Наличие плана не означает что
Принятие решений. Наличие документа, излагающего некоторый план, еще не означает, что есть или непременно будет принято решение реализовать данный план
У любого субъекта, будь то отдельный человек, учреждение или государство, намерения никогда не бывают вполне четкими и устойчивыми. Всегда есть колебания между различными вариантами действий и готовность сменить один план на другой под влиянием обстоятельств. Более того, способность субъекта гибко менять свои планы, двигаться одновременно к взаимоисключающим промежуточным целям, действовать в условиях неопределенности является признаком его высокой интеллектуальной организации. Поэтому говорить о том, что субъектом принято какое-то решение, можно только в том случае, если подразумевается, что у субъекта есть сомнения, колебания, готовность при случае это решение изменить, а не что этот субъект отныне будет действовать исключительно в соответствии с этим решением. В отношении объявленных решений следует также иметь в виду, что они могут преследовать не те (или не только те) цели, которые провозглашаются как их обоснование, или даже могут вообще быть фиктивными и использоваться для пропаганды или дезинформации.
Далее, в таком субъекте, как учреждение или государство, нередко бывает так, что его части имеют сильные собственные интересы и, кроме того, различаются между собой представлениями о том, чем следует заниматься субъекту в целом.
Склонность приписывать субъектам какие-то четкие и устойчивые планы и в дальнейшем рассматривать их как исполнителей этих планов свидетельствует о схематичности мышления.
Наука
А. Зиновьев. «Коммунизм как реальность»
(гл. «О социальных проектах»).
При использовании научных методов в аналитической разведке необходимо учитывать следующее:
1. Человек не в состоянии руководствоваться в своей деятельности только обоснованными принципами. Кое-что он охотно принимает на веру, если это не противоречит его инстинктам и массе сведений, накопленных в подсознании.
2. Истина условна, относительна, изменчива. У высказываний могут быть разные степени истинности. То, что сегодня считается истинным, завтра вследствие развития знания может стать ложным. Д. Юм («Диалоги о естественной религии», ч. I): «Я постоянно отмечаю недостоверность отдельных отраслей науки, вечные споры о них людей, темноту всей философии и те странные, несообразные заключения, к коим приходили некоторые из величайших умов, руководствуясь принципами одного только человеческого разума.»
3. Знание последствий действий не является необходимым условием их совершения. Как правило, людям приходится действовать в не полностью известных обстоятельствах.
4. Можно успешно действовать не думая, а подчиняясь влечениям подсознания. Человек отражает мир не только и не столько через сознание, сколько через подсознание и, возможно, через «сверхчувственное» восприятие.
5. Незнание смысла жизни жить не мешает: не делает жизнь невозможной или чрезмерно затруднительной. Человек слишком сложен, чтобы вполне понять самого себя. Но это обстоятельство затрудняет жизнь только тем, кто чрезмерно сосредоточился на самопознании.
6. Надо ценить незнание. Оно иногда полезнее знания. Знание отнимает ресурсы мозга. Знание нередко оказывается заблуждением, а также устаревает со временем. Незнание же всегда сохраняет свое качество.
7. Псевдознание внушает уверенность в себе и этим нередко тоже бывает полезно: индивидуум меньше нервничает, легче отваживается действовать и случайно добивается успеха. Возможно, вера в могущество науки является выгодной фикцией, существование которой помогает мобилизовывать психическую энергию на решение различных трудных проблем, удерживать общество от впадания в мистицизм.
8. Разные люди по-разному структурируют мир. Некоторые базовые классификации и структуризации, принятые в науке, являются результатами выбора из почти равнозначных вариантов. Если делать выбор иным образом, то на основании тех же фактов получаются другие теории. Даже математика может строиться на разных основаниях: на теории множеств, на теории структур и т. д.
9. Наука вовсе не «интернациональна». Она имеет сегодня по преимуществу «интернациональный» вид вследствие глобального господства ее западной разновидности. Несомненно, в науке есть и должен быть значительный интернациональный компонент, но ей вредно быть слишком интернациональной: во-первых, она перестала бы быть удобной фикцией для поддержания социального порядка в конкретных обществах; во-вторых для ее развития нужна конкуренция подходов.
11. Эффективными бывают только компактные теории. Знание прочих скорее мешает, чем помогает.
