Настольная книга что это
настольная книга
Смотреть что такое «настольная книга» в других словарях:
Настольная книга — (иноск.) необходимая, любимая (всегда поэтому на столѣ лежащая). Ср. Нужно, чтобъ всѣ покупали, нужно, чтобы книга обратилась въ настольную. Достоевскій. Бѣсы. 4, 2. Ср. Когда тревожила насъ младость И жажда ощущеній жгла, Его (Моэта) поэма, наша … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
настольная книга — (иноск.) необходимая, любимая (всегда поэтому на столе лежащая) Ср. Нужно, чтоб все покупали, нужно, чтобы книга обратилась в настольную. Достоевский. Бесы. 4, 2. Ср. Когда тревожила нас младость И жажда ощущений жгла, Его (Моэта) поэма, наша… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Настольная книга атеиста — «Настольная книга атеиста» справочник по атеизму и религиозным культам, выпускавшийся в СССР на протяжении 19 лет. Первое издание вышло в свет в 1968 году, а последнее 9 е в 1987 году (ранее неоднократно издавался «Спутник атеиста»).… … Википедия
книга — ▲ текст ↑ группа, скрепить, ся, лист, с, книга переплетенные и сброшированные листы с воспроизведенным текстом. книжка (разг). том. фолиант. рукописная книга. печатная книга. однотомник. однотомный. сочинение. трактат. этюд. опус. труды.… … Идеографический словарь русского языка
книга — и; ж. см. тж. книжица, книжка, книжонка, книжный 1) а) Произведение печати в виде сброшюрованных, переплетённых вместе листов с каким л. текстом. Кни/га большого формата. Толс … Словарь многих выражений
книга — и; ж. 1. Произведение печати в виде сброшюрованных, переплетённых вместе листов с каким л. текстом. К. большого формата. Толстая к. Раскрыть книгу. Поставить книгу на полку. К. стихов. Магазин букинистической (старой) книги. Сесть за книги… … Энциклопедический словарь
Риск (настольная игра) — У этого термина существуют и другие значения, см. Риск (значения). Риск Издатель Hasbro Кол во игроков 2 6 Возраст … Википедия
Манчкин (ролевая настольная карточная игра) — Манчкин Разработчик(и) Steve Jackson Games Дата релиза 2000 Жанр Настольная ролевая игра Количество игроков 3 6 Время установки 1 мин Длительность партии … Википедия
Колонизаторы (настольная игра) — Колонизаторы Кол во игроков 3 4 Возраст 12+ Время установки … Википедия
Table-book — Настольная книга (часто перечитываемая); Записная книжка; Книга таблиц … Краткий толковый словарь по полиграфии
Настольная книга
Смотреть что такое «Настольная книга» в других словарях:
настольная книга — евангелие (шутл.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011. настольная книга сущ., кол во синонимов: 1 • евангели … Словарь синонимов
настольная книга — (иноск.) необходимая, любимая (всегда поэтому на столе лежащая) Ср. Нужно, чтоб все покупали, нужно, чтобы книга обратилась в настольную. Достоевский. Бесы. 4, 2. Ср. Когда тревожила нас младость И жажда ощущений жгла, Его (Моэта) поэма, наша… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Настольная книга атеиста — «Настольная книга атеиста» справочник по атеизму и религиозным культам, выпускавшийся в СССР на протяжении 19 лет. Первое издание вышло в свет в 1968 году, а последнее 9 е в 1987 году (ранее неоднократно издавался «Спутник атеиста»).… … Википедия
книга — ▲ текст ↑ группа, скрепить, ся, лист, с, книга переплетенные и сброшированные листы с воспроизведенным текстом. книжка (разг). том. фолиант. рукописная книга. печатная книга. однотомник. однотомный. сочинение. трактат. этюд. опус. труды.… … Идеографический словарь русского языка
книга — и; ж. см. тж. книжица, книжка, книжонка, книжный 1) а) Произведение печати в виде сброшюрованных, переплетённых вместе листов с каким л. текстом. Кни/га большого формата. Толс … Словарь многих выражений
