Навсегда забиты окошки что
Все мы бражники здесь, блудницы…
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Анна Ахматова
Все мы бражники здесь, блудницы…(+ Анализ)
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
19 декабря 1912, В вагоне
Написано к годовщине открытия «Бродячей собаки». Чрезмерной скромностью разговоры, которые велись в знаменитом литературном кафе – по ночам, через столик, естественно, не отличались, особенно под утро, когда «собачники» слегка одуревали – от шампанского, духоты, табачного дыма. Но ни блуда, ни тотального бражничества в «Собаке» не было.
Во всяком случае до войны. Сама Ахматова, во избежание недоразумений, неоднократно напоминала, что «Все мы бражники…» – стихи скучающей и капризничающей девочки, а не роковой соблазнительницы или дамы полусвета.
Арт-подвал «Бродячая собака»
Анализ стихотворения Анны Ахматовой «Все мы бражники здесь, блудницы…» (1)
В конце декабря 1911 года в Санкт-Петербурге открылся арт-подвал «Бродячая собака». Достаточно быстро он стал центром культурной жизни столицы Российской империи. В нем собирались представители различных творческих профессий и направлений в искусстве. Открыл заведение антрепренер Борис Константинович Пронин (1875-1946).
Приходи на меня посмотреть…(+ Анализ)
Для росписи стен кафе он пригласил известного художника Сергея Юрьевича Судейкина (1882-1946).
В подвале устраивались лекции, спектакли, музыкальные и поэтические вечера. До начала Первой мировой войны главенство в «Бродячей собаке» принадлежало акмеистам, исполнявшим роль имперской богемы. Зачастую они приезжали в заведение после двенадцати ночи, а покидали его лишь под утро. Закрылся арт-подвал в марте 1915 года. Официальная причина – нелегальная продажа алкогольных напитков. Скорей всего, в действительности «Бродячая собака» прекратила существование из-за финансовых проблем. Несмотря на то, что кафе проработало всего около четырех лет, оно успело стать одним из символов Серебряного века. Нередко арт-подвал фигурирует в литературных произведениях. Несколько стихотворений, посвященных ему, есть в творчестве Ахматовой. Среди них – «Все мы бражники здесь, блудницы…», созданное в 1913 году и входящее в сборник «Четки».
В произведении описывается рядовой вечер в «Бродячей собаке». Название заведения не упоминается, но его легко опознать буквально по паре характеристик – «на стенах цветы и птицы томятся по облакам», «навсегда забиты окошки». Лирическая героиня прекрасно осознает и свою греховность, и греховность остальных завсегдатаев кафе. В финале текста появляется мотив гибельной пляски. При этом танцующая девушка представляет собой двойник героини, надевшей узкую юбку, чтобы казаться стройней, понравиться мужчине с черной курительной трубкой. Фактически Ахматова рисует пир во время чумы. Несколько лет назад страна пережила Русско-японскую войну. За ней последовала первая в империи революция, которая не привела к полному разрешению социального напряжения. Пока страна находилась в кризисе, посетители «Бродячей собаки» пили и веселились. Впрочем, Анну Андреевну не устраивает не пир во время чумы как таковой, а то, что он со временем стал банальностью и пошлостью. И от обычности греха лирической героини становится так тошно, как будто ей смертного часа приходится ждать.
Анализ стихотворения «Все мы бражники здесь, блудницы» Анны Ахматовой (2)
Божий Ангел, зимним утром…(+ Анализ, фото)
Творческая обстановка перед грядущей революцией в Российской империи напоминала «пир во время чумы». Страну сотрясали небывалые социальные конфликты, обостренные начавшейся Первой мировой войной. Многие представители творческой интеллигенции впоследствии вспоминали, что сами способствовали свержению царской власти, так как закрывали глаза на насущные проблемы и старались уйти в воображаемый мир. Символом такого наплевательского отношения к жизни несколько лет являлось петербургское творческое кафе «Бродячая собака». Несмотря на скромный статус, заведение было ночным с непременным наличием спиртных напитков. Ахматова была завсегдатаем этого кафе, но к ней часто приходили мысли о его никчемности. Свои печальные размышления она выразила в стихотворении «Все мы бражники здесь, блудницы… (1913 г.).