12. Если большинство людей стало с чем-то охотно соглашаться, значит, это что-то, скорее всего, является ложным, или устарело, или не эффективно. Если большинство считает, что 2+2=4 и никак не иначе, значит, вполне возможно, что при некотором подходе 2+2 будет равно 3 или 5, и тот, кто первый предположит и исследует это, имеет шанс достичь существенных результатов.
13. Два человека не в состоянии до конца понять друг друга. Более-менее полное взаимопонимание достигается только в простых вещах. Истина редко рождается в спорах.
16. Современное общество слишком сложно устроено, чтобы быть вполне понятным для людей, которые живут в нем.
17. Если состояние общества ухудшается, значит, наука этого общества не справляется со своими функциями, не адекватна действительности и нуждается в радикальном обновлении.
21. У власти чаще оказываются люди с не очень развитым интеллектом, но с сильной волей, большой энергией, уверенностью в себе и неразборчивостью в средствах.
22. Очень многие умники являются путаниками, оторвавшимися от реальности. Они живут и проявляют свои способности в вымышленном мире.
У Зиновьева («Коммунизм как реальность», стр. 253): «Современная наука не есть сфера человеческой деятельности, участники которой только и заняты поисками истины. Наука содержит в себе не только и даже не столько научность, как таковую, сколько антинаучность, которая глубоко враждебна научности, но выглядит гораздо более научно, чем сама научность. Научность производит абстракции, антинаучность их разрушает под тем предлогом, что не учитывается то-то и то-то. Научность устанавливает строгие понятия, антинаучность делает их многосмысленными под предлогом охвата реального многообразия. Научность избегает использовать те средства, без которых можно обойтись. Антинаучность стремится использовать все, что можно привлечь под тем или иным предлогом. Научность стремится найти простое и ясное в сложном и запутанном. Антинаучность стремится запутать простое и сделать труднопонимаемым очевидное. Научность стремится к установлению обычности всего, что кажется необычным. Антинаучность стремится к сенсационности, к приданию обычным явлениям формы загадочности и таинственности. Причем сначала научность и антинаучность (под другими названиями, конечно) рассматривают как равноправные стороны единой науки, но затем антинаучность берет верх, подобно тому, как сорняки глушат оставшиеся без прополки культурные растения. Научности в рамках науки отводится жалкая роль чего-то низкосортного. Ее терпят лишь в той мере, в какой за ее счет может жить антинаучность. В тенденции ее стремятся изгнать из науки совсем, ибо она есть укор для нечистой совести. Так что когда возлагают надежды на то, что наука будет играть роль средства прогресса цивилизации, то совершают грубейшую ошибку.»
Помимо имитаторов, фальсификаторов, плагиаторов, в науке трудится большое количество добросовестных, опытных и продуктивных, но не одаренных «искрой божьей» людей, которые в основной своей массе уверены, что именно то, чем они занимаются, и есть настоящая наука, и встречают в штыки всех инакомыслящих, мешают им работать и публиковаться.
Могут быть выделены следующие уровни сложности научной работы:
1) применение существующих научных технологий для добывания новых фактов;
2) разработка технологий на основе имеющихся теорий, объяснение и предсказывание с использованием имеющихся теорий;
3) дополнение имеющихся теорий, разработка теорий по аналогии с имеющимися;
4) создание новых теорий в рамках имеющихся парадигм.
5) выработка новых мыслительных парадигм.
Чем выше уровень сложности, тем меньше число индивидуумов, способных плодотворно работать на нем. Подавляющему большинству научных работников посильны уровни не выше 3-го. Людей, замахивающихся на что-то более сложное, они считают чрезмерно амбициозными, наивными или сумасшедшими. Ч. Ломброзо («Гениальность и помешательство», гл. II): «Самые жестокие преследования гениальным людям приходится испытывать именно от ученых академиков.»
И. Шафаревич («Есть ли у России будущее?», IV): «Именно массовый, сверхорганизованный характер современной науки является ее главной бедой, больше того, проклятием. Научных работников так много и их продукция так велика, что нет надежды прочесть все написанное даже в одной узкой области. Поле зрения ученого сужено до пятачка, он должен из кожи лезть, чтобы не отстать от бесчисленных конкурентов. Замысел Бога, божественная красота истины, открывающаяся в науке, заменяются набором технических задачек. Наука превращается в гонку, миллионная толпа мчится, и никому не понятно куда.»