книга — и; ж. 1. Произведение печати в виде сброшюрованных, переплетённых вместе листов с каким л. текстом. К. большого формата. Толстая к. Раскрыть книгу. Поставить книгу на полку. К. стихов. Магазин букинистической (старой) книги. Сесть за книги… … Энциклопедический словарь
Риск (настольная игра) — У этого термина существуют и другие значения, см. Риск (значения). Риск Издатель Hasbro Кол во игроков 2 6 Возраст … Википедия
Манчкин (ролевая настольная карточная игра) — Манчкин Разработчик(и) Steve Jackson Games Дата релиза 2000 Жанр Настольная ролевая игра Количество игроков 3 6 Время установки 1 мин Длительность партии … Википедия
Колонизаторы (настольная игра) — Колонизаторы Кол во игроков 3 4 Возраст 12+ Время установки … Википедия
Table-book — Настольная книга (часто перечитываемая); Записная книжка; Книга таблиц … Краткий толковый словарь по полиграфии
Настольная книга христианина
Что такое настольная книга? Это книга, которую человек открывает каждый день, не обязательно сидя за столом, но обязательно каждый день. И это происходит не по привычке, а из внутреннего побуждения, из желания ее читать. Для христианина такая книга — Библия. Это не значит, что его круг чтения ограничен одной только Библией, а остальные книги не обладают для него священным статусом или побудительным началом для жизни.
Для чего она нужна? Во-первых — для чтения. Ведь каждый верующий убежден, что он должен познакомиться с Библией, с первоисточником его веры. И для этого ее надо хотя бы один раз прочесть от начала до конца, а затем перечитывать те книги, которые либо нравятся, либо открываются в тот или иной момент жизни.
Во-вторых — для изучения. Простого знакомства с ней явно недостаточно. Книга эта написана давно, и поэтому не все ее смыслы лежат на поверхности, есть много непонятного. Непонятными могут быть слова. Например, «пакибытие» — здесь это «новый мир» (ср. со слав. «паки» — «снова») (см.: Мф 19:28); «страннолюбие» — «гостеприимство» (см.: Евр 13:2); «вереи» — «засовы» (см.: Пс 106:16). Бывает и так: ты, вроде бы, понял то, что прочел, но объяснить прочитанное тебе непросто. Как быть с «честными» диаконами и их женами из Первого послания к Тимофею (3:8– 11)? Разве только они должны быть честными? А все из-за того, что слово «честный» здесь используется в устаревшем значении — «почитаемый», «уважаемый» (ср.: «честной народ»). И такого рода языковых загадок здесь много, не говоря уже о том, что бывают загадки смысловые, где простым объяснением слов не обойдешься.
В-третьих, Библия нужна для того, чтобы научиться поступать в соответствии с тем, что ты в Писании понял. Иисус сравнил тех, кто слушает Его слова, но не поступает по ним, со строителем, поставившим свой дом без фундамента, на песке. Этот дом упадет в трудное время (см.: Мф 7:24–27).
Если Библия — наш объект изучения, значит, наше исследование включает в себя не только ее содержание. Нам необходимо ответить (для себя) на ряд вопросов, связанных с Библией. Нужно знать, например, сколько в Библии книг, какова логика их расположения, кто писал эти книги, когда писал, для чего писал (то есть какова цель той или иной книги).
В протестантском каноне 66 книг: 27 — в Новом Завете, 39 — в Ветхом. Сразу скажу, что расположение книг не всегда определяется хронологией.
О расположении книг. Что касается Посланий Павла, например, то в Синодальном переводе сначала идут его большие послания различным общинам, потом — послания поменьше, его письма (послания) разным людям стоят отдельно, а Послание к Евреям — в конце всего этого блока, поскольку авторство Павла в нем неочевидно.
Авторство многих псалмов удостоверяет сам псалом: многие псалмы подписаны. Иногда авторство определяет традиция: Пятикнижие написал Моисей, его же считают и автором Книги Иова.
Определить время написания той или иной книги тоже непросто. Например, когда написаны последние книги Ветхого Завета и начался Завет Новый — до или после Рождества Христова?