Ахматова описывает один из вечеров или ночей в кафе. В нем постоянно устраивались любительские спектакли и публичные чтения произведений. Постоянное присутствие творческой богемы должно было свидетельствовать о насыщенной культурной жизни. Но поэтесса сразу же дает резкую оценку всем присутствующим («бражники и блудницы»). Она отмечает, что царящий в заведении дух свободы и торжества имеет фальшивый оттенок («как невесело вместе нам!»). Стены кафе украшали росписи известного художника, но Ахматова уверена, что изображенные «цветы и птицы томятся по облакам». Собравшиеся люди считают, что занимаются чем-то ценным и важным. На самом деле их жизнь пуста и бесцельна. Они существуют в воображаемом мире, сознательно отгородившись от окружающей действительности.
Ахматова критически относится к посетителям, в том числе к себе и своему спутнику. Представители творческой элиты стремились подчеркнуть свою индивидуальность, и часто их облик был очень экстравагантным. Спутник поэтессы для таинственности своего вида постоянно курит «черную трубку», а она сама ради привлекательности одета в «узкую юбку».
Героиня понимает, что жизнь в кафе не имеет ничего общего с действительностью. Она подчеркивает, что в нем «навсегда забиты окошки». Происходящие в стране глобальные события не волнуют посетителей, они даже совершенно не представляют их истинного значения («изморозь или гроза»).
Такие мысли приводят Ахматову в состояние крайней тоски и осознание бесцельности своей жизни. Вместе с разочарованием приходят размышления о смерти. Поэтесса отмечает танцующую перед посетителями женщину, которая «непременно будет в аду». Можно заметить скрытую параллель между неизвестной танцовщицей и главной героиней. Их судьбы схожи. Суровой приговор в такой же степени может быть применен к самой поэтессе.
Анна Ахматова — Все мы бражники здесь, блудницы: Стих
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Анализ стихотворения «Все мы бражники здесь, блудницы» Ахматовой
Творческая обстановка перед грядущей революцией в Российской империи напоминала «пир во время чумы». Страну сотрясали небывалые социальные конфликты, обостренные начавшейся Первой мировой войной. Многие представители творческой интеллигенции впоследствии вспоминали, что сами способствовали свержению царской власти, так как закрывали глаза на насущные проблемы и старались уйти в воображаемый мир. Символом такого наплевательского отношения к жизни несколько лет являлось петербургское творческое кафе «Бродячая собака». Несмотря на скромный статус, заведение было ночным с непременным наличием спиртных напитков. Ахматова была завсегдатаем этого кафе, но к ней часто приходили мысли о его никчемности. Свои печальные размышления она выразила в стихотворении «Все мы бражники здесь, блудницы… (1913 г.).
Ахматова описывает один из вечеров или ночей в кафе. В нем постоянно устраивались любительские спектакли и публичные чтения произведений. Постоянное присутствие творческой богемы должно было свидетельствовать о насыщенной культурной жизни. Но поэтесса сразу же дает резкую оценку всем присутствующим («бражники и блудницы»). Она отмечает, что царящий в заведении дух свободы и торжества имеет фальшивый оттенок («как невесело вместе нам!»). Стены кафе украшали росписи известного художника, но Ахматова уверена, что изображенные «цветы и птицы томятся по облакам». Собравшиеся люди считают, что занимаются чем-то ценным и важным. На самом деле их жизнь пуста и бесцельна. Они существуют в воображаемом мире, сознательно отгородившись от окружающей действительности.
Ахматова критически относится к посетителям, в том числе к себе и своему спутнику. Представители творческой элиты стремились подчеркнуть свою индивидуальность, и часто их облик был очень экстравагантным. Спутник поэтессы для таинственности своего вида постоянно курит «черную трубку», а она сама ради привлекательности одета в «узкую юбку».
Героиня понимает, что жизнь в кафе не имеет ничего общего с действительностью. Она подчеркивает, что в нем «навсегда забиты окошки». Происходящие в стране глобальные события не волнуют посетителей, они даже совершенно не представляют их истинного значения («изморозь или гроза»).
Такие мысли приводят Ахматову в состояние крайней тоски и осознание бесцельности своей жизни. Вместе с разочарованием приходят размышления о смерти. Поэтесса отмечает танцующую перед посетителями женщину, которая «непременно будет в аду». Можно заметить скрытую параллель между неизвестной танцовщицей и главной героиней. Их судьбы схожи. Суровой приговор в такой же степени может быть применен к самой поэтессе.
Поэты Серебрянного века, Анна Ахматова
* * *
Но я предупреждаю вас,
Что я живу в последний раз.
Ни ласточкой, ни кленом,
Ни тростником и ни звездой,
Ни родниковою водой,
Ни колокольным звоном —
Не буду я людей смущать
И сны чужие навещать
Неутоленным стоном.