Существует большое количество книг, авторы которых претендуют на открывание неких существенных механизмов психики, социума, мироздания. Как правило, они вырывают несколько феноменов из всей совокупности, объявляют их главными и далее нечетко и бездоказательно рассуждают по их поводу. Высокое качество стиля, пафос и замах склоняют читателей к предположению, что в этих книгах есть что-то значительное, хотя и не всегда понятное.
Большинство публикаций по социологии, политологии, экономике и т. д., претендуя на реализм, изображает социальные феномены не такими, какие они есть, а такими, какими авторы хотят их видеть или какими хотят, чтобы их видели другие. В одних случаях это делается непроизвольно, в других намеренно.
Таким образом, человек, решивший обратиться в связи с решением каких-то проблем к помощи науки, должен быть очень удачливым или обладать большим чутьем на талантливых людей и хорошие книги, чтобы получить какие-то действительно ценные сведения, а не засорить себе голову давно устаревшими, чрезмерно упрощенными или просто ложными представлениями.
Дата добавления: 2015-04-15 ; просмотров: 5 ; Нарушение авторских прав
Принятие решений. Наличие документа, излагающего некоторый план, еще не означает, что есть или непременно будет принято решение реализовать данный план
У любого субъекта, будь то отдельный человек, учреждение или государство, намерения никогда не бывают вполне четкими и устойчивыми. Всегда есть колебания между различными вариантами действий и готовность сменить один план на другой под влиянием обстоятельств. Более того, способность субъекта гибко менять свои планы, двигаться одновременно к взаимоисключающим промежуточным целям, действовать в условиях неопределенности является признаком его высокой интеллектуальной организации. Поэтому говорить о том, что субъектом принято какое-то решение, можно только в том случае, если подразумевается, что у субъекта есть сомнения, колебания, готовность при случае это решение изменить, а не что этот субъект отныне будет действовать исключительно в соответствии с этим решением. В отношении объявленных решений следует также иметь в виду, что они могут преследовать не те (или не только те) цели, которые провозглашаются как их обоснование, или даже могут вообще быть фиктивными и использоваться для пропаганды или дезинформации.
Далее, в таком субъекте, как учреждение или государство, нередко бывает так, что его части имеют сильные собственные интересы и, кроме того, различаются между собой представлениями о том, чем следует заниматься субъекту в целом.
Склонность приписывать субъектам какие-то четкие и устойчивые планы и в дальнейшем рассматривать их как исполнителей этих планов свидетельствует о схематичности мышления.
Наука
А. Зиновьев. «Коммунизм как реальность»
(гл. «О социальных проектах»).
При использовании научных методов в аналитической разведке необходимо учитывать следующее:
1. Человек не в состоянии руководствоваться в своей деятельности только обоснованными принципами. Кое-что он охотно принимает на веру, если это не противоречит его инстинктам и массе сведений, накопленных в подсознании.
2. Истина условна, относительна, изменчива. У высказываний могут быть разные степени истинности. То, что сегодня считается истинным, завтра вследствие развития знания может стать ложным. Д. Юм («Диалоги о естественной религии», ч. I): «Я постоянно отмечаю недостоверность отдельных отраслей науки, вечные споры о них людей, темноту всей философии и те странные, несообразные заключения, к коим приходили некоторые из величайших умов, руководствуясь принципами одного только человеческого разума.»
3. Знание последствий действий не является необходимым условием их совершения. Как правило, людям приходится действовать в не полностью известных обстоятельствах.
4. Можно успешно действовать не думая, а подчиняясь влечениям подсознания. Человек отражает мир не только и не столько через сознание, сколько через подсознание и, возможно, через «сверхчувственное» восприятие.
5. Незнание смысла жизни жить не мешает: не делает жизнь невозможной или чрезмерно затруднительной. Человек слишком сложен, чтобы вполне понять самого себя. Но это обстоятельство затрудняет жизнь только тем, кто чрезмерно сосредоточился на самопознании.
6. Надо ценить незнание. Оно иногда полезнее знания. Знание отнимает ресурсы мозга. Знание нередко оказывается заблуждением, а также устаревает со временем. Незнание же всегда сохраняет свое качество.
7. Псевдознание внушает уверенность в себе и этим нередко тоже бывает полезно: индивидуум меньше нервничает, легче отваживается действовать и случайно добивается успеха. Возможно, вера в могущество науки является выгодной фикцией, существование которой помогает мобилизовывать психическую энергию на решение различных трудных проблем, удерживать общество от впадания в мистицизм.