Если установлена цель написания книги, то это поможет вам правильно ответить на возникающие при чтении вопросы. Например, Послание Филимону рассказывает драматичную историю раба Онисима, которого Павел отправляет вместе с этим письмом к адресату.
Мы должны себе представлять, как соотносятся между собой книги, в каких темах они совпадают, а где подходят к теме по-другому, обладая уникальной точкой зрения. Если мы решим, что главное событие Ветхого Завета — это Исход, то для Нового Завета таким событием будет Боговоплощение. Исходя из этого можно выстраивать и понимание других книг.
Известно, но это важно для себя повторить, что Библия написана была не на русском, а на древних языках: древнееврейском, арамейском (Ветхий Завет) и древнегреческом (Новый Завет), причем стиль последнего не всегда соответствует классическим образцам этого языка. Нам приходится использовать перевод с древних языков на русский, это данность, с которой надо считаться: то есть тот перевод Би блии, которым мы пользуемся, сделан конкретными людьми в конкретное время. Например, Синодальный перевод Библии сделан в последней трети XIX века и несет на себе отпечаток своего времени, хотя по стилистике своей он от своего времени отстает и принадлежит скорее первой его трети. Рудименты церковнославянского языка, встречающиеся в нем, столь прочно вошли в нашу речь, что мы не можем себе представить другого слова вместо слова «агнец» (ср. лат. agnus). Скажем, слова «ягненок» или «барашек» были бы точнее. Звучит очень непривычно, не правда ли? Но эти же славянизмы и мешают нам в понимании Слова Божьего. Попробуйте самостоятельно разобраться в отрывке 2:1–4 из Послания к Евреям, полужирным выделено трудное для понимания место: «Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него при засвидетельствовании от Бога знамениями и чудесами, и различными силами, и раздаянием Духа Святого по Его воле?» Подскажем, понять этот пассаж поможет Словарь В. И. Даля.
Мы подошли к практическому вопросу: как изучать Библию? Вопрос о способах изучения имеет смысл в том случае, если у нас уже есть подспудное желание прочесть Библию, если мы хотим этого. Если желания нет, то вопрос лишается смысла. Понятно, что здесь мы не имеем в виду профессионалов, которые читают Библию на языках оригинала (богословы, лингвисты, религиоведы, философы).
Итак, первое. Просто чтение. Конечно же, Библию надо читать, как это ни кажется очевидным. Текст должен быть прочитан и осмыслен (в некоторой мере истолкован). И мы при чтении обязательно занимаемся толкованием. Как читать? Первая трудность — это объем. Библия — довольно большая книга. Читать ее с начала и до конца — это не единственно возможный способ и не всегда надежный в силу особенностей самого первоисточника. Поэтому можно избрать чтение по книгам. К Библии, ее манере изложения нужно привыкнуть.
Есть несколько книг в Библии, которые помогут, так сказать, войти в библейский стиль. Начинать чтение Библии лучше с Нового Завета, с самого короткого Евангелия — от Марка (16 глав), которое можно прочесть за четыре дня (по четыре главы в день), затем — Деяния апостолов (за неделю) и Послание Иакова (читается за день). Чтение такого объема текста за раз занимает около пятнадцати минут.
А в Ветхом Завете читаются легко и с интересом Книга Екклезиаста, Книга пророка Ионы, Книга Руфи и Книга Бытие. Порядок чтения выбран с умыслом. После прочтения новозаветных книг и трех ветхозаветных Бытие прочитать уже легче, при этом главы, в которых встречаются списки имен, при первом прочтении можно пропускать.
Второй способ изучения Писания состоит в чтении разных переводов. Есть три перевода, помимо Синодального, которые можно порекомендовать: это перевод Российского Библейского общества (2011 год — первое издание, 2014 год — второе), затем перевод Международного Библейского общества (2010) и перевод под редакцией М. П. и М. М. Кулаковых, подготовленный в Институте перевода Библии в Заокском (2015). Выбрав для чтения одну из библейских книг, например Послание Иакова, прочтите ее в разных переводах.
