. Но вместо ненасильственного общения учителя применяли невербальное осуждение. Кто-то закатывал глаза, кто-то демонстративно зевал. Один из педагогов все время посматривал на часы.
Я терпел это неприятное развитие сценария и наконец сказал: «Никто ничего не хочет сказать?» Воцарилось неловкое молчание. Учитель, первым заговоривший на нашей встрече, собрал все свое мужество, посмотрел прямо на директора и объявил: «Эд, у вас длинный язык».
Как показывает эта история, иногда нелегко отказаться от старых привычек и овладеть навыком отделения наблюдения от оценок. Учителям наконец удалось объяснить директору, какие конкретно его действия беспокоят их. Директор внимательно слушал, а потом спросил: «Но почему никто из вас раньше мне этого не сказал?» Он признал за собой привычку не к месту рассказывать свои истории – и сразу после этого перешел к истории, в которой речь шла об этой привычке! Я перебил его, заметив (добродушно), что он делает это снова. Под конец встречи мы разработали способы, с помощью которых учителя могли мягко дать понять директору, что его истории нежелательны. (Розенберг)
4.1 Ненасильственное Общение: Наблюдение без оценивания (начало главы)
Чтобы озвучить наблюдение в стиле ННО, необходимо отделить наблюдение как таковое от его оценки. То, что мы видим, слышим или осязаем, то, что влияет на наше ощущение гармонии, — все это нам необходимо рассматривать непредвзято, не вынося этому оценки.
Наблюдение — важный элемент ННО, ведь мы хотим дать другому человеку ясное и честное представление о себе. Когда мы смешиваем наблюдение с оценкой, мы уменьшаем вероятность того, что другие услышат смысл нашего высказывания. Вместо этого они скорее услышат критику и постараются так или иначе воспротивиться нашим словам.
ННО не требует, чтобы мы оставались полностью объективными и воздерживались от оценивания. Оно лишь призывает стараться разделять наши наблюдения и оценки. ННО — язык-процесс, который не поощряет статичных обобщений. Напротив, оценки должны быть основаны на наблюдениях, разных для разного времени и контекста.
Последствия негативных ярлыков, таких как “лентяй” или “глупый”, более-менее очевидны, но даже позитивные и с виду нейтральные ярлыки… ограничивают наше восприятие целостности другой личности.
Высшая форма человеческого мышления
Индийский философ Кришнамурти однажды заметил, что наблюдение без оценки — это высшая форма человеческого мышления. Когда я впервые прочел это, мысль «Какая ерунда!» пронеслась у меня в голове быстрее, чем я осознал, что только что вынес оценку. Большинству из нас трудно просто наблюдать за людьми и их поведением, не подвергая их суждениям, критике или другим формам анализа.
Особенно остро я ощутил эту трудность, работая в начальной школе, где сотрудники и директор часто жаловались на трудности в общении. Районный инспектор попросил меня помочь им решить конфликты. Сначала я должен был поговорить с учителями, а затем с учителями и директором вместе.
Я начал встречу с того, что спросил сотрудников: «Какие действия директора идут вразрез с вашими потребностями?» «Он страшный болтун!» — последовал быстрый ответ. Мой вопрос призывал к наблюдению, а определение «страшный болтун» сообщало мне только о том, как учитель оценивал директора, но не описывало конкретные слова или действия, которые привели к такой оценке. Когда я указал на это, второй учитель пояснил: «Он имеет в виду, что наш директор слишком много говорит!» Это также было оценкой, а не наблюдением: оценкой того, насколько разговорчив директор. Тогда попробовал высказаться третий учитель: «Директор считает, что только он может здесь сказать что-либо стоящее». Я пояснил: заключение о том, что думает другой человек, — не то же самое, что наблюдение за его поведением. Наконец, четвертый преподаватель предположил: «Он все время хочет быть в центре внимания». После того как я отметил, что это тоже умозаключение о желаниях другого человека, сразу двое учителей в один голос воскликнули: «Знаете, на ваш вопрос очень трудно ответить!»