8. Разные люди по-разному структурируют мир. Некоторые базовые классификации и структуризации, принятые в науке, являются результатами выбора из почти равнозначных вариантов. Если делать выбор иным образом, то на основании тех же фактов получаются другие теории. Даже математика может строиться на разных основаниях: на теории множеств, на теории структур и т. д.
9. Наука вовсе не «интернациональна». Она имеет сегодня по преимуществу «интернациональный» вид вследствие глобального господства ее западной разновидности. Несомненно, в науке есть и должен быть значительный интернациональный компонент, но ей вредно быть слишком интернациональной: во-первых, она перестала бы быть удобной фикцией для поддержания социального порядка в конкретных обществах; во-вторых для ее развития нужна конкуренция подходов.
11. Эффективными бывают только компактные теории. Знание прочих скорее мешает, чем помогает.
12. Если большинство людей стало с чем-то охотно соглашаться, значит, это что-то, скорее всего, является ложным, или устарело, или не эффективно. Если большинство считает, что 2+2=4 и никак не иначе, значит, вполне возможно, что при некотором подходе 2+2 будет равно 3 или 5, и тот, кто первый предположит и исследует это, имеет шанс достичь существенных результатов.
13. Два человека не в состоянии до конца понять друг друга. Более-менее полное взаимопонимание достигается только в простых вещах. Истина редко рождается в спорах.
16. Современное общество слишком сложно устроено, чтобы быть вполне понятным для людей, которые живут в нем.
17. Если состояние общества ухудшается, значит, наука этого общества не справляется со своими функциями, не адекватна действительности и нуждается в радикальном обновлении.
21. У власти чаще оказываются люди с не очень развитым интеллектом, но с сильной волей, большой энергией, уверенностью в себе и неразборчивостью в средствах.
22. Очень многие умники являются путаниками, оторвавшимися от реальности. Они живут и проявляют свои способности в вымышленном мире.
У Зиновьева («Коммунизм как реальность», стр. 253): «Современная наука не есть сфера человеческой деятельности, участники которой только и заняты поисками истины. Наука содержит в себе не только и даже не столько научность, как таковую, сколько антинаучность, которая глубоко враждебна научности, но выглядит гораздо более научно, чем сама научность. Научность производит абстракции, антинаучность их разрушает под тем предлогом, что не учитывается то-то и то-то. Научность устанавливает строгие понятия, антинаучность делает их многосмысленными под предлогом охвата реального многообразия. Научность избегает использовать те средства, без которых можно обойтись. Антинаучность стремится использовать все, что можно привлечь под тем или иным предлогом. Научность стремится найти простое и ясное в сложном и запутанном. Антинаучность стремится запутать простое и сделать труднопонимаемым очевидное. Научность стремится к установлению обычности всего, что кажется необычным. Антинаучность стремится к сенсационности, к приданию обычным явлениям формы загадочности и таинственности. Причем сначала научность и антинаучность (под другими названиями, конечно) рассматривают как равноправные стороны единой науки, но затем антинаучность берет верх, подобно тому, как сорняки глушат оставшиеся без прополки культурные растения. Научности в рамках науки отводится жалкая роль чего-то низкосортного. Ее терпят лишь в той мере, в какой за ее счет может жить антинаучность. В тенденции ее стремятся изгнать из науки совсем, ибо она есть укор для нечистой совести. Так что когда возлагают надежды на то, что наука будет играть роль средства прогресса цивилизации, то совершают грубейшую ошибку.»
Помимо имитаторов, фальсификаторов, плагиаторов, в науке трудится большое количество добросовестных, опытных и продуктивных, но не одаренных «искрой божьей» людей, которые в основной своей массе уверены, что именно то, чем они занимаются, и есть настоящая наука, и встречают в штыки всех инакомыслящих, мешают им работать и публиковаться.
Могут быть выделены следующие уровни сложности научной работы:
1) применение существующих научных технологий для добывания новых фактов;
2) разработка технологий на основе имеющихся теорий, объяснение и предсказывание с использованием имеющихся теорий;
3) дополнение имеющихся теорий, разработка теорий по аналогии с имеющимися;
4) создание новых теорий в рамках имеющихся парадигм.
5) выработка новых мыслительных парадигм.