1940
* * *
Я пришла сюда, бездельница,
Все равно мне, где скучать!
На пригорке дремлет мельница.
Годы можно здесь молчать.
Над засохшей повиликою
Мягко плавает пчела;
У пруда русалку кликаю,
А русалка умерла.
Затянулся ржавой тиною
Пруд широкий, обмелел,
Над трепещущей осиною
Легкий месяц заблестел.
Замечаю все как новое.
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля.
23 февраля 1911, Царское Село
* * *
Сжала руки под тёмной вуалью.
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот.
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру.»
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру»
1911
* * *
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
1 января 1913
Моноспектакль. Анна Ахматова избранное
Ахматова или «Сон во сне».
Анна Ахматова
(по мотивам фильма «Луна в зените» режиссера Д.Томашпольского.
Роль А.А.Ахматовой исполнила Светлана Крючкова)
— Запомни, Аня, кино – это театр для бедняков. Никогда не ходи сюда больше. Никогда…
(Реплика А. Ахматовой из к/фильма «Луна в зените».
Режиссёр: Дмитрий Томашпольскии;. 2007).
Из трагедии «Пролог, или Сон во сне».
Песенка слепого
Никого нет в мире бесприютней
И бездомнее, наверно, нет.
Для тебя я словно голос лютни
Сквозь загробный призрачный рассвет.
Ты с собой научишься бороться,
Ты, проникший в мой последний сон.
Проклинай же снова скрип колодца,
Шорох сосен, черный грай ворон,
Землю, по которой я ступала,
Желтую звезду в моем окне,
То, чем я была и чем я стала,
И тот час, когда тебе сказала,
Что ты, кажется, приснился мне.
И в дыхании твоих проклятий
Мне иные чудятся слова:
Те, что туже и хмельней объятий,
А нежны, как первая трава…»
1963. Комарово. А.Ахматова
«А Вы поешьте во сне, а я Вам сказку расскажу»
(Реплика из к/фильма «Луна в зените».)
В «будке» от «Литфонда»,
там под Комарово, в Даче,
Словно заполярная Инта.
В прошлом все.
И все сейчас иначе.
В двух шагах погост и не весна.
Над тобой нет солнца.
Только луны.
А вернее ровно две луны
Джале
Джулэ
Джуньда.
Так знакомо,
так завистливо воспоминанием из мечты.
«Не бери сама себя за руку
Не веди сама себя за реку»,
Где Ахмат закрыл глаза довеку,
В однупрять ссудили жить поэту
Где поэт родился быть поэтом,
И пророчество с поэтом жить в тюрьме,
Пережить тюрьму и жизни лето,
Забывать об осени, не помня о весне.
Вот он, вот он поминальный вечер.
Холод. Хоронить собрались не смеясь.
Помню я
Все обыденно, «по-человечьи»,
Так, как принято, в шинели хоронясь.
«…А за окном шелестят тополя
Нет на земле твоего короля»
(Сероглазый король.А.Ахматова.11 декабря 1910)
Я сам над собой насмеялся
И сам я себя обманул,
Когда мог подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя.
Лишь белая в белой одежде,
Как в пеплуме древних богинь,
Ты держишь хрустальную сферу
В прозрачных и тонких перстах.
А все океаны, все горы,
Архангелы, люди, цветы —
Они в хрустале отразились
Прозрачных девических глаз.
Как странно подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя,
Что сам я не только ночная,
Бессонная песнь о тебе,
Но свет у тебя за плечами,
Такой ослепительный свет,
Там длинные пламени реют,
Как два золотые крыла.
(Николай Гумилёв.
1 августа 1921 года.)
«В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
светила нам только азийская тьма,
Своё бормотали арыки
и чёрные пахли гвоздики. »
(Ташкентские страницы. А.Ахматова.1959)
Запах чёрных гвоздик
мне ветра принесут.
На чужой стороне не уютен приют.
Песнь арыков, свирели чужих соловьёв,
Шёпот ночи крадущейся между домов.
И сводящий с ума жаркий твой поцелуй
Под журчание тихих и ласковых струй.
И на стыке времён, что вопросом в судьбе:
Ты со мной, я с тобой и любовь, что во мне.
Руки, губы, глаза, сердца трепет и стук,
А в зените луна, ветра трепетный звук.
И желание сводит до дрожи с ума!
Этот праздник любви жизнь дарила сама.
О надежде звенел за окошком арык.
И кружили ветра запах чёрных гвоздик.
(Н.Сабанадзе)
«Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.»
Яспес ни в мужьях твоих,
ни в ласке,
Ни в обрывках полулунных фраз.