Сравнение разных переводов — это третий способ изучения Библии, он вытекает из предыдущего. Читая отрывок из Библии в другом переводе, вы захотите вспомнить, а как это было в Синодальном, — так начинается сравнение. Посмотрите, как в Заокском переводе звучит уже прочитанный вами отрывок 2:1–4 из Послания к Евреям: «Все это обязывает нас твердо держаться услышанного, чтобы не сбиться с пути. Ведь если непреложным было через ангелов возвещенное слово Божие и за всяким непослушанием и преступлением следовало справедливое возмездие, избежим ли мы такового, если не станем радеть о том великом спасении, которое изначально провозглашено было Господом и подтверждено для нас потом теми, кто слышал Его? О спасении нашем свидетельствовал и Сам Бог многими знамениями и чудесами, явлением разных сил Своих и тем, что одаривал нас по Своей воле дарами Святого Духа». После слова «радеть» стоит звездочка— это значит, что есть сноска: «*2:3 Букв.: пренебрежем», и мы можем прочитать «если не станем радеть о том великом спасении» как «если пренебрежем тем великим спасением».
Четвертый способ — это исследование отрывков с комментарием в руках. Для Нового Завета на русском языке, например, это может быть комментарий Баркли или комментарии, вышедшие в издательстве «Библия для всех» или в издательстве «Мирт». Советуйтесь с вашими пасторами, спросите, какими комментариями пользуются они. Для читающих на других языках доступны комментарии на английском. Дополнительные возможности открывает интернет.
Если планомерно читать Библию с пособием в руках, то вы приобретете целостный взгляд на библейские книги и темы.
В заключение хотелось бы сказать о том, как сделать чтение Библии неотъемлемой частью своей жизни. Здесь немалую роль играет прежде всего внутреннее убеждение в том, что это необходимо, что это созидает, что чтение Священной Книги делает тебя лучше и вводит в общение с ее Автором. За желанием следует обязательное целеполагание. Чего вы хотите? Познакомиться с той или иной книгой в отдельности? Сравнить одно и то же повествование в параллельных местах? Для разных целей нужны разные подходы. И немалое значение в этих вопросах имеет время. Когда и сколько нужно потратить времени? И это, пожалуй, самое простое: задумываясь о планах на день (составляя расписание), обязательно выделите не менее четверти часа для этого занятия. И лучше всего ежедневно. Каждый день по пятнадцать минут — это без малого два часа в неделю. Великий путь преодолевается маленькими шагами.
«Настольная книга каждого русского»
150 лет назад была впервые опубликована книга «Россия и Европа», ставшая одним из крупнейших событий в развитии русского самосознания. Ф.М. Достоевский называл её «настольной книгой каждого русского»
Сегодня «Россия и Европа» Николая Яковлевича Данилевского (1822-1885) — признанная классика мировой историософской мысли. Книга выдержала не менее 24 переизданий, в том числе и на разных языках. Только за последние пять лет вышло минимум восемь изданий.
Но 150 лет назад (1869), когда текст «России и Европы» впервые вышел в консервативном почвенническом журнале «Заря» (издавался в 1869-1872 гг.), русское общество было погружено в шестидесятнические либерально-социалистические настроения. Правда, из самых радикальных представителей шестидесятничества одни умерли от туберкулёза, как Добролюбов, другие утонули, как Писарев, а третьи, как Чернышевский, отбывали каторгу. Но настроения, с жадностью поглощавшие «самые последние слова прогресса» из переводных западных брошюр и книг, продолжали господствовать в русском интеллигентском обществе. А потому изданную в 1871 году отдельным изданием «Россию и Европу» тогда практически не прочитали.
Значимость труда заметили тогда только самые чуткие, такие как Н.Н. Страхов (1828-1896), Ф.М. Достоевский и будущий академик, историк К.Н. Бестужев-Рюмин (1828-1897). Последний называл появление в сильно денационализированном русском обществе славянофильства в целом и Данилевского, в частности, настоящим «чудом».