Чем выше уровень сложности, тем меньше число индивидуумов, способных плодотворно работать на нем. Подавляющему большинству научных работников посильны уровни не выше 3-го. Людей, замахивающихся на что-то более сложное, они считают чрезмерно амбициозными, наивными или сумасшедшими. Ч. Ломброзо («Гениальность и помешательство», гл. II): «Самые жестокие преследования гениальным людям приходится испытывать именно от ученых академиков.»
И. Шафаревич («Есть ли у России будущее?», IV): «Именно массовый, сверхорганизованный характер современной науки является ее главной бедой, больше того, проклятием. Научных работников так много и их продукция так велика, что нет надежды прочесть все написанное даже в одной узкой области. Поле зрения ученого сужено до пятачка, он должен из кожи лезть, чтобы не отстать от бесчисленных конкурентов. Замысел Бога, божественная красота истины, открывающаяся в науке, заменяются набором технических задачек. Наука превращается в гонку, миллионная толпа мчится, и никому не понятно куда.»
Существует большое количество книг, авторы которых претендуют на открывание неких существенных механизмов психики, социума, мироздания. Как правило, они вырывают несколько феноменов из всей совокупности, объявляют их главными и далее нечетко и бездоказательно рассуждают по их поводу. Высокое качество стиля, пафос и замах склоняют читателей к предположению, что в этих книгах есть что-то значительное, хотя и не всегда понятное.
Большинство публикаций по социологии, политологии, экономике и т. д., претендуя на реализм, изображает социальные феномены не такими, какие они есть, а такими, какими авторы хотят их видеть или какими хотят, чтобы их видели другие. В одних случаях это делается непроизвольно, в других намеренно.
Таким образом, человек, решивший обратиться в связи с решением каких-то проблем к помощи науки, должен быть очень удачливым или обладать большим чутьем на талантливых людей и хорошие книги, чтобы получить какие-то действительно ценные сведения, а не засорить себе голову давно устаревшими, чрезмерно упрощенными или просто ложными представлениями.
Сущность, цели и принципы планирования
ТЕМА 3.1. планирование хозяйственной деятельности организации.
Основные понятия:
планирование; цель планирования; принципы планирования: комплексность, непрерывность, сбалансированность и пропорциональность, гибкость, эффективность, монетарность; методы планирования: балансовый, нормативный, аналитический, программно–целевой, экономико-математический; стратегическое, текущее и оперативно–производственное планирование; бизнес–планирование.
В условиях рыночной экономики планирование занимает важное место в системе внутрифирменного управления.
Планирование представляет собой процесс разработки, обоснование, организацию выполнения и контроль за выполнением планов. Это непрерывный процесс определения целей и способов их достижения, а также оценки возможного влияния принимаемых решений на конечные результаты деятельности фирмы. Оно создает основу для четкой, слаженной работы всех структурных подразделений, позволяет выработать комплекс средств и методов, обеспечивающих разработку и внедрение рыночных методов хозяйствования.
Цель планирования заключается в повышении производительности и эффективности работы посредством:
· целевой ориентации и координации всех событий на предприятии;
· выявление рисков и снижение их уровня;
· разукрупнение и упрощение процессов;
· повышение гибкости, приспособляемости к изменениям.
Главной задачей планирования является обеспечение успешного функционирования и развития предприятия. В этом заинтересованы все субъекты рыночной экономики. Это, прежде всего, акционеры или собственник имущества (увеличивается их капитал), работники предприятия (повышаются их доходы), государство (обеспечиваются поступления в бюджет), предприятия – поставщики материалов и комплектующих (развивается их бизнес), банки (своевременное погашение кредитов).
Все цели, способствующие успешному функционированию и развитию предприятия, можно сгруппировать по трем направлениям:
Содержание, масштабность и временной горизонт целей верхнего уровня определяются в основном политикой предприятия.
Составной частью процесса планирования является регулирование, которое представляет собой организацию выполнения плана путем доведения заданий до каждого подразделения.
Контроль является продолжением процесса планирования и сопровождает процесс реализации планов. Для определения результатов деятельности сравнивают фактические результаты реализации решений с плановыми показателями. Цель контроля заключается в создании гарантий выполнения планов и повышении эффективности производства.
Процесс планирования находит свое выражение в конкретных показателях цели, альтернативы достижения целей, последствия воздействия альтернатив на цели, фактические результаты реализации плановых решений, отклонение от плана.
Планирование на предприятии основывается на определенных принципах, которые определяют характер и содержание плановой деятельности на предприятии, обеспечивают единообразие требований, предъявляемых к разработке планов. Соблюдение принципов планирования создает предпосылки для успешного функционирования и развития предприятия.
В зависимости от принятой в государстве политики регулирования экономических процессов, принципы можно сгруппировать по двум направлениям: общие и частные. Общие принципы планирования применимы как в планово-регулируемой, так и в рыночной экономике. Частные свойственны только одной из них.
К общим принципам планирования относятся принципы комплексности, единства, непрерывности, сбалансированности.
Принцип комплексности означает охват планом всех сторон деятельности предприятия: целей, ресурсов, функциональных сфер деятельности, природопользование.
Принцип единства предполагает разработку общего или сводного плана развития предприятия. Единство планов предполагает общность экономических целей и взаимодействие различных подразделений предприятия на горизонтальном и вертикальном уровнях управления. Внутрипроизводственное планирование является по своему назначению основой соблюдения единства планов на уровне предприятия.
Принцип непрерывности предполагает сочетание и преемственность стратегических, тактических и текущих планов. В организационном отношении это означает непрерывность самого процесса планирования, а также их увязку по принципу прямой и обратной связи. Стратегический план служит основой для разработки тактического плана, на базе которого разрабатывается текущий план. Анализ выполнения текущего плана используется для корректировки стратегического плана.
Принцип сбалансированности означает поддержание пропорций между производством и потреблением, с одной стороны, производством и материальными, трудовыми и финансовыми ресурсами – с другой.
Структурные преобразования, происходящие в национальной экономике, вызвали необходимость использования в процессе планирования принципов рыночной экономики. Это принципы гибкости, точности, участия, координации и интеграции, монетарности.
Гибкость означает,что система планирования должна быстро приспосабливаться к изменениям внутренней и внешней среды предприятия. Это достигается путем разработки разных вариантов планов: минимальных, максимальных и оптимальных.
Принцип гибкости планов тесно связан с непрерывностью планирования и предполагает возможность корректировки установленных показателей и координации планово-экономической деятельности предприятия. Постоянные изменения в технике, технологии и организации производства приводят обычно к снижению расхода запланированных ресурсов и к необходимости уточнения первоначальных планов. В условиях рынка возможны также значительные колебания спроса, изменения действующих цен и тарифов, которые тоже ведут к соответствующим поправкам в различных планах. Поэтому все планы, как это принято в мировой практике, должны содержать резервы, именуемые иначе надбавками «безопасности». При соблюдении этого требования необходимо также планировать величину таких резервов, ибо их необоснованное применение сказывается на результатах планирования.
Принцип координацииустанавливает, что деятельность ни одной части организации нельзя планировать эффективно, если ее выполнять независимо от остальных объектов данного уровня. Отсюда вытекает, что деятельность подразделений одного уровня следует планировать не только одновременно, но и во взаимозависимости с другими. Не важно, где возникают проблемы, решать их следует совместно с остальными.
Принцип интеграцииопределяет, что планирование, осуществляемое независимо на каждом уровне, не может быть столь же эффективным без взаимоувязки планов на всех уровнях. Стратегия или тактика, сформулированная на одном уровне предприятия, часто создает новые проблемы для других уровней. Поэтому для ее решения необходимо изменение стратегии другого уровня.
Сочетание принципов координации и интеграции дает известный принцип холизма. Согласно ему, чем больше элементов и уровней в системе, тем выгоднее планировать одновременно и во взаимозависимости. Эта концепция планирования «сразу всеми» противостоит последовательному планированию как сверху вниз, так и снизу вверх.
Принцип монетарности заключается в том, что вся система планирования должна быть нацелена на достижение оптимального дисконтированного финансового результата и поддержание постоянной ликвидности предприятия. Дисконтированный финансовый результат (чистая текущая стоимость) представляет собой сумму всех дисконтированных превышений поступлений денежных средств над выплатами. Если денежные потоки дисконтируются при помощи ставки процента, отражающий минимальный уровень дивидендов, как акционеров, так и кредиторов, то величина приведенной чистой прибыли будет характеризовать ценность совокупного капитала предприятия. Она является важнейшей целью для инвесторов и руководства предприятия. Акционеры заинтересованы в максимизации ценности собственного капитала. Чистая ценность предприятия получается после вычета из ценности собственного капитала дивидендов акционерам. Она является денежной целью, как собственников капитала, так и персонала предприятия.