А в восходах ясных,
чистых, страстных,
Как слеза под ветром стылым глаз.
Не от жизни
невской чугунины,
Не от смерти в каменном мешке.
От жалейки,
от души лучины,
Что горит в тебе или во мне.
Пусть в тебе она
чуть светом тлеет,
Я тебя собой, поверь спасу.
Пусть Господь
помочь нам не умеет,
Я в себе его огонь несу.
И не говори:
я помнить буду.
Что за блажь все в памяти хранить?
Пусть в тебе
сияет изумрудом
Памяти лишь радужная нить.
«Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас».
(Последний тост. А.Ахматова.1934)
Лампа над столом сукна зеленого
Из каких-то сказочных затей.
И сплелись там крыльями белеными
Пара двух стеклянных лебедей.
Словно ангелы над жизнью зимнею,
Словно судьбы, словно крики душ.
Словно свечи греют замогильные,
Сердце жгут и льется скорбный туш.
Ах, зачем вы лебеди стеклянные
Светом пали в зелени сукна?
У окна стою, а за окном – казенные
Сапоги, казенные слова.
По расстрельном спискам,
По номерам к фамилиям
Наложили резолюцию –
По лагерям, по приговорам –
К могильным линиям –
Вот такая жизням контрибуция!
Пятнышко чернильное на сукне зеленом.
Что было написано, что предречено?
Лебеди стеклянные светом порасписаны,
Лебеди стеклянные над душой влюбленною,
Лебеди стеклянные, что ж вам, каково?
Deus conservat omnia
«Бог хранит всё»
(девиз на Шереметьевском гербе Фонтанного дома)
И внове над тобой нет солнца.
И внове луны.
А вернее ровно две расколоты луны
Джале
Джулэ
Джуньда.
Страшно горем
и воспоминанием без мечты.
«Щели в саду вырыты,
Не горят огни.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Под землей не дышится,
Боль сверлит висок,
Сквозь бомбежку слышится
Детский голосок.
Постучи кулачком — я открою.
Я тебе открывала всегда.
Я теперь за высокой горою,
За пустыней, за ветром и зноем,
Но тебя не предам никогда.
Твоего я не слышала стона.
Хлеба ты у меня не просил.
Принеси же мне ветку клена
Или просто травинок зеленых,
Как ты прошлой весной приносил.
Принеси же мне горсточку чистой,
Нашей невской студеной воды,
И с головки твоей золотистой
Я кровавые смою следы.»
(Памяти Вали А.Ахматова
23 апреля 1942,Ташкент)
Да, над тобой нет солнца.
Только холод.
На ровно две поделенных луны
Джале
Джулэ
Джуньда.
Так знакомо,
из воспоминаний и мечты.
Поминали, вспоминали, забывали
И молчанием пытали и надеждой.
Скольких вы ещё переживали
Дикие, бездушные невежды?
Скольких хоронили, боронили
На погостах стылые кресты.
В Комарово в Даче отлюбили,
Отсветитили осени костры.
Позабыли. Позабыли
На десятки полуправды лет
Одна тысяча пятьдесят первый
Это ль дата, это ли ответ?
«И сердце то уже не отзовётся
На голос мой, ликуя и скорбя…
Всё кончено. И песнь моя несётся
В пустую ночь, где больше нет тебя.»
(Памяти Н. П. А.Ахматова. 1953)
ты мог беречь ее безмерно,
не уберёг, ты не сумел.
на берегу Усы согбенно
пытался жить и жить хотел.
Интинские перекладные,
Гулаговские маяки,
а где-то невские родные
сады, граниты у реки.
из Шереметьевского сада
до Абезя десятки лет.
для них ты оставалась Анна,
расстрелянных советских лет.
ты посмотри какие годы,
ты огляди себя окрест:
России тысячам народов
пылает поминальный Крест.
Над тобой нет солнца.
Только луны.
А вернее ровно две луны
Джале
Джулэ
Джуньда.
Так знакомо,
так завистливо воспоминанием из мечты.
Бывает, вдруг холодный вечер
Отступит и придёт весна.
Произойдёт нечаянная встреча,
И обожжет, как пламенем костра.
Но мы уже не мы, мы образы без смысла,
Без смысла возвратить потери прежних лет.
Как дети мы в душе своей капризны,
Как взрослые всему даём ответ.
Не возвращайтесь в сны. Не возвращайтесь.
Это пусто. Это просто блажь.
Оставаясь прежде, прежним оставайтесь,
Тем, кого любила только в вас.
Так ли это было, я не помню.