После этого мы взялись разработать список конкретных действий директора, которые создавали для учителей дискомфорт, но в то же время постарались исключить из этого списка оценки. Например, директор на педсоветах принимался рассказывать истории о своем детстве или о войне, из-за чего совещание иногда затягивалось на лишних двадцать минут. Когда я спросил, сообщали ли они хоть раз о своем недовольстве директору, они ответили мне, что пробовали сделать это, но только в виде оценочных суждений. Учителя никогда не упоминали конкретные действия — например, рассказы историй из жизни. Они согласились обсудить эту тему на совместной встрече.
Едва эта встреча началась, я сразу понял, о чем мне говорили педагоги. Независимо от темы обсуждения директор вмешивался в разговор со словами «Это напомнило мне одну историю. » и начинал рассказывать о своем детстве или о войне. Я ждал, когда сотрудники заговорят о том, что они недовольны поведением директора. Однако вместо ненасильственного общения они воспользовались невербальными способами выражения неодобрения. Кто-то закатывал глаза, кто-то демонстративно зевал; один из учителей то и дело поглядывал на часы.
Я терпел это неприятное развитие сценария и наконец спросил: «Никто ничего не хочет сказать?» Воцарилось неловкое молчание. Учитель, который первым заговорил на нашей встрече, собрался с духом, посмотрел на директора в упор и сказал: «Эд, вы ужасный болтун».
1. Замечаете ли вы в беседах, какие невербальные знаки посылают друг другу собеседники вместо того, чтобы прямо выразить свои мысли и чувства?
2. Используете ли вы невербальные знаки, когда не хотите открыто о чем-то сказать собеседнику? Если да, то какие это знаки и в каких ситуациях вы отдаете предпочтение им, а не словам?
3. Как вы думаете, может ли невербальная коммуникация соответствовать духу ННО?
Глава 3 — Наблюдение без оценки
НАБЛЮДЕНИЕ! Мало найдется вещей, необходимых человеку не меньше, чем религия, и это — одна из них. Фредерик Бюхнер, проповедник
Я могу послушать, как ты скажешь,
И я готов принять твои толкования,
Но, пожалуйста, не смешивай одно с другим.
Если хочешь запутать любое дело,
Смешай то, что я делаю, С тем, как ты реагируешь на это.
Говори мне, что ты разочарован Моей недовыполненной работой.
Но я не стану работать лучше,
Если ты будешь называть меня «безответственным».
А ты говори, что тебе обидно, Когда я отвергаю твои ухаживания. Но твои шансы не повысятся нисколько, Если ты назовешь меня «бесчувственным».
Да, я могу послушать, как ты скажешь,
И я готов принять твои толкования,
Но, пожалуйста, не смешивай одно с другим.
Следствие первого компонента ННО — отделение наблюдения от оценки. То, что мы видим, слышим или осязаем, то, что влияет на наше ощущение гармонии, — все это нам необходимо рассматривать непредвзято, не вынося этому оценки.
Наблюдение — важный элемент ННО, ведь мы хотим дать другому человеку ясное и честное представление о себе. Но, совмещая наблюдение с оценкой, мы уменьшаем вероятность того, что другие услышат то, что мы собирались сказать. Вместо этого они скорее услышат критику и постараются так или иначе воспротивиться нашим словам.
ННО не требует, чтобы мы оставались полностью объективными и воздерживались от оценки. Оно лишь призывает стараться разделять наши наблюдения и оценки. ННО — язык того процесса, который не поощряет статичных обобщений. Напротив, оценки должны быть основаны на наблюдениях, разных для разного времени и контекста. Уэнделл Джонсон, специалист по семантике, отмечал, что мы создаем для себя множество проблем при использовании статического языка, пытаясь объяснить или описать действительность, которая постоянно меняется: «Наш язык — несовершенный инструмент, созданный древними и невежественными людьми. Это анимистический язык, который предлагает нам говорить о стабильности и константах, о подобиях, о нормах и сходстве, о волшебных преобразованиях, мгновенном исцелении, простых проблемах, об окончательных решениях. Но мир, который мы пробуем выразить этим языком, — это мир постоянных изменений, различий, степеней, функций, отношений, роста, взаимодействий, развития, изучения, чередования, переплетенности. Несоответствие вечно меняющегося мира и более или менее статических языковых форм — часть нашей проблемы».
Моя коллега, Рут Бебермейер, противопоставляет статический язык и язык процесса в песне, которая может быть иллюстрацией отличия оценки от наблюдения.
Я никогда не видела ленивого человека;
Я видела человека, который никогда не бегал,
Когда я на него смотрела; и я видела Человека, который иногда спал Между ланчем и обедом, и сидел Дома в дождливый день,
Но он не был ленивым человеком.
Не торопись возражать, а подумай:
Я никогда не видела глупого ребенка;
Я видела ребенка, который иногда делал Вещи, мне непонятные,
Или поступал не так, как я ожидала;
Я видела ребенка, который не был там,
Но он не был глупым ребенком.
Не торопись возражать, а подумай:
Просто знал не то, что знаешь ты?
Как ни присматривалась, я никогда Не видела повара;
Я видела человека, который смешивал продукты,
Из которых получалась наша еда;
Я видела человека, который включал плиту И готовил на ней мясо, —
Все это я видела, но только не повара.
Ты действительно видишь повара или просто человека,
Который делает то, что мы называем поварской работой?
То, что некоторые из нас называют ленью,
Другие называют усталостью или расслабленностью;
То, что некоторые из нас называют глупостью,
Другие называют другим видом знания.
И я пришла к выводу, что лучше бы нам Не смешивать то, что мы видим,
Воздействие отрицательных ярлыков — таких, как «ленивый» или «глупый», — более очевидно, но даже положительный или заведомо нейтральный ярлык — например, «повар» — ограничивает наше восприятие всех аспектов бытия другого человека.
Высшая форма человеческого мышления
Индийский философ Кришнамурти однажды заметил, что наблюдение без оценки — это высшая форма человеческого мышления. Когда я впервые прочел это, мысль «Какая ерунда!» пронеслась у меня в голове быстрее, чем я осознал, что только что вынес оценку. Большинству из нас трудно просто наблюдать за людьми и их поведением, не подвергая их суждениям, критике или другим формам анализа.
Особенно остро я ощутил эту трудность, работая в начальной школе, где сотрудники и директор часто жаловались на трудности в общении. Районный инспектор попросил меня помочь им решить конфликты. Сначала я должен был поговорить с учителями, а затем с учителями и директором вместе. Я начал встречу с того, что спросил сотрудников: «Какие действия директора идут вразрез с вашими нуждами?» «Он страшный болтун!» — последовал быстрый ответ. Мой вопрос призывал к наблюдению, а определение «страшный болтун» сообщало мне только о том, как этот учитель оценивает своего директора. Оно никак не рассказывало о том, что руководитель сказал или сделал, чтобы вызвать такую реакцию.
Когда я указал на это, второй учитель пояснил: «Он имеет в виду, что наш директор слишком много говорит!» Это также было оценкой, а не наблюдением: оценкой того, насколько разговорчив директор. Тогда попробовал высказаться третий учитель: «Директор считает, что только он может здесь сказать что-либо стоящее». Я пояснил: заключение о том, что думает другой человек, — не то же самое, что наблюдение его поведения. Наконец четвертый преподаватель рискнул предположить: «Он все время хочет быть центром внимания».
После того как я отметил, что это тоже попытка интерпретации, сразу двое учителей в один голос воскликнули: «Знаете, на ваш вопрос очень трудно ответить!»
После этого мы взялись работать над списком, чтобы выявить случаи особенного поведения со стороны директора, которое причиняло им неудобство, но в то же время постараться исключить из этого списка оценки. Например, они рассказали, что директор на совещаниях принимался рассказывать истории о своем детстве или о войне, из-за чего иногда всем приходилось задерживаться минут на двадцать сверх установленного времени. Когда я спросил, сообщали ли они хоть раз о своем недовольстве директору, они ответили мне, что пробовали сделать это, но только посредством оценочных замечаний. Они никогда не
ссылались на конкретные действия — например, на его рассказы — и согласились обсудить это, когда мы будем встречаться все вместе. И едва эта встреча началась, я стал свидетелем тому, о чем мне рассказывали. Независимо от темы обсуждения директор мог сказать: «Это напомнило мне одну историю. » и начать рассказывать о своем детстве или военном опыте. Я ждал, когда сотрудники заговорят о том, что они недовольны поведением директора. Однако вместо ненасильственного общения они воспользовались невербальными способами выражения неодобрения. Кто-то закатывал глаза, кто-то отчаянно зевал; один демонстративно уставился на часы.
Я наблюдал за тем, как развивается этот болезненный сценарий, и наконец спросил: «Никто не хочет высказаться?» Последовала неловкая тишина. Учитель, который заговорил первым на нашей встрече, собрался с духом, посмотрел на директора в упор и сказал: «Эд, вы ужасный болтун». Эта история наглядно иллюстрирует, как нелегко избавиться от старых привычек и научиться отделять наблюдение от оценки. В итоге учителя сумели разъяснить директору, какие именно его поступки вызывали их недовольство. Директор выслушал их с большим вниманием, а затем воскликнул: «Но почему ни один из вас ничего не говорил мне об этом раньше?» Он признал, что знает за собой привычку рассказывать истории, а затем немедленно начал рассказ, связанный с этой его привычкой! Я прервал его, заметив (добродушно), что именно сейчас он это и проделывает. Мы закончили встречу на том, что сотрудники выработали способ деликатно давать директору понять, что его истории кажутся им неуместными.
Разделение наблюдений и оценок
Приведенная ниже таблица иллюстрирует наблюдения, отделенные от оценки, а также наблюдения, совмещенные с оценкой.
Примечание: слова всегда, никогда, когда-нибудь, всякий раз, когда и т. д. выражают наблюдение, когда используются следующим образом:
— Всякий раз, когда я видел Джека у телефона, он говорил не меньше 30 минут.
«Я не могу припомнить, чтобы вы мне когда-либо писали».
Но когда такие слова используются в качестве преувеличений, это означает, что наблюдение смешано с оценкой:
• Ее никогда нет там, где она нужна.
Когда эти слова используются в качестве преувеличений, они часто вызывают желание обороняться, а не сопереживание. Слова часто и редко также могут внести свой вклад в смешение наблюдения с оценкой.
Выводы
Следствие первого компонента ННО — отделение наблюдения от оценки. Когда мы совмещаем наблюдение с оценкой, окружающие склонны слышать критику и могут начать противиться тому, что мы говорим. ННО — язык процесса, который не поощряет статичных обобщений. Напротив, оценки должны быть основаны на наблюдениях, разных для разного времени и контекста, например: «Хэнк Смит не забил ни одного гола за 20 игр», а не «Хэнк Смит — скверный футболист».
4.2 Ненасильственное Общение: Наблюдение без оценивания (окончание)
Разделение наблюдения и оценивания
Приведенная ниже таблица иллюстрирует наблюдения, отделенные от оценки, а также наблюдения, совмещенные с оценкой.
Пример наблюдения с оценкой
Пример наблюдения без оценки
1. Описание качеств без указания на то, что это личное мнение оценивающего.
Когда я вижу, как ты отдаешь другим все деньги, выделенные тебе на обед, я думаю, что ты проявляешь излишнюю щедрость.
2. Употребление глаголов с оценочным значением.
Даг всегда тянет до последнего.
Даг начинает готовиться к экзаменам накануне вечером.
3. Тон сообщения, подразумевающий, что ваши умозаключения о мыслях, чувствах, намерениях или желаниях другого человека единственно верные
Она не сможет разобраться в этой работе.
Я думаю, что она не сможет разобраться в этой работе.
Она сказала «Я не могу разобраться в этой работе».
4. Подмена прогнозирования предсказанием
Если ты не будешь питаться правильно, это повредит твоему здоровью.
Боюсь, что, если ты не будешь питаться правильно, это может повредить твоему здоровью.
5. Обобщение, не обоснованное конкретными примерами
Иммигранты не заботятся о своей собственности.
Я не видел, чтобы кто-то из семьи иммигрантов, живущих в доме 1679 по улице Росс, очищал от снега дорожку перед домом.
6. Использование слов, обозначающих способности, без указания на то, что делается оценка
Хэнк Смит — скверный футболист.
Хэнк Смит не забил ни одного гола за 20 игр.
7. Использование наречий и прилагательных таким образом, будто констатируется факт, а не выносится оценка.
Внешность Джима не кажется мне привлекательной.
Слова часто и редко также могут вносить путаницу и препятствовать различению наблюдения и оценки.
Ты редко делаешь то, что я хочу.
Он часто приходит к нам.
Последние три раза, когда я предлагал тебе сделать что-нибудь вместе, ты отказывался.
Он приходит к нам как минимум три раза в неделю.