Фёдор Достоевский. Фото: Vadim Nekrasov / Globallookpress
«Мы так привыкли к самоунижению, самобичеванию, — писал академик, — что каждый твердый голос, защищающий русское начало, кажется нам какой-то непозволительной ересью».
Русская «ересь» о самобытности Русской цивилизации
Русская «ересь» Николая Данилевского состояла в том, что каждый культурно-исторический тип, сменяющий другой на протяжении человеческой истории, развивает свою особую сторону человеческого духа. Самым ужасным «грехом» консервативного автора было утверждение, что романо-германскому европейскому типу должен наследовать новый русско-славянский культурно-исторический тип. Все западники были в глубоком шоке от такой «несусветной наглости». Владимир Соловьёв даже называл «Россию и Европу» «Кораном всех мерзавцев и глупцов».
Понадобились десятилетия и недюжинные усилия Николая Страхова, который отбивал все нападки западников на автора «России и Европы». Страхов буквально заставил русское общество читать книгу, в короткий срок четырежды переиздав (1885, 1888, 1889 и 1895 годы) труд Данилевского.
Замечательность «России и Европы» в том, что её автор впервые заговорил столь монументально о самобытности России и необходимости для этого эмансипироваться от Европы. Через полтора века после Петровских реформ, которым хоть и преувеличенно, но всё же не безосновательно приписывают европеизаторское начало нашего Русского мира, нашёлся писатель, который публично заявил: «Хватить европейничать». Мы слишком засиделись в европейской школе, в которую нас поместил учиться Петр I. Чисто прагматические посылы такого технического учения были уже давно реализованы, исчерпаны. И мы оставались в этой школе как великовозрастные недоросли, которые уже не столько учились, сколько «изучали» всевозможные задворки этого училища с множеством разнообразнейших культурно-мировоззренческих соблазнов.
Данилевский требовал обособления от Европы, разрыва с её политическими интересами, отхода от поддержания геополитического европейского равновесия, прекращения культурного «европейничания» в России, выражая надежду на высокое культурно-историческое будущее русского типа цивилизации. Четкость выводов и последовательность взглядов в книге Данилевского удивляют и завораживают.
Идея культурно-исторических типов давала возможность смотреть на русское будущее с определённым цивилизационным оптимизмом. Даже не мало сомневающийся в славянстве как таковом Константин Леонтьев называл книгу Николая Данилевского «шедевром» и «катехизисом славянофильства». Он считал, что если Россия и не сможет в полной мере реализовать впервые в мире четырехосновный культурно-исторический тип (самобытно развитая в религиозном, культурном, политическом и общественно-экономическом отношениях цивилизация), о котором писал Николай Данилевский, то сама дорога, предлагаемая мыслителем, имеет глубокую интеллектуальную продуктивность. Антиевропейскость проекта Николая Данилевского, его призыв к культурно-исторической эмансипации от Европы был необходим для самостоятельного развития России.
Николай Страхов. Фото: Russian Look / Globallookpress
Всевозможные космополитизмы и идеи Данилевского
Историософия Николая Данилевского по-своему продолжает идею «Третьего Рима», видя Россию как наследницу и универсальную продолжательницу развития человеческой истории.
Главный поток всемирной истории, — пишет он, — начинается двумя источниками на берегах древнего Нила. Один, небесный, божественный, через Иерусалим, Царьград достигает в невозмущенной чистоте до Киева и Москвы; другой, земной, человеческий, в свою очередь дробящийся на два русла, — культуры и политики, течет мимо Афин, Александрии, Рима — в страны Европы; на русской земле пробивается новый ключ: справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства. На обширных равнинах славянства должны слиться все эти потоки.
Два русских народных таланта: «дисциплина, или дар повиновения, и энтузиазм, или беспредельная готовность к самопожертвованию» — способны дать победу в этой борьбе. Именно России суждено, по Данилевскому, взяв Царьград, соединить славянские народы во всеславянском государстве, под скипетром Всероссийского и Всеславянского Императора.
Власть которого не есть обычная форма правления, а органическая форма, обнимающая собою весь русский народ. Форма власти, создающая религиозно-политическое единство русского народа. Русское Самодержавие мыслится Данилевским как «дисциплинированный энтузиазм», осуществляющий своей державной волей деятельность нации и составляющий для неё «живой центр сознания, чувства, мысли и воли».
Враги России, её богатая на противостояния история создали необходимость постоянной «государственной сосредоточенности» «при возможно сильном, то есть самодержавном и единодержавном правлении, которое своей неограниченной волей направляло бы и устремляло частную деятельность к общим целям».
Русское будущее и футуристичность идей Данилевского
Идеи Данилевского глубоко современны, особенно после опыта XX столетия. Опыт построения после революции интернационалистического общества, где наряду с национальным всесмешением предлагалось провести и всеклассовое, всекультурное, всё поглощающее всесмешение, показал свою глубокую неорганичность для русской жизни. С СССР произошло культурно-историческое обесцвечивание государства, общества и различных народов. Чрезмерное и искусственное, неразумное смешивание всех и вся дало не новый яркий цвет нашей цивилизации, а цвет грязный, серый, не естественный.
Фото: Yulia Grigoryeva / Shutterstock.com
Государство не должно быть только юридической формой, а должно органически соединяться с народом. Данилевский в своей книге говорит о том, что события, имеющие отношение к истории одного культурно-исторического типа, переживаемые из поколения в поколение, связаны между собою значительно более тесно, чем различные типы. На этом и строится его историософия чередующихся в мировой истории различных типов цивилизаций. Собственно, мировая история целиком и состоит из историй этих отдельных культурно-исторических цивилизаций, без всякого остатка.
Но это не значит, что культурно-исторические типы абсолютно изолированно проходят свою историю. Данилевский пишет, что «результаты их труда остаются собственностью всех других народов, достигающих цивилизационного периода своего развития, и труда этого повторять незачем».
Для человечества, — пишет Н.Я. Данилевский, — как для коллективного и всё-таки конечного существа — нет другого назначения, другой задачи, кроме разновременного и разноместного (т.е. разноплеменного) выражения разнообразных сторон и направлений жизненной деятельности, лежащих в его идее и часто несовместимых как в одном человеке, так и в одном культурно-историческом типе развития.
Одним из первых Н.Я. Данилевский отверг идею космополитизма во всех её проявлениях. История для него движется отдельными людьми и отдельными народами. Обособленность, введённая самим Богом после Вавилонского столпотворения, создала сами народы, создала их национальную обособленность. И это по-настоящему важнейший исторический факт, важнейшее условие развития человеческих обществ. Собственно, такая же картина наблюдается и с личностной обособленностью и внутренней отдельностью, самобытностью человека.
«Цель истории вполне известна только одному Богу»
Противники Николая Данилевского обвиняли его в приземлённости идей и даже циничности. Взывали к идее человечества, давно заменившей всем прогрессистам настоящего Творца истории.
Конечно, это не правда. На самом деле Николай Данилевский был глубоким христианским реалистом, считавшим, что «цель истории вполне известна только одному Богу». И что разделение человеческого рода на различные народы есть тот способ, который Бог избрал для Своего земного домостроительства. Он почитал все глобалистские проекты, все варианты космополитизма лишь богоборческим стремлением к новой Вавилонской башне очередной человеческой гордости.
У каждого культурно-исторического типа есть свои цели. И для нашей русской цели в интерпретации Данилевского происходящее в Европе или в Азии, в Америке или в Африке «не должно возбуждать ни наших симпатий, ни наших антипатий, равнодушные и к красному, и к белому, к демагогии и к деспотизму, к легитимизму и к революции, к немцам, к французам, к англичанам, к итальянцам… мы должны быть верным другом и союзником тому, кто хочет и может содействовать нашей единой и неизменной цели».
А потому: «равновесие политических сил Европы вредно и даже гибельно для России, а нарушение его с чьей бы то ни было стороны выгодно и благодетельно». И будет способствовать достижению русских целей.
Для всякого славянина, — говорил Данилевский, — после Бога и Его святой Церкви, — идея Славянства должна быть высшею идеей.