С нами ли иль встретила других?
Что любили светлою любовью.
Отлюбили, ровно ветер стих.
И уснули ветви белых клёнов
И дубов, и серебрёных лип.
Оставайтесь, как и я, влюблённым.
Без воспоминаний снов, молитв.
До последнего листа, что тлели в утро
Дожидала, долюбила, дожила.
Спирт пролью не за тебя,
не за себя по нутру,
А за третьего.
Но в честь тебя живу!
«И месяц, скучая в облачной мгле,
Бросил в горницу тусклый взор.
Там шесть приборов стоят на столе,
И один только пуст прибор.
Это муж мой, и я, и друзья мои
Встречаем новый год.
Отчего мои пальцы словно в крови
И вино, как отрава, жжет?
Хозяин, поднявши полный стакан,
Был важен и недвижим:
«Я пью за землю родных полян,
В которой мы все лежим!»
А друг, поглядевши в лицо мое
И вспомнив Бог весть о чем,
Воскликнул: «А я за песни ее,
В которых мы все живем!»
Но третий, не знавший ничего,
Когда он покинул свет,
Мыслям моим в ответ
Промолвил: «Мы выпить должны за того,
Кого еще с нами нет».
(Новогодняя баллада. А.Ахматова. 1923)
Застолбили место в поле,
Развели костёр.
А про реку позабыли,
В падших листьях двор.
Убежать, бежать хотели
Побыстрее прочь.
Но стучит морозом в двери
Вся в лохмотьях ночь.
В чистом поле, где раздолье
Вьюге да снегам,
Отпущу судьбу на волю,
Ей свободу дам.
Прогорел костёр, по полю
Искры разбрелись.
Ночь сковала мою волю,
Фонари зажглись.
Во дворе на павших листьях
Забытья мороз
И застыл той прошлой жизни
Свет рябины слез.
Двери скованы морозом,
В поле не сбежать.
Пеплом станут мои грезы
У столба лежат.
Ты приходи.
Я не забуду
Твоих полуприкрытых глаз.
Ты говори, я помнить буду
Поэзию из слов и фраз.
Я слушаю твои восходы,
Где льется светом золотым
Сквозь дождевые непогоды
Надежды предрассветный дым.
Где неба синие разрывы
Вдохнут предчувствие весны-
Не гумилевые могилы,
Не мандельштамовы кресты.
Не эта тень холодных песен,
Что в памяти твоей звучит,
А музыка любви из весен,
Где жизнь рождением кричит.
Где слов-стихов завороженно
Я слушаю звучанье фраз.
Я слушать буду, помнить долго
Взгляд. Тех полуприкрытых глаз.
Я в Фонтанном Дому
С билетом
На вечер твой, Анна Андреевна.
Нет не будет тебя, когда я приду.
Только, рваный металл
Перед входом в музейную мглу.
Да деревья в зеленом листу
Из того еще
Вашего поколения.
Твой сосед
по музейной квартире
исписанный, травленный Бродский.
Стопка книг
и продавленный «ундервуд».
Кто считает, что жизнь обошлась
с ним немыслимо скотски,
Кто винит его
просто за Остров.
Он сосед по музею,
да еще рядом с вами
Литейный оранжевый кот.
Я поглажу кота.
Я забуду о Бродском с Бедлоу.
Буду ждать на Литейном
в Фонтанном саду,
Когда я на твой вечер приду.
Есть билет, здесь тебя подожду,
Может быть я услышу в шептании листов
Песнь твою о тебе
В этом тихом саду сердцем снова.
«…Будь ты трижды ангелов прелестней,
Будь родной сестрой заречных ив,
Я убью тебя моею песней,
Кровь твою на землю не пролив.
Я рукой своей тебя не трону,
Не взглянув ни разу, разлюблю,
Но твоим невероятным стоном
Жажду наконец я утолю.
Ту, что до меня блуждала в мире,
Льда суровей, огненней огня,
Ту, что и сейчас стоит в эфире, —
От нее освободишь меня.»
(«Из трагедии «Пролог, или Сон во сне».А.Ахматова)
Отзвучали стихи в старом парке.
(Н.Сабанадзе)
1 декабря 1959
Ленинград. Красная Конница
Над тобой нет солнца.
Только луны.
А вернее ровно две луны
Джале
Джулэ
Джуньда.
Так знакомо,
так завистливо воспоминанием из мечты.
«… И не вздумайте бросать писать стихи. Если они решат, они перестанут к вам приходить сами…»
Реплика А. Ахматовой из к/фильма «Луна в